Текст книги "Одиночка. Кровавая вира"

Разобрав бумаги, Елисей спустился на кухню и сжег все, что не имело никакого отношения к серьезным делам. Личная переписка и доклады из имений его не интересовали. Избавившись от ненужного, он упаковал все интересное в один плотный пакет и, отложив его в сторону, положил сверху револьвер с запасом патронов к нему. Встреча была назначена на девять утра все в той же кофейне. Судя по всему, это заведение было под плотным колпаком службы и использовалось для подобных встреч.

Утром, едва проглотив чашку чаю, Елисей велел Любиму заложить карету и, дождавшись, когда выезд будет подан, уселся в салон. Любим, уже знавший маршрут, тряхнул поводьями и повез его к нужному заведению. В кофейню Елисей вошел без минуты девять. Увидев полковника, сидевшего за своим прежним столиком, он подошел и, с улыбкой поздоровавшись, спросил разрешения присесть.

Полковник, поднявшись ему навстречу, подал руку и, жестом указав на стул, тихо спросил, делая половому жест подойти:

– Револьвер не забыли?

– С собой. К нему и еще кое-что интересное принес, – усмехнулся парень.

Полковник сам сделал заказ и, дождавшись его подачи, с интересом спросил, поглядывая на пакет:

– Это то, что я думаю?

– Помилуйте, сударь, откуда ж мне знать, о чем вы думаете, – тихо рассмеялся Елисей.

– Бумаги из того дома? – перефразировал полковник вопрос.

– Они самые. Все, что в сейфе, было, – коротко кивнул парень. – Вам это интересно?

– Вы даже не представляете себе, как, – оживился полковник.

– А что с оружием? – сменил Елисей тему.

– Начальство мое заинтересовалось. И надо сказать, причиной тому стал ваш родич, князь Буачидзе. Он на службу с таким же вроде ходит.

– Верно. С таким же. Да только ему на той службе посоветовали мой револьвер на французский или бельгийский сменить. Хотя он сам говорил, что мой осекается реже. Вот вам и еще пища для размышлений. Кто-то очень старательно протаскивает в наши службы иностранное оружие. Чем это чревато, надеюсь, объяснять не надо.

– Не надо, – мрачно кивнул полковник. – А за известие благодарю. И вправду, есть чем заняться. А за сей револьвер не извольте беспокоиться, князь. После показа верну в целости.

– Оставьте себе, – отмахнулся Елисей. – Дай бог, не потребуется, но у меня на него надежды больше, чем на все иностранные образцы. Что называется, в деле не раз проверен. К нему шесть десятков патронов в мешочке. Дальше сами перекрутите. Пулелейка тоже имеется.

– Благодарствую, князь, – помолчав, очень серьезно отозвался офицер. – Это весьма ценный для меня подарок.

– ?.. – удивление Елисея было неподдельным.

– Вы не ослышались, ваше сиятельство, – мрачно кивнул полковник. – На меня уже дважды покушались.

– Зацепили кого-то серьезного? – заинтересовался Елисей.

– Похоже на то, – осторожно кивнул офицер.

– Если позволите, один совет, – помолчав, вздохнул парень. – Не ходите один. Нигде, кроме кабинета на службе и собственного дома. Уж поверьте пластуну, в городе защититься трудно. Хоть пару солдат с собой берите.

– И чем они мне помогут? – не понял полковник.

– Три пары глаз всегда лучше одной. А три ствола всегда надежнее одного. Тут из любой подворотни выстрелил и дворами ушел. И не приметишь. Это не горы и не лес. И еще, рядом с семьей тоже пусть вооруженные люди будут, – закончил Елисей.

– А это-то зачем? – растерялся полковник. – Неужели вы всерьез считаете, что злодеи посмеют…

– Я это знаю, – ответил парень так, что офицер невольно вздрогнул. – Моя жена так погибла. Сын малой сиротой остался. Эти твари иностранные ни перед чем не остановятся, коль решили до вас добраться. Раз начали стрелять, значит, вы до чего-то серьезного добрались. А чтобы грехи свои укрыть, они на все пойдут.

– Я слышал о гибели супруги вашей, – растерянно вздохнул полковник. – Но не знал, что все было именно так.

– Об этом вообще мало кто знает. Я потому сюда и приехал. Та четверка это и устроила.

– Так вот в чем дело, – понимающе кивнул офицер. – Выходит, это кровная месть?

– Да. И я уже не остановлюсь, – жестко отрезал Елисей.

– Как-то это не по-божески, – с сомнением протянул офицер.

– Чушь. Было время, когда на Руси за кровь виру кровью брали. Это потом месть опальной стала, – фыркнул парень. – А я по старым законам живу.

– Это я уже понял, – растерянно кивнул полковник, подтягивая к себе пакет с бумагами и мешочек с оружием.

* * *

Прием у графа Лопухина оказался событием пафосным. Блестящие в буквальном смысле офицеры и дамы, девицы, обвешанные драгоценностями от ушей до шлейфов платьев, и молодые люди, надувшиеся, словно индюки на птичьем дворе. Именно такое впечатление было у Елисея в первые минуты после его вхождения в зал. Вздохнув, он покосился на стоящего рядом родича и, чуть подтолкнув его локтем, спросил:

– Ну что, пошли?

– А? Да, пошли. Нужно поздороваться, – оживился Ильико. – Только, Елисей, очень тебя прошу, постарайся без танцев обойтись.

– Думаешь, мне оно надо? – иронично хмыкнул в ответ парень.

Они двинулись по периметру зала, вежливо приветствуя всех знакомых и останавливаясь, чтобы переброситься с некоторыми парой слов. Сделав эдакий круг почета, родичи сместились в сторону, к самой стене и, рассматривая гостей, принялись вполголоса обсуждать их. Точнее, Ильико, пользуясь своими знаниями, просвещал Елисея о местных светских хитросплетениях.

Заметив, что княжич начал все больше отвлекаться и, вытягивая шею, вглядываться в прибывающую толпу, Елисей понимающе усмехнулся и, снова подтолкнув его локтем, тихо посоветовал:

– Перестань гусака изображать. Девушке к такому действу как следует подготовиться надо. Небось уже пятое платье меняет. Так что наберись терпения и жди. Придет, никуда не денется.

– Ты так думаешь? – с жаром уточнил Ильико.

– Да что ты словно жеребец, в круп ужаленный? Что случилось? – прямо спросил парень, сопоставив некоторые странные выходки родича за весь прошедший день.

– Я… я хочу… я решил, – замялся княжич, густо покрываясь краской.

– У-у, друг ситный, да ты никак решился ее руки просить, – сообразил Елисей.

– Да, – с облегчением выдохнул Ильико, кивая так, что парень испугался за целостность его шеи. Даже позвонки хрустнули.

– Так. Слушай сюда, братишка. Первым делом в руки себя возьми. Считай, что это боевая операция, и твоя задача – пробраться в стан противника и вызнать планы его командующего, – принялся пояснять Елисей, пытаясь своей болтовней вывести его из состояния грогги.

– Это как? – от удивления Ильико даже забыл, что волнуется.

– Все просто. Вражеский штаб это ее родители. Без их благословения и согласия ничего не получится. Против родителей Татьяна не пойдет. Не то воспитание.

– Это верно, – удрученно вздохнул княжич.

– Во-от, – протянул Елисей. – А значит, твое дело – для начала захватить штаб. Старший граф-то о твоем существовании вообще знает?

– Конечно. Я был ему представлен на приеме у его величества, – моментально вскинулся Ильико.

– Совсем хорошо. Такие знакомства не забываются. Это даже такой дикарь, как я, знает, – съехидничал Елисей. – Значит, выбираешь момент, подходишь к папаше и просишь разрешения поговорить с ним несколько минут. А как окажетесь с глазу на глаз, не мычишь, не заикаешься и сопли не жуешь, а словно на докладе у императора, говоришь твердо, уверенно, глядя в глаза. Да, чуть не забыл. Кольцо-то приготовил?

– Неделю уже как, – снова кивнул княжич, доставая из кармана коробочку.

– Убери сейчас же, – зашипел на него Елисей.

– Но я хотел, чтобы ты посмотрел, оценил, – залепетал Ильико, судорожно пихая коробочку в карман.

– Дома надо было показывать, а не таинственность разводить, – фыркнул Елисей.

– Я не знал, как ты отнесешься, – смутился княжич.

– Ты совсем дурной? – удивленно поинтересовался Елисей. – Запомни, братишка, я всегда на твоей стороне буду. Тем более в таком деле. Так что не бери дурного в голову и тяжелого в руки.

– Да ну тебя, – рассмеялся Ильико.

Возникшая вдруг напряженность между ними рассеялась. Княжич снова стал все тем же добродушным, азартным и прямым горцем с душой нараспашку.

– Так, на чем я остановился? – попытался продолжить Елисей, дав ему отсмеяться.

– Велел сопли не жевать, – хихикнул Ильико.

– Во-во. Смотри папаше в глаза. Стесняться тебе нечего. Род у тебя не менее древний, чем у них.

Если не древнее. И намерения твои самые честные. К тому же за приданым ты не гонишься. Слава богу, князья Буачидзе никогда не бедствовали. Так что заходишь и докладываешь, что дочка его тебе давно люба, и ты имеешь честь просить у него ее руки. Все понял?

– Понять я давно все понял. Вот только как все это произнести, – тяжело вздохнул Ильико.

– Надо, брат. Надо, – понимающе кивнул Елисей. – Думаешь, мне легче было, когда я у отца руку Нино просил? Поверь, еще тяжелее.

– Ну и дурак, – злорадно отозвался княжич. – Ты отцу сразу понравился, и то, что Нино в тебя влюбилась, он сразу понял. Да еще и дядя Котэ масла в огонь подливал, требуя, чтобы отец сам с тобой поговорил. Видел, что сестра по тебе сохнет. А ты все подвиги совершал, по всему Кавказу носясь.

– Без тех подвигов я бы тут с тобой не стоял. Так что, что ни делается, все к лучшему, – наставительно хмыкнул Елисей.

– Тоже верно.

– Ну что, успокоился?

– Вроде.

– Тогда пошли папашу искать. Имей в виду, я его в лицо не знаю. А заодно и остальных посмотрим. Из тех, кто нам с тобой интересен, – напомнил Елисей главную причину их прихода на прием.

Вспомнив, что от него требуется, Ильико быстро осмотрелся и, кивнув, первым шагнул в толпу. Двигаясь рядом с ним, Елисей отслеживал всех окружающих так, словно и вправду находился в стане врага. Они совершили круг по залу и начали второй, когда Ильико резко остановился и, ухватив парня за рукав, еле слышно прошептал:

– Слева от меня, мужчина средних лет. Русые с сединой волосы, орден Святой Анны на шее. Он третий в списке.

– Ага, вижу, – кивнул Елисей, бросив быстрый взгляд на означенного господина. – Пошли дальше. И не пялься на него, словно баран на новые ворота, – поддел он родича, отвлекая его от тяжелых мыслей.

Судя по состоянию княжича, тот уже успел как следует накрутить себя и несколько раз пережить отказ в столь важном для себя вопросе. Оттащив Ильико подальше, он подвел его ко входу в зал и, задвинув в угол, тихо посоветовал:

– Ильико, или ты себя в руки возьми, или домой поезжай. В таком состоянии ты не то что предложение, ты не сможешь спросить, как до клозета добраться. Соберись. Ты же боевой офицер. Ты князь Буачидзе, шени деда[1]1
  Мать твою.


[Закрыть].

– Ты… – тут же вскинулся Ильико, услышав такое ругательство, но тут же взяв себя в руки, снова вздохнул. – Ты прав. Прости.

– Бог простит, братишка, – хлопнул его Елисей по плечу. – Просто помни, что тебе стыдиться нечего, вот и все. Еще раз повторю. Мошной ты с графом запросто потягаться можешь, а древностью рода тем более.

Словно в ответ на его слова в зал вошел хозяин дома в сопровождении всей своей семьи. Увидев графа через плечо Елисея, Ильико напрягся. Моментально шагнув в сторону и развернувшись, Елисей с ходу узнал его пассию и, сообразив, кого именно видит, незаметно сжал пальцами мизинец княжичу, приводя его в чувство в очередной раз. Чуть вздрогнув, Ильико выпрямился, словно лом проглотил, и, дождавшись, когда взгляд хозяина дома остановится на нем, изящно поклонился.

Елисей отделался коротким полупоклоном. Во взгляде графа при виде казачьего есаула мелькнул интерес. Ильико попытался было рвануть к нему, но парень снова сжал ему палец, заставляя остаться на месте. Граф плавным жестом отпустил семью и не спеша двинулся по залу, то и дело приветствуя гостей. Ухватив княжича за локоть, Елисей зашипел ему в ухо, удерживая на месте:

– Уймись, Ильико. Дай ему с гостями поздороваться. Стой спокойно. Сейчас сам сюда подойдет.

Но вместо графа, к ним поспешила юная графиня, которая уже успела приметить своего воздыхателя. Сопровождала ее мамаша. Елисей, рассмотрев все семейство, уже понял, что девушка первой в семье достигла возраста невесты и вовсю готовилась к замужеству. Все остальные дети были заметно младше. Их, кстати, уже увели из зала. Проходя мимо родичей, Татьяна словно невзначай остановилась неподалеку от них и, обмахиваясь веером, бросила на Ильико быстрый взгляд.

– Иди уже, Ромео, – чуть подтолкнул его Елисей.

Княжич подошел к девушке на деревянных ногах, но после нескольких слов заметно отмяк. Дальше беседа потекла заметно оживленнее. Мамаша, стоя рядом, делала вид, что рассматривает гостей, но уши в их разговоре грела весьма основательно. Отметив все эти нюансы, Елисей чуть усмехнулся и, подойдя к старшей графине, изящно поклонился, старательно копируя движения княжича.

– Сударыня, – произнес он, отвлекая мамашу от беседы молодых, – позвольте мне выразить свою благодарность за удовольствие быть в вашем доме.

– Благодарю вас, князь. Признаться, мы и не надеялись видеть вас, – вдруг выдала графиня.

– Разве я мог пропустить подобное зрелище? – удивился парень.

– Оно никак не может сравниться с тем зрелищем, что способны показать вы, – аккуратно поддела его графиня.

– Господь с вами, сударыня. Не сложись обстоятельства подобным образом, я бы не подумал устраивать что-то подобное, – скривился Елисей. – Никогда не был пустозвоном. Так что пришлось показать, – сделал он вид, что смущен.

– Именно это меня и примирило с той историей, – понимающе кивнула женщина. – Я видела, как вас пытались поддеть. Признаться, вы из той истории вышли с честью.

– Премного благодарен, сударыня, – снова поклонился парень.

– Скажите, князь, а что за человек княжич Буачидзе? Насколько мне известно, вы в некотором роде родственники, – последовал осторожный вопрос.

«Ага, пошла разведка боем, – усмехнулся про себя Елисей. – Ладно, начнем петь дифирамбы».

– Что именно вас интересует, сударыня, – осторожно уточнил он. – Лично я знаю княжича как человека честного, смелого и верного своей стране. К тому же скажу, семья его весьма в Тифлисе известная и далеко не бедная. Отец его в армию коней поставляет. И это только одна статья семейных доходов. Сам Ильико честный служака и без службы жизни своей не представляет. Думаю, именно это многое о нем говорит. Вот недавно имение под столицей приобрел. Так что гроши не считает. Что еще тут скажешь? – развел он руками.

– Да, про имение я наслышана, – задумчиво кивнула графиня. – Но он почему-то сие событие не стал отмечать.

– Порядок после прежнего хозяина наводит, – понимающе кивнул Елисей. – Не мне вам рассказывать, что дело сие не простое и долгое.

– Неужто сам все делает? – улыбнулась графиня, тонко намекая, что княжич может оказаться откровенным жмотом.

– Господь с вами. Самому ему некогда. Он все больше по службе занят. Есть там у него управляющий с мажордомом, вот они и стараются. Да только без женской руки, боюсь, у них скорее помесь казармы с оружейной получится, – притворно вздохнул он. – Говорю же, кроме службы, ничего не интересно.

– Не скажите, князь. Похоже, Танечка моя ему весьма интересна, – снова улыбнулась графиня, кивая в сторону парочки, уже вовсю скользившей в вальсе.

– Ну, ничего от вас не скроешь, – улыбнулся Елисей в ответ. – Так и быть, открою вам тайну. Влюблен он в нее по самые уши. Так влюблен, что решился сегодня у супруга вашего руки ее просить.

– Вы это серьезно? – моментально подобралась графиня, словно кошка перед прыжком.

– Да разве ж можно такими вещами шутить? – деланно возмутился Елисей. – Нет, сударыня, серьезен я, словно на исповеди. Он даже кольцо уже приготовил.

– Неожиданно, – задумчиво протянула графиня.

– А что вас так испугало? – резко сменил Елисей тон. – Род князя Буачидзе известен и древен. С последним грузинским царем в родстве. Денег имеют в достатке и ни у кого ничего просить не станут. У самого императора на добром счету. И что вам не так?

– Все так, – кивнула графиня с некоторой растерянностью. – Скорее, это я от неожиданности. Простите, князь, мне нужно с мужем поговорить, – извинилась графиня и поспешила к группе мужчин, где находился граф.

* * *

Наблюдая за графской четой со стороны, Елисей неожиданно для себя понял, что очень вовремя влез в это дело. Судя по тому, как резко отмахивается граф, у него на брак дочери были свои виды, но графиня, пользуясь своим извечным женским умением выносить мозг, насела на него, словно на абордаж брала. Внимательно выслушав ее, граф нашел взглядом танцующую пару и, пожевав губами, мрачно кивнул.

Потом, обернувшись, подбородком указал супруге на мужчину лет тридцати, в партикулярном платье. Узкое лицо, лоб с высокими залысинами, глубоко посаженные глаза и заметно обозначившееся брюшко. В общем, на фоне подтянутого, гибкого словно клинок Ильико далеко не красавец. К тому же княжич обладал природной мужской красотой, которая импонировала основной массе женщин. А с учетом всех его регалий, титулов и связей, то по всему выходило, что он выигрывал по всем статьям. Единственное, чего Елисей не знал, так это чем этот мужчина занимается.

Если быть точным, то он вообще о нем ничего не знал. Даже имени. Пока парень рассматривал возможного претендента на руку юной графини, ее папаша решительно отодвинул супругу и, подойдя к неизвестному, принялся ему что-то втолковывать.

«Похоже, и тут без драки не обойдется», – мрачно вздохнул Елисей, наблюдая за ними.

Мужчина, выслушав графа, заметно оживился и, выпрямившись, принялся высматривать среди танцующих кого-то. Кого именно, Елисей уже не сомневался. Графиня, глядя на все эти телодвижения мужа, тяжело вздохнула и, покачав головой, отправилась обратно. Подойдя к парню, она задумчиво похлопала сложенным веером по ладони и, решительно качнув головой, негромко заявила:

– Боюсь, князь, муж мой решит это дело по-своему.

– Вы о том лысеющем чиновнике средней руки? – хищно усмехнулся Елисей.

– Это барон Латынич, из княжества Польского. Служит при дворе в чине письмоводителя дипломатического корпуса, – пояснила графиня с некоторым возмущением.

– Пшек, значит, – фыркнул парень. – Из шляхтичей или магнат?

– Барон, а значит, истинный шляхтич, – наставительно пояснила графиня.

– Тем лучше. Значит, от боя бегать не станет, – кивнул Елисей, с хрустом сжимая кулаки.

– Вы в своем уме? – испуганно ахнула женщина.

– Ваше сиятельство. Не будь я в своем уме, уже бы выкрал дочку вашу и по нашим законам к вам сватов заслал. Со стрельбой и музыкой, – иронично усмехнулся Елисей. – А так придется пшека этого просто пристрелить, чтобы под ногами не путался. Счастье родича мне важнее, нежели чьи-то амбиции.

– Не делайте поспешных движений, князь, – быстро ответила графиня. – Муж еще может передумать. Я поговорю с ним, – заверила она и поспешила обратно к супругу.

Наблюдая за ней краем глаза, Елисей встал так, чтобы со стороны казалось, будто он смотрит на новоявленного жениха. Подскочив к мужу, графиня принялась ему что-то горячо втолковывать, то и дело взмахивая зажатым в руке веером. Граф, выслушав ее, растерянно покосился в сторону замершего, словно статуя, парня, после чего, тряхнув головой, решительно направился к нему.

– Князь Халзанов, если не ошибаюсь? – произнес он, вставая перед Елисеем.

– Именно так, ваше сиятельство. Елисей Григорьевич Халзанов, есаул казачьего войска, директор школы пластунов, к вашим услугам, – склонил Елисей голову.

– Жена мне сказала, что вы собираетесь убить одного из моих гостей. Это недопустимо, – с ходу заявил граф.

– Убить? Господь с вами, граф. Скорее, поставить к барьеру. Я не разбойник и убиваю только в бою или на дуэли, – ровно, словно говорил о чем-то ерундовом, ответил парень.

– Но, но… – граф явно не мог подобрать слов, чтобы хоть как-то осадить этого дикаря.

– Не беспокойтесь, граф. Вашего дома это не коснется. Я брошу ему вызов по окончанию вашего прекрасного приема, – заверил Елисей.

– Но зачем же так круто? – нашелся наконец граф. – Вы понимаете, что после этого все дома для вас в столице будут закрыты? К тому же его величество очень не любит дуэлей.

– Но это не мешает дворянам стреляться. Даже женщинам, – усмехнулся парень. – А собственно, чего вам-то беспокоиться? В опалу я попаду. Не привыкать. Могу вас заверить, граф, что столица мне вообще не интересна. А вот счастье родича для меня важнее мнения всего высшего света, вместе взятого. И смею вас уверить, что дочь ваша будет так же счастлива с княжичем. Подумайте, что вам важнее. Счастье дочери или ваши дела.

– Да как вы смеете?!

– Смею, граф, – рыкнул Елисей так, что тот невольно осекся. – Родич мой за государство наше руку потерял на фронте и продолжает ему служить, даже несмотря на увечье свое. А пшек этот из-за стола своего вылезает с грехом пополам. Шляхтич он. Чернильная душа.

В голосе парня прозвучало столько презрения, что услышь его какой-нибудь гусарский полк, драться пришлось бы со всем подразделением сразу.

– Видать, правду про вас, кавказских, говорят, что с вами вообще никакого сладу нет, – растерянно проворчал граф.

– Отдайте дочку княжичу, граф, и ничего не будет. А этому… другую пообещайте, что ли. Детей у вас много, слава богу. Глядишь, еще и с прибытком останетесь.

– Вы это о чем? – окончательно растерялся граф.

– Да о внуках. В детях своих мы продолжение свое получаем, сударь. Только в них. А все остальное тлен и суета, – вздохнул Елисей, опуская ладони на рукоять кинжала.

– Это правда, что род Буачидзе в родстве с последним царем Грузии?

– Правда. Да вы и сами в том убедиться можете. В геральдической палате спросите, расскажут, – пожал Елисей плечами.

– Признаться, озадачили вы меня, князь, – растерянно проворчал граф, рассматривая награды на черкеске парня.

– Удивил, значит, победил, – нахально усмехнулся Елисей.

– Уж простите, но я по гражданской части служил всегда, – нехотя признался граф.

– Тоже дело полезное, – вежливо кивнул парень. – Главное, чтобы человек на благо страны своей служил. Честно, – многозначительно закончил он.

– Что вы хотите этим сказать? – моментально насторожился граф.

– Уж простите великодушно, ваше сиятельство, но не верю я полякам, – ответил Елисей с обезоруживающей улыбкой. – Если как следует вспомнить, то княжество это никогда к России добрым не было. Всегда норовило от него кусок откусить. К тому же католики они. Там, насколько я знаю, в основном иезуиты заправляют. А что это за орден, думаю, вы лучше меня знаете.

Говорить Елисей старался полунамеками. Так, чтобы заронить в голову собеседника некоторые сомнения. Дальше он и сам справится. Главное, начать.

– Он вроде православный, – машинально отозвался граф и, чуть вздрогнув, удивленно добавил: – А признаться, я толком этого и не знаю.

– Вот видите, – тут же зацепился за эту занозу Елисей. – Неужто и вправду хотите дочку католику отдать? А Ильико точно православный. Я на его сестре женат был. Так нас в церкви сразу венчали, без вопросов всяких.

– Были? – отреагировал граф.

– Убили ее. Бандиты. Когда к отцу в Тифлис ехала. Я тогда на службе был, – коротко пояснил Елисей, вздохнув.

– Простите, князь, – сочувственно вздохнул граф.

– Бог простит, ваше сиятельство. Так что вы решили? Или вы пшеку тому уже и слово дали?

– А что если так? – пытливо посмотрел на него граф.

– В таком разе только смерть его вас от слова освободить может. Но вы не беспокойтесь. Все честь по чести будет. Дуэль, секунданты, доктор.

– Вы в своем уме? – испуганно охнул граф. – Вас же за это на каторгу, в острог.

– Господь с вами, – рассмеялся Елисей. – Я же сказал, все будет честь по чести. Так, что и придраться не к чему будет. А что до каторги, так на Кавказе опаснее. Там или зарежут, или людоловы в рабы уведут. А это уж навечно.

– М-да, теперь я многое начинаю понимать, – растерянно проворчал граф.

– Так что скажете, ваше сиятельство. Давали слово, или пока только разговор был? – надавил Елисей.

– Только разговор, – вздохнув, нехотя признался граф.

– Ну и слава богу, – улыбнулся в ответ Елисей. – Значит, и кровь лишнюю лить нужды нет. Сей момент княжича позову, он вам самое главное сам и скажет. А дальше уж, как в той присказке, честным мирком да за свадебку. Или вы против?

– Теперь уж и не знаю, что сказать, – растерянно проворчал граф. – С одной стороны, вы мне все планы рушите, а с другой – не могу не признать, что счастье дочери планов важнее. Господь с вами. Зовите, – сдался он, приметив подходившую к ним жену.

Судя по ее решительному лицу, графиня решила любым способом продавить кандидатуру княжича и теперь рвалась в бой, словно берсерк. Обернувшись, Елисей нашел взглядом Ильико и, дождавшись, когда он окажется в танце лицом к нему, сделал знак подойти. Музыка закончилась, и пара направилась к стоявшим у стены родственникам. Похоже, вызов этот несколько насторожил обоих. Во всяком случае, подходили они так, словно в любую секунду готовы были броситься бежать.

В нескольких шагах от мужчин графиня коршуном бросилась к дочери и, ухватив ее за руку, буквально оттащила в сторону. Оставшись один, Ильико подобрался и, сжав зубы, решительно шагнул к графу.

– Брат, ты хотел что-то сказать его сиятельству. У тебя есть несколько минут. Граф любезно согласился тебя внимательно выслушать, – подсказал Елисей, вставая так, чтобы отсечь любого, кто попытается им помешать.

Остановившись перед хозяином дома, княжич коротко поклонился и, глядя ему в глаза, твердо отчеканил:

– Ваше сиятельство, я люблю вашу дочь и прошу у вас ее руки.

– Ну, ежели Татьяна согласится, я не против, – нехотя выдавил из себя граф, то и дело поглядывая на замершего Елисея.

– Благодарю вас. От всей души, ваше сиятельство, – выдохнул Ильико, удивленно оглядываясь на родича.

– Угу, – буркнул граф и, махнув рукой, отправился к столу с напитками.

– Времени не теряй, – тихо подсказал Елисей. – Зови Танюшку замуж и кольцо дари, – подтолкнул он княжича, который еще не отошел от первого раунда этого поединка.

Подойдя к стоявшим у стены женщинам, которые что-то тихо, но бурно обсуждали между собой, княжич достал из кармана заветную коробочку и, опустившись перед юной графиней на колено, негромко произнес:

– Таня, я прошу вас быть моей женой.

Замершая от удивления Татьяна залилась краской и растерянно посмотрела на его руку, сжимавшую закрытую коробку. Одной рукой Ильико не мог ее открыть. Этого Елисей не учел. Выругавшись про себя, он шагнул вперед и, ловко откинув крышку, отступил за спину родича.

– Я согласна, – пролепетала девушка, краснея еще сильнее.

Елисей успел заметить, как мамаша успела ловко подтолкнуть ее в бок веером. Словно кинжалом ткнула. Ильико замешкался, пытаясь достать кольцо из коробки, которую поставил на согнутое колено. Перегнувшись через его плечо, Елисей придержал коробку, и тот, поднявшись, аккуратно надел колечко на пальчик теперь уже своей невесте.

– Совет да любовь, – первым нашелся Елисей, глядя на их светящиеся от счастья физиономии.

– Слава тебе, господи, – быстро перекрестилась графиня и, ухватив парня под руку, потащила в сторону, решительно спросив: – Как вы, князь, умудрились мужа моего уговорить? Он же и слышать ничего не хотел.

– Пообещал пшека того на дуэли пристрелить, – хмыкнул Елисей.

– Однако вы отчаянный, – удивленно протянула графиня. – Неужто и вправду стали бы драться?

– Я, сударыня, с тринадцати лет с абреками режусь. Что мне дуэль какая-то, да еще и со штафиркой гражданским, – фыркнул парень, принимая у нее бокал вина.

* * *

– Что вы себе позволяете, сударь?! – в голосе говорившего звучал праведный гнев. – Немедленно, слышите вы, немедленно отправляйтесь на дом к графу и объявите, что ваше предложение это ошибка, в противном случае…

– Что? – ледяным тоном уточнил Елисей, входя в кабинет Ильико. – Что в противном случае? – повторил он вопрос, вплотную подходя к барону Латынину и глядя ему в глаза долгим, немигающим взглядом.

Светло-голубые, водянистые глаза барона забегали, когда его взгляд наткнулся на ярко-синие сапфиры парня. Стоявший в стороне гусарский ротмистр был явно смущен. Разговор происходил в доме княжича, и Елисея привлекли голоса, звучавшие на повышенных тонах. Выйдя из своей комнаты, он прошел в кабинет родича и, увидев незваных гостей, с ходу вступил в разговор. Сам Ильико принял посетителей, сидя за столом, в мундире, и теперь, бледный от гнева, яростно сжимал кулак.

– Так что вы сделаете, барон? – повторил свой вопрос Елисей, зло усмехаясь. – Хотите дуэли? Извольте. Один на один. Двое надвое. Карусель.

– Однако у вас, есаул, и предложения, – растерянно проворчал ротмистр. – Так можно и до каторги доиграться.

– А я, сударь, никому обид не прощаю. Ни абрекам, ни разбойникам, ни дворянам, – повернулся к нему Елисей. – Сам первым никого не трону, но уж, коль сунулись, бить стану так, чтоб не встали. Так что? Желаете поединка, сударь? – снова обратился он к барону.

– Не с вами, сударь, – собравшись с духом, прошипел барон. – Я не дерусь с нуворишами.

– Обратившись ко мне, сударь, вы уже признали во мне равного, – хищно усмехнулся Елисей. – А что до того, с кем драться, так просто признайте, что струсили. Решили, что с калекой легче справитесь? Ошибаетесь. Княжич стрелять у меня учился. И белым оружием владеть тоже. Так что, смею заверить, просто вам точно не будет.

– Тогда почему бы вам просто не стать его секундантом? Зачем вы сами в драку рветесь? – тут же спросил ротмистр, которому со стороны сразу стало понятно, чего именно парень добивается.

– А тут все просто, господа. Я тут в гостях. Пришибу вас да уеду. А княжичу еще служить. Так что в таком разе я и от вас избавлюсь, и ему карьеру сохраню, – ехидно улыбнулся Елисей. – А с Кавказу, как с Дону, выдачи нет.

– Хитро, – растерянно оценил ротмистр. – Но все одно бесчестно.

– Вы обвиняете меня в бесчестии? – резко развернулся к нему Елисей. – Это вызов?

– Я это к тому, что каждый должен сам за себя отвечать, – заметно стушевавшись, быстро ответил ротмистр.

– За это не извольте беспокоиться, сударь. Княжич за себя всегда ответить готов. А готовы ли вы ответить. Передо мной. За свои слова, которые только что произнесли? – зашипел Елисей коброй, плавно скользнув к нему.

Никто из собравшихся не успел ничего понять, когда парень вдруг исчез с того места, где стоял, и оказался перед гусаром. Чуть вздрогнув, тот слегка отшатнулся и, растерянно расправляя напомаженные усы, дрогнувшим голосом проворчал:

– Похоже, и вправду пластун.

– Изволите сомневаться, сударь? – снова зашипел парень. – В таком разе можно и в лесу дуэль устроить. На ножах.

– Это еще как? – не удержавшись, уточнил барон.

– Правила простые. Отмечаем флажками место, вроде как волков ограждают, а после уходим в лес, имея при себе только по одному ножу. Обратно выходит только один. Интересно? – в этом коротком вопросе прозвучало столько издевки, что оба визитера дружно вздрогнули.