Текст книги "Ненужная Династия"

Принцесса переоделась в своей старой комнате, в которой она жила 10 лет назад. Она также была украшена всем голубиным.

На обед пришли вся семья, включая Анну и Неймана, того самого мальчика и герцог Риттманн. Все спокойно сели за стол и стали есть. Герцог много читал присылаемых ему писем. Они все летели из его родного гнезда в Лошадином Скаче. Анна тоже спокойно ела, невзирая на то, что она временно управляет всем королевством. Нейман тоже только ел, хотя иногда доставал книжку с картинками и листал её, дабы убить скуку. Эрика просто ела, думая, что её будут расспрашивать о жизни. Однако все молчали. Никто не обращал на неё внимание. Эрика пустила маленькую слезу, но никто этого не заметил. Тогда принцесса просто вздохнула и продолжила есть.

Тут в чертог вошёл герр Риттманн. Он сел между герцогом братом и Эрикой и сам открыл рот:

–Проявите немного уважения и спрашивайте её о жизни.

Брат отложил свитки и ответил на зов:

–Брат, походу тебя заразили де Лакуры вниманием.

–Нет, брат, я серьёзно. Она 10 лет практически никуда не уезжала. Даже не покидала замок сама, а лишь с охраной.

–Успокойтесь! -воскликнула Эрика. -Вы все спорите из-за меня. Может займётесь собой уже?

–Простите, принцесса, -ответил герр Риттманн.

–Просто на Вас никто внимания не обращает, -ответил герцог.

Анна решила встать и успокоить всех:

–Ой, ладно, Риттманны. Можете идти. Я с Нейманом уяюсню ситуацию.

Риттманны вышли, а тем временем в чертог вошёл мейстер Герхард. Он принёс свиток принцессе Анне и собирался уходить.

–Мейстер, сядьте, -предлагает Эрика. -Вы постоянно на ногах. Отдохните и разделите с нами обед.

–У меня и вправду много работы, но если это пожелала принцесса, то я выполню приказ.

–Это не приказ, мейстер, а предложение и добросердие.

Мейстер присел рядом с Эрикой, а Анна продолжила говорить:

–Прости, сестра, что такие страсти. Нам неловко сидеть перед тобой и боимся задеть тебя. Мы всё готовили для тебя.

–Спасибо большое, Анна! Я тоже немного запнулась без де Лакуров. У вас манеры не такие уж и строгие.

–Ты волнуешься. Не бойся. Теперь ты снова фон Лакур. Теперь тебе можно снова носить белого голубя.

Эрика встала и сказала, что наелась. Ей хотелось передохнуть от всех и погрузиться в свои мысли, но этому мешал один человек, который якобы испортил её будущие 10 лет. Она никак не могла подойти к своему брату Нейману, который во время обеда читал и читал, не обращая ни на кого-либо внимания. Принцесса всё-таки решилась пойти к брату и поговорить.

Войдя в комнату, принцесса была любопытна. Везде были сплошные карты Известного Мира, Империи, Западного Скиланда. Где-то были всякого рода рисунки и подделки. Принц увлекался чем попало. Сам Нейман сидел за столом и что-то писал. Эрика хотела тихонько подкрасться и взглянуть, но отказалась и решила поговорить с братом:

–Эм, привет. Я всегда хотела тебя увидеть. Тогда я не успела.

–Ну и ладно. Отец сказал, что я был безобразным в рождении. Поэтому мама и умерла.

Эрика пустила маленькую слезу, а Нейман показал испуганное лицо, ибо обидел свою сестру. Принц мигом придумал утешение в виде сладости, спрятанной под подушкой. Он дал Эрике сладость, обнял и извинился:

–Прости, Эрика, что погубил твои 10 лет. Мне очень жаль тебя. Я даже не думал, что могу вершить такое.

–А я не думала, что спасла всю Империю. Но твоё рождение все равно важно меня. Ты наследие нашей династии. Ты должен жить, несмотря ни на что. С этого момента я буду ответственна за твою жизнь.

Брат и сестра обменялись объятиями. Принцесса затем ушла по приглашению одного из гвардейцев, который повел её на необычное место. Это место было усеяно зернышками и травой. Спустя мгновение показались два чёрных гороха, а потом Эрика впала в удивление и страх. Показался большой монстр в виде голубя. Не просто беззащитное животное, а большой голубь. Он ходил как настоящий и подвел голову поближе к принцессе. Та испугалась, но гвардеец успокоил её и провёл её руку по макушке птицы. Та стала весело ворковать, а Эрика рассмеялась. Потом принцесса попробовала сесть на голубя как сказал гвардеец. Большая птица раскрыла крылья и побежала к выходу. Эрика впала в радость и не чувствовала страха. Исток стал таким маленьким, но Эрика не хотела видеть замок. Она быстро научилась у гвардейца полёту на голубе, но практика пришла только через месяц. Принцесса полетала над Майнцбургом, столицей востока, и устремилась домой.

Вечерком она быстро собрала свои вещи. С ней ехал Михаил Вайнманн-Копский, который должен её провести в Карлштейн. Анна перед отъездом сестры сказала:

–С 14-ами именинами тебя!

–Спасибо, сестра. Я не подведу нас.

Брат и сестра помахали ей руками. Некоторые прохожие тоже это сделали, помахав "рождённой вовремя". Эрика мигом уехала в Карлштейн, оставив кучу воспоминаний за один день.

Ганс

Корабль окутал туман. Осталось пару миль до Морской Молнии, а туман все испортил. Этот день был невезучим для моряков Архипелага. Туманы правда не такие уж и опасные в отличии от штормов и ураганов в море. Страшен туман только тогда, когда ты плывешь на запад, ибо большинство запада покрыто морем. Восток же где-то заканчивался сушей, но надо быть аккуратненько и там, ибо восток гораздо опаснее.

Ганс ещё несколько дней назад предал дядю ради свободы и лучшей своей жизни. Как ни странно, но за Гансом пошла только Лиана, которая на самом деле оказалась внебрачной дочью Арнольда Корнелиуса. Айрин Аберг родила девочку, которая недолго прожила, но Арнольду настолько повезло, что у одной из его служанок, с которыми он иногда спал, родилась похожая дочь в то же время. Так Лиана попала к Айрин в руки и стала дочерью, теперь узаконенной. Так что не страшно, что она решила уплыть с ним. Мать к тому времени беременела уже 6-ой месяц. Айрин и её отец Герхард были в страхе, ибо если опять родится девочка, то Абергов больше не станет. Ганса тревожила только проблема насчёт его преследований.

Лиана подошла к Гансу, который долго сидел в своей каюте и чертил на карте. Лиана выглядела красавицей моря. Серое платье, увешанное молниями, нагрудник, украшенный в центре орлом – все атрибуты Дрогских Корнелиусов на месте. Лиана до сих пор считала себя Корнелиусом из Ганновера, но любила Ганса всем сердцем. Принцесса подошла к капитану и обняля со спины. Тот взял её правую руку в ответ, а второй свободной продолжал чертить. Лиана тоже смотрела на карту, шагая иногда пальцами по Дрогскому морю. Ганс улыбался и продолжал ходить инструментом по карте. Ганс закончил шаги, когда его инструмент дошёл до тёплой руки Лианы. Он положил инструмент на место и сказал:

–Дыра Крикета! Мы должны быть уже у берегов нашего острова. Этот туман все портит!

–Твой замок вообще никто не посещал?

–Кастелян замка, возможно, ещё жив. Он обещал сохранить замок в целости.

–Прошло 14 лет. Он вряд ли сдержал обещание.

–Скоро увидем, а пока выйдем на палубу и посмотрим, как там дела.

Ганс проводил Лиану на палубу. Сама принцесса осталась стоять у борта, а капитан пошёл к штурману, которых несколько десятков пытается найти сушу.

–Получается? Птица возвращалась?

–Она пока даже не улетела.

–Так пускай её! Ты чего ждал?

Штурман немедленно отпустил ворона и тот улетел далеко.

–Вот чёрт! До берега ещё далече.

–Запасы ещё есть. Хватит на три дня.

–Учти, что нам нельзя где-либо швартоваться. За нами охотится каждый третий корабль.

–Я понял, капитан. Мы уже в Архипелаге.

–Ой, я вспомнил, где мы. Это есть Забывчивое море. Тут затеряться легко.

–Нет, капитан. Мы плыли почти что вдоль берегов Франкии и плыли возле острова Зидорфов. Скорее всего это просто северные туманы.

–Понятно. Значит, мы недалеко. Ну подождем уж птицу. Погода все равно непрохладная.

Ганс уселся на перегородку и стал ждать. Штурман вытащил бутылку эля и предложил капитану. Тот согласился и вместо бокала взял сразу бутылку и выпил из горла. Ганс всегда старался угодить простым людям в надежде признания его со стороны.

Штурман выпил эля и посмотрел в сторону, куда улетел ворон. Он так и не вернулся. Вместо этого он спокойно летал возле корабля, иногда усаживаясь на скалы.

–Капитан, птица не улетела от нас.

–Что же она делает?

–Летает рядом да садится на скалы.

–Скалы? Неужели? Срочно трубите в горн. Мы приплыли.

Ганс мигом спустился со штурманского мостика и пошёл к капитанскому. Лиана что-то трогала руками и гладила. Это была скала. Она сильно выделилась в этой области. Внезапно корабль пошатнулся и мигом остановился. Он задел одну из скал и получил сильные повреждения в области носа. Корабль, Слава Богу, остался на плаву и просто застрял. Ганс приказал трубить в рог сигнал о помощи. Спустя 5 мгновений к кораблю пристало несколько шлюпок, а через мгновение и корабль с серыми парусами. Он соединил флагман Ганса и аккуратно поплыл с ним к верфи Морской Молнии. Шлюпки же увели весь командующим экипаж, включая Лиану, с собой. На суше их уже ждали кони и сопровождение. Лиана впервые увидела пестреющий замок родственников, который высится на самой высокой скале острова. Замок окружали заросли ив, замок снизу сильно зарос травами, но это не так уж и плохо. Ганс рад был увидеть свой родной дом, в котором должен был жить все это время. Вместо синих плащей их ожидали серые. Наконец-то! Ганс ждал этого все это время.

В чертоге замка уже готов обед. Чертог вообще выглядел потрясающим. Повсюду нарисованы морские истории, главный стул украшен был орлами и молниями. Все как у Корнелиусов.

Во время обеда Ганс все писал и писал письма близким капитанам Архипелага. Лиана то ела, то осматривала чертог, то общалась с капитаном. Тот был немного на нервах. Принцесса долго молчала, а затем не выдержала и спросила:

–Ты почему такой неспокойный?

–Я дома. К нам может приплыть много врагов. Нас недолюбливают.

–Да не бойся ты! Все будет хорошо. Просто слегка задели скалы. Его мигом починят, а потом ты будешь сделать весь Архипелаг ради свободы и лучшей жизни.

–Спасибо за поддержку, мне этого никогда не хватало.

–А теперь поешь этого замечательного быка и вспомни что-то с детства.

–Уже вспомнил. Первую поддержку в своей жизни.

–Рассказывай. Мне интересно. Хотя я там была, но твои истории гораздо интереснее.

–Хорошо. Слушай.

Подсознание мигом переносится на 1488 год, когда бедняге Гансу было 13 лет. Он тогда мог расхаживаться только на территории замка. Никуда ему нельзя было выходить. Тогда он был немного смешным, умным, даже чуть-чуть привлекательным. Однако при всех этих достоинствах он был робок к противоположному полу. Некоторые девочки иногда смеялись над его робкостью. Были и девочки, которые просто пользовались добротой юного принца. Всем было плевать на то, что они обязаны ему, говоря следующее: «Ты итак сам все можешь делать, поэтому зачем тебе добро?». Ганс всегда расстраивался по этому поводу.

Была лишь одна девочка, которая никак не смеялась над принцем сиротой. Лиана, средняя дочь Арнольда Корнелиуса, всегда смотрела на принца и иногда жалела его, но не при его присутствии. Лиана иногда пыталась писать письма, но это тоже было для скромной Лианы трудным делом. Она боялась признаться в каких-либо чувствах, а в итоге призналась только через 2 с лишним года.

Однажды, когда начался 1488 год, январской зимой, убирал снег весь замок. Никакие девочки не хотели работать, однако приходилось работать, ибо даже курфюрстина с дочерьми работали наповал. В такой обстановке Ганс чувствовал себя немного уравненным с остальными, но девочки продолжали смеяться. Мальчик отошёл подальше, где наткнулся на кучу снега, сложенную в целый островок со скалами. В этом всем он вспомнил картинки своего родного замка. Он стал быстренько лепить очертания своего дома и за мгновение построил все своё владение. Никто этого не заметил, ибо место было очень укромным. Сюда люди очень редко ходили, ибо это была летняя стоянка для лошадей. Сюда почти никто не приходил зимой.

Весь остров для него получился очень красивым. Ганс вытащил из кармана самодельный кораблик и стал якобы дрейфовать вдоль острова. Иногда принц имитировал волны и ветры звуками. Эти звуки заметил человек, ставший подходить к стоянке. Ганс нашёл укромное место и спрятался там. Найдя место для слежки глазами, принц устремил свой взор на построенный остров.

Человек приближался долго. Ганс уже мерз, ибо в этом месте было много снега. Когда человек приблизился, Ганс впал в удивление. Это была девочка Лиана, его кузина. Она решила прогуляться по замку после кровопотливой работы и набрела на следы Ганса. Эти следы привели её к стоянке, в центре которой выстроен остров её кузенов. Она стала сначала молча удивляться, а потом восхищаться вслух. Ганс чувствовал счастье на сердце и решил выйти и показаться, но сделал это только через мгновение. Лиана заметила на снегу что-то деревянное, а это был кораблик самодельный. Лиана и без него заподозрила, что это делал Ганс. Тот всё-таки вышел к ней и она ему улыбнулась. «Это так красиво! Я теперь понимаю, как ты скучаешь по родному дому, -хвалила его Лиана. -Как тебе помочь? Я хочу тебе помочь». Ганс ничего не сказал, а просто обнял, а уж затем сказал: «Спасибо тебе за все сочувствия, которые ты делала для меня. Я как-нибудь уеду отсюда и возьму тебя с собой!». Гансу стало легче на душе и в нем проснулась очередная идея побега, которую он совершил спустя 2 с лишним года.

Ганс закончил рассказывать эту историю и есть. Он почувствовал сытность и радость в голове, пролетевшую два года назад. Лиана вроде как заснула на плечах капитана. Ганс лично поднял принцессу и отнёс в палаты своей матери. Там было красиво. Никто не тронул её постель, которую вот уже со дня её смерти не меняли, кровать, которая была украшена орлами и молниями. В комнате убралась лично Лиана, которая выразила желание пощеголять трудолюбием своим. Теперь это комната принцессы Лианы. Ганс не просто начал свободу своей души. Принц начал соединение всех Корнелиусов, а также воссоединение всего Архипелага.

Ибо вечером прилетел ворон с Крайспорта. Капитан Крайсер согласился помочь юному Корнелиуса в возвышении и коронации. Скоро Тёмный Приток настигнет Архипелаг и все Дрогское море.

Кристоф

Кристоф читал очередное послание со своего владения. Стараясь держать тайну и спокойствие, король боялся насчёт своей дочери и страны в целом. Восстание настолько ошеломило фон Лакура, что он будто постарел за пару дней. Руки тряслись, иногда пальцы не держали мелкие вещи. Стала выделяться седина. Кристоф на время превратился из сильного и мускулистого 44-летнего мужчины в старика, которого преследовали одни неудачи.

Герр Шварцман тоже как-то пытался спать. Его также терзали мысли, что принцесса не выжила. Он считал, что поцелуй принцессы да и сама принцесса дарует силу и удачу всем рыцарям ангальтчанам.

Почти никто из гостей из Лакурланда не спали, надеясь на спасение своего символа и своей души. Дирхи почти все спали. Не спал лишь Эрих, который случайно узнал все за углом. Габурги тоже почти не спали, пытаясь успокоиться после 20 числа и не винить себя в расколе. Густав делил веселье и горечь один, а Карл проводил все время с гвардейцами и байками о жизни. Корнелиус немного сожалел о расколе, но его более волновал сбежавший Ганс, который к тому же украл его среднюю дочь Лиану. Письмо, которые написала Лиана, ещё делало ситуацию получше, но это может быть все подстроено. В общем, никто на спал и ждал только худшего.

Утром дело шло как обычно. Гости собирались ехать в Дрэсбург, где их ждал праздник в честь 14-ой годовщины окончания Третьей Междоусобицы. Всем на время пришлось забыть старые обиды и поехать на Драконий Плац, где комендант города ровно 14 лет назад сдал столицу Миттланда. Однако в Карлштейне император приказал всем остаться на местах, ибо праздник будет проводиться тут. Здесь скоро будет турнир, в котором возродится традиция боёв женщин и отроков. После турнира Рейхстаг официально объявят закрытым и это станет началом нового десятилетия.

Кристоф проснулся по крику петуха. Сонный старик на время забыл о проблемах, ибо пришло письмо от Анны ночью, что Эрика жива, невридима и едет в Карлштейн. Ради этого король Лакурланда уговорил императора, герольдов и других важных людей, чтобы праздник проводился здесь и Эрику встретили все, кто есть.

В полдень послышался сигнал о прибытии гостя. Все мигом стали подходить к воротам и становиться вдоль главного двора. Император встал там, где гость должен будет выйти. Остальные четверо правителей встали сзади императора вместе с семьями. Кстати, семья Гогенцера решила остаться, невзирая на гнев главы семейства. Диана Гогенцер и её дети-близнецы Оливер и Вилма остались в замке и уедут со всеми. Это отходит за пределы логики, но матушка семейства просто не любит усобицы. Семья спокойно уселась на балконе замка и решила смотреть издалека.

Спустя мгновение после сигнала открылись высокие ворота. В замок стали въезжать старые знакомые голубиные гвардейцы, затем внутрь заехала карета с фон Лакуровыми символами. Карета мигом остановилась возле императора и лакей открыл узкую дверцу. Из кареты вышел странный мужчина, одетый покрасивее, который спрыгнул с кареты и протянул руку. Его безобразная рука взяла нежную молодую руку и помогла выйти девочке. Когда девочка вышла из кареты, все люди во дворе улыбнулись. Эта девочка развела свои белые кудри и поправила голубя на голубом платье. Этой девочкой была принцесса Эрика фон Лакур. Она подошла медленными шагами к императору, оглядываясь по сторонам. Когда принцесса подошла к императору, чтобы поцеловать его руку, он отверг это предложение и просто обнял принцессу со словами: «Девочка, успокойся ты снова дома. Просто поклонись по-женски». Эрика так и сделала. Народ потом стал ликовать и расходиться. Эрика стала знакомиться с остальными королями и гостями. Кристоф радовался, что Эрика находит новых знакомых, что она выросла и стала намного краше, чем предсказывали священники в Кирхе. Принцесса четверть мгновения болтала с Дирхами о жизни, получила их пожелания на будущее. Диана Гогенцер помахала "рождённой вовремя», а дети не очень полюбили принцессу, слушая только отца. Корнелиус всегда мечтал увидеть посланника Святой Люции. Айрин поцеловала принцессу, а та в свою очередь поцеловала её живот, тратя свою невиданную силу на развитие жизни чужих. С Габургами она побщалась немножко, поиграв чуть-чуть с младшими их детьми. Кристоф думал, что она вообще забыла об отце, но в душе все ещё верил, что Эрика помнила его и будет помнить. Принцесса уже познакомилась со всеми королями, не считая Гогенцеров и стала оглядываться, не понимая, зачем. Из её глаз пошли слёзы, которые говорили за неё, что она кое-кого так и не встретила. Поцеловав своё левое запястье, она опять стала оглядываться. Кристоф не стал мешать ей искать и собирался уходить на обед. Но тут сзади послышался голос: «Семья, мир и скромность!». Этот голос был совмещён с плачем и был похож на высокий женский. Кристоф обернулся и увидел перед собой грустное тело, плачущую душу. Эрика стояла возле него со слезами на глазах. Кристоф стал медленно подходить к дочери и протянул руки. Та, не медля, стала бежать и в прыжке обняла отца. Он не забыт. Он всегда в её сердце. Он всегда будет для неё отцом.

Во время обеда все сидели на этот раз с улыбчивыми лицами. Даже Кристоф, недавно чувствовавший только страх и горе, радовался ради своей дочери. Та сидела рядом с ним и собиралась есть. Оливер хулиганил столовыми приборами и смотрел куда попало. Он на вид выглядел гадким извращенцем, смотревшим сверху дам. На Эрику он пялился незаметно для неё, но заметно для Эриха Дирха, который был просто одержим принцессой, но не показывающим вид влюбленности. Младшим Габургам было лишь бы хны. Они были настолько малы, что играли за столом постоянно. Все эти игры остановил император, который постучал кулаком по столу.

–Друзья мои. Мы уже закатывали такую пирушку, но сегодня день просто волшебный. Вот она! -Габург указал на Эрику. -Мы все её ждали и она вернулась сюда живой и невредимой. Я видел её плачущее лицо, когда её мать, Неймия, умерла, да благословит её Всевышний и Святая Люция. Это конечно ужасно было для всех фон Лакуров, но она родила того, кто хотел бы стоять выше «рождённой вовремя». Наследник мужского пола наконец вышел на свет. Ему сейчас 10 лет и он спокойно прохлаждается в Истоке!

Кристоф немного смутился после речи, а Эрика ненадолго сменила улыбку.

–Да не унывайте, мои дорогие голубята! Это все в шутку. У вас ведь почитается каждый одинаково, но иногда бывают и исключения?

Кристоф кивнул и ответил:

–Правильно говорите. Мой старший брат хоть и был старшим, но почитал папа Альфред более меня, нежели брата. В итоге я король с 20 лет.

–Так что стало с братом?

–Исчез и никто его больше не видел.

–Про него почему-то постоянно говорят рыбаки моих берегов, -сказал Корнелиус. -Возможно, что он нашёл то, чего Лакуры не могли добиться за всю историю существования династии.

–Неужели он создал флот? -спросила Диана Гогенцер.

–Возможно и сейчас вершит над Архипелагом под чужим именем.

–Маловероятно! Брат всегда любил только сушу и все.

–Мы заболтались! -напомнил император. -Сегодня наше внимание приковано к другому голубю. Принцесса, расскажите нам о своей жизни за последние 10 лет.

–Если уж это просит император, то конечно. Мне преувеличивать?

–Говори так, как ты все это видела по-настоящему.

–Ну хорошо! Начнём с первой глупости. Я всегда думала, что мой дядя – мужеложец.

Прокатился смех по столу.

–Продолжу. Дядя пытался меня ласкать как подобает любовникам, а не отцам. Тогда королева Мари всю ночь кричала на него, но получала в ответ удары. Тогда я полюбила королеву и принцессу, иногда гуляя с ними.

–То есть у Вас были дружеские отношения с некоторыми де Лакурами?

–Да, были, а вот дядю и кузена терпеть не могла. Кузен тем ещё был извращенцем. Самое ужасное, что младше меня на несколько месяцев.

–Походу у Вас было «весёлое» прошлое.

–Да, весёлое.

–А почему они не приехали?

–Тут все я объясню, -вылез вперёд Кристоф. -Это неприятная история, которую как-то сохранили в тайне.

–Так! Что там стряслось? -проворчал император.

–Неприятная вещь для нас всех. Восстание… в Дроухбурге. Кальвинисты разгромили город, убили, к сожалению, Мари и Диану, да защитит их Святая Люция. Это все затеяли Риттманны, которые снарядили кальвинистов, а герр спас мою дочь, выдав ей яд «Голубиный поцелуй».

–Молодцы конечно, что все это затеяли, но могли бы и рассказать верху. Теперь на нас зол Вердинг и западная часть Лакурланда. Ещё не стоит и о Богемии забывать

–Просто это восстание было тайным планом, ибо оно носило в себе скорее личный и религиозный характер, нежели политический.

–Не знаете, что теперь будет?

–По словам герцога Унгермана, Мишель не погиб, а спрятался у побережья и ждёт войско франкийских маркизов. Артур де Грети уже собрал все силы де Лакуров в лице 18 тысяч человек. Он пытается воззвать к себе всех герцогов, но, судя по последним письмам, это не удалось пока что.

–Вам нужна будет помощь?

–Это решает сам император: вторгаться или нет.

–Я думаю, что мои 5 тысяч помогут! -ответил император. -Кто хочет помочь Лакуру?

Все молчали, но Карл Дирх стал произносить речь, встав:

–Я помню 15 лет назад, когда мне помогли забрать себе центр. Теперь же мы в долгу и отправим 8 тысяч на подмогу.

Кристоф похлопал ему, а затем все остальные стали хлопать. Это была маленькая победа для Кристофа, но впереди предстояла ещё одна победа ради мира. Тёмный Приток пришёл в ещё одни двери.

Рангрен

Манаганда уже перестала быть прежней. Теперь он более напоминает оккупированный город Империи, где восседают Эрбенги. Рангрен сидел в библиотеке и пытался практиковать свой канарийский. Вроде его язык нормально двигался при чтении, но он стеснялся говорить перед всеми, поэтому говорил через Рейнию. Сама принцесса гуляла по городу, наконец получив отдых и разрешение прогуляться. С ней шёл герр Мальрих, который защищал принцесса в течение всей её жизни. Тут принц вспоминает историю этого старого рыцаря.

Родился Рон в обычной семье садовника в Дрэсбурге. Сам мальчик не любит огородничать и предпочитал играть с мальчишками двора в рыцарей и воинов. Друзья выезжали на повозке одного из отцов мальчика за город и там делали себе доспехи, мечи и щиты из дерева. Домой возвращалась все как на войну. Родители нередко били и ругали тех, кто долго пропадал и не предупреждал. Рону тоже нередко за такое попадало. Садовник-отец не желал, чтобы его сын воевал и портил занятие, передающиеся из поколения в поколение. Рона стали запирать в каморке, грязной и изолированной. Он выпускался только чтобы испражняться и работать для отца. Рону не нравилось такое рабство и он решил бороться с этим. Юноша стал бунтовать против отца, не работать в поле. По ночам Рон сбегал куда подальше, где учился драться с сыном кузнеца и грамоте у сына кальвинистского просветителя. Отец нередко бил за это, но сын продолжал хулиганить и зарабатывать на собственную жизнь. Отец стал угрожать чем угодно, но всё это не помогало в воспитании. Рон взрослел и уже сам добывал себе всё пропитание. Отец не выдержал и пригрозил острием мальчишке. Тогда тот выхватил при матери и младших сестрах кухонный нож и воткнул отцу в руку, которой он опирался о стол. Громкие и долгие крики были карой для Рона, но тот ничуть не испугался гнева Всевышнего. После удара юноша собрал все свои вещи и пустился в хождение по Миттланду.

Работая и останавливаясь на различных поселениях. Сначала было весело знакомиться с новыми людьми, но с каждым разом они становились все строже и строже. У Регенсбургского кузнеца 17-летний юнец потерял мизинец и безымянный пальцы. Этот отпечаток от жизни напомнил ему, что хорошая жизнь не может быть без жертв. Несмотря на все трудности, Рон продолжал учиться драться и уму-разуму. Читать и писать становилось все легче и легче. Таким образом он нашёл работу легче, прибыльнее и идущее на пользу.

Юный рыцарь останавливался в кирхах, святилищах и монастырях, надеясь неплохо помочь и избавить себя от тяжёлого греха.

Так Рон прожил до 19 лет. Его 19-ые именины он встретил в родовом гнезде Файрманнов, Огненном Треугольнике, где хорошо показал себя впервые как гвардеец при герцоге Эрихе. Он хотел воспитать своего старшего сына Эрвина как рыцаря. Тот уже получил звание герра, но 25-летний юноша не хотел вести себя как подобает. Рон согласился и стал оруженосцем недорыцаря. Именно в это время Рон получил фамильное имя Мальрих, которым именовали одного из первых рыцарей герцогства Файрманнов. В 20 лет мальчик стал сражаться настоящим мечом, забыв о кинжалах, любимом виде его оружия. Мечом было гораздо легче управлять, ибо он сдерживал удары другого меча. Также Рон пробовал орудовать топором, но это не получалось. Топор вылетал из его рук и стал только метательным. Лук был лёгким в орудовании, поэтому оруженосец стал и охотником. Эрвин даже стал завидовать Рону, что тот быстро учится и ему помогают, нежели сыну герцога.

17 августа 1472 года, когда Рону Мальриху исполнилось 29 лет, в треугольнике прошёл рыцарский турнир, посвящённый празднику объединения Миттланда. Туда съехались все герцоги Миттланда, были некоторые гости из ближних территорий. Из соседей сюда приехали король Лакурланда от востока, король Австрии, герцоги миттского происхождения. Все решили отпраздновать объединение самого бунтующего народа с Империей. Рон в этом состязании выступал в качестве оруженосца и просто накидывал доспехов на своего господина. Герцог Эрих к тому времени был не при себе и умирал. Сначала все поминали его, а затем только начался турнир. Все противники были в крови. Были и жертвы, например, герр Каперманн(его младший брат сейчас служит в гвардии Дирхов и имеет семью, которая следит за делами его герцогства). Остальные просто получили раны или текли потом, а не кровью.

Когда настала очередь герра Файрманна, тот немедленно приготовился и быстро оседлал своего скакуна. Все бы ничего, но 35-летнему рыцарю угрожает более молодой даже не рыцарь. Сын герцога Альфреда Дирха, Карл, был в расцвете сил и был силён. Во время захода Карл попал серьёзно по правой ноге Файрманна. Тот упал и потерял возможность ходить на своих ногах навсегда, а также получил желание отомстить Дирхам. Файрманна отнесли к монахиням лечиться, но тот желал остаться и сказал: «Пусть мой оруженосец отомстит за меня! Я хочу увидеть это!». Рон испугался, ибо никогда не умел бороться в турнирах, а тем более он не был рыцарем. Всё-таки ему пришлось взять оружие, щит с огнём треугольным и сесть на коня. Навстречу ему шёл старший брат Карла Эрих, который также был неплох в сражениях. Рон опять испугался и принялся молиться Всевышнему. Митты посмеялись над своим соотечественником и принялись поддерживать Дирха. Терпение Мальриха лопнуло.

Все это время король Эрвин Третий Эрбенг следил за всеми страстями и молча то возмущался, то радовался, то удивлялся. Увидев, как все поддерживают Дирха, он впал в ярость и поднял знамя Файрманнов, дабы поболеть за оруженосца, который должен выиграть. Крафтены, которые являются родственниками Эрбенгам, перевели свою сторону на Файрманнов. Тогда силы стали чуть поровнее, но это ничего не решает. Мальрих увидел, что с ним король, а это значит, что с ним ещё Всевышний. Рон собрался своими силами и поднял копье. Не надев шлема, тот мигом помчался навстречу врагу. Эрих мигом приготовился и полетел навстречу оруженосцу. Спустя пару секунд послышался жуткий звук удара. Оба человека упали с коней, но каково было удивление народа, когда простой оруженосец и сын садовника победил сына герцога, закаленного в тренировках и практике. Эрих не встал вообще, ибо ему насквозь пробило в области шеи и затыльника. Мальрих применил тайный манёвр, выученный у Файрманна.

Король Эрвин попросил всех замолчать, а Рону подойти поближе. Тот подошёл, немного испугавшись, и поклонился. Король Эрбенг начал речь:

–Я, Эрвин, из дома Эрбенгов, Третий своего имени, король Миттланда и всех миттов, посвящаю тебя, Рональд Мальрих, в рыцари Империи и благословляю на подвиги во имя Всевышнего!

–Во имя Всевышнего! -крикнул остальной народ.

Рон поверить своим глазам не мог, что его мечта исполнилась и дал клятву:

–Я даю клятву никогда не портить своё рыцарское имя и защищать своего сюзерена, во что бы то ни стало!

Эрвин взял свой меч и посвятил Рона в рыцаря Империи.

–Отныне тебя смеют величать только герр Рональд Мальрих и никак больше.