Текст книги "Кромка"

В центре по-блатному, на корточках, в расслабленной позе расположился скуластый сорокалетний крепыш. Гладко выбритая голова в лучиках солнца, проникающих в лесное укрытие и скользящих по лысине, блестит как бильярдный шар. На губах Миши улыбка, и вместо правого верхнего клыка видна золотая фикса. На теле обычный армейский камуфляж российской армии 90-х годов и разгрузка, поверх которой накинута проклепанная металлом кожанка, а из обуви – ботинки на толстой подошве, что-то наподобие десантного образца. Из оружия у Миши карабин «Сайга-12С», который ранее принадлежал Каюмову и сейчас висевший за спиной, а в руках старый потрепанный АК-47. Внешне он выглядит как старослужащий солдат Российской армии где-нибудь в полевых условиях при отсутствии высокопоставленного начальства. Однако в глазах у него столько плутовства, что любой опытный человек, который повидал жизнь, сразу определит в нем не бойца регулярной армии, а вора и прохвоста. И хотя я не мог отнести себя к такой категории людей, понять, кто таков по жизни Миша Ковпак, смог.

Наконец, третий человек, Елена. Коротко стриженная русоволосая женщина лет тридцати пяти, статная и с приметным косым шрамом на левой щеке. Подобно мужчинам, она была одета в кожаную куртку с металлическими заклепками, широкие полотняные брюки и носила такие же сапоги, как и лидер группы. А из оружия Елена имела при себе прямой меч полуметровой длины, который висел в потертых ножнах на левом боку, и короткий лук с колчаном оперенных белыми перьями стрел за спиной. Взгляд женщины был направлен на меня, и, когда я его поймал, практически сразу отвернулся. Слишком пронзительным он был, и мне показалось, что взор Елены заглядывал в самые потаенные уголки моей души.

Пока я рассматривал этих странных людей, они в свою очередь смотрели на меня. И когда я отвел взгляд от Елены, начался разговор.

– Поговорим? – предложил Кольцо.

– Можно, – согласился я. – Только воды дайте, а то в горле пересохло. И руки хорошо бы развязать, затекли.

– С водой проблем нет. – Лидер группы отстегнул от пояса металлическую фляжку в зеленом матерчатом чехле, приложил ее к моим губам, и, когда я сделал несколько глотков, добавил: – А вот развязывать тебя рано. Надо разобраться, кто ты такой.

– Как скажете. Сила на вашей стороне. Спрашивайте.

На меня посыпались вопросы. Кто? Откуда? Чем занимался? Что умею? Где учился и служил? Как попал в точку перехода? Почему рядом крутился «пособник»? Откуда у меня амулет в форме креста из четырех треугольников? Ну и так далее. Беседу вел исключительно Кольцо, а Миша и Елена выступали наблюдателями. Я отвечал честно, хотя смысла некоторых вопросов не понимал и сам о многом спрашивал. Но мои вопросы игнорировали, а настаивать на ответах, по понятным причинам, я не мог: не в том положении, чтобы от кого-то и что-то требовать.

Прошло около получаса. В горле снова пересохло, и меня опять напоили. После чего вновь спрашивали, откуда я и как попал в точку перехода. Но, к счастью, это были дополнительные и контрольные вопросы. И когда удовлетворенный разговором лидер повольников замолчал, в дело вступила Елена, которая крепко обхватила мое лицо мозолистыми ладонями, зафиксировала его, всмотрелась в мои глаза, а затем около минуты рассматривала их. И если поначалу было неприятно, ибо снова возникло ощущение, что женщина пытается разглядеть нечто личное, вскоре все изменилось. Когда Елена отпустила меня, я жалел, что не могу вечно смотреть в ее глаза, которые словно прочитали всю мою душу. Впрочем, это ощущение было мимолетным, и, посмотрев на Кольцо, я спросил:

– Ребята, а где я нахожусь?

Кольцо дождался одобрительного кивка со стороны Елены и в свою очередь кивнул Мише. Крепыш наклонился ко мне и ловко распустил узлы веревок. Кровь побежала по затекшим жилам, я стал массировать кисти рук, и только после этого лидер ответил:

– Ты находишься на Кромке. – Я хотел задать новый вопрос, но Кольцо удержал меня взмахом ладони и продолжил говорить: – Кромка – эта планета, которая находится в смежном с нашей родиной, планетой Земля, пространстве. Некоторые называют ее адом, другие раем, третьи чистилищем, а для нас она Кромка, иной мир с несколько иными законами, чем на Земле. Жить здесь можно, воздух и вода те же самые. Однако есть много опасностей, про которые ты еще узнаешь. А если тебя интересует, как ты сюда попал, объясню. Между Кромкой и Землей существует связь через порталы. И, шагнув в туман, про который я тебя спрашивал, ты оказался в нашем мире. Такие вот дела. Хочешь – верь, а хочешь – нет, дело твое, но я сказал правду.

Кольцо замолчал. Он улыбнулся и переглянулся с Мишей, подмигнул ему, и широкоплечий крепыш хмыкнул. Затем оба повольника посмотрели на меня, и я поинтересовался:

– А назад вернуться можно?

Повольники засмеялись, видимо, они ждали чего-то подобного. И, отсмеявшись, Кольцо сказал:

– Все про это спрашивают, и ответ для всех один – нет. Вернуться на Землю нельзя. По какой-то причине порталы пропускают на Кромку все что угодно, а на Землю – только неодушевленные предметы. Такова реальность. А почему так и отчего, нам не интересно. Мы повольники и задумываться над глобальными вопросами нам ни к чему.

– А повольники – это кто?

– Про наемников знаешь?

– Да.

– Вот мы и есть наемники. Однако работаем не только за материальные блага, но и за идею. Никому не подчиняемся и всегда сами по себе.

– А почему планета называется Кромка?

– Это граница между мирами живых и мертвых, поэтому и Кромка. Но об этом позже поговорим, на следующем привале. А пока…

Повольник хотел сказать что-то еще, но Елена резко щелкнула пальцами, и мужчины моментально схватились за автоматы. Они вскочили на ноги и бросились к лазу, а снаружи раздался голос еще одного мужчины:

– Кольцо, мертвяки! Три десятка! Через пятнадцать минут будут здесь! Уходим!

– Подъем, Олег! – Кольцо кивнул на полупустой рюкзак Каюмова. – Хватай вещички и бегом за нами! Отстанешь – пропадешь! На нас вышли живые мертвецы. Не сказочные, мать их так, а самые что ни на есть настоящие. Это не шутка. Все ясно?!

Мне оставалось только согласно мотнуть головой, которая все еще болела. После чего я поднялся. Пошатываясь, подошел к рюкзаку, с трудом взвалил его на плечи и вслед за повольниками, которые быстро закинули на себя поклажу, выполз наружу и оказался в залитом солнцем овраге. Помимо уже знакомых личностей здесь находился еще один боец. Судя по автомату и одежде, тоже повольник. Он что-то нашептывал Кольцу и, выслушав его, тот прошипел:

– Уходим к реке! За мной! Не отставать!..

4

Легкой трусцой, словно не было за плечами поклажи, повольники побежали к выходу из оврага, а я последовал за ними. Что происходит, разумеется, не понимал. Но чувствовал, что, если отстану от группы, со мной случится нечто плохое. Поэтому спешил как мог.

Легкий рюкзак, который не был подогнан под меня, бил по спине и постоянно съезжал набок. Грязная одежда быстро пропиталась потом. А еще давала знать о себе слабость после удара по голове. В общем, было тяжело, и через пару километров, когда повольники выбежали на извилистую звериную тропу, я упал.

Группа на меня внимания не обратила. Повольники продолжали бег, и только Елена остановилась.

Женщина смерила меня оценивающим взглядом, вынула из внутреннего кармана куртки кусок липкой черной смолы и спросила:

– Жить хочешь?

– Да, – просипел я, после чего попробовал встать, но не смог.

Елена вложила в мою ладонь кусок смолы и сказала:

– Жуй, но не глотай. Он сам растворится. Это поможет. И не останавливайся. Беги. Остановка – это смерть. Очень поганая смерть.

– Ага!

Я закинул в рот смолу, которая была на вкус сладковато-приторной и пахла словно гречишный мед. Зубы впились в мягкую, но противную субстанцию. Ароматная слюна потекла по пищеводу, и спустя минуту я почувствовал, что боль уходит, а голова очистилась от посторонних мыслей. Наступила легкая эйфория, и мне показалось, что я готов свернуть горы.

«Дурь, стимулятор какой-то, – подумал я, поднимаясь и глядя вслед Елене. – Ну и плевать! Надо выжить, а все остальное – потом».

Снова бег, такой же легкий и свободный, как у повольников, которых мы с Еленой догнали через десять минут. Дыхание ровное. Ноги уверенно ступали по траве и хвойному настилу. Здорово! И, втянувшись в ритм движения, я даже смог немного подумать над тем, где оказался.

«Итак, Олег, – спросил я себя, – что мы имеем? Каюмов сдох, и это хорошо. Но его прикончил другой человек, и это плохо. По словам повольников, я оказался на планете Кромка. И если им верить, здесь опасно и за нами гонятся некие живые мертвецы. Правда ли это? Пока неизвестно. Но то, что вокруг не подмосковные леса и я до сих пор не встретил ни единого куска полиэтилена или валяющихся под кустами использованных презервативов, – факт. Кроме того, повольники выглядят как настоящие вояки. Оружие у них разнокалиберное, но рабочее, и на шутников они не похожи. А походят они на матерых убийц, которым такая никому не нужная и неприметная личность, как Олег Курбатов, просто-напросто не интересна. По крайней мере, на данном этапе, когда на хвосте погоня. Так что на розыгрыш все происходящее не похоже. И если так, вполне возможно: мне не солгали и я в самом деле оказался в ином мире. Это плохо? Да. Но, с другой стороны, на Земле меня никто не ждет, а люди везде остаются людьми. Со всеми своими достоинствами, слабостями и недостатками. Поэтому, может быть, удастся здесь прижиться, и хотя у меня много вопросов, думаю, со временем ответы будут получены. В частности, откуда у повольников огнестрелы? Сколько людей в этом мире? Как они живут? И кого здесь стоит опасаться?»

Километр сменялся километром. Повольники стали выдыхаться и чаще сменять бег на шаг. А потом упал Миша Ковпак, который, как я позже узнал, не так давно был ранен в ногу и, не долечившись, отправился в поход. Миша – не приблудный новичок, которого не жаль, и Кольцо устроил привал. Елена занялась Ковпаком, у которого открылось кровотечение и, нашептывая себе под нос какие-то слова, стала его перевязывать. Второй рядовой боец группы, по имени Серж, занял оборону с тыла. А Кольцо, перебрав вещи Миши, подозвал меня:

– Олег, иди сюда.

– Здесь!

Я по-прежнему ощущал небывалый прилив сил и бодрости. Поэтому подошел быстрым шагом, и он передал мне карабин, патроны под гладкоствол и запаянный цинк с автоматными патронами калибра 7,62 мм.

– Держи! Патроны – в рюкзак, оружие – при себе. Понял?

– Выходит, вы мне уже доверяете?

Кольцо посмотрел на Мишу и ответил:

– Да. Если бы ты служил демонам, уже бы в спину ударил или отстал, чтобы мертвяков подстегнуть. Но ты этого не сделал. Да и Елена говорит, что ты нормальный человек, а она женщина понимающая, и мы ей доверяем.

– Понятно.

Снарядив магазины для карабина, я пристегнул один к оружию, а два вложил в глубокие боковые карманы куртки. После чего уложил цинк в рюкзак, подтянул ремни и посмотрел на повольника, который наблюдал за моими действиями. Кольцо одобрительно кивнул и сказал:

– Если придется стрелять в мертвяков, бей в голову, иначе толку не будет. Старайся их не подпускать. До реки осталось три километра, и там нас не достанут – нежити через проточную воду пройти трудно. Запомни – стреляй в голову и старайся не бояться. Впрочем, сейчас это не важно, ты под медовой смолкой, и тебе все одинаково, что бежать, что стрелять…

Неожиданно мимо повольников, совершенно не опасаясь людей, по звериной тропе пробежал олень. Гордый и красивый самец, вскинув к небу ветвистые рога, промчался словно вихрь и исчез. А следом за ним появился небольшой медвежонок, который на ходу ревел, словно звал потерянную мать, но не останавливался.

– Бегом! – выкрикнул Кольцо. – Миша, выдержи! Немного осталось!

– Постараюсь… – одергивая окровавленную штанину, просипел Ковпак.

– Побежали!

Опять бег. Повольники помчались по тропе, что должна вывести нас к водопою, неподалеку от которого находился плот для переправы через реку. А мимо, обгоняя людей и мешая движению, в ту же самую сторону мчались дикие звери: пара косуль, зайцы, медведица, догоняющая своего малыша, и волк-одиночка. Слева и справа от тропы тоже движение, и мелькали звериные шкуры.

«Словно позади пожар, – мелькнула в голове мысль, которая тут же, лишь только я зацепился взглядом за покачивающийся перед глазами ранец Кольца, сменилась следующей: – Мертвецы, говоришь? Хм! Какие там мертвецы? Сказал бы сразу – мутанты местные или дикари, которые черепа раскрашивают. Так проще и понятней, а то придумал тоже: мертвецы… Жаль, что их не видно, хоть посмотрел бы на чудовищ, которых не только звери боятся, но и хорошо вооруженные люди».

Вторя моим мыслям, поток зверей иссяк и за спиной раздался голос Сержа:

– Они рядом! Догоняют!

Голос бойца звучал громко и вполне уверенно, но я почувствовал в нем еле заметную дрожь. После чего невольно, как и вся группа, ускорился.

Истоптанная копытами и лапами тропа вскоре закончилась. Вперед вырвалась Елена, которая побежала вдоль берега. За ней устремился Миша, а Кольцо, Серж и я остановились. По моему мнению, позиция не очень хорошая. На пятьдесят метров вокруг открытое пространство, и если бы повольников стали обстреливать из кустарника, например, стрелами, укрыться было бы негде. Однако Кольцо и Серж вели себя уверенно, и я понадеялся, что эти опытные люди знают, что делают.

На минуту вокруг все успокоилось. Зверья не было. Слева большая спокойная река шириной около двухсот метров. Справа густой и высокий сосновый лес, где все деревья как на подбор, одно к одному, красавцы, из которых можно хоть дом выстроить, хоть кораблик. Впереди прикрытая кустарником тропа. Позади тоже кустарник, в котором возились Елена и Миша. Они быстро раскидывали кучу из сучьев и мусора, по словам женщины, скрывающих от посторонних взглядов спасительный плот. Вроде бы все нормально. Но меня начало потряхивать. Поджилки на ногах затряслись, а на лбу выступила густая испарина. И заметивший это Кольцо сказал:

– У тебя отходняк начинается. Еще двадцать минут – и свалишься. Но это ничего, на открытом пространстве с мертвяками воевать проще. Нам совсем немного нужно простоять, а потом уйдем, и все будет в порядке. Отоспишься и придешь в норму. Организм у тебя молодой, а значит, справится.

– Внимание! – встав на одно колено и вскинув к плечу приклад АК-47, прокричал Серж. – Движение!

Кольцо последовал его примеру и приготовился к бою. Я немного замешкался, но лишь на мгновение. Дрожащими руками снял карабин с предохранителя, дослал патрон и посмотрел на кустарник сквозь мушку прицела.

Тихо, но тишина тревожная. Дернулась ветка на одном из кустов. Громко хрустнул сучок. Испуганная лесная птаха с неприятным резким криком сорвалась с насиженного места и устремилась за реку.

Несмотря на смолку, которая притупляла чувства, я начал ощущать приближение чего-то очень нехорошего и крайне опасного. Причем чувство это было настолько сильным, что на голове зашевелились волосы. Впрочем, копаться в себе некогда, потому что появился противник. Из кустарника выбежали сразу пять среднего роста обнаженных существ, которые весьма отдаленно походили на людей. У них имелось туловище, голова, руки, ноги и усохшие мужские гениталии. Но совершенно не было мяса и волос. Костяк и мышцы, которые обтянуты сухой желтоватой кожей, непомерно длинные кривые когти на пальцах и выпирающие вперед острые клыки. Вот как выглядели наши враги.

«И это мертвецы? – подумал я в один короткий миг, прежде чем палец потянул спусковой крючок. – По-моему, это какие-то бомжи-мутанты, страшные, конечно, но вполне понятные и не такие ужасные, чтобы их боялись вооруженные автоматическим оружием повольники».

Мысль пришла и улетучилась. И хотя никогда ранее я не принимал участия в реальном бою и все, что вынес из службы в доблестных Вооруженных Силах Российской Федерации, – это основы караульной службы и умение разбирать-собирать различные модели автомата Калашникова и ПКМ, у меня все получилось. Потому что не колебался и делал то же самое, что и повольники. Встал на одно колено, поймал в прицел бегущее на меня существо и выстрелил ему в грудь. Отдача ударила по плечу. Но все равно я увидел, что предназначенная для охоты на кабана пуля, со специальным отверстием в центре, ударила противника в область сердца и повалила его на траву. Однако существо, у которого сквозь изорванную свинцом кожу стали проглядывать поломанные пулей белые ребра и какие-то внутренности черного цвета, не погибло. Лишь только оно коснулось земли, как сразу изогнулось и, словно подброшенное пружиной, снова оказалось на ногах. После чего продолжило движение в мою сторону.

«Как это возможно?!» – мысленно воскликнул я. При этом краем глаза отметил, как экономно расходуют боеприпасы повольники, уже свалившие парочку странных тварей, и снова поймал в прицел своего подранка. Однако он словно почуял, что сейчас в него опять выстрелят, и припал к земле.

Выстрел! Отдача! И пуля улетела в кустарник вдоль звериной тропы.

Выстрел! Снова мимо! Враг все ближе. Я уже видел его лицо, которое напоминало экзотическую демоническую маску из Индонезии и, несмотря на стимулятор, страх стал пробирать меня всерьез.

Выстрел! Попал! Пуля задела руку существа, и перебила ему кость. Но тварь это не остановило. Она прыгнула и полетела прямо на меня.

В стволе последний патрон. Выстрел! Все замедлилось, словно в кино, и я увидел, как пуля врезалась в голову твари. Свинец вскрыл черепную коробку, и мозги странного существа, названного мертвецом, вместе с костями вылетели из головы, а продолжающая по инерции свой полет тварь, которую даже пуля в голову не остановила, рухнула прямо на меня.

– Мать моя женщина!.. – выдохнул я, после того как с трудом устоял на ногах, оружием оттолкнул от себя легковесный труп и стер с лица какую-то мерзко пахнущую гнилостную массу.

Пауза. Я огляделся и обнаружен, что бой пока окончен. Пять существ лежали на траве, а Кольцо склонился над Сержем, который, подвывая от боли, прижимал к груди сломанную правую руку.

Дрожащими руками я потянул из кармана пропотевшей грязной куртки новый магазин. Со второго раза вставил его в карабин, передернул затвор и вновь приготовился к бою. Но в этот момент от реки раздался выкрик Елены, про которую я совсем забыл:

– Быстрее! Сюда!

Машинально я закинул карабин на плечо. Потом помог Сержу встать на ноги и дойти до спущенного на воду добротного крепкого плота, дождался, пока подойдет прикрывающий отход лидер и вместе с ним столкнул плавсредство с отмели. Плот стало медленно выносить на стремнину. Я запрыгнул на него и здесь позволил себе немного расслабиться.

Не обращая внимания на Мишу и Кольцо, взявших крепкие длинные шесты, и на Елену, которая возилась с раненым Сержем, я склонился над чистой речной водой и стал отмывать испачканное лицо. К горлу подступил комок, и я сплюнул в реку скопившуюся в гортани жирную желчь. Одновременно с этим пришла слабость и, положив правую руку на свое оружие, я лег на спину и посмотрел в чистое синее небо, по которому плыли маленькие белые облака. Голова кружилась, и я опять стал слабым избитым человеком, который не ел два дня, минувшей ночью получил серьезное сотрясение мозга и бежал несколько часов подряд по лесным чащобам. Снова все стало плохо и безрадостно. Начался откат после приема медовой смолки, и мир вокруг подернулся дымкой. Поэтому я не видел того, что на берегу появились новые мертвяки, но зато слышал разговор повольников.

– Как он тебе? – кивнув на меня, спросил своего старшего Миша.

Кольцо, который наблюдал за бежавшими вдоль берега вслед за плотом мертвяками, промолчал и только поднял вверх большой палец правой руки.

– Значит, нормально, – морщась от боли в ноге, присаживаясь на бревно, сказал Миша и добавил: – Получается, карабин и рюкзак я не получу. Жаль, а я так ждал, надеялся и верил…

5

От места боя с мертвяками повольники отплыли не очень далеко, километров десять. После чего стемнело, и мы были вынуждены пристать на ночевку к берегу. Только не к правому, на котором находились живые мертвецы, а к чистому от нежити левому.

Ночь прошла спокойно, и нас никто не тревожил. Не зажигая костра, мы смогли отдохнуть, а с утра продолжили свой путь к поселению Ирма. Кольцо был за рулевого. Миша ему помогал и наблюдал за обстановкой. Елена занималась раненым Сержем, которому она оказала первую медицинскую помощь и довольно грамотно наложила на поломанную руку бойца шину. А меня повольники не трогали, ни о чем не спрашивали и никаких задач, вроде ночного караула, не ставили. Они дали мне возможность немного прийти в себя. При этом помощь никто не оказывал: страдай тихо и не мешай, вот и все. Хотя из виду меня не выпускали. Видимо, новые знакомые продолжали ко мне присматриваться.

Половину ночи я скрипел зубами и стонал. Ломота и боль во всем теле выкручивали мышцы, и заснуть не было никакой возможности. Поэтому я ворочался в спальном мешке и раз за разом пытался переосмыслить все, что со мной произошло. Вот только голова не соображала и периодически кружилась, словно я находился в сильном алкогольном опьянении. Раз за разом меня накрывали приступы и только под утро я смог немного подремать. А проснулся примерно в шесть часов утра, когда повольники стали вновь грузиться на плот и готовились к отплытию.

На борт меня не приглашали и, собрав свои немногочисленные пожитки, я взошел на плот самостоятельно. Затем выбрал место и присел, чтобы не мешать повольникам.

Мне хотелось есть. Однако попросить новых знакомых о том, чтобы они поделились провиантом, я не решался. А рубать в одно жало имеющиеся у меня консервы, колбасу и хлеб посчитал неправильным. Поэтому решил немного потерпеть и подождать дальнейшего развития событий.

Плот отошел от берега и вскоре оказался на середине реки, которая называлась Тихая. Небыстрое плавное течение понесло связанные в три наката бревна и находящихся на них людей на юг. Вокруг все спокойно, коряг на речной глади нет, и мертвяки с правобережья исчезли. Можно немного расслабиться, и повольники собрались позавтракать.

На относительно ровном участке бревенчатого настила Елена расстелила потертую, но чистую армейскую плащ-палатку и выложила на нее порезанный мелкими кусочками шмат копченого сала и килограммовый каравай серого хлеба. После этого к импровизированному столу приблизился Миша, который из своего вещмешка и поклажи Сержа достал двухлитровую пластиковую бутылку с зеленоватым фруктовым напитком, пласт вяленого мяса, несколько крупных красных яблок и еще один круглый серый хлеб. Затем настала очередь Кольца, на время оставившего свое место рулевого. И добавил к трапезе свежий лучок, несколько крупных головок чеснока, круг домашнего козьего сыра, копченую ветчину в чистой белой тряпице и пару крупных сушеных рыбин, кажется, лещей.

Все это делалось как-то само собой, естественно, привычно и непринужденно. Повольники не оглядывались один на другого и не глотали слюни; положил и отошел. Дальше – очередь следующего. И как только Кольцо закрыл свой ранец, настала моя очередь подойти к плащ-палатке. Из рюкзака появились две банки говяжьей тушенки, батон в полиэтилене, палка сырокопченой колбасы и литровая бутылка водки. Я все сделал правильно, за исключением одного. Алкоголь в походе использовался только в медицинских целях, и в этом походном пиршестве он был лишним. Кольцо сразу объяснил мне ошибку и пояснил, что за употребление водки, вина или пива за пределами поселковых стен у повольников наказание одно – смерть.

Я убрал спиртное обратно в рюкзак. Люди расселись вокруг плащ-палатки, приступили к трапезе, и завтрак прошел в молчании. Повольники для себя уже все решили и следовали к своей цели, а я просто насыщался. Рыба, тушенка, хлеб, колбаса, зелень, сыр, ветчина и яблоки – все летело в топку желудка. И когда я наконец-то забил сосущее чувство голода, то сел на рюкзак и выкурил одну из пяти оставшихся у меня сигарет. А затем всего на секунду прикрыл глаза… и снова провалился в сон. Ораганизм требовал покоя, и он его получил.

Разбудили меня на обед и, снова подкрепившись, я опять заснул. И так прошел второй день моего пребывания в новом мире…

6

Вечером плот вновь пристал к берегу. Кольцо осмотрелся и разрешил развести костер. Елена сварила пшеничной каши с салом. И после ужина я стал думать о том, что ждет меня впереди, а попутно собирать информацию о Кромке и местном житье-бытье. Ведь если домой вернуться нельзя, придется обживаться на новой родине. А начал я с того, что провел ревизию всего имеющегося у меня имущества, на которое никто из новых знакомых не претендовал.

Переворошив рюкзак и карманы, пришел к выводу, что все не так плохо, как могло быть. Потому что в этот мир я попал не пустой и кое-что у меня имелось. Комплект одежды: камуфляж, куртка, хороший кожаный ремень и потрепанные ботинки. Карабин, три пятизарядных магазина к нему и девяносто пять патронов: сорок пять пулевых и полсотни с крупной картечью. Неплохой туристический нож «Глухарь», одноразовая зажигалка и четыре сигареты. Паспорт и мобильный телефон. Спальный мешок и рюкзак. Две литровые бутылки водки «Абсолют», по три банки тушенки и рыбных консервов, палка сырокопченой колбасы и пара пакетов с лапшой быстрого приготовления. А помимо этого сорок новеньких красных бумажек номиналом по пятьсот рублей каждая.

В общем, нормально. Не хватало в вещах только амулета, который был у Каюмова, и золотого перстня-печатки с китайским иероглифом. Но Кольцо, пояснив, что это нечистые вещи, которые необходимо сдать княжеским ведунам, сразу же их забрал, а спорить с ним я не стал. Да и не до того мне было, когда связанный я лежал в лесном убежище, а после бежал по звериным тропам, стрелял в мертвяков и отходил от действия сильнодействующего стимулятора.

Собрав рюкзак, я подошел к костру. Кольцо, раненый Серж и Елена уже спали. Поэтому у огня, на охране, находился только Миша Ковпак. Я присел на бревно рядом с ним, и повольник протянул мне литровую жестяную кружку с какой-то темной вязкой жидкостью.

– Это что? – принюхиваясь к напитку, спросил я.

– Чифир, – Миша ухмыльнулся и добавил: – Настоящий, из чая.

– А что, здесь чай растет?

– Нет. Это из старых запасов. В прошлом году на развалинах одного поселения схрон нашел, а там такого богатства два мешка. Хороший год был и поход удачный. Я за один раз столько хабара взял, что мне на всю зиму хватило и на весну осталось.

Сделав небольшой глоток горького чифира, я почувствовал себя намного лучше. Сонное состояние на время отступило, и сердце забилось быстрее. После чего кружка вернулась повольнику, и я обратился к нему:

– Миша, а расскажи про Кромку!

– Это дело долгое.

– А мы никуда не торопимся. Тебе половину ночи на посту сидеть, а я с тобой.

– Ладно, можно и поговорить. С чего начать?

Я помедлил, достал из кармана сигаретку, прикурил ее от горящей веточки и сказал:

– Для начала хотелось бы знать, что такое точки перехода и как сюда люди с Земли перемещаются?

– Резонно. – Ковпак глотнул чифира, поставил кружку поближе к огню, чтобы она не остывала, и прислушался к ночному лесу. Невдалеке пела свою песню ночная птица – верный признак, что нежити рядом нет. И, пододвинув к себе автомат, Миша заговорил: – Точки перехода между мирами, они же порталы, являются загадкой, которую никто толком объяснить не может. Одни говорят, что это физическое явление, другие – что магическое, но точного ответа нет. На Земле про них знают давно. Только доступна эта информация очень и очень немногим. Не оглашают ее, а почему и отчего, со временем сам поймешь. Но если по-простому, то обладатели секрета преследуют свои цели и не желают будоражить народ. Ни к чему это, а те, кто здесь оказался, естественно, широкой общественности ничего рассказать не могут. И все, что нам, местным жителям, достоверно известно, это то, что некоторые точки в определенной последовательности соприкасаются с нашим родным миром, который находится на уровень выше Кромки, и еще одним миром, находящимся внизу. Появляется туман, который накрывает строго ограниченное пространство, иногда квадрат метр на метр, а порой целый квадратный километр. И все, что есть инородного в этом месте, люди или вещи, перебрасывается с Земли на Кромку. Затем через какое-то время происходит обратный процесс, но на нашу родину переносится только нечто нематериальное, а любая органика остается здесь. Эти процессы, которые можно сравнить с приливами и отливами, происходят уже тысячи лет, и первые земляне появились здесь еще задолго до Рождества Христова. И если бы не порталы, которые имеют связь с Нижним миром, – Миша ткнул указательным пальцем себе под ноги, – мы давно бы всю планету заселили и жили бы не хуже, чем на Земле.

– А что это за Нижний мир?

– Такая же планета, как Кромка и Земля, только населенная тварями, которые весьма сильно напоминают сказочных демонов, бесов, чертей, упырей, василисков и прочую нечисть. Через порталы они переходят на Кромку и пытаются здесь закрепиться. А поскольку эти твари очень сильны в магии и неплохо понимают, что такое биотехнологии, противники они опасные и борьбу с нами ведут привычными для себя методами. Они строят замки и крепости. С помощью подручных чистят от нас пространство вокруг своего нового дома. Оживляют мертвецов, которых ты вчера видел. Отлавливают диких зверей и видоизменяют их, превращая в монстров. А при прямом столкновении используют то, что у нас называют экстрасенсорными способностями.

– А конкретней?

– Могут в голову залезть и заставить человека выстрелить себе в сердце. Часто страх и ужас напускают, проклятия насылают, могут заморозить или спалить огнем и много еще чего. Так что если бы не ведуны с ведуньями, нам даже огнестрелы не помогли, людей перебили бы всех до единого.

Посмотрев в темноту, где, закутавшись в теплую скатку, спала женщина, я кивнул в ее сторону:

– Елена – ведунья?

– Да. Не самая сильная, но и не из слабых. Ее предки здесь еще семьсот лет назад оказались, когда на Руси христиане славянских кудесников на костры тягали. Тогда народ понимал побольше нашего, и в те времена сюда много людей перебралось. Не случайно оказались, как ты, и не насильно, как я, а по собственному желанию и с четким пониманием, куда они идут и от чего бегут. Позади неминуемая смерть в огне, а впереди дикий мир, в котором мало людей и много тварей из темной бездны. Был выбор, и они сделали его в пользу Кромки.

– Миша, а что значит «насильно попал»? Как ты здесь оказался?