Текст книги "Затерянный ад"

Фрэнк вылез из машины, придирчиво осмотрел и вернулся на шоссе. Решил оттащить мешок в кусты, но вдруг услышал тихий стон. «Черт, да это человек! Ну вот, скажут, что спас из альтруистических побуждений».

Усадив жертву около дерева, Фрэнк достал из кармана шприц с сывороткой и сделал укол, хотя не было никакой уверенности, что эта доза не окажется последней и человек на его глазах не превратится в бешеного мутанта. Фрэнк обошёл машину, постучал носком ботинка по шинам, заглянул под днище. И с облегчением подумал, что отделался лёгким испугом. Машина цела и невредима. Обернувшись, Фрэнк, что человек пришёл в себя и уже направлялся к нему.

– Ну как, все в порядке? – спросил Фрэнк.

– Спасибо, – глухо ответил тот. – Подвезёшь? Я заплачу. Но потом. Сейчас нет ничего. Эти козлы всё забрали!

– Дружки твои? – усмехнувшись, поинтересовался Фрэнк. – Чем насолил? Ладно, давай садись, только рожу вытри. Она у тебя вся в крови, – подал салфетку. – Куда везти?

– Парковая аллея, дом семнадцать.

Лихо развернув «Мустанг», Фрэнк направился обратно в город. И в голове промелькнуло досадное: «Такие порывы могут мне дорого обойтись. Хотя. Да и черт с ним!»

Глава 3

Перед носом Фрэнка шлёпнулась толстая пачка банкнот.

– Привет, Хэнк.

– Стив, чего пугаешь? Это что – оплата за будущий заказ? Ну и кого надо убить?

– Если надо, сам убью. Это за то, что ты меня спас.

– Ладно, Стив, мелочи. А как ты нашёл меня?

– По твоей машине. Ты один во всем городе ездишь на чёрном форде «Мустанг Кобра Джет», – пояснил Стив. – Все остальное дело техники. Генри Форден – чрезвычайно влиятельный в нашем городе бизнесмен. Скоро скупит весь город.

– И как ты интересно понял, что это «Кобра»?

– Очень просто, я же сам собирал эту тачку. Когда на заводе лорда Кармайкла работал.

– И кем работал?

– Мастером участка. Это была последняя модель, которую Фолькленд хотел запустить в серию. Мы успели собрать одну пробную тачку. Он обкатывал её.

– А ты знал его?

– Близко нет. Но он руководил всеми проектами по «Мустангам», а я как раз стал мастером участка, когда Фолькленд хотел заменить конвейер модульным методом. Но он не успел ничего сделать.

– Все из-за него произошло, альтруиста хренова, – воскликнул Фрэнк, стараясь, чтобы тон голоса был искренним. – Если бы не он, все иначе было бы.

Стив скривился.

– Да вранье всё это. Я считаю. Не был Фолькленд мерзавцем.

– И почему же ты так решил? – спросил Фрэнк насмешливо.

– Фрэнк был честным, порядочным. Помогал от души, не потому что хотел что-то взамен получить – славу, популярность. Просто такой он был. У него все от сердца шло.

– Зато потом все начал разрушать, власть хотел захватить, – исподтишка изучая лицо Стива, сказал Фрэнк.

– Да не он это был! – воскликнул Стив, и осёкся, настороженно оглядевшись по сторонам. – Не он, – тихо повторил он. – Когда Фолькленд воскрес. Якобы. Я тоже примкнул к нему. И сразу понял, что тот подонок – не он.

– И почему же?

– Глаза у него другие были. У Фрэнка – честные такие, ясные. А у этого ублюдка – глаза змеи. Да и выглядел он иначе. Лишь физиономия чуть похожа была. А в нашем городе сделать физиономию, можно какую хочешь. Если бы Фрэнк был жив, – он тяжело вздохнул. – Всё иначе пошло бы. Эх, он и тачки такие классные делал, – махнул рукой Стив.

– И какие? Самые обычные, – проворчал Фрэнк.

– Дурак ты, Хэнк, – беззлобно сказал Стив. – Фрэнк делал на века, ему плевать было, что человек купит его тачку и всю жизнь на ней ездить будет. И она не развалится через полгода. Чтобы он опять пришёл и купил другую. Не о бабках он думал, о душе. Так никто больше не работает. Все только мечтают, как облапошить, бабла настричь.

– Ну и идиот. Надо модели менять, как можно чаще, иначе смысла нет, этим заниматься.

– Много ты понимаешь, – протянул презрительно Стив. – Он все время пытался новое внедрить. Но всё равно тачки делал так, чтобы они долго служили. Металл, литье, обработка – всё на высоте.

– Стив, я недавно завод купил. Спортивные авто по типу фордов буду выпускать. Не хочешь ко мне пойти работать? – поинтересовался Фрэнк.

– Нет, извини, Хэнк. У меня же своё дело есть. Казино «Флэш-рояль».

– Ну и как тебе это?

– Неплохо. Но бандюки наезжают постоянно, – Стив тяжело вздохнул. – А страховые эти компании хреновы только деньги тянут. И ни черта! Никакой защиты! Суки.

– Стив, ну ведь сам сюда приехал. Райзен тебе свободу обещал? – саркастически спросил Фрэнк, хотя прекрасно знал ответ.

– Да, Хэнк, россказни Райзена многим башку задурили. И я такой же. Тоже думал – раз коммуняк не будет, значит, будет красота. А на самом деле, оказалось не свобода здесь, а беспредел полный.

***

Весёлый голос вырвал Фрэнка из глубокой задумчивости. Бросил взгляд на часы – большая стрелка неумолимо приближалась к цифре шесть. На табло бежали строчки цифр. На лице Фрэнка не дрогнул ни один мускул. Ещё пять секунд. Занавес.

– Ну, Хэнк, ты молоток. Почти сто кусков за один день! – воскликнул Майк, высокий, худосочный парень в белой рубашке с расстёгнутым воротом, и широких брюках.

– Да ладно, завтра все в пыль превратится, – бросил Фрэнк.

– Ага, или ты сразу сделаешь лимон. Пойдём, выпьем, может это мне удачу принесёт.

Они перешли через дорогу от здания биржи и сели за один из столиков. Фрэнк, наконец, смог расслабиться.

– Хэнк, как тебе так удаётся, я поражаюсь. По твоему лицу ни фига не поймёшь – выигрываешь ты или летишь вниз, – проронил Майк уважительно. – Зачем тебе все это не пойму? Весь город скупить хочешь? Так тебе «Барон» не даст этого сделать.

Фрэнк уже знал, что «бароном» за глаза кличут неформального главу города – Мюррея Уолта.

– Почему? – поинтересовался лениво Фрэнк. – Он такой особенный? Убьёт меня?

– У него в руках все ниточки от этого театра марионеток. Захочет, и от тебя мокрое место останется, – объяснил Майк. – И никакие камеры жизни не помогут.

Официант принёс бутылку красного вина и два бокала.

– Ого, Божоле Morgon 1929 года! – присвистнул Майк. – Что празднуем? Только не говори, что сегодняшний твой выигрыш. Для тебя это не новость.

– Завод купил. Буду машины выпускать, – Фрэнк откинулся на спинку стула, бросив горделивый взгляд на собеседника.

– И что? Ты что-то в этом понимаешь? – поинтересовался равнодушно Майк, наливая себе вина. – Класс, – восхищённо проронил он, пригубив бокал.

– Немного разбираюсь. Есть несколько идей.

– Неужели твои идеи стоят больше, чем успехи здесь? Не верю. Одни убытки. Я бы на твоём месте купил бы себе яхту.

– Угу, и где на ней ходить-то? По Зеркальному озеру? Замечательно. Или выставить рядом с домом, чтобы все завидовали, – язвительно проронил Фрэнк.

– Ну не знаю, зато круто. А завод, грязь, копоть. Поиграешься и все равно спихнёшь кому-нибудь. Я тебя знаю, – шутливо погрозил пальцем Майк.

– Мистер Форден, – услышал Фрэнк тихий, будто извиняющийся голос официанта. – Вас к телефону.

– К телефону? – удивлённо переспросил Фрэнк. – Кто это интересно узнал, что я здесь? Странно. Ладно, Майк, сейчас приду, только все не выдуй. Оставь хоть немного для меня.

Взволнованный голос Бейли в трубке заставил нахмуриться:

– Мистер Форден, у нас проблемы.

– Проблемы? Что, чёрт возьми, случилось, Бейли? Рассказывайте!

– Какие-то люди пришли к нам, сказали, что теперь это их собственность. Я спросил их, ваши это люди, но они ответили, что нет. Мистер Форден, вы не присылали своих людей?

– Как они выглядят? – перебив его, спросил нервно Фрэнк.

– Они все с оружием и в масках. Это не ваши люди, босс? – заикаясь, переспросил Бейли.

– Бейли, слушайте меня внимательно. Ничего не предпринимайте, чтобы их не провоцировать. Через полчаса я буду у вас. И, пожалуйста, успокойтесь. Всё будет в порядке, уверяю, – стараясь оставаться спокойным, отчеканил Фрэнк.

Он вернулся к столику, и, взяв свою куртку, сказал:

– Без меня допивай. Бывай.

– Ты куда? – спросил с осоловевшими глазами Майк.

– Собственность свою выручать, – ответил Фрэнк коротко.

Через полчаса Фрэнк остановил «Мустанг» недалеко от проходной и быстрым шагом направился внутрь. В коридорах стояли вооружённые люди в масках. Увидев Фрэнка, они напряглись и перехватили автоматы. Фрэнк прошёл в цех.

В центре возвышался широкоплечий битюг в тяжёлом бронежилете. И Фрэнк мгновенно узнал в нем главаря одной из группировок от страховой компании «Руки прочь!» Вытянутое, лошадиное лицо заканчивалось округлым подбородком, кустистые густые брови нависали над прищуренными, близко посаженными глазками, длинные, засаленные патлы выбивались из-под нелепой в этих обстоятельствах бейсболки и торчали в разные стороны. Носогубная складка, глубоко прорезанная на физиономии от ноздрей к подбородку, делала его похожим на марионетку, у которой челюсть опускается, когда её дёргает за ниточки кукловод.

– А, Форден. Что ж ты пришёл один-то? У, да ты без бронежилета, – протянул парень, увидев свободно расстёгнутый ворот рубашки Фрэнка. – Что ж ты так? Думаешь голыми руками с нами справиться? – насмешливо протянул он.

Демонстративно взяв стул, Фрэнк водрузил его в середине прохода. С достоинством опустился, положил ногу на ногу.

– Ротбард, на каком основании ты впёрся на мою собственность? Или ты не знаешь, что завод принадлежит мне?

– Тебе, Форден? Сообщаю официально: контрольный пакет акций принадлежит мистеру Гранту.

Презрительная гримаса скривила лицо Фрэнка.

– И с каких это пор он принадлежит мистеру Гранту?

– Уже давно. Мистер Бейли передал его нам. Правда, мистер Бейли?

Бейли, испуганно моргая, взглянул на Фрэнка и осторожно пробормотал:

– Правда. Но…

– Понятно. Вы заставили его подписать контракт силой.

– Это не имеет никакого значения, Форден. Это наш завод, и ты тут явно лишний. Ты можешь только признать этот факт и убраться отсюда, как можно скорее, – с нескрываемым чувством превосходства изрёк Ротбард.

– А у меня такое сильное впечатление, что лишние – ты и твои головорезы. И я предлагаю тебе – через пять минут ты уносишь свои копыта отсюда, вместе с твоими говнюками. Ты понял меня, Ротбард? Или сильно пожалеешь.

Ротбард вразвалочку подошёл к Фрэнку и саркастически изрёк:

– Я очень испугался твоих угроз. Весь дрожу. Ты не видишь, как я дрожу? Я скажу, мистеру Гранту, что бывший владелец компании, мистер Форден, очень расстроился, напал на меня и хотел убить. Мне пришлось защищаться и, увы, он погиб, – он демонстративно взвёл курок. – И мой выстрел совершенно случайно попал прямо в его сердце.

– Замечательно, – улыбнулся Фрэнк.

– Кстати, Форден, знаю, у тебя нет страховки для камер жизни. Так что ты умрёшь навсегда. Неужели тебе так хочется сдохнуть из-за этого поганого заводишка?

– Я думаю, мне удастся выжить, – объяснил спокойно Фрэнк. – Уверен в этом.

– Очень сомневаюсь, – с мерзкой ухмылкой бросил Ротбард.

Как хлёсткий удар хлыста прогремел выстрел. Лицо Фрэнка осталось совершенно невозмутимым. Ротбард, нахмурился, взглянул в дуло. Выстрелил в сторону. Пуля легко воткнулась в стальную станину и глубоко застряла в ней.

– Ну, давай, Ротбард, ещё раз попробуй. У тебя пока ещё есть время, – сказал насмешливо Фрэнк.

Мерзавец явно был в замешательстве, но взял себя в руки и вновь взвёл курок. Один за другим над сводами прогремело несколько выстрелов, но все пули, отскочив от невидимой преграды, окружавшей Фрэнка, серебристыми каплями усыпали пол.

– Ну ладно, Ротбард, – проронил Фрэнк. – Я дал тебе возможность позабавиться. Теперь пришло моё время. Начинаем, – спокойно сказал он, будто обращаясь к своему воротнику.

Ротбард непонимающе взглянул на Фрэнка, но вдруг резко обернулся, услышав вскрик. Один из его подручных захрипел, рухнул вниз, из перерезанного горла хлынула кровь, залив пол. Фрэнк поморщился и пробурчал себе под нос:

– Аккуратнее, твою мать! Потом не отмоешь!

– Извини, босс, – послышался чуть смущённый голос из пустоты.

Остальные ублюдки вздрогнули и начали лихорадочно оглядываться по сторонам, но один за другим оказывались на полу. Невидимые руки хватали их и одним движением сворачивали шею. Ротбард растерянно озираясь по сторонам, вскинул автомат. Перевёл испуганно глаза на Фрэнка и пролепетал, заикаясь:

– Форден, как ты это… Как ты это сделал?

– Ротбард, я тебя предупреждал? Предупреждал. Ты не послушал. Теперь пеняй на себя.

Ротбард в отчаянье вскинул автомат и, кружась на месте с перекошенным от страха лицом, начал поливать воздух очередями. Израсходовав обойму, перезарядил и вдруг ощутил, что кто-то сильно схватил его под руки, вырвал автомат. У него подкосились ноги, и он тряпичной куклой осел на пол.

– Что это с тобой, Ротбард? Ты побледнел? Тебе дурно? Да, здесь немного душно. Ну, ничего, сейчас мы тебя выведем на свежий воздух, ты там проверишься, – проронил спокойно Фрэнк. – Да и передай, пожалуйста, мистеру Гранту, что на мой завод могут приходить только те люди, которых я сам позвал. Те, кто придёт без приглашения, не могут рассчитывать на мой радушный приём. Понял?

Униженный главарь чуть заметно кивнул. Невидимые силы потащили его к выходу и выкинули наружу. Фрэнк подошёл к стоящему у стены смертельно бледному Бейли.

– Все в порядке. Не волнуйтесь. Да, Бейли. Сообщите рабочим, что следующие три для них выходной, который будет оплачен полностью, как рабочие дни.

– Зачем? – в горле у Бейли что-то пискнуло, он вытащил из коробочки лекарство и дрожащей рукой положил в рот.

– Знаете, хочу переоборудовать это место, установить защиту от непрошеных гостей, – объяснил Фрэнк. – Я это хотел сразу сделать, но не думал, что кто-то так быстро заинтересуется.

Когда Фрэнк вышел наружу, пожал Стиву, уже сбросившему невидимость, руку.

– Молодцы. Сколько я тебе должен?

– Ничего. Но… – Стив поднял указательный палец. – Первый «Мустанг» мой. Обещаешь?

Улыбка тронула губы Фрэнка. Приятно, что в этом городе есть такие классные парни, как Стив. А не только безжалостные тупые ублюдки типа Ротбарда. Проводив взглядом спину Стива, который садился в массивный Понтиак, Фрэнк взглянул на часы. «Ещё успею к Бобби», – подумал он.

Фрэнк приехал почти к самому началу представления, занял столик, который Бобби оставил для него и приготовился слушать. На эстраду вышла Наташа в парике – длинные светлые волосы укрыли её точно плащом.

Она запела с такой мощью, что, казалось, задрожали стены. С лёгкостью переходила из одной октавы в другую, поднимаясь выше, затем вновь спускаясь в самый бронзовый низ. Репертуар состоял из популярных джазовых песен, много раз спетых разными певцами и певицами, но ей удалось как-то совсем иначе, проникновенно, эмоционально интерпретировать по-новому каждую песню.

Чувственным экспрессивным исполнением она напоминала чернокожую «императрицу блюза» Бесси Смит, и Фрэнк поймал себя на мысли, что голос Наташи, манера исполнения больше подошла бы чернокожей певицы, но в городе сохранялся негласный расистский закон – никаких цветных.

Место Наташи занял невысокий худощавый шатен, и фрак и физиономия выглядели одинаково помятыми. После выступления Наташи его встретили неважно. Фрэнк оглядел зал и понял по гулу, что люди не довольны. Певец как-то слишком быстро ушёл, почти сбежал. И Наташа вышла вновь, но уже в другом платье – цвета чернёного серебра, облегающим гибкое тело, как змеиная кожа.

– Мистер Форден, – услышал Фрэнк шёпот.

Обернувшись, он заметил официанта, который сунул ему записку и быстро исчез. Фрэнк разверну и недовольно нахмурился. «На кой черт я ему понадобился!»

– Бобби, что случилось? – Фрэнк ворвался в служебное помещение, на ходу ощупывая кобуру.

– Хэнк, выручай. Очень тебя прошу, – пролепетал Бобби дрожащим голосом. – Я не знаю, что делать.

– Бабки нужны? – деловито поинтересовался Фрэнк. – Сколько?

– Нет, Хэнк. Я сам тебе заплачу. Помоги, пожалуйста, – Бобби был готов расплакаться.

– Да что с тобой, твою мать! Объясни по-человечески!

Ужасно злило то, что Бобби не дал послушать Наташу.

– Понимаешь, Моррисон в стельку пьян, он не может выступать.

– И я тут причём? Слушай, Бобби, я хочу послушать Наташу, – Фрэнк уже начал терять терпение.

– Наташа простужена, она и так уже перепела больше нормы. У неё, понимаешь, связки. Хэнк, я прошу тебя, выступи. Ну, хотя бы пару песен, каких хочешь, – умоляюще пробормотал он.

Фрэнк ошарашено воззрился на него.

– Бобби, ты вообще в своём уме? Я – бизнесмен, да и петь я ни хрена не умею. Это будет ещё хуже, чем с Моррисоном. Твои посетители меня отметелят в лучшем случае, а в худшем – пристрелят.

– Нет, Хэнк, ты классно пел, – казалось, что Бобби уже готов упасть на колени. – Тогда с Наташей. Я слышал. И играешь ты здорово. Ну, выйди, исполни пару номеров. Я понимаю, ты не очень готов, но импровизация даже лучше. Я тебе на саксе подыграю.

Бобби было очень жалко, смотреть на его бледное до восковой желтизны лицо было грустно. Но с другой стороны аккумулятор защитного поля сел за время общения с Ротбардом. Если недовольные исполнением слушатели захотят убить незадачливого певца, тот он отправится на тот свет. Навсегда.

– Ладно, дай мне какой-нибудь костюм что ли, – бросил Фрэнк глухо, заметив с сильным неудовольствием, какой радостью засветились глаза Бобби.

Массивный рояль выглядел слабой защитой, но Фрэнк постарался отгородиться от зала невидимой стеной. Пробежал по клавишам, заметив, что инструмент расстроен. И стал петь «Балладу Мэкки-ножа» из «Трёхгрошовой оперы», стараясь не сбиться и в самый ответственный момент не забыть слова. На втором куплете вдруг почувствовал, что убивать его пока не собираются. Метнув взгляд в зал, он увидел, что слушатели подпевают ему и отбивают ритм ладонями. Это подбодрило Фрэнка, он начал выдавать такие пассажи, что казалось, рояль покраснеет стыда.

Но посетители хлопали так, будто, по крайней мере, он открыл секрет вселенского счастья. Обретя веру в себя, Фрэнк исполнил залихватскую «I’m Gonna Live Till I Die», которую очень любил. Про себя отмечая со стыдом, что от его исполнения Фрэнк Синатра в гробу бы перевернулся. Но зал, раззадоренный смелым решением подавать все песни каким-то странным непредсказуемым способом, воспринимал его эксперименты на ура.

Когда адски уставший, Фрэнк встал из-за рояля, то ему рукоплескали так, будто он – мировая знаменитость. Он ушёл за кулисы, чтобы отдать костюм Бобби и, поморщился, увидев какой-то щенячий восторг в его глазах.

– Хэнк, ты – просто мастер. Нет, честно!

– Ладно, Бобби, – бросил Фрэнк, стараясь не краснеть. – Я для себя играл.

– Но ты можешь у меня выступать! Вместе с Наташей!

Фрэнк чуть не расхохотался, представив, как утром будет спекулировать на бирже, днём придумывать новые модели автомашин, а по ночам выступать в клубе у Бобби. И тут уже не поможет никакая «волшебная вода». Через пару месяцев он точно отправится на кладбище. Он уже решил отказаться, но вдруг перед глазами вспыхнул образ Наташи – стройное тело, длинные, безупречные ноги, чувственный рот и неожиданно для себя сказал:

– Ладно, Бобби, я подумаю.

Он спустился в зал. И когда официант принёс бутылку виски, Фрэнк опрокинул стаканчик и подумал, что жизнь в этом проклятом месте не так уж плоха. Из служебного помещения выскользнула Наташа. Она переоделась в белую блузку, голубые бриджи и выглядела ужасно милой. Осветила улыбкой и присела за столик.

– Вы замечательно выступили, – сказала она сипло, и Фрэнк понял, что Бобби не врал. – Мне очень понравилось.

– Да ничего особенного. Что выпьете?

– Спасибо. Не хочу. У вас хороший голос. Поёте с душой. Техника, правда, неважная. Извините. Не обижайтесь.

– Да, я знаю, из меня певец, как из дерьма – пуля.

– Нет-нет. У вас сильный голос, достаточно большой диапазон. Техника – дело наживное, а голос – от Бога. Вам надо только немного поупражняться. И играете вы хорошо. Вы долго учились музыке?

Фрэнку увидел, как повлажнели призывно её глаза, но тут же осадил себя. Отбивать у Бобби девушку не хотелось.

– Мать мечтала, что я стану великим пианистом. А я рояль ненавидел. Правда, потом даже понравилось. Хотя, вряд ли из меня что-то получилось бы.

– Подвезите меня домой, – она улыбнулась, милые морщинки очертили нежный рот.

– А как Бобби? Он не будет возражать?

– Не будет. Я сама себе принадлежу.

Когда они вышли на улицу, Фрэнк заметил, как около его машины копошится тёмная личность. В прямом и переносном смысле.

– Наташа, подожди меня здесь, пожалуйста, – бросил он, стараясь скрыть раздражение.

Вытащив беретту, подкрался сзади и процедил сквозь зубы:

– Ну и какого хрена тебе здесь нужно?

Мужик вздрогнул, резко обернулся. Ярко блеснул лунный свет на острие ножа.

– «Мустанг» 67-го года, я не мог удержаться. Извините, мистер, – пробормотал парень.

– 68-го, – поправил Фрэнк, поймав себя на мысли, что ситуация кажется комичной.

Тип попятился, развернулся и убежал, сломя голову.

Фрэнк, уже улыбаясь, махнул рукой Наташе. Она подошла, села в машину.

– Как ты умеешь уговаривать людей, – с улыбкой проронила она, погладив его по бедру.

Этого было достаточно, чтобы желание вырвалось наружу. Он сжал её в объятьях, начал жадно целовать, в шею, нервно распахнул блузку, лаская упругие груди, с быстро затвердевшими сосками. Но тут же понял, что маленький «Мустанг» неподходящее место для продолжения. Заметив сияющие в полутьме глаза девушки, предложил:

– Поедем ко мне? Не против?

Она обвила его за шею, чмокнула в щёку.

Фрэнк выехал на одну из улиц и мысленно выругался, обнаружив очередную аварию. Автовладельцы решили не прибегать к услугам своих страховых компаний и бурно выясняли отношения с помощью собственных частей тела.

Свернув в узкий переулок, Фрэнк повёл машину в объезд. Неожиданно прямо перед ним выскочил массивный Понтиак, перегородив дорогу. Фрэнк затормозил и ощутил слабый удар в бампер. Сзади «Мустанга», откуда не возьмись, возник кабриолет Плимут «Бельведер» небесно-голубого цвета, явно побывавший в крутых переделках: разбитые фары, искореженные крылья. В дверце при свете фонарей зияла огромная вмятина, которую «Мустанг» оставить никак не мог. От нехорошего предчувствия засосало под ложечкой. Бросив напряжённый взгляд на Наташу, Фрэнк строго предупредил:

– Сиди тихо.

Вылез из машины, и увидел, как к нему направляются три отморозка.

– Ну, ты, козел, – прошипел один из них, плотный, плотный битюг, абсолютно лысый. – Видел, что своей телегой сделал? На хорошие бабки попал. Понял? Гони сейчас или фарш из тебя сделаем.

Двое сопровождающих таких же немалых размеров недвусмысленно держали в руках компактные, но чрезвычайно эффективные пистолеты-пулемёты. Фрэнк быстро понял, идти напролом бессмысленно. Кроме того, в его машине сидит очаровательная девушка, а это ослабляло его позиции.

– Сколько? – он сделал вид, что хочет достать бумажник.

– Десять кусков и быстро, – процедил главарь.

– Многовато. У меня с собой нет столько. Может, лучше в мою страховую компанию обратитесь?

Бандит презрительно скривился.

– Прям сейчас. Разбежался. Быстро бабки гони или без шаров останешься, – пригрозил он, направляя нехилую пушку «Desert Eagle» в пах Фрэнка.

– Ну, так бы сразу и сказал. Чек возьмёте? Сейчас выпишу.

Один из отморозков обошёл «Мустанг» и радостно воскликнул:

– Какая телка! Эй, чувак, дай развлечься. Мы долг скостим. А?

– Давай половину? Идёт? – быстро предложил Фрэнк.

Он быстро огляделся, оценив обстановку. Поодаль стояло ещё пара машин. А около дома напротив – контейнер для мусора.

– Половину? А это стоит того? – протянул с сомнением бандит, нагло разглядывая перепуганную до полусмерти девушку.

Когда они отвлеклись, Фрэнк сунул руку в карман, нащупал пульт, контуры его тела задрожали, и он … исчез. «Твою мать, куда делся, сука!», – истошно завопил главарь.

Пока бандиты лихорадочно оглядывались в поисках жертвы, Фрэнк вынырнул из-за контейнера. Выхватив беретту, навёл красный кружок на грудь главаря, который, хлопая глазами, озирался по сторонам. Почти неслышный хлопок заставил бандита зашататься, он рухнул, как мешок с дерьмом. Оставив «обманку», Фрэнк переместился за спины отморозков, и пока они пытались изрешетить ни в чем не повинный мусорный контейнер, влепил пулю в затылок ещё одного мерзавца.

Оставшийся бандит, раненый в плечо, лишь ошарашено проводил взглядом, когда Фрэнк, насмешливо откозыряв, нырнул за руль. Бросив смертельно побледневшей Наташе: «Поберегись!», включил задний ход и снёс Плимут. Развернулся и на бешеной скорости рванул с места побоища.

Оставшиеся бандиты опомнились и пустились в погоню. «Только бы хватило аккума», – подумал Фрэнк. Резко крутанул руль влево, затормозив около дома. Щёлкнул рычажком на панели. Машина вдруг замерцала и исчезла как мираж в пустыне. Через пару минут мимо на полном ходу проскочили две массивные тачки.

Фрэнк с облегчением выдохнул, устало откинулся на сидение и ослабил воротник рубашки.

– Ты как?

– Вроде ничего, – заикаясь, пролепетала она.

Они добрались до виллы. Фрэнк вылез, оглядев «Мустанг», с сожалением понял, что отремонтировать машину не удастся: фастбэк смят в лепёшку, кривыми зубьями сверкают жалкие остатки стекла. Тяжело вздохнул, Фрэнк помог Наташе выбраться.

Она обвела глазами двор, изящный фонтан, вход, украшенный колоннами.

– Неплохой домик, – проронила одобрительно.

Они поднялись на второй этаж, и Фрэнк без сил опустился на диван, раскинув безвольно руки за спинкой. Наташа медленно прошлась по комнате. По её довольному лицу было заметно, что она высоко оценила вкус хозяина.

Гостиная была оформлена в строгом стиле – стены, тюлевые занавески на огромных от пола до потолка окнах. Обшитые белым полотном кресла, длинный диван с кучей подушек разных форм и размеров. Из окна открывался дивный вид на зеркальную гладь озера в окружении деревьев, чернеющих на фоне глубокой бездны неба.

Фрэнк достал из маленького холодильника шампанское, разлил по бокалам.

– Выпьем за встречу!

Наташа лишь пригубила, и в глазах запрыгали озорные чёртики:

– Где у тебя ванная?

– Ванная, говоришь? – Фрэнк таинственно улыбнулся и взял со стеклянного столика пульт. – Сейчас покажу. Какую температуру воды предпочитаете, мисс?

За медленно отъехавшей стеной оказался небольшой бассейн. Весело журча, в него начала набираться вода. Наташа сделала шаг и будто оказалась на берегу реки, которая начинала свой путь с водопада. Сияя расплавленным серебром, по каскадам сбегали потоки воды.

Присев, она провела рукой по камням, которые оказались податливыми и тёплыми. Быстро сбросив одежду, прыгнула в воду. Фрэнк последовал за ней, сжал в объятьях, жадно впился в её рот, начал покрывать поцелуями шею, грудь.

Они выбрались на берег, Фрэнк достал пену, укутав Наташу в белоснежное облако. Мягко провёл ладонью по её груди, спустился вниз к животу. И её нетерпеливая дрожь передалась ему.

Снимая со своего тела пушистые охапки, она стала намыливать его тело мягкими ласкающими движениями. Когда желание обоих достигло самого высокого градуса, они соскользнули в воду, чтобы немного охладиться. Но тут Наташа нырнула, ушла в глубину. Промелькнула лёгкой тенью по дну и выплыла уже с другой стороны. Он бросился на неё, как дикий зверь, жаждущий крови, прижал к бортику. Они начали шутливо бороться. Она сопротивлялась, отталкивала его, извиваясь, выскальзывая из рук. Он с силой уложил её на спину, раздвинул ей бедра, и ударил как копьём. Она вздрогнула, словно от боли, но тут же расслабилась, будто уступая грубой силе победителя.

Почти достигнув вершины, он прекращал движения. А когда напряжение спадало, начинал вновь, проходил губами по её прелестям, ласкал, тискал. Доводил до исступления, не преступив черты. Играл на её нежном теле, как на флейте, извлекая сильными пальцами мелодию страсти.

Утомлённые любовной борьбой, они долго лежали рядом на теплом берегу «озера». Отдышавшись, отправились в спальню.

– Очень уютно, – сказала Наташа.

В просторной комнате, оформленной в тёплых коричневых тонах, стояла кровать с резной спинкой под балдахином из струящегося полупрозрачного тёмно-мандаринового шелка. Когда они вошли, автоматически загорелись незаметные светильники, окрасив интерьер в мягкий свет. Наташа нырнула под одеяло, и поманила Фрэнка, который тут же присоединился к ней. Прижавшись, она вдруг лукаво улыбнулась:

– Я хочу быть твоей женой. Но ты, наверняка, женат. Такие мужчины не бывают холостяками, – она провела пальчиком по его груди.

– Какие такие?

– Сильные, мужественные, способные защитить. Таких мало. И все заняты. Ты ведь мог меня отдать им, а сам бы по-тихому уехал. Но ты остался, рисковал ради меня, разбил машину.

– Я для себя старался. Зачем такую роскошную девушку отдавать каким-то козлам? А тачку я себе ещё сделаю. Лучше. У меня автозавод есть.

Он перевернулся на спину, заложив руки за голову и задумчиво спросил:

– Наташа, зачем ты сюда переехала? У тебя чудесный голос. Хоть немного, но я разбираюсь в этом. А ты в забегаловке поешь. Могла бы стать настоящей звездой блюза. Мировой знаменитостью. Свободы захотелось?

Она прижалась к его груди щекой.

– Ты действительно хочешь узнать?

– Не хочешь – не отвечай. Лезть тебе в душу не буду.

– У меня был брат, очень красивый, умный, – через паузу начала она. – Статный, высокий. Глаза, как небо в ясный полдень. Бархатный, чувственный баритон. Сильные, мускулистые руки.

– Родной брат? – хмуро переспросил он, понимая, куда она клонит.

– Видишь, тебя это смущает, – печально проговорила она. – Всех это смущает. Раздражает, коробит. А мы любили друг друга. Это преступление.

– Ну почему преступление? Могли сменить фамилию, уехать куда-нибудь.

– А мы решили переехать сюда. Здесь никого не волновали вопросы морали. И мы были счастливы.

– И куда он делся?

– Умер. Его убили. Увлёкся азартными играми, казино, наркотики, ипподром. Полиция не стала никого искать. Хотя все знали, кто это сделал, – её голос заметно дрогнул. – Мне было очень трудно. Но я смогла выжить. Работаю, нахожу привлекательных мужчин…

– Чтобы забыться?

– Да, знаешь, такое ощущение небытия. Когда ты вроде бы в реальности и в то же время не здесь, а в своих фантазиях. Не живёшь, а существуешь между слоями времени.

– Но сейчас ты можешь воскресить его. С помощью камер жизни. Деньги только нужны. Любого человека можно восстановить. Надо только иметь его генетический материал. Ткани тела.

– Его кремировали, – ответила она печально. – Но это уже не имеет значения. Камеры жизни можно использовать только для живущих сейчас. Это неписаный закон Уолта. Он так решил.

– Вот как, – протянул расстроено Фрэнк. – Жаль.

– А ты хотел кого-то воскресить? Ты ради этого сюда приехал?

Объяснять Наташе из-за чего он приехал в этот проклятый город, Фрэнк совершенно не хотел. Её слова огорчили, но не настолько, чтобы впасть в отчаянье. Он и так понимал, что вернуть Ирэн с того света будет очень нелегко.