Текст книги "Последняя Жертва"

***

Из всех «любимых» родственников присутствие Андрея Анна Сергеевна ещё более-менее могла переносить спокойно. Это было связано с тем, что, даже когда приезжал к ней, большую часть свободного времени племянник проводил в своей комнате, которую выделила ему тётка. Что он там делал – Анна Сергеевна не знала, да и знать не хотела. Чем он занимался, где работал и на что вообще жил – хозяйку квартиры также не интересовало; главное было то, что Андрей ни разу за своё пребывание в её доме не сказал про завещание, даже не заикнулся о нём, а раз это было так, то она была полностью уверена, что наследство его не интересует вовсе. А раз не интересует, то пускай проходит.

По характеру он был молчаливым спокойным человеком, «странноватым идиотом» – как называла его «любимая» тётушка Анна Сергеевна. И это было хорошо, ибо не доставал разговорами.

Зарабатывал тем, что писал какие-то статьи и литературные материалы для издательств. Часто просил у тётки денег взаймы – она, в силу своей расчётливости, одалживала немного, но постоянно. Иногда Андрей вовсе не понимал, зачем Анна Сергеевна это делает, ведь в ближайшее время он не сможет вернуть и половины того, что должен ей. И она это знала, но продолжала давать деньги.

– А вы не потеряли своего запала, Анна Сергеевна, – обратился Андрей к пожилой женщине, рассматривая её кухню.

Она налила свежий чай и медленно помешивала сахар, ожидая пока он растворится полностью. Несколько секунд Анна Сергеевна молча рассматривала напиток и потом произнесла:

– Я способна на большее. Тебе ли этого не знать. Ну, как жизнь, племянничек? Надолго ко мне?

– Не знаю, тётушка, как получится. Может, и задержусь на недельку.

– Дела у меня. Завтра, – вздохнула она. – Времени у меня мало, надо дела делать.

– Зато чаю много.

– Да, чаю на всех хватит. И денег. Что молчишь? Ты ведь за этим ко мне пришёл, да? Все вы ко мне приходите только из-за денег. Сколько надобно?

Андрей не ответил, подошёл к распахнутому окну, посмотрел на большую глянцевую луну, подслушивающую за окном, и, не поворачиваясь к Анне Сергеевне, сказал:

– Да как обычно бы…

Что-то недовольно бурча себе под нос, Анна Сергеевна подняла со стула своё повидавшее мир тело, достала с самой верхней полки кухонного шкафчика конверт и положила перед Андреем.

– Вот. Утром я уеду, возможно, надолго, поэтому бери сейчас.

– Спасибо. Я верну…

– Да не надо мне тут начинать это вот своё! Знаю. Слышала, – резко прервала она его. – Бери и проваливай поскорее. А впрочем… поехали со мной, а? Всё равно заняться нечем, а так будешь хоть меня развлекать. И от тебя польза будет.

– Я? С вами? – от такого неожиданного предложения Андрей чуть было не выпал из окна.

– Да. Только ты и я. Ты со мной. А что, племянничек, стесняешься? Не привлекают тебя мои старческие формы, что ли? Ну да, не двадцать пять мне уже, не молодая я ягодка. Зато с сюрпризом: кто попробует меня слопать – подавится к чёрту! Ладно. Думай – ночь у тебя ещё есть, – не дожидаясь ответа племянника, женщина вышла из кухни.

– Анна Сергеевна! Анна Сергеевна! Я еду! – крикнул ей вслед Андрей.

***

Андрей знал, что его слова едва ли донеслись до Анны Сергеевны каким-то далёким нереальным звуком, который по неизвестной причине вторгся в её сонное царство.

«Осталось только решить, зачем и куда именно едем», – пронеслась в его голове очередная звонкая мысль.

– Глава 2 —

 
       «Так говорит красный судья: «Но ради чего убил
               этот преступник? Он хотел ограбить».
         Но я говорю вам: душа его хотела крови, а не
                грабежа – он жаждал счастья ножа!»
                                       (Ф. Ницше)
 

Пока Анна Сергеевна наслаждалась радужными снами, Андрей тем временем, расположившись в отведённой ему комнате, занимался давно полюбившимися занятиями: ходил из угла в угол, думал о жизни, смотрел в окно и ждал. Ждал, когда снова появится он – Голос. Этот Голос, как он сам его прозвал, появился из ниоткуда много лет назад. Изначально встреча с ним была игрой в прятки или догонялки, без единого для Андрея шанса выиграть. Но потом Андрей решил пойти с другого конца и вместо врага разглядел в нём весьма надёжного союзника, который стал его новым и единственным другом.

Пытаясь постичь законы мироздания, бросил короткий взгляд на тёмное небо, где сияли далёкие точки звёзд. Он часто смотрел на звёзды в тщетных попытках найти покой своей истерзанной вопросами душе, но эти звёзды всегда молчали, отвечая лишь мёртвым, холодным сиянием. И вот, наконец, он услышал Его.

– Почему ты ещё здесь? – задал Голос вопрос. Он задавал этот вопрос часто. Но ответа Андрей так до сих пор и не придумал, и отвечал привычной фразой:

– Оставь меня.

– Так почему ты ещё здесь? Что мешает закончить всё в один миг? – вновь спрашивал Голос. И в этом вопросе всегда чувствовалась скрытая угроза или скорее приказ, что необходимо «закончить всё» незамедлительно.

Андрей снова не ответил, отошёл от окна, сел в мягкое кресло и стал слушать тишину.

– Я, наверное, безумен и схожу с ума, – произнёс он вслух.

– Что ты знаешь о безумии? – спросил его Голос.

Андрей молчал, и тогда Голос ответил за него:

– Это повтор. Повтор одних и тех же действий день за днём, неделя за неделей, год за годом. Вся жизнь людей, само человеческое бытие суть безумие. Оглянись вокруг и посмотри: все живут одинаковой жизнью, все делают одно и то же, идут проторённой дорогой. Мыслят тоже все одинаково: стандартным, шаблонным мышлением. И мало людей мыслят, но все хотят иметь мнение22
  Дж. Беркли – англо-ирландский философ и учёный XVIII века.


[Закрыть]. Под их черепной коробкой не гнездится ни одной оригинальной идеи. Теперь время пришло. Тебе пора наконец выбрать: приобрести разум или петлю. Решайся. Сейчас.

В тишине его слова были слышны непривычно громко, как звон колокола в чистом поле.

– Оставь меня! – крикнул Андрей во всё горло и выбежал из комнаты.

Резкий толчок плечо об железную дверь напомнил о том, что покои Анны Сергеевны закончились, и сейчас он был на территории города. Холодный ночной воздух отрезвил метущийся разум.

«Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох – они успокаивают меня», – бормотал на ходу Андрей.

***

Чуть ли не бегом добравшись до ближайшего отеля, Андрей подошёл на ресепшен, положил перед девушкой толстую пачку связанных резинкой купюр и сказал:

– Я не постоялец отеля, но я хочу выпить. Может, мы договоримся?

Девушка несколько секунд смотрела то на него, то на толстую пачку, заманчиво примостившуюся на краю стойки. По взгляду было понятно, что она ну уж очень хочет взять эти деньги, но какие-то глубокие личные соображения препятствовали, не давали совершить этот поступок. Она мучительно боролась с сомнениями и совестью, поглядывала то на камеру в углу потолка, то просто по сторонам, а потом жадность всё же её сломила.

– Хорошо, я вас поняла, – одним молниеносным движением спрятала деньги в маленькую сумочку и убрала её куда-то вниз. – Бар прямо по коридору и налево, – указала девушка направление. – Удачного вечера, – фальшивым голосом произнесла на прощанье.

«Удачного вечера – какое лицемерие! Зачем она несёт эту чушь, если и так понятно, что ей наплевать на вечер гостей. Сейчас она сидит и думает, когда же закончится смена, и она наконец-то пойдёт тратить свои деньги», – подумал Андрей, с улыбкой проходя мимо неё.

Быстрым шагом он подошёл к барной стойке и заказал два бокала виски, а потом ещё и ещё. Медленно потягивая обжигающий горло напиток, пересчитывал оставшиеся одолженные ему деньги: на удивление, осталось ещё много, очень много – на этот раз Анна Сергеевна превзошла сама себя, разорившись на «любимого» племянника.

– А где тут у вас кухня? – спросил Андрей у бармена.

– Выходите из бара и направо – там у нас ресторан для гостей.

– Спасибо. Сдачи не нужно.

Допив последний бокал, Андрей двинулся в указанном направлении.

***

Он вошёл в просторное светлое помещение, которое манило обитыми серой кожей роскошными диванами. В центре красовались белые резные колонны: они упирались в высокий потолок и, подобно древнему титану Атланту, держали на своих каменных плечах мраморное «небо». Небольшие, идеально круглые столики окружали «титанов», соблазняя их покинуть свой пост, маня запахами вкусных блюд. Возле каждой колонны в больших вазах стояли букеты из искусственных цветов, но сделаны они были настолько изящно, настолько сложно и кропотливо, что сложно было отличить хоть один из них от настоящего. Цветы скромно выглядывали на мир из хрустальных прозрачных ваз, словно подглядывали за каждым гостем этого места. А глянцевый потолок отражал в себе многообразие изысканных картин, украшавших серебристые стены.

Андрей выбрал неприметный столик в углу, заказал ужин и стал ждать, рассматривая огромное пространство. Посидев минут двадцать, не выдержал и пошёл на кухню. Он много выпил, и больше не мог ждать своей закуски.

– Извините, но вам сюда нельзя. Это помещение только для персонала, – услышал за спиной голос кухонного рабочего.

– Но я только хотел спросить, где мой заказ.

– Я всё понимаю, но вам нельзя находиться здесь, – не дожидаясь ответа гостя, повар взял Андрея под локоть и повёл в сторону выхода. И как-то так странно взял, что Андрею это не понравилось.

– Ты чего творишь, гадёныш?! Нашёл себе подружку по вызову! – крикнул на него Андрей.

Он понимал, что это явно было лишним, что он был пьян, сильно пьян, и изрядно выпившее тело напрочь отказывалось слушать расколотый разум. Вырвавшись из «объятий» повара, Андрей со всего размаху ударил его по лицу. Из разбитого носа показалась тёмная струя крови. Не дожидаясь, пока тот опомнится, Андрей побежал. Повар за ним.

Обойдя разделочный стол, Андрей заметил нож. Рукоятка большого мясного ножа заманчиво выглядывала из недорезанной туши. Андрей вытащил нож, повертел в руке: нож на удивление хорошо сидел в измазанной в чужой крови ладони, словно был создан именно для его руки. Собственный нож, индивидуально изготовленный под ладонь молодого человека.

– Ну всё, урод, ты у меня попался! – раздалось сзади.

Андрей резко повернулся, и в этот миг повар прыгнул на него. Не успев завершить начатое, тот неподвижной тушей обвис на Андрее. Раздался тихий сдавленный стон и бешено скользящие по стенам глаза замерли, уставившись в одну точку на потолке.

Андрей отошёл от него и только спустя несколько секунд понял, что так и держал в руке нож. Мёртвое тело осело на пол.

– Ты… Ты испачкал меня своей грязной кровищей! – удивительно резко крикнул на него Андрей. Почему-то это мёртвое тело незнакомца совсем не пугало его; наоборот, появилось странное ощущение дежавю, как будто это всё уже было и он видел смерть раньше, но очень давно.

А повар молчал. Больше он не мог говорить.

– Эй, Макс, где ты, чёрт побери! Ты работать будешь сегодня, я не пойму?! – послышался другой голос.

«О чёрт, его ищут, – подумал Андрей. – Удивительно, но даже мёртвый человек может оказаться нужным».

Суматошно пытаясь придумать, что делать с «нужным Максом», он не заметил подкрадывавшегося сзади человека.

– А ты ещё кто такой? – Этот был одет в солидный чёрный костюм и не был похож на работника кухни или вообще кого-либо из сотрудников. По интонации его голоса, когда окликал Макса, и его поведению было понятно, что он либо руководитель, либо сам владелец этого ресторана или даже отеля.

– Я? Вообще-то я никто. И я вроде бы гость вашего отеля. Просто хотел у него узнать, когда будет готов мой заказ, а он – вот… Лежит и не двигается, – запинаясь, произнёс «гость».

Быстро глянув сначала на окровавленный нож, потом на развалившегося в луже собственной крови Макса, человек в костюме наклонился к повару, потрогал пульс и тихо прошипел:

– Ах ты падла! Ты убил его!

– Это не я, нет… Он сам! Как-то так… – договорить Андрей не успел. Тот резко накинулся на него и, обхватив широкими ручищами, начал душить. Его глаза налились яростью, белки, казалось, вот-вот вывалятся из глазниц, лицо побагровело от напряжения и злобы. Судорожно хватая воздух сухими губами, Андрей попытался его оттолкнуть, но незнакомец ещё сильнее сжал шею. Понимая, что силы неравны, Андрей начал бить его руками по корпусу, нанося удары то в шею, то в живот противнику. Стальная хватка крепких рук резко ослабла, нападающий отошёл от Андрея, схватившись руками за живот. Посмотрел удивлённо своими большими глазами на вытекающую из-под рук кровь и повалился на колени. И так и замер, не желая ни падать на пол, ни пытаться встать, чтобы додушить «гостя».

– Старик! Поверь, смерть вовсе не страшна…33
  Байрон Д. Г. «Манфред»


[Закрыть] – глядя на умирающего, тихо проговорил Андрей.

И только когда второе мёртвое тело коснулось холодного кафеля на полу, Андрей в полной мере осознал, что натворил. Он быстро завернул нож в кухонную тряпку и начал медленно пятиться назад. Словно в тумане обошёл столы, попутно сбивая стоявшую на них посуду, впопыхах ударил стоявший на плите суп, всё содержимое которого с грохотом оказалось на полу. Андрей бы ещё долго пятился, если бы не наткнулся на что-то спиной. На что-то мягкое, живое. Обернувшись, увидел перед собой официантку: молоденькая девушка со злобным удивлением смотрела на него, видимо, своим спонтанным появлением «гость» нарушил её обеденный перерыв.

***

На улице было очень тихо, ни машин, ни людей, лишь в лужах полоскали свои перья толстые воробьи.

Закрыв глаза, он представлял, как шелестят в руках карты и катятся фишки по столу, но ещё лучше получилось вообразить деньги. Толстые пачки шуршащих купюр ходят из рук в руки за большим столом – и вот они все лежат перед ним. Это его деньги, их очень много. И это ещё одна победа.

Теперь было понятно, что делать дальше, куда нужно идти. Ноги сами несли его в нужном направлении, к деньгам. И одной мысли о них было достаточно, чтобы обжигающий холодную кровь адреналин за пару секунд пронзил всё тело подобно змеиному яду, разливаясь внутри.

– Глава 3 —

 
                       «Есть игра: осторожно войти,
                      Чтоб вниманье людей усыпить;
                           И глазами добычу найти;
                       И за ней незаметно следить»
                                       (А. А. Блок)
 

Виски был очень крепким, и его запах приятно обжигал ноздри. Андрей держал стеклянный бокал с золотистой жидкостью в бледной руке и поглядывал на стоявшую справа небольшую вазочку с колотым льдом. Первый кубик отправился в бокал.

То рассматривая содержимое, то бултыхая его, Андрей наблюдал, как кубики льда ударялись о стенки своей прозрачной тюрьмы, и каждый раз их хрустальный звон напоминал про разбитые об кухонный кафель тарелки, на которые он натыкался, когда покидал ресторан. Но кубикам льда это было безразлично, они были заняты поиском свободы и попыткой выбраться из бокала: они не хотели утонуть. Наблюдая за их жалким сопротивлением, Андрей почему-то вспомнил о своей тётке: Анна Сергеевна была льдом, стремящимся сбежать от старости, смерти и «любимых» племянников; а виски был родственниками, которые ни за что не отпустили бы её на тот свет без написанного завещания. Кубики льда становились всё меньше, неизбежно тая в тёплом помещении; их маленькая ледяная жизнь растворялась в дорогом этиловом спирте.

Он сделал глоток, и горячее тепло обожгло горло. Лишая возможности произнести хоть слово, оно дошло до грудной клетки, заполняя внутреннюю пустоту ощущением покоя. Затем ещё глоток, и мысли начали исчезать, расплываться в космосе сознания. Не думая ни секунды, Андрей залпом допил остальное.

– Повторите, пожалуйста. Ещё три таких, – обратился он к бармену.

И вот перед ним уже стояли три богатыря, способных победить любое войско, умевших примирять самых злейших врагов.

«Первый успокаивает тело, второй – разум, а другие сделают космос ближе», – подумал молодой человек.

Уничтожив второй и третий бокалы, Андрей почувствовал, что что-то начало происходить с пространством. Это он чувствовал и раньше, когда начинал пить спиртное.

Сначала исчезало время, а затем мир вокруг: люди и место перестали иметь значение, а собственное тело стало ватным, лёгким, каждое движение казалось более плавным, медленным, как безмятежно скользящее по небу облако. Яркие огни казино превратились в расплывшиеся пятна, некогда бывшие предметами и нынче хаотично наложенные друг на друга. Не было мира. Не было собственного тела. Лишь уносящий в мир иллюзий дорогой виски.

Покончив с последним «богатырём», Андрей стал вспоминать, что он вообще делает в казино. Раньше ему не были интересны азартные игры. Оглядевшись, увидел за большим столом толпу людей, в центре которой восседала, как царица на троне, Анна Сергеевна.

Женщина наблюдала за игрой, жадно всматриваясь в каждое действие других игроков: хищные глаза сверкали изумрудным алчным блеском – сейчас они были глазами зверя, выбирающего свою жертву. Костлявые руки с силой вжались в мягкие подлокотники стула, а потрескавшиеся губы превратились в тонкую полосу, небрежно нарисованную на её лице. Но именно сейчас она жила по-настоящему. Андрей видел в живых глазах огромную силу воли человека, который мог бы прожить ещё лет сто.

Анна Сергеевна вела себя гордо и вызывающе. С персоналом разговаривала небрежно, в повелительном тоне указывая, что ей принести и куда именно поставить. Два молодых человека, которых она за солидную сумму денег наняла своими телохранителями, наверняка уже десять раз об этом пожалели: Анна Сергеевна через каждые пять минут просила их передвинуть её со стулом то в одно место, то в другое; никак не могла определиться, как лучше сесть, чтобы свет от ярких ламп не раздражал её старушечьи глаза. То ей мешали яркие лампы и она просила кинуть чем-нибудь в них; то раздражали люди, лишавшие её кислорода, и она расталкивала их своей резной тростью из красного дерева; то не нравилось, как играл кто-то из игроков, и тогда Анна Сергеевна просила его выгнать из её зала.

«И когда только зал стал принадлежать лично ей?» – подумывал Андрей.

А бывало, тётке просто становилось скучно, и она начинала тыкать в людей тростью. Людям это не нравилось, но ни один ничего не сказал – все видели, что она пришла с большими деньгами, поэтому ей можно простить всё, а кто-то и вовсе пустил слух, что это знатная особа, принадлежавшая к старинному дворянскому роду. Анна Сергеевна и вела себя как старинная дворянка, а точнее как королева. Воспринимая персонал личной прислугой, бывала необычайно вежлива с кем-то из игроков, особенно с теми, кто много проигрывал, но соответствовал, по её личным критериям, идеалу человека порядочного и честного. И тогда женщина могла запросто выписать «любимчику» чек на сумму, вдвое или втрое превышающую его проигрыш.

Наблюдая за тёткой, Андрей решил присоединиться к ней ненадолго. Тихонько подойдя, хотел скромно постоять в сторонке, пока не привлекая внимания, но глазастая Анна Сергеевна всё же заметила его.

– А вот и мой оболдуй подошёл! Ну иди сюда, иди, не стесняйся, – закричала она через весь зал.

Растерявшись, Андрей начал быстро пробираться сквозь толпу и буквально плюхнулся на принесённый ему мягкий стул.

Он уже не мог чётко воспринимать сверкающие вокруг яркие огни, не слышал и бесконечные вопросы о том, кто же такая Анна Сергеевна и он сам: внук он её или всего лишь очередная прислуга? Люди часто спрашивали, откуда они приехали, и он начинал бубнить нечто невнятное, судорожно пытаясь вспомнить хоть что-то кроме той кухни, что превратилась в морг. А когда в памяти проскальзывали лица погибших людей, его начинало трясти, глаза хаотично бегали по стенам зала, в сознании курсировали сотни вопросов о том, кто они, эти люди вокруг: а вдруг среди них есть полиция и его сейчас арестуют?

На вопросы, что с ним, Андрей шёпотом, отрывисто дыша, отвечал, что слишком много выпил, что это всё виски. И только властный голос Анны Сергеевны отрезвлял его, возвращая в момент здесь и сейчас. Настоящее врывалось в мозаику пережитого, разбивая её на мелкие осколки.

По удивлённым взглядам других игроков Андрей понимал, что им были непонятны странные ответы, да и восприняли его в таком состоянии как больного. Богатая старуха и больной племянник.

Несмотря на полусумасшедшее состояние, Андрей успел заметить, что здесь не было людей бедных: все были с деньгами – люди, которым некуда было девать свои миллионы. Все они погрязли в алчности и жадности, сводившей их с ума при виде игорных столов. И каждый из них, имея в толстом кармане собственные финансовые запасы, старался оторвать хоть маленький, но кусок от накоплений Анны Сергеевны.

Старуха была умна и расчётлива. Она знала цену себе, людям и своим деньгам. Соперников по игре видела насквозь и, дразня своими миллионами, намеренно раздавала деньги проигравшим, свысока поглядывая на завистников.

Для Андрея же время словно остановилось и ощущалось по-особому. Оно вроде скользило непривычно медленно, вбирая в себя все мелочи жизни собравшихся людей, а вроде и пролетало со стремительной скоростью, сменяя десятки игроков в считанные минуты.

Андрей наблюдал за происходящим с отстранённым интересом, даже умудрился несколько раз подряд благополучно выиграть солидные деньги, которые тут же проигрывал Анне Сергеевне.

Она же, наоборот, обыгрывала в покер и рулетку не только бедного племянника, но и игроков более опытных и с большим состоянием. Делала большие ставки и играла ва-банк, явно не собираясь смиряться с маленькими суммами. Было видно, что за игорными столами Анна Сергеевна когда-то провела не один год.

Молодой человек видел, что женщина старательно стремилась сделать всё, чтобы состояние не досталось родственникам, но ещё больше старуха хотела, чтобы эта ночь больших ставок и ярких огней для неё не заканчивалась никогда. Ей даже иногда начинало казаться, что она уже наконец-то умерла и всё-таки умудрилась попасть в рай. Но смущало присутствие рядом Андрея, у которого ни за что не хватило бы своих денег на билет в Райские сады.