Текст книги "Жена его высочества"

– Это правильно, – одобрила Дела и сделала шаг вперед.

– Анаис, – сказал Делаэрт мне в спину. – Прости, я снова давил на тебя сегодня.

– Делаэрт, – в тон ему откликнулась я. – Прости, что среагировала на это… соответствующим образом.

– Да уж, – хмыкнул он, а я, пройдя всю комнату, оказалась у ее дальней стены, возле высокого шкафа со стеклянными дверцами.

– А здесь что? – Я распахнула дверцы быстрее, чем Делаэрт успел меня остановить. Впрочем, он и не пытался это сделать, о чем я, узрев содержимое шкафа, пожалела.

– Моя дорогая? – позвал принц, и его ладонь осторожно легла мне на спину.

Я промычала что-то невразумительное, радуясь, что он не видит моего лица. Сердце заколотилось часто-часто, а в горле пересохло. Весь шкаф был уставлен слепками с детских ручонок. На них были натянуты более или менее сохранившиеся перчатки разных цветов и фасонов. Более или менее – это я к тому, что прямо перед моим носом на полке располагалась пара с прожженными кончиками пальцев. Перчаточки были крошечными, на ребенка не старше двух лет, я смотрела на них и не могла отвести взгляд, чувствуя, как в ушах, усиливаясь, стучит оглушительный набат.

Мейра! С какого возраста он вообще носит эти авирровы перчатки? Он что… ходит в перчатках двадцать с лишним лет?!

– Не сразу научились делать подходящую защиту, пришлось много экспериментировать, – прокомментировал Делаэрт, уловив мой прикованный к подставке взгляд. – В детстве перчатки на мне горели. В прямом смысле, – фыркнул он.

– Маленькие какие, – выдавила я через силу.

– Оставил по паре от разных возрастов, – пояснил Делаэрт и, шагнув вперед, подхватил с полки аккуратно сложенное одеяние. – А вот это одно из первых.

Какой кошмар! К счастью, этот возглас удалось сдержать, а вот легкой дрожи при виде мешка из толстой грубой ткани в несколько слоев с некоторым подобием капюшона – нет. Изнутри мешок был подшит батистом и стягивался красивой вышитой тесьмой, но общего удручающего впечатления это не улучшало.

«Ты что, спал в мешке?!» Горжусь своей выдержкой. Этот вопль тоже прозвучал только в моей голове. Ну, во-первых, спрашивать вслух как-то глупо, а во-вторых… Я пригляделась… Судя по паре выжженных дыр в тех местах, где приложились кулачок или пятка младенца-авирра, ответ ясен: ну да, спал.

– Со мной было много хлопот, никто не знал, как правильно и надежно обезопасить людей, – задумчиво проговорил Делаэрт, разглядывая ужасное одеяние, словно видел его впервые. Перевел взгляд на меня и, спохватившись, убрал свою первую детскую одежку на место. – Прости. – Он толкнул стеклянную дверцу, пытаясь захлопнуть, но я ее придержала.

Сглотнула, прочищая горло, и серьезно сказала:

– Ты везунчик.

– Почему? – искренне изумился он, вставая передо мной. Явно не ожидал такого вывода. Темные глаза распахнулись в ожидании ответа.

– Потому что родился принцем, – разъяснила охотно. – Представь только, что было бы, появись ты в обычной семье. Тебя не только перчатки, тебя бы магическую маску заставили носить не снимая или полный защитный доспех, закрывающий от макушки до пят. Или вообще… – Я развернулась к Делаэрту. – Держали бы в подземелье на цепи и выпускали только время от времени, чтобы с врагами сражаться. Был бы ты тайным и страшным оружием Итерстана и ничем более.

Он разглядывал меня глазами, которые вдруг залила чернильная темнота.

– Не думал, что везунчик, – признался наследный принц. – А вот то, что чудовище, понимал с самого детства.

Он задумчиво посмотрел в шкаф, и по его изменившемуся взгляду я поняла, что он там видит что-то, недоступное мне.

– Сначала мне просто зашивали рукава на одежде, – глухо заговорил Делаэрт. – Но потом стали пробовать с перчатками. Они мне не нравились, так что их приходилось пристегивать на пуговицы к рубашкам или пришивать. Я часто отстегивал их или намеренно прожигал, избавляясь: в них было жарко, неудобно и… я же видел, что другие не носят перчатки постоянно. Точно помню, когда все изменилось. Мне было шесть, и я в очередной раз, дурачась, выбросил ненавистные перчатки, а наставники погнались за мной, упрашивая одуматься и надеть. Я помчался к матери, надеясь, что она отменит это глупое распоряжение. Вбежал в комнату и бросился к королеве с объятиями, слуги не успели меня удержать. – Делаэрт помолчал. – Я… не узнал лица своей матери. Она же красавица, но тут ее лицо страшно исказилось. Она вскочила с места и подалась назад, я растерялся, а прислуга схватила меня, отводя от королевы на безопасное расстояние. Мама строго выговорила мне за безответственность, она, едва сдерживая гнев, объяснила, как важно соблюдать меры предосторожности и ни при каких обстоятельствах первому к ней не прикасаться. Она говорила и говорила, а я слушал. Помню, как все тогда перепугались. И я тоже испугался. Впервые в жизни. По-настоящему. Испугался, что могу причинить вред самому дорогому человеку – своей матери. – Делаэрт задумчиво повертел в руках детскую перчатку и бросил ее на полку. – Я догадывался, что отличаюсь от остальных, но то, что я мерзкий монстр, узнал в тот момент, когда моя мать с гримасой ужаса и брезгливости отшатнулась от меня. С тех пор я никогда не снимал перчаток в присутствии других людей. Думал, может, королева похвалит меня за послушание? Может, она увидит, что я не такой уж и страшный? Она хвалила меня. Но все равно больше никогда не обнимала. Года через три это перестало меня волновать. А еще через два мне понравилось быть смертоносным принцем-авирром, перед которым трепещут все вокруг. – Глаза наследника сверкнули жестоким удовлетворением. – Я оставил себе по экземпляру перчаток в коллекции, чтобы никогда не забывать, кто я есть… Бессмертные! – выдохнул он и перевел взгляд на меня. – Прости, Анаис.

Принц решительно захлопнул дверцы шкафа, отсекая дорогу к мрачным воспоминаниям.

– Надо было когти пришить, – глубокомысленно изрекла я.

– Что? – вздрогнул Делаэрт.

– Когти пришить на перчатки. – Я скрючила пальчики для доходчивости.

– Зачем? – растерялся наследник.

– Как зачем? Чтобы ребенку интереснее было! – Я воодушевилась. – Были бы у тебя такие необычные перчатки с когтями, как у настоящего дракона, представляешь? Вышивку еще разную звериную можно было сделать, обыграть все увлекательно… Мальчишка же, надо было проявить изобретательность! Вообще, Дел. – Я нахмурилась. – Не хочу тебя обидеть, но твои детские перчатки выглядят так себе, никакого полета фантазии Для старшего принца могли бы и получше постараться. Я так понимаю, перчаточников ты с возрастом заменил? – уставилась на наследного принца требовательно.

– Да, – кивнул тот, глядя во все глаза, в которых плескалась и тянулась ко мне древняя тьма. Он подался вперед и очень осторожно, невесомо касаясь кончиками пальцев, как величайшей в мире драгоценности, обвел мое лицо.

– Спасибо, – сказал Делаэрт. – Ты сумела посочувствовать не жалея.

– Тут нечего и некого жалеть, – пожала плечами. – Ты везунчик, мы уже решили.

– Я везунчик, – улыбнулся Делаэрт, – потому что у меня есть ты.

Свет в давно забытых магисветильниках пригас, погрузив комнату в таинственные комфортные сумерки, в которых загадочно мерцали и поблескивали драгоценными камнями и золотым и серебряным шитьем десятки и даже сотни перчаток наследного принца Итерстана. Символ его безграничной власти, магической мощи, смертельной угрозы и… долгого одиночества.

Делаэрт порывисто привлек меня к себе, и я не стала вырываться.

– Анаис Эдельмира, – торжественно и хрипло сообщил он мне на ушко. – Я тебя обожаю.

– Угу, – пробормотала, внезапно смутившись.

– Угу? – Делаэрт с ироничным возмущением заглянул мне в лицо, его идеально очерченная бровь выгнулась и взлетела вверх. – И этот все, что может сказать новобрачная в ответ на подобное признание?

Я рассмеялась.

– Вот таким ты мне нравишься больше, – призналась, откровенно любуясь его породистым лицом с четко высеченными чертами. – Ироничным, самоуверенным, напористым… А лирическая грусть, как и обиды и планы мести, пусть останутся в прошлом.

– Моя дорогая! – Делаэрт очень ловко завладел моей ручкой и с большим пылом и старанием покрывал ее поцелуями, бросая на меня странно-загадочные взгляды из-под длинных ресниц.

– Что? – насторожилась я.

– Значит, все-таки нравлюсь? – промурлыкал наследный принц, вычленив из моей речи то, что пришлось ему по душе больше всего.

Мейра! Он только это услышал, да? Но горячо возражать, когда тебя так нежно (и умело) целуют и трогательно-ласково обнимают, как-то не получилось. Так что я ограничилась тем, что сокрушенно кивнула, подтверждая.

Почувствовав слабину, Делаэрт ухватил меня покрепче и, наклонившись близко, так, что его щека прижалась к моей щеке, глухо поинтересовался:

– Может, еще немного, и ты меня полюбишь?

Авирр, как есть авирр! Только дашь ему пальчик, он тут же всю руку норовит откусить! Ну, образно выражаясь. Я хмыкнула, старательно маскируя смущение.

– Еще немного, и мы окончательно провалим семейный ужин, – заметила, уперев кулак ему в грудь и слегка отодвинувшись. – Опоздали же наверняка!

– Кажется, кто-то спасается бегством, – прокомментировал Делаэрт с легким оттенком чисто мужского самодовольства и неохотно разжал объятия.

Предпочла оставить реплику без внимания, сосредоточенно протискиваясь мимо него к двери.

– Не беспокойся, я выстрою портал напрямую в покои родителей, мы не опоздаем, – обнадежил меня Делаэрт и, галантно поклонившись, предложил руку. – Моя дорогая, прошу.

Мы покинули комнату рука об руку, как добропорядочная семейная пара. Отобранные для вечера иссиня-черные перчатки, забытые, остались лежать на столе, но я и не подумала указать на это наследному принцу.

– Его высочество Родерик Делаэрт Галрад, наследный принц Итерстана, с супругой, ее высочеством Росамантой Анаис Эдельмейрой Э-Тейль, принцессой Итерстана и Вальдеи!

Я вздрогнула. Не ожидала как-то, что на тихом семейном ужине сработает официальное магическое оповещение. Вроде ведь планировали обойтись без церемоний, по-родственному? Да и мои новые титул и положение, прилюдно озвученные впервые, при осознании произошедшего повлекли нервный озноб. Законная супруга наследного принца Итерстана? Неужели я и в самом деле сегодня вышла замуж за Делаэрта? Это не сон, не навеянная иллюзия и не розыгрыш? Я – принцесса Итерстана? Я?! Третьего в мире по размеру и мощи государства, а если дать волю авиррским амбициям и инстинктам принца, то в ближайшем будущем и первого? Нежданно-негаданно и не имея на это, собственно, никаких прав… Бабуля, я хожу по самой грани! Умоляю, один твой знак – и я все прекращу. Откроюсь Делаэрту, отменю ужин с его родителями, откажусь от коронации. Подай мне знак, Мейра! Не поступай так со мной. С… нами. Появись же, Мейра тебя побери, ты нужна мне!

Делаэрт, как всегда чутко отловив мое настроение, накрыл пальцы теплой твердой рукой и легонько сжал.

– Моя дорогая, – тихо и ободряюще сказал он. – Все будет хорошо.

Ну… это вряд ли. Не после того, как я признаюсь тебе, что…

– Эрта! – Голос Бессмертной вирры прозвучал в моей голове так отчетливо, словно она стояла прямо передо мной. Э-э… ну она и стояла. Проявилась мгновенно в полный рост, но не впереди, а справа от меня.

Запрещенный прием, вообще-то, произносить мое девятое имя. Знает же, что в этом случае ослушаться я не посмею. Не получится просто, так работает связь правящей династии Вальдеи с Бессмертными. В общем, все, что могла – это смотреть на Мейру. А Мейра точно так же пристально и выразительно смотрела на меня. Так мы играли в гляделки несколько томительных секунд. Делаэрт, будучи то ли сильным магом-эмпатом, то ли заинтересованным во мне и оттого внимательным мужчиной, меня не торопил. Стоял, не проявляя беспокойства или недовольства задержкой, и лишь пальцы мне успокаивающе поглаживал.

Я вздохнула. Понятно же, что в поединке с Бессмертной виррой проиграю. Мейра кивнула одобрительно и позволила себе чуть-чуть улыбнуться. Добавила в улыбку немного мягкости и капельку родственных чувств и глазами так в сторону открытой двери повела. Типа топай, Анаис, к королю и к королеве. А чтобы у меня никаких сомнений насчет ее позиции не осталось, бабуля прижала указательный палец к губам, приказывая молчать.

Ясно. Дернула бровью с усталым раздражением. Продолжаем обманывать. Наверное, Бессмертным с их сверхзнанием видна картина целиком, и мне надо просто довериться и смириться. Есть, конечно, вариант, что божественные управители нашего мира и сами большие интриганы и не прочь поиграть для собственного удовольствия, но кому мне еще доверять, если не собственной прабабушке? С того дня, как лишилась семьи, но обрела божественную бабулю, я всегда ощущала ее присутствие и поддержку, хотя Мейра редко баловала меня прямым вмешательством, предоставляя устраивать свою жизнь самостоятельно. Но в одном я была уверена точно – великая магиня всегда действует в моих интересах. Ну, так, как она их себе представляет. И это, в первую очередь, интересы династии Э-Тейль.

– Моя дорогая? – негромким голосом вернул меня в реальность Делаэрт.

– Я готова, – сказала и, постаравшись, выдала вполне убедительную улыбку. – Идем.

Я никому не доверяю. Кроме… единственной оставшейся у меня родственницы, Великой Пресветлой Мейры. Так что, когда наследный принц повел меня в Малую королевскую столовую, я безропотно пошла вместе с ним.

Семья была в сборе. Подумала – и тут же хмыкнула иронически. Семья Галрадов, я имею в виду. Как-то самоуверенно и преждевременно объединять меня с ними. Так вот, Галрады уже ждали в Малой столовой, даже Атаран не смог переплюнуть нас в опоздании, а может, он вообще пришел вовремя, не знаю.

Король Родерик Фердинанд и младший принц поднялись при моем появлении, и я благодарно кивнула в ответ на этот галантный жест.

– Ваше высочество, – взял слово его величество, неотрывно и внимательно глядя на меня, – мы рады приветствовать вас в Итерстане и в нашей семье. Добро пожаловать! – Он перевел взгляд на старшего сына и с улыбкой добавил: – Поздравляю с бракосочетанием, ваши высочества. Это счастливый день для Итерстана и всех нас.

Эмоции короля мне были понятны, он их и не скрывал. По отношению ко мне Родерик Фердинанд был полон задумчивого, но в общем-то доброжелательного любопытства. Брак старшего сына-авирра и провозглашение его наследником укреплял Итерстан и давал тому совершенно другие перспективы развития, чем если бы в будущем королем стал магически нулевой Атаран.

Я вежливо сделала неглубокий реверанс, тщательно соблюдая баланс между уважением к высокому положению Родерика Фердинанда и моей причастностью к его семье.

– Ваше высочество, – королева Мариса Лунелла послала мне вполне приятную и искреннюю улыбку, – счастлива наконец по-настоящему познакомиться с вами. Добро пожаловать в семью!

Ну… да. Ведь я теперь не кукла, а последняя представительница древней правящей династии и к тому же на одну восьмую вирра. Как мне доходчиво объяснил еще лийр Термонт в Сегуле, такой брак устроит даже самых взыскательных мам и пап.

– Благодарю, ваши величества. – Я сочла нужным продемонстрировать слегка подзабытые навыки придворного общения и сделала перед венценосной четой глубокий церемониальный реверанс. – Высоко ценю ваши теплоту и гостеприимство.

Мои слова были продиктованы как воспитанием, так и подлинным чувством: переживала, что ее величество ревниво отнесется к потере Атараном места первого наследника. Ну, он же ее любимчик. А тут нет, интересы государства превыше всего, и Мариса Лунелла повела себя в этой ситуации достойно, восприняв все как королева, а не как мать.

Ее итерстанское величество кивнула милостиво и перевела сияющие глаза на Делаэрта:

– Ваше высочество, мои поздравления! – Тут она заметила отсутствие перчаток у принца и осеклась.

Делаэрт наслаждался моментом. Будучи эмпатом, я это чувствовала прямо-таки всей кожей. Ему безумно нравилось представлять свою супругу родителям, и, кроме того, судя по исходящим от него эманациям, перчатки на столе он забыл совсем не случайно. Вернее, вообще не забыл, а намеренно оставил, и теперь вкушал эмоции окружающих.

Мейра! Я прикусила губу, скрывая улыбку. Дел в своем репертуаре. Опять жаждет всех шокировать и провоцировать. Ну и… в чем-то я его понимала. Иногда хочется побыть самим собой. Настоящим. А кто не согласен – это его (или ее) проблемы. У всех членов королевской семьи специальные защитные амулеты, так что серьезной опасности Делаэрт не представляет. Если его не злить, конечно.

– Ваше высочество! – Королева справилась с потрясением, и голос ее зазвенел. – Вы забыли перчатки! Прикажите немедленно послать за ними.

– Не нужно, – небрежно, но непререкаемо ответил наследный принц.

Не нужно. И все. Ничего не объясняя и не извиняясь. Мейра, я им залюбовалась, честное слово.

Круглые голубые глаза Марисы Лунеллы стали еще круглее, и она замерла на минуточку, подыскивая правильные слова то ли для выражения своих эмоций, то ли для убеждения наследника все-таки воспользоваться поднадоевшим тому предметом гардероба.

Возникшей заминкой очень кстати воспользовался Атаран, шагнул вперед и порывисто обнял старшего принца.

– Брат, поздравляю! От всего сердца! – Атаран похлопал наследника по спине, и тот, хоть и не подал виду, был тронут таким искренним проявлением родственных чувств.

– Сестричка. – Младший Галрад приглашающе распахнул мне объятия и, не дожидаясь реакции, сам же меня в них заключил, интимно шепнув в щеку: – Рад, что ты теперь с нами, Анаис.

А вот эти объятия наследному принцу не понравились. Совсем. Тут даже магом-эмпатом быть не надо. И от старательности, с которой Дел поддерживал свой эмоционально-магический фон нейтральным, мне стало… весело. А что? Я же девушка. И красивая.

– Братик! – ласково прошелестела ответно в щеку младшего принца и заметила, как почерневший взгляд Делаэрта метнулся к… нет, не ко мне, а к Атарану.

Мейра, поверить не могу! Неужели и в самом деле я для него по одну сторону, а весь мир по другую?! И он никогда, никогда не разозлится на меня даже в мыслях?

Я мягко отстранилась от не спешившего делать это Атарана, подавив усмешку при проскользнувшей на задворках сознания мысли, что королевская семья радуется мне, а поздравляет с браком Делаэрта. Подозревают, что брак – сугубо инициатива наследника? Или точно это знают?

– Давайте ужинать, – спас ситуацию король, понаблюдав за обиженно-негодующей и немного напуганной королевой, поплывшим Атараном и напрягшимся наследником. Как выглядела в его глазах я, мне неведомо. Наверное, как обычно я и выгляжу – ироничной и критичной. И самую чуточку – растроганной. Поверившей на один вечер, что у меня есть семья. Пусть даже это своеобразные Галрады.

Я посмотрела на наследного принца, выделив его взглядом. Сообщая ему, что благодарна за то, что ввел меня в свою семью, но что, не стану лукавить, их мнение и наполовину не так важно для меня, как его. И от этого взгляда древняя тьма в его глазах дрогнула и, огладив меня любовно и понимающе усмехнувшись, исчезла.

– Прошу к столу, моя дорогая.

Ужин прошел вполне прилично: без излишней спешки, с легкими светскими репликами о приятной летней погоде и рекомендациями по специально приготовленным национальным блюдам, без расспросов о прошедшей в Межмирье церемонии бракосочетания и уточнения обстоятельств, внезапно приведших к этому счастливому событию. Ни один из Галрадов и словом не упомянул о моем предыдущем «кукольном» визите в Итерстан и не высказал удивления или критики по этому поводу. А также никто не намекнул на завтрашнее грандиозное событие, не потребовал от меня выполнения каких-либо обязательств и не дал ценных советов. То ли проявляли превосходное воспитание (семья-то все-таки королевская) и гостеприимство, то ли всецело полагались в последних вопросах на Делаэрта. В любом случае, ужин скользкими разговорами портить не стали. Атаран, правда, вздрагивал, когда его взгляд падал на открытые руки брата, да королева недовольно хмурилась от того же, но король и наследник делали вид, что ничего особенного не происходит, так что эту тему больше не поднимали.

А вот когда с едой было покончено, все дружно и слаженно переместились в гостевую часть комнаты, на мягкие удобные кресла, полукругом составленные у невысокого стола из ажурного эверийского мрамора, чтобы выпить чашечку травяного чая или рюмку крепкой итерстанской настойки. Мейра! Я бы, конечно, предпочла настойку, так как подозревала, что вот теперь-то и настало время допросов. То есть расспросов. С ностальгией припомнились любимый напиток магистра Рейден-танна «Долина магов» и гордость коллекции Амира «Черный смерч». В общем, хотелось как-то повнушительнее поддержать себя перед новым испытанием. Ведь уклониться от милых семейных посиделок не было никакой возможности: формально трапеза еще не завершилась, и покинуть столовую до традиционного заключительного распития напитков было бы грубым нарушением этикета. К тому же ужин в кругу семьи, надо полагать, обязательно включает в себя и неформальное общение.

Так что организм настойчиво просил настойки, даже клянчил, но… я же первый день принцесса Итерстана. И теперь, когда настало время ознакомительной беседы, на меня смотрели четверо Галрадов: король – выжидающе и чуть испытующе, Атаран – с любопытством, Делаэрт – с гордостью и неприкрытым любованием, а мама… мама – с неясными для меня, хорошо замаскированными светским самообладанием, чувствами. Так что я едва слышно вздохнула и выбрала освежающий напиток из амаралов – амаралисс. Ну, я календусские фрукты тоже люблю. Нервов они, конечно, не успокоят, но хотя бы гастрономическое удовольствие доставят.

Мы разместились по креслам. Поскольку их поставили ровно по количеству присутствующих, толкотни или заминки не произошло. Единственное – наследник решил выделиться и, подхватив свой бокал с чем-то, по виду явно не сладким напитком из амаралов, непринужденно встал за моей спиной. Мейра! Он бы еще на подлокотник кресла сел.

– Ваше высочество! – подала голос королева.

– Ваше величество? – приподнял бровь Делаэрт, и Марисе Лунелле пришлось пояснить свою мысль.

– Вы не хотели бы занять свое кресло? – с едва заметным раздражением спросила мама.

– Нет, спасибо, – вежливо откликнулся Делаэрт. – Мне удобно так.

«А мне нет!» – чуть не воскликнула я, только в самый последний момент прикусила язык. Вот честное слово, не думала, что когда-нибудь буду солидарна с ее величеством королевой! Я и так нервничаю, а тут мой новоиспеченный (и как бы не совсем законный) муж кружится надо мной, как… как… как авирр над несчастной беззащитной жертвой! Я хмыкнула. Ну, если убрать «беззащитную», то ситуация как раз такой и будет.

Качнула головой, покосившись на Делаэрта. Тот занял позицию за моим креслом и уходить не собирался. Наоборот, то облокачивался на высокую спинку, то ласково касался попеременно моих волос, руки и открытого плеча. Забрал у слуги бокал с моим напитком и самолично мне преподнес, при этом намеренно задержав голые пальцы на моей коже.

Я поблагодарила вежливой улыбкой и поспешно пригубила амаралисс, скрывая эмоции. Ну, у меня на все эти кружения и касания имелись три предположения. Первое, самое простое: ему нравится меня трогать. Второе: он чувствует мое напряжение и поступает так, чтобы меня ободрить и поддержать. Вот даже физически беспрестанно это демонстрирует! Первые две версии – весьма лестные для меня. А вот третья… как озарение, пришла ко мне последней, когда я подняла глаза от бокала и заметила, в какую оторопь вгоняет правящую семью каждое прикосновение Делаэрта к моей голой коже, даже короля, хотя тот владел собой лучше всех.

Ох, ну да. Я непроизвольно сжала посильнее ножку бокала, тот качнулся, и амаралисс едва не выплеснулся через край. Делаэрт же убийственный, и контакт с ним любому человеку наносит вред. Наследник уже показывал, что со мной это не так, когда представлял семье и двору как свою невесту. Но тогда это была пара мимолетных касаний, да и, наверное, многие продолжали считать меня магическим творением мастера-кукольника, а не живой девушкой. Увидеть собственными глазами в непосредственной близости, как смертоносный авирр увивается вокруг не волшебной куклы, а вполне реальной принцессы Вальдеи, а та, вся такая без амулетов, защитных доспехов или хотя бы магически пропитанной одежды, в ответ всего лишь спокойно улыбается… это потрясение. Им нужно время, чтобы поверить.

– Моя дорогая? – Делаэрт с беспокойством наклонился ко мне, легонько сжав оголенное плечо и непринужденно оставив на нем свою руку.

Королева издала приглушенное восклицание и чуть заметно дернулась, словно хотела остановить или прогнать от меня наследника. Я даже растрогалась. Ну, она же это… спасти меня хотела от авирра.

И так немаленькие глаза Атарана вылезли из орбит, и он не спускал с моего плеча завороженного взгляда. Мейра! Мне показалось даже, что принц начал вести мысленный отсчет, чтобы точно засечь, через какое время я начну зеленеть, трястись, заваливаться на бок и покрываться отвратительного вида пятнами. Одна секунда, две, три…

Так что последнее мое предположение – Делаэрт хотел покрасоваться перед родственниками. Ну и пощекотать им нервы заодно. Он же ничего не делает просто так.

– Ваше высочество, – кашлянув, сказал король, прерывая затянувшуюся мизансцену и отвлекая всеобщее внимание от моего плеча. – Мы о вас совсем ничего не знаем.

– Да-да! – воспрянула королева, справившись с шоком. – Расскажите нам о себе, пожалуйста.

– Атаран, – едва слышно одернула она младшего сына, и тот медленно моргнул, выходя из транса.

– Д-да, – заторможенно поддержал маму его высочество и бросил еще один – надо полагать, контрольный – взгляд на мое плечо. Ну, вдруг моя кожа под пальцами Делаэрта все-таки почернеет или провалится?

Я не видела лица наследного принца. Наверное, оно было непроницаемо. Но зато отлично чувствовала его настроение, которое он и не собирался от меня скрывать. Дел был доволен. Да что там! Он ликовал. Приятно, должно быть, вот так шокировать семейку. Ну… в общем-то я его понимала и не сердилась за эти, возможно, нарочитые прикосновения, утверждающие его права на меня и показывающие нашу… как бы это выразиться… полную совместимость. Думаю, для объяснения его поведения подходили все три версии, и догадываюсь, что это… нормально. Не знаю, что бы я сама чувствовала, проведя двадцать с лишним (сколько ему, кстати?) лет без тактильных контактов. Без ощущения тепла и гладкости человеческой кожи. Без сколько-нибудь продолжительных, крепких, а главное, безопасных объятий. Без ответной открытой и неторопливой ласки. Мейра! То, что он не свихнулся, уже чудо. Э-э… в смысле не свихнулся окончательно.

– Анаис, нам хочется узнать тебя лучше, – развернул свою мысль Атаран, с сожалением оторвав взгляд от моего декольте: то ли наконец догадался, что никаких метаморфоз со мной не произойдет, то ли овладел собой и вспомнил о светском воспитании.

– Моя дорогая, – обронил Делаэрт, тоном намекая, что я совсем не обязана вступать в разговор. Но… почему бы и нет?

Теплый итерстанский ветер, напоенный запахом цветущего портианника, врывался в открытые настежь окна, обегал сидящих в креслах людей и едва-едва то игриво, то ласково шевелил волосы, шепча что-то на своем стихийном языке. Лиловые сумерки незаметно перешли в насыщенно-синий вечер, и поскольку никто не приказал магисветильнику зажечься, очертания окружающих вскоре потеряли ясность, а вместе с ней поплыла и реальность, снимая давно и надежно поставленные щиты и погружая в воспоминания. В атмосфере неожиданного покоя и иллюзорного родства, вызванного в общем-то просто очарованием летнего вечера без освещения, я негромко заговорила:

– Долина Роз особенно хороша ранним утром. Эйдаль, ветер рассвета, стремительный и легкий, проносится над бесконечными рядами бело-серебряных роз, наполняя насыщенный изумительными ароматами воздух переливчато-нежным звоном. Этот звон никогда не бывает грустным. Несмотря на свою нежность и слабость, он всегда радостен и преисполнен торжества. Это радость новому дню, торжество жизни, гармонии и красоты. Раз в сезон вся Вальдея просыпается спозаранку и выходит встречать новый день, наслаждаясь видом и триумфом встающего солнца, метр за метром расцвечивающего волшебную долину, подставляет лица задорному эйдалю, вдыхает умопомрачительный запах, любуется, как покачиваются бутоны и раскрываются прозрачные тонкие лепестки самых прекрасных цветов на свете. Каждый ребенок в пять лет высаживает свою первую розу и старательно ухаживает за ней. Этот большой для всей страны праздник так и называется – День Первой Розы. Раз в год собранные в долине пятилетки проходят инициацию, прикасаясь к магической силе Вальдеи и ее чистой красоте, воплощенной в серебряном цветке. Это также день взросления, момент, с которого ты учишься заботиться о других и нести за них ответственность. – Я помолчала, глядя невидящими глазами в окно королевской столовой. – Долину с трех сторон окружают Синие горы Эльмера, и в одной из них спрятан волшебный рудник, в другой – восхитительные водопады, а на третьей красуется древний лес Тиоль. Нет ничего лучше, как промчаться ранним утром на скакуне через долину, спуститься к серебряному роднику, здороваясь с его магией, зачерпнуть вкуснейшей ледяной воды из горного ручья, взобраться на самую высокую гору, проехав через кивающий тебе Тиоль, и охватить взглядом всю страну с другой стороны: прекрасные сады роз, разноцветную россыпь аккуратных домиков и в их центре – белоснежный, с двумя устремившимися в небо серебряными башнями, королевский дворец. – Я заглянула в свой бокал и добавила: – В Вальдее делают вкуснейшее варенье из роз и даже ставят вино. Очень легкое, будоражащее, с едва уловимыми цветочными нотками, от него хочется смеяться и танцевать всю ночь. – Вернула на стол бокал с внезапно показавшимся безвкусным амаралиссом и решительно хлопнула в ладоши, приказав магисветильнику вспыхнуть.

– Все это очень интересно, – нарушила тишину королева. – Но вы так ничего и не рассказали о себе.

Мариса Лунелла старательно пригасила вежливой полуулыбкой прозвучавшие в голосе недоумение и недовольство.

– Она рассказала, – возразил наследный принц.

Я обернулась и встретилась с прямым задумчивым взглядом черных глаз. Чуть наклонила голову, благодаря. Я рассказала. И он это понял. Стоит мне закрыть глаза – я вижу Вальдею. Стоит взять в руки серебряную вещицу – я вспоминаю Вальдею. Стоит вдохнуть аромат любых цветов – и я обязательно сравню их с прославленными розами. Нет для меня высшей ценности, чем моя страна. Это и есть мое сердце. Страна, с которой я себя не разделяю с тех самых пор, как посадила свою первую розу детскими, еще неумелыми ручками.