Текст книги "Пираты Гибралтара"

8

В себя ее привело ощущение холода и соли на губах. Со стоном открыв глаза, Соня с трудом подняла голову и медленно огляделась. С палубы яхты она вдруг каким-то образом перенеслась на пляж. Невысокая волна, накатывая на берег, окатывала девушку брызгами воды. Встав на ноги, Соня растерянно огляделась и, увидев бегущего к ней брата, с облегчением вздохнула. Она не одна. Леший хоть и балбес, но родной брат и способен свернуть в бараний рог любого недоброжелателя. Благо дури для такого действа у него на троих хватит.

Следом за братом девушка рассмотрела и остальных участников экспедиции. Джеронимо оказался лежащим за кучей камней, Миша нашелся в соседних кустах, а профессор Блан оказался сидящим на огромном валуне с задумчиво-растерянным видом. Подбежавший Леша, тяжело дыша, быстро оглядел сестру и, испуганно улыбнувшись, прохрипел пересохшим горлом:

– Жива-здорова? Кости целы?

– Порядок. Только не понимаю, что произошло, – кивнула Соня.

– Сам в шоке. И не вздумай сказать мне, что это я виноват.

– Кто-нибудь объяснит мне, что случилось и куда, блин горелый, моя яхта делась? – возмущенно завопил Миша.

– Боюсь, здесь не обошлось без вмешательства высших сил. Или низших, – помолчав, произнес Джеронимо.

– Может, профессор что понял? – осторожно предположил Леша, кивая на замершего, словно истукан с острова Пасхи, Блана.

Вся четверка дружной гурьбой подошла к валуну, на котором восседал профессор. Вид у него был странный, словно из-за угла пустым мешком нахлобученный. Но при этом с первого взгляда было ясно, что Блан пытается что-то осознать. Что именно, было и так понятно, а вот как он хочет это сделать, не понимал никто. Для остальных членов группы все происходящее напоминало странный, дикий коллективный сон. Для самого же профессора это была очередная загадка. Джеронимо как самый близкий профессору человек осторожно подергал его за рукав, негромко спросив:

– Профессор, вы что-нибудь понимаете? Как мы здесь оказались?

– Смотрите, – коротко ответил профессор, кивая куда-то вглубь материка.

Все четверо разом уставились в указанную сторону. Спустя минуту Миша еле слышно произнес:

– Или я дурак, или жопа с двумя «п» пишется. Это что за хрень?

– Ты о чем? – не понял Леша.

– Крепость, – прошептал Джеронимо.

– Ну, крепость, и что?

– А в ней замок, – добавил португалец.

– И? – не унимался Леша.

– Они не так выглядят.

– Как не так?

– Не знаю.

– Флаг, – коротко добавила Соня.

– А что флаг-то? – продолжал тупить Леша, крутя головой и вытягивая шею, что при его росте выглядело комично.

– Это «Веселый Роджер», – глухо пояснил профессор, и собравшийся снова что-то спросить Леша осекся.

На путешественников весело скалился череп на черном фоне, под которым скрестились две кривые абордажные сабли. Профессор осторожно сполз со своего насеста и, не оглядываясь на попутчиков, быстро зашагал в сторону крепости. Остальные поспешили за ним. Вид у Блана был очень целеустремленный, поэтому остальные участники экспедиции не решились его останавливать. Только Алексей, догнав профессора, рискнул донимать его вопросами.

– Так что все-таки произошло, проф? Блан! Блин. Что это было?

– Пока не уверен, но, кажется, я начинаю понимать, – буркнул профессор, не снижая скорости.

– Так скажите нам, – встряла Соня, которую любопытство просто съедало.

Но профессор продолжал молчать. Шагая с сосредоточенным видом, он то и дело останавливался и старательно осматривался вокруг. Потом, кивнув каким-то своим собственным мыслям, отправлялся дальше. Они добрались до ворот, и Блан, резко остановившись, принялся их внимательно осматривать, уделяя особое внимание кладке стен.

– М-да, крепость строилась в десятом веке. И строили тогда на совесть. Во всяком случае, у строителей она тогда еще была, – проворчал Блан и зашагал дальше.

Но едва путешественники оказались на улице города, как им тут же пришлось прижаться к стене. По узкому пространству улицы неслась черная карета странного вида. Небольшой крытый возок и запятки на четырех человек сразу. На дверце кареты очень точно был нарисован странный знак.

– Глаз осьминога, – мрачно прошипел Джеронимо, рассмотрев знак.

– Такая жара, а они все в черном, да еще и в глухих масках, – добавила Соня, как настоящая женщина успевшая рассмотреть наряды ехавших в карете.

Они выбрались на городскую площадь, растерянно остановились. Все, кто попадался им на глаза, были одеты в костюмы семнадцатого века, а многие – вообще в немыслимые тряпки. Но каждый из попадавшихся им на глаза был вооружен. Сабли, шпаги, тесаки, кинжалы, не говоря уже о ножах.

– Прикольный фест, – хохотнул Леша. – Интересно, кто проводит?

– Ничего так. Достоверно, – поддержала брата Соня.

Остальные продолжали молча рассматривать окружающую действительность.

– Потрясающе, – наконец произнес Блан.

– Что? Что именно потрясающе? – тут же вцепилась в него Соня.

– Вы все равно не поверите. Или не поймете. Я и сам еще до конца в это не верю. А объяснять вам – только даром время тратить, – отмахнулся профессор. – Главное – что все это я могу как следует изучить. Подробнейше! Потрясающе!

– Знаете, профессор, я провела рядом с вами всего несколько дней, но должна сказать, что спрашивать вас о чем-то просто противно.

– Да? Такого мне еще никто не говорил, – проворчал профессор, даже не глядя на девушку.

– Да. Вы отвечаете с таким видом, что спрашивающий начинает жалеть, что сам в «Гугл» не посмотрел, – продолжала шипеть Соня разъяренной кошкой.

– Уймись, сестренка. И так все ясно: костюмированный туризм. Сейчас очень модно. Покупаешь билет и попадаешь…

– В семнадцатый век, – кивнула Соня. – Прикольно.

– Ага. Но не мешало бы что-нибудь съесть. А то у меня от всех этих волнений аппетит разыгрался, – громко произнес Леша, вопросительно оглядывая попутчиков.

– Похоже, вон там таверна, – кивнул Джеронимо, указывая в нужную сторону.

– Согласен. Пора и перекусить, – решительно кивнул Миша. – Хорошо, что я с портмоне не расстаюсь.

Путешественники пересекли площадь и не спеша вошли в таверну. Блан, не обращая на попутчиков внимания, тут же принялся осматриваться и со странной усмешкой на губах трогать и щупать все, что попадалось на пути. Он не постеснялся даже пощупать пустой рукав у одного из сидевших в таверне посетителей.

Леша сразу же устремился за ним, все еще пытаясь выяснить, что именно понял профессор. Добравшись до однорукого, парень ухватил его за рукав и, осторожно дергая сукно, спросил:

– Достоверно, брат. Нет, правда. А как это сделано? Покажи, а? Где рука?

Немолодой уже мужик, к которому они так бесцеремонно пристали, молча опустил здоровую руку на рукоять кинжала и глянул на обоих исследователей так, что обоих словно ветром сдуло.

Вернувшись к столику, который заняли остальные участники экспедиции, Леша достал свой мобильник и, повернувшись к Соне, спросил:

– Как думаешь, здесь вай-фай есть? Хочу на «Фейсбук» зайти.

– Собираешься начать вести активную социальную жизнь? – подпустила шпильку Соня.

– Ну так, по мере сил, – отшутился Леша.

– Некоторые детали я себе несколько иначе представлял, но в общем-то все верно, – проворчал профессор, продолжая оглядываться.

У стола, который заняли путешественники, появился громадный араб со страшным шрамом через все лицо. Окинув разношерстную компанию задумчивым взглядом, гигант спросил по-испански со странным гортанным акцентом:

– Кто платит?

– Что он там гудит? – повернулся Леша к сестре.

– Спросил, кто платить будет, – перевел Миша. – Я плачу, – добавил он, поворачиваясь к арабу.

– Хорошо, – после короткого размышления хмыкнул тот, окидывая парня внимательным взглядом. – Тогда к концу вашего застолья ты должен быть трезвее всех остальных. Это обязательное условие для всех новичков в нашем городе, и оно не оговаривается.

– Зачем? – не понял Миша.

– Чтобы заплатить, – пожал широченными плечами араб, коснувшись ладонью кинжала на поясе.

Не найдя что ответить, Миша только удивленно кивнул. Кивнув в ответ, араб величественно удалился за стойку, а у стола вдруг откуда ни возьмись появился жуткого вида карлик с пятью кружками в руках. Выставив посуду на стол, он не спеша отправился все к той же стойке.

Взяв свою кружку, Блан принюхался и, сделав глоток, восхищенно произнес:

– Настоящий ямайский ром! Потрясающе!

– Профессор, вы же не пьете. Точнее, с того случая на большом рифе, – удивился Джеронимо.

– Ну, для настоящего ямайского рома можно сделать исключение, – усмехнулся Блан, снова прикладываясь к кружке. – Интересно, откуда он здесь?

Стоявший за стойкой араб со странной усмешкой смотрел на их компанию, а потом, сосредоточив свое внимание на девушке, проговорил все с тем же жутким акцентом:

– Однажды на том же месте, где сидите вы, пятеро отмечали спасение своих шкур от лап морского дьявола. Да… Еле ноги унесли. И среди них тоже была женщина.

– И что? – не поняла Соня.

– Ничего. Это плохо для них кончилось. Поубивали друг друга из-за нее. Но, врать не стану, она была красивая. А потом ее сварили в котле. Заживо. По приговору инквизиции. В Бильбао.

– А покушать у вас можно? – спросила Соня, решив сменить тему.

Араб величественно кивнул карлику, и через пару минуть тот вынес огромную рыбину на деревянном блюде.

– Ты просила суши? – иронично поинтересовался Леша, увидев вытянувшуюся физиономию сестры. Размеры рыбины произвели на нее неизгладимое впечатление.

После рома все заметно расслабились, а когда от рыбы остался один хребет, Миша достал из портмоне карточку и, повернувшись к арабу, спросил:

– Принимаете?

– Что это? – вытаращив глаза, спросил тот.

– Что? «Голден виза», что не так? – не понял Миша.

Вместо ответа араб резко помрачнел и медленно потянулся к кинжалу. Чуть кивнув, словно что-то понял, Миша достал из бумажника купюру номиналом в бакс и, протягивая ее арабу, усмехнулся:

– Я тебя понял, приятель. Семнадцатый век. Только кеш.

Взяв купюру и удивленно покрутив ее в руках, араб рассмеялся и, склонив голову набок, спросил:

– Смешное название. Соединенные Штаты Америки. Это где такие?

Решив, что это шутка, путешественники заулыбались, переглядываясь. Между тем араб, резко помрачнев, снова схватился за кинжал, угрюмо прорычав:

– Ты собираешься платить мне этой смешной бумажкой?

Оставшийся за стойкой карлик демонстративно выложил на столешницу два пистолета. Атмосфера в таверне сильно сгустилась. Сидевшие за соседними столами пираты поспешно сменили места, чтобы не оказаться на линии выстрела. Продолжая что-то ворчать, араб всмотрелся в купюру и, оставив в покое кинжал, повернулся к свету из окна.

– Пирамида, всевидящее око, надпись на языке латинян «новус ордо секлориум»… Тайный орден вольных каменщиков, – повернулся он к Мише. – А я слышал, что вас всех сожгли.

От растерянности Миша сумел только пожать плечами. Почесав в затылке чисто русским жестом, араб решительно кивнул и бросил купюру в кувшин с широким горлом. Соня успела отметить, что все деньги, полученные от гостей, летят именно туда. В общем, из таверны они выбрались сытыми, слегка пьяными и даже не по частям.

9

Джеронимо недаром с такой ненавистью отозвался о знаке, нарисованном на карете. В своей бурной жизни ныряльщик сталкивался с самыми разными людьми, и далеко не все они были порядочными. Знак глаза осьминога начал вызывать у него стойкое неприятие после мерзкой истории, случившейся в Южно-Китайском море. Ведя подводные съемки, португалец оказался объектом внимания местных наркоторговцев. О роде их деятельности парень узнал потом, когда бандиты начали откровенно угрожать ему и нанятой им команде, а до того Джеронимо принял все их нападки за обычную нелюбовь к представителям белой расы.

Несмотря на все разговоры о равенстве и братстве, к белым людям в Юго-Восточной Азии всегда относились не очень хорошо. Годы интервенции и колонизации никто здесь забывать не собирался. Так что, когда их катер в открытом море вдруг догнала моторная лодка, из которой без лишних разговоров сбросили рыболовную сеть, которая тут же намоталась на винт, это было воспринято как обычное хулиганство.

Надев акваланг, Джеронимо спустился под воду и, быстро разрезав сеть, вытянул ее на борт катера. Владелец судна, он же капитан, внимательно осмотрев ее, покачал головой и, вздохнув, мрачно проворчал:

– Не знаю, кому ты тут уже успел оттоптать мозоль, но это подарочек тебе.

– С чего ты взял? – не понял Джеронимо.

– Меня в любой момент могли найти в порту или дома. Но никаких особых предупреждений или намеков я не получал, как и мои парни. Остаешься только ты.

– Бред какой-то. Я тут никого, кроме тебя и еще пары ребят, не знаю и ни с кем не ссорился, – пожал плечами португалец. – Скорее всего, кто-то просто решил похулиганить.

– Нет. Так делают, когда хотят показать, что в этих водах лучше не появляться. Это предупреждение, – мрачно качнул головой шкипер.

– О чем? Мы же в открытом море! Кому мы тут мешаем?

– Вот и я не понимаю, о чем они нас предупреждают.

Разговор затих сам собой, и друзья вернулись к своим делам. Но на следующий день рядом с катером снова появилась та же самая лодка. Никто на катере не успел ничего понять, когда с моторки вдруг ударили сразу два автомата. Пули прошлись по верхнему краю борта, надстройке и лебедке, установленной на палубе. Все находившиеся на катере упали на палубу, прикрывая головы руками. Это уже было не хулиганство. Это было самое настоящее нападение.

Дождавшись, когда стихнет рев мотора лодки, Джеронимо осторожно поднял голову и, оглядевшись, громко спросил:

– Эй, все живы?

– Все, – отозвался шкипер и, кряхтя, поднялся на ноги.

– Что это было? – раздался испуганный голос, и из люка высунулась перепачканная маслом физиономия.

– Тебе прямо сказать или сам поймешь? – окрысился шкипер, осматриваясь.

– Нет, правда. В нас что, стреляли? – не унимался механик, просидевший весь обстрел в моторном отсеке.

– Ты просто Спиноза. Твою мать, они мне весь катер в решето превратили! – взвыл шкипер, разглядев дыры в бортах. – Ты как хочешь, Джеронимо, но в эти места я больше не пойду. Возвращаемся в порт.

– Не спорю, – растерянно вздохнул португалец.

Джеронимо действительно не понимал, что происходит. В такую передрягу он попал впервые. Да, разные неурядицы и столкновения бывали и раньше, но все они проходили, что называется, на бытовом уровне. Перебравшие в баре аборигены решали поучить пришлого или возникал спор из-за лучшего места для погружения. Но все это решалось в худшем случае кулаками. Из автоматов его обстреливали впервые.

Вернувшись в порт, португалец засел за лоции, изучая глубины и атоллы, на которых можно было бы сделать самые красочные кадры. Но закончить работу ему не дали. Дверь в каюту распахнулась от могучего пинка, и на ныряльщика уставился ствол пистолета. Державшийся за рукоять этой карманной артиллерии индивид жестом велел ему выходить. Выпрямившись во весь рост, Джеронимо только зубами скрипнул.

В тесной каюте катера уйти с линии выстрела было невозможно, а его нож лежал вместе со всей экипировкой для ныряния. Выйдя в коридор, португалец мрачно глянул бандиту в глаза. Оскалившись в ответ, тот стволом указал на трап. Не спеша ныряльщик поднялся на палубу, и первое, что бросилось ему в глаза, – это вставший на колени, с руками за головой экипаж катера. За спиной его друзей стояли двое с автоматами Калашникова в руках. На палубе, развалившись в хозяйском кресле, сидел средних лет азиат в отлично сшитом костюме. Охраняли его еще трое, с пистолетами в руках.

– Совсем обнаглели, твари. В порту средь бела дня оружием размахивают, – со злостью подумал ныряльщик.

– Это ты аквалангист? – с заметным акцентом спросил главарь, с интересом разглядывая португальца.

– Я.

– Хорошо ныряешь?

– Мне хватает.

В ту же секунду на затылок Джеронимо обрушился сильный удар. Конвоировавший его бандит ударил парня рукоятью пистолета по голове.

– Сэр! Нужно говорить «сэр», когда разговариваешь с хозяином, – прорычал бандит, склоняясь над ныряльщиком.

– И не мечтай, – прохрипел Джеронимо, переворачиваясь на спину.

От сильного удара он упал на палубу. Прохрипев что-то нечленораздельное, бандит размахнулся, чтобы ударить его ногой в бок, и Джеронимо, пользуясь собственным ростом и реакцией, с силой выбросил поджатые ноги тому в лицо. Удар пришелся бандиту в подбородок, и невысокий азиат птичкой перемахнул через борт катера. Раздались громкий всплеск и щелчки затворов. Главарь что-то гортанно приказал и, поднявшись, с усмешкой произнес, с интересом разглядывая ныряльщика:

– Ты должен сделать для меня одно дело. Сделаешь – твои друзья останутся живы, а ты получишь деньги. Нет – все умрут. Понял?

– Не верю, что у вас нет своего ныряльщика. Если вам нужно просто поднять груз, то это может сделать и он. Значит, вам нужно сделать что-то, чего он сделать не может. А после такого не платят, а убивают. И зачем мне вам помогать, если вы все равно нас убьете?

– Умный, – одобрительно кивнул главарь. – У нас был ныряльщик, но он умер. Акула. Ты поднимешь груз.

– Опять не сходится, – упрямо покачал Джеронимо головой. – Если вы знаете, где груз, то его может поднять любой, кто умеет плавать. Даже если груз лежит глубже двадцати метров. Это несложно.

– Глубина двадцать-тридцать метров. Но точного места мы не знаем. Груз сбросили быстро. Торопились. Тебе придется найти его и поднять.

– А если я откажусь? – запустил Джеронимо пробный мяч.

– Глупо. Тогда твои друзья будут умирать очень долго и очень плохо. Мои люди умеют делать больно. Очень больно. Но если достанешь, все будут жить. Мы бизнесмены, и лишняя кровь нам не нужна.

– Угу, я уже поверил, – буркнул про себя Джеронимо, судорожно ища выход из положения.

Между тем бандиты выловили из воды ушибленного им бандита, и главарь, жестом указав на экипаж катера, не спеша направился к сходням.

– И еще, – неожиданно остановившись, добавил он, оглянувшись на ныряльщика, – попробуешь сбежать или пойти в полицию, твои друзья умрут, а ты сядешь в тюрьму за торговлю наркотиками. В полиции у нас тоже есть друзья. И белых они не любят.

Бандиты подхватили парней из экипажа и поволокли к борту.

– Эй, эти люди мне понадобятся, когда я буду нырять. У меня все оборудование здесь, на катере, – быстро сказал Джеронимо, пытаясь хоть как-то повлиять на ситуацию.

– Акваланг у нас есть свой, – отмахнулся главарь.

– Этого мало. Мне будут нужны эхолот, глубиномер, канаты, грузы, компрессор и много чего еще. Ты же хочешь, чтобы я сначала нашел груз?

– Предлагаешь использовать этот катер? – задумчиво уточнил бандит.

– Я же говорю, здесь есть все нужное. А экипаж знает, что нужно делать при долгом погружении, – принялся ковать железо португалец.

– Хорошо. Их приведут перед выходом в море. А ночевать они будут у нас. Ты останешься здесь, под присмотром моих людей. Понял?

– Понял, – скрипнул зубами Джеронимо.

Бандиты увели экипаж, и португалец сломя голову ринулся в свою каюту. Первым делом достав из вещей нож, он прикрепил его на запястье, под рубашку, и отправился на камбуз, искать лед, чтобы приложить его к шишке на голове. Как выкрутиться из сложившейся ситуации, он даже не представлял. В том, что их убьют, как только он достанет груз, Джеронимо даже не сомневался. Значит, нужно сделать так, чтобы бандиты умерли еще раньше. А потом придумать какую-нибудь правдоподобную историю, чтобы перевести все стрелки на них. Но как это сделать?

С этими мыслями парень вернулся в каюту и, растянувшись на узкой койке, устало прикрыл глаза. О том, чтобы сбежать, бросив остальных, он даже не помышлял. К тому же, если разобраться, то в беду парни попали именно из-за него. Ведь бандитам нужен был ныряльщик, а не катер с его экипажем. Так ничего и не придумав, Джеронимо забылся тяжелым, тревожным сном. Ночью он несколько раз просыпался, чтобы попить воды, и снова падал на влажную от пота простыню. Проснулся парень злым и невыспавшимся, а первое, что он услышал, – это громкие наглые голоса и шаги на палубе.

Кое-как приведя себя в порядок, Джеронимо выбрался на палубу и, оглядевшись, насчитал четверых бандитов, с хозяйским видом шаривших по всему катеру. Понимая, что должен попытаться как-то сохранить имущество друзей, ныряльщик громко окликнул бандитов и, уперев кулаки в бедра, решительно заявил:

– Эй, вы! На катере ничего не трогать. Сломаете оборудование – я вашему хозяину скажу, что это вы помешали мне поднять груз. Здесь много нужного оборудования, чтобы работать под водой.

Бандиты мрачно переглянулись, но спорить не стали. Из этого Джеронимо сделал вывод, что их всех уже списали. Зачем затевать спор и попадать в немилость главарю, если все можно будет спокойно забрать потом? Потому они даже не попытались осадить наглеца. Сделает дело, а потом можно будет отыграться за все. Через час к катеру прямо на причал подкатила машина, из которой выбросили экипаж катера. Пинками их загнали на борт, и один из бандитов приказал запускать мотор.

С пленниками на борт поднялись двое бандитов. Еще трое догнали выходящий из бухты катер на большой моторке с мощным двигателем. Вот теперь все окончательно встало на свои места. После поднятия груза всех лишних попросту уничтожат, груз отправится на моторке дальше, а катер вернется в порт, сменив хозяина. Всего против четырех пленников собралось девять бандитов, из которых шестеро находились на борту катера.

Пользуясь относительной свободой, Джеронимо принялся не спеша готовить акваланг и аппаратуру. Разложив на палубе кусок чистого брезента, он уселся по-турецки и начал перебирать редуктор акваланга, искоса оценивая диспозицию. Один бандит спустился с механиком в моторный отсек, второй постоянно торчал в ходовой рубке, а остальные устроились в тени, лениво развалившись и положив на колени оружие. К радости португальца, в основном это были пистолеты. Но у тех, что шли следом на моторке, вполне могли оказаться и автоматы.

От размышлений Джеронимо отвлекли негромкие шаги. Подошедший к нему шкипер присел на корточки и, небрежно покрутив в руке шланг, тихо спросил:

– Ты понимаешь, что обратно мы не вернемся?

– Знаю.

– Что будем делать? Я не хочу подыхать.

– Никто не хочет. А что делать, я не знаю. Уже дым из ушей идет от размышлений.

– Может, не мудрить? Броситься на них, завязать драку, а там посмотрим, как получится?

– Нас намного меньше. Перестреляют. Нужно получить в руки оружие. Тогда можно попробовать завязать бой. И не забывай про тех, что в лодке. У них могут быть автоматы. А скорость у моторки намного выше, чем у катера. Если сбегут, возвращаться нам будет бессмысленно. Убьют прямо в порту.

– И что делать?

– Ждать. Нож у меня с собой. Когда соберусь под воду, возьму второй и гарпун. Считай, трое в минусе. Но кто-то должен быть рядом с ними, чтобы сразу схватить оружие и открыть огонь. Иначе ничего не получится.

– Я буду там, – помолчав, решительно кивнул шкипер и, поднявшись, поморщился.

– Ты что? – насторожился Джеронимо.

– Попытался характер показать. В итоге получил прикладом по почкам, – криво усмехнулся парень.

– Ты вообще знаешь, что это за банда? – быстро спросил португалец, вспомнив о важном.

– Глаз осьминога. Не самая большая семья, но славится своей жестокостью. Ты не обратил внимания на их наколки?

– Не до того было, – отмахнулся Джеронимо, продолжая обдумывать план спасения.

– С кого начинать, если получится? – еле слышно спросил шкипер.

– С лодки. Они самые опасные для нас.

Кивнув, шкипер не спеша вернулся в рубку. Собрав редуктор, Джеронимо подготовил акваланг и, открыв рундук, достал из него груз, веревку и подводные буи. Под водой проще всего вести поиск по спирали. Для этого на дно опускается груз, к тросу которого привязывается веревка. Ныряльщик держит веревку в руках и плывет по кругу, медленно стравливая ее. Взвесив гирю груза в руке, Джеронимо прикинул, сможет ли он добросить ее до бандитов, и, подумав, оставил эту идею на крайний случай.

К нужной точке они подошли через полтора часа. Моторка, заглушив двигатель, закачалась на легкой волне, и шкипер, ловко подогнав к ней катер, перегнувшись через борт, спросил:

– Отсюда начинаем?

– Да. Скажи своему другу: пусть ныряет, – послышалось в ответ.

– Он сам решит, когда и что делать, – вяло огрызнулся шкипер и, повернувшись к португальцу, добавил: – На месте. Можешь начинать шоу.

– Готов? – спросил Джеронимо, глядя ему прямо в глаза.

– Абсолютно, – решительно кивнул шкипер.

Парень, выполнявший обязанности палубного матроса, привычно скинул за борт груз и, дождавшись, когда он ляжет на дно, громко объявил:

– Двадцать два метра.

Сидевшие под навесом бандиты лениво наблюдали за действиями ныряльщика. Взяв в руки баллон, маску, ласты и гарпун, Джеронимо подошел к борту и, осторожно разложив все это на палубе, через плечо глянул на приятеля. Шкипер, сунув руки в карманы шортов, не спеша зашел под навес и остановился в шаге от них. Чуть усмехнувшись, Джеронимо подхватил ружье и, не вставая, выстрелил. Стальной гарпун пробил грудь самому дальнему бандиту, и, пока они соображали, что произошло, ныряльщик кувырком вперед сместился, выхватывая нож.

Оружие для ныряния Джеронимо подбирал себе тщательно, и сделано оно было по его заказу. Отточенный до бритвенной остроты нож, свистнув в воздухе, пробил грудину второму бандиту, и португалец тут же швырнул второй нож, всадив его в шею третьему наркоторговцу. Шкипер, после первого же выстрела упав на колени, подхватил с палубы пистолет и, ловко передернув затвор, всадил две пули в оставшегося бандита.

Джеронимо, очередным кувырком подкатившись к ним, подхватил пистолет, оказавшийся бразильской «береттой», и, вскочив на ноги, начал раз за разом всаживать пули в оставшихся на лодке бандитов. Выскочивший из моторного отсека бандит получил пулю в грудь от шкипера, а последнего бандита прикончил матрос, со всей дури всадив ему в спину топор из пожарного комплекта.

Убедившись, что вся банда уничтожена, Джеронимо без сил опустился на палубу. Руки заметно подрагивали, а колени подгибались. От резкого выброса адреналина заметно болела спина, но все это было неважно. Главное – что они победили. Теперь нужно было сделать так, чтобы остальные бандиты поверили, будто пропавшие сбежали с грузом. Но прежде надо было избавиться от трупов.

Припомнив, что в десятке миль от этой точки есть глубокая впадина на дне, Джеронимо велел шкиперу запускать двигатель, а сам перебрался в моторку. Еще через час все трупы были сброшены за борт с грузом на ногах, а моторку, предварительно закрепив на ней руль, отправили в открытое море. Палубу старательно отмыли и, рассевшись под навесом, принялись сочинять приемлемую историю собственного спасения.

После долгого мозгового штурма была выработана следующая версия. Груз Джеронимо достал, и бандиты принялись между собой о чем-то спорить. О чем – им неизвестно. Для разговора они перебрались в лодку. Потом, в процессе спора, один из бандитов пристрелил старшего, а остальные подчинились ему. Увидев, что началась стрельба, шкипер запустил мотор и начал уходить в порт. Им несколько раз выстрелили вслед, после чего моторка ушла в сторону островов. Благо в этом районе их несколько тысяч.

История получилась не самая замысловатая, но вполне жизненная. В том, что многие наркоторговцы мечтают сорвать большой куш и выйти из дела, мало кто станет сомневаться. В этом бизнесе до старости редко доживают. Сам же Джеронимо прямо из порта планировал отправиться в аэропорт. Задерживаться в этом бандитском раю он не собирался. Уже в самолете, пролетая над очередной границей, он получил от шкипера сообщение, что их историю бандиты проглотили и принялись разбираться между собой, про экипаж катера попросту забыв. Но знак глаза осьминога с тех пор начал ассоциироваться у Джеронимо с чем-то неприятным.