Текст книги "Свобода на троих"

Рыжий О тяжело опустился в низкое кресло и обреченно вздохнул. В какую авантюру он вляпался, согласившись на предложение Светлоликого? Знать бы. Да и был ли у него тогда выбор? А сейчас? Впрочем, он не жалел. Власть и богатство, уважение и всеобщее повиновение горожан – ради этого можно было вытерпеть как причуды сильнейшего, так и построенный на магии краткий курс обучения, который пришлось проходить бывшему управляющему борделя всю ночь напролет. Да еще и в компании учителя, в чьем обществе не то что об отдыхе заикаться, там слово вставить лишний раз страшно было.

Вспомнив недавние уроки, толстяк непроизвольно покосился на браслеты, плотно сидевшие на его запястьях. Ювелирные изделия были как родные братья, с той лишь разницей, что на одном из них загадочно мерцал голубой камень, а на втором – алый. Благодаря первому украшению новый наместник мог беспрепятственно усваивать получаемую от повелителя информацию. Знания складывались пластами в его сознании и становились чем-то естественным, привычным, давно знакомым. Будто он всю жизнь занимался подземными садами, а не вел хозяйство публичного дома. Неизвестные сорта растений стали для О почти родными, а управление левитирующими платформами, призванными доставлять созревшие плоды и травы во дворец, казалось чем-то обыденным. Когда же весь этот процесс предстал перед глазами толстяка впервые, его охватила паника. И только близкое соседство Светлоликого заставило перепуганного мага взять себя в руки и вместо бегства продолжить экскурсию по коридорам и оранжереям нижнего города.

Очередной взгляд О на браслеты таил в себе смесь страха и уважения. Эти магические предметы могли как спасти, так и убить своего носителя. Все зависело от настроек. Наместнику они принесли знания, которых не было, навыки, которые в другой ситуации пришлось бы приобретать годами, а еще они даровали ему уникальную возможность безопасно перемещаться по территории подземелий. В случае опасности браслет с красным камнем начинал невыносимо жечь кожу, предупреждая. Благодаря этому толстяк знал, куда путь открыт, а где его ожидает масса неприятностей в виде ловушек и прочих сюрпризов, большая часть из которых грозила нежеланным гостям смертью. Но было и одно неудобство. Отныне никто, кроме повелителя, не мог снять браслеты с запястий Рыжего О.

Впрочем, и в этом толстяк видел свои плюсы. По крайней мере, никакой завистливый идиот из числа местных жителей не сможет лишить его власти. Никто и никогда! Чем не повод для радости? Особенно если учесть, что жить рыжебородый сай в отличие от предшественника собирался не в старом особняке и не в темных клетушках нижнего города, а в выделенном ему левом крыле дворца. Пришлось, конечно, потеснить принца без его на то согласия, но разве кто-то осмелится перечить воле гая Светлоликого? Всем известен взрывной характер повелителя, а посему… Эвану ничего не останется, кроме как принять соседство новоиспеченного градоначальника. На этот счет О не беспокоился, прекрасно зная мирный нрав наследника и его прохладное отношение к богатству. Подумаешь, половину полупустых комнат отдали тому, кто отныне будет следить за урожаями подземных плантаций и за порядком в городе. Парню от этого ни холодно ни жарко. Ведь его обязанности остались прежними. Точно такими, как были при правлении Сэн. Ничего не изменилось… для принца.

Тихий шелест за спиной заставил Рыжего О подскочить с кресла с быстротой и ловкостью юноши, а не грузного мужчины, коим он на самом деле являлся. На лбу тут же выступили капельки пота, а взбрыкнувшее сердце ускорило ритм. Этот звук за сегодняшнее утро стал для толстяка сродни ночному кошмару. Именно он был предвестником явления Лучезарного в его скромную (ну, почти скромную) обитель. Во всех помещениях дворца висели, стояли и даже лежали зеркала. Разного размера, формы, с рамами и без. Именно через эти куски стекла повелитель общался с новоявленным наместником.

Не то чтобы толстяк хотел видеть Светлоликого во плоти – такой вариант пугал его еще больше. Но и постоянное мелькание сияющей персоны в каждом из имеющихся в комнате зеркал доводило беднягу до нервного тика. Щека самопроизвольно начинала дергаться, а глаз то и дело подмигивал невпопад. Как ни старался О держаться на аудиенции достойно, его волнение было слишком заметным, чтобы ускользнуть от внимательного взора собеседника. Точнее, от взоров. Повелитель появлялся то в одном, то в другом зеркале, то во всех сразу и при этом как ни в чем не бывало продолжал диалог. С правой стороны, с левой… одно отражение заканчивало фразу другого, а порой они все говорили одновременно. И каждое воплощение Светлоликого умудрялось вести себя отлично от остальных. Как будто в комнату сквозь зеркальные окна смотрели несколько копий одного существа. Толстяка это нервировало, но здравый смысл и инстинкт самосохранения не позволяли ему заикнуться о своих чувствах.

Очередной визит повелителя вызвал у наместника нервную дрожь. Что… ну что же ему опять от него надо? Выгнать со двора еще одну красавицу моэру? Или, может, гай передумал и теперь хочет отправить его в погоню за оскорбленной девчонкой?

– Достопочтенный сай О. – Светящаяся фигура в большом настенном зеркале шелохнулась, меняя позу. – Я понимаю, что отдых необходим большинству живых существ, но! Не стоит забывать о своих непосредственных обязанностях. Подземные сады ждут вас. Как и люди, которые придут через несколько часов за плодами и травами. Система давно отлажена, не стоит ее нарушать, – последние слова прозвучали убийственно мягко, и толстяк невольно сглотнул, представив, что его ожидает в случае неповиновения. Как бы ни была высока должность наместника в Неронге, все равно истинная власть есть и будет в руках сильнейшего.

– Да, мой повелитель, я немедленно отправляюсь туда. – Рыжий прижал к голове длинные уши и застыл в глубоком поклоне, весьма комичном при его телосложении.

– Не спеши, – донеслось из зеркала. – У тебя еще есть время, чтобы позавтракать. Но не трать его на бестолковое просиживание штанов, этим ты сможешь заняться вечером, когда работа будет закончена. И еще… – снова заговорило первое отражение, перехватив инициативу у своей копии. Бедный О, едва начав распрямляться, настороженно замер в полупоклоне и устремил вопросительный взгляд на очередного собеседника. – Для исследовательской работы нужно много сил. Поэтому прежде, чем займусь экспериментами на нижнем уровне, я намерен погрузиться в спячку. Неизвестно, когда мой организм получит полную энергетическую подпитку. Какое-то время меня не будет, и вся ответственность за Неронг ляжет на твои плечи, наместник. Помимо этого ты должен будешь присматривать за принцем, который в скором времени вернется из похода, а также скидывать семь десятых от получаемых доходов в колодец, я показывал тебе его ранее. Ты все понял, сай?

– Да, мой повелитель. – О показалось, что он уменьшился ростом под грузом взваленной на его плечи ответственности.

– Не подведи меня, – синхронно произнесли два золотистых образа и все с тем же тихим шелестом растаяли в глубине зеркал.

«Это либо мой звездный час, либо неминуемая погибель», – решил толстяк, едва ли не со скрипом разгибая спину.

Он чувствовал себя механической куклой, которую срочно нужно было смазать. Горячая ванна с расслабляющими травами, пара массажисток с нежными пальчиками и вкусный… по-королевски вкусный ужин – все это он потребует от прислуги вечером, а пока следует соблюдать установленные правила, невзирая на усталость, неуверенность и прочие малоприятные эмоции. Но… сначала завтрак!

В нижнем городе Неронга…

Ырли лениво разглядывала саркофаг. Этим она занималась последние пару часов, и глупое занятие уже порядком ей поднадоело. Время от времени девушка прогуливалась по залу, придирчиво изучая настенные орнаменты. Иногда подходила к зеркалам и поглаживала рукой витые рамы, мысленно прикидывая их ценность, а потом долго смотрела на свое отражение и тихо вздыхала, сожалея об утраченном образе красавицы невесты.

Приведя девушку сюда, Сэн сказал, что Светлоликий сейчас спит в своем золотом гробу, а когда изволит пробудиться, просто физически не сможет пройти мимо очаровательной гостьи, дожидающейся аудиенции прямо в его опочивальне. Гай обязательно уделит ей внимание. Если не из вежливости, то из интереса к личности той, что смогла не только беспрепятственно пройти по коридорам нижнего города, но и проникнуть в одну из его тайных комнат.

Насчет очаровательности маг, конечно, преувеличивал: выглядела Ырли, может, и неплохо, но уж точно не шикарно. Из-за ночных злоключений даже косички с россыпью драгоценных камней пришлось расплести в купальне, приготовленной для нее опальным наместником. Ополоснувшись в теплой воде, девушка просушила и тщательно расчесала свои роскошные волосы, а затем надела заранее выбранное платье из гардероба первой сейлин… из гардероба вековой давности! Безвкусное, немодное… фу! Сколько лет Неронг в заточении? Почти тысячу?! Не наряды, а сплошной раритет. Добротный такой, из дорогих тканей и с не менее богатой отделкой, но все равно раритет. С другой стороны, на грациозной моэре даже эти громоздкие тряпки смотрелись хорошо.

Когда Ырли поинтересовалась, почему эти «великолепные костюмы» (ну не называть же их барахлом, вдруг Сэн извращенец, испытывающий тайную привязанность к тряпкам давно умершей девицы?) находятся в его доме, а не в какой-нибудь закрытой на ключ комнате нижнего города, маг с грустной улыбкой ответил, что после смерти несчастной забрал ее вещи к себе в надежде передать их когда-нибудь новой избранной. И вот, мол, она – Ырли Вильи Бьянка – пришла. Моэра не считала себя дурой и потому на пафосные речи в свой адрес реагировала с доброй долей скептицизма. Выслушав Сэн за чашкой горячего чая, девушка поинтересовалась еще одной своей предшественницей, тему которой они уже затрагивали, беседуя на улице.

Бывший наместник пожал плечами, вяло ответив, что та девчонка не оправдала надежд повелителя, поэтому ей и не досталось ни одного из роскошных платьев, которые он только что, фигурально выражаясь, бросил к ногам прекрасной лейры. Рассыпавшись в очередных благодарностях за столь щедрый подарок, Ырли кокетливо поправила лиф обретенного наряда и принялась выспрашивать у радушного хозяина, как ей встретиться с гаем Светлоликим без свидетелей. Так, слово за слово, они обо всем и договорились. А через каких-то полчаса Ырли уже сидела в роскошном кресле в зале с шестируким саркофагом и терпеливо ожидала пробуждения сильнейшего.

По совету Сэн она выпила лишающий магического дара эликсир, чтобы не спугнуть повелителя своими незаурядными способностями. По плану проснувшийся полубог должен был застать в своей спальне скромную моэру в наряде сейлин (что играло не последнюю роль в психологическом воздействии на его светлость), которая всей душой желает участвовать в ритуале возрождения, чтобы освободить город от наложенного проклятия. Про то, что Ырли куда больше интересуют способности, которые прилагаются к роли избранной, она, естественно, распространяться не собиралась. Сэн же, проводив новую знакомую до комнаты с саркофагом, отправился по своим делам. У него были какие-то свои счеты с новым наместником, и он планировал что-то украсть из-под носа у мерзкого карлика. Эта идея Ырли очень нравилась. Отомстить обидчику да еще и чужими руками – какая порядочная девушка не мечтает о такой удаче?

Каких-то два часа назад моэра была полна энтузиазма, час назад в ней все еще жила надежда на эффектное приветствие Светлоликого. Ну а последние минут пятнадцать девушка подыскивала, что бы запустить в безмолвный гроб, чтоб разбудить наконец Сиятельного соню. Однако в просторном помещении с начищенными до блеска полами не было никаких бесхозных предметов. Разве что кристаллы в глубоких нишах колонн, но их трогать Ырли пока не отваживалась. Вдруг с ними какая-нибудь система сигнализации связана? Зачем рисковать, идя на поводу у собственных эмоций? Нужно быть хитрее.

Справившись с нарастающим раздражением, моэра спрыгнула с кресла, где давно уже сидела, положив на подлокотник ноги, ибо поза кроткой школьницы с руками на коленках ее утомила так же сильно, как и созерцание узоров на стенах. Подойдя к золотой скульптуре, висевшей над полом, точно пленник на цепях, Ырли вежливо улыбнулась и деликатно постучала костяшками пальцев по месту, которое у огромной статуи, по идее, должно было быть животом. О том, что за орган символизирует одна из золотых пластин на теле шестирукого божества, Ырли не задумывалась. Главное, звук получился хороший. А грудь там, живот или то, что ниже, – какая для статуи разница?

Реакции, увы, не последовало. Немного постояв в нерешительности, моэра снова забарабанила пальцами по золотому саркофагу, на этот раз заметно увеличив силу удара. Потом она повторила маневр, используя кулак, затем – толстый каблук снятой с ноги туфли. Сэн с помощью бытовой магии уменьшил размер обуви первой сейлин пальца эдак на три, чтобы громоздкие башмачки подошли его гостье. Неудивительно, что иномирная дылда оказалась бракованной. Крестьянка небось какая-нибудь из отсталого мира за Гранью, как и та вторая, что не прошла тест на избранность. Куда им до нее – настоящей лейры!

Лейры, которая сейчас не способна была даже пару капель воды призвать, не говоря уже о таких заклинаниях, как левитация. А ей очень хотелось подняться повыше, чтобы попробовать заглянуть за белую маску статуи. Повелитель либо спал, как вампир, ничего не видя и не слыша вокруг, либо… просто издевался. Оба варианта девушку не устраивали. Она устала, настроение ее заметно ухудшилось, а вопрос с потенциальным материнством завис в воздухе. Бездействие раздражало, рождая в синеволосой головке все новые планы.

Ырли рассеянно постукивала носком снятой туфли по запястью, оценивающе глядя на саркофаг. Карабкаться на золотую глыбу, как на дерево, ей не хотелось. Лезть наверх по цепям – тоже. И тем не менее другого выхода у нее не было. Гибкость тела – то качество, которое оставалось с ней и с даром, и без. Для акробатических трюков на шатающихся золотых цепях, концы которых были намертво закреплены на потолке и в полу, ее ловкость пришлась очень кстати. Если бы еще тяжелый подол платья не цеплялся за все подряд, волосы не лезли в глаза, а цепи не шатались, как качели, когда она строила из себя канатоходца, было бы совсем хорошо. И все же Ырли справилась. А толку? Добралась до вожделенной маски, обнаружила, что ту невозможно снять, и, взревев, как раненая риога, вслух прокляла и Светлоликого, и Сэн вместе взятых.

Маска оказалась обычной иллюзией – одной из тех, что выглядит материальной, но на ощупь совершенно не ощущается. Великолепная обманка, призванная скрывать лицо сильнейшего… которого в саркофаге не было! Просунув руку сквозь белую завесу, Ырли пошарила в изголовье гроба, затем опустила ладонь ниже, честно надеясь найти там макушку повелителя. Но растягивающиеся пальцы продолжали захватывать пустоту, и вскоре девушке пришлось смириться с мыслью, что в комнате с зеркалами, троном и пустым гробом она абсолютно одна. Одна! В дурацком платье, уродливых туфлях, без оружия и магического дара, который сама же нейтрализовала часов этак на десять.

И кто та скотина, что так нагло ее подставила? «Заботливый» зеленоглазый маг или сам гай Светлоликий, который либо улизнул от незваной гостьи каким-то волшебным образом, либо… не приходил сюда вовсе. А может, это происки рыжего наместника? Да какая теперь разница?! Все мужики скоты бессердечные! Наверняка сговорились, чтобы выставить ее полной дурой. Ее, мага воды! Ладно-ладно, мало им не покажется. Вот только выйти бы сначала из этой проклятой ловушки, а там уж она и без заклинаний им всем морды начистит. В конце концов, уроки боевых искусств в доме гайи Белоснежной ей тоже преподавали!

Спуститься на пол оказалось гораздо проще, чем отворить закрытую магической печатью дверь. Мало того, что Ырли обманули, так еще и заперли. Это испортило настроение моэры окончательно. Стремительно зверея, девушка принялась исследовать засов с помощью мизинца, который изогнулся, тонкой лентой проникая в замочную скважину. Забыв в гневе о своей временной неспособности колдовать, Ырли попыталась нарушить плетение чар и… взорвалась. Вернее, взорвалась дверь, но несчастной взломщице от этого было не легче. Пострадала она не так чтобы сильно, если не считать ссадин от щепок, синяков от магического отката и вставших дыбом волос, большая часть которых приобрела кислотно-зеленый оттенок и заметно укоротилась в размерах. Увидев свое отражение в зеркале, девушка снова взвыла. И на этот раз ее реву позавидовало бы целое стадо риог.

Не окажись дверь уже открытой, взбешенная моэра снесла бы ее с петель силой всепоглощающей ярости. Но благодаря проклятому взрыву растрачивать свое единственное оружие ей не пришлось. Вынув из ниши один из кристаллов (не для освещения, а в качестве подручного средства для борьбы с тем, кто первым попадется под горячую руку), Ырли шагнула в темный коридор. Осмотрелась, прикидывая, в какую сторону лучше отправиться, потом плюнула на все и пошла наобум, ибо ориентировалась она в подземельях Неронга не лучше, чем в любом другом лабиринте.

Первая ловушка поджидала путницу на повороте. Инстинктивно изогнувшись, моэра уклонилась от железных кольев, вынырнувших из стены и едва не проткнувших ее острыми наконечниками. Следующие пару шагов Ырли не шла, она будто плыла над полом, извиваясь, точно морская змея в синих водах. Шаг… и тело девушки сделало волнообразное движение вправо, еще шаг – и гибкая рука одним резким движением оборвала подол платья. Качающаяся фигурка с торчащими во все стороны волосами, зажатым в руке кристаллом и с глазами, полными сумасшедшего блеска, стремительно продвигалась вперед. А позади нее неровным шлейфом лежали обрывки ткани, скинутые по пути туфли и… капли голубой крови от мелких, но болезненных царапин, стекающие по бледной коже.

– Повелитель, – пропела лейра, пробежав на носочках по краю внезапно открывшейся в полу ямы, – Светлейш-ш-ший гай, – прошипела она, странно улыбаясь. – Или Светлейш-ш-ший гад? – предположила вслух, продолжая двигаться вперед. – Я найду тебя, сильнейш-ш-ший, обязательно тебя найду. А если нет, то меня найдет моя хозяйка, и тогда… – Девушка ахнула, едва не оступившись, но вовремя среагировала на очередную каверзу, подкинутую ей нижним городом, и, увернувшись от ловушки, которая поглотила выскользнувший из рук кристалл, пошла дальше. – Тогда… тебе хана.

Арка впереди манила, как магнит. За ней виднелись пышные кусты, подсвеченные снизу. Сад! Чем не место, чтобы переждать магическую немощность без лишних приключений? Рванувшись к цели, Ырли сделала несколько быстрых шагов и… увязла в невидимой паутине, заполнившей проход. Невидимые ранее нити полыхнули алым, празднуя победу над пойманной в ловчую сеть добычей. Моэра вскрикнула, дернулась, затрясла всклокоченными волосами, желая вырваться не столько из физического плена, сколько из царства грез. Но они крепко держали пленницу, погружая ее сознание в круговорот цветных картинок.

– Вы все у меня попляш-ш-шете, – шепнули бледные губы, когда отяжелевшие веки опустились на глаза. – Сэн, Светло… Рыж… все-е-е…

Громкий храп громовыми раскатами прокатился по коридору. Но никому до несчастной лейры не было дела. Никому, кроме тонкой мерцающей паутины, бережно окутывающей девичье тело мягким светящимся коконом.

Глава 6

У каждой Белоснежки есть свои гномы. А у каждого гнома – свои цели.

Белое на голубом…

Белые облака, плывущие по голубому небу, белый шелк волос, струящийся по голубому платью, белые лица ее телохранителей, и у одного из них ярко-голубые глаза…

Голубое на белом.

Одетая в вечернее платье женщина задумчиво провела рукой по краю глубокого декольте. Давно она не посещала эту планету, а зря. Правда, наведаться сюда хотелось для развлечения и отдыха, а никак не для работы. Но обязанности главы ордена повелителей времени накладывали определенную ответственность.

«Синеглазке бы тут понравилось, она любит проводить время красиво», – мелькнула в голове Белоснежной случайная мысль и тут же обросла воспоминаниями о молоденькой лейре, которую гайя взяла под свое крыло семь лет назад. Грустно улыбнувшись, женщина вздохнула. Последний их разговор с ученицей был, мягко говоря, не очень мирным. Девочка жаждала отправиться на испытания, мечтала стать сильнейшей, однако ее наставница точно знала, что этой талантливой, но неуравновешенной колдунье не пережить круг огня. «Как бы Ырли не натворила бед с расстройства», – чуть закусив губу, подумала Белоснежная, но тут же попыталась прогнать прочь тревожные предчувствия. Она слишком устала, чтобы беспокоиться еще и об этом.

Сегодняшний день был похож на многие другие. Официальные встречи, важные разговоры, вежливые улыбки и цепкие взгляды, спокойные речи и… едва уловимая угроза в словах, интонациях и во все тех же «вежливых» улыбках. Войны противоречили политике совета, так что урегулирование конфликтных ситуаций было одной из основных его обязанностей. Неважно, какой ценой достигалось перемирие в далеко не дружелюбных уголках Тайлаари. Иногда к нему приходилось принуждать силой, но обычно достаточно было эту силу, овеянную легендами и страхами непосвященных, просто призвать, чтобы проблемы разрешались сами собой. В этот раз за помощью к сильнейшим обратилась наблюдатель, курирующая мир Грэнари, он числился в общем списке из семисот названий под номером двадцать шесть. Красивый мир, уникальный… Мир, где растения не просто цвели и благоухали, но и являлись едой, транспортом, архитектурой, мебелью, даже кухонной утварью и банными принадлежностями.

Гая окинула задумчивым взглядом снятые апартаменты в очень дорогой и престижной гостинице главного города фей. После утомительного дня она планировала провести незабываемую ночь с купанием в теплом водоеме, расположенном посреди соседней комнаты, и прослушиванием нежных песен Цирелий. Но больше всего эта высокопоставленная особа жаждала отведать поздний ужин в компании тех, чьи образы будоражили кровь, стоило вспомнить о них, находясь в одиночестве. Никогда на глазах посторонних Белоснежная не допускала даже намека на интимные отношения с охранниками аше-арами. Слишком долго ей пришлось создавать себе имидж снежной королевы – холодной и неприступной повелительницы ордена сильнейших. Но у любой женщины есть свои маленькие секреты.

Экзотическое убранство помещений радовало взор. На столе красовались миниатюрные бутоны-однодневки из «фейского сервиза», а напротив драпированной зеленым бархатом стены располагалось вместительное ложе из крупного цветка, от которого в разные стороны отходили четыре огромных листа-пандуса. Задержав задумчивый взгляд на местном аналоге кровати, гайя на миг позволила воображению выйти из-под контроля и тут же почувствовала легкое покалывание на кончиках холеных пальцев. Предвкушение… Оно заставляло сердце биться чаще.

Звякнул белый колокольчик с золотыми тычинками, и дверь, свитая из тонких веток изумрудного растения, тихо открылась, пропуская внутрь воздушное создание с огромными глазами цвета сочной зелени. Cлужанка из расы фей казалась призраком, который чудом удерживал огромный поднос из овального листа. Следом за первой в комнату влетели еще две девушки, их полупрозрачные крылья плавно колыхались за спиной, создавая легкий ветерок. Несмотря на невесомость и внешнюю слабость, эти существа на самом деле обладали силой и ловкостью, которые в несколько раз превышали человеческие. Похожие на сказочных персонажей, они в любой момент могли обернуться опасными воинами, и встреча с ними в поединке не сулила противнику ничего хорошего. Обманчивая беззащитность давно уже перестала быть тайной для жителей Тайлаари. С феями предпочитали дружить и весело проводить время, но никак не ссориться.

Окинув благосклонным взглядом служанок, беловолосая гайя жестом разрешила девушкам накрывать на стол, если сердцевину огромного цветка с крошечными лепестками по краю можно было так назвать. Стулья в комнате отсутствовали. Зато пол застилал мягкий ковер из серебристой травы, на который и следовало усаживаться во время трапезы. Стены и потолок в гостиничных апартаментах заменяли тонкие стволы деревьев. Их многочисленные ветки и листья создавали непроницаемый заслон, способный защитить постояльцев от ветра, дождя и посторонних ушей. Прочность этой растительной преграды превосходила камень. Мир Грэнари вместе с его природой действительно был уникальным, а еще гостеприимным и радушным. И сегодня он встречал гайю Белоснежную.

Так ее называли с давних пор, тех самых, когда обычная человеческая девчонка сумела подтвердить прохождение трех основных испытаний сильнейших и удостоилась чести выбрать себе новое имя. Когда-то к ней обращались иначе. Память без промедлений воскресила картины прошлого, вызвав на губах блондинки грустную полуулыбку.

Прислуга уже удалилась под тихий перезвон колокольчика. В большой комнате, освещенной бутонами Минолий, гостья осталась одна. Нежно-голубое обтягивающее платье подчеркивало ее прекрасные формы, отблески света играли на коже и путались в роскошной гриве волос. Стоя напротив большого зеркала, гайя задумчиво водила расческой по длинным прядям. Белым, как снежное поле, и сверкающим, как наст на зимнем солнце. Они будто шелковая шаль укрывали ее спину и ноги, доходя до самых щиколоток. Бледные щеки не имели и намека на румянец, густые ресницы были того же цвета, что и волосы, а в светло-серых глазах, спокойно смотрящих сквозь прорези маски, кружила метель. Одним своим присутствием Белоснежная заставляла окружающих вздрагивать от холода, даже если вокруг стояла жаркая погода. Было в этой женщине что-то отстраненное, неживое… неискреннее. Она никогда не выражала своих эмоций на публике, ее улыбка походила на тень, а гнев превращал окружающие предметы в ледяные скульптуры. И лишь холодные, как сталь, глаза могли рассказать внимательным зрителям о том, что творится в душе у главы ордена повелителей времени. Вот только всматриваться в них отваживались немногие.

Сильнейших боялись, уважали и сторонились. Они были той независимой силой, с которой никто не желал ссориться. И эта сила официально поддерживала политику совета наблюдателей. Хотя на самом деле орден ставил во главу угла экономические отношения, предпочитая как можно реже встревать в политику. Удерживая монополию на межмирные перемещения, он продолжал процветать, соответственно, не бедствовали и те, кто в нем состоял. Строить же свою личную жизнь за пределами родной организации каждый предпочитал по-своему. Одни покупали роскошные дома в приглянувшемся мире и вращались в местном обществе, не скрывая имен. Другие, напротив, предпочитали уединение, и потому селились подальше от шумных городов с бесконечной суетой. Никто и никогда не видел их настоящих лиц, да и сами повелители времени были знакомы исключительно с измененными обличиями друг друга.

Традиционной формой сильнейших были синие плащи и изящные белые маски. Именно они позволяли сохранить инкогнито. Главным отличительным знаком ордена являлся перстень с характерной символикой – тремя переплетенными ветвями Каимы. Это растение испокон веков считалось олицетворением вечной жизни и безраздельной власти создателей Тайлаари – древних. Подделать такое украшение было невозможно, хотя многие виртуозы и пытались создать нечто похожее. Очень уж соблазнительной им казалась перспектива обзавестись статусом сильнейшего, пусть и незаконно. Поэтому в случае разоблачения лжецу отрубали его предприимчивую голову без суда и следствия. Так обманутые граждане лишний раз подчеркивали фальшивость казненного, ведь всем известно, что настоящие члены ордена бессмертны.

Бессмертны…

Ах, если бы это утверждение действительно соответствовало истине! Для жителей Тайлаари они оставались неразгаданной тайной, призраками во плоти, могущественными и непобедимыми магами, неуязвимыми для любых видов оружия. Но правда заключалась в том, что сильнейших можно было убить. Каждого своим способом. Ведь сила, которую им давало перерождение, имела сугубо индивидуальный характер и, увы, не устраняла все слабые места своего обладателя. С другой стороны, не нашелся еще храбрец, сумевший победить повелителя времени и предать эту победу огласке. Вот только никто ведь не отменял поединков между равными. Их результаты тщательно скрывались, а легенда о бессмертии сильнейших старательно поддерживалась.

Гая Белоснежная вздохнула, вынырнув из водоворота воспоминаний. Ее пальцы принялись неторопливо переплетать длинные пряди, постепенно собирая их в две толстые косы. Она сильно устала за день затянувшихся переговоров и лицемерных улыбок, от которых до сих пор побаливали мышцы лица. Ей просто необходима была разрядка! И чем скорее, тем лучше. Осталось лишь закончить некоторые приготовления, и можно будет расслабиться, на время забыв о своих бесчисленных обязанностях, об интригах и кознях, о той показной жизни, в которой она была вынуждена до мелочей просчитывать каждый свой шаг, каждое слово, каждый взгляд.

Какое все-таки тяжелое бремя – бесконечно долгое существование! Сильнейшие не старели, они просто менялись, переходя на новый уровень магического развития и физических возможностей. Те, кому наскучили миры Тайлаари, уходили в странствия за Грань. Другие, напротив, не покидали насиженные места, а продолжали открывать и обслуживать пространственно-временные переходы между мирами, естественно, с официального разрешения правящей верхушки ордена. Выгодный и не пыльный бизнес. Переместить объект на территории одного города или даже целой планеты мог любой хороший чародей, знакомый с этим способом транспортировки и имеющий в запасе достаточное количество энергии. А вот прогулки между мирами Тайлаари, расположенными в разных уголках вселенной, могли устроить только представители ордена, появившегося на свет шесть тысячелетий назад. Последние одиннадцать веков его возглавляла она – гайя Белоснежная.

Она проявляла чудеса дипломатии и устраивала фееричные демонстрации силы, ее планы, разработки, ее поразительная способность угадывать ситуации и делать верные ставки в политических и, что важно, экономических играх – все это благотворно влияло на дела ордена. Для своих коллег Белоснежная давно уже перестала быть человеком. Одни видели в ней сильную личность, другие выскочку, получившую в свои руки безграничную власть. Расчетливая стерва с куском льда вместо сердца, снежная королева в окружении покорных слуг или же миротворец, ведущий Тайлаари к светлому будущему? Кем она была на самом деле? Точного ответа не мог дать никто. Лишь самые близкие знали, что перед лицом опасности Белоснежная практически беспомощна в отсутствие своих телохранителей. И вместе с тем она была всесильна. Ее безопасность блюли два лучших наемника аше-ара с шестым уровнем силы, а чуть больше сотни лет назад появился и третий… с седьмым. Все они с радостью согласились служить главе повелителей времени, сочтя за честь такое соблазнительное предложение. Не то что некоторые!