Текст книги "Гродно – столица, которая осталась"

Монастырь бригитток

Костёл и монастырь бригитток в Гродно могут считаться воплощением красивого чувства родительской любви. Дело в том, что комплекс построен как, по сути, величественная усыпальница, предназначенная для упокоения тела безвременно умершей дочери магнатов Веселовских.

Монастырь бригитток. Фото автора.

Приёмная дочь Кшиштофа Веселовского и Александры Марианы Веселовской (Собеской) Гризельда Сапега, умерла совсем молодой, достигнув лишь девятнадцатилетнего возраста. Изначально Гризельду похоронили в Вильне. В своём завещании девушка высказала желание быть похороненной не в столице, а в ставшим для неё родным Белостоке. Однако Веселовские решили похоронить дочь в более значительном городе. Построив костёл и женский монастырь, где монашки могли бы долгие годы молиться за основателей своего пристанища, магнаты тем самым создали семейную усыпальницу. Это была стандартная для той эпохи практика.

С 1633 по 1636 год, на большом участке в Гродно, сформированном благодаря скупке земель у различных собственников, Веселовские возвели деревянные костёл и монастырь. Сам основатель монастыря – маршалек ВКЛ Кшиштоф Веселовский, был достаточно значительным и богатым государственным и военным деятелем, и поэтому вполне мог себе позволить отстроить монастырь в камне, что и было сделано позднее.

В 1636 году первые монахини торжественно вошли в новую обитель. Это были представительницы чрезвычайно редкого на землях Речи Посполитой ордена Св. Бригитты. Интересно, что фундаторы запретили требовать от бригитток их приданное, хотя такие требования были обычной практикой женских монастырей того времени.

Кшиштоф Веселовский – основатель монастыря.

Уже около 1650 года основные работы на строительстве каменного храма были завершены. К этому времени Кшиштоф, Александра Мариана и Гризельда покоились в крипте этого нового архитектурного комплекса, ставшего настоящим украшением города над Неманом и величественным мавзолеем семьи Веселовских.

Иль-Джезу в Риме (слева), костёл Святой Троицы в Олыке, костёл бригитток в Гродно.

Примерно в это же время, в местечке Олыка на Волыни, строился костёл близнец гродненского храма. Олыкский храм сохранился и его даже называют красивейшим на Волыни. Автором проекта костёла в Олыке считается архитектор иезуит Бенедетто Молли (Benedetto Molli). Не слишком утруждая себя разнообразием, этот мастер строил различные вариации главного римского храма иезуитов – Иль-Джезу. Подобием этой архитектурной жемчужины стал и костёл бригитток. Освятил храм виленский бискуп Юрий Тышкевич. Церемония состоялась 19 октября 1651 года.

Монашки из многих аристократических семей страны населяли монастырь в последующие годы. После упадка Речи Посполитой и вхождения Гродно в состав Российский Империи, новая администрация довольно быстро пришла к мысли о ненужности монастыря. Приём новых сестёр был официально прекращён. Впрочем, уже принятым монашкам позволили дожить свои годы в монастырских стенах. В 1908 году комплекс перешёл сёстрам назаретянкам.

В советское время в монастыре была размещена психиатрическая больница. Автор лично имел возможность видеть тамошние условия содержания психически больных, а также слышать рассказы «постояльцев» этого учреждения, и может тут заметить, что условия были, мягко говоря, неидеальными.

В 1990 году костёл вернули католической церкви.

В архитектурном плане комплекс бригитток в Гродно представляет собой интересное смешение ренессанса и барокко. Это зальный храм, размеры которого приблизительно 35 на 15 метров. Великолепные каменные порталы костёла не имеют близких аналогов в Беларуси. Главный из них украшает герб и монограмма Кшиштофа Веселовского KWWMWKL, которая расшифровывается так: Krzysztof Wiesiołowski Wielki Marszałek Wielkiego Księstwa Litewskiego (Кшиштоф Веселовский Великий Маршалек Великого Княжества Литовского).

Фасады украшены высокими пилястрами, представляющими упрощённую, местную вариацию коринфского ордера. Капители костёла бригитток имеют своеобразные «кисточки». Подобные капители пилястр украшают и главные фасады других гродненских костёлов: иезуитского и бернардинского. Переосмысление, в декоре местных храмов, классических образцов ордера – весьма интересно, и в отдельных случаях работа выполнена на высоком уровне, хотя, зачастую, не может полностью соответствовать канонам античных классиков.

Весьма интересен сграффитовый пояс с выразительным мотивом, «рыбкой и ангелочком». По-видимому, он представляет библейскую историю про Иону и кита.

Над поясом помещён лучковый фронтон с лепным декором. Выше расположен щит с изящными завитками и треугольным фронтоном. В щите сделано небольшое прямоугольное углубление. Композиция храма как бы просит поместить какой-либо декоративный элемент в это пространство. Аналогичный щит олыкского храма – двойника гродненского костёла, украшен богатейшей рельефной композицией «Коронация Наисветейшей Панны Марии». Это даёт некоторые основания думать об утраченном декоре щита в гродненском храме.

Частично сохранилась ограда монастыря с несколькими барочными брамами и суровыми башенками. Подобные «вежки» стояли и с другой стороны участка бригитток, но были утрачены. Кроме того, не сохранились и барочные ворота со стороны Дома связи.

Ну и конечно, яркой достопримечательностью бригиттского комплекса является деревянный дом, так называемый лямус, датируемый XVII – XVIII веками. Это последний осколок старого деревянного Гродно, эпохи Речи Посполитой, чудом уцелевший под прикрытием довольно внушительных стен монастыря.

Богатые деревянные алтари храма, имевшие шикарные витые колонны, были вывезены из костёла, поэтому интерьер святыни аскетичен. В период написания книги главный алтарь этого костёла как раз восстанавливают.

Сохранились высокие пилястры вдоль стен храмового зала. Ранее своды костёла были расписаны.

Утраченные алтари храма.

Интересно, что монастырь бригитток обладал собранием замечательных живописных работ. Когда-то комплекс украшали крупные портреты фундаторов Веселовских, которые позднее забрали в Минск, где они экспонируются в Национальной художественной галерее. Портреты Веселовских – один из самых ярких примеров сарматской живописи в Беларуси. В Национальном художественном музее находятся полотна гродненских бригитток «Побег в Египет» и «Святая семья». В гродненском музее истории религии есть интересный образ «Святое семейство». Автор полотна даже оставил на нём своё имя: Hilarus Choiecki. Это достаточно самобытная картина в стиле ренессанса, которая, согласно одной из гипотез, изображает фундаторов храма Веселовских. Впрочем, известно, что этот образ является копией чудотворной иконы Матери Божией Студзянской (Matki Bożej Studziańskiej).

Колокольня монастыря (справа).

В храме бригитток находится образ «Святой Клименс», авторство этого полотна приписывают довольно известной художнице Марии Гажич (Maria Gażycz), чьи полотна экспонируются в Польском музее Америки (Чикаго) и Национальном музее в Варшаве. В храме находится и лучшее, по мнению автора, полотно религиозной тематики, среди созданных Гажич, это образ Св. Иосифа Плотника за работой.

Из вышеизложенного ясно, что значительный процент ценных полотен бригиттского монастыря перекачивал в музеи, причём, многие произведения искусства отправились в Минск. Но всё же некоторые ценнейшие картины осталась в стенах бригиттского комплекса. Тут стоит упомянуть об уникальной для Беларуси работе «Танец смерти».

Гилярий Хаецкий. «Святое семейство». XVII век.

Полотно «Танец Смерти» из монастыря бригитток.

Полотно вмещает серию сатирических сцен с рифмованными польскими подписями. Зритель может увидеть тут важных религиозных и светских правителей, участвующих в танце со смертью. Среди участников танца присутствуют папа римский, император, король, епископ, князь. А кроме важных особ в танце участвуют крестьянин и ребёнок с шутом. Автор таким образом пропагандирует идею бренности сущего и равенства перед смертью всех сословий общества. Подобный концепт был популярен в средневековой Европе, но использовался и в эпоху барокко. В Речи Посполитой, и особенно в ВКЛ, известно мало произведений этой тематики. Можно выделить, к примеру, скульптуру Смерти в виленском костёле Св. Петра и Павла, у ног которой лежат короны земных властителей.

Автором гродненского полотна «Танец смерти» предположительно является Франтишек Лекшицкий. Этому художнику приписывают и аналогичную картину в Кракове, но вариант из польского королевского города является близкой копией одной из немецких гравюр, тогда как гродненский вариант имеет значительные отличия. Вместо центральной сцены хоровода, как в краковском и немецком вариантах, в центре бригиттского полотна размещены черти, ловящие людей удочками в некоем водоёме. Гродненское полотно имеет горизонтальный формат, краковское – вертикальный. Вместе с тем, стихотворные подписи «Танца смерти» из Кракова в основном соответствуют гродненским, хотя имеются и отличия.

Интересна и личность художника Лекшицкого. Этот загадочный мастер был бернардинским монахом. Полотна «Танец смерти» в Кракове и Гродно не отличаются художественной сложностью, но другие приписываемые монаху картины позволяют считать его одним из лучших живописцев Речи Посполитой эпохи барокко. Мастер обладал великолепной техникой, хотя, предполагается, что он был самоучкой. Считается, что Лекшицкий не только был в Гродно, но и скончался в городе над Неманом, соответственно, гипотеза о его авторстве, в случае гродненского полотна, имеет основания. Следует, однако, отметить многочисленные орфографические ошибки в подписях на гродненском полотне, что заставляет усомниться в авторстве бернардинца. Возможно предполагать, что автором был кто-то из местных цеховых мастеров. Местный художник не очень хорошо владел польским письмом – это объясняет ошибки.

Автор покажет здесь, для примера, одну из картинок этого цикла. Сцена представляет Смерть и Даму. Интересно, что именно эта картинка отсутствует на краковском полотне.

Рифмованный перевод подписи выполнен автором. Подпись гласит:

И дамами ты не станешь гнушаться,

Когда с ними в танце начнёшь развлекаться.

Танцуете там, где сирены звучные,

Сквозь стоны поют вам песни разлучные.

«Дама и Смерть». Фрагмент полотна «Танец Смерти».

Стоит выделить и образ Св. Бригитты, автором которого называют известного виленского живописца Иоганна Шрётера. Это полотно не такое сложное в техническом плане, как знаменитая работа этого мастера «Портрет Катажины и Марии Радзивилл», но имеет интересную композицию. Из груди Св. Бригитты как бы вырастают «гирлянды», связывающие её фигуру с миниатюрными изображениями других персонажей. Подобный образ находился и в храме бригитток в Люблине.

Иоганн Шрётер. «Святая Бригитта»

Особой популярностью у посетителей храма, судя по количеству фотографий в интернете, пользуется огромное полотно «Оплакивание Христа». Это один из самых больших образцов сакральной живописи в Гродно. Польская исследовательница Мария Каламайская-Саид, предполагала, что эта картина могла попасть в Гродно из знаменитой родовой усыпальницы Сапег – храма картезианцев в Берёзе. Образ выполнен на таком высоком для искусства Речи Посполитой уровне, что выглядит скорее творчеством XIX – XX веков, по мотивам маньеризма XVII века, чем произведением эпохи барокко. Однако некоторые польские исследователи датируют полотно XVII веком и относят к нидерландской школе живописи. Учитывая предполагаемое происхождение образа из «белорусской Ченстраховы», храма в Берёзе, можно допустить и такую датировку.

Фрагмент полотна «Оплакивание Христа».

Известно, что в картезианском монастыре Берёзы находилось множество (более 100) великолепных полотен, вызывавших восторг у посетителей. После упразднения монастыря многие полотна якобы передали в губернский центр – Гродно.

В нижней части полотна изображено несколько персонажей, среди которых выделяется чрезвычайно эффектная фигура Христа, только что снятого с креста. Безжизненное тело сына поддерживает Дева Мария. Её глаза подняты к небу. В верхней части образа видны фигуры ангелов на фоне облаков. Позы персонажей выразительны, а эмоции легко читаются на лицах. Это прекрасное произведение ждёт дальнейших исследований.

Кроме полотен, интерьер украшает скульптурная серия, представляющая крестный путь Христа. Это популярный элемент оформления интерьера католического храма, к примеру, подобные серии есть и в гродненских костёлах иезуитов, бернардинцев и францисканцев.

Таким образом, интерьер храма, пожалуй, несколько напоминает выставочный зал художественной галереи.

С правой стороны от костёла находится монастырский корпус с уютным внутренним двориком, а на противоположной стороне улицы Бригиттской ранее была большая звонница, чем-то похожая на замковую башню. Она имела строгий декор и шатровую крышу. Смотрелся этот объект весьма эффектно и конечно же должен быть восстановлен.

Монастырь францисканцев

Монастырь францисканцев основали упитский староста Остафей Курч и его жена Сузанна, из рода Тышкевичей, в 1635 году. Они пожаловали монахам село Понемонье, каменный дом в Гродно и участок земли для строительства костёла. Дарение утвердил, 13 апреля 1639 года, находящийся в Вильне король и великий князь Владислав Ваза.

Монастырь францисканцев. Фото автора.

По некоторым данным, изначально францисканцы могли осесть, как и прочие монашеские ордена города, на правой стороне Немана, неподалёку от участков бернардинцев и бернардинок. Якобы монахов бернардинцев не обрадовало такое соседство, и францисканцы отправились за Неман, подальше от недовольных соседей и, кстати, ближайших «однокашников», ведь бернардинцы на самом деле являются ветвью францисканского ордена.

Облюбовав для себя возвышенность на левобережье Немана, на которой в XIV веке, согласно некоторым гипотезам, находился замок крестоносцев Нойгартен, монахи приступили к строительству. Работы шли с 30-х годов XVII века и ещё в 1645 году здания не были вполне закончены.

Интерьер храма. Фото первой трети XX века.

Исследователи предполагают, что костёл и монастырь были деревянными и выгорели дотла во время «московского потопа» в 1659 году.

Монастырь францисканцев на плане 1655 (1708?) года, ещё до строительства звонницы, на плане 10-х годов XIX века и рисунке Н. Орды, во второй половине XIX века.

По другим данным, московские ратники лишь ограбили костёл. В период с 70-х годов XVII до начала XVIII века, костёл и монастырь были отстроены в камне. Согласно Юзефу Иодковскому работы по строительству башни с часами, во второй половине XVIII века (по другим данным чуть раньше, в период 1749—1750 годов), финансировала Констанция Лозовая, известная своим вкладом в пользу иезуитского костёла. Она же якобы оплатила костёлу строительство органа. Именно во францисканском костёле должна была находиться крипта этой щедрой меценатки.

В 20-е годы XX века в костёле служил францисканский священник Максимилиан Кольбе. Скульптура этого известного в католическом мире святого помещена даже на фасаде знаменитого Вестминстерского аббатства в Лондоне.

Храм представляет собой трёхнефную базилику с пристроенной слева массивной звонницей. Этот объект немного больше костёла бригитток. Его длинна приблизительно 36 метров, а ширина 17. В целом, храм можно маркировать как достаточно аскетичную версию виленского барокко. Фасады декорированы простыми дорическими пилястрами. Интересны своеобразные светлые «короны», помещённые с четырёх сторон, рядом с куполом колокольни. Это эмблемы ордена францисканцев – скрещённые руки и крест.

В интерьере главный высокий алтарь, в стиле барокко, датированный XVII – XVIII веками, и несколько алтарей в стиле классицизма.

Пожалуй, наиболее интересным элементом внутреннего убранства храма является алтарная перегородка середины XVIII века в стиле рококо, за которой мог помещаться хор. Она украшена четырьмя барочными бюстами и изысканной рокайльной резьбой.

Среди алтарей, кроме центрального, выделяется главный алтарь правого нефа, посвящённый Матери Божией, в стиле переходном от барокко к классицизму.

Интересен и эффектный амвон, с балдахином в виде королевской короны! Такое решение известно в сакральном искусстве Речи Посполитой. Подобный «коронованный» амвон размещён, к примеру, в прекрасно украшенном интерьере костёла в Михалишках. А в костёле бернардинцев, в польском Лежайске, амвон венчают целых три короны.

Роспись храма не раз менялась. Существующий вариант мало интересен, однако ранее костёл был расписан довольно роскошно. Выделялись в этом смысле своды апсиды храма, с росписью вида гризайль. Изображения ангелов помещались над арками нефов, а фриз над ними украшали витиеватые орнаментальные росписи. На нижних отрезках дорических пилястр апсиды, имелись изображения барочных картушей. Сами стены были покрыты живописной имитацией – под камень. Но особенно интересный элемент находился в боковых нефах. На старой фотографии видно, что вокруг картины крестного пути Христа, которая всё ещё сохранились в костёле, размещалось изображение как бы крупной барочной алтарной стенки. Эта богатая и витиеватая роспись не сохранилась. Подобное решение можно наблюдать, например, в базилике Рождения Девы Марии местечка Шилува. В Беларуси отличнейшим примером гризайловского алтаря является великолепное «иллюзорное ретабло» храма Св. Иоанна Крестителя в Гольшанах. Что касается гродненского храма францисканцев, то тут, разумеется, уместен вопрос восстановления утраченной монументальной росписи.

Цветовые решения алтарей и стен отлично гармонировали друг с другом, подчёркивая близость отдельных художественных элементов интерьера.

Орган храма считается некоторыми специалистами самым старым органом Беларуси.

Справа к комплексу примыкает здание монастыря с внутренним двориком, которое датируют 80-ми годами XVII века.

Монастырь доминиканцев

Доминиканский костёл и монастырь в Гродно были основаны в 1632 году, Фредериком Сапегой и его женой Кристиной из рода Поцеев. У этого комплекса весьма бурная история, напоминающая перипетии в судьбе описанных ранее иезуитских построек.

Согласно поздним документам, 1820 года, в костёл переделали каменный дом, принадлежавший основателям. Сам фундатор был одним из довольно малочисленных в XVII веке не крещённых в католичестве магнатов и занимал государственные должности на восточных рубежах ВКЛ. Однако карьерные перспективы так называемых схизматиков в Речи Посполитой стояли под большим вопросом, и Фредерик сменил веру, которой придерживались его предки, а затем даже решил заложить католический монастырь. 22 мая 1633 года в монастырь торжественно ввели первых монахов доминиканцев. Считается, что на торжествах присутствовал свежеиспечённый король, и великий князь, всё ещё носивший титул русского царя – Владислав Ваза. События описаны в дневнике канцлера ВКЛ Альбрехта Станислава Радзивилла, который был большим вельможей и ревностным католиком. Канцлер упоминает не только само торжественное введение монахов в храм, но и несколько менее формальную, однако не менее приятную часть, то есть застолье. Кроме канцлера в мероприятии участвовали и другие важнейшие магнаты страны.

Доминиканский костёл и здание бывшего доминиканского монастыря, перестроенное в гимназию. 70-е годы XIX века.

После захвата Гродно московскими ратниками, в 50-х годах XVII века, костёл был повреждён. Но после освобождения города, в начале 60-х годов этого же столетия, братья проповедники, как ещё называют доминиканцев, стали собирать средства на восстановление храма. В результате строительных работ, которые, видимо, были достаточно масштабными, костёл был восстановлен. В июле 1673 года храм освятил бискуп Николай Слупский. На этом строительство гродненского комплекса не закончилось. Важными меценатами местного филиала стала гродненская семья Узловских. Свой вклад сделал и приор гродненского доминиканского монастыря – Доминик Дрогош. В 90-х годах XVII века, благодаря новым пожертвованиям, в частности, от магната Казимира Яна Сапеги, были начаты новые строительные работы. В 1708 году новый храм якобы был готов, но освещение произошло только в 1726, что может наводить на мысль о доработках костёла в этот период времени. Освятил храм бискуп Ежи Казимир Анцута. Позднее Антоний Михал Потоцкий финансировал строительство двух высоких сложных куполов на башнях, но к моменту уничтожения святыни их уже не было. Кроме того, этот магнат, вместе со своей женой Людвикой из рода Сапег, финансировал создание внутреннего убранства доминиканской святыни. Работы в интерьере костёла, как пишут специалисты, оплачивали ещё две представительницы рода Сапег, а именно Соломея Анна и весьма интересная дама, с длинным именем, активная на политической арене страны – Катажина Агнешка Людвика.

В 1750 году ещё один представитель рода Сапег, могущественный канцлер ВКЛ – Ян Фредерик, добавил свой вклад в пользу храма. Таким образом, можно говорить о том, что комплекс превратился в своего рода семейное предприятие для могучих Сапег, ведь многие представителей этого рода так или иначе приложили руку к развитию гродненского филиала доминиканцев.

Карты Гродно, середины XVIII столетия, фиксируют храм, соответствующий зданию костёла, известного по поздним, середины XIX века, рисункам, а кроме того, фотографии, сделанной незадолго до сноса здания. Можно предположить, что костёл в основном сохранял свой облик первой половины XVIII века вплоть до разрушения царской администрацией во второй половине XIX столетия.

Доминиканский костёл в Гродно. План и главный алтарь.

Здание храма представляло собой трёхнефную базилику с достаточно аскетическим декором и массивными формами. Это был один из самых больших костёлов Гродно. Он уступал в размерах только фарному, иезуитскому и бернардинскому храмам. Длина костёла, вместе со своеобразной крухтой-домом на входе, составляла примерно 50 метров. Этот дом, из которого как бы вырастает храм, как можно предположить, и является той самой каменицей Сапег, подаренной доминиканцам в годы основания монастыря.

В среде польских историков архитектуры распространено предположение о том, что костёл был выполнен в стиле некоторых варшавских храмов, и в качестве его автора называют Йозефа Пьёла (Józef Piol).

Доминиканский костёл на рисунке XVIII века и в 60-е годы XIX века (рисунок Н. Орда).

Подобная гипотеза основывается на некотором подобии костёла Паулинов в Варшаве, автором которого был Пьёл, и гродненского объекта. Однако, хотя здания и обнаруживают некоторое сходство, тут стоит обратить внимание на детали. Варшавский костёл имеет значительно более пышный декор: ниши со скульптурами, балясины, развитые пилястры второго яруса, эффектный портал с лестницей перед ним. Башни костёла Паулинов ощутимо выше фронтона главного фасада, они более тонкие и изящные, чем гродненские башни доминиканского храма, кроме того, они не выдвинуты вперёд за линию фасада.

Доминиканский костёл в Гродно. Научная реконструкция Александра Невара, фото Евгений Асноревский.

Архитектура варшавского костёла относительно скупа, но изящна, и несёт в себе явные черты раннего классицизма, с влиянием барокко. Башни гродненского объекта гораздо массивнее. Они несколько ниже центрального фронтона и слегка выдвинуты перед фасадом. Костёл как бы вырастает из жилого дома, который закрывает нижний ярус храма и имеет на углу эффектный контрфорс, в духе городской архитектуры ренессанса. Образ основного объёма гродненского храма тяжёлый и угловатый. Подобный стиль хорошо известен в архитектуре ВКЛ. Аскетичный декор, угловатые формы, башни ниже центрального фронтона, выдвинутые перед фасадом, самые простые шатровые купола – вот характерные черты сарматского барокко, бывшего как бы барочной версией предыдущего стиля, так называемой белорусской готики, проявившейся в архитектуре оборонительных церквей.

Фредерик Сапега, меценат костёла доминиканцев.

Сооружение на средства бельзкого воеводы Потоцкого высоких и изящных барочных куполов несколько «смягчило» образ храма, но его более мощная основа не изменилась. Кроме того, апсида костёла имела готические окна. Подобный приём можно считать проявлением стиля постготики – осознанного возвращения мастеров к готическому наследию. К этому же направлению, кстати, можно отнести и Фару Витовта вместе с гродненским бернардинским костёлом.

В интерьере имелось несколько алтарей и амвон. Алтарная перегородка напоминала аналогичную в костёле францисканцев и была украшена различными скульптурами. Находящийся в храме бюст Станислава Августа Понятовского был частью эффектной скульптурной композиции. Бюст располагался под пологом, который придерживали ангелочки. В верхней части помещалась корона.

Каменное здание монастыря, идущее вдоль улицы Виленской (Советская) зафиксировано на плане 1753 года. Старейшая часть этого строения появилась, видимо, ещё в 30-х годах XVII века. Корпус монастыря возводили постепенно, на протяжении длительного времени. Работы велись в 20-30-х годах XVIII столетия. Здание строили с расчётом на арендное использование во время сеймов, поэтому оно было гораздо больше, чем требовалось для размещения самих монахов.

Вдоль улицы к Немецкому рынку (Доминиканская) располагалось длинное деревянное строение, которое было заменено на каменное, после пожара 1782 года. В этом действительно катастрофическом для города пожаре были повреждены и здания комплекса Ордена Проповедников.

Доминиканская школа. Экстерьер и интерьер. Фото автора.

Малообоснованная гипотеза гласит, что каменное здание вдоль улицы к Немецкому рынку (Советская 8), построили по проекту достаточно опытного архитектора – доминиканца Станислава Гринцевича, известного в ордене под именем Людвиг. Этому архитектору приписывают несколько крупных работ в ВКЛ, к примеру, фасад костёла Миссионеров в Вильне.

Оба здания доминиканцев использовались для размещения учебных заведений. Доминиканская школа в здании монастыря по улице Виленской (Советская) ведёт историю ещё с последней четверти XVII века. В период 1748—1749 годов это учебное заведение получило статус высшей школы.

После уничтожения Речи Посполитой монахам предстояло привыкнуть к жизни в новом государстве, в котором им теперь необходимо было продолжить свою просветительскую миссию.

Доминиканская школа на Виленской отмечена на французском плане 1812 года, где названа колледжам. Значение такого учебного заведения для гродненской системы образования было, разумеется, огромным. К началу XIX века доминиканцам удалось собрать у себя одну из самых больших библиотек на землях бывшего ВКЛ. Насчитывало это собрание более 10000 томов. Чтобы лучше понять значение подобных объёмов библиотечного фонда стоит сравнить эту библиотеку с какой-нибудь другой современной ей коллекцией. В 1804 году количество книг в библиотеке гродненских доминиканцев приближалось к цифре 10500, и в этом же году в хранилище Императорского Московского университета распологалось несколько больше, чем 11800 томов. То есть фонды гродненских доминиканцев и важнейшего университета Москвы были вполне сопоставимы! Время не пощадило это уникальное собрание и к 20-м годам XX века в библиотеке было уже меньше 1000 экземпляров. Остатки этого собрания хранятся в фондах гродненского историко-археологического музея.

В 30-х годах XIX века монастырь доминиканцев в Гродно закрыли из-за участия учителей и учеников в восстании 1830—1831 годов, а здание на Виленской предназначили для государственной гимназии. Жизнь созданного доминиканцами учебного заведения продолжилась, хотя школа и приобрела несколько иное качество.

После подавления восстания, российская администрация решила перестроить бывший монастырь. Задачу реконструкции взялась решить группа из 6-ти еврейских предпринимателей. Губернский архитектор Михаэлис осмотрел постройку. Именно по проекту этого специалиста здание было реконструировано в конце 30-х годов XIX века и получило фасад в стиле классицизма. После уничтожения костёла, в 1874 году, здание гимназии расширили, включив в него часть оставшихся стен храма.

Из вышеизложенного видно, что учебное заведение доминиканцев имело давнюю и славную историю. На ниве образования эти монахи конкурировали с иезуитами, а после упадка «Общества Иисуса», стали главными просветителями в городе над Неманом.

Надо отметить, что гродненские доминиканцы достигли серьёзного уровня знаний и в XVIII веке даже удивляли навещавшего их короля Станислава Августа Понятовского различными научными опытами. В костёле находился бюст правителя, напоминающий о тёплом отношении последнего короля к гродненским доминиканцам. Позднее это скульптурное изображение последнего монарха РП передали в Вильню, откуда его вернул неугомонный Юзеф Иодковский. Благодаря этому историку, горожане могут видеть бюст короля в гродненском музее.

Интересная судьба ждала здание доминиканцев рядом со старинной площадью, называемой Немецким рынком. Изначально, в 70-х годах XVIII века, в строении размещалась ещё одна доминиканская школа. Во второй половине XIX века корпус стал местом занятий женской гимназии. В конце XIX века, в этом здании впервые размещается структура городского управления – городская управа, которая в Российской Империи являлась органом исполнительной власти. Год размещения управы был увековечен на фасаде строения: во фронтоне имелась цифра 1894. Управа была в здании до 1915 года. В 1919 году город переходит под контроль поляков, которые размещают в бывшей доминиканской школе магистрат: он работал до начала II Мировой. Фото этого здания, датированное 1926 годом, подписано на сайте польского цифрового архива NAC следующим образом: «Гродно. Новая ратуша». После войны в здании находились различные творческие организации. Таким образом, основываясь на интересной истории этого строения, его можно условно считать сохранённой гродненской ратушей, своего рода заменой утраченному зданию ратуши на главной площади города.

«Альтернативная ратуша» декорирована дорическими пилястрами, изящными барочными валютами, рустом и треугольными фронтонами.

Здание бывшего монастыря на Советской, переделанное в гимназию, являет взгляду черты уже вполне развитого классицизма. От барочной витиеватости тут нет и следа. Это самое длинное историческое здание на улице. Оно декорированно пилястрами, рустом, гирляндами, аттиками и огромным фронтоном с дентикулами, который даже превосходит размерами главный фронтон Букингемского дворца.