Текст книги "Нулевая планета: Нулевая планета. Пепел на обелиске"

– Мы можем увеличить плотность огня? – спросил Влад, повернувшись к Егорову.

– Уже сейчас палим на пределе рекомендованной частоты. Охладители не выдержат, – ответил тот, качая головой.

– Прикажи повторить торпедную атаку. Задавим плотностью огня, – предложил разведчик.

– Манёвренностью возьмём. Они и так половину зарядов в пустоту гонят, – попытался отмахнуться Егоров.

– У нас всего два корабля, – продолжал настаивать Влад. – А у крокодилов накопители вот-вот накроются. Так что не спорь, или скоро будем одни против троих воевать.

– Ты меня тактике ещё учить будешь?! – попытался возмутиться Егоров.

– Потом поругаемся. Делай, что говорят, – зарычал в ответ Влад.

Разведчик отлично понимал, что лезет не в свою епархию, но остановиться не мог. Слишком явным было преимущество противника. Кроме того, он словно чувствовал, что линкор временных союзников находится на последнем издыхании. Их диспут прервал неожиданно ворвавшийся в рубку Рашид. Влетев так, словно за ним стая волков гонится, «нюхач» быстро огляделся и, увидев Егорова, быстрым шагом подошёл к консоли наблюдателя.

– Каперанг, делай, что он говорит. Это не просто так, – вполголоса посоветовал следователь растерявшемуся командиру корабля.

– Вы совсем охренели, господа офицеры?! – вызверился Егоров. – Один мне как зелёному курсанту советы даёт, другой какие-то пророчества в нос тычет. Валите оба нахрен отсюда. Это мой корабль и бой тоже я веду. Так что заткнитесь и сидите молча.

– Не ори, не дома, – огрызнулся Рашид, но договорить не успел.

Ответный залп противника пришёлся на момент включения силового щита. Столкновение раскалённой плазмы и мощнейшего электромагнитного излучения заставило крейсер содрогнуться всей своей огромной массой и вызвало перегрузку всех систем управления.

– Дьявол, убирайтесь отсюда, вы мне мешаете, – рявкнул Егоров, бросаясь к консоли внутренней связи.

Но многократно продублированные системы управления уже самостоятельно справились с проблемой. Освещение рубки снова включилось, и Егоров, заметно успокоившись, принялся отдавать распоряжения, первым делом затребовав данные о полученных кораблём повреждениях.

Убедившись, что броня с честью выдержала это испытание, Егоров вызвал канонирскую палубу, приказав плюнуть на охладители и увеличить плотность огня на тридцать процентов. Одновременно с этим он приказал выдать три торпедных залпа подряд. Понимая, что в данный момент они в рубке лишние, Влад и Рашид вышли в коридор. Этот бой принадлежал Егорову.

* * *

Приземление можно было бы назвать мягким, если бы не слова выглянувшего из кабины пилота:

– Всё в порядке, джентльмены, но у меня, как в том анекдоте, есть две новости. Хорошая и плохая. С какой начать?

– Не тяни кота за канделябры, Джек. Выкладывай, что там у тебя, – угрюмо рыкнул офицер, выбираясь из своего ложемента.

– Хорошая новость: посадка прошла в штатном режиме и бот в полном порядке. Плохая: у нас гости. По всем параметрам тоже десантный бот, но с надписью на борту «полиция». А самая плохая – эта жестянка вооружена так, что у меня лично нет никакого желания с ней связываться, – с кривой усмешкой доложил пилот.

– Ты же сказал, что новости только две, – фыркнул офицер.

– Третья дополняет вторую, – пожал плечами пилот.

– Есть и четвёртая, сэр, – высунулся из отсека второй пилот и навигатор в одном лице.

– Что там ещё на наши головы? – спросил наёмник, окончательно помрачнев.

– Рядом с ботом появилась ещё какая-то калоша. По внешним обводам – прогулочная яхта, но тоже с вооружением. Похоже, мы в заднице, господа.

– Алло, это моя фраза, – с усмешкой оборвал его наёмник. – Попробуй связаться с нашим кораблём.

– А смысл? Взлететь нам точно не дадут, – вздохнул в ответ пилот, одновременно поправляя гарнитуру связи.

– Просто сообщи, что нас зажали. Амы, джентльмены, пока подумаем, что делать дальше, – добавил офицер, поворачиваясь к внимательно слушавшей его команде.

– А что тут можно придумать? – мрачно спросил один из наёмников, угрюмо поглядывая на Майка.

– Не нужно на меня так смотреть. Я с самого начала был против этой авантюры, – негромко проворчал Корман, всерьёз опасаясь за целостность собственной шкуры.

Шутить наёмники не умели. Точнее, шутки их могли оказаться совсем не смешными. Понимая, что за всё случившееся наёмники могут отыграться на нём, Корман приготовился к серьёзной драке. Но сидевший рядом с ним офицер сумел разрядить обстановку. Помолчав, он задумчиво потёр ладонью подбородок и, решительно выпрямившись, сказал:

– Если предъявят ультиматум и потребуют сдачи, сопротивления не оказываем. Сильно нахулиганить мы здесь не успели, значит, есть варианты.

– Какие? – с интересом спросил Майк.

– Свалим всё на вас. Точнее, на вашу контору, – ответил наёмник, цинично усмехнувшись. – И не надо говорить мне про то, что это будет непорядочно и про предательство нанимателя. Вы не сумели обеспечить нас точными данными по охране пространства планеты, а значит, подставили нас под молотки.

– Я вас никуда не подставлял, – попытался возмутиться Майк.

– Не напрягайтесь, – оборвал его словоизлияния наёмник. – Нас в любом случае будут допрашивать не местные топтуны, а костоломы из имперской безопасности русских. А уж они-то в два счёта установят, кто здесь кем является.

– Логично, – вынужден был согласиться Майк, ощущая, как по спине бегут ледяные мурашки.

– Так что, будем просто сидеть и ждать? – уточнил наёмник, обвинивший Кормана в возникших проблемах.

– Да, сделаем вид, что у нас проблемы с техникой, и подождём их реакции.

– Чьей? Аборигенов? – не удержался Корман.

– Русских. Аборигены давно и старательно заигрывают с империей, а те в ответ снабжают их оружием и своими ветеранами из спецподразделений. Поэтому лезть в драку с кучей бойцов, прошедших все боевые точки империи, мы не будем.

– Боитесь? – не удержавшись, ехидно поинтересовался Майк.

– Не пытайтесь казаться дурнее, чем вы есть на самом деле, – презрительно скривился наёмник. – Я уже отвечал вам на этот вопрос. Русские «медведи» не те ребята, которые маются состраданием и человеколюбием. Они предпочитают сначала стрелять, а уж потом выдвигать предложение сдаться. А стрелять они умеют.

– Надеетесь вытащить своих людей из этой передряги без потерь? – сообразил наконец Корман.

– А вы всерьёз решили, что мы будем из-за вашего контракта драться насмерть? – иронично спросил офицер. – Как уже было сказано, ваша служба в очередной раз облажалась, не предоставив нам точные разведданные. Как следствие, вина за провал операции ложится на вас целиком и полностью, что означает, что мы, в свою очередь, имеем полное право отказаться от дальнейшего выполнения своих обязательств. Всё это прописано в предоставленных вашему командованию документах.

– Чёрт возьми, я думал, что имею дело с солдатами, а оказалось, что с торгашами, – недоуменно проворчал Майк.

– Придержите язык, мистер, если не хотите лишиться его вместе с головой, – зарычал в ответ офицер. – Мы наёмники и воюем за деньги, а не ради ваших дурацких идей. Про идеалы равенства и демократии можете рассказывать тем идиотам, которые ведутся на эту морковку для осла.

– Хорошо. Давайте оставим идеологические споры и вернёмся к нашим делам, – быстро пошёл на попятный Майк.

Сложившаяся ситуация всё больше и больше его напрягала. Перед начальником отдела одной из самых серьёзных контор содружества американской конституции замаячил очень реальный шанс расстаться с собственной головой. Плюнув на все задания, приверженность делу и опасность остаться без пенсии, Корман отложил в сторону выданную ему в агентстве камеру и поправил висевший на бедре штурмовой пистолет.

Заметив его действия, наёмник неопределённо хмыкнул и, покачав головой, сказал:

– Решили воевать с русскими в одиночку?

– Значит, вы не шутили, когда говорили про сдачу? – осторожно уточнил Майк.

– Я никогда не шучу жизнями своих людей, – отрезал наёмник.

– Командир, есть вызов, – снова влез в разговор пилот.

– Что там? – повернулся к нему офицер.

– Требуют полностью заглушить двигатели, покинуть бот и сложить оружие. Потом отойти в сторону на двадцать шагов и стоять с поднятыми руками.

– Однако, – мрачно покачал головой наёмник.

– И вы примете такие условия? – не удержался Майк.

Ему не верилось, что куча опытных, вооружённых до зубов, прошедших огни и воды бойцов так просто сложат оружие и сдадутся.

– А по-вашему, мы должны возмутиться и броситься в штыковую атаку? – зашипел в ответ наёмник. – Хватит подначивать меня и задавать идиотские вопросы. Это не война. Точнее, это не наша война. Никому из нас все эти люди не сделали ничего плохого. Был контракт, а теперь его нет. Как говорится, только бизнес, и ничего личного.

– Что будем делать, командир? – спросил один из бойцов.

– Придётся принять их условия, – вздохнул офицер. – Глушите двигатели и передайте в эфир, что мы сдаёмся, – добавил он, повернувшись к пилотам.

– Это же позор, – не сдержался Корман.

– Это было последнее ваше высказывание, мистер. Ещё одно слово, и в люк вылетит ваше тело. Частями, – зарычал в ответ офицер, неуловимым движением выхватывая из набедренной кобуры штурмовик.

Убедившись, что наёмник настроен очень серьёзно, Майк мрачно кивнул и, мысленно поставив крест на своей карьере, принялся отстёгивать ремень безопасности. Но, судя по следующим событиям, его попутчики избытком доверчивости не страдали. Едва только Корман поднялся на ноги, как двое наёмников зажали его с боков, а офицер ловким движением извлёк из набедренной кобуры фэбээровца пистолет.

– Эй, зачем это? – попытался возмутиться Корман.

– Заткнись. Не хватало только твоего тупого героизма, – рявкнул в ответ наёмник.

Сообразив, что они задумали, Корман попытался вырваться, но держали его профессионально. В следующую секунду руки агенту вывернули за спину и в полусогнутом состоянии потащили его к люку. Десантный люк бота с тихим шипением открылся, и Майка попросту вышвырнули на снег, лицом вниз. Кое-как отерев глаза и выплюнув набившийся в рот снег, Корман поднял голову и огляделся. Увиденное ему очень не понравилось.

Без малого взвод наёмников, включая пилотов и командира, по одному выбирались из бота и, бросив на плотный наст всё имевшееся в наличии оружие, покорно отходили в сторону с поднятыми руками. На самого Кормана была направлена штурмовая винтовка, за которую уверенно и ловко держался сурового вида мужик в странном комбинезоне. Моментально сообразив, что любое движение может стать для него фатальным, Майк осторожно встал на колени и, подняв руки, спросил:

– Я могу подняться?

– Только очень медленно и без глупостей, – рыкнул в ответ мужик.

– Куда уж тут глупить, – пожал плечами Корман, медленно поднимаясь.

– Да хрен твою маму знает. Может, ты какой-нибудь камикадзе долбаный, – не остался в долгу мужик, одновременно сопровождая каждое движение противника стволом оружия.

– Я всего лишь наблюдатель, – быстро сообщил Майк, решив начать свою собственную игру.

– Там разберутся, всего лишь или ого какой, – криво усмехнулся мужик и, указав ему винтовкой на подкативший снегоход, скомандовал: – Давай в машину. И учти, дёрнешься – останешься без головы. И это не фигура речи.

– Не думаю, что вы захотите испачкать снегоход кровью и начнёте стрелять в салоне, – позволил себе дерзость Майк, решив проверить границы человеколюбия местного населения.

– А зачем стрелять и пачкать его? – пожал плечами мужик. – Там паренёк сидит, который тебе бестолковку одним ударом проломит. Так что сиди и не чирикай. Наблюдатель, – последнее слово мужик произнёс так, словно выплюнул.

Убедившись, что избытком доброты здесь никто не страдает, Корман решил на время прикусить язык. Качать права и что-то доказывать было ещё рано. Прежде нужно было разобраться, кто на планете главный и с кем здесь вообще можно иметь дело. Но когда его подвели к снегоходу, мозг агента заработал со скоростью хорошего компьютера.

За рулём машины сидел тот, кого аналитики отдела назвали главным на этой планете. Мишель Реньи, врач и главный идейный вдохновитель всех местных повстанцев. Уроженец планеты, обладатель сразу полудюжины различных учёных степеней и руководитель совета планеты. Корман уже принялся мысленно потирать руки в предвкушении удачного шанса убрать одного из главных фигурантов дела, когда взгляд агента упал на сидящего рядом с Реньи мужчину.

Испуганно икнув, Корман с трудом подобрал отбившую ему пальцы ног челюсть и, прокашлявшись, прохрипел:

– Это человек, или вы проводите генетические эксперименты с белыми медведями?

– Знакомьтесь, мистер… – Мишель сделал паузу, давая арестованному возможность представиться.

Вспомнив, что агенты русской службы безопасности всё равно установят его личность в течение нескольких минут, Корман не стал кокетничать и, сделав глубокий вдох, ответил:

– Майк Корман. Начальник оперативного отдела ФБР.

– Ни хрена себе, – прогудел похожий на мужика медведь.

Да, да, именно так его про себя и окрестил Корман. Сообразив, что пялится на этого громилу с открытым ртом, Майк в очередной раз подобрал челюсть и, кое-как взяв себя в руки, кивнул:

– Именно так. Начальник оперативного отдела.

– И какого же хрена вам тут потребовалось? – снова загудел медведь.

– Направлен своим начальством в качестве наблюдателей за группой наёмников, – недолго думая, признался агент.

– А что наёмники забыли на нашей планете? – вклинился в разговор Мишель.

– Думаю, у нас ещё будет время обстоятельно поговорить с мистером Корманом. Но в более приемлемой обстановке, – прервал их беседу конвоировавший Майка мужик.

Вместо ответа медведеподобный громила перегнулся через спинку сиденья, и, ухватив агента за шиворот, закинул в салон машины, словно котёнка. Только сверхпрочная ткань комбинезона затрещала. Плюхнувшись на сиденье и отдышавшись, Корман вспомнил слова конвоира про проломленную голову и, растерянно вздохнув, подумал: «Такой если врежет, то не проломит, а просто сшибёт мне её с плеч».

* * *

Перезагрузка накопителей позволила линкору увеличить мощность силового щита на двадцать процентов. Замена трети рабов на свежую смену добавила ещё тридцать процентов мощности. Бросив взгляд на индикаторы накопителей, Альказ удовлетворённо кивнул и приказал начинать манёвр. Огромный корабль, преодолев инерцию покоя, величественно сдвинулся с места и уверенно направился к точке боестолкновения.

Выйдя на дистанцию огневого контакта, линкор дал три залпа подряд в ускоренном темпе, и ксеноброн радостно оскалился. Вышедшие из боя корабли были добиты. Приказав совершить разворот, Альказ выдал канонирам целеуказание на оказавшийся боком к линкору корабль, и бортовые орудия дали залп. На этот раз ликование в рубке линкора было всеобщим. Ещё один корабль противника, получив серьёзные повреждения, покинул поле боя.

– Добейте его! – зарычал Альказ так, что шарахнулись даже сидевшие рядом с ним навигаторы.

В этот момент ксеноброн действительно был похож на охваченного боевой яростью абордажника. Оскаленные клыки, сузившиеся до толщины нитки зрачки, напряжённые пальцы с торчащими, словно кинжалы, когтями и воинственно встопорщенный гребень заставили всех находящихся в рубке офицеров напрячься и отодвинуться от генерала подальше. Связываться с бойцом, лично водившим свою команду на абордаж самых разных судов, никому не хотелось. Ведь легенды о боевом офицере, регулярно тренирующемся с рядовыми воинами, постоянно циркулировали среди экипажа линкора и офицеров орбитальной крепости, где базировался флагман.

Тем временем два оставшихся в строю противника корабля, развернувшись, попытались вернуться обратно в аномалию, но крейсер мягкотелых, заметив их манёвр, открыл ураганный огонь по противнику. Недолго думая, Альказ приказал поддержать временного союзника огнём. В итоге оба корабля противника, выбросив огненные протуберанцы, попросту развалились на части. Обломки, медленно вращаясь, начали дрейф в сторону от аномалии.

– Победа, – выдохнул кто-то из навигаторов.

– К сожалению, это не наша победа, – негромко ответил Альказ, глубоко вздохнув.

– Но ведь…

– Отставить, навигатор, – перебил его ксеноброн. – Отвести линкор на исходную позицию. Провести проверку и оценить весь полученный кораблём ущерб. Проверить состояние накопителей и используемых рабов. Отчёт я жду через два стандартных часа.

– Но мягкотелые…

– Вот именно поэтому я и называю стандартные единицы времени. Хочу быть готовым к тому моменту, когда мягкотелые разберутся со своими делами, – снова перебил навигатора Альказ. – Мягкотелые оснащены более мощными двигателями и накопителями, и им требуется меньше времени, чем нам, чтобы приготовиться к новому бою.

– Да, генерал, – икнул в ответ навигатор и принялся с пулемётной скоростью вбивать в навигационный компьютер новые данные о возможном противнике.

Убедившись, что спорить и что-то доказывать желающих больше нет, Альказ развернулся и решительным шагом вышел из рубки. То, что люди осмелились вмешаться в драку на стороне ксеносов, выбивало ксеноброна из колеи. Уже много циклов подряд он считал мягкотелых единственными противниками своей расы и теперь не мог выработать правильное отношение к этому факту.

В коридоре генерала остановил один из молодых адептов и с поклоном сообщил, что ксеноброна желает видеть верховный техножрец линкора. А главное, это очень срочно. Удивлённо кивнув, Альказ жестом велел посыльному следовать вперёд. Верховный мог оказаться в любом из потайных уголков огромного корабля, поэтому ксеноброн счёл за лучшее последовать за молодым адептом.

Опасения Альказа оправдались. Проведя ксеноброна через молельный зал, посыльный свернул в какой-то узкий коридор, и Альказ неожиданно для себя понял, что уже успел окончательно запутаться в этом паучьем лабиринте. Узкие коридоры, резкие повороты и странные по своей геометрии переходы действовали на него угнетающе. В этих катакомбах запросто можно было заблудиться на всю оставшуюся жизнь.

И приди кому в голову идея избавиться от дерзкого генерала, лучшего места было не найти. Самое неприятное, что драться в подобном помещении не представлялось возможным. Плечи Альказа упирались в переборки, а голову то и дело приходилось пригибать. Даже развернуться быстро было сложно, не говоря уже о том, чтобы выхватить саблю. Рассчитывать в такой ситуации оставалось только на собственные когти и клыки.

Наконец, совершив ещё один поворот, посыльный остановился у очередной переборки, на взгляд Альказа, ничем не отличавшейся от всех остальных, и, постучав условным стуком, с поклоном отступил в сторону. К удивлению ксеноброна, переборка с тихим шипением ушла в сторону, и Альказ увидел небольшой компьютерный зал. Носилки верховного стояли перед большим панорамным монитором, а тяжёлая клавиатура лежала у него на животе.

Огромные, всё ещё острые когти техножреца с удивительной ловкостью звонко клацали по металлическим клавишам, набирая какие-то команды. Оглянувшись через плечо, техножрец молча кивнул, давая Альказу понять, что отметил его появление, и вернулся к работе. Сдержав рвущееся наружу раздражение от такого отношения к своей персоне, Альказ шагнул в зал и, подойдя к носилкам, замер, словно памятник самому себе.

Закончив набор команд, верховный отложил клавиатуру и, жестом указав Альказу на стоящее рядом кресло, устало вздохнул:

– Нас потрепали?

– Не так сильно, как могли бы, – ответил Альказ, чуть встопорщив гребень.

На языке ксеносов это означало усмешку. Верховный чуть кивнул головой и, устроившись поудобнее, тихо сказал:

– Я получил очередное задание.

– Для нас? – уточнил Альказ.

– Для меня. Хотя, если быть честным, я даже представить себе не могу, как и каким образом его выполнить.

– Что-то опасное?

– Скорее необычное, – осторожно ответил верховный.

– Ты закончил здесь? Думаю, нам нужно поговорить. С глазу на глаз, – ещё тише произнёс ксеноброн.

– Согласен, – кивнул техножрец и жестом подозвал к себе носильщиков.

Четыре дюжих рабочих особи легко подхватили носилки и, повинуясь очередному жесту верховного, понесли их куда-то в дальний конец зала. Тяжело поднявшись, Альказ последовал за ними. К удивлению ксеноброна, там оказался ещё один проход, достаточно широкий, чтобы сквозь него запросто можно было пронести носилки верховного техножреца. Только теперь Альказ вдруг понял, что совершенно не знает устройство корабля, которым командует.

Они поднялись на два яруса вверх и, пройдя в какой-то очередной незнакомый Альказу кабинет, остановились. Рабочие особи аккуратно поставили носилки и беззвучно вышли. Альказ уселся в кресло, устало потянулся и, оглянувшись на дверь, спросил:

– Надеюсь, здесь мы можем говорить свободно?

– Не беспокойся. Слушать мои разговоры никто не решится, – жёстко усмехнулся верховный.

– Тогда расскажи мне о своём задании, – с ходу перешёл к делу Альказ.

– Всё просто и сложно одновременно, – помолчав, вздохнул верховный. – Мне приказано попасть на борт корабля, вступившего в бой на нашей стороне, и постараться выяснить о технологиях людей как можно больше. Но как это сделать, я даже не представляю.

– Что именно сделать? – уточнил Альказ, не ожидавший такого признания.

– Добраться до их технологий, – в очередной раз вздохнув, ответил техножрец.

– А попадание на борт боевого корабля тебя не затрудняет? – не удержался от иронии Альказ.

– Здесь как раз всё просто, – отмахнулся верховный. – Выходим на связь и просим их принять делегацию, которая должна будет выразить экипажу корабля признательность верховного управляющего за помощь. А вот как найти того, кто поможет мне заглянуть в их техническую документацию?

– Ты отправишься один?

– Возьму с собой только пару толковых молодых адептов. Что называется, будут на побегушках.

– Но ведь ты прикован к этим носилкам. Они там совсем мозги растеряли или впали в боевое безумие?! – возмущённо зарычал Альказ, вскакивая на ноги и хватаясь за саблю.

– Сядь, – жёстко осадил его техножрец. – И перестань орать.

– Но ведь это безумие…

– Это очень мудрый ход, – неожиданно ответил верховный. – Скажи, кого бы ты больше опасался, огромного бойца, способного откусить тебе голову, или лежащего на носилках калеку, вся сила которого заключается в умении говорить и быстро соображать?

– Бойца, – коротко кивнул Альказ, плюхнувшись в кресло.

– Вот именно, – удовлетворённо усмехнулся техножрец. – Поэтому успокойся и помоги мне выработать подходящую линию поведения.

– Но почему я? Ведь это не военная операция, – спросил ксеноброн, окончательно растерявшись.

– Так сложилось, что из всех представителей нашей расы больше всех с мягкотелыми общались только мы двое. Я сейчас не говорю о приказах, отдаваемых в рабских загонах во время атаки и абордажных схваток. Вспомни, ведь мы регулярно встречались с людьми в объёме и даже побывали на одной из их планет. Пусть мы и просидели всё время на борту капера, но мы общались не с рабами, а со свободными людьми. И у тебя даже возникли серьёзные вопросы об их жизни.

– Бред, – помолчав, решительно отрезал Альказ. – Я даже не сомневаюсь, что среди адептов вашего корпуса найдётся десяток особей, знающих о людях намного больше.

– Когда уже ты прекратишь изображать из себя тупого служаку и начнёшь пользоваться тем, что находится у тебя в голове? – укоризненно вздохнул верховный.

– А что я опять не так сказал?! – попытался возмутиться Альказ.

– Ты же отлично знаешь, что все эти знания теоретические. Полученные от захваченных рабов. А мы с тобой видели настоящую жизнь. Ту, которой и живут мягкотелые. И хватит спорить со мной. Начинай думать.

– А что тут можно придумать? – развёл руками ксеноброн, искренне не понимая, что от него требуется.

– Хорошо. Давай зайдём с другой стороны, – помолчав, кивнул техножрец. – Что бы ты сделал, получив такое задание?

– Для начала, попав на корабль мягкотелых, попробовал бы подружиться с кем-нибудь из командного состава. Хотя, зная их отношение к непохожим на людей существам, это было бы сложно сделать.

– Согласен. Что ещё? – потребовал ответа верховный.

– В вашем положении я бы попробовал упирать на собственный недуг. У нас с этим бороться не умеют. Значит, нужно попробовать другие способы лечения, – неожиданно предложил Альказ.

– Стоп! О каком недуге речь? – быстро переспросил верховный.

– Твой панцирь. Когда-то ты сам говорил, что многие поколения наших генетиков не могут разрешить эту проблему. Так почему бы не озадачить человеческих учёных?

– Я всегда говорил, что ты военный гений, – радостно воскликнул техножрец, оживлённо потирая руки.

Трущиеся друг о друга когти техножреца при этом издавали звук затачиваемых ножей, а шкура скрипела, словно наждак по камню.

– Похоже, твоя кожа с каждым днём становится всё толще, – наблюдая за ним, отметил Альказ.

– Не то слово, – скривился верховный, обнажив впечатляющий набор зубов. – Скоро я даже с боку на бок без чужой помощи перевернуться не смогу.

– И что тогда?

– До этого ещё дожить нужно, – отмахнулся техножрец. – Прикажи связаться с кораблём мягкотелых и попроси их назначить место и точку стыковки для принятия на борт нашего представительства.

– Может, мне лучше пойти с тобой? – задумчиво спросил ксеноброн.

– Нет. Ты останешься на борту. Ты не только капитан линкора. Ты ещё и командующий пограничным флотом. А теперь иди. Начинай готовить встречу, – решительно приказал верховный.

* * *

Сидя в кают-компании, Влад, Рашид и остальные разведчики напряжённо следили за ходом боя, транслируемого на широкие экраны мониторов. Наконец, последний корабль нападавших выбыл из боя, и огромный линкор крокодилов медленно покинул зону боевых действий. Тревожный баззер прогудел отбой тревоги, и офицеры с облегчением перевели дух. Только теперь Влад понял, что подсознательно ждал нападения крокодилов сразу после окончания схватки.

Убедившись, что линкор ксеносов лёг в дрейф, разведчик вышел из кают-компании и решительно направился в рубку управления. Но едва переступив порог, Влад с ходу понял, что поспешил. Стоявший на мостике Егоров сосредоточенно выслушивал доклады подчинённых о состоянии корабля и тут же давал новые вводные. Заметив разведчика, каперанг ограничился кивком, давая ему понять, что видит посетителя, после чего вернулся к своим делам.

Понимая, что сунувшись к нему с разговорами или советами только помешает, Влад покорно вышел в коридор и, прислонившись плечом к переборке, принялся ждать. Тут его и застал Рашид. Подойдя к задумавшемуся разведчику, «нюхач» быстро оглянулся и, убедившись, что рядом никого нет, тихо сказал:

– Они не нападут.

– Что? – удивился Влад.

– Я говорю, они не нападут, – повторил следователь.

– Мне б твою уверенность, – мрачно усмехнулся разведчик.

– Там что-то затевается, но что именно, я не понимаю, – ещё тише ответил Рашид.

– Ты это слышишь? – осторожно уточнил Влад, для наглядности ткнув себя пальцем в лоб.

– Да. Они что-то планируют, но вот что… – следователь беспомощно развёл руками, всем своим видом показывая невозможность получить другую информацию.

– А если попробовать угадать?

– В угадайку в детском саду играть будешь, – неожиданно огрызнулся Рашид. – Я имею право оперировать только фактами или информацией, которую могу подтвердить с определённой долей точности.

– Это как? – не понял Влад, всё ещё находившийся где-то в своих мыслях.

– Считал эмоции, указывающие на определённые действия, – пояснил Рашид.

– Слушаю тебя, и складывается стойкое убеждение, что ты заговариваешься, – криво усмехнулся Влад. – Сам-то понял, чего сейчас сказал?

– Да иди ты, – зарычал «нюхач».

– Не злись. Просто мне вся эта заваруха покоя не даёт. Что-то здесь не так. Но что именно? Не понимаю.

– А что тебя не устраивает? – насторожился Рашид.

– Неправильно всё это. Даже их согласие – это неправильно. Это же звери… Солдаты, воины, хищники, кто угодно, но не союзники. А они приняли помощь и теперь ещё просто отошли в сторону и чего-то ждут.

– А по-твоему, они должны были с ходу броситься на нас?

– Да. Мы для них рабы, пища, низшие существа, но никак не союзники, – резко ответил Влад, рубанув воздух ребром ладони.

– Не горячись. Просто поясни, почему ты так уверен в том, что они не считают нас равными себе, – попросил Рашид, заметно понижая голос.

– Я уже говорил, мне пришлось столкнуться с ними на нейтральной территории. И, должен признаться, если бы не тяжёлый скафандр, эта тварь мне бы голову откусила. У них челюсти, как пневматический пресс. А клыки такие, что любой настоящий крокодил позавидует.

– И что? Ну, хищники, и что дальше? – не понял Рашид.

– Я не знаю, как это правильно объяснить, – вздохнул Влад. – Просто, когда мы сошлись в драке, я вдруг понял, что это не просто ярость. Это была настоящая гремучая смесь. Злость, презрение, ненависть и даже удивление. Всё вместе.

– А у тебя?

– В смысле?

– Что ты в тот момент чувствовал?

– Удивление. Нет, и злость, и ненависть тоже были. Но больше всего удивление. Не ожидали мы их там встретить. Понимаешь? Не ожидали. Там и так всё не просто было, а тут ещё неизвестные гуманоиды, которых ни в одном каталоге нет.

– А страх? – помолчав, спросил следователь.

– Немного, – ответил разведчик после короткой паузы. – Нас специально готовят к таким контактам. Заставляют изучать самые разные расы и виды чужих. Уверен, что страха почти не было.

– Кажется, я начинаю понимать, – протянул Рашид после минутной паузы. – Это не знание обо всей расе. Это, скорее, ваше личное противостояние с тем командиром.

– С каким командиром? – не понял Влад, занятый своими мыслями.

– Тот, с которым вы рычали друг на друга, как два цепных кобеля, – рассмеялся «нюхач».

– Хочешь сказать, что все остальные розовые и пушистые? – скептически хмыкнул разведчик. – Только не клянись, что это так. Всё равно не поверю.

– Тоже мне создатель театральной науки. Не верю! – не остался в долгу Рашид. – Нет, они совсем не розовые и ни разу не пушистые, но свои кровожадные инстинкты тебе лучше придержать.

– Ты это к чему? – насторожился Влад.

– Скоро узнаешь, – загадочно усмехнулся Рашид и, развернувшись, не спеша двинулся в сторону лифтов, сунув руки в карманы и тихонько насвистывая фривольный мотивчик.

Выпрямившийся Влад с удивлением таращился ему вслед, пытаясь понять, что это было и о чём его пытались предупредить. Отлично зная следователя, разведчик даже не пытался остановить Рашида, чтобы узнать больше. Не скажет. Хоть режь его, хоть стреляй. Но удивление опытного бойца продлилось недолго. Вышедший из рубки Егоров увидел замершего, словно статуя, разведчика, недолго думая, хлопнул его по плечу и, не дожидаясь реакции, сообщил: