Текст книги "Кровь на клинке"

Убедившись, что все в порядке, и никто не отстал, Шатун уселся поудобнее и, вздохнув, задумчиво огляделся. Военно-Грузинская дорога дорогой только называлась. Нитка в горах, немного шире обычной тропы. И двигаться по ней нужно было очень осторожно. Того и гляди, со скалы сорвется булыжник, способный смахнуть ездока в пропасть вместе с конем. Мрачно покосившись на карту, которую все еще продолжал сжимать в руке, Шатун понял, что тут ничего путного не придумаешь, и, сунув ее в сумку, снял с пояса флягу с водой.

Подъехавший к нему Роман пристроился с другой стороны и, покосившись на задумавшегося Мишку, тихо спросил:

– Княже, что там делать станем? Мало нас для серьезного боя.

– А я и не знал, – фыркнул Руслан в ответ. – Знаю я, Рома. Все знаю. Но дело тут непростое. Оно не столько нас, сколько аж самого генерал-губернатора касается. И походом этим мы ему сильно поможем.

– Это как же? – заинтересовался следопыт. – Он в Краснодаре, а мы на отшибе.

– Не должен я этого говорить, – вздохнул Руслан. – Так что целуй крест, что молчать станешь.

Кивнув, казак выпростал из-под ворота нательный крестик и, перекрестившись, прижал его к губам.

– Появились у нашего губернатора враги при дворе царском. И решили они на его место своего человека посадить. На первый взгляд, нас оно вроде как и не касается, а ежели подумать, то получается, что при другом губернаторе вольница наша сразу и кончится.

– Это как так? – растерялся казак.

– А вот так. Когда на губернатора покушение случилось, нам с графом особые бумаги для разбора того дела выдали. И с теми бумагами мы можем делать, что сами решим. Потому и получилось у нас и блатных из города выгнать, и купцов к ногтю прижать, и с горцами уговориться. А как новый губернатор появится, те бумаги силу свою сразу потеряют. И станем мы снова не дело делать, а бумаги писать. А то и вовсе нас с графом в другое место ушлют. И такое может быть.

– Это как в другое? Куда? – всполошился казак.

– Тихо ты, – осадил его Руслан. – Не забывай, что мы офицеры, и, получив приказ, отправимся туда, куда скажут. По-иному и быть не может. Война. И вот чтобы всего этого не случилось, этот поход и затеян. Не забывай, что генерал-губернатор над всеми этими землями властен и перед царем ответ держит. А раз в землях его порядка нет, значит, дело свое он делает плохо и его менять пора.

– От оно как… – протянул следопыт. – Эти, как их, итриги, выходит.

– Ага, они самые, – кивнул Руслан, едва сдерживаясь, чтобы не заржать в полный голос.

– Выходит, поход этот и нам самим нужен? – подумав, уточнил Роман. – Потому как не станет тебя, княже, тогда и задумок твоих не будет. И командовать нами кто другой станет. А ему на жизни казацкие наплевать будет.

– Выходит так, – пожал Руслан плечами, удивляясь логическим выводам казака.

* * *

Их въезд в Эривань стал, можно сказать, триумфальным. Слух о странном отряде разнесся по городу со скоростью пожара, и уже через четверть часа им приходилось проталкиваться сквозь толпу. Благо городские улочки были узкими, и зевакам приходилось невольно жаться к стенам, чтобы битюги ноги не оттоптали, или кого случаем не зацепило дрогами. Бес, которому такое скопление народу явно не нравилось, возмущенно фыркал и скалил крепкие зубы, словно цепной пес.

Громадный вороной жеребец, сверкавший лоснящейся шкурой и скаливший зубы, производил на обывателей неизгладимое впечатление. Таких громадин под седлом тут явно не видели. Впрочем, и запряженные в дроги битюги тоже производили на собравшихся впечатление. Подобных зверей в этой горной стране видеть не приходилось. Местные лошади своими размерами не поражали. А самое главное, местные использовали в основном ослов. Животных неприхотливых и способных обойтись подножным кормом.

Посевных земель в Армении всегда было мало. Так что сеять овес для прокорма подобных гигантов могли позволить себе только очень состоятельные люди. Крестьянам семьи бы прокормить. Кавалькада выехала на центральную площадь города, и Руслан, вскинув руку, остановил караван. Осмотревшись и приметив у крыльца одного из зданий раскрывшего от удивления рот городового, парень указал на него Роману, негромко попросив:

– Позови служивого. Нужно узнать, где тут у них какая служба располагается.

– Сей момент, княже, – усмехнулся казак и, шлепнув коня свернутой петлей нагайкой, рысью подскочил к городовому.

Свесившись с седла, следопыт что-то негромко спросил у полицейского и, выслушав ответ, возмущенно выпрямился. Потом резко ухватив городового за плечо, казак одним рывком вздернул его на коня и, перекинув поперек седла, подвез к наблюдавшему за ним Руслану.

– Они тут, похоже, совсем власть не уважают, княже, – возмущенно доложил казак, сбрасывая городового в пыль, под копыта замершему, словно статуя, Бесу. – Я ему: с тобой князь говорить желает, а он мне: я всех князей знаю, их тут нету. А что в город и со стороны князь приехать может, подумать не хочет.

– Ви кто такой?! – завопил городовой, вскакивая и хватаясь за саблю.

– Замри, болезный, – жестко приказал Роман, одним плавным движением выхватывая из кобуры револьвер и щелкая курком. – Станешь за железку свою хвататься, в башке дырку сделаю.

– Князь Ростовцев, Руслан Владимирович. Штабс-капитан военной контрразведки. Прошу извинить моего подчиненного, но наше дело не терпит отлагательств. Подскажите, любезный, где я могу найти штаб местного гарнизона?

– А бумага нужный ест? – помолчав, осторожно поинтересовался городовой.

– И даже пьет, – не удержавшись, буркнул Руслан, кивая.

– Что тут происходит? А ну расступись! – послышался громкий голос, и на площадь выкатился видавший виды фаэтон.

Поскрипывая ступицами, транспорт подкатил к остановившемуся каравану, и вставший в фаэтоне в полный рост полицейский подполковник громко спросил, оглядывая иронично наблюдавших за ним казаков:

– Кто такие? Откуда? Кто старший?

– Я старший, – спокойно отозвался Руслан, даже не пытаясь подъехать к нему.

– С кем имею честь, сударь? – насупившись, зло спросил подполковник, рассмотрев погоны на черкеске.

– Князь Ростовцев, штабс-капитан армейской контрразведки. Ищу штаб местного гарнизона. Извольте указать, где я могу его найти.

– И откуда вы приехали? – последовал новый вопрос.

– Об этом вам сообщат, если сочтут нужным, – отрезал Руслан. – Где штаб? – снова спросил он, добавив в голос металла.

– Контрразведка? – удивленно переспросил подполковник. – Погодите, а это не вас случайно в Пятигорске Лютым прозвали? По описанию подходит. Высок, статей богатырских, лицо в шрамах.

– Он самый, – чуть усмехнувшись, кивнул Шатун.

– Понятно, – удрученно вздохнув, кивнул подполковник. – Вон то здание, – ткнул он пальцем. – И отпустите, наконец, моего человека.

– Так его никто и не держит, – удивился Руслан и, повернувшись, добавил, едва сдерживая смех: – Рома, убери ствол. Он же замер, словно замерз.

Городовой, увидев направленное на него оружие, понял команду казака буквально и застыл, кажется, даже забыв, как дышать. Роман же, отвлекшись на подъехавшего подполковника, револьвера не отвел. В итоге посреди площади выросла скульптурная группа «Вежливая беседа». Хмыкнув, казак вскинул револьвер и, придержав пальцем, спустил курок, после чего ловко сунул оружие в кобуру.

– Благодарствую, любезный. Простите, что побеспокоили, – кивнул городовому Шатун и толкнул Беса каблуками, направляя к нужному зданию.

Караван двинулся следом. Перегнав дроги к самому крыльцу, казаки принялись не спеша осматривать коней, а Руслан, спрыгнув на землю, перебросил поводья жеребца денщику. Охлопав себя ладонями, чтобы хоть как-то сбить дорожную пыль, парень вошел в указанное здание и, приметив дежурного солдата, направился прямо к нему. Выяснив, где находится местный отдел контрразведки, Шатун поднялся на второй этаж и, подойдя к нужной двери, решительно толкнул створку.

Сидевший за столом молодой прапорщик со щегольскими усиками, увидев его, сначала широко распахнул черные и без того большие глаза, а после и рот разинул. Глядя на него сверху вниз, Руслан медленно протянул руку и пальцем вернул прапорщику челюсть на место. Потом, выложив на стол полученные от Тарханова бумаги, попросил:

– Доложите начальству, что прибыл штабскапитан князь Ростовцев для оказания помощи в борьбе с османскими бандами.

Гулко сглотнув, прапорщик все так же заторможенно кивнул и, выбравшись из-за стола, поплелся к дверям кабинета, забыв предложенные бумаги.

– Прапорщик, – окликнул его Руслан. – Вы забыли, – ткнул он пальцем в стол.

– Что? А, простите, – наконец пришел в себя молодой человек и, прихватив документы, просочился в кабинет.

Выбравшись оттуда минут через пять, он придержал дверь и, указывая на вход, сообщил:

– Вас ждут.

Сидевший за столом полный капитан, или по-простому майор, с интересом оглядев вошедшего, поднялся и, протянув руку, проворчал:

– Вы и вправду богатырь, князь. Позвольте представиться. Майор Гришин, Павел Андреевич.

– Ростовцев, Руслан Владимирович, – щелкнул Шатун каблуками.

Майор не назвал своего титула, а значит, его попросту не имел. Потому и Шатун решил не козырять этим лишний раз.

– Говорили мне, что в Пятигорске товарищ начальника отдела настоящий богатырь, но что он настолько велик, мне и в голову не приходило, – явно не удержавшись, признался майор.

– Бывают и больше, – отмахнулся Руслан, осторожно присаживаясь на указанный стул.

– Сколько у вас стрелков? – тут же последовал вопрос. Майор решил начать с главного.

– Десяток казаков. Есть оружие и мины, – коротко доложил Руслан.

– Десяток?! И все? – растерялся майор.

– Павел Андреевич. Осмелюсь напомнить, что все казачье воинство было высочайшим указом отправлено на фронт. Еще один десяток я был вынужден оставить в Пятигорске. Сами понимаете, оголять предгорья мы просто не имели права. Но вы не расстраивайтесь. У нас найдется, чем османов удивить. Главное, перекрыть основные перевалы.

– Да какие к черту перевалы? – возмутился майор. – У нас две долины с турками граничат, а через них они могут прямо на Армавир выйти. Не удивляйтесь, князь. Тут у нас свой Армавир имеется.

– Я видел карту, – спокойно кивнул Руслан. – Я прекрасно понимаю ваше возмущение, Павел Андреевич, но давайте исходить из того, что имеем. Как говорится, за неимением гербовой будем на обычной писать. У вас найдется толковый проводник, знающий все местные перевалы или тех, кто те перевалы знает?

– И это все, что вас интересует? – ехидно поинтересовался майор.

– Все, – спокойно кивнул Руслан. – Просить места в казармах смысла не имеет. Все, что мы с собой привезли, нам потребуется в горах. Так что будем жить в походных лагерях.

– Будет вам проводник, – помолчав, буркнул майор. – Завтра. Где вас искать?

– Вам известно, где сейчас находится князь Голоянц?

– Гм, – удивленно откашлялся майор и, поднявшись, жестом подозвал парня к окну. – Вон ту крышу черепичную видите, там еще флюгер с лучником?

– Вижу, – удивленно кивнул Руслан.

– Это его подворье и есть. Там должен быть. Вроде никуда уезжать не собирался.

– Прекрасно. Тогда определите нам место на ночевку, и я поехал дальше, – оживился Шатун.

– Вы так и не сказали, где вас искать, – напомнил майор.

– Сейчас к князю заеду, а дальше видно будет. Казаки мои пока на площади постоят. А человечка своего к ним и отправляйте.

– Похоже, вы в себе очень уверены, князь, – задумчиво проворчал майор.

– Я в казаках своих уверен, Павел Андреевич, – вздохнул Руслан в ответ. – Да в оружии нашем. Уж поверьте, чем удивить турок, мы найдем.

– И сильно удивлять собираетесь? – не удержавшись, ехидно уточнил майор.

– До смерти, – жестко отозвался Руслан и, коротко поклонившись, вышел из кабинета.

Увидевший его прапорщик вскочил, вытянувшись в струнку. Вежливо ему кивнув, Шатун быстро вышел на улицу и, вскочив на коня, скомандовал:

– Ждите меня тут. Если кто придет, чтобы место для ночлега показать, сначала пусть Роман сходит, посмотрит, что там и как. И после пришлешь кого, чтобы здесь меня дождался, – повернулся он к следопыту.

– Добре, княже. Сполню, – коротко кивнул казак.

– Миша, поехали, – скомандовал Руслан денщику и, тряхнув поводом, направил Беса в нужную сторону.

Объехав здание, закрывавшее княжеское подворье, Руслан выехал на нужную улицу и, остановив коня перед широкими коваными воротами, окликнул шаркавшего метлой по дорожке слугу:

– Эй, любезный. Дома ли князь?

– Дома, господин офицер, – кивнул мужчина, настороженно разглядывая нежданных гостей.

– Передай ему, что приехал офицер с письмом от князя Тарханова.

– Ага. Доложу, – кивнул мужик и, бросив метлу, быстро зашагал к зданию.

– Вот пес! – вдруг возмутился Мишка. – А ворота не открыл.

– Уймись. Их тут режут да стреляют, вот и опасаются непонятно кого на подворье пускать, – осадил денщика Руслан.

Мишка замолчал, но остался при своем мнении, что выразилось в яростном сопении и поглаживании рукояти револьвера.

– Миша, мы в гости пришли, а не воевать. Со своим уставом в чужой монастырь не ходят, – напомнил Руслан.

– Прости, княже, – вздохнул казачок. – Привык я, что в городе тебя каждая собака знает. Иной раз и говорить не приходится, сами ворота отворяют.

– Отвыкай, – усмехнулся Шатун. – И запомни. Тут как с горцами. Их обычаев не нарушай и свои не навязывай, тогда и говорить с тобой как с равным станут. Вспомни, чему тебя дядька учил.

Обратно слуга возвращался бегом, в сопровождении подростка. Быстро распахнув ворота, слуга с поклоном указал Руслану на дорожку и, кивнув на паренька, пояснил:

– Геворг покажет, куда идти, сударь.

– Миша, посади его за седло, – скомандовал Руслан, ударив Беса каблуками.

Всхрапнув, жеребец взял с места короткой рысью, но уже через пять прыжков разогнался и легко перешел в галоп. Мишка, успевший подхватить проводника, догнал хозяина у самого крыльца. Осадив коня, Руслан перебросил повод казачку и, спрыгнув с седла, хлопнул Геворга по плечу.

– Ну, показывай, куда идти.

– Сюда, господин офицер, – засуетился паренек и, взбежав на крыльцо, распахнул дверь.

Князь Голоянц встретил его в своем кабинете. Поздоровавшись и получив в руки письмо, князь пригласил парня присесть и углубился в чтение. Внимательно изучив послание, пожилой армянин вздохнул и с интересом посмотрев на Шатуна, тихо спросил:

– Того самого Ростовцева сын?

* * *

Внимательно выслушав рассказ Руслана, князь Голоянц удивленно покачал крупной, увитой густой шевелюрой головой и, вздохнув, задумчиво произнес:

– Не знал бы твоего отца сам, никогда не поверил бы, что у него такой сын есть.

Руслан удивленно уставился на хозяина дома, не понимая, что тот хочет сказать.

– Не смотри так, ара, – отмахнулся князь. – Я его еще по училищу помню. Всегда прохиндеем был. Но красивый, сволочь. Женщины таяли, а он пользовался.

«Кому бы говорить, – проворчал про себя Руслан, с интересом разглядывая собеседника. – Сам, небось, с десяток бастардов по империи имеешь».

– Мы все не святые были, – лукаво усмехнулся князь, – но твой папаша это что-то… – князь щелкнул пальцами, выражая свое отношение к псевдопапаше гостя.

Говорил он с заметным акцентом, но известных Руслану по прежней жизни ошибок в окончаниях не делал. Более того, в его речи чувствовались отличное образование и привычка повелевать. Где именно вся эта компания княжеских отпрысков обучалась, Шатун выяснять не стал, чтобы случайно не насторожить Голоянца. Такой интерес сразу привлекает внимание. Да и не особо оно требовалось.

Сам князь был среднего роста, к удивлению Руслана, несмотря на возраст и положение, худощав, подвижен, обладал на удивление сильными, крупными кистями рук. Такие больше подошли бы пахарю или молотобойцу, а не князю. Кудрявые волосы его были обильно припорошены сединой, но это князя не старило. Наоборот. Придавало импозантности. Лицо его было гладко, до синевы выбрито. К огромному удивлению парня, князь даже усов не носил. Черные, слегка навыкате глаза поблескивали, словно две оливы, а губы чуть кривились в иронической усмешке.

– Ты пойми меня правильно, сынок, – неожиданно выдал князь. – Я только рад, что такой древний род имеет такого достойного продолжателя. Я когда письмо от Пети прочел, глазам своим не поверил. Но Петя врать не будет. Не такой человек, ара. А когда твои глаза увидел, сразу поверил, что ты Володьки сын. За всю жизнь второй раз такое вижу, и все в одной семье.

– Увы, Сурен Георгиевич, но семьей мы так и не стали, – качнул Руслан головой. – Хоть он и признал меня, но мы никогда не общались. Даже признание ему пришлось подписывать без меня. Через службу нашу сделали, – откровенно признался парень, решив не рисковать лишний раз.

Кто знает, в каких отношениях остались князья после окончания учебного заведения, и не вдумается ли князю отписать псевдопапаше.

– Я тогда за границей служил, а когда вернулся, просто получил бумаги. Это было решение моего начальства, – быстренько перевел он стрелки.

– Как отец, я этого не принимаю и не могу принять. Но как офицер и как дворянин, могу понять твои чувства, – помолчав, вздохнул князь. – Увы, дорогой, но отец твой плохим человеком стал. Совсем плохим. Даже мне писал, денег просил. Я не ответил. Знаю, что не вернет, и еще просить станет.

– Правильно и сделали, ваше сиятельство, – решительно кивнул Руслан. – Мне лично подобное поведение титулованной особы претит, но и осуждать его публично я, как сын, тоже не могу. Потому предпочитаю держаться на расстоянии и делать все, чтобы хоть как-то поправить ущерб, нанесенный им нашему роду.

– Молодец, сынок, – одобрительно кивнул князь. – Петя пишет, что тебя сам генерал-губернатор отмечает, и что ты уже собственное гнездо вить начал. Молодец, – одобрительно улыбнулся Голоянц. – Нельзя человеку без своего дома. Плохо это. Скажи, что я могу для тебя сделать? Чем помочь?

– Нам нужно какое-то помещение, в котором я мог бы оставить часть оружия, которое привез с собой. А самое главное, чтобы это помещение можно было как следует запереть. Ну и оставить на сохранение все лишнее, что не потребуется нам в работе.

– Все будет, дорогой, – решительно кивнул князь. – Вардан! – громко окликнул он, глядя на дверь кабинета.

Вошедший мужчина лет сорока пяти чем-то походил на самого князя. Увидев задумчивый взгляд парня, князь чуть усмехнулся и, кивнув, представил:

– Познакомься, сынок. Это Вардан. Мой сводный брат. Когда меня нет, он здесь главный.

– Рад знакомству, Вардан Георгиевич, – поднявшись, протянул Руслан руку вошедшему.

– Сурен, это что? – всмотревшись в лицо парню, спросил мужчина, повернувшись к князю.

– Заметил, – рассмеялся тот. – Ростовцева Володьки сын. В контрразведке служит. Петя Тарханов письмо прислал, хвалит его сильно. Сам видишь, уже штабс-капитан. Русланом зовут.

– Сразу видно, что не папаша, – кивнул Вардан, крепко пожимая Руслану руку. – Вижу, что воевал. Молодец, – закончил он, хлопнув парня по плечу. – Что хотел, Сурен? – повернулся он к хозяину дома.

– Помоги ему, Вардан. Дай, что попросит, – приказал князь, указывая на Руслана. – Эй, а ты где жить будешь? – вдруг вспомнив, спросил он.

– Сегодня с казаками своими в казарме переночую, а завтра в горы уйдем, – пожал Руслан плечами.

– Сколько людей у тебя? – быстро спросил Вардан.

– Десяток, да пятеро ездовых с кашеварами.

– Сурен, ты совсем совесть потерял?! – неожиданно напустился Вардан на князя. – К тебе человек от Пети приехал, а ты его в казарму отправишь?

– Там у меня еще обоз, – осторожно напомнил Руслан.

– Ай, дорогой, обоз-мобоз, – отмахнулся Вардан. – Всем место найду. Скажи, куда человека послать? Где стоит?

– На крыльце денщик мой ждет, он все знает. Сейчас спущусь, сам ему скажу, – нашелся Шатун, понимая, что это предложение гораздо удобнее, чем ночевка в казарме.

– Зачем ходить? – удивился князь. – Мальчика пошлю, сюда приведут.

– Он у меня немного хромает, и после долгой езды верхом ему ходить тяжело, – смущенно признался Руслан.

– А зачем хромого брал? – удивился Вардан.

– Парень толковый, с оружием хорошо обращаться умеет. А главное, верный, – коротко пояснил Шатун.

– Он что, тоже казак? – насторожился князь.

– Да. У меня все казаки.

– Ай молодец, ара! – восхищенно всплеснул руками Вардан. – Такими людьми командовать, надо сильным человеком быть. Пойдем, дорогой. Сам тебя провожу.

– И скажи там, пусть ужин готовят, – напомнил князь. – Гости в доме.

– Сурен, я тебя не учу, как дела вести, – повернулся Вардан к хозяину. – Сам разберусь.

Слушая этот диалог, Руслан только мысленно усмехался. Похоже, братья были близки между собой, и подобные пикировки были чем-то для них обыденным. При этом они оба и не думали обижаться. Спустившись на крыльцо, Руслан подозвал сидевшего в тени каштана Мишку и, отдав ему нужные указания, отправил за остальным отрядом. Вардан, окликнув пробегавшего куда-то мальчишку, указал ему на стоявшего у коновязи Беса и что-то быстро приказал ему по-армянски.

– Сказал, чтобы на конюшню отвели и почистили хорошо, – пояснил Вардан, заметив вопросительный взгляд парня. – Хороший конь. Красавец.

– Подарок, – едва заметно улыбнулся Руслан. – Купец один подарил, после того как мы его семью из горского плена вытащили.

– Ай, молодец! – снова всплеснул руками мажордом. Именно так для себя определил должность этого человека Шатун. – Вечером, за столом расскажешь. Сурену интересно будет.

– А ему почему? – не понял Руслан.

– Была одна история, – вздохнул мужчина. – У него племянницу горцы украли. Мы думали сначала, о свадьбе сговор будет. А они денег потребовали. Сурен тогда чуть совсем седой не стал. Это его сестры родной дочка. Сирота. Княжна, а господь удачи не подарил. Девочка совсем один остался, – снова вздохнул Вардан, неожиданно заговорив с ужасным акцентом.

– А что с родителями случилось? – осторожно поинтересовался Шатун, сообразив, что это у него от волнения.

– Отца турки убили. Он с бандой в горах столкнулся. По делам ехал. Ануш еще маленькая была. Потом мать заболела. Простудилась сильно. За две недели сгорела. Сурен чуть с ума не сошел. Наших родителей давно уже нет. У него, кроме меня и сестры, никого больше нет. Сурен девочку к себе забрал. Все для нее делал. А когда подросла, горцы похитили. Я ему говорил, что казаков просить надо, но их тут не было.

Вардан замолчал, играя желваками на скулах, прикрыв блеснувшие глаза.

– И как выкупили? – осторожно спросил Шатун, дав ему немного успокоиться.

– Три тысячи рублей Сурен отдал. Золотом. Все равно обманули, шакалы, – сжимая кулаки, прохрипел Вардан. – Мы же христиане. А для этих шакалов это значит, что мы не люди. Опозорили девочку и отдали за огромные деньги. Сурен, когда узнал, чуть сам, один в горы не ускакал. Едва остановили. Вот скажи, Руслан, как ей теперь жить? – неожиданно спросил мажордом.

– Главное, чтобы со здоровьем у нее все хорошо было. Она же еще совсем подростком была, – увернулся Руслан от прямого ответа. – После такого и у взрослой женщины с головой беда случиться может.

– Нет, – мотнул Вардан головой. – Тут все хорошо. Болела она долго, да. Сурен ее даже в Париж возил. Потом на воды, в Баден-Баден. Полтора года по всей Европе катались. Обратно вернулись, слава богу, ожила. Даже иногда смеяться стала. А хозяйка какая! – вдруг сменил тему мажордом. – Слушай, все умеет. Ручки золотые. Кушать готовит так, лопнешь, а будешь кушать. А вот счастья у девочки нет. Что делать, Руслан?

– Не знаю, – помолчав, мотнул Руслан головой. – Даст бог, найдется добрый человек, который на ее беду внимания не обратит. Вы ее только в доме не прячьте. Пусть иногда хотя бы в свете бывает. Глядишь, и срастется.

– Спасибо, сынок, – дрогнувшим голосом поблагодарил Вардан. – И у меня, и у Сурена мальчики родились. Сейчас кто служит, кто учится. Только самые младшие еще дома. А вот дочку только сестра родила. И не уберегли.

Махнув рукой, мужчина замолчал и, тряхнув головой, решительно закончил:

– Вечером все расскажешь. В дом пойдем. Сейчас прикажу, тебе кофе принесут.

– Лучше чаю, – быстро ответил Руслан. – Кофе я с утра люблю пить.

– Как скажешь, дорогой. Хочешь чай, будет чай, – кивнул Вардан, буквально заталкивая парня в дом. – Может, ты кушать хочешь? Скажи, все принесут.

– Благодарствую, Вардан Георгиевич, я до ужина подожду, – отказался Шатун.

– Просто Вардан зови. Я не князь. Бастард. Все знают, – небрежно отмахнулся мужчина.

– Вы старше, – не согласился Руслан. – И служите вы не мне, а князю. Так что не могу.

– Умеет Петя хороших людей выбирать, – вдруг улыбнулся мажордом. – Всегда умел.

– Это вы про князя Тарханова? – удивленно уточнил Руслан.

– Да. Сурен с ним в одном училище учился, а меня отец в школу в столице учиться отправил. Вместе с Суреном жили. Там и познакомились. Мы еще совсем молодыми были. Мальчишки. В том возрасте титулы и звания еще не так важны. Дружили, шкодили, веселились. Золотое время было. Потом я сюда вернулся, отцу помогать. А Сурен в гвардии служил. А когда отца не стало, в семье старшим стал. В отставку ушел и сюда приехал.

Они не спеша шли по коридору, когда за одной из приоткрытых дверей чуть шевельнулась занавеска и послышался тихий девичий смех. Потом легкие шаги, и все стихло. Привычно бросив на рукоять револьвера ладонь, Руслан опустил руку и вопросительно посмотрел на мажордома. В доме, как обычно на Кавказе, двери днем закрывали редко. Обычно их занавешивали легкими занавесками. Делалось это, чтобы избежать духоты.

Легкий сквозняк остужал дом, и вечером можно было спокойно спать, не мучаясь от жары. Чуть усмехнувшись, Вардан, заметив реакцию парня, небрежно махнул рукой, коротко сообщив:

– Девочки, родственницы. Специально для Ануш привезли. Чтобы компания была. Пойдем, чай попьем, поговорим. Сурену тоже интересно будет.

«Похоже, я сегодня от разговоров охрипну», – проворчал про себя Руслан, послушно шагая в указанную сторону.

* * *

Вечернее застолье оказалось по-кавказски широким. Было сытно, пьяно, шумно и вполне себе весело. Руслан, стараясь не отставать от хозяев, то и дело произносил тосты, хвалил поданные блюда и вообще пытался сделать все, чтобы показать себя благодарным гостем. В итоге спать разошлись далеко за полночь. Утром, по уже въевшейся привычке проснувшись с первым светом, Шатун выбрался из комнаты и, потирая ноющую с похмелья голову, вышел на задний двор.

Колодцы тут были редкостью, поэтому воду для бытовых нужд или привозили с реки, или приносили от ближайшего ручья. Что поделать, если страна расположена в нагорье? Добравшись до ближайшей бочки, Шатун для начала несколько раз прополоскал рот, после чего сунул гудящую башку в воду. Повторив эту процедуру несколько раз, парень почувствовал, что оживает, и, оглядевшись, принялся разминаться. После ранения он заметно потерял форму и теперь старательно ее восстанавливал, хотя спина все еще отзывалась на резкие движения ноющей болью.

Руслан уже заканчивал бой с тенью, когда на крыльцо, широко зевая, вышел Вардан и, увидев парня, удивленно развел руками:

– Слушай, дорогой, зачем вскочил так рано? Почему не спишь?

– Привычка, Вардан Георгиевич, – отозвался парень, закончив комплекс. – Сегодня в горы пойдем, так что надо быть готовым к драке.

– Думаешь, вот так сразу турок найдешь? – иронично уточнил Вардан.

– Жизнь научила, что все плохое случается именно тогда, когда ты меньше всего этого ждешь, – философски вздохнул Руслан, накидывая на себя прихваченную из комнаты рубашку.

– Я смотрю, ты много воевал, – уважительно произнес мажордом, разглядев шрамы парня на теле.

– Всякое было, – напустил Шатун туману.

– Петя много не написал, но я знаю, что ты в Краснодаре сделал, – вдруг признался мужчина. – Я тогда туда на базар ездил.

– Служба такая, – пожал плечами Руслан, не очень понимая, к чему это было сказано.

– Слушай меня, матаг[1]1
  Дорогой.


[Закрыть], – вздохнул Вардан. – В город вернешься, никуда не ходи. Сразу сюда приезжай. Слугам я скажу. Даже если ни меня, ни Сурена дома не будет, спокойно заходи. Слуги все, что надо, сделают.

– Благодарствую, Вардан Георгиевич, но только не привык я в чужой дом без хозяина входить, – осторожно поблагодарил Руслан. – Неправильно это.

– Почему без хозяина? – возмутился мажордом. – Хозяин такой приказ слугам дал. Я такой приказ дам. Хочешь, прямо сейчас всех слуг соберу?

– Господь с вами, мне и слова вашего достаточно, – окончательно запутавшись в местных причинно-следственных связях, поспешил ответить Руслан. – Только думаю, это не скоро будет. Мы по всей границе ездить станем.

– Ничего, дорогой. Когда приедешь, тогда и хорошо будет, – отмахнулся Вардан. – Сурен сам мне это сказал, так что даже не думай. Тебе здесь всегда рады.

– Благодарствую, – в очередной раз поблагодарил Руслан, махнув на все рукой.

В конце концов, хозяева и сами не дети и знают, что делают. Что уж там написал в своем послании князь Тарханов, Шатун даже не пытался узнать. Тайна частной переписки тут не пустой звук, и вскрывать конверт он не рискнул. Но судя по реакции хозяев дома, ничего плохого в том письме не было. Так что проще было плыть по течению и не вводить гостеприимных хозяев в волнение своими сомнениями. Люди темпераментные, могут от избытка чувств и глупостей наделать.

Поднявшись в отведенную ему комнату, Руслан быстро переоделся в походную одежду, которую слуги уже успели почистить и привести в порядок, после чего, собрав вещи, спустился в столовую. Судя по голосам у отведенного казакам для ночлега сарая, его десяток уже поднялся и тоже приводил себя в порядок. Разбуженные Варданом слуги в темпе вальса накрыли завтрак, и мажордом, лично подав парню кофе, присел напротив.

– Кушай, дорогой. Людям твоим все уже отнесли. Не беспокойся.

– Спаси Христос, Вардан Георгиевич, – склонил Руслан голову, приложив ладонь к груди. – Чем я могу отблагодарить вас и Сурена Георгиевича за хлеб-соль?

– Зачем так говоришь, дорогой? – тут же возмутился мажордом. – Петя за тебя просил. Писал, ты ему как сын. Петин сын – наш сын. Тем более что ты хочешь османов наказать. Для нас с Суреном это самая большая благодарность будет. Чем больше их убьешь, тем нам веселее.

– Я постараюсь, – чуть улыбнувшись, пообещал Руслан, запуская зубы в свежайший лаваш.

После завтрака, прихватив вещи, он отправился к казакам. Те уже тоже успели как следует заправиться и теперь с шутками и смехом запрягали коней в дроги. Брать с собой весь обоз Руслан не собирался. Запас патронов, миномет с запасом мин к нему, мины для подрыва горных троп и полевую кухню. К ней на ту же телегу погрузили запас дров. Все остальное уместилось на одни дроги.

Вардан с интересом наблюдал за этим действом, стоя в сторонке и восхищенно разглядывая битюгов и Русланова жеребца. Потом, очевидно сообразив, что две пары битюгов остаются на подворье, дернул Руслана за рукав, тихо спросив: