Текст книги "Нарушенная клятва"

Глава 12. Андреас

Рива вела себя совсем не подозрительно – даже когда думала, что она одна. По крайней мере, мне казалось, она не знала, что за ней наблюдают.

Спустя примерно год после ее исчезновения я открыл новую сторону своего таланта – к сожалению, это случилось прямо перед хранителями. Проходило очередное тестирование, я копался в воспоминаниях какой-то женщины, которую они притащили неизвестно откуда, и притворялся, будто не могу найти и половины из того, что им было надо. И вдруг я начал думать о том, как было бы здорово, если бы я мог просто вычеркнуть себя из их воспоминаний.

Технически я мог бы. По крайней мере, если бы мои таланты не были притуплены наркотиками, на которых нас держали. Если бы я действительно этого захотел, то мог бы в ту же секунду просто стереть все воспоминания о моем существовании из каждого разума в мире – кроме собственного, конечно.

И это был бы далеко не первый раз, когда я стер чьи-то воспоминания.

Но я не мог избирательно применять свои способности. Я мог или очищать каждый разум в отдельности, обрабатывая человека за человеком, или уничтожить сразу все воспоминания на свете.

Мне совсем не хотелось, чтобы даже мои друзья не смогли меня вспомнить. И это не избавило бы меня от проблем с хранителями, ведь, увидев меня, они бы поняли, что что-то не так. Да и цифровые записи со мной не исчезли бы.

Все эти мысли беспорядочно проносились у меня в голове, а желание исчезнуть становилось все сильнее. Взглянув на свою руку, я понял, что могу видеть сквозь нее подлокотник кресла, на котором она лежала.

Невидимость должна была быть крайне полезным навыком, но, сам того не ведая, я себя выдал и привлек внимание хранителей. В те несколько раз, когда они уменьшали дозу лекарств настолько, что я мог стать полностью невидимым, они помещали меня в сверхзащищенную смотровую, из которой я никак не смог бы сбежать.

В большинстве случаев, когда я пробовал свои способности у себя в комнате, лучшее, что мне удавалось – это сделать невидимыми одну-две конечности. Этого было недостаточно, чтобы каким-либо существенным образом повлиять на наши планы.

Но несколько дней назад действие лекарств полностью прекратилось, и я чувствовал, что впервые за много лет дышу полной грудью. Когда Джейкоб предложил мне незаметно проследовать за ними с Ривой в ее комнату, а затем остаться и присмотреть за ней пару часов, сделать это оказалось проще простого.

Пока Джейкоб придерживал дверь, я проскользнул за ней в комнату и прислонил свое прозрачное тело в углу, подальше от того места, где она могла бы пройти, ведь я оставался осязаем. И с тех пор я наблюдал.

Но на самом деле смотреть было не на что.

Какое-то время она сидела на своей кровати с тем же серьезным выражением на лице, которое с тех пор, как мы снова встретились, лишь изредка сменялось раздражением. Достала свой кулон, повертела в руках. Затем она опустилась на пол и выполнила серию упражнений, отжиманий и скручиваний, после чего встала и сделала несколько приседаний и выпадов.

Невозможно не оценить силу, которая струилась в ее обманчиво хрупком на вид теле. Когда ее лицо раскраснелось от напряжения, меня слегка бросило в жар.

Но я не какой-нибудь там вуайерист. Когда она решила сменить потную майку на чистую, я отвернулся к стене, пока не убедился, что она закончила.

Не моя вина, что образы того, как могли бы выглядеть ее стройные изгибы, все равно всплывали у меня в голове. Рива являлась единственной девушкой, которую я когда-либо по-настоящему хотел. Даже после того, как во время моих поездок в большой мир у меня появилась возможность познакомиться с другими – пусть и ненадолго.

Неважно, что еще произошло с тех пор, но некоторые чувства просто так не исчезают, как бы этого ни хотелось. Я был почти уверен, что Джейкоб бы со мной согласился, решись он это признать.

Когда шуршание ткани прекратилось, я позволил себе повернуться. Рива подошла к окну и приоткрыла его на несколько дюймов, чтобы в комнату проникло немного прохладного осеннего ветерка.

Отлично. Нам обоим это было на пользу.

Посмотрев на цифровые часы на комоде, я понял, что стою здесь чуть больше часа. Я размял мышцы, проверяя, не начал ли лишаться сил, но не обнаружил никаких признаков того, что невидимость меня изматывает.

По крайней мере, не в этом смысле. В смотровой на объекте я мог часами поддерживать свою способность, и у меня не возникло тех болезненных ощущений, которые появляются, если я слишком долго копаюсь в воспоминаниях людей. Но через некоторое время всегда возникало ощущение, будто я угасал. Что если я пробуду невидимым слишком долго, то никогда не смогу вернуться в нормальное состояние.

Наверняка это была просто паранойя, но я не собирался доводить себя до предела только для того, чтобы проверить это предположение.

Рива снова уселась на кровать и стала лениво листать журнал, который она прихватила во время нашей вылазки в круглосуточный магазин кампуса. Не похоже, чтобы он сильно ее увлек.

Джейкоб будет разочарован, что я не смогу отчитаться о каком-то грандиозном заговоре, который она готовила за своей закрытой дверью.

Я изнемогал от скуки. Можно снова погрузиться в ее воспоминания, но многие из них уже были мне знакомы, ведь я тогда находился рядом. К тому же я не был до конца уверен, смогу ли сохранить свою невидимость, если перестану на ней концентрироваться.

Я достал из кармана гладкий шнурок, который прихватил с собой из магазина одежды, и перекрутил его между пальцами. Один узел, второй, третий… я завязывал их до предела, а потом развязывал и начинал заново.

Обувной шнурок не так хорошо подходил для моей привычки, как нейлоновый шнур, который я хранил в своей комнате на объекте – он недостаточно скользкий, чтобы быстро распутаться, – но это все же сдерживало беспокойный зуд.

Через открытое окно начали проникать тихие отзвуки музыки. Кто-то в одном из соседних коттеджей орал слова энергичной поп-песни, будто специально пытаясь подбодрить соседей.

И Рива начала раскачиваться.

Сначала я не был уверен в том, что это не игра моего воображения, вызванная ритмом мелодии. Но она покачивалась все сильнее, так что стало очевидно: она наслаждается музыкой.

Я не понимал, осознает ли Рива, что двигается в такт. Ее взгляд по-прежнему был прикован к страницам глянцевого журнала.

Затем ее голова начала слегка наклоняться то в одну, то в другую сторону, в то время как плечи двигались в своем ритме. Ее подбородок тоже слегка подрагивал.

Внезапно ее взгляд устремился к окну. Рива резко напряглась, как будто испугалась, что ее вот-вот заметят.

Она встала и закрыла окно, а когда снова плюхнулась на кровать, то стала держаться абсолютно неподвижно.

У меня внутри все перевернулось. Теперь я вспомнил, как мельком замечал ее то тут, то там, когда у нас показывали сериал или фильм с хорошим саундтреком, или когда хранители включали музыку в тренировочном зале, пока мы занимались. Короткие моменты, когда она несколькими грациозными движениями погружалась в мелодию.

Ее недолгое погружение в музыку – единственное, что отличалось от того, как она обычно вела себя при нас. Впервые она расслабилась и ослабила контроль над собой.

Я все еще прокручивал это в голове, когда щелкнул дверной замок, и Зиан сообщил Риве, что пора ужинать. Как и планировалось, он широко распахнул дверь, чтобы я выскочил вперед нее.

К тому времени, как она спустилась на первый этаж, я помогал раскладывать пасту, которую успели приготовить остальные, и каждая частичка меня была настолько непрозрачной, насколько и должна быть.

Я оглянулся на нее через плечо с улыбкой, чтобы скрыть укол вины.

– Ты сильно голодна, Динь?

Когда я использовал старое прозвище, выражение лица Ривы слегка смягчилось, превращая ее из хорошенькой в неземную. Для меня это было настоящим подарком. Сердце замерло.

Я должен был быть осторожен, чтобы не начать постоянно ждать этого подарка – или не наслаждаться им слишком сильно. Стоит только решить, будто знаешь, как все будет, и все тут же переворачивается с ног на голову.

– Совсем чуть-чуть, – сказала она, опускаясь в свое кресло. – Но пахнет вкусно.

Она одарила меня быстрой улыбкой. Наверное, решила, что последние два часа я потратил на готовку, а не на слежку за ней.

– Это все заслуга Доминика, – признал я и слегка толкнул его локтем, пока он брал свою тарелку. Он тоже слегка улыбнулся – уже вторая победа.

Тот факт, что я все еще мог улыбаться так же часто, как и раньше, показывал, как по-разному на нас повлияли последние несколько лет. Едва ли это были веселые времена, и каждый божий день я ощущал пустоту от отсутствия Гриффина, но знал, что ничто из того, через что я прошел, не сравнится с худшим из того, с чем столкнулись другие ребята.

Я хотел помочь хотя бы тем, чем мог – немного отвлечь их от бремени, которое им приходилось нести.

Зиану это тоже было нужно. Он с энтузиазмом уплетал свою пасту, но, когда Рива наклонилась в его сторону, чтобы взять соль, и ее рука почти коснулась костяшек его пальцев, я заметил, как его плечи слегка напряглись. Как замерли его челюсти, прежде чем он продолжил жевать.

Проблеск беспокойства в его глазах.

Нет, я определенно был не единственным, кого завораживало присутствие Ривы, но я даже представить себе не мог, какое смятение это вызывало в нем после… всего.

– Я сказал Дому поджарить дополнительную порцию говяжьего фарша для соуса специально для тебя, Зи! – окликнул я его со своего кресла.

Посмотрев на меня, он закатил глаза, но выражение его лица смягчилось, став почти веселым. Самая маленькая из крошечных побед.

Нужно было продолжать пытаться, ведь впереди меня могли ждать куда более серьезные победы.

Когда мы уже заканчивали есть, раздался стук в дверь. Мы впятером напряглись и повернули головы в сторону входа.

Но так как сразу после этого внутрь не влетела толпа хранителей, срывая дверь с петель и разбивая окна, я усмехнулся и встал, поставив свою почти пустую тарелку на стол. В любом случае враг не стал бы стучать.

Я открыл дверь и увидел на крыльце девушку из соседнего здания – Брук, кажется. Она одарила меня солнечной улыбкой, но ее взгляд устремился мимо меня в сторону комнаты, как будто она что-то искала.

– Рива здесь? – спросила она. – Мы с компанией собираемся куда-нибудь пойти, и я подумала, что она, возможно, захочет с нами.

Джейкоб ни за что на свете не одобрил бы, что Рива может пойти развлекаться с кучей незнакомцев.

– Она погружена в учебу, – сказал я. – Терпеть не может, когда ее прерывают.

Брук прищурилась – всего на мгновение, но этого оказалось достаточно, чтобы я тут же насторожился.

– Вы, мальчики, держите ее на коротком поводке, да? – поинтересовалась она небрежным тоном, который, как я подозревал, на самом деле вовсе таким не был.

Меня охватило дурное предчувствие. Если она убедится, что происходит что-то странное, то может поднять шум, обратиться к руководству кампуса и привлечь к нам внимание, которого мы не хотели.

Я прислонился к дверному косяку, демонстрируя лучшую из своих очаровательных улыбок.

– Нет, она просто очень серьезно относится к учебе. Я постоянно говорю, что ей нужно расслабиться. А куда вы идете? Может быть, я смогу убедить ее взять перерыв на вечер.

Я оказался достаточно убедителен, чтобы на лице Брук промелькнуло замешательство, прежде чем она среагировала и дружески рассмеялась.

– О, мы пойдем в наш любимый клуб в центре города. Для вечера пятницы это уже ритуал.

– И что такого особенного в этом клубе? – спросил я, игриво выгибая брови.

– Нам просто нравится диджей, который работает по пятницам. И до десяти часов напитки стоят по четыре доллара.

– Ну, теперь даже я заинтересовался.

Я одарил ее еще одной улыбкой, и ее веснушчатые щеки окрасил легкий румянец.

Я провел достаточно времени в большом мире, чтобы понять, что, если я захочу произвести нужное впечатление, редко какая женщина сможет устоять. Но мне все равно было не по себе от того, что приходилось отвлекать ее от беспокойства за Риву.

Рива не нуждалась в ее заботе. Я сам о ней заботился.

Эта девушка понятия не имела, через что некоторым из нас пришлось пройти и кто мы вообще такие. Она бы все только усугубила.

Но ее упоминание о диджее вернуло меня к воспоминаниям о том, как Рива у себя в комнате раскачивалась под доносящиеся звуки музыки.

Помочь ей немного расслабиться – не такая уж плохая идея.

У нее тоже должна быть возможность вздохнуть полной грудью.

– Скажи название места, и я посмотрю, что можно сделать, – пообещал я Брук. – Если мои уговоры подействуют, увидимся там.

После того, как я узнал от нее название, Брук ушла; я закрыл дверь и вернулся в столовую, где остальные четверо сидели с настороженными выражениями на лицах.

– По крайней мере, она ушла, – заметил Зиан.

– Пока, – парировал я, хлопая в ладоши. – Я не соврал. Я думаю, нам всем стоит пойти потанцевать.

Я заметил, что Рива напряглась еще сильнее.

Джейкоб тоже.

– Ты, мать твою, издеваешься?

Я бросил на него многозначительный взгляд.

– Думаю, нам всем не помешало бы выпустить пар. Немного успокоим окружающих и покажем, что мы абсолютно нормальные.

Он скривил рот, но не продолжил спор.

– Это не совсем мое, – заупрямилась Рива, крепко вцепившись пальцами в вилку.

Но Зиан оживился – похоже, проникся духом задания.

– Нет, это хорошая идея. Нам все равно больше нечего делать, пока мы ждем этого парня-хакера.

Я посмотрел на Риву с мягкой, но все еще яркой улыбкой.

– Давай, Динь. Мы на свободе. Разве ты не хочешь немного пожить?

– Твоя новая лучшая подруга не успокоится, пока не убедит тебя куда-нибудь с ней сходить, – пробормотал Джейкоб.

После некоторых колебаний Рива усмехнулась.

– Отлично. Давайте сходим в клуб, но только на пару часов.

Глава 13. Рива

Когда мы подошли ко входу в клуб, я одернула края своей толстовки. Из всех надетых на меня вещей только в ней я чувствовала себя комфортно.

Джейкоб наверняка злобно хихикал про себя, когда брал этот блестящий топ на бретельках и до невозможности обтягивающие джинсы. Но даже я не могла поспорить с тем, что мои удобные майки и спортивные штаны – не самая подходящая одежда для клуба.

Как, черт возьми, я позволила парням уговорить меня на это? Ах да, это ведь первый раз, когда они попросили меня сделать что-то, что обычно делают нормальные друзья.

Правда, судя по кислому выражению лица Джейкоба, в наших отношениях едва ли наблюдался какой-то прогресс.

Доносящиеся из клуба пульсирующие басы тоже вызывали у меня дискомфорт, но совсем другого рода. Ритм уже проникал в мои кости, заставляя конечности двигаться в такт.

Но я никогда раньше ни перед кем не танцевала. А здесь меня будут окружать не только незнакомые люди, но и трое из четырех парней, которым я больше всего боялась раскрывать свои немногочисленные секреты.

Мне было не легче от того, что их всего трое, а не четверо, потому что уж кто-то, а Доминик точно не осудил бы мою грацию. Но он не смог бы остаться незамеченным, придя в клуб в парке или даже в плаще, и парни сразу с ним согласились.

Уверена: они знают, что он так тщательно там скрывает. Очередное доказательство того, что я оказалась за пределами круга доверия, который когда-то так прочно всех нас объединял.

Что ж, я не собиралась покорять танцпол. Насколько всем было известно, самое большее, что мне хотелось бы сделать под мигающими огнями клуба – это немного покачаться в ритме.

Вышибала приоткрыл дверь, и нас обдало теплым воздухом с привкусом алкоголя. Был довольно ранний час, но, должно быть, многие разделяли мнение Брук о диджее или испытывали тягу к дешевым напиткам, потому что вся длинная, но узкая комната уже заполнилась раскачивающимися и смеющимися фигурами.

Пространство было выкрашено в темно-фиолетовый цвет, а белые вкрапления под вспышками ультрафиолета придавали ему неземной блеск. Барная стойка, тянущаяся вдоль боковой стены, тоже блестела глянцево-белым, так что расставленные на ней напитки под ультрафиолетом светились, словно какой-то инопланетянский тоник.

По ногам пробежала дрожь: яд продолжал разъедать мои внутренности. Проигнорировав это ощущение, я с высоко поднятой головой продвинулась вперед, осматривая помещение в поисках ярко-рыжих волос Брук.

Я оказалась здесь из-за нее, так что нужно убедиться, что она знает о моем присутствии. Может быть, теперь, когда я приняла одно приглашение, она не почувствует необходимости звать меня куда-то еще.

Наша соседка заметила меня первой – она вышла откуда-то из толпы справа от меня и, широко улыбаясь, взяла под руку.

– Ты здесь! – закричала она сквозь грохочущую музыку. – Рада тебя видеть.

– Я не очень хорошо танцую, – сказала я виноватым тоном.

Она сделала пренебрежительный жест рукой и подозвала меня к бару.

– Возьми себе пару напитков, и ты перестанешь об этом беспокоиться. Здесь готовят лучший «Космо».

Мысль о том, чтобы глотать перебродившую жидкость, вкус которой я ощущала в воздухе, заставила меня напрячься. Хранители несколько раз заставляли нас попробовать алкоголь, чтобы убедиться, что если во время одной из миссий мы столкнемся с ситуацией, когда нам понадобится выпить – или просто решим попробовать из любопытства, – то будем к этому готовы. Но мне никогда не нравилось ощущение тумана в голове.

Я знала, что буду чувствовать себя лучше, если смогу сохранять бдительность.

– Чуть позже, – поспешно ответила я Брук, выигрывая себе немного времени, прежде чем придется задавать вопросы о том, почему я вообще не пью, и искать этому простое оправдание.

– Я выпила немного перед выходом, так что не хочу торопиться.

Это походило на те оправдания, которые я слышала от людей в сериалах, и, похоже, оно сработало и в реальной жизни.

– О, конечно, – сказала Брук без каких-либо признаков беспокойства и схватила меня за запястье, чтобы потащить туда, где танцевали ее подруги.

Девушки неуверенно улыбнулись, а затем продолжили покачиваться в такт музыке. К счастью, в подобных местах люди особо не разговаривали.

Возможно, Андреас действительно поступил весьма умно, предложив нам принять приглашение Брук. Это была возможность показать, что мы – обычные студенты колледжа, но при этом почти не нужно открывать рот.

А скоро мы должны будем уехать из кампуса, и притворяться больше не придется. Во всяком случае, я на это надеялась.

Я раскачивалась из стороны в сторону и двигала руками в такт ритму, чувствуя себя невероятно глупой, но, по крайней мере, контролировала себя. Одна из подруг Брук схватила вторую за руку и покружила ее. Третья опрокинула рюмку и ушла от нас, чтобы заказать еще.

Брук хихикала вместе с ними и подпрыгивала в такт музыке, не делая ничего более замысловатого, чем я, но каким-то образом выглядела так, будто она идеально подходила этому месту. На самом деле почти никто из окружающих людей не исполнял каких-то замысловатых движений.

Мой блуждающий по толпе взгляд остановился на Джейкобе, который стоял примерно в десяти футах от меня. Он развернулся ко мне в профиль, но невозможно было не заметить потрясающе точеные черты его лица, ставшие еще более неземными, когда на его светлые волосы и бледную кожу упали лучи ультрафиолета.

Я оказалась не единственной, кто это приметил.

Рядом с ним крутились несколько девушек в куда более откровенной одежде, чем моя – сплошь корсетные топы без бретелек и плиссированные юбочки. Одна водила ладонью по его руке от плеча до локтя. Другая наклонилась ближе, шепча что-то ему на ухо, и ее накрашенные темной помадой губы изогнулись в игривой улыбке.

Мои пальцы сами собой согнулись, готовясь выпустить когти. Я сжала ладони в кулаки и отвела взгляд.

Превратись я в дикую кошку посреди танцевального клуба, это ни на йоту не помогло бы нашему прикрытию. И кто я такая, чтобы проявлять чувство собственничества к Джейкобу?

Он на сто процентов ясно дал понять, что даже к кусочку использованной жвачки испытывает более теплые чувства, чем ко мне.

Но следующий, на ком остановился мой взгляд, – это Зиан, возвышающийся на пару дюймов даже над самым крупным из окружающих парней. Девушки, обступившие его кольцом, накручивали волосы на пальцы и застенчиво поглядывали на него сквозь ресницы.

Мой желудок сжался, и я снова отвела глаза – но тут же обнаружила, как Андреас игриво улыбается темноволосой девушке в облегающем платье, с которой они вместе двигаются в такт музыке.

Так вот почему он хотел прийти? Вот почему остальные парни согласились? Чтобы найти одну или двух симпатичных девушек для быстрого перепихона?

Это не должно меня беспокоить. Мы никогда не были в таком смысле вместе – неважно, насколько сильно я когда-то желала куда более глубокой связи. Но теперь в моей груди, царапая внутренности, тревожно резонировала знакомая вибрация.

Парни словно нарочно хотели показать, что предпочитают мне любого незнакомого человека.

На мгновение я закрыла глаза, стараясь подавить гнев. К горлу подступила горечь.

Почувствовав легкий толчок в плечо, я подняла взгляд и увидела на себе изучающий взгляд Брук.

– Ты в порядке, Рита?

– Да… да, я в порядке, – пробормотала я и вдруг заметила новый напиток в руке ее подруги.

Возможно, небольшое помутнение рассудка могло бы помочь пережить сегодняшний вечер. Всего один коктейль не должен сильно на меня повлиять.

Но должен притупить острые углы охватившего меня ужасного чувства.

– Думаю, теперь я готова к «Космо», – добавила я, не совсем понимая, что это вообще такое. Если Брук он нравится, то почему бы нет.

Она улыбнулась и пошла со мной к бару, где заказала нам по одному коктейлю. Розовое варево подавалось в невысоком, но широком бокале с длинной узкой ножкой – поднося стакан к губам, я беспокоилась, как бы ее не сломать.

По моему горлу заструилась прохладная жидкость – одновременно терпкая и цитрусово-сладкая, с таким сильным кисловатым привкусом, что я вздрогнула. Я сделала всего несколько маленьких глотков, а затем проследовала за Брук обратно в толпу.

Я продолжила прыгать и покачиваться, периодически делая новые глотки и постепенно осушая стакан. К тому времени, как я поставила его на поднос проходящего мимо работника, раздающего шоты, мою грудь уже не переполняло ничего, кроме мягкого шипения.

Вот так-то лучше. Теперь я могла наслаждаться жизнью.

Казалось, это так естественно – сливаться с басами, позволять мелодии течь по моим конечностям и направлять мои мышцы. Меня охватил восторг.

Я крутилась и подныривала, двигаясь из стороны в сторону, пока музыка, словно идеальный партнер, держала меня в своих объятиях. Она всегда точно подсказывала мне, куда идти и что делать.

Когда одна песня сменилась другой, Брук немного меня подбодрила.

– А ты классно двигаешься!

Одна из ее подруг показала мне большой палец, и я слегка ей улыбнулась.

И чего я волновалась? Все замечательно.

Но мне стало жарко, по спине под толстовкой стекал пот. Все остальные пришли в одежде с короткими рукавами или вообще без них. Мне не помогала даже расстегнутая молния.

Особо не раздумывая, я сняла толстовку. Она тут же выскользнула у меня из пальцев и упала куда-то под ноги ближайшим танцующим, но мне было все равно.

Подняв руки к потолку, я продолжила покачиваться. Без лишней ткани двигаться оказалось куда проще. Создавалось впечатление, что я парю.

Когда я снова посмотрела на Брук, то ее пристальный взгляд оказался прикован к моим рукам. Я бросила взгляд на одну из них как раз тогда, когда танцпол озарила очередная вспышка ультрафиолета. Шрамы, которые обычно выглядели чуть бледнее, чем остальная кожа, мгновенно вспыхнули белым сиянием.

Брук нахмурилась.

– Что с тобой случилось?

Все еще покачиваясь в ритме песни, я стала рассматривать свои руки. У меня было не так уж много шрамов, разве нет? Несколько тут, несколько там. Кучка крошечных порезов у меня под правой рукой были слишком малы, чтобы их вообще заметили с такого расстояния.

– Я много раз дралась, – ответила я, довольная, что могу сказать ей правду, при этом не раскрывая ничего лишнего.

Хмурый взгляд Брук никуда не исчез.

– Зачем?

Я пожимаю плечами:

– Проверить, кто победит. Не волнуйся. Побеждала всегда я!

Я повернулась вокруг своей оси и рассмеялась. Брук подошла ближе, так что мы оказались лицом друг к другу.

– Ты попала в неприятности, Рита? – спросила она с серьезным выражением лица.

Я не хотела, чтобы она так выглядела. Брук была такой милой… Брук должна быть счастлива. Я пришла сюда из-за нее, и я так хорошо проводила время.

– Никаких неприятностей, – заверила я ее с широкой улыбкой. – Я оставила все их позади.

– Если что-нибудь…

Чьи-то пальцы схватили меня за локоть. Я повернулась и увидела стоящего надо мной Андреаса. Его привычная теплая улыбка казалась немного напряженной.

Он тоже решил стать серьезным? Да что с ними со всеми? Я думала, мы пришли сюда повеселиться.

– Привет, – сказал он, на секунду улыбнувшись Брук и снова возвращая свое внимание ко мне. – Ты без толстовки.

– Было слишком жарко, – заявила я ему.

У него на лбу появилась небольшая морщинка.

– Что ж, думаю, она тебе еще понадобится. Давай посмотрим, сможем ли мы ее спасти.

Я подняла кулак в воздух.

– Новая миссия!

Андреас оттащил меня от Брук и ее подруг, но вместо того, чтобы пробираться сквозь толпу танцоров в поисках моей заблудшей толстовки, он потянул меня прямо к дальней стене, где возгласы и болтовня других танцоров не так сильно заглушали наши голоса.

– Сколько ты выпила? – спросил он, оглядывая меня с ног до головы.

Я слегка покачнулась, гадая, смогу ли я заставить его улыбнуться мне так же кокетливо, как он улыбался той девушке.

– Только один коктейль. Это было круто!

К моему удивлению, Андреас стал только серьезнее.

– Думаю, нам стоит вернуться домой.

– Что? – возмутилась я. – Нет. Мы же только-только сюда пришли. Мне так весело!

Не сводя с меня взгляд, он приподнял бровь. По крайней мере, теперь он напоминал привычного, непринужденного себя.

– Правда?

Я уперла руки в бока.

– Да. Очень. Я не могла танцевать с тех пор, как… даже когда я была одна в той камере, то всегда оставалась в кандалах, и мне не нравилось думать о том, что босс может за мной наблюдать… но теперь мне все равно! Я и не подозревала, что танцевать вместе с другими людьми может быть так весело.

На лице Андреаса появилось странное выражение, которое я не смогла распознать. Наверное, он и сам не знал, что чувствует.

Набравшись смелости, я хлопнула его прямо по крепкой груди.

– Почему бы тебе не потанцевать со мной?

– Не уверен, что это хорошая идея, – сухо сказал он.

Я скорчила гримасу.

– Почему нет? Мы могли бы повеселиться. Как раньше.

Меня вдруг охватила меланхолия, и настроения как не бывало. Я снова посмотрела на свою руку – на шрамы, которые заметила Брук, и на те, что поменьше, возле подмышки.

– Знаешь, я хотела быть уверена, – сказала я, проводя пальцами по линиям, оставленным моими когтями. – Выпускала немного дыма, чтобы убедиться, что он по-прежнему полетит в вашу сторону. Что вы все еще где-то там.

Андреас нервно сглотнул, и я оказалась так очарована этим движением, что мои предыдущие мысли улетучились. Я подошла ближе и коснулась его шеи.

– Рива, – грубо сказал он.

– Как же я рада, что нашла вас, – я наклонила голову так, чтобы она легла ему на плечо.

Где-то в глубине души я ждала, что он меня оттолкнет, но в целом мне было все равно. Так или иначе, этого не произошло.

Андреас поднял руки и обхватил меня. Он прижал меня к своему худощавому телу так крепко, что на глаза навернулись слезы, которым я не могла найти объяснение.

От него исходил невероятный аромат – солнечного света и теплого янтаря. Мне хотелось в нем утонуть.

Затем он все-таки отстранился – не оттолкнул, а отстранился, отступая на шаг. Я подняла голову, чтобы посмотреть на него. Он открыл рот и снова закрыл его, и его взгляд устремился на кого-то за моим плечом.

Я повернулась, едва держась на ногах от волны головокружения. Сзади ко мне подошел Джейкоб – он схватил меня под руку, чтобы поддержать, а на его лице застыло такое глупое хмурое выражение, что мне захотелось сразу же его ударить.

Я отдернула руку.

– С тобой я не хочу танцевать. Ты был со мной так груб из-за того, чего я даже не делала.

Джейкоб моргнул – такой пораженный, что с его лица исчезло суровое выражение, – и посмотрел на Андреаса.

– Что, черт возьми, с ней случилось?

Андреас поджал губы.

– Она сказал, что выпила. Только один коктейль, и с ней была та девушка из кампуса, так что вряд ли в стакан что-то подсыпали. Но алкоголь мог каким-то образом вступить во взаимодействие с ядом.

– Точно! – торжествующе воскликнула я, будто Андреас подарил мне козырную карту. Я ткнула указательным пальцем в Джейкоба, который, как бы сильно ни раздражал, так и оставался великолепным. – Ты еще и отравил меня. Точно никаких танцев.

Мои ноги снова задрожали, хотя на этот раз я не двигалась. Прежде чем потерять равновесие, я наклонилась в сторону и оперлась о стену.

– Пол шатается.

Джейкоб выругался себе под нос.

– Черт, она не должна упасть в обморок прямо здесь.

– Не-а, – согласилась я. – Иначе все узнают, какой ты придурок.

Он сердито на меня посмотрел, как будто от этого был какой-то прок.

Я отвела от него взгляд и заметила, что к нам направляется Зиан. Одна из девушек в корсете семенила за ним, хватая за руку. Мне снова стало грустно.

– Он не хочет, чтобы я до него дотрагивалась, но эти девушки, которых он даже не знает…

Андреас сжал мое плечо.

– Все в порядке, Рива. Но нам лучше пойти домой. Ты вроде как… заболела.

Именно так я себя и чувствовала: все крутилось, а желудок, казалось, готовился совершить сальто.

Повернувшись, я увидела Брук. Ее большие добрые глаза от беспокойства стали еще шире, чем обычно.

– Все в порядке?

Ко мне мгновенно вернулось хорошее настроение. Я схватила ее за руку.

– Да! Давай еще немного потанцуем. Домой еще рано, точно тебе говорю. Давай танцевать! – крикнула я так громко, что несколько человек посмотрели в нашу сторону.

Андреас продолжал держать меня за плечо, и это портило все удовольствие.

– Мы думаем, что ей что-то подсыпали, – сказал он Брук. – Она… обычно так себя не ведет, даже когда напивается.

Брук нахмурила брови.

– Не могу поверить, что кто-то… у нас здесь раньше никогда такого не наблюдалось. Я могу помочь довести ее до кампуса. Это все было моей идеей.

– Все в порядке, – произнес Джейкоб холодным, спокойным тоном. – Мы пришли все вместе. Так что отдыхай.

– Я хочу хоть как-то помочь.

– Ты могла бы найти ее толстовку, – предложил Андреас. – Мы до сих пор не знаем, где она.

Казалось, Брук это не убедило, но у меня слишком сильно кружилась голова и путались мысли, чтобы придумать аргумент в свою пользу.