Текст книги "История Средиземноморского побережья"

Глава 10
Падение Византии

Причина, по которой остров Родос, с молчаливого согласия папы и при помощи генуэзцев, был в 1309 году захвачен орденом Святого Иоанна, заключалась в том, что древняя Византийская империя прекратила свое существование. Константинополь, Новый Рим, имперское детище Константина Великого, охранявший восточные и северные границы Европы на протяжении девяти веков, был захвачен в 1204 году армией крестоносцев, теоретически направлявшей в Египет и на Святую землю. Это действо, важнейшее в истории Средиземноморья, является одним из самых темных пятен на совести Западной Европы.

Четвертый крестовый поход отправился из Франции в 1199 году, когда группа французских рыцарей, вдохновленная странствующим проповедником, решила принять крест и пойти на Святую землю. Они сообщили о своих намерениях папе Иннокентию III. Тот стал папой годом раньше и объявил о своем желании организовать новый Крестовый поход сразу после того, как взошел на трон понтифика. В этот период истории прежний крестоносный дух уже исчез, и Иннокентий III всю свою жизнь пытался его возродить. В то же самое время он желал вернуть папский контроль над Крестовыми походами, которые в последнее время приобретали все более мирской характер. В Четвертом крестовом походе это ему не удалось, и очень скоро стало ясно, что французские рыцари и бароны имеют твердое намерение действовать по своему разумению. Это относилось даже к выбору цели. Они решили вторгнуться в Египет, опору арабского богатства и власти, в тот момент ослабленную гражданской войной и засухой, поскольку Нил не разливался и не орошал дельту уже пять лет.

Из-за неожиданной смерти избранного лидера Крестовому походу потребовалось некоторое время, чтобы набрать силу, но в 1202 году уже по всей Европе кипела работа. Была достигнута договоренность с Венецией о перевозке армии. Старый путь крестоносцев через Константинополь, Босфор и Малую Азию в Сирию становился все более опасным из-за возросшей активности турок, которые в Третьем крестовом походе почти полностью уничтожили германскую армию под предводительством Фридриха I. Морской путь был более практичным, тем более что целью был Египет, а первой мишенью – Александрия. Лидеры Крестового похода были уверены, что, захватив Александрию, будут иметь надежную базу для снабжения и доставки подкрепления армии, которая устремится вглубь территории султана. Они выбрали Венецию для осуществления перевозки, поскольку у венецианцев было лучше развито судостроение, и они предложили условия, в тот момент казавшиеся приемлемыми.

Дожем Венеции был Энрико Дандоло, проницательный и не слишком разборчивый в средствах патриций. Свой город его интересовал намного больше, чем любой Крестовый поход, и он бы перевез мусульман так же охотно, как христиан, если бы только знал, что это принесет пользу республике. Папа Иннокентий это знал и с самого начала относился к выбору Венеции в качестве перевозчика с большой подозрительностью. Он опасался, что венецианцы попытаются использовать крестоносцев в собственных целях. У него были бы все основания для опасений, если бы он знал, что еще до того, как крестоносцы собрались в Венеции, чтобы погрузиться на суда, венецианцы начали переговоры с египетским султаном. Тот предложил венецианцам крупную сумму и обещал важные торговые уступки в Александрии, если они позаботятся, чтобы крестоносцы изменили свою цель. Учитывая все то, что последовало (хотя нет никаких документальных свидетельств подписания официального договора), представляется вполне очевидным, что дож и совет решили отвлечь крестоносцев еще до того, как те собрались на венецианской земле.

В 1202–1203 годах крестоносцы прошли по Европе, через Альпы, и на юг через Ломбардию к Венеции. С республикой было заключено соглашение, согласно которому венецианцы за сумму в 86 000 марок перевезут 4000 рыцарей с их конями, 9000 оруженосцев и 20 000 пеших солдат, а также снабжение на год. Но многие крестоносцы, не желая ждать остальных, добыли транспорт для себя и отплыли в Акру. Кое-кто не приехал вообще. В результате в Венеции собралось меньше людей, чем было условлено, и их лидеры оказались перед необходимостью выплатить венецианцам сумму, значительно превышающую ту, что они могли собрать. Венецианцы, со своей стороны, были твердо намерены получить оговоренную сумму. Как они справедливо отмечали, они построили согласованное количество галер и торговых судов, включая специальные транспорты для коней, и не их вина, что крестоносцам не нужен такой большой флот. Они потратили свое время, деньги и материалы на подготовку, и теперь желали получить их обратно. Лидеры Крестового похода, маркиз Монферратский, граф де Виллардуэн, граф Сен-Поль и граф Фландрский, оказались в затруднительном положении. У многих крестоносцев кончились деньги. Их лидеры уже позаимствовали у венецианских ростовщиков 5000 марок, отдали все свои личные средства и ценные вещи, и все равно у них недоставало 34 000 марок.

Венецианцам мешали вздорные франки в городе, да и там в любом случае для всех не хватало места, поэтому большая часть рыцарей и других воинов были размещены на острове, расположенном в трех милях от города. Это устраивало дожа как нельзя лучше. Пока франки находились на острове, их снабжать можно было только лодками, а лодки выходили в море только по его команде. Иными словами, крестоносцы были у него в руках. Они определенно не могли вернуться по домам, проделав такой большой путь. А у многих вообще не было выбора. Денег не было, и они могли идти только вперед, рассчитывая получить богатую добычу в Александрии. Дож созвал совет. Он разъяснил, что Венеция скрупулезно выполнила свою часть сделки. Если франки не могут выполнить свою часть, город имеет полное право оставить себе деньги, которые они уже выплатили. Однако он посчитал целесообразным предложить крестоносцам другие условия: они должны отработать недостающую сумму. На последующей встрече с лидерами франков он высказался более чем ясно: «С того момента, как ваши послы впервые сделали предложения относительно флота, я приказал, чтобы все дела на моей территории были направлены к единой цели – обеспечению вашего Крестового похода… Но теперь мои люди многое потеряли, и по этой причине они – и я тоже – настаиваем, чтобы вы уплатили всю оставшуюся сумму. Если же вы этого не сделаете, позвольте заметить, что вы никуда не денетесь с острова, пока мы не получим долг. Да и вам не удастся найти никого, кто доставит вам еду или питье».

Вскоре после этого дож окончательно разъяснил франкам свои намерения. Если крестоносцы готовы помочь ему захватить крупный адриатический порт и город Зара (который отобрал у него венгерский король, и теперь этот порт серьезно угрожает венецианской торговле на Адриатическом море), он уверен, они смогут захватить там достаточно добычи, чтобы выплатить долг. Тогда он перевезет их в Египет.

Хотя многим крестоносцам не нравилась идея нападать на город христианского короля Венгрии (некоторые даже покинули экспедицию в этот момент), их лидеры и значительная часть армии понимали, что выбора нет. Поздней осенью 1202 года из Венеции вышло 480 судов с армией Четвертого крестового похода на борту. Все они направились к Заре. Город, как и следовало ожидать, пал. Последовали безобразные сцены грабежей и убийств. Крестоносцы не пощадили церкви своих собратьев по вере. Услышав об этом, папа немедленно отлучил от церкви и венецианцев, и крестоносцев.

Отлученные от церкви, вынужденные провести долгую суровую зиму на Адриатике, разочарованные (поскольку добыча оказалась вполовину меньше ожидаемой) люди совсем пали духом. Появились первые дезертиры. Многие пытались вернуться домой на север, а те, кто остались, почти сразу обнаружили, что стоимость их содержания в самом ближайшем будущем превысит остатки добычи. Весной 1303 года стало ясно, что их положение осталось таким же отчаянным, каким было в Венеции, – если не хуже. Им все так же не хватало денег, чтобы выплатить венецианцам долг, они находились в чужой враждебной стране и не могли ее покинуть без помощи венецианского флота. Именно этого момента дожидался дож. Его махинациям помогал один из лидеров Крестового похода – Бонифаций, маркиз Монферратский.

Недавно имела место, что вовсе не было необычным в лабиринте византийских интриг, смена правителей: последний император, Исаак, был смещен Алексеем III, который оказался недостаточно ловким и позволил сыну Исаака спастись. Тот отправился в Германию, где предложил маркизу Монферратскому, чтобы крестоносцы вернули ему трон отца. Взамен он пообещал крупную сумму денег и помощь византийской армии и флота в Крестовом походе. Этот молодой человек стал и поводом, и инструментом, с помощью которого Четвертый крестовый поход был направлен в сторону от Египта.

Дож Дандоло, как сообщает нам источник того времени, видя, что крестоносцы обеспокоены неприятной ситуацией, обратился к ним. «Господа, – сказал он, – в Греции есть очень богатая страна, где имеется все, что вам необходимо. Если только мы сможем найти подходящий повод отправиться туда и взять то, что нам нужно, это будет идеальным решением». Заговорщики хорошо согласовали свои действия. В этот самый момент вмешался маркиз Монферратский. Он сказал: «Господа, я провел Рождество в Германии при дворе императора. Там я встретил молодого человека – брата супруги императора. Он – сын императора Исаака из Константинополя, которого сместил с трона предатель, один из его братьев. Если мы возьмем этого юношу с собой, то сможем вторгнуться на территорию Константинополя и взять там все, что нам требуется. Ведь он – законный император».

Так были расставлены декорации для одного из самых презренных деяний в истории – превращения Четвертого крестового похода из законной экспедиции против Египта в набег на Константинополь и Византийскую империю. Христианам, которые приняли крест, чтобы сражаться против мусульман и восстановить безопасность на Святой земле, теперь предстояло захватить цитадель восточного христианства и разрушить оплот Византийской империи – щита, за которым веками выживали и развивались европейские страны.

Отношения между Византией и Западом редко бывали дружескими. С того времени, когда норманны начали двигаться на древние территории Восточной Римской империи в Южной Италии и на Сицилии, имело место немало конфликтов. В конце XI века Алексей Комнин решил, что нашел удобный способ обуздать грубую воинственность северян, поставив ее на службу своим интересам. Тогда он предложил им помочь в возвращении святых мест. Веком позже стало ясно: хотя он на время помог спасти большую часть Византийской империи, гость, которого он пригласил в дом, оказался вором. Византийские греки ортодоксальной церкви и латиняне римской церкви никогда не находили общего языка ни в религиозных или интеллектуальных, ни в моральных и военных аспектах. Многие норманны ненавидели византийцев больше, чем мусульман. Мусульмане, по крайней мере, были хорошими солдатами. Впоследствии другие союзники в конечном итоге тоже начинали ненавидеть друг друга больше, чем общего врага.

Предложение дожа Дандоло и маркиза Монферратского вторгнуться в Византию, где раздобыть продовольствие, собственность и деньги для продолжения путешествия, многие рыцари приняли благосклонно. Определенно большая часть простых солдат не слишком интересовалась, с кем предстоит воевать, если это даст им возможность заработать на жизнь и что-нибудь отложить впрок. Хотя несогласные тоже были. В общем, теперь Крестовый поход взял курс на Византию. Венеция предоставила флот, а дож Дандоло, которому уже перевалило за восемьдесят, тоже присоединился к нему. Несмотря на возраст, он принял крест раньше, чем крестоносцы покинули Венецию. Как и все крестоносцы, он был отлучен от церкви после взятия Зары. Но если крестоносцы были уже прощены папой, узнавшим правду о том, как их заставили пойти на преступление, дож и венецианцы оставались под папским интердиктом. И дожа Дандоло это, похоже, не особенно беспокоило.

Армия отплыла из Зары весной 1203 года. Она ненадолго остановилась на острове Корфу, некогда послужившем яблоком раздора, приведшим к Пелопоннесской войне. Остров снова стал свидетелем великого перемещения кораблей и людей, движимых невежественной жадностью. Венецианский флот состоял из более 450 судов – военных, торговых, транспортных. Должно быть, он произвел сильное впечатление на горожан, стоявших на стенах Константинополя, когда 5 июля бросил якоря на дальней стороне Босфора. Граф де Виллардуэн в своих воспоминаниях о Крестовом походе писал, что на Востоке пролив расцвел украшенными кораблями. Зрелище было очень красивым и запомнилось на всю жизнь.

Во время правления череды слабых и коррумпированных императоров византийский флот, от которого зависела безопасность Константинополя и империи, пришел в упадок и к моменту подхода армии Четвертого крестового похода практически прекратил свое существование. Никита, греческий историк Четвертого крестового похода, писал о византийском адмирале: «Он продал паруса, якоря и все на византийском флоте, что могло быть обращено в деньги». Можно не сомневаться, что дож Дандоло был в курсе плачевного состояния византийского флота, поскольку венецианцы организовали прекрасную разведку среди своих торговцев, а в Константинополе была целая венецианская колония. Он определенно знал, что не встретит серьезного сопротивления на море, что укрепило его в стремлении претворить в жизнь свои планы. Город, защищенный мощными стенами, мог противостоять армии крестоносцев, как неоднократно противостоял другим армиям. Но раз уж господство на море было утрачено, падение Константинополя становилось неизбежным.

Вход в бухту Золотой Рог все так же защищался во время осады мощной цепью, один конец которой был закреплен на городской стене на южной стороне, а другой – на вороте укрепленной башни Галата на северной стороне. В обычное время цепь была опущена и оставалась под водой, не мешая входящим и выходящим судам. Но когда над городом нависала угроза, цепь поднимали, создавая неприступную преграду для кораблей. Такая защита веками служила верой и правдой, не пропустила арабский флот, так же как и другие корабли, пытавшиеся проникнуть в бухту. Однако строители башни и городских стен никогда не предполагали, что византийский флот когда-нибудь станет настолько слабым и не сможет противостоять высадке. Соответственно, башня Галата не была рассчитана, чтобы выдержать осаду, да и городские стены со стороны бухты Золотой Рог были не такими прочными, как со стороны Мраморного моря. Никто не предполагал, что вражеские корабли когда-нибудь смогут преодолеть цепь.

Армия Четвертого крестового похода была переправлена через пролив венецианским флотом и 6 июля 1203 года высадилась, почти не встретив сопротивления, у башни Галата. На следующий день неэффективная византийская кавалерия вступила в бой с тяжеловооруженными рыцарями, которые были специально экипированы и обучены для такой войны. Последовала короткая схватка, и важнейшая башня оказалась в руках крестоносцев и венецианцев. Последним, хорошо знакомым с таким видом защиты гавани, как цепи, потребовалось немного времени, чтобы решить проблему. Как только цепь исчезла на дне бухты, венецианские галеры, ждавшие этого момента, вошли туда, где еще никогда не было вражеского флота. Дряхлые византийские суда не оказали сопротивления. Греческие галеры и все остальные суда, находившиеся в гавани, были захвачены.

Это было начало конца. Хотя события в городе и за его пределами развивались еще девять месяцев, судьба Константинополя и империи была решена в тот момент, когда венецианские суда вошли в бухту. 12 апреля 1204 года великий город Константинополь пал, оказавшись во власти армии Четвертого крестового похода. Последовавшие грабежи и разбой были сравнимы или даже превосходили поведение ранних крестоносцев, захвативших Константинополь. Византийцы, когда враг ворвался в город, сложили оружие, ожидая соблюдения нормальных законов войны. Они считали, что, отказавшись от сопротивления, спасут свои жизни. Им никогда не приходилось видеть неистовой ярости западной армии, ворвавшейся в захваченный город. Как писал один из крестоносцев, там «нашли огромные сокровища и большие богатства, там нашли богатые короны, принадлежавшие прежним императорам, и золотые драгоценности, и богатые, вышитые золотом материи, и роскошные императорские облачения, и богатые драгоценные камни, и столько всяческих богатств, что невозможно было перечислить все эти великие сокровища золота и серебра, которые обнаружили во дворце и во многих других местах города». Наконец венецианцам предстояло получить все, что им причиталось, и даже больше.

При разграблении города не щадили ничего. Даже величайшая церковь христианского мира, храм Святой Софии, не избежал печальной участи. Алтари разбивали ради золота и серебра. Бесценные иконы выбрасывались из окладов, из которых можно было выломать драгоценные камни, а сами оклады – переплавить. На годы Западную Европу наводнила добыча из Константинополя. Церкви и частные дома обогатились драгоценностями и художественными произведениями из великого города на Босфоре. Никита Хониат, после падения Константинополя бежавший из города, так писал об участниках Четвертого крестового похода: «Они приняли крест и поклялись на нем и святых Евангелиях, что пройдут по землям христиан, не проливая крови и не поворачиваясь ни направо, ни налево. Они говорили нам, что направляют оружие только против сарацин и утопят их в собственной крови. Они обещали нам хранить целомудрие, пока носят крест, как и должно солдатам Христа. Но вместо того, чтобы защищать его, они вызвали против себя гнев всех верующих. Они обращались с христианами хуже, чем арабы обращались с латинянами. Арабы, по крайней мере, уважали женщин».

Теперь, когда город и империя оказались в их руках, прекратились разговоры об изначальной цели Крестового похода. Египет, Сирия и даже сама Святая земля были позабыты в поспешном дележе добычи и территорий Византии между победившей знатью и ее партнером – Венецией. Мечта папы Иннокентия III о великом Крестовом походе для возвращения Востока сгинула в кошмарной какофонии криков, когда мечи западных христиан обрушились на головы христиан ортодоксальной церкви. Все надежды папы на то, что разграбление Константинополя искупит объединение церквей, тоже оказались тщетными. То, как Константинополь был взят и как повели себя захватчики после его взятия, вызвало такую лютую ненависть греков к западной церкви, что она не исчезла и до сих пор.

Византийский претендент на трон, юный Алексей, который дал повод для изменения цели Крестового похода, довольно скоро был убит византийцами. Это было неизбежно. И следующим императором должен был стать латинянин. На это место был избран Балдуин, граф Фландрский. Бонифаций, маркиз Монферратский, другой лидер экспедиции, обосновался на территории Фессалоники. По всей Греции стали создаваться небольшие латинские феодальные владения. Все, что сегодня напоминает об их существовании, – это замки крестоносцев, коих немало в разных частях Греции.

Больше всего выиграла от Четвертого крестового похода Венеция. Таковым и было намерение дожа Дондоло. Он потребовал и получил от крестоносцев то, что ему нравилось называть «половиной и четвертью всей Римской империи». На самом деле, в то время как Балдуин и Бонифаций получили большие территории на материке, Венеция приобрела по-настоящему полезную добычу – все главные гавани и острова, являющиеся промежуточными плацдармами для пути на Восток. Венеция приобрела ионическое побережье Греции вместе с Ионическими островами, порты на северном побережье Мраморного моря, необходимые ей порты на Пелопоннесе, острова Андрос, Эвбея и Наксос. А еще – Галлиполи и Адрианополь. Одним ударом Венеция уничтожила Византию, своего извечного соперника в восточной торговле, и обеспечила свое преимущество над другими соперниками, такими как Генуя.

Дож Дандоло заложил основы венецианского могущества. В следующие века соотечественники провозгласили его одним из своих величайших героев. Однако историк Средиземноморья должен рассматривать его не как великого архитектора венецианской силы, а как вандала, нанесшего непоправимый ущерб Европе и всему христианскому миру. Латинское королевство в Константинополе оказалось недолговечным. Разрываемое противоречиями, окруженное враждебным населением, оно не могло не пасть при первом же сильном ударе. Историк Грегоровиус писал, что это творение западноевропейских рыцарей-крестоносцев, эгоистичной торговой политики венецианцев и иерархической идеи папства, пало после жалкого существования, оставив после себя только разрушения и анархию. Это деформированное рыцарское государство латинян относится к самым никчемным историческим явлениям.

Спустя пятьдесят семь лет после завоевания крестоносцами Константинополя город был взят греческим правителем Михаилом Палеологом. Греческая династия была восстановлена, ритуалы римской церкви ликвидированы, и греческий патриарх вернулся в храм Святой Софии и древний город Константина. Еще почти двести лет призрачный след Восточной Римской империи продолжал существовать. Этот период отмечен не только постоянными угрозами извне, но и удивительным возрождением искусства и культуры. Только слишком много территорий было утрачено – крестоносцы и венецианцы выполнили свою работу слишком хорошо, – и потому после первого же нападения враждебной силы он пал. В 1453 году османские турки взяли город штурмом и установили свое постоянное присутствие в Европе. Они заставили западные державы горько пожалеть о том, что больше нет Византийской империи, которая их так долго защищала.

Если и был какой-то побочный продукт Четвертого крестового похода, принесший выгоду Европе в целом, то это приток произведений искусства и художников в Италию, на Сицилию и в другие регионы Средиземноморья. Ренессанс, который начался, как принято считать, вскоре после захвата Константинополя турками, на самом деле начался намного раньше. Дэвид Тальбот Райс в «Искусстве Византии» писал: «В результате мощного притока византийских произведений искусства, привезенных после 1204 года в качестве добычи участниками Четвертого крестового похода, имитация византийских предметов началась в действительно широком масштабе. Именно тогда Венеция стала центром производства изделий из металла и эмали и даже из камня, в византийском стиле, и иногда даже трудно отличить венецианские копии от византийских оригиналов».

Присутствие рыцарей Святого Иоанна на Родосе является, как это теперь отчетливо видно, следствием падения Византийской империи. Если бы венецианцы и участники Четвертого крестового похода не предали свое дело и свою веру в 1204 году, не было бы никакого латинского ордена крестоносцев на бывшем византийском острове Родос. Однако следует добавить, что, если бы византийцы содержали свою первую линию обороны – флот – в должном порядке, латинянам не удалось бы завоевать Константинополь. Тот факт, что папа и генуэзцы в 1309 году помогали ордену Святого Иоанна захватить Родос, уходит корнями в события 1204 года. После этого ни один папа не мог доверять венецианцам. С тех самых пор извечный торговый соперник Венеции, Генуя, всячески старалась не дать венецианцам получить новые острова или создать торговые поселения на Эгейском море. Религиозными противоречиями в этот период средиземноморской истории широко пользовались, но в конечном счете движущей силой всего была корысть.