Текст книги "Трасса Ноль"

– О, вот вы где!

Толстяк радостно помахал Яне пилой. Она опешила.

– Вы кто такие?

Очкарик приветливо улыбнулся, продемонстрировав щель между передними зубами:

– Мы – спасательная команда.

Это уже не лезло ни в какие ворота.

Яна согнулась в приступе нервного хохота, всхлипывая и утирая слезы:

– Спасательная… Ой, кто?

Толстый обиженно засопел. Яна подумала, что он со своей пилой-хвостом очень похож на бобра, эта мысль развеселила ее еще больше.

Очкарик моргнул и терпеливо повторил:

– Мы за вами! Нас с поля прислали.

А Яна все смеялась и не могла остановиться. Напряжение никак не хотело отступать, вырывалось наружу обидным истерическим хохотом:

– Не могу, спасатели… А взрослые-то где?

Ответом ей было молчание. Теперь уже оба мальчишки смотрели на нее волчатами.

«Ну и чего ты взъелась на парней? Они что, виноваты?»

Яне неожиданно стало стыдно, все веселье испарилось. Она вытерла слезы и кивнула:

– Ладно, спасатели. Ведите меня на поле.

Но мальчишки стояли на месте и явно мялись с ответом. Очкарик задумчиво закусил губу, выставив вперед зубы с щербинкой.

«Как есть – суслик!» – пронеслось в голове у Яны.

– Кстати, – она дружелюбно улыбнулась, – а пила-то вам зачем? От медведей отбиваться?

Тут она снова фыркнула, но все же подавила новый приступ смеха.

Бобер явно приободрился:

– Так нас вообще-то не совсем за вами прислали.

– А за парашютом. Пила, чтобы достать его с дерева, – обрадованно поддакнул Суслик.

– Так.

Яна постаралась уже ничему не удивляться.

– О’кей, парашют в той стороне, – она неопределенно махнула рукой за спину. – Отведите меня на поле и возвращайтесь за ним.

– Нет, так не пойдет! – Суслик воинственно выдвинулся вперед. – Он кучу денег стоит. Вы должны нам его показать – вдруг потеряется?

– Да, иначе с вас штраф за утерю снаряжения, – Бобер убедительно покивал. – Вы же согласие подписывали, все сами знаете.

– Ничего я не подписывала. – Яна разозлилась. – И я иду на поле. В какой оно стороне?

Но мальчишки оставались непреклонны.

– Ну, значит, ваш друг подписывал при покупке прыжка.

– Тогда штраф на него повесят!

Яна представила, как Сид отдает их последние деньги за парашют и утешает ее: «Не беда, бэби. Ты не виновата!»

– Кстати, – она встрепенулась, – а где он? С ним все в порядке?!

Мальчишки переглянулись.

Яне показалось, что Бобер насупился. А Суслик между тем пожал плечами:

– Он вроде только приземлился, когда нас за вами послали. Наверное, на поле ждет.

«Вот как, значит. Ему хоть бы что: хоть с инструктажем, хоть без – все у него получается!»

Приключение переставало быть забавным. Яна снова почувствовала себя невезучим никчемышем и виновато втянула голову в плечи.

– Уф-ф-ф. – Она сдалась. – Давайте так: я вас веду к парашюту, и один из вас остается его спасать, а второй – сразу ведет меня на поле. Идет?

Мальчишки переглянулись и согласились.

– Заметано!

Яна кивнула:

– Ну пошли.

Они углубились обратно в лес.

Поначалу идти было легко: их вел след примятой Яной травы. Но скоро они вошли в заболоченный участок, след пропал, а ноги безнадежно увязали в чавкающей грязи. Яна шагала впереди, следом топала ее спасательная команда.

Шлеп… Шлеп… – волочилась по болоту пила.

– Нам далеко идти? – пропыхтел Бобер.

– Да не очень. – Яна неуверенно пожала плечами. – Вроде в ту сторону.

Если бы она точно запомнила направление! Яне стало неуютно.

– А этот, в желтых очках… – подал голос Суслик.

– Ну? – поощрительно кивнула Яна.

– Он ваш парень?

– Хм… Ну вроде как да.

– Вот видишь! – голос Суслика звучал торжествующе. – Я же говорил, они встречаются!

Бобер промолчал, но сзади послышалась какая-то возня. Такое впечатление, что кто-то получил ощутимый тычок в ребра.

– Ай! Больно же… – захныкал Суслик.

Яна обернулась к мальчишкам и удивленно изогнула бровь:

– А вам-то что?

Суслик собрался было что-то выпалить, но Бобер его опередил:

– Вы гораздо симпатичнее его!

Яна фыркнула. У мальчишки был такой трогательно-непосредственный вид, что ей даже не пришло в голову отругать его за фамильярность. Она только посторонилась:

– Топай-ка лучше вперед, дорогу прокладывай…

Откровенно говоря, ей самой до сих пор не верилось, что они с Сидом вместе. Слишком уж он был не похож на всех, кого она знала прежде. Слишком легок и неуловим, как будто и вовсе никому не мог принадлежать.

Яне вспомнилось утро после той ночи, когда она впервые осталась у Сида.

Она проснулась внезапно и окончательно, как всегда бывает, когда засыпаешь в незнакомом месте. Еще не открывая глаз, Яна почувствовала, что она одна в постели. На всякий случай она все же пошарила рукой по простыне. Так и есть: Сида рядом не было.

– Кого потеряла, бэби?

От этого голоса с нотками ласковой издевки у Яны пробежали мурашки по коже. Впрочем, как и всегда.

Она резко открыла глаза.

Сид сидел по-турецки в плетеном кресле неподалеку от кровати, абсолютно голый. Он внимательно смотрел на Яну, и вид у него был такой, будто он вовсе не засыпал.

На секунду ей показалось, будто в утреннем сумраке у него слегка светятся глаза. Яне стало не по себе, она нервно подтянула простыню к подбородку.

– Привет, – несмело пробормотала она.

Голос со сна был совсем охрипший. Смутившись еще больше, она прокашлялась и вымученно улыбнулась:

– Давно на меня смотришь?

– Да как сказать. – Сид ласково усмехнулся. – Тебе приснилось шесть снов, из них четыре – про меня.

Яна почувствовала, как щеки заливает краска. Она рывком села и потянулась за одеждой. Футболка нашлась прямо у ее ног, чуть дальше на полу неопрятным комом съежились джинсы, а вот все остальное…

– Далеко собралась?

Яна неопределенно мотнула головой:

– Я, наверное, пойду.

Сид не шевельнулся. И все же Яне показалось, что обстановка в комнате неуловимо изменилась, стала напряженной и даже зловещей.

– То есть как – пойдешь? Куда?

– Домой пойду. – Она окончательно смутилась.

Сид подался вперед, кресло тихонько скрипнуло.

– Не уходи. Не бросай нас с Мигелем.

Яна озадаченно нахмурилась и проследила за взглядом Сида. Сиреневый олень взирал на нее со стены очень серьезно, с печальным укором. Яна беспомощно улыбнулась и принялась было натягивать футболку.

– Да нет, я серьезно. У меня дел куча…

– Каких дел? – голос Сида заметно поскучнел.

Яна неопределенно повела в воздухе рукой.

– Работу надо искать и с жильем что-то решать, общага же закрывается…

Сид резко поднялся и подошел к Яне. Присел рядом, взъерошил ее волосы и подмигнул:

– Оставайся!

Яна почувствовала, как в животе шевельнулся горячий комок. Сид сидел совсем рядом, ее так и потянуло к нему. Вдохнуть бы сейчас его запах, провести пальцами по шраму под ребрами слева…

– Ну правда, Сид, я спешу!

– Я сказал, оставайся, – он потянул ее футболку вверх, помогая ей раздеться. – Насовсем.

Яна опешила.

– То есть как – насовсем? Мы же всего ничего знакомы.

– Плевать.

Сид прижался губами к ее соску, и по телу Яны пробежала дрожь. Она негромко застонала.

– Ты уверен?

Сид мягко толкнул ее, опрокидывая на постель, и лег сверху. Теперь они смотрели друг другу глаза в глаза, и Яна затаила дыхание.

– Абсолютно.

Больше она не задавала вопросов.

Сид

Наверное, Сид на несколько секунд отключился. Когда он открыл глаза, в голове было как-то тяжело, уши словно заложило ватой.

«Как в тот раз, когда тебе в драке дали бутылкой по голове, buddy…»

Он заторможенно оглядывается по сторонам. «Газель» косо стоит поперек полосы, уткнувшись носом в отбойник. Из-под смятого капота валит дым.

Зрение слегка плывет, и Сид трясет головой, силится сфокусировать взгляд. Водительское место пустует, дверь открыта нараспашку.

Сид тоже выпрыгивает наружу. Голова слегка кружится, зато возвращается слух.

– Онени эшак сиксин! – узбек горестно матерится над изувеченным капотом. – Твар ванючая, а!

Сид переводит взгляд вправо, но перед светофором, кроме «газели», уже никого нет. Зато сзади скопилась целая колонна автомобилей, некоторые включили огни аварийки, другие деловито перестраиваются в свободный ряд.

– Приятель, – Сид трясет узбека за плечо, – ты в порядке?

Сначала тот только отмахивается, но потом все же оборачивается к Сиду, и его глаза округляются.

– У тебя кровь…

Только тут Сид замечает, что висок тупо саднит. Он подносит руку к лицу, трогает щеку и висок, отстраненно смотрит на пальцы. Так и есть, кровь.

– Ерунда, – Сид досадливо морщится.

«Сейчас это не самая большая из твоих проблем, правда?»

– Брат, прости, – он снова хлопает водителя по плечу, – я бы остался тебе помочь, веришь? Но мне в город надо, мать в больнице, брат!

Узбек хмурится было, но потом машет рукой.

– Мать – это святое…

Сид кивает и бежит назад, на ходу вытирает кровь рукавом, но, кажется, только размазывает еще больше. В голове по-прежнему мутится, к тому же его начинает одолевать тошнота. Но это все неважно.

Он лихорадочно скользит взглядом по машинам, которые выстроились в очередь, чтобы объехать «газель». Не то, слишком дорогая, женщина за рулем… А вот эта – в самый раз!

Сид подскочил к древнему «матизу». За рулем сидел дед в отутюженной клетчатой рубашке. Сид постучал в стекло, и оно тут же опустилось.

– Помощь впереди нужна?

Дед вытянул морщинистую черепашью шею, тут же увидел кровь на лице Сида и часто заморгал из-под очков в роговой оправе.

– Извините, – Сид смиренно застыл со страдальческим выражением на лице, – мне бы в больницу. Вы можете подбросить?

– Садись, садись!

Сид не заставил себя просить дважды.

– Спасибо! Я в скорую позвонил, а они отказываются… – Тут он поморщился и поднес руку к виску. – Говорят, в Ленобласть не поедут.

Их крошечная машинка уже перестроилась в соседний ряд и резво взяла разгон.

– Вот сволота! – дед сокрушенно покачал головой. – Ничего, ближайшая больница в Сестрорецке, сейчас, только развернемся…

– Нет, нет, мне в город надо! – взвился Сид, но поспешил пояснить: – В скорой сказали в Алмазова везти. Говорят, с травмой головы туда, там МРТ-аппарат рабочий…

Дед пожевал губами.

– Там карта в бардачке есть, поищи, где это.

– Это на Ланской, я знаю! – Сид благодарно прижал руку к груди. – Спасибо вам! Я все, что есть, заплачу…

– Какие деньги! – отмахнулся дед.

– Спасибо… – с жаром повторил Сид.

«Скольких людей ты еще готов обмануть, приятель?»

Он отвернулся к окну, чтобы скрыть упрямую складку, которая залегла у губ. Он будет обманывать столько, сколько нужно, лишь бы только успеть вовремя. Лишь бы успеть…

«Успеть спасти свою шкуру и не загреметь снова за решетку?»

Сид торопливо отогнал вкрадчивый шепоток совести. Никакого эгоизма тут нет и в помине.

Просто он прекрасно знал Лизу: она достаточно психопатка, чтобы сделать то, что пообещала. Он должен ее спасти!

Синие губы, остекленевшие глаза… Блевотина, размазанная по простыням, на которых еще утром спали Сид и Яна.

«А если бы она позвонила тебе и сказала, что сделает это, но не у тебя дома, – тогда бы ты сорвался к ней?»

Он не стал врать себе: черта с два он бы тогда оставил Яну.

Яна!

Сид против воли улыбнулся. Его девочка, только его. Это ради нее он сейчас рвет когти через весь город. Ради нее расшибается в лепешку, чтобы успеть вовремя.

Он просто хочет оградить ее от всего этого дерьма и своей бешеной бывшей. Потому что она этого не заслужила.

Сид вздохнул.

«Как будто это все будет иметь значение после того, как ты ее сегодня бросил. Что ты ей соврешь?»

В груди снова заскребли коготки тревоги, сердце зашлось набатом. Знать бы, что с ней все в порядке!

Перед глазами снова неотвязно замелькали жуткие картинки: искалеченное хрупкое тело лежит посреди леса поломанной куклой. Окровавленная толстовка Сида с непомерно длинными рукавами, из-под которых торчат тонкие, совсем детские запястья.

– Сынок, тебе плохо? – участливый голос водителя вернул Сида к реальности.

Он сглотнул.

– Порядок. Мне бы только в больницу поскорей.

– Понял, – дед кивнул и прибавил газу. – Держись там, не отключайся!

– Мы уже в город въехали?

Сид сощурился, просчитывая маршрут.

– Нам у Старой Деревни свернуть и дальше на Богатырский и направо… Так быстрее будет к больнице.

И это тоже было вранье. Просто так они в конечном итоге проедут прямиком мимо дома Сида.

– Понял, понял, – повторил дед.

Сид благодарно кивнул.

«А Янке не хочешь позвонить? Соврать что-нибудь…»

Он отверг эту мысль. После, все после. Сид боялся смотреть на часы, но чутье подсказывало: он успевает. С натяжкой, на излете, но успевает вовремя.

Помедлив, он все же потянулся к карману за телефоном. И нащупал два.

Сид похолодел.

«Придурок!»

У него в голове не умещалось: как он мог забрать и Янин телефон тоже и забыть об этом?! Сид едва не застонал от досады и тревоги. Теперь он даже не мог позвонить Яне и выяснить, где она. Может быть, соврать что-нибудь, лишь бы только не пришла домой не вовремя.

– Пожалуйста, можно побыстрее? Пожалуйста!

Сид не припоминал, когда он в последний раз так искренне и горячо кого-то о чем-то просил. Он даже не был уверен, обращается ли к водителю или к мирозданию.

За окном тянулись спальные районы Питера.

Яна

По лицу хлестнула отпущенная Бобром ветка.

– Твою мать! – прошипела Яна.

– Извините… – виновато прогундосил мальчишка.

«Боже, когда это все кончится?!»

Правда, под ногами больше не хлюпало. Но когда ломишься через густой подлесок с мокрыми ногами, это уже не так важно.

Яна почувствовала себя до невозможности усталой. Что она забыла тут, посреди дремучего леса, в компании двух мальчишек с пилой?! Она просто хочет домой – к Сиду. Кажется, она уже целую вечность блуждает здесь в поисках допотопного парашюта, пропади он пропадом!

Все Янины царапины ныли, а некоторые, кажется, начали воспаляться. Пот заливал глаза, ноги подкашивались от усталости и пережитого стресса.

И все же шаг за шагом они выбрались из зарослей густого кустарника на более открытое место.

«Уже что-то! И где мы теперь?»

Яна настороженно остановилась. Кругом рос абсолютно незнакомый ей сосновый лес, ни малейшего намека на то место, где она приземлилась. Вдалеке поблескивало озеро.

– Куда дальше? – деловито спросил Суслик.

Яна безнадежно вздохнула.

– А пес его знает. Мы заблудились.

– Ну, значит, вернемся обратно и начнем снова! – голос Бобра звучал так, словно он хотел утешить Яну.

Она даже рот открыла.

– Вот уж дудки! Я возвращаюсь на поле. Сейчас, немедленно! И ищите свой парашют сами!

– Да, но штраф… – завел было волынку Суслик.

Яна притопнула ногой.

– Не твоего ума дело! В какой стороне поле?

Ответом ей было упрямое молчание.

Яна в отчаянии огляделась в попытке хотя бы примерно прикинуть направление.

Внезапно ее внимание привлекло какое-то движение на берегу озера. Боясь спугнуть удачу, Яна сощурилась и пригляделась внимательнее.

Так и есть! У озера горел костерок, возле него расположилась компания.

– Люди! – Яна радостно указала в ту сторону. – Сейчас я пойду к ним и узнаю дорогу.

– Нет!

Бобер проявил небывалую прыть. Он выскочил вперед, загородил от Яны компанию отдыхающих и с жаром заглянул ей в глаза:

– Не ходите!

Яна растерялась.

– Это еще почему?

– Нельзя! – уперся Бобер.

– Они все равно дороги не знают, – поддакнул Суслик.

Что-то было не так. Яна сузила глаза и с подозрением оглядела своих спасателей.

– Вот и проверим, знают ли.

– Я вас не пущу!!!

Бобер хотел гаркнуть на Яну, да подвел голос: на середине фразы парень дал петуха. Он густо покраснел и умолк.

Вперед выступил Суслик:

– Места тут нехорошие… – он туманно махнул рукой. – Люди ходят разные.

– Пойдемте лучше в лес, парашют искать! – кивнул все еще пунцовый Бобер.

Это напоминало какой-то фарс. Яна упрямо мотнула головой.

– Я иду к людям. И точка.

Обойдя мальчишек, она неторопливо, но уверенно зашагала к озеру.

У костра по-хозяйски расположились трое мужчин. Один что-то рассказывал, буйно жестикулируя. Поляна то и дело оглашалась дружным хохотом. Неподалеку притулились три скутера, рядом с ними в теньке стоял ящик пива. На углях шипело мясо, и в воздухе распространялся божественный аромат шашлыка.

Яна сглотнула. Тут же вспомнилось, что она ничего не ела с раннего утра, а ведь день уже клонился к вечеру.

Оставалось только надеяться, что они не услышат урчания в ее животе. Еще издалека Яна бодро окликнула мужчин:

– Здравствуйте!

Все трое разом повернулись к ней. Возникла тягостная пауза.

Яна остановилась, не дойдя до костра шагов десять. Она все еще неуверенно улыбалась и подбирала слова, хотя в груди уже забился тревожный молоточек паники, а чутье взвыло: «Что-то не так! Берегись!»

Мужики неотрывно смотрели на Яну. Раскрасневшиеся лица, подгулявшие ухмылки и поплывшие взгляды. Все трое были в стельку пьяны. Толстые цепи на шеях, синюшные татуировки и явный некомплект зубов дополняли картину.

Яна почувствовала, как холодеет в животе, а колени становятся ватными. Отчаянно захотелось развернуться и бежать без оглядки.

– Извините…

Она сделала крохотный шажок назад.

– Оба-на, мужики! А вот и телочка подъехала…

Над поляной вновь прогремел взрыв пьяного гогота. Мужики у костра зашевелились.

Сид

– Останови здесь!

Сид выкрикнул это настолько внезапно, насколько только мог.

– Не понял, – растерянно переспросил дед.

И все же он уже машинально притормозил.

– Останови, меня тошнит! – Сид поднес руку ко рту.

«Матиз» торопливо замер у обочины на аварийке.

Сид проворно выскочил из машины, пробежал по газону шагов десять. Затем на секунду остановился, но только чтобы обернуться и махнуть рукой:

– Спасибо!

Дед подслеповато таращился из окна машины, с видимым усилием пытаясь понять, что происходит. Запавшие черепашьи глаза все моргали и моргали из-под очков в пластиковой оправе.

Сид почувствовал укол стыда.

«Упаси тебя бог дожить до такого возраста, buddy!»

– Спасибо! Я не еду дальше! – крикнул он и еще раз помахал рукой.

Больше он не оборачивался. Впереди уже маячил его дом, до него оставались считаные метры по петляющей дорожке: слева пятиэтажка, справа начальная школа.

Сид на бегу выудил из кармана мобильный телефон, бросил взгляд на часы. Он опаздывал.

«Час и пятнадцать минут – неплохой результат, buddy! Только никому не интересно, за сколько ты успел… Важно, что успела она».

Он сделал последний рывок и обогнул дом. Теперь он видел свой подъезд.

Сердце радостно подпрыгнуло. У парадной не было кареты скорой.

В подъезде привычно пахло плесенью и затхлостью, лампочки не горели ни на одном этаже.

Не сбавляя темпа, Сид бегом бросился вверх по лестнице. Он ходил по ней десятилетиями, и сейчас ноги привычно нащупывали ступени даже в темноте. Он прыгал через две, и рваный ритм его шагов гулко отражался от обшарпанных стен.

«Успел! Успел!»

Вот и его пятый этаж, под самой крышей. Преодолевая последний пролет, Сид впился взглядом в свою дверь.

Белая, как и стены его комнаты, с венком из сухих цветов и веточек рябины, с чугунной антикварной ручкой, откопанной когда-то на блошином рынке. Дверь была приоткрыта.

Прежде чем войти, Сид на секунду замер на полутемной лестничной площадке.

«Не ходи! Не смотри, что там!»

Нужно было восстановить дыхание.

Прошла секунда, две. Сид нервно провел рукой по бритому затылку и выдохнул.

В квартиру он вошел настороженным пружинистым шагом, словно возвращался в собственную крепость, теперь захваченную и разоренную неприятелем. Помедлив, он с грохотом бросил брелок ключей на полку у входа.

«Я дома!»

Внутри было тихо, дверь в комнату Сида плотно прикрыта. Он постоял еще пару секунд в сумраке коридора, набираясь сил.

Все нормально. Он готов открыть дверь комнаты и увидеть там что угодно. По крайней мере, Сид в это верил.

Когда он повернул ручку двери, его руки почти не дрожали. Почти.

Лиза сидела вполоборота к окну, в плетеном кресле Сида.

«Мое кресло, мой дом!»

Она тихонько раскачивалась и что-то напевала себе под нос. В руках была зажата Янина фоторамка с портретом Умы.

Сид почувствовал, как от пережитого напряжения буквально подкашиваются ноги. Она не успела натворить глупостей! Он приехал вовремя, теперь все точно будет хорошо!

– Поставь на место.

Сид сам удивился, насколько уверенно и жестко прозвучал его голос. Как будто контроль тут держит он.

Лиза резко повернула голову и улыбнулась своей хищной улыбкой психопатки. Сейчас она была ослепительно красива. Короткие черные волосы асимметричными линиями обрамляют бледное лицо мраморной статуи, безукоризненный излом бровей над очками, в уголках глаз блестит, готовый вырваться наружу, истеричный смех.

– А-а-а, Сид! Привет, милый, – Лиза как будто искренне удивилась его появлению. – Я смотрю, ты полюбил котиков?

Сид украдкой окинул взглядом комнату. Книги на столе явно кто-то переложил с места на место, в Яниной кружке дымился кофе, а на кровати лежала открытая нараспашку и выпотрошенная деревянная шкатулка.

Эту шкатулку – по сути, просто ящичек, украшенный незатейливой резьбой, – Сид в свое время сделал сам. Он всегда хранил ее на полке над проигрывателем и тщательно оберегал от ненужного внимания.

Теперь содержимое шкатулки было вывалено на постель как попало. В складках простыней виднелись несколько свертков фольги, тканый мешочек с индийским узором, глиняная дудочка-змейка и бусы из ракушек.

Сид почувствовал, как напряглись скулы.

– Какого хрена ты себе позволяешь?!

Лиза залилась довольным хохотом.

– А-а-а, твой волшебный бокс с сувенирами? Да, туда заглянула в первую очередь. И знаешь что? – Она картинно подняла брови. – Я хочу тебе сказать: скучно ты стал жить, мой друг! Небогато по запасам. Где же былая роскошь – неужели завязал?

Лиза протяжно вздохнула.

– Впрочем, – она кивнула на вазу с подвядшим букетиком ромашек, – у тебя теперь другая жизнь, как я погляжу.

Ромашки Сид подарил Яне несколько дней назад – собрал мимоходом в парке, когда утром возвращался с работы.

«Смешно вспомнить, как она тогда обрадовалась! Носилась с вазой, выбирала для них место…»

Сид молчал. Почему-то он чувствовал себя ужасно глупо, словно его уличили в какой-то постыдной провинности.

Словно спохватившись, Лиза гостеприимно махнула рукой:

– Да ты не стой в дверях! Проходи, кофе будешь?

Сид не тронулся с места и проговорил раздельно, словно обращаясь к несмышленому ребенку:

– Лиза. Это мой дом. Зачем ты пришла?

Но она только рассмеялась легкомысленным серебристым смехом и кивнула на кровать:

– Не будь таким занудой! Проходи, говорю же.

Пожав плечами, Сид наконец оторвался от дверного проема. Он осторожно ступал по теплому деревянному полу, словно это было минное поле. У стола стоял скрипучий венский стул. Сид с грохотом выдвинул его и уселся, опершись локтями на гнутую спинку.

– Ты хотела поговорить? – он дернул краешком губ. – Ну, вот он я. Выкладывай и уходи.

В голосе Лизы зазвенел металл:

– Кто она?

Сид нервно усмехнулся:

– Тебя не касается.

Лиза резко откинулась на спинку кресла. Она на секунду задумалась, кусая губы, но затем заметно оживилась:

– Слушай, а давай играть?!

«Давай играть» – фраза, перед которой Сид никогда не мог устоять. И конечно, Лиза об этом знала.

– Давай так. Ты рассказываешь мне о ней – и я ухожу. Молча, без разговоров!

Сид изогнул бровь.

– И в чем же игра?

– А в том, – Лизины глаза воодушевленно загорелись, щеки тронул лихорадочный румянец, – что если ты откажешься отвечать хоть на один вопрос, то я остаюсь.

Сид онемел от вседозволенности, сквозившей в ее голосе.

– А что, – Лиза заливисто расхохоталась. – Познакомлюсь с твоей избранницей лично. Найдем, о чем поболтать.

Сид моментально озверел. Он почувствовал, что еще немного – и он не сдержится, наотмашь ударит Лизу по лицу.

– А как тебе такой вариант? – Он резко подался вперед. – Я просто вышвырну тебя из моего дома? Молча. Без разговоров.

– Ну что ты, – Лиза кривовато улыбнулась. – Ты ведь всегда ненавидел грубость.

Сид с удовлетворением отметил, что теперь уверенности в голосе ее поубавилось.

– Сид, – Лиза сцепила руки так, что побледнели костяшки, – пойми: мне нужны ответы!

Сид молча буравил взглядом свою старую подругу. Он знал ее уже десять лет, видел всякой: взахлеб смеющейся и рыдающей, холодно-расчетливой, напряженной и вдрызг пьяной, упрямо-ироничной и взвинченной до истерики. Он внезапно осознал, что не видел ее только счастливой. А ведь это было так просто. Для этого от него, Сида, требовалась такая малость – подарить этой женщине всего капельку ответственности за нее, лишь крупицу уверенности в том, что будет завтра. Так мало – и вместе с тем так бесконечно много.

«А ведь она любила тебя все эти годы, приятель. И что ты дал ей взамен?»

Сид достал из кармана пачку сигарет. Он щелкнул зажигалкой и мимоходом отметил, как Лиза настороженно следит за каждым его движением. Выпустив клуб дыма в потолок, он улыбнулся неожиданно легко и тепло:

– Конечно, бэби. Давай поиграем.

Лиза рассмеялась и хлопнула в ладоши:

– Отлично! Другого от тебя и не ожидала.

Она прищурилась, внимательно разглядывая Сида сквозь завесу сигаретного дыма. Затем хотела что-то сказать, но внезапно закашлялась.

– Проклятье, милый! Ты прямо как с Вудстока сбежал, – Лиза помахала рукой, разгоняя дым перед лицом, – со своими вонючими «Лаки Страйк» и глазами наркомана.

– Кто бы говорил!

Сид облегченно рассмеялся. Вот такая Лиза была ему знакома: без изъянов и слабостей, снисходительно подтрунивающая над ним. Теперь он знал, чего от нее ждать. А значит, теперь он выиграет, во что бы они ни играли.

– Будешь?

Он потянул было еще одну сигарету из пачки, но Лиза только отрицательно качнула головой:

– Бросила!

Это было что-то новенькое. Сид озадаченно посмотрел на подругу.

«Так ли уж хорошо ты ее знаешь, приятель?»

– Как знаешь. – Сид стряхнул пепел на пол. – Приступим?

Лиза посерьезнела. Скрестив руки на груди, она выпалила:

– Кто она?

Сид улыбнулся и отвел глаза.

– Просто девушка… Вообще-то, еще совсем девчонка. Красивая. Немного смешная.

Лиза хмыкнула.

– И как долго?

– Недолго, – пожал плечом Сид.

– На Севере?..

– Еще до того, – он мотнул головой и усмехнулся. – В тот день, на заливе.

– На заливе? – Лиза встрепенулась, ее брови взлетели вверх. – Когда мы с тобой?..

– Угу, – Сид глубоко затянулся и уставился на тлеющий кончик сигареты.

В комнате повисло молчание. Когда он наконец поднял глаза, то увидел, что Лиза замерла, глядя в окно. Сид заметил, что у нее дрожит подбородок.

«Сколько ты еще будешь над ней измываться?»

– Давай не будем. – Он хлопнул себя по коленям и начал было подниматься.

– Чем она лучше меня? – Лиза резко повернулась к Сиду и с вызовом заглянула ему в глаза.

Несмотря на то что Лиза была сейчас на грани срыва, она все равно оставалась потрясающе, завораживающе красива строгой красотой взрослой сильной женщины. Сид поймал себя на том, что хочет ее. Прямо здесь и сейчас, вот на этом деревянном полу, засыпанном пеплом.

– Да ничем, – он дернул плечом и задумался, подбирая слова. – Просто…

Сид вспомнил свой первый секс с Яной. Ее робкую нежность, трогательную неуклюжесть и готовность довериться ему во всем.

Она даже не спросила, собирается ли он надеть презерватив. Только лежала на спине и смотрела на него своими пронзительными широко распахнутыми глазами. Полное отсутствие рисовки и почти приводящая в ступор искренность. Ее острые коленки и беззащитно-белый мягкий живот.

То, как она обняла его после секса, как зарылась лицом ему в плечо и как бешено билось ее сердце. Сид чувствовал его удары на своих ребрах и лежал тогда неподвижно, обескураженный и тронутый, бережно обнимая ее одной рукой и глядя в потолок. Он тогда чуть не ляпнул: «Я у тебя первый?»

Но вовремя опомнился – сообразил, что обидит ее.

– Просто она мне доверяет, – закончил Сид и с легкой улыбкой отправил сигарету в пепельницу.

Все это время Лиза внимательно следила за его лицом, силясь угадать, о чем он думает. На его последней фразе она отшатнулась и резко прижала руку ко рту. У нее вырвался нервный выдох-смешок:

– А я тебе не доверяла?!

– Да нет, по-другому. – Сид упрямо мотнул головой.

Теперь ему было все равно, что почувствует Лиза. Его больше не беспокоило, делает ли он ей больно. Яна и их новое «мы» – вот что имело значение.

Сид почувствовал, что он уже десятки раз сыграл во все игры, какие только были придуманы. Он просто устал.

– Понимаешь, – он облизнул пересохшие губы, – это я тебе доверял. А ты постоянно смотрела на меня, как будто… Ну не знаю, как на противника, которого надо обыграть и подчинить. Берегла меня и заботилась, словно я был твой собственностью.

– А это плохо?! – Лизин голос сорвался на крик. – Я хоть раз не оправдывала твоего доверия, Сид?

Ее явно несло. Она резко встала и заметалась по комнате как в лихорадке:

– Сколько раз я вытаскивала тебя из всякого дерьма?! Как тогда, в Дрездене? Ты ведь помнишь Дрезден?!

Она подскочила к Сиду, тряхнула его за плечо, побуждая заглянуть ей в глаза. Он не сопротивлялся.

Конечно, он помнил Дрезден и его привод в полицию за дебош в баре. И то, как его вызволяла из участка Лиза. Умница Лиза с ее безукоризненным немецким и профессионально-доброжелательной улыбкой.

– А восемь лет назад, Сид? – теперь Лизин голос звучал издевательски-вкрадчиво. – Кто искал тебе адвоката? Кто одалживал деньги, чтобы снова вытащить тебя из дерьма, в которое ты вляпался? Кто собирал тебе посылки, когда ты пошел ко дну?!

Сид почувствовал, что с него хватит. Он стряхнул чужую руку со своего плеча и в бешенстве уставился на Лизу.

– Всего этого тебе мало?! – Лизино лицо некрасиво исказилось, она тоже была вне себя. – За все это ты не смог, хоть в виде благодарности, хотя бы расстаться со мной по-человечески?!

Сид тоже вскочил, с грохотом опрокинув стул. Теперь он стоял вплотную к Лизе и смотрел ей прямо в глаза. Он чувствовал ее тяжелое дыхание на своем лице, видел, как набухла вена у нее на лбу, между бровей залегла острая морщина.

– Ты, – выдохнул он, уперев палец ей в грудь, – ты единственная, кто еще знает о моей отсидке. Да, я тебе доверял! И что же? Так ты решила воспользоваться моим доверием сегодня – угрожать мне?! Да ты хоть знаешь, на сколько лет меня бы упекли, накрой тебя в моем доме?

Лиза моргнула и отступила на шаг назад. Секунду она мерила его недоверчивым взглядом, а затем внезапно разразилась своим безумно сексуальным, со стальными нотками, хохотом.

Сид слушал этот смех, отчетливо понимая две вещи. Во-первых, ничего более унизительного она не могла сделать, чем вот так смеяться. Во-вторых, это последний раз, когда он слышит Лизин смех.

– Ты… – Лиза хохотала, откидывая голову и утирая слезы. – Так ты… Ты что, реально повелся? Ты поверил, да?

Сид стоял молча, не шелохнувшись.

– Поверил, что я что-то с собой сделаю из-за тебя? – Лиза потрясла головой и с недоверчивой улыбкой заглянула ему в глаза. – Ну и дурак. Не так-то много ты для меня значишь.