Текст книги "Ненужная Династия"

П

ролог

После дождливой Праги вернуться в родные комнаты Дорожного Дозора было райской мечтой. Никакой тебе холодной комнаты в бургомистрской резиденции. Королю не пристало холодать в мрачных комнатах.

Любимая жена встретила Рудольфа с обнаженной грудью, кормя маленькую принцессу Тэйну. Недаром в Империи твердят, что богемский народ способен выделять семя достаточно рано и достаточно поздно. Сейчас великому королю Богемии Рудольфу Второму Дорнвуду пятьдесят, но красив тот на все тридцать. Рианна, королева Богемии, начинала стареть, но только в лице. Все остальное у нее только молодело.

–Ты как никогда красив, -приветствовала королева. -Холодная ратуша никак не сломила тебя!

–В следующий раз буду спать в гостинице. Гостей тут встречают лучше местных.

–Руди, иди уже, ужин готов, -Рианна в последнее время стала больше следить за мужем, у которого дел было выше крыши. Надо проследить за хмельными полями, ведь соседние южане, митты, больше любят богемское, нежели тарландское пиво. За ангальтчан можно вообще не волноваться, ибо их страсть к вину превысила амбиции Эрбенгов накануне Второй Междоусобицы. Также скоро закончится весна, а к лету надо было посадить урожай всех благ, растущих только летом. Особое внимание стоит обратить на пивоваров, ведь от них зависит весь престиж богемского королевства.

Диди, любимый гвардеец королевы, сегодня особенно радовал любимую Рианну. Тот показывал постоянно фокусы принцу Алексису, вытаскивая яблоко из-под уха. Маленький принц смеялся громко, на весь замок. Рудольф в это время чувствовал себя таким же счастливым, как любимый и единственный сын, родившийся так поздно.

Семя Дорнвудов всегда славилось своей неторопливостью и капризом. Наследники Богемии рождались, когда их отцы и матери были уже в преклонных возрастах. Сейчас Рудольфу Второму Дорнвуду почти пятьдесят, а королеве Рианне Дорнвуд, урождённой Эрбенг – сорок. Несмотря на возраст при родах юные Дорнвуды всегда рождаются сильными и здоровыми. Может пострадать лишь характер во взрослой жизни, что и случилось с Рудольфом.

Он родился в далеком 1443 году, на 15 лет раньше брата, принца Максимилиана. Тогдашний король Альбрехт Третий очень любил старшего сына, несмотря на его заинтересованность темой нашествий. Максимилиан был воином, нежели мудрецом, за что и поплатился изгнанием в 1474-ом году от СЭМ, как раз за год до Третьей Междоусобицы. Рудольф сожалел, что любимый и единственный брат был изгнан только за мастерство владения мечом и стратегией. Альбрехт Третий в то время был уже при смерти, что навлекло принца Рудольфа на решительные действия и вынужденное убийство отца. Он умер от удушения простой водой спустя месяц после гонения младшего сына. Юный Рудольф Второй взялся за управление маленьким и слабым королевством, но столкнулся с проблемой народа, который любил прошлого миролюбивого короля. Чтобы доказать свою миролюбивость, король объявил Богемии, что женится на сестре короля соседнего Миттланда, принцессе Рианна Эрбенг. Народ вполне оценил такой выбор, но были и те, кто боялся за свой дом в преддверии новой Междоусобицы. Самый трудный выбор нового короля был важен в начале рокового 1476 года, когда ни королева Рианна, ни король Рудольф не могли выбрать: стать мятежниками или лоялистами. Сюрпризом для обоих сторон был личный вариант Дорнвудов. Молодожёны впервые в своей жизни пришли к общему мнению, что в войну вступать вообще не надо, но и за это королевство поплатилось.

Под предлогом защиты мирного королевства сначала Гогенцеры с севера, а затем Габурги с юга вторглись в Богемию, подавив сопротивление, которого фактически и не было. Дорнвуд и Эрбенг были в лёгком бешенстве, но боялись поднять руку на имперскую корону и ее многочисленных сообщников. Рудольф сам себя винил в этой ошибке. Рианна всеми силами пыталась успокоить любимого Руди, ведь она бы тоже ошиблась, если бы пошла за братом Эрвином в Дружелюбный Тракт и Карлштейн. После войны хоть королевство не потеряло своей репутации, нахождение внутри нее воинов двух самых могущественных королевств Немецкой Империи подпортило настроение народа и хозяйство Богемии. Тем более долг Бранденбургу до сих пор не выплачен.

Рудольф сейчас все это осознавал и волновался пуще прежнего. Скоро сажать яровой урожай, его четверть которого сотнями телег поедет на север, в Темноу Крепость, твердыню Гогенцеров. Рианна пыталась как зимой семьдесят шестого утешить любимого мужа, что удалось, когда пять лет назад родился долгожданный наследник, которого назвали в честь короля Сербии Алексиса Третьего Дуншана. А недавно, зимой, родилась на радость королеве принцесса Тэйна. Коричневый дракон был красивым уже во младенчестве. Каштановые волосы Дорнвуда и бледная кожа Эрбенга должна в будущем стать конкуренткой некой «рожденной вовремя». Рианна теперь сидит с девочкой чаще, нежели с любимым мужем, поверив в его недельную радость.

–Ваше Величество, -кто-то за спиной Рудольфа разбудил его. Король ужинал в собственной комнате, случайно заснув с куриной кожей во рту.

–Что? Кто это? -король успел выпил пару бокалов вина и кружку пива.

–Да это я, Ваше Величество, -за стол сел человек с брошью в виде денежного мешка.

–Опять ты, Дунберг. Что тебе надо от меня?

–А чего Вы хотите, Ваше Величество…?

–Знаешь, Фридрих, твои желания такие же безумные, как и моя жена, когда случайно оказывается выше меня в постели.

–До сих пор жадные в детях? -Дунберг взял теплые куски бараньего мяса и стал чавкать.

–Она всегда радуется, когда Тэйна наконец засыпает и не просыпается до первых петухов.

–Жаль, что взрослых детей у Вас нет.

–А будет, когда он подрастет. Алексис растет не по дням, а по часам. Ему только пять недавно исполнилось, а уже читает «Письмена Матери».

–Мой в пять уже пересказывал все ее строчки, о чем вы.

–А зачем тебе принц? Неужто для своих грязных дел?

–А с чего Вы взяли, что мои дела – грязные? Чем плох собственный флот Богемии?

–Огромными затратами. Вот сейчас ты опять пришел ко мне клянчить золотых марок для парусов.

–Поймите, благодаря всего лишь одной сотне деревянных посудин Богемия перестанет быть захолустьем Империи. Перестанем наконец зависеть от жадных слюноедов Вены и Берлина. Могу с ними сам договориться. Вы же меня знаете, я талантливейший мастер слова в восточной части Империи.

–Твое мастерство беречь надо, Фридрих. Поедешь со мной в Рейхстаг. Слышишь?

–Святая Матерь, зачем? Рейхстаг – сборище говорливых королишек. Они ни о чем, кроме своих историй о вечных походах в бордель не говорят.

–Тебя там просто не было, Фридрих. Так что ты поедешь. Через три дня я жду готовый к отправке эскорт и Вас в его числе.

–Как пожелаете, -Фридрих неожиданно согласился, встал со стола, чавкая тем же куском мяса, и сказал напоследок. -Знаете, Ваше Величество, если бы не мои корабли, мы бы уже никогда не услышали о… надвигающемся нашествии.

–Кого? -смог сказать Рудольф, полный удивления и шока, но Дунберг не ответил, а всего лишь удалился. Из окна королевских покоев было слышно, как он поднял коня на дыбы и на всех порах поспешил в свой замок, Золотое Течение.

Рудольф этим вечером не хотел веселиться с любимой королевой. Она забеспокоилась пуще прежнего, лаская Рудольфа в приятных местах.

–Эй, Руди, что случилось? -она смотрела на широко раскрытые глаза короля.

–Тебе все равно не понять, -взгляд Рудольфа не менялся. -Хоть твоя семья и вытерпела это.

–Что, Руди, что? Ты вот так за неделю и постарел, просидев в Праге.

–Скорее за мгновение, Ри. От этих Дунбергов можно многого ожидать.

–А ты просто не слушай его, -королева легла на своего короля. -Я вот не слушаю зазнаек Дербенов. Ты же знаешь, как они соперничают с Дунбергами. Не слушай никого, Руди. Между прочим, ты король.

–Ты права! -ответил Рудольф и мигом уснул крепким сном.

В день отъезда король сидел на самой высокой башне Дорожного Дозора, замка Дорнвудов. Внизу уже был готов эскорт к отъезду в Карлштейн. Дирхи тепло отнеслись к древней династии, предложив помощь золотом и серебром. Дорнвуды поначалу согласились, но спустя пару лет пожалели новых соседей, видя недовольство соседнего народа.

На кого сейчас надеяться? Митты Австрии все больше просят за след на их земле. Венценосные тарландцы до сих пор не усомнились в себе, прося все больше зерна в качестве «выплаты долга». Митты в собственном королевстве уже не помогут как тогда, а ганноверцы. Тьфу, они и глазом не моргнут, чтобы помочь далёкому соседу. На кого же положиться, думал Рудольф?

–Чтоб тебя, поганый бес… Надежда только на «мир и скромность», -сказал король себе вслух, достал из бардачка бумагу, перо и чернила и стал начертывать послания. Первое он адресовал сразу двум лицам: императору и королю голубю. Второе он писал быстрее, успел напечатать на нем коричневого орла и привязать к ворону. -Лети, родимый, ты должен прилететь вовремя. Надеюсь, он согласится на это.

Ворон нервно каркнул и улетел, устремясь в голубое небо. Рудольф глубоко вздохнул и поставил печать на второе письмо, оставив слишком много места. Подписи рядом с пустотой все объяснили. «Император Густав Шестой Габург» и «Кристоф Второй фон Лакур» – они тоже должны были поставить свои печати на письме. Рудольф привязал и это письмо к ворону, бросив его затем также как и прошлого.

–Лететь тебе в Карлштейн вровень с Его Величеством, -ответил король, выбросив со стола всё. -А я посмотрю на свое королевство, может, напоследок.

Вид на замок был прекрасный. Золотые поля, зеленые луга и леса. Красота! Увидеть самую высокую башню, конечно, сейчас не получится посмотреть, ибо король сидел у окна именно этой башни. Было хорошо слышно, как развевается знамя Дорнвудов, коричневый орёл. Ветер дул славный, холодный. В этом году апрель выдался жарким, даже слишком. Листья на деревьях распустились раньше обычного, вот Рудольф и приказал сажать яровой урожай на месяц раньше. Грозы начались уже в марте, и это было ужасно. Одна из молний случайно попала по шпилю самой высокой башни Дорожного Дозора.

Король снял свой ремень с пояса, положил фамильный меч на стол и встал на него. Прохладой стало веять ещё больше. Рудольф посмотрел вниз и удивился, какие все маленькие с такой высоты. Будто игрушки малолетнего принца или фигурки на военном столе. Эту красоту испортил прибывший гвардеец Румпель.

–Ваше Величество… -он поклонился.

–И что тебе от меня нужно? -возмутился король, что его одиночество прерывают не вовремя.

–Э, эскорт готов к поезде!

–Славно, я скоро к вам присоединюсь, дай напоследок взглянуть на этот прекрасный вид.

–Как пожелаете, Ваше Величество, -ответил гвардеец и удалился, вежливо попрощавшись в конце.

–Скорее это вы присоединитесь ко мне, когда осознаете, что нас всех ждёт, -ответил богемский король и шагнул к своей судьбе. Правда, не на той стороне был выход.

Эрика

Опять принцесса прогуливала урок вышивания. Стража тщательно искала «вредняшку». Эрика была где угодно, ибо ей надоело сидеть на уроках слабеньких франкиек и бельгиек. Принцессе нравилось учиться уму-разуму, политике, даже военному делу. Наглые родственники в лице де Лакуров придумали ей даже другое имя. Эрике не очень нравилось это имя, тем более оно было слишком элегантным и менее немецкого духа. Она ощущала себя немкой из Ангальта, нежели франкийской немкой. Такой вот расклад её жизни уже проходит лет десять. Если бы не смерть матери, то принцесса бы давно превосходила своих ровесниц.

Стража до сих пор не могла найти её. Мишель(дядя Эрики, король Лакурланда от запада) был в ярости, ибо у него итак было очень много дел, а тут принцесса как всегда разбушевалась и капризничала. Ангальтчане, которые являются свитой Эрики, ничего про неё не знали, и на этот раз все без притворства. Эрика уже никому не доверяла, кроме её друга, герра Рона Риттманна. Он просто пожалел принцессу, несмотря на свои взгляды и веру в Троицу, тогда как Эрика являлась верующей в Люцию, являясь также её посланницей(в простонародье белые пряди означают отпечаток Святой Люции). Герр(рыцарь) учил её всему: счёту, чтению, манерам, военному делу, вере и языкам. Принцесса уже знала язык русичей, который она сочла красивым и главным на востоке, а недавно начала учить язык своих ненавистников франкийцев. Такие уж у неё печальные этапы жизни.

Где же она все время пряталась от франкийских подонков? Все просто. В палатах Альфреда Шестого, короля Лакурланда от востока. Эти палаты хорошо спрятаны в одной из башен Плаца. Там принцесса уже три года училась у Риттманна. До него учителем был герр Эльмунд, престарелый рыцарь, но лучший друг фон Лакуров, который теперь руководит охраной принцессы. Остальная свита просто пыталась защитить принцессу, боясь гнева золотого голубя. Главным во всей этой свите был герцог Эвальд Брамс, хранитель Каменного Пера и хозяин замка Горный Дозор.

Эрика уже знала много, и скоро ей предстоит пройти трудную практику. Свой титул она учила долго, но он был ничтожным по размеру, но великим по значению: «Принцесса Лакурланда, хранительница мирного воздуха и семейного очага»,– такое вот маленькое предложение. Эрика знала политику, выучила карту Империи, которая была большой и пестрой, судя по герцогствам и королевствам. Риттманн хвалил принцессу, когда она все сдала на отлично, но ему пришлось отправить бедняшку к дяде, связав её руки. Тут он решил объясниться:

–Простите, принцесса. Такова уж воля короля. Но ничего. Как говорит Святая Троица: «Все беды и невзгоды вскоре терпят отмщение».

–Герр, мне страшно! Вдруг дядя начнёт пытать меня? -боялась принцесса гнева.

–Не бойтесь, Люция и Троица всегда будут с Вами, -Рон поцеловал и обнял принцессу, надеясь, что та успокоится. Это помогло, но Эрика продолжала испускать слёзы.

Риттманн вошёл в тронный зал, где уже сидела вся свита: де и фон Лакуров. Эрика перепугалась, что все в зале рассмеятся при её виде, но стойко держались ангальтчане и голубиная гвардия(вот только у принцессы в гвардии высшего строя было только четверо. Вскоре пришёл дядя Мишель, который был похож на золотую статуэтку. Золотые пряди, переданные де Лакурам после воссоединения с франкийскими королями, золотые голуби на одежде – не похоже ли это на человека, сделанного из чистого золота.

–Ну что, здравие, мои любимые вассалы! -приветствовал всех Мишель. -Все готовы к поездке? -свита короля ехала в родное гнездо правителей соседнего Миттланда, Карлштейн, где состоится очередной Рейхстаг(собрание правителей 6 королевств и 1 империи).

Эрика всегда думала, что ее дядя – мужеложец, ибо у него яркие выраженные волосы, как у девочки. Однако все было как раз наоборот. Мишель был ярым противником этого греха и все из-за обычной истории с братом, которая произошла в его юности.

В возрасте 15 лет он заметил, что у его брата Паскаля странные наклонности к гвардейцам и что он постоянно лежит в постели и общается только с мужчинами, опасаясь женщин. Он остановил его за обедом без отца и стал расспрашивать. Его заметки оказались правильными: Паскаль – мужеложец. Мишель попросил не втягивать его в эту передрягу, а взамен он ничего не расскажет отцу. Первые месяцы все было хорошо, но когда к де Лакурам приехали гостить Вердинги(родственники франкийского короля). Тогда отец сказал, что его сыновья потеснятся для принца Людовика. Паскаль согласился, а Мишель был устрашен. Во время сна будущий король старался отворачиваться от брата, но тот стал раздеваться и ползти к брату. Когда тот языком коснулся живота Мишеля, у принца лопнуло терпение. Тот яростно оттолкнул брата и накричал на него. Весь замок проснулся, а король первым прибежал узнать все. Он заметил странный выступ под одеялом. Это было роковое предательство тела Паскаля. У него встал, а у Мишеля было яростное лицо. Король Генрих был в бешенстве. Он мигом выхватил старшего сына и отвел к большому голубю Бернгарду. Тот быстро заклевал до смерти бедного наследника. Генрих опасался за младшего сына. Тот хитрый предложил ходить в бордель, чтобы не стать как брат. Король странно, но согласился.

Мишель продолжил свои планы после приветствия:

–Через четыре дня будет Рейхстаг, а мы до сих пор не выехали. Все готово? -король любил торопиться.

–Да, мой король, -сказал сир Артур де Грети, капитан золотой гвардии. -Мы выезжаем уже сегодня. Скорее всего император задержит начало, ибо он сам сейчас сидит в Вене, -придворные любили лгать Мишелю, чтобы тот меньше испускал гнева. На самом деле Габурги уже на полпути приблизились к столице Миттланда.

–Отлично! Как-будто все идёт в нашу сторону. Фон Лакуры с нами не поедут, сейчас исключением Флёр(несчастное имя Эрики).

Эрика возбушевалась, но гвардейцы в золотом мигом заставили успокоиться.

–Нет, племянница, они не заслужили, а если поедут – заплатят за все, -лицемерно высказался король. Ему не понравилось действие Кристофа фон Лакура, когда тот 10 лет назад устроил Рейхстаг не в Плаце, где обычно он проходит, а у себя, в Истоке.

–Господин, -обратился герцог Брамс. -Ваши вассалы Вас возненавидят, если не пустите сюзеренов востока, -герцог мыслил правильно, но это все равно злило короля.

–Я все посмотрю, а пока готовьтесь. Все свободны! Нам предстоит долгие 2 недели пути, -ответил Мишель и громкими шагами ушел к себе.

Свита стала расходиться. Герр Эльмунд со злостным лицом стал уходить в покои немцев. Ему пришлось служить в кругу франкийцев ради защиты принцессы, как и другим ангальтчанам. Король от востока даровал его семье за это богатство и небольшое владение в Преффербурге, где жила его бедная семья. Престарелого рыцаря поймал и остановил юный рыцарь Риттманн:

–Стой, Эльмунд! -он взял его за плечо. -Ты не забыл?

–Риттманн, чтоб тебя! -ругнулся старик от испуга. -Хватит уже пугать безобидных стариков.

–Даже маркиза Кришне? -пошутил рыцарь.

–Нет, -со смешным лицом ответил Эльмунд, -вот этого подонка пугай сколько тебе в душе угодно.

–Переживаю за принцессу, -загрустил Риттманн. -Как бы она встретила своего отца в Карлштейне.

–Встретит, -с серьёзным лицом ответил Эльмунд. -Встретит и никто этому не воспрепятсвует.

–Даже де Лакур?

–Даже де Лакур! Эрике уже пора домой к семье. Она взрослая. Его Величество не имеет права ее задерживать.

Прилетел чёрный ворон с бумажкой на лапе. Герр Риттманн ястребом спрятал ворона и вынул послание. Увидев знак объединения Люции и Троицы, Риттманн воскликнул:

–Пора! Герр. Ты принёс то, что нужно?

–Я? -тот достал из кармана мелкий флакончик и повертел им рукой. -Уже. Будь аккуратнее с этой штукой, -сказал герр перед тем как отдать флакон Риттманну. -Ты понял, как отправить?

–Уже! -герр свистнул близкого золотого гвардейца. -Эй! Мартин! Иди сюда.

Мартин прибежал по воле герра, показав спрятанный крест Святой Троицы.

–Мартин, -продолжил герр, -помнишь, что надо делать?

Тот молча кивнул.

–Тогда, на! -отдал флакон, кинув наверх. -Залей его в кружку сока. Сейчас пить хочется постоянно. Весна же.

Мартин показал знак веры (приложил три пальца к носу) и ушёл.

–Пожалуй, я пойду! -воскликнул Риттманн. -Надо новеньким показать город, а то те заблудятся во франкийских кварталах. Мир да покой Вам, герр.

Риттманн ускоренным шагом покинул замок и направился к воротам. Эльмунд, ничего не понимая, направился в гости к герцогу Брамсу обсудить пару вопросов. Франкийцы продолжали готовиться к отъезду. А где же принцесса?

Эрику Мишель приказал запереть у себя перед отъездом. Золотой гвардеец, а именно Мартин, повёл бедняшку в её покои и посадил на кровать, сняв затем шлем и показав крест с тремя линиями. Тем временем тот внезапно вытащил флакон и перелил все содержимое в бокал с вишнёвым соком. Эрика спряталась под кровать, но гвардеец продолжал показывать испуганной

девочке, что он не враг:

–Не бойтесь, принцесса, -сказал гвардеец. -Я от герра Риттманна. Выпейте это, -Он указал на мелкий бокал с вишневым соком. -Сейчас весна. Пить хочется постоянно.

–Я боюсь! -закричала Эрика. -Дядя поедет без отца.

–Нет, принцесса, -тихим голосом ответил грозный Мартин. -Мы, кальвинисты, не враги вам, лютеранам. Наше дело – помогать бедным, а не воевать против других верующих, -Тот продолжал давать сок, на что Эрика чуть ли не отвечала криком и толканием.

–Ой, -рассмеялась Эрика, -Я настолько испугалась, что приняла сок за яд! Ха ха аххах! -послышался девичий смех на весь замок.

–Вам следует выпить. Напиток успокоит душу и наполнит её гармонией. Мейстер Плаца очень умный, -сказал Мартин и начал уходить, сказав напоследок: «Все беды и невзгоды вскоре терпят отмщение».

Гвардеец прикрыл дверь, но не запер. Повторив последнюю его фразу, Эрика заплакала и выпила все за один глоток. Она мечтала увидеть своих настоящих родственников и показаться им красивой, умной и привлекательной принцессой, а не быть игрушкой иностранцев. Её достала эта суета иностранных свиней, думающих только о себе, думая задницей и достоинством. Лишь присутствие немецкой свиты, а главное – двух рыцарей, даровало ей ту немыслимую надежду, которую она так долго искала.

Эрике внезапно стало плохо и у неё закружилась голова. Она сразу подумала, что это её дядя решил усыпить наглым образом, но это было не действие снотворного. Мишель де Лакур много раз подкладывал снотворное в бокал принцессы, чтобы неугомонная поскорее уснула, однако в этот раз это было не то, что обычно чувствовала бедняжка. Она меньше слышала и почуяла внешнюю тряску. Вскоре эта тряска стала сильнее и принцесса упала на мягкую постель, перестав дышать и двигаться.

Эрих

Принц заканчивал писать работу. Мейстер Дихард уже заснул и Эрих сунул свиток ему в свободные руки. Дихард сильно постарел и все чаще хотел спать. Эрих старался быть к нему очень мягок и добр, чтобы не навредить его старой душе. Митты более ценили умных мейстеров, а не добрых священников, которые учили людей только вере и служении Всевышнему. После изгнания Эрбенгов, казалось, что жизнь заиграет новыми красками. Так оно и происходит. Дирхи по новому построили государство, которое теперь превосходит тарландские курфюршества и некогда сильный Лакурланд.

Выйдя на балкон, чтобы быстро дойти до тронного зала, принц увлекся рабочими, которые готовили замок для предстоящего Рейхстага. Работали и женщины, и дети, и старики. Даже знать вовсю готовила бумагу и внутренние комнаты для великого события. Уместить каким-то образом шесть династий – непростая задача, но Дирхам по плечу всё. Вообще митты умеют все, кроме умения выбирать. Долго они думали, кто же станет новым правителем, пока другие народы не вмешались. Ангальтчане подсобили сильнее, посадив на престол Дирхов. Вот так Эрих стал наследником центра, а его отец – правителем.

Принц засмотрелся на одну девочку, которая поправляет знамя сюзерена. Вечно у него на уме были девочки, к которым он даже не прикасался. Смотрел он на девочек, а трогал книги, перо, бумаги. Умный наследник хотел завести роман пораньше, но что-то было не так. Или в нем, или в других. Иногда принц был странным, любившим подслушать, но в народе его в первую очередь любили за добрый характер и готовность помочь. Были и те, кто постоянно пользовался добром юного принца, но Эрих не показывал, что заметил это. Просто на следующий день приходят воины и тихо бьют обидчиков.

Внезапно к задумчивому принцу подошла Корнелия, 18-летняя принцесса Миттланда и сестра Эриха. Та удивилась брату и стала напоминать одно и тоже:

–Все смотришь на девочек своего возраста?

–Ты о чем? Я просто книгу читал, -указал Эрих на «Крылья Золотого Голубя», которая внезапно оказалась в его руках.

Корнелия рассмеялась:

–Очень интересно, но ты более интересуешься за белыми голубями.

–Как и отец, -напомнил Эрих про примирение с ангальтчанами. -Что ты здесь делаешь?

–Тебя вот как раз ищу, братец. Отец зовет на семейный совет, -каждыц божий день Карл Дирх вызывает свое семейство на эти советы, где он говорит об одном и том же.

–Я просто занимался с мейстером военному делу, -напомнил принц

Дирхи направились в тронный зал, где уже сидел курфюрст Карл и принцесса Лина, которой было 16 лет. Мать Мария Дирх куда-то пропадала. Возможно, находилась в долгой переписке с отцом Герхардом Габургом. Семья Дирхов всегда была дружной, но имела мало родственников. Даже два мальчика в поколении было много. Поэтому главная семейная забота – это защита законнорождённого мальчика. Курфюрст Карл, к сожалению, потерял во время «Восстания Монетки», надеясь дать династии расцвет, но Всевышний будто идёт против Дирхов. От рук приближенного рыцаря короля Эрвина Третьего погиб брат Эрих во время турнира.

Отец встал, когда Корнелия с Эрихом вошли в зал, повсюду увешанный чёрно-бело-красным триколором. Над троном высился орёл, смахивающий на ворону. Одним словом Дирхов называют «Монетами», ибо от их имени пошла канарийская валюта дирхам. Эрих начал разговор семейный первым с привычной фразы:

–Что случилось?

–Семейный совет, -ответила Лина.

–Я знаю, но по какой она причине? -спрашивал Эрих, зная ответ на вопрос.

–Сын, ты знаешь, что у нас через считанные дни произойдёт? -спросил отец.

–Знаю, -ответил Эрих, -Рейхстаг через неделю с лишним, ибо император опаздает.

–Хоть что-то ты знаешь, -ответил отец, немного обидев сына

–Так мейстер во время занятий прочитал письмо вслух. У него это привычка та ещё, -напомнил Эрих.

–Отец, а зачем тогда совет. Что-то не готово к встрече? -спросила Корнелия. -Мы уже два месяца готовимся к этому

–Надо как-нибудь решить одну проблему, но она должна решаться вместе с императором, -сказал отец.

–Неужели опять нам доверили дело особой важности? -спросила Лина.

Тут в зал вошла мать, курфюрстина Мария, которая шла с письмом.

–Что там? -спросил Карл.

–Подтверждение происшествия, -мать оторвала часть письма с этой информацией и отдала мужу. -Дорнвуд действительно сам выпал из окна самой высокой башни Дорожного Дозора.

–Вот чёрт! -удивилась Корнелия. -А почему он так с собой?

–Пока ничего неизвестно, но есть предположения, что он сумасшедший. Возможно, он узнал будущее, -ответила Мария.

–И что теперь делать? -спросил Эрих. -Кто будет представлять Богемию на Рейхстаге?

–Вот император предлагает нам, но мы вообще не готовились. Так что это надо передать Габургам, а может даже и Гогенцерам, -пал отец в замешательство.

–Это пусть Густав Шестой решает, -ответила Лина. -Задача Дирхов: обеспечить комфортные условия для королевских задниц и представить обновленный Миттланд спустя 14 лет после восстания.

–Полностью согласна с Линой! -ответили Мария и Корнелия.

Эрих немного посмеялся с ответом, но он был действительным.

–Отец, -обратилась Корнелия, -когда можно поднять вопрос о моем замужестве?

–Я пока не знаю, но мне интересно, как там у твоих младших брата с сестрой.

–Я решила, что выйду за красавчика 15-летнего Ганса Файрманна. Хочу с ними породниться, чтобы они перестали нас презирать.

–Я пока не подумал, -притворился Эрих, скрывая настоящие взгляды.

–Не стесняйся, Эрих. Отцы не ругают сыновей за скромность, -подбадривал Карл.

Корнелия устала держать его секрет и стала болтать с принцем через руки. Тот согласился на выговор секрета и принял спокойное лицо.

–Отец, -начала Корнелия, -боюсь, но я знаю, с кем он имеет якобы дело. Лакуры, отец, фон Лакуры.

–Интересно. И как же ты полюбил «рожденную вовремя».

–Её мечтает трахнуть пол-Империи! -дразнила Лина.

Мать промолчала и просто отвернулась. Эрих подумал, что его затея оказалась провальной. Он никогда не женится на знаменитой девочке. Его повсюду будут преследовать неудачи. Принц побежал на самый верх и дошагал до высокого этажа замка. Там было окно, которое показывало хорошо двор. Оттуда можно было шмякнуться, но принц воздерживался. Он думал спрыгнуть отсюда, когда все действительно пойдёт против него. Но он верил в себя и никогда не прыгнет оттуда.

Принц оставался на этом этаже до заката. Он оправился только тогда, когда на крыльцо окна сел белый голубь, который то и дело просил зерна у Эриха. Принц, находил здесь зерна(последний этаж в Карлштейне являлся складом еды в случае осады). «Голубь, -начал обращаться Эрих к голубю, -а может расскажешь об Эрике все, что знаешь?». Голубь улетел, оставив принца в разачаровании, но привёл в удивление, когда вернулся со странной книжкой(голубь настолько сильный, что смог поднять большую книгу) мгновений через три (одно мгновение – 4 минуты). Эрих начал читать эту книжку и вскоре понял всё, а также стал горячо верить в себя. Его пробудила идея ярко приветствовать именно фон Лакуров, которые стали поводом устраивания здесь Рейхстага. Отец принял идею отрицательно, но принц не сдался и напомнил своему отцу о Кристофе, одному из родителей восстания. Принц проявил свою инициативу, подготовив народ, дом, страну для Рейхстага.

Густав

Слышать одни и те команды было уже трудно. Лакеи, гвардейцы, свита – все толкали кареты, никак не выпуская короля и императора помочь. Часто слышались эти команды: «Раз, два, три, толкаем!», «Левее кати, а то грязь захватит!», «Какого мостовая такая грязная?». Из-за этого придётся немного перенести дату Рейхстага. Самый долгий путь в Карлштейн предстоял именно Габургам. Гогенцеры могли свободно проехать через Прагу и уехать вместе с Дорнвудами. Проблема была в том, что Дорнвуды не смогли найти себе представителя и теперь будут споры, кто же будет представителем самого мелкого королевства.

Рейхстаг впервые проводится не в замке Эрбенгов, а у Дирхов, которые по национальности – митты. Бытуют легенды, что миттам сложно найти себе лидера, поэтому много лет были подвластны немцам из Ангальта, тарландцам и словенским немцам. Габурги тоже кстати являются миттами, но некоторые относят их к словенским немцам. Это все от Ганса Габы – поляка, который по легендам основал этот великий дом.

Карета остановилась. Густав прекратил свои размышления и вылез головой из кареты. Стояли все. Пришлось звать гвардейца.

–Почему остановились? -спросил Густав.

–Король приказал остановиться, Ваше Императорское Величество, -в страхе ответил гвардеец

–Почему, достоинство ваше, меня не предупреждаете? Я вам простой дядя что ли? -ворчал император

Гвардеец заикался, ибо итак уже разозлил императора. Тут его прогнал один человек и у Густава вообще лопнуло терпение:

–Что ты делаешь?

–Тебя предупреждаю, -сказал человек, который оказался королём Австрии.

–Брат, почему мы остановились? -успкоил император свой нрав.

–Прости, но дочки захотели поесть, -напомнил Карл Четвёртый о своих дочерях

–Ааа, так вот кто у нас перечит императору, -Густав рассмеялся. -А что ты тогда ко мне пришёл?

–Хотел извиниться за то, что остановил.