Текст книги "Хрустальный сад"

14

Спустя год после начала обучения я мог похвастаться хоть и старомодным, но достаточно хорошим образованием. В начале ноября, когда последний урожай винограда был собран, Наставник объявил мне, что мое обучение закончено и настало время представить меня магическому обществу – суа, но прежде мне предстояло пройти испытание.

В тот день он разбудил меня очень рано. Пока я одевался, он задумчиво глядел в окно. Алиша сидела рядом с ним, и как всегда внимательно наблюдала за мной. Оба они были напряжены и сосредоточены.

«Я готов», – сказал я, застегнув последнюю пуговицу на рубашке и накинув пальто.

Он жестом указал мне на дверь. Мы вышли из комнаты, но оказались не в другой комнате, а посреди горного ущелья. Искусство создания порталов мне еще только предстояло освоить. Солнце еще не взошло, и звезды холодно мерцали на небе. Луны не было видно, и черные вершины гор зловеще выступали на фоне синего неба. Мы стояли перед высокими воротами из черного камня, с двух сторон от них горели факелы. Наставник прошептал несколько слов по латыни. Я знал, что это заклинание, открывающее Врата Ада. Ворота раскрылись, и нашему взору предстал город из темного камня. Причудливые здания гнездились на склонах и уходили в самое сердце гор. Город был тих и безлюден.

– Добро пожаловать в Ад! – скептически произнес Наставник и пошел вперед. Он не верил ни в Ад, ни в Рай, и говорил, что их придумали люди. Как ни странно, но я ему верю. Кому как не ему знать об этом? Хотя я снова забегаю вперед. Тогда же я не думал об этом, а как зачарованный, шел за ним.

Мы поднялись по ступеням и вошли в прекрасный и величественный дворец. На входе стража в серебристых доспехах отдала нам честь. В тусклом призрачном свете, струившимся прямо из стен, я увидел огромный зал с невероятно высокими потолками и колоннами. Посреди зала оказалась широкая лестница, ведущая вниз. Мы прошли по ней и там нас встретили еще два стражника. Они раскрыли двери, и мы оказались на пороге мглы. Я почувствовал, как Наставник положил руку мне на плечо. Я оглянулся на него. «Ступай, мой мальчик, я верю в тебя», – раздался его голос в моей голове. Он кивнул мне, и я шагнул вперед. Двери за мной закрылись, и я оказался в кромешной тьме. Постепенно мои глаза привыкли, и я обнаружил, что оказался в маленькой комнатке с четырьмя дверьми. «Они хотя бы предоставляют право выбора», – усмехнулся я и наугад открыл одну из дверей. И понял, что выбора у меня нет. Я стоял посреди заснеженного яблоневого сада. Здесь было тихо и пустынно. В воздухе кружились снежинки. И вдруг я увидел его, он сидел на коленях, склонившись вперед. Мое сердце забилось чаще, но я не мог заставить себя сделать шаг, а просто смотрел на него. Темная фигура оставалась неподвижной. Я не был уверен, что хочу подойти к нему. Более того, я был уверен, что мне явно не понравится то, что увижу.

«Он же твой друг, Вальтер», – раздался детский голос позади меня, и я резко обернулся. Девочка лет восьми в пижамке с мультяшками прижимала к себе одноглазого медведя в заплатках и как-то особенно недобро улыбалась. Видел я уже где-то эту девочку, но не мог вспомнить где.

– Чего ты боишься? – спросила она, тряхнув хвостиками.

– Ничего, – я почувствовал, как вспотели ладони. Девочка мне положительно не нравилась, в фильмах такие вот девочки обычно превращаются в огнедышащих монстров или отвратительных зомби.

– Так не бывает, – она шагнула ко мне, и я стал пятиться назад. – Расскажи мне, чего ты боишься, – она резко прыгнула на меня, я не удержался на ногах и мы вместе повалились на землю. Земля была сырой и холодной, а снег вполне настоящим. Она села на меня верхом и обхватила руками мою голову.

– Кто ты? – я схватил ее руки и попытался скинуть ее с себя, но она оказалась сильнее.

– Меня зовут Энхен, – она улыбнулась так, что у меня мурашки побежали по коже, и постепенно до меня дошло, что это действительно Анна. Та самая Анна, девушка моей мечты, в том самом синем платье, что и на вечеринке у Алекса, а я думал, что забыл о ней за этот год. Анна провела руками по моим волосам и наклонилась ближе. Я почувствовал ее дыхание.

– Почему ты здесь? – тихо спросил я, внимательно разглядывая ее лицо, оно было именно таким, каким я его помнил.

– Я люблю тебя, Вальтер, – нежно сказала она и поцеловала меня. Здесь я, признаюсь, повел себя совершенно глупо. Я ответил на ее поцелуй. Он был обжигающе холодным. Я оттолкнул ее и увидел, что это был Санни. Живой, совсем настоящий. От неожиданности я впал в ступор. Он нависал надо мной и с какой-то усмешкой разглядывал меня. Я знал это выражение лица, он что-то обдумывал. Мне стало жутко. Нужно действовать. Я оттолкнул его, он в изумлении посмотрел на меня. Не дожидаясь его реакции, я толкнул его сильнее и сбросил с себя. Попытался подняться, но он тут же налетел на меня и снова повалил на землю. Его лицо вдруг перекосилось от злобы, и я увидел, что у него клыки, и он метит мне прямо в шею. «Вот еще вампиров не хватало», – подумал я и, наколдовав себе кинжал, я ударил его. Слегка, совсем не хотелось его калечить, но он взвыл и бросился на меня с новой силой. Он словно хотел растерзать меня. Никакой пощады. Я отмахивался, как мог. В конце концов, мне удалось скинуть его с себя и подняться. Он лежал на боку и тяжело дышал. Белый снег под ним постепенно окрашивался в красный цвет. Он истекал кровью. Я стоял над ним, готовый в любой момент отразить новую атаку. Но он не нападал, и мое сердце не выдержало. Я присел рядом с ним и положил руку на его плечо. Он посмотрел на меня. Из его глаз катились слезы.

«Санни», – прошептал я, отбросил кинжал в сторону и хотел взять его на руки. Но он совершенно резко изменился в лице и, запрокинув голову, захохотал. Его адский хохот отражался от деревьев. Я резко отпрянул он него. Но он оказался быстрее и снова едва не повалил меня на землю. Он шипел и рычал. Огромные клыки придавали его лицу звериный оскал. Это был не Санни, это был монстр, которого создало больное воображение того, кто придумал это испытание. Мы боролись не на жизнь, а на смерть.

Голодный, грязный, мокрый, израненный и едва живой я вошел в главный зал дворца. За длинным столом сидел Наставник и улыбался мне. Он так редко улыбался.

Позже, когда мы вернулись в замок, я спросил его:

– Кто создал такую сильную иллюзию?

– Ты, – с удивлением ответил он.

– В смысле?

– Я закрыл тебя в темной комнате, все остальное ты придумал сам. Можно создать Лабиринт смерти, кишащий монстрами и ловушками, – ответил он, – и его сможет пройти каждый. Каждый может преодолеть любые препятствия и победить любых монстров, но не каждый способен встретиться лицом к лицу с тем, что у него здесь, – он приложил ладонь к моей груди, – и победить это.

– Но я ранен, моя одежда в крови, – попытался возразить я.

– Сильные иллюзии могут влиять на физический мир, Вальтер. Ты способен на многое. Ты – Повелитель иллюзий, – он одобрительно похлопал меня по плечу и сказал, – Ступай, переоденься, вечером мы устраиваем бал в твою честь. Сегодня праздник сбора урожая.

15

Я едва помню, как вошел в свою спальню и упал на кровать. Уснул практически сразу. Разбудила меня Алиша, она тыкалась холодным носом в мою руку, свесившуюся с кровати. Где-то в замке играла музыка. Я был совершенно разбит. Я чувствовал себя так, словно никогда в жизни не спал и вряд ли посплю в будущем. Однако пришлось поднять тело с кровати и умыться. Я задержался перед зеркалом. На моей щеке и шее остались следы от когтей монстра с лицом Санни. Они дико болели. Все тело нестерпимо ныло. Одежда, которую я бросил в кучу на полу, была мокрой от снега и пропитана кровью и не только моей. Если бы это все была моя кровь, я бы уже давно помер от потери крови. Разве может иллюзия быть настолько реальной?

Я спустился в зал и даже немного опешил. Сколько же гостей прибыло к моему Наставнику на праздник? Две сотни или три? Дамы в изысканных и немного старомодных платьях. Мужчины в элегантных костюмах. Они переговаривались между собой или прогуливались по залу. Между ними сновали официанты с золотыми подносами, на которых стояли хрустальные бокалы с красным вином. Я остановился в стороне, наблюдая за происходящим, и даже не заметил, как рядом появилась Алиша, время от времени тыкая меня носом, может, подбадривая, а может, просто привлекая мое внимание. Вдруг раздался громкий голос, и я посмотрел по сторонам, пытаясь найти его обладателя.

«Дамы и господа, приветствуйте Правителя Темного царства, Повелителя Темных сил – Генриха Штайнберга!» Раздался гром аплодисментов и на вершине лестницы я увидел Наставника. Улыбаясь, он приветствовал гостей. На нем была роскошная темно-красная мантия, отделанная мехом. Он обвел взглядом толпу и остановился на мне. Наставник кивнул мне и сделал жест, чтобы я подошел. Толпа расступилась. Я проглотил комок, подступивший к горлу, и сделал шаг. Я шел по этому импровизированному коридору и чувствовал, как меня прожигают сотни любопытных взглядов. Не уверен, что то, что происходило в моей голове можно назвать мыслями. Наставник спускался мне навстречу, подбадривая взглядом. Мы встретились где-то на середине лестницы. Он положил руку мне на плечо и объявил:

– Приветствуйте моего помощника – Вальтер Рит – Повелитель иллюзий!

Гром аплодисментов отразился от высоких стен и оглушил меня. Мне казалось, что я теряю сознание, но Наставник сжал мое плечо, возвращая к реальности.

Из толпы гостей вышла пожилая дама в огромном головном уборе из перьев.

«Что умеет твой помощник?» – спросила она.

Наставник слегка подтолкнул меня вперед. Гости замерли в ожидании. Музыка прекратилась. Стало очень тихо. Я понял, что они чего-то ждут от меня, но не понимал чего. Алиша присела рядом и снова ткнула носом мне в ногу. И тут мне в голову пришла идея. Я хотел заставить их поверить, что Алиша – это огромный серый волк, именно на этом я и сосредоточился. Вздох изумления пронесся над толпой. «Удалось», – подумал я и, самодовольно улыбаясь, посмотрел на Алишу, но вместо волка я увидел девушку. В коротком платьице она сидела на ступенях рядом со мной, и ее длинные черные волосы струились по полу. Я не успел даже удивиться, когда пожилая дама произнесла:

«Ты разрушил чары Генриха, ты достоин того, чтобы быть одним из нас!»

Гости снова начали аплодировать, со всех сторон слышались одобрительные возгласы. В одно мгновение я стал звездой вечера. Я хотел сказать что-нибудь девушке, которая пару мгновений назад еще была собакой, но она лишь слегка кивнула мне и одними губами произнесла: «Потом». Меня обступили гости. Они задавали вопросы, рассказывали какие-то истории, спрашивали мое мнение, они полностью поглотили меня, и я забыл обо всем. У меня совсем не было времени думать об усталости, об испытании, о том, что мой Наставник оказался хозяином преисподней.

Последние гости разошлись на рассвете. Серые сумерки окутывали обеденный зал. Причудливые тени, отбрасываемые пылающим камином, плясали на стенах. Перед ним, на коврике, обхватив руками колени, сидела Алиша. Ее длинные черные волосы спадали на пол, а бледная кожа в свете камина казалась загорелой. Я тихо подошел к ней и прислушался, пытаясь понять, спит она или нет. Тишина нарушалась лишь треском горевших поленьев. Вдруг она посмотрела на меня. Ее непропорционально большие сапфировые глаза на узком восточном лице были невероятно красивы.

– Привет, – почему-то смутился я.

– Привет, – девушка подвинулась, уступая мне место. – Спасибо тебе.

– За что? – спросил я, усаживаясь рядом.

– Ты развеял чары Генриха, – она посмотрела на меня. У нее было странное лицо, неэмоциональное, невыразительное, я не мог понять ее чувств.

– Я не этого хотел, – отмахнулся я, – но мне очень нравится такой результат, – я улыбнулся ей. Два года рассказывал ей свои самые сокровенные мысли… Надо же было так вляпаться! – Зачем он сделал это?

– Чтобы я не отвлекала тебя, – она потянулась ко мне, чтобы убрать волосы, упавшие мне на глаза, но я не дал ей этого сделать. Я взял ее за руку, которая оказалась такой маленькой и теплой, и, словно следуя какому-то порыву, придвинулся к ней и поцеловал. Только через мгновение я осознал, что происходит, и удивился своей решительности. Но она ответила мне, и ее поцелуй был теплым и нежным в отличие от того, что было вчерашним утром, но почти таким же недолгим. Она слегка отодвинулась и провела рукой по моей щеке.

– Ты красивый, – сказала она, – и очень мне нравишься, но я принадлежу Генриху.

– Что это значит? – тихо сказал я и попытался снова ее поцеловать, но она приложила палец к моим губам.

– Он мой хозяин.

– Хозяин? – постепенно до меня начало доходить, что что-то не так.

– Я его создание, – сказала она. – И ты его создание и ты тоже принадлежишь ему.

– О чем ты? – спросил я, а про себя подумал: «Да почему же ты говоришь загадками?»

– Он создал из тебя сильного мага, и ты дал обещание служить ему вечно. Ты его создание, ты принадлежишь ему.

Все так просто, и при этом так безысходно. Я не смотрел на этот вопрос с такого угла. Разве я кому-то принадлежу? Раньше я только хотел, чтобы мне кто-то принадлежал. Энхен, Санни, Наставник… Тем временем Алиша продолжала:

– Ты не сможешь от него уйти и пойти против него тоже. Он не одобрит. Он уничтожит тебя.

– Но я не собираюсь уходить от него или спорить с ним, – возразил я.

– Все так говорят, – она пожала плечами.

– Все?

– До тебя здесь были ученики, Вальтер, и после тебя будут. Я его создание, тебе нельзя меня любить.

– Что случилось с ними?

– Разное, – она ловко ушла от ответа, – но если ты полюбишь меня, ты умрешь. Если я полюблю тебя, умру я.

– Все просто, – я хлопнул себя по колену и собрался подняться. Она задержала меня.

– Генрих сказал, чтобы я сразу предупредила тебя. Он возлагает на тебя слишком большие надежды.

Я поднялся и, не оборачиваясь, пошел в свою комнату. Даже забыл ей сказать «спокойной ночи» или «доброго утра», чего там было уместнее. Не раздеваясь, я лег в постель, нужно было столько обдумать, но мой уставший мозг сразу отключился.

Заходящее солнце косыми лучами падало на балдахин моей кровати. Я почувствовал, что замерзаю, повернулся на бок и, не открывая глаз, потянул на себя одеяло. Оно, как обычно, поддавалось с трудом, ведь чаще всего Алиша спала в моей постели. Я улыбнулся и вдруг вспомнил вчерашнюю ночь. Я приподнялся на локте и оглянулся. Она лежала в своей обычной позе, свернувшись калачиком и положив голову мне на колено. Только вот она больше не была собакой. Она была самой настоящей девушкой, ее черные волосы лежали на белых простынях. Она подняла голову и посмотрела на меня. Я не знал, что ей сказать.

– Привет, – прервав молчание, сказала она и улыбнулась.

– Привет, – я улыбнулся ей в ответ, ожидая каких-нибудь объяснений.

– Придется отвыкать от этой привычки, – она поднялась, и я увидел, что на ней короткое черное кружевное платье.

– А жаль, – улыбнулся я и уставился в пол, поймав себя на том, что слишком пристально разглядываю ее.

– Генрих уехал, но наказал мне, чтобы я позаботилась о тебе, – она подошла ко мне, и я увидел, какие длинные у нее ноги. Она взяла меня за подбородок и заставила посмотреть на себя. – Стол уже накрыт в обеденном зале.

– Так точно, сэр, – выкрикнул я, и нервно засмеялся.

Алиша улыбнулась мне и, едва коснувшись моего плеча, направилась к выходу. Я последовал за ней, мучительно пытаясь не думать о ее ногах, таких соблазнительных в этих маленьких отделанных мехом полусапожках.

16

Утреннее солнце искрилось в бесчисленных снежинках, окутавших поля, кусты, деревья и крыши. Я сидел в библиотеке, укутавшись в старый плед, и с увлечением читал. Несмотря на горящий камин, было чертовски холодно. Наступала очередная зима в замке Наставника. Зимы в Чехии не слишком холодные, но система старых каминов, которые никто не чистил уже пару веков, плохо справлялась со своей задачей, но Наставник, казалось, этого вовсе не замечал, и я стойко переносил все невзгоды.

– Вот ты где, – Наставник вошел в библиотеку и огляделся. Я посмотрел на него, ожидая, что он скажет. – Ты даже навел здесь порядок.

Я не смог сдержать улыбку. Я был доволен собой. Почти все лето ушло у меня на то, чтобы привести библиотеку в достойный вид. Я перебрал все книги, снял и сжег старые портьеры, выбросил сгнившую мебель и перетащил сюда кресло из своей спальни. Вымыл огромные стрельчатые окна, и солнечные блики играли на стеллажах, отражаясь от огромной хрустальной люстры, висевшей в центре комнаты. Я победил пыль, паутину и летучих мышей. Хотелось бы назвать библиотеку храмом света и знаний, но, к сожалению, не могу.

– Никогда здесь не был, – Наставник медленно прошелся вдоль одного из стеллажей, проведя пальцами по корешкам книг.

– Как никогда? – удивился я. – Но это же ваш замок!

– Замок достался мне по наследству, – сказал он. – Я был молод, полон амбиций, хотел жить в мегаполисе и не нуждался в этой развалине. Замок принадлежит моей семье уже восемь сотен лет, но построил его Рудольф Справедливый, – он выдержал паузу, внимательно посмотрев на меня, как будто это имя должно было произвести на меня какое-то особое впечатление, но оно не производило. Никогда его раньше не слышал, а должен бы. – Он был одним из самых могущественных светлых магов тех времен, – продолжил он, заметив, что реакции, которой он от меня ожидал, не последовало. – Штайнберги, мои предки, всегда были сильнейшими среди темных магов. Их противостояние длилось много лет, пока, в конце концов, в очередной кровопролитной битве, войско Рудольфа не пало, и замок не перешел в наше владение.

Перед моими глазами медленно всплыла картинка про черного всадника и белого рыцаря из зала оружия. Я еще не успел, как следует сформировать мысль, когда Наставник сказал:

– Да, это они. Генрих Первый, меня назвали в его честь. Мы с ним очень похожи внешне, если ты заметил. И Рудольф.

– Я заметил, – произнес я. – Картина очень реалистичная.

– Пятнадцатый век был богат на великих художников, – произнес он.

– Что же было дальше? – спросил я.

– Штайнберги жили здесь до восемнадцатого века, а потом перебрались в Австрию. Сейчас наша семья разделена на множество ветвей, которые едва общаются друг с другом. Мы разобщены и слабы, – он замолчал, задумавшись о чем-то.

– Почему же сейчас вы живете здесь? – я прервал его молчание.

– После третьего развода, – он улыбнулся мне, увидев, как мои брови полезли вверх от изумления. – Я оставил все наше имущество жене и сыну и переехал сюда. – Мое удивление просто не знало границ, я и представить не мог, что у хозяина Преисподней могут быть простые проблемы смертных. – Элиза, Мартина и Белла, мои жены, были первоклассными ведьмами, во всех смыслах этого слова. У меня от них остался сын, Карл, и дочь, Катаржина, моя рыжая бестия, – на лице Наставника появилась мечтательная улыбка. – Я любил и люблю их всех, но мне трудно ужиться с кем-то. Ты сам знаешь, что это такое. Сложно быть Правителем Темного царства и примерным семьянином, – он усмехнулся, а я смотрел на него. Я и не подозревал, что мой суровый Наставник способен на подобные откровения. Он, тем временем, хлопнул в ладоши и сказал: – Меж тем, я пришел сообщить тебе хорошую новость. Ты едешь со мной в Лондон, – при упоминании британской столицы, я даже подскочил в кресле. – Настало время познакомиться с сильными мира сего.

17

Лондон в тот раз я так и не увидел. Прямо в аэропорту нас атаковали папарацци. Нас было шестеро – Наставник, Алиша, я и трое охранников, папарацци было в двадцать раз больше. «Господин Штайнберг, как долго вы пробудете в Лондоне? Акции вашей корпорации растут, будете ли вы инвестировать в новые месторождения? На вашем заводе в Германии забастовка, как вы прокомментируете это?» – неслось со всех сторон. Штайнберг не обращал на них никакого внимания, с каменным лицом прорываясь к выходу из аэропорта. Алиша наоборот успевала позировать и посылала воздушные поцелуи направо и налево, а я… Я в совершенном ступоре озирался по сторонам, пока Алиша не шепнула мне: «Вэл, расслабься, подумай, какая мордашка у тебя будет в завтрашних газетах». Легко сказать! Все мои мысли крутились вокруг одной: во что же я ввязался?

В мире суа, Генрих Штайнберг был Повелителем темных сил, самым могущественным из всех нас. В мире людей, Генрих Штайнберг был руководителем крупного металлоперерабатывающего концерна и председателем советов директоров в десятках крупнейших корпораций мира. Теперь я понимал, почему он не назвал мне своего имени сразу, если бы я хоть немного интересовался экономикой и политикой, я сразу же узнал бы его. Но я не интересовался. Его лицо смотрело с обложек финансовых журналов и экранов телевизоров. Он давал сотни интервью и участвовал в тысячах проектов. Неудивительно, что он постоянно где-то пропадал. И вот теперь я стал частью всего этого. Я занял должность его ассистента, это что-то вроде личного секретаря. Я сопровождал его везде, следил за расписанием и назначал встречи, выступал от его имени или представлял его корпорацию, участвовал вместе с ним в пресс-конференциях и собраниях акционеров. Моя жизнь состояла из деловых встреч, званых вечеров и банкетов.

Города мелькали за окнами люксовых номеров отелей, и вскоре я перестал обращать внимание. Париж, Лондон, Мадрид… Порой я даже не знал, где нахожусь, но меня это совсем не печалило, наоборот я испытывал дикое наслаждение. Для человека в моем положении не существовало закрытых дверей, ни в мире людей, ни в мире суа, ведь каждый хотел услужить Генриху Штайнбергу, его имя работало лучше любой магии. Очень быстро я оказался в самом центре внимания. Мной интересовались, с моим мнением считались. Никто не находил меня замкнутым и трудным. Мои неуверенность и страх исчезли, и я с удивлением обнаружил, что у меня есть чувство юмора и обаяние. Я научился болтать о мелочах, и это оказалось даже интересно.

Поскольку я стал публичным лицом, мне пришлось немного изменить свое имя и внешность. Теперь меня звали Вальтер Рит. Старомодные рубашки в моем гардеробе сменили современные костюмы, сшитые на заказ у лучших мастеров Европы, зато волосы остались почти прежней длины – чуть выше плеч. Санни непременно пошутил бы, что я закосил под Винсента Вегу (прим. персонаж фильма «Криминальное чтиво»). Эх, Санни, а ведь это была твоя мечта, а не моя…

И мечта эта казалась чертовски привлекательной только на первый взгляд, но на деле вышло так, что мне постоянно приходилось выполнять поручения из разряда «пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что». Соедини меня с тем, найди то, закажи это, едь туда, приезжай сюда… Я сошел бы с ума через месяц, если бы не Алиша. Она сопровождала меня почти везде. Давала подсказки, рассказывала, кто есть кто. Создавалось впечатление, что она знает все на свете. Алиша знала по именам всех политиков, бизнесменов, руководителей. Она легко и непринужденно общалась с самыми высокопоставленными лицами. Не боялась спорить с ними и отстаивать свою точку зрения. Самое удивительное, что они воспринимали ее очень серьезно. Удивительно это было потому, что на вид ей было не больше двадцати, и она всегда носила вызывающие черные платья и туфли на высоченных шпильках. Такими девушками хвастаются перед друзьями, но никак не разговаривают с ними о политике. Я недоумевал, когда и где она успела набрать столько опыта, обзавестись такими связями? Конечно, я понимал, что в какой-то степени это заслуга Наставника. Наверное, когда-то он вывел ее, как и меня, в высший свет, словно маленький кораблик в огромный штормящий океан, но я знал, что Генрих Штайнберг все еще стоит за моей спиной. Он не даст мне утонуть, но и не простит моих ошибок. Или простит?

Проводя много времени с Алишей, я постепенно стал замечать, что у нее были свои странности. Ее лицо передавало очень мало эмоций, но глаза были потрясающе живыми. Они показывали невероятную гамму чувств: темнели, когда она злилась, переливались разными оттенками сиреневого, когда она радовалась. Ее голос тоже был живым и эмоциональным. Когда она хотела, чтобы к ее точке зрения прислушались, то говорила тихо, четко выговаривая слова. Болтая о пустяках, она говорила громче и быстрее. А как она смеялась! Хотя случалось это очень редко, но если уж случалось, то вместе с ней смеялись все, даже если не знали, каким был повод для веселья.

Я ни разу не видел, чтобы Алиша ела. Даже если мы обедали в ресторане, она заказывала себе только стакан воды, но никогда ее не пила. Она объясняла это особой диетой. Еще мне казалось, что Алиша никогда не устает. Даже после долгого дня совещаний и конференций, когда я чувствовал себя, словно выжатый лимон, она была бодра и готова к новым приключениям. Иногда я просыпался утром и обнаруживал, что она лежит рядом и смотрит на меня, но никогда не видел ее спящей. Алиша не страдала от жары или холода. Даже в сорокоградусную жару на испанском побережье, когда с меня пот лился градом, она была свежа, словно весеннее утро. Когда я коченел от холода долгими зимними ночами в замке Штайнберга, она могла сидеть у камина с книгой, лишь слегка укрывшись пледом, и то скорее для красоты, чем для того, чтобы согреться. Я догадывался, что она не совсем человек, а может и вовсе не человек, но когда я пытался расспросить ее об этом, она отшучивалась или говорила загадками. Я терялся в догадках: кто она или что она? Чем больше я об этом думал, тем больше осознавал, что привязываюсь к ней все сильнее и сильнее. Но это была не любовь, а скорее привычная потребность знать, что она рядом, что моя маленькая путеводная звезда не даст мне потеряться в водовороте событий.

О том, что она такое, я узнал в конце зимы. Мы катались на лыжах в швейцарских Альпах. Ехали наперегонки по трассе, Алиша ушла далеко вперед. Иногда она оборачивалась, смеялась надо мной и подбадривала. «Давай, давай!», – кричала она. Я выбивался из сил, ее темп требовал хорошей физической подготовки, до которой я явно не дотягивал. Вдруг Алиша исчезла из вида. Она просто не успела заметить, что снежный склон с одной стороны оканчивался обрывом. Я прибавил шагу и вскоре оказался на краю. Высота обрыва составляла всего лишь несколько метров, но внизу под тонким слоем снега были видны скалы. Алиша лежала лицом вниз и не шевелилась. Руки были раскинуты и все еще сжимали лыжные палки. Одна нога была подвернута, и кусок лыжи торчал из сугроба неподалеку. Я выругался про себя и стал осторожно спускаться к ней. Мной овладевала паника, а вдруг она не выживет? Но Алиша пошевелилась. Сначала одной рукой, потом приподнялась на локте и осторожно села. Сняла с ботинок лыжи и начала отряхиваться от снега. В это время я продолжал спускаться, не отрывая от нее глаз. После такого падения, она должна была переломать все кости, ну на крайний случай получить серьезное растяжение, но она поднялась на ноги, как ни в чем не бывало, осмотрелась вокруг, и помахала мне рукой. Она улыбалась мне, я же чувствовал, что меня охватывает оцепенение. Она двинулась мне навстречу и когда подошла ближе, я увидел, что с ее лицом что-то не так. Две черные и глубокие раны протянулись через ее щеку и висок, они не кровоточили и выглядели жутковато. Как такое возможно? Я остановился.

– Эй, ты чего? – весело спросила она, подходя ближе.

– У тебя… – я показал рукой на ее лицо.

– Что? – она потрогала себя по лицу, провела несколько раз рукой по ранам, но кажется, ничего не почувствовала. – Нужно вернуться в отель, – сказала она. Я кивнул в ответ.

Примерно через час я постучал в ее номер. «Заходи», раздался голос за дверью. Я вошел. Алиша сидела на кровати, свесив ноги, и смотрела на меня. С ее лицом все снова было в порядке. Я сел рядом с ней и взял ее за руку.

– Тебе не кажется, что пора рассказать мне?

– О чем, Вальтер? – спросила она.

– Ты знаешь, – сказал я, сжав ее пальцы.

Она посмотрела на меня и вздохнула.

– Я не человек, Вальтер, – сказала она.

– Знаешь, я подозревал это.

– Меня создал Генрих.

– Как создал? – я заглянул ей в лицо.

– Я кукла, – прямо и просто сказала она.

– В смысле кукла? – не понял я. Шутит она что ли?

– В прямом смысле кукла, – она продолжала улыбаться, – я не живая.

Я разжал ее пальцы и схватил за запястье. Попытался нащупать пульс и не смог. Ее кожа была нежной и теплой и пахла орхидеями, но пульса не было. Я не знал, что ответить. Я думал, что готов к любому ответу, но кукла. Вот так задачка!

– Сколько тебе лет? – спросил я.

– Всегда восемнадцать, – ответила она с улыбкой. Я отметил, что ее лицо было все-таки способно на кое-какие эмоции, однако живыми они не казались, и теперь я понимал почему.

– А на самом деле? Давно вы вместе?

– Около пятнадцати лет, – подумав, ответила она.

– И ты его… игрушка? – спросил я, и выжидающе посмотрел на нее. Я ждал, как минимум пощечины, но она по-прежнему улыбалась. Казалось, она просто забыла переключить режим «улыбки» в режим «гнева».

– Генрих создал меня после развода. Он так тяжело переживал его, Элиза забрала его сына и запретила с ним общаться. Только Элиза способна запретить что-то Повелителю темных сил. Ему было одиноко, ему нужен был друг, собеседник. Ну и остальное все тоже, ты же понимаешь о чем я.

Я понимал и чувствовал, как во мне снова растет это неприятное чувство ревности. Я знал и раньше, какие отношения их связывают, но что он создал ее? Похоже, я попал в очередную историю. Кукла, она или нет, я уже не мог отказаться от своих чувств, Алиша мне безумно нравилась.