Текст книги "Магическая академия. Достать василиска!"

– Как? – возопила я. – Всего лишь четвертую? Да я, можно сказать, жизнью рискую!

– Еще не рискуешь.

– Ну, дык гипотетически!

– Эль…

– Я тебе не Эль, а госпожа Страхова.

– Знаешь что, госпожа «я буду есть ваш мозг чайной ложечкой», слезай сейчас же! Иначе сам к тебе поднимусь!

– А вот это уже оскорбление, – надулась я, – деликатесами из черепной коробки не питаюсь. – Достав из кармана очки, я старательно их протерла, после чего с важным видом нацепила на нос.

Обычно недостаток зрения исправляли специальные капли, но с утра я не смогла их найти в свалке из разнокалиберных флаконов, оставшихся после вечеринки, зато попались на глаза очки, да еще и Венька висел над душой, причитая. Пришлось воспользоваться тем, что было. Друид еще какое-то время постоял, изучая дуб, – наверняка пытался пробить мою защиту и уговорить дерево поработать на него. После чего сплюнул, рыкнул, отпугнув притихших волков, и, схватившись руками за нижнюю ветку, полез наверх. Зря он это, ох зря! Кто же в своем уме так подставляется, когда злая ведьма сверху засела? Отломав увесистый сучок, прицелилась и, придав ему ускорение простеньким заклинанием, запустила деревяшку в Алана.

– Твою ш-ш-ш… – зашипел друид, которого сие орудие ведьминой мести настигло в самый неподходящий момент. Даже щит, блокирующий магические атаки, не помог. Вернее, от синяка он, может, и спас мужика, а вот от удара – нет. – Страхова! Доползу – отшлепаю, – пообещал «зеленый капюшон».

– Да что ж у вас у всех одни пошлости на уме! – возмутилась я, вспоминая общение на крыше с господином Рэдгрувером, который, кстати, тоже был Аланом. Чую, еще немного, и имя это начну ненавидеть лютой ненавистью, хотя раньше оно нравилось.

– Какие пошлости, ведьма? – продолжая продвигаться все выше, ухмыльнулся парень. – Ремень по тебе плачет.

– Да иди ты… коз пасти! Воспитатель недоделанный, – обиделась я и запустила в наглеца очередным обломком. – Дуб, а дуб? Ну будь хоть ты мужчиной, подсоби бедной девушке, которую хочет избить проклятый изувер! – воскликнула, ни на что особо не надеясь.

И тут случилось чудо: ветки, за которые цеплялся друид, резко опустились, встряхнулись… и скинули ошарашенную «мартышку» прямо на взвизгнувших волков.

– Обалде-э-эть! – выдохнула я, сняла очки, снова их протерла, надела – ничего не изменилось. – Дуб, отныне ты мой герой! – призналась дереву, обняв его за шершавый ствол. Ну, то есть за часть ствола, ибо он был в прямом смысле слова необъятным. – Прости за членовредительство, больше не буду. Хочешь, я тебе зелье лекарственное сварю и перевязку сделаю? – спросила заискивающе.

– Не хочет, – хихикнул тонкий голосок сверху, и тут же другой возразил:

– Почему это не хочет? Очень даже хочет! Лишнее зелье хозяину не повредит, – практично решил кто-то прячущийся в дупле, расположенном гораздо выше моего насеста, так что заглянуть туда я не могла. Пока что. Но если таинственные пискуны не появятся, почему бы еще на пару веток не подняться? Надеюсь, мой герой позволит и не скинет меня, как Алана, на землю.

– Будет вам зелье, слово ведьмы, – заверила я, высматривая собеседников.

– Ловлю на слове! – отозвался прижимистый незнакомец.

– Ну, ты вымогатель, – фыркнул его приятель, и оба в один голос спросили: – Звать тебя Элей, что ль?

– Эллис, – представилась я, на этот раз посмотрев вниз, где оправившийся от падения друид странно шевелил руками, явно замышляя очередную пакость. – А он…

– Да не боись, – успокоил смешливый обитатель дупла, – этот сюда не заберется, гарантируем.

– И сколько буду должна за свое спасение? – поинтересовалась я, решив, что веду беседу с древесной нечистью.

– Хорошая девчонка, деловая! – довольно отозвался практичный. – Нам бы кой-чего сварить, а то котел большой есть, да прыгать вокруг него неудобно. Шкурка опять же подпалиться может…

– Ну, ты наха-а-ал, – протянул его собрат.

– Так она ведь сама предложила!

– А если вечером сварю? – оборвала их спор я, намереваясь заключить договор с нечистью и попросить их вернуть меня на полигон, пока группа еще там. Потом бы вместе с бабушкой пришли в лес во всеоружии, чтобы никакие «зеленые капюшоны» нас не засекли, и сварганили все, что требуется жителям дуба, ибо долг платежом красен.

– Вечером так вечером, – согласился торгаш, а насмешник, снова хихикнув, спросил:

– Пить хошь?

– Не откажусь, – кивнула я, наблюдая, как дерево издевается над друидом, позволяя ему дотянуться до веток, но в самый последний момент отдергивая их. Так его, поганца твердолобого! А то ишь, возомнил себя королем чужого леса, у которого наверняка свой хозяин имеется, а значит, вовсе не вся флора заклинателю приблудному подчиняется. Дуб вот (я ласково погладила кору) не стал. И вряд ли только из-за моего защитного заклинания.

Из дупла показалась запотевшая бутыль, обвязанная веревкой, она медленно выдвинулась и так же неспешно начала спускаться вниз. И все бы хорошо, но вид у этой емкости был не очень-то аппетитный, учитывая изображение веселого Роджера на черной этикетке.

– Это вода? – с сомнением глядя на приближающийся подарок, поинтересовалась я.

– Обижаешь! – отозвались из дупла. – Йад! Отборный! Сами готовили.

– Йа-а-ад? – взвыла я, чуя, как задергался глаз.

– У нас еще и мухоморчики маринованные есть, прислать?

– Ребят, вы кто такие-то? – спросила я.

– Орсизы мы, слыхала?

– Нет. И чем занимаетесь, кроме изготовления йадов?

– Сказки сочиняем, иногда даже рассказываем. Ну и так, по мелочи, – ответили мне. – Придешь вечерком, покажем.

– А варить я что буду? – сглотнув, уточнила у них. – Тоже йад?

– Нет, кактусовку! – радостно сообщили пискуны, явив моему взору свои мордочки ярко-синего и зеленого цвета. Острые ушки чуть подрагивали, прислушиваясь, черные пуговки носов шевелились, принюхиваясь, а мелкие зубки скалились в радостных улыбках. Размером странные создания вряд ли превышали кошек, да и внешне чем-то на них смахивали, а еще на пустынных лисичек с совершенно неуместными маленькими рожками на гладких лбах.

– Хозяину мать целый сундук кактусов прислала. А мы ему мыши-мазохисты, что ли, чтобы плакать, колоться, но сырыми их грызть? – заявил синий.

– Вот напиток сварить высокоградусный – это да-а-а, – согласно покивал зеленый и, состроив жалобные щенячьи глазки, спросил: – Сваришь, Эллис? После заката, да?

Я кивнула, поймав бутыль, которая так и продолжала спускаться, миновав меня. Снова покосилась на друида, нахмурилась – не нравились мне его странные пассы и колючий взгляд. Подняла глаза на мохнатых малышей и спросила:

– А вы можете помочь мне вернуться сейчас на полигон?

– Мы? – хором отозвались орсизы и как-то странно переглянулись.

В этот момент внизу что-то грохнуло, дуб тряхнуло, и я в обнимку с йадом свалилась с насиженного места на радость Алану. И с громким криком полетела бы, ломая преграды, к его ногам, если бы ветки не образовали что-то вроде гамака, в который угодила моя сгруппировавшаяся фигурка. Одна беда, теперь друид мог меня достать. И достал бы, если б его не скрутил выбравшийся из-под древесных корней полоз, от размера которого у меня волосы на затылке зашевелились. Огромный черный змей с похожим на корону гребнем и голубыми глазами в мгновение ока оплел дернувшегося охотника своими кольцами, сдавил и, заглянув в лицо, проникновенно зашипел:

– С-с-с-пи, мой вкус-с-сный… спи, мой с-с-сладкий.

Сообразив, что ползучее чудище вот-вот употребит Джодока на завтрак, я, сжалившись, попросила:

– Змеюшка, лапушка, не ешь его, а? Он ядовитый, еще несварение заработаешь или того хуже – помрешь.

– Ядовитый, говориш-ш-шь? – по-прежнему удерживая в плену странно обмякшего друида, протянул полоз. – А ты, с-с-стало быть, нет? – И облизнулся раздвоенным языком.

Принести себя в жертву ради наемника, готового меня сдать в руки Рэдгрувера, я оказалась не готова, поэтому с уверенностью сообщила:

– Я еще ядовитей!

Сверху захихикали две разноцветные мордашки, которых происходящее откровенно забавляло. И ветки, переплетенные подо мной, как-то подозрительно задрожали, отчего создалось ощущение, что дуб, мой идеальный мужественный дуб, тоже ржет. Когда же странная рябь пошла и по чешуе змея, в ухмылке которого сверкнули два острых клыка, я совсем растерялась. А потом один из орсизов пронзительно свистнул, и зеленый «гамак», качнувшись, швырнул меня прямо в открывшееся напротив дупло, которого раньше не было и в помине.

Катарина

– Нет! – повторила я в третий раз, глядя в желтые глаза стоящего напротив оборотня. И он снова мне ответил:

– Да.

При этом его улыбка становилась все шире, а мое удивление – все меньше, зато раздражение росло с каждой секундой.

– Да не может такого быть! – решилась разнообразить я наш однотипный диалог.

– Может и есть! – нагло ухмыляясь, заявил Каин. – Ты ведь не думала всерьез, что сможешь сбежать от туманного кота?

Думала, еще как думала. Но зачем ему об этом знать?

– Как ты попал в академию, да еще и в мою группу?

Я сжимала и разжимала пальцы в надежде успокоиться. После того, что мне устроили фанатки Сигурда утром в общежитии, я искренне надеялась отдохнуть хотя бы на занятиях. Но, столкнувшись у дверей аудитории с полностью оправившимся от ранения кошаком, мысленно проводила эту самую надежду в последний путь. Даже если в нашей группе не будет ни одной поклонницы С. С., желтоглазый оборотень найдет способ сделать мою жизнь невыносимой. Ведь в недавнем прошлом это у него отлично получалось.

– Я же княжич, – поигрывая темно-серыми бровями, проговорил Каин и демонстративно погладил свой фамильный перстень, в дымчато-сером камне которого мерцал символ туманного клана. – Княжичам многое можно из того, что недоступно простым смертным.

– Но правила… рекомендации… это же АРиС! – не желала признавать очевидное я. – Тебя не могли принять сюда просто потому, что ты сын туманного князя, – сказала я и только потом поняла, насколько глупо звучат мои слова.

Какая разница, почему это блохастое недоразумение будет учиться в группе «Стихбед 2/13», название которой красовалось на свитке с расписанием, доставленном мне вчера в комнату вместе с формой. Я и оборотня-то не сразу заметила, потому что шла, уткнувшись в листок. А желтоглазое наказание тем временем стояло, подперев спиной стену, и дожидалось моего прихода. Он точно знал, что меня записали именно на эту специальность. Знал и ждал, предвкушая встречу. И теперь светился, как начищенный самовар, наслаждаясь моим замешательством.

Глубоко вздохнув, я прикрыла глаза и, приказав себе успокоиться, решительно посмотрела на довольную кошачью морду. Вернее, морда-то была сейчас человеческой, но настолько наглой и самодовольной, что мне так и виделся на месте высокого парня лет двадцати с гаком огромный дымчатый кот, нацелившийся на рыбку. Причем в роли улова, судя по его взгляду, выступала я. Раздраженно стукнув метлой по полу, дернула массивную дверь аудитории за кольцо, вдетое в нос бычьей головы, и тут же испуганно отпрянула от железной физиономии, которая загробным голосом промычала:

– Прия-а-атного м-у-утра, ведьма.

Стараясь унять участившееся сердцебиение, под ехидное хмыканье Каина поздоровалась с дверью и вежливо попросила ее открыться. Бык возражать не стал, в отличие от кота. Оборотень бесцеремонно схватил меня за локоть и оттащил в сторону, явно намереваясь продолжить разговор.

– Пус-с-сти, – зашипела я, пытаясь вырваться. Но хватка у княжича была крепкая, и мне ничего не оставалось, кроме как идти за ним. – Да что тебе надо от меня? – воскликнула, когда мы остановились возле большого стрельчатого окна с широким каменным подоконником, на который меня и усадил оборотень. – А не староват ли ты для второкурсника? – не зная уже, к чему придраться, спросила его. – Сколько тебе? Двадцать два, двадцать пять? Больше? В твоем возрасте уже давно пора иметь степень магистра… гм.

– Раз-два левой! – донеслось с лестницы под аккомпанемент шагов, от которых, казалось, вздрагивали даже стены. – Раз-два-правой! – напевал бодрым басом вывернувший из-за поворота гном, которого я проводила растерянным взглядом. Его седая борода была заплетена в три белые косы, и как-то сразу вопрос возрастных рамок второкурсников потерял свою актуальность.

Следом за предводителем строем шли еще шестеро крепких коротышек, упакованных в кожаные доспехи с металлическими заклепками. Весь этот бравый отряд, не сбиваясь с ритма, уверенно прошествовал мимо нас с оборотнем и скрылся за дверью, промычавшей уже знакомое:

– Приятного м-у-утра, гно-о-омы!

– Добра! – хором ответили те, входя в аудиторию.

Где-то с полминуты мы с оборотнем молча смотрели на зевающую голову бронзового быка. Потом переглянулись и одновременно проговорили:

– Это «Стихбед 2/13»? – Я.

– Заметь, я молодо выгляжу на их фоне. – Он.

– Приятного м-у-утра… – Бык.

– И тебе не хворать! – в повисшей тишине ответил голос, от которого у меня мурашки побежали по коже.

Я с восхищением замерла, наблюдая, как из воздушной воронки выходит настоящий крылатый сильф. Вот только он меня, увы, не заметил. Дернул за бычье кольцо и скрылся в аудитории вслед за гномами.

– Это ведь был… – Я продолжала гипнотизировать взглядом дверь, но княжич оборвал очередной мой вопрос мрачным:

– На меня смотри, Рина, когда я с тобой разговариваю.

Удивленно моргнув, я повернулась к нему. Былое раздражение начало возвращаться, а настроение – падать. Видимо, уловив мои эмоции, стоящая рядом метла хищно ощерилась прутьями, царапнув ими начищенный до блеска пол, но на Каина это не произвело особого впечатления.

– Хочу сразу прояснить пару важных вещей, – сказал он, затем бросил задумчивый взгляд на воинственно настроенную Метланиэль и пригрозил: – Попробуешь вмешаться – сломаю. – Весь боевой запал моей летающей подруги сошел на нет, а жаль. Вздохнув, я погладила ее по зеленой повязке. Хорошая у меня метла, да. Хоть и с причудами. – Значит, так, Рина, – продолжал оборотень. От упоминания этой версии моего имени я скривилась, но возмущаться не стала, намереваясь выслушать, что он так жаждал до меня донести. – Во-первых, я твой опекун, который может от своего опекунства и отказаться, и тогда тебя отправят в тюрьму отбывать заслуженное наказание.

– Не отправят, – возразила я. – Теперь я студентка АРиС, и в правилах этого учебного заведения четко прописано, что учеников в течение всего срока обучения властям и прочим желающим не выдают.

– Зато от уплаты штрафа эти правила не защищают. Хочешь месяц за месяцем отсылать в Кирасполь свою стипендию, ведьмочка?

Я не хотела! Как не хотела и радовать желтоглазого шантажиста честным ответом. Поэтому просто смолчала, хмуро глядя на него и ожидая продолжения нашей малоприятной беседы. Чувство вины, которое испытывала пару дней назад, глядя на выпавшего из окна кота, больше не беспокоило. Осталось лишь глухое раздражение и злость, которая отдавалась слабым покалыванием в кончиках сжатых в кулаки пальцев. Эх, водичка бы сейчас не помешала! Для успокоения нервов и готовой взбунтоваться силы.

А ведь все так хорошо начиналось…

Приняв утром душ, я просушила волосы, заплела их в тугую косу и, надев новую форму под одобрительное хмыканье Учандра Урчаровича, отправилась знакомиться со своими будущими сокурсниками. Но не успела выйти за дверь комнаты, как едва не навернулась на скользком полу коридора. Масло! Кто-то налил мне на порог примитивное растительное масло без каких-либо примесей магии. Не упала я лишь благодаря метле, вовремя протянувшей древко, чтобы помочь переступить через лоснящуюся лужу.

Дальше – больше. Последняя ступенька провалилась подо мной, как только я поднялась по лестнице, намереваясь покинуть башню. От полета кубарем спасла левитация, которую использовала, действуя инстинктивно. Плавно спустившись на площадку, я попробовала пойти дальше. Когда под ногой треснула очередная каменная плита, окончательно убедилась, что все это не досадные случайности, а самые настоящие пакости, устроенные мне… Кем? Вариантов здесь было немного: либо в общежитии так принято подшучивать над новичками, либо Клара и компания, как и предупреждал мой пророческий сон, вышли на тропу войны.

То, что на выходе из общежития на меня обрушилось подвешенное над дверью ведро с ледяной водой, убедило в правильности таких суждений. Ведь передо мной эту самую дверь открывали две мавки, и на них не пролилось ни капли. Черноглазая стервочка обнаружилась на крыльце – вероятно, жаждала поглазеть на результаты своих деяний, в которых совершенно не собиралась признаваться. Ее сочувственные охи-вздохи звучали неубедительно, как и предложение помощи, от которого я благоразумно отказалась. Перебросив за спину мокрую косу, я поправила облепивший ноги подол платья, смерила Клару мрачным взглядом, и… не стала говорить ей то, что планировала сообщить про Сигурда Сальдозара и наши с ним отношения. Вернее, про их отсутствие. Нечего оправдываться перед такой неблагодарной дрянью. Хочет войны? Что ж, она ее получит!

Магия воздуха снова пришлась кстати; подсушив себя, я села на метлу и полетела на занятия. Душу грела лишь одна приятная мысль: теперь не придется возвращать василиску чек, потому что после утренней травли, причиной которой он стал, этой суммы даже мало для возмещения морального ущерба. О том, что вчера я тоже отличилась, устроив разгром палаты и ударив неосторожным словом по его самолюбию, предпочла не вспоминать.

– Во-вторых, Риночка, ты мне трижды задолжала, – вырвал меня из воспоминаний подозрительно ласковый голос Каина.

– Трижды? – недоверчиво переспросила я.

– Да, – уверенно кивнул оборотень. – За то, что я заплатил за тебя штраф. За то, что ты выкинула меня вместо заслуженной благодарности из окна…

– Но ведь ты…

– Помолчи! – оборвал он возмущение, готовое сорваться с моих губ. – И в довершение всех подвигов, о неблагодарная моя ведьмочка, ты еще и обокрала своего благодетеля, то есть меня.

– Значит, так, – заткнув шевельнувшееся чувство вины, заявила я. – Теперь ты меня послушай, благодетель. Во-первых, я тебя не просила вызволять меня из камеры предварительного заключения. Во-вторых, за постельными благодарностями ты обратился не по адресу. В-третьих, ты мне тоже должен за то, что не сдала тебя разъяренной девице со сковородой. И в-четвертых… – Я выдержала паузу, наслаждаясь тем, как меркнет победная ухмылка на лице княжича. – Я оставила тебе записку, когда взяла из кошелька несколько монет. И я их верну! – добавила уверенно, вновь подумав о чеке господина Сальдозара. Его хватит и на штраф, и на возмещение одолженных монет, и даже на новое платье останется. Только надо будет слетать после занятий в город и получить в гномьем банке деньги.

– И чего это ты так довольно улыбаешься, а, Рина? – щуря желтые глаза, полюбопытствовал оборотень. – Думаешь с помощью всего перечисленного сорваться с долгового крючка?

– Думаю, что нам пора в аудиторию.

Посвящать его в свои коварные планы я не собиралась. Еще не хватало, чтобы и он мне палки в колеса ставил. Достаточно на сегодня выходок Клары. А Каин… Что ж, пусть пребывает в наивной уверенности, что у меня нет возможности заплатить по счетам. Тем более на данный момент этой возможности действительно нет, так как банковский чек остался лежать в комнате, спрятанный между страницами одной из моих любимых книг.

– Приятного м-у-утра-а-а, – провозгласила говорящая дверь на весь коридор, и, совсем не по-бычьи хрюкнув, добавила: – Драко-о-оны!

Похожие как две капли воды парни с одинаковыми стрижками изумрудного цвета синхронно хрюкнули в ответ, пожелали железной морде нескучного дня и вошли в аудиторию.

– Ну и зоопарк, – проворчал оборотень, глядя им вслед.

– Это ты о себе? – не удержалась от иронии я. – О да-а-а, представитель туманных котов – достойный экспонат для любой коллекции диковинного зверья.

– Сама-то… – пробурчал парень, скосив на меня взгляд, и, немного подумав, выдал: – Курица мокрая!

– Я сухая, – возмущенно засопела в ответ.

– Но лохматая! – дернув меня за светлую прядь, заявил кошак.

– Это из-за ветра, – нашла оправдание я.

– Интересно, из-за какого, если на улице тишь да гладь? – полюбопытствовал желтоглазый. – Уж не из-за того ли, с помощью которого я давеча учился летать?

– М-у-утра… приятного, – отвлекла меня от Каина дверь. И, переведя взгляд с физиономии парня на очередного нашего одногруппника, я выдохнула вместе с бычьей головой: – Леший!

Молодой такой, хорошенький. Нос сучком, в волосах веточки, и глаза зеленущие-э из-под мха бровей на нас как зыркнули, моргнули травинками-ресницами и снова обратили свой взор на дверную ручку.

– Добра! – приветствовал быка очередной студент. Хотя, может, и преподаватель. Откуда мне знать, кто тут есть кто? Судя по седому предводителю гномов, возраст для обитателей АРиС – не помеха. К тому же маги стареют медленней обычных людей, а некоторые и вовсе остаются юными до самой смерти, так что те, кто напоминает учеников, вполне могут оказаться учителями.

Следом за лешим пришла юная дриада. Ростом с Каина, но раза в три тоньше. Руки-ноги длинные, волосы им под стать, аж до самых щиколоток зеленая коса, а в ней целая россыпь голубых цветов. На носу очки круглые, на плече сумка с книжками, а на ногах деревянные башмачки. Не успело это растительное чудо скрыться за приветливо мычащей дверью, как в коридоре появилась еще одна особа, которая, к моему ужасу, очень напоминала мавку из ночного кошмара. Неужто сон в руку?! Девушка была такая же белоглазая, с седой прядью в темных волосах и блуждающей улыбкой на бледных губах. Странные песенки она тоже напевала. Только на этот раз их мрачный смысл касался утра, которое добрым не бывает, а не моей приговоренной к расправе персоны.

– Это кто? – шепотом спросила я у оборотня, терпеливо дожидавшегося, когда я слезу наконец с высокого подоконника.

– Мавка, – ответил княжич, наблюдая, как девчонка, пританцовывая, входит в аудиторию с горящей красным огнем надписью «Стихбед 2/13». Вздохнув, он подал мне руку.

Очень хотелось ее гордо проигнорировать и, задрав нос, спуститься самой с каменного насеста, но воспоминания о ночном кошмаре заметно подкосили уверенность в удачном знакомстве с группой, поэтому я послушно вложила чуть дрожащие пальцы в широкую ладонь парня и с его помощью спрыгнула на пол.

– Пошли, что ли, представимся остальным, – лукаво глянув на меня, предложил оборотень и ехидно добавил: – Должница!

– Ты тоже должник, – ответила я той же монетой, на что услышала веселое:

– Так я и не против! Учебный год длинный, рассчитаемся. – А потом задумчивое: – Хотя ты все же должна мне больше. Например, поход на вечеринку, которая будет в выходные.

– Нет.

– Имей совесть, Рина! Соглашайся. Будет весело.

– Ладно, подумаю, – смягчилась я.

– С меня наряд, туда в обычной одежде не пускают, – расценив мой ответ как согласие, начал рассуждать оборотень. – Тебе какой цвет больше нравится, белый или красный? Хотя белый, конечно… невинность подчеркивает.

Я ткнула его в плечо кулачком свободной руки, чтобы не поднимал такие темы, но в то же время злиться на парня перестала. Может, и правда просто ближе познакомиться хочет? Не просто же так на вечеринку приглашает. Такой Каин мне нравился куда больше, чем заносчивый княжич со списком претензий к маленькой скромной ведьмочке. Но, несмотря на то, что мой спутник сменил гнев на милость и снова начал походить на вполне вменяемого парня, который не поленился сойти с экспресса, чтобы вытащить меня из тюрьмы, я все равно решила отдать ему взятые взаймы деньги. Вдруг мы с ним все-таки подружимся? А начинать отношения с долгов нехорошо.

В аудиторию так и вошли, держась за руки. Мне было немного страшно, а Каин хоть и вредный, но знакомый – с ним я чувствовала себя уверенней. В просторном зале было светло и, как ни странно, тихо. На трех первых рядах, веером расходившихся от небольшого возвышения с преподавательским столом и креслом, за которыми висела огромная черная доска, сидели почти все, кто прошел через мычащую дверь. Народу было немного, так что запомнила я каждого.

Гномы расположились тесной компанией недалеко от входа. Причем места, занятые ими, почему-то были окрашены в коричневый цвет. За зелеными партами устроились леший с дриадой, которая на голову возвышалась над своим соседом. За красными – близнецы-драконы с изумрудными шевелюрами, уложенными в художественном беспорядке. За синей – белоглазая мавка. Желтое место пока пустовало, и я невольно подумала, что его займет сильф, который в данный момент что-то писал на доске. Остальные скамьи и столы были обычными, деревянными, без всяких странных раскрасок.

– М-м-мутра-а-а… – раздалось за спиной, я невольно вздрогнула, обернувшись.

– Привет! Я не опоздал? – широко улыбаясь, спросил запыхавшийся эльф… у нас.

Я пожала плечами, княжич промолчал. А стоящий у доски сильф буднично поинтересовался:

– А собирался опоздать, Бэль?

– Обижаете, мастер! – продолжая сиять, словно яркое солнышко, мурлыкнул остроухий красавчик. Стройный, гибкий, хорошенький, прямо завидно стало! Коса золотая, толстая, до пояса. Кожа светлая, без единого изъяна. Глаза небесно-голубые с ресницами, за густоту и длину которых многие модницы год жизни бы отдали. – К вам на занятия я всегда несусь на крыльях…

– Любви! – выкрикнул один из драконов под одобрительный кивок второго.

– Тебя не спросили, – ничуть не обиделся эльф. – А вы новенькие? – снова обратился он к нам с оборотнем, с жадным интересом разглядывая Каина.

– Новенькие, – снова ответил за нас сильф.

Неспешной походкой крылатый брюнет спустился по ступеням с каменного возвышения и, поглядывая в свиток, который держал в руках, приблизился к нам.

– Катарина Ирмин? – уточнил, сверяясь со списком.

– Да, – кивнула я, почему-то сильнее сжав руку Каина.

– И драгоценный наш кня-а-ажич. – Улыбка сильфа была странной. – Погулял и вернулся на радость отцу и дяде?

– Вернулся, – со вздохом ответил тот.

– А почему к стихийникам, а не к охотникам? – продолжая все так же скалиться, поинтересовался преподаватель, которого я ошибочно приняла за студента.

Все потому, что молодой и красивый. Высокий брюнет в серебристой одежде с восхитительными прозрачными крыльями, которые сейчас свисали за его спиной длинным плащом. Иссиня-черные волосы мужчины были заплетены в тонкие косички, собранные в низкий хвост. А того же цвета глаза с интересом смотрели на туманного кота. С исследовательским интересом.

– Захотелось разнообразия, – уклончиво ответил Каин.

– Ну-ну, – покачал головой сильф, переводя взгляд на меня. – Вижу я твое разнообразие.

И, уже обращаясь к нам обоим, предложил занять места в соответствии с направленностью магического дара. Я, решившись наконец отпустить руку оборотня, сделала шаг в сторону деревянных рядов, да так и застыла в нерешительности. Какой у меня дар, если я училась на ведьму? И где место, отведенное под этот непонятный дар? Эльфенок, прошмыгнув мимо нас, начал раскладывать тетради и книги за желтой партой.

– Садись за любую, – подсказала дриада, с деловым видом поправляя очки.

– Только если ее дар нашим не соответствует, – добавил леший, с любопытством разглядывая меня.

– Эта аудитория разделена на сектора, – снова заговорил сильф. – Каждый цвет соответствует дару. Коричневый… – Он повернулся к гномам, и те хором рявкнули:

– Земля!

– Зеленый?

– Флора, – с умным видом заявила дриада и снова тронула очки, и без того идеально сидящие на длинном носу.

– Синий? – Преподаватель посмотрел на мавку, но та изучала потолок, при этом покачиваясь из стороны в сторону и бормоча очередную песенку. – Ну, думаю, и так понятно, что вода, – вздохнув, сказал он. – Красный – огонь, а желтый для покорителей фауны. Тебе, княжич, кстати, туда, – между делом добавил он, и оборотень, настороженно поглядывая на своего остроухого соседа, отправился за парту. – А ты, ведьма, у нас…

– Ведьма, – согласно кивнула я.

– Это профессия, девочка, – понимающе хмыкнул мужчина.

– Для некоторых – призвание, – снова влез с комментариями дракон.

– А для других – состояние души, – хихикнул его брат.

– Какая магия лучше всего тебе дается? – игнорируя обоих, спросил крылатый.

– Стихийная, – пробормотала я и, чувствуя, что туплю, пояснила: – Магия воздуха.

– Да неужели? – На этот раз учитель посмотрел на меня с затаенным предвкушением в чуть прищуренных глазах.

– Но иногда я не могу ее контролировать, – чувствуя себя диковинной зверушкой, попавшей в лапы коллекционера, пролепетала я.

– Ничего, научим, – убрав за мое ухо прядь волос, выбившуюся из недавно просушенной косы, обнадежил сильф. – Садись за любой стол, но запомни, что он будет твоим в течение всего года.

И я побрела в сторону желтого сектора, намереваясь устроиться позади княжича и улыбчивого эльфа. Один мне был знаком и вроде даже начал вести себя по-человечески, второй просто понравился.

– Прав был Сальдозар, – тихо проговорил сильф за моей спиной, – действительно сюрприз. На потоке второго курса воздушника как раз и не хватало.

Я на мгновение замерла, обдумывая услышанное. Пальцы самопроизвольно сжались в кулаки, и едва задремавшее раздражение снова заворочалось в душе. Вот оно, значит, как! Чертов лекарь и тут успел отметиться в попытке устроить мою жизнь, не спрашивая об этом меня. Ишь, заботливый какой! Бумаги в АРиС привез, чек на платье выписал, «абсолютный щит» с регулярной подпиткой поставить предложил. В «Стихбед 2/13» определил! А я то, глупая, думала, с чего вдруг ректор так на выборе специальности настаивает. Оказывается, всему виной один снежный блондин в защитных очках. И это было бы даже приятно, не окажись так обидно. Ведь моим мнением господин «я сам знаю, что для тебя лучше», увы, не поинтересовался.

Жуткий перезвон, похожий на колокольный набат, казалось, зазвучал отовсюду. И я мысленно порадовалась, что успела сесть за парту, когда раздался этот звук.

– Арисовский звонок, – просветил, обернувшись, эльф. – Привыкай.

– Понятно. – Я нервно улыбнулась парню.

– Итак, представлюсь. Меня зовут Силарин Кейсар, – громко сказал сильф, бросив на стол свиток, в который что-то недавно записал. – Говорю, естественно, для новичков. Впрочем, если кто забыл…

– Забудешь тут, – нервно хихикнул дракон. Резко повернувшись в его сторону, так что шлейф крыльев, взмыв в воздух, описал дугу, наш преподаватель подчеркнуто ласково проговорил:

– Рик, к доске! Рок, ассистируешь. Остальные расчищают парты для практической работы.

Оба близнеца, обреченно вздохнув, начали подниматься со своих мест.

– Еще немного информации для вновь прибывших, – не глядя на близнецов, продолжал учитель. – За группами «Стихбед» закреплены свои аудитории в целях безопасности академии. На общеобразовательные же дисциплины вы будете ходить, как и все студенты, со своим потоком. Но занятия, которые веду я, проходят только здесь. И те, которые веду не я, но потенциально опасные для окружающих, – тоже здесь. Все, что масштабней небольшой бури, – на тренировочных полигонах. Если будут вопросы, обращайтесь. – И неожиданно улыбнулся мне. – Твой цвет белый, ведьмочка, – сказал ласково и гораздо тише добавил: – Наш цвет. – После чего снова развернулся к доске, возле которой уже топтались два понурых дракона. А моя парта в тот же миг начала самопроизвольно перекрашиваться.