Текст книги "Человекомерность социальных систем"

Квинтэссенция воспитательных воздействий на формирование личности и в искусстве, и в школе, и в трудовом коллективе коренится в формировании у каждого индивида высокой культуры личности. А непременным атрибутом культуры личности является ее неравнодушие во всех ее проявлениях – неравнодушие к прошлому, к настоящему, и к будущему, к тем, кого хорошо знаешь, а также к тем, кого не знаешь. Прежде всего – неравнодушие и уважение человека человеком. Вот здесь-то оно и смыкается в высоконравственный сплав, который называется совестью. Именно совесть человека побуждает его быть нравственным не только в своих суждениях, но и конкретных жизненных поступках. Такие действия сливаются воедино с подлинной нравственностью и теснейшим образом связаны с гражданственностью личности, ибо, по очень верному замечанию Е. Евтушенко, «гражданственность – это нравственность в действии»[38]38
  Евтушенко Е. А. Талант есть чудо неслучайное. М.: Советский писатель, 1980. С. 289.


[Закрыть].

Ведь совесть человека воплощается в его способности практически оценивать свои мысли, стремления и поступки и переживать (иногда мучительно больно) свое несоответствие своим же жизненным установкам. Она в своих реальных проявлениях действует как внутренний, не всегда слышимый, но все таки воспринимаемый внутренний голос личности как ее требовательный и неподкупный судья. И в таком контексте нельзя не согласиться с выдающимся современным русским поэтом Е. Евтушенко, утверждающим, что нет в мире бессовестных народов, совесть рассыпана в каждом народе по многим людям.

Формируемые в семье, в школе, в трудовом коллективе, отграниваемые самой жизнью социальные качества, особенности и функции личности, проявляющиеся в ее непрестанном взаимодействии с социальным и природным миром, действуют не в отрыве друг от друга, а в тесном взаимодействии[39]39
  Евтушенко Е. А. Завтрашний ветер. М.: Правда, 1987. С. 248.


[Закрыть]. Конфигурация же их сочетаний различная для каждого человека в своем синергетическом единстве как раз и образует личность как индивидуализированную, уникальную социальную систему.

Глава 2. Человекоразмерные контуры идентификационной социальной системы

В течение первых двух десятилетий XXI в. резко актуализировались теоретические и практико-ориентированные проблемы различных типов идентификации – индивидуальной, национальной, профессиональной, государственной. Огромный накал драматичности приобретают идентификационные устремления каталонцев, стремящихся обрести независимость (или хотя бы существенную государственную автономию) от Испании. Такие же тенденции преобладают в умонастроениях населения Фландрии, мечтающего отделиться от Валлонии, говорящей на валлонском диалекте французского языка, курдов, жаждущих получить независимость от Турции, дончан и луганчан, активно добивающихся отделения от Украины. В условиях углубляющейся информатизации постсоветских стран, в том числе Беларуси и Российской Федерации, все большую значимость приобретает профессиональная и личностная идентификация.

Все эти и другие, тесно связанные с ними процессы вызывают множество дискуссий о ценности, значимости и формах проявления идентичности в современном мире. Такая ситуация детерминирована, в первую очередь, тем, что вследствие своей вездесущности идентификация и ее продукт – идентичность – способны проникать во все сферы жизнедеятельности человека. Современный человек живет и действует в многомерном и динамично развивающемся мире, в котором, по утверждению широко известного в Европе словенского философа и социального теоретика Славоя Жижека, «происходит непрерывный расцвет групп и подгрупп с их гибридными, смещающимися идентичностями в своем ближайшем, а иногда в дальнем окружении, каждая из которых настаивает на своем праве вести свой особый образ жизни и (или) иметь свою особую культуру»[40]40
  Жижек С. Щекотливый субъект: отсутствующий центр политической онтологии. М.: Дело, 2014. С. 287–288.


[Закрыть]. Одной из форм проявления смещающихся идентичностей является символическая идентичность. Чаще всего она проявляется в том, что человек в своем ближайшем, а иногда в дальнем окружении своими словами (чаще) и поступками (реже) выдает себя не за того, кем является на самом деле. Типичный хрестоматийный пример этого – Хлестаков в знаменитой гоголевской комедии. Но есть много других примеров. Знакомясь с приглянувшейся ему девушкой молодой (не всегда) мужчина хвастается своим образованием, должностью, званием, дорогим автомобилем, которых у него нет. Известный актер, писатель выбирает себе звучный псевдоним и с течением времени так свыкается с ним, что не воспринимается никем с подлинной его фамилией. Не так ли произошло с Аллой Пугачевой, или с Якубом Коласом? А чем является гомосексуализм, как не извращенной формой половой идентичности и приобретением иной, отличной от нее идентичности, когда он относится к другому мужчине как к женщине, вступая с ним не только в сексуальную связь, но и в брачные отношения? А возведение таких связей и отношений не только в объект рекламы и пропаганды (вспомним знаменитые гей-парады), но и в санкционированные в некоторых странах правовые установления, представляют собой фактически извращенную форму отрицания традиционных, освященных многовековыми традициями отношений между мужчиной и женщиной. С. Жижек даже вводит в словоупотребление понятие «экскрементальной идентификации», когда говорит об извращенцах, источником наслаждения которых служат извращенные формы получения удовольствия не только в гомосексуализме или лесбиянстве, но даже в копрофагии (поедании экскрементов) как крайнему способу доставить наслаждение своему партнеру[41]41
  Жижек С. Щекотливый субъект: отсутствующий центр политической онтологии. М.: Дело, 2014. С. 314, 332, 334.


[Закрыть]. Подобного рода извращенные формы стремления к удовольствию, к тому, чтобы получить или доставить кому-то другому извращенческое удовлетворение, способно привести индивида к моральной апатии, безнравственной вседозволенности и даже обернуться утратой моральных ориентиров и, соответственно, утратой индивидуальной идентичности.

Все изложенное вплотную подводит нас к проблеме типологизации идентификационных процессов и выявлению критериев разграничения основных типов идентичности.

В процессе построения типологии идентичностей первостепенное значение придается не только выявлению тех или иных идентификационных типов, но и (в первую очередь) определению сущностных особенностей каждого из них.

В условиях современного модернизирующегося общества, в котором существенно возрастает значимость креативности мышления и действия людей во всех сферах жизнедеятельности, исходным началом исследования различных типов идентификации является выявление социологическими характеристиками основных параметров личностной идентификации различных индивидов. Когда мы анализируем самоидентификацию, осуществляющуюся в жизнедеятельности конкретных индивидов, то речь идет не только о тождественности личности самой себе, но и об ее целостности, способности оставаться самой собой при любых обстоятельствах и в любых отношениях с другими людьми. В этих характеристиках проявляются сущностные, типические особенности «Я», представляющего собой специфически-индивидуальное выделение субъектом познания и действия самого себя среди других личностей из окружающей социальной среды, с учетом своей индивидуально-социальной целостности, а также временных рамок прошлого, настоящего и будущего. Чем органичнее связаны эти три темпоральных модуса бытия личности, тем более социально развитой и интересной для других становится данная личность.

В набор наиболее значимых социальных качеств, формирующихся в процессе ее социализации и идентификации, входит, прежде всего, ее самосознание, означающее осознание человеком самого себя как «Я», противостоящего «другим» и вместе с тем неразрывно связанного с ними. Являясь важнейшим индикатором индивидуальной идентичности личности, самосознание в ее жизнедеятельности активно взаимодействует с самооценкой, саморегуляцией, самоактуализацией, самодетерминацией поведенческих актов, самоконтролем и самовоспитанием. Разумеется, все эти различные и взаимосвязанные «само» обусловлены не только внутренними качествами самой личности, но и ее социальным окружением, т. е. внешними влияниями, идущими из социальной среды. Изменение любого из этих компонентов приводит к изменению личностной идентичности. Представления индивида о самом себе, воспринимаемые им в качестве собственных и неотделимых от его самости, являются, в конечном счете, продуктом влияния социальных норм и ценностных ориентаций, функционирующих в той или иной социальной общности или в обществе в целом. Поэтому личностное «Я» образуется и развивается в результате своеобразного баланса между персональной и социальной идентичностью.

Только в результате такого баланса формируется отношение индивида к другому человеку как равнодостойному собеседнику и партнеру. Это предполагает способность личности не впадать в самолюбование. А тем более – в крайнюю его форму эгоизма. Ведь эгоист – это человек, который из всех возможных ментальностей превыше всего ставит только местоимение первого лица, т. е. во всем стремиться быть или хотя бы казаться первым. Чаще всего такой человек является по своей сути фигурой незначительной, столь же неизмеримо малой величиной в идентификационном смысле, как частица гамма-излучения.

Важнейшим фактором развития личностной идентификации индивида является формирование у него стремления и готовности проявлять в случае необходимости волевые качества и твердость характера. В акте волеизъявления осуществляется синтез внутреннего желания (стремления) субъекта – «я хочу», его императивной установки – «я должен» и возможного достижения желаемой цели – «я могу». Воля и решимость действовать определенным образом составляют высший уровень самоформирования и саморегуляции поведения личности в процессе совершения целенаправленных действий.

В своем реальном функционировании личностная идентичность индивида оказывается тесно связанной с его тендерной идентичностью. Этот тип идентичности проявляется в осознании человеком самого себя как представителя определенного пола, что служит основой социально-психологической интериоризации мужских или женских черт повседневного поведения. Следует отметить, что не пол сам по себе, а тендер осуществляет отображение социокультурного аспекта половой принадлежности человека и обусловливает психологические качества, виды деятельности, занятия, а часто и профессии мужчин и женщин через систему воспитания и этических норм.

Многолетние социологические исследования, проводимые в Беларуси, неизменно показывают, что в иерархии идентификационных самоопределений людей различных социальных статусов и возрастов неизменно приоритетные позиции занимают микроидентификации человеком себя с малыми социальными группами – со своей семьей, близкими, знакомыми и с коллегами по учебе и работе.

Осуществленное Институтом социологии Национальной академии наук Беларуси мониторинговое репрезентативное исследование в октябре 2013 года зафиксировало, что идентифицируют себя со своей семьей свыше 79 % от общего количества респондентов. Причем 71,4 % жителей городов, опрошенных социологами, утверждают, что дети для них самое главное в жизни. Еще большее количество респондентов, проживающих в сельской местности, – 77,5 – придерживаются такой же позиции. К числу наиболее важных жизненных ценностей относят своих родителей – 70,3 % опрошенных горожан и 66,8 % сельчан. Существенное значение в выявлении особенностей микроидентификации людей в современном обществе имеет отождествление индивидом себя с другими малыми социальными группами, в том числе с друзьями, знакомыми, с коллегами по учебе или работе.

Эмпирические материалы, полученные в процессе того же самого республиканского исследования (опрошено 1589 человек), показали, что идентифицируют себя очень часто со своими друзьями и знакомыми 73,8 % опрошенных, редко – 17,7 %, практически никогда так не делают только 3,3 %, а не дали ответа на этот вопрос 5,2 % от общего числа респондентов. Сравнительно более низкими показателями характеризуется идентификация индивида себя с коллегами по учебе и работе. Часто отождествляют себя с ними 50,6 % от общего числа опрошенных, делают это редко – 30,7 % респондентов, практически никогда – 11,1 %, не дали ответа на этот вопрос 7,6 % респондентов. По мере углубления и качественного многообразия структурированности и процессуальности современных модернизирующихся обществ возрастающую значимость в жизнедеятельности людей наряду с микроидентичностью приобретает идентичность больших групп людей.

Среди различных типов идентичностей, которые формируются в современном белорусском обществе, весьма существенное значение имеет духовно-нравственная и мировоззренческая идентификация людей. Обобщение эмпирических данных социологических исследований, проведенное в Беларуси в 2012–2013 гг., дает конкретную панораму интенсивности данного типа идентичностей.

Из данных табл. 2.1 следует вывод, согласно которому в современном белорусском обществе абсолютное большинство опрошенных граждан (не менее 81,4 %) идентифицируют себя с людьми, руководствующимися в жизни одинаковыми (либо сходными) с ними нравственными принципами.

Таблица 2.1. Распределение ответов респондентов на вопрос об их идентификации с людьми одинаковых нравственных принципов

В современном глобализирующемся мире, где обостряется борьба политических доктрин и идеологических установок, возрастающую значимость приобретает мировоззренческая идентификация индивидов и социальных групп. Проведенные в сентябре-октябре 2013 г. социологические исследования засвидетельствовали, что 85,1 % из общего массива опрошенных идентифицируют себя полностью или в определенной степени с людьми, разделяющими с ними взгляды на жизнь. Несколько меньшее их количество – 68,4 % – чувствуют свою общность с людьми одного и того же вероисповедания. Причем в обеих группах опрошенных по данным вопросам существует значительная дифференциация позиций в зависимости от социального статуса, возраста, пола и места жительства. Общую панораму таких идентификаций в современной Беларуси можно представить, внимательно присмотревшись к табл. 2.2.

Таблица 2.2. Идентификация жителей Беларуси по характерным признакам вероисповедания и политических взглядов, %

Итоговые данные социологических исследований, приведенные в табл. 2.2, показывают, что социально-стратификационная дифференциация населения Беларуси в гораздо большей степени воздействует на идентификационные ориентации в политических позициях, чем на отождествление индивидов и групп по особенностям вероисповедания: если в политических предпочтениях разница между социальными стратами составляет 27,6 %, то в ориентациях вероисповедания – только 17 %.

В процессах политической и вероисповедальной идентификации существенное значение имеет разница людей по уровню их образования. Социологические исследования свидетельствуют, что из общего количества опрошенных более трех четвертей (77,5 %) предпочитают идентифицировать себя с людьми такого же уровня образования, а практически никогда такого способа самоотождествления не осуществляют только 15,4 % из общего количества опрошенных. Ощущают свою религиозную общность с людьми одного вероисповедания 76,6 % опрошенных со среднем неполным образованием, 71,6 % – со средним общим, 66,7 % – со средним специальным, 56,6 % – с высшим. Как видно, здесь проявляется характерная особенность – интенсивность идентификации личности по вероисповедальному признаку последовательно понижается по мере повышения уровня образования. В отношении к политическим взглядам обнаруживается тенденция обратной направленности: если среди лиц со средним неполным образованием идентифицируют себя с людьми близких политических взглядов 44,3 %, от общего количества респондентов, то в когорте лиц, обладающих полным средним общим и средним специальным образованием доля таких идентификационных устремлений возрастает до 56,4-56,5 %, а в группе опрошенных с высшим образованием такая позиция характерна уже для 59,7 % респондентов.

Значимое влияние на отношения к вероисповеданию идентификации оказывает тендерная специфика респондентов. С людьми одного вероисповедания ощущают свою общность 63,8 % опрошенных мужчин и 72,2 %, т. е. на 8,4 % больше, опрошенных женщин. Предпочитают идентифицировать себя с людьми, близкими по политическим взглядам, чаще мужчины (55,9 %), чем женщины (53,3 %).

В многогранной и многокомпонентной системе мировоззренческих и духовно-нравственных идентификаций в постсоветских странах, в том числе в Беларуси и России, переживших более чем семидесятилетний диктат атеистской идеологии, на протяжении последних двух десятилетий существенно возросла значимость религиозной идентичности. Религиозная идентичность есть восприятие и субъективное осознание человеком себя через внутренний мир, обращенный к Богу, отождествление себя с сообществом, состоящим из других верующих, включенных в религию как специфическое миропонимание, и осознание своих обязанностей, руководствующееся божественными заповедями. Такая ориентированность сознания и поведения помогает верующему человеку сформировать систему взглядов на мир, на свое место и предназначение в этом мире, составляющих основу его убеждений и жизненных позиций. Системообразующим ядром религиозной идентичности является коленопреклонное отношение человека к божественному как созданного и зависящего от Бога существа. В процессе религиозной идентификации верующий человек усваивает религиозные идеи, представления, стереотипы, образцы предписанного религиозным учением поведения. Эти образцы и стереотипы становятся для него внутренними регуляторами собственных поведенческих актов.

О степени распространенности в Беларуси религиозной идентичности можно судить по таким данным: за период с 1998 по 2013 г. включительно количество религиозных общин в Беларуси возросло с 765 до 3251, т. е. в 4,2 раза. В сентябре 2013 г. 78 % опрошенных утверждали, что их объединяет с жителями Беларуси религиозное вероисповедание, причем 41,5 % считают, что такое объединение действует в сильной степени. Осознают себя верующими в той или иной мере 67,5 % респондентов. Более трети из них (34,7 %) считают себя верующими вполне отчетливо. Относят себя к атеистам только, 11,2 % респондентов. Однако более или менее регулярно посещают храмы и принимают участие в религиозных обрядах (не менее одного – двух раз в месяц) только каждый пятый (20,1 %) из числа декларирующих свою принадлежность к религиозной вере. Их-то и следует причислять к когорте подлинно верующих граждан.

В интенсивности идентификации себя с определенным вероисповеданием между гражданами Беларуси существует значительная дифференциация в зависимости от региона их проживания. Если в Гродненской области отождествляют себя с людьми одного вероисповедания 83,2 % от общего количества респондентов, в Брестской области – 81,5 %, в Гомельской области – 71,3 %, в Витебской области – 67,5 %, то в Могилевской области – только 50,7 % опрошенных.

Возрастающими масштабами в последние годы характеризуется профессиональная идентичность. Социологические исследования свидетельствуют: 79,6 % опрошенных соотносят себя с людьми той же профессии, причем у городских жителей такое самоотождествление развито гораздо сильнее, чем у сельских. В среде опрошенных горожан идентифицируют себя с людьми одинаковой с ним профессии 80,4 %, причем часто – 35,2 %, а в сельской среде – 76,1 % от общего количества респондентов. Интенсивность данного типа идентификации возрастает по мере повышения уровня образованности опрашиваемых. Если среди лиц, обладающих начальным образованием, его разделяют 67,1 % респондентов, то в кругу людей, имеющих специальное – 81,7 %, а у людей, обладающих высшим образованием, он составляет 85,4 % от общего количества опрошенных.

В типологической структуре идентификаций в современном обществе возрастающую значимость приобретает досуг, т. е. совокупность видов деятельности, предназначенных для удовлетворения материальных, духовных, социальных потребностей, осуществляемых людьми в ту часть внерабочего времени, которая остается после выполнения ими непроизводственных обязанностей (передвижение на работу и с работы, покупка продуктов питания, одежды и т. п.) Различные виды досуговой деятельности ориентированы на выполнение трех основных функций: а) восстановление физических и духовных сил личности, поглощаемых производственной деятельностью и другими непреложными занятиями; б) духовно-нравственное, художественное, психологическое и т. п. развитие человека; в) удовлетворение потребности в общении с другими людьми, в отдыхе и развлечениях. Количественные характеристики досуговой деятельности различных групп населения Беларуси обобщены в табл. 2.3.

Таблица 2.3. Интенсивность отождествления белорусов с людьми одинакового досуга

Становление многополярного мира, в котором процессы глобализации сопровождаются социальными турбуленциями и обостряющимися столкновениями интересов различных государств и их коалиций, значительно актуализировало проблематику национальной идентичности. Национальная идентичность – это эмоционально окрашенная и рационально осмысленная общность индивида и/или социальной группы с людьми, обладающими такой же совокупностью национального самосознания, психического склада, единого языка и самобытности национальной культуры. Важным маркером (определителем) национальной идентичности в социологическом исследовании является отнесение респондентами самих себя к той или иной национальности. Проведенный, в сентябре-октябре 2013 г. социологический опрос показал, что 84,3 % респондентов считают важным объединителем себя с гражданами Беларуси именно национальность. Только 6,5 % опрошенных отрицают объединительную значимость данного феномена, а 9,2 % из их количества затруднились с ответом на заданный вопрос.

Для конкретизации позиций в определении национальной идентичности респондентам были заданы дополнительные вопросы о роли в такой идентификации национальной идеи и черт национального характера. Большинство опрошенных (51,6 %) считают, что сердцевиной данной идеи должна стать экономически развитая и процветающая Беларусь. На второе место ими был поставлен индикатор «Беларусь – государство с развитой демократией, законностью и порядком» (21,1 %), на третье – «Беларусь – общество социального равенства и справедливости» (17,2 %).

Одновременно 78,2 % респондентов считают, что их с жителями Беларуси объединяют особенности национального характера и менталитета (из них 40,6 % полагают, что данный феномен объединяет их в полной мере, 14,4 % респондентов считают, что это объединяет их с жителями страны частично, 10,3 % не смогли дать однозначно ответ на данный вопрос, а 7,4 % респондентов ответили на него отрицательно).

Наряду с национальной идентичностью примерно в тех же количественных показателях в современном российском и белорусском обществах развертываются особенности и отличительные черты гражданской идентичности. Она реализуется в качестве процесса отождествления индивидом или социальной группой себя с базовыми ценностями, присущими гражданам данной страны и проявляющихся в их статусных и социально-ролевых характеристиках, в ценностных ориентациях и жизненных стратегиях поведения. Этот тип идентичности становится особенно востребованным в условиях перехода к устойчивому развитию страны и ее модернизации.

Формирование гражданской идентичности тесно связано с процессом усвоения личностью различных элементов национального сознания, поведения, традиций, культуры, языка, т. е. с этнонациональной идентичностью. Однако когнитивное наполнение гражданской идентичности в чем-то совпадает, а в чем-то не совпадает с этнонациональной. Этническая идентичность в основном базируется на языке, культуре, национальности родителей, историческом прошлом, общности территории. Гражданская идентичность – на политической и правовой культуре, гражданской активности, на формировании и функционировании институтов гражданского общества. Она более динамична, чем этническая, выбор которой вовсе не исключает гражданской идентичности. Когнитивное наполнение той и другой идентичности способно дополнять друг друга. Это дает основание говорить о совместимости таких идентичностей.

Формирование гражданского сознания, солидаризации с ценностями человеческого достоинства, свободы и ответственности, уважения к индивидуальному выбору может стать фактором, цементирующим гражданскую и этническую идентичность, делающим государственную идентичность привлекательной для всего населения страны.

Абсолютное большинство жителей Беларуси, опрошенных социологами в 2013 г., считают, что их объединяет в единую социальную целостность именно гражданство (91,5 %). Причем две трети из них (66,9 %) убеждены, что данный объединитель воздействует на них в сильной степени, затруднились с ответом на данный вопрос 5,3 % опрошенных, но только 2,3 % считают, что гражданство их не объединяет. Три четверти опрошенных в Беларуси (74,4 %) гордятся тем, что являются гражданами своей страны. Только 2,1 % респондентов не испытывают такой гордости, а 18,5 % не смогли однозначно определить свою позицию по данному вопросу.

В процессе формирования и упрочнения гражданской идентичности большую значимость имеет утверждение в сознании и поведении большинства населения страны важности идеи гражданственности. Эта идея, овладевая массовым сознанием и воплощаясь в практических действиях больших социально-демографических групп, становится мощным конструирующим фактором формирования человека – гражданина, готового и способного не только чувствовать свою сопричастность судьбам своего народа, но и эффективно трудиться не только ради собственного благополучия, а во имя благополучия своей Отчизны.

Воплощение идеи гражданственности в чувствах, сознании, волевых устремлениях и практических действиях людей происходит в едином русле с формированием и развитием в стране гражданского общества. Последнее характеризуется как сфера социально-гражданственной самоорганизации индивидов и добровольно сформировавшихся общностей граждан, защищенных правовыми нормами от прямого вмешательства и произвольной регламентации разнообразной деятельности граждан со стороны государственной власти и ее органов. Оно функционирует как общество, достигшее партнерских отношений с государством, но одновременно способное осуществлять контроль над органами государственной власти, как общество, в котором возможность граждан реализовать свои права и обязанности дополняется способностью и стремлением государства обеспечить права и свободы своих граждан.

В процессе проведенных в последние годы всебелорусских социологических исследований выяснилась весьма существенная тенденция, состоящая в возрастании гражданской идентичности в сопоставлении ее с национальной идентичностью. С 2002 по 2013 г. включительно доля населения чаще всего идентифицирующего себя со своей национальностью возросла в Беларуси с 21,8 до 81,0 %, а с гражданами своей страны с 24,8 до 91,5 % от общего массива опрошенных.

Новейшая философско-социологическая трактовка идентичности разработана выдающимся современным социологом Мануэлем Кастелъсом, который считает, что современные социальные системы организованы вокруг человеческих идентичностей, структурированных и детерминированных в отношениях производства, науки, технологий, культуры и власти. В глобализирующемся, неконтролируемом, нелинейно и непредсказуемо изменяющемся мире, утверждает он, «люди склонны группироваться вокруг первичных источников идентичностей: религиозных, этнических, территориальных, национальных… В мире, пронизанном глобальными потоками богатств, власти и образов, поиск идентичности, коллективной или индивидуальной, приписанной или сконструируемой, становится фундаментальным истоком социальных значений… Идентичность становится главным, а иногда и единственным источником смыслов. Люди все чаще организуют свои смыслы не вокруг того, что они делают, но на основе того, кем они являются или своих представлений о том, кем они являются». Вот здесь-то и возникает новая, порожденная информационно-технологической революцией, ранее не существовавшая идентичность, которая структурируется вокруг биполярной оппозиций между Сетью и «Я». В этой новейшей оппозиции, базирующейся на логике компьютеров, молекулярной генетике и стремительно развивающихся коммуникационных систем, возникает новая «разделяемая», реконструируемая идентичность». Эта идентичность, связанная с формированием инновационной среды, нуждается, с одной стороны, в эффективной защите от попыток ее подавления или разрушения, а с другой – в новой духовной среде. Главное в данном многомерном процессе – «не новизна интеллектуальной и культурной обстановки, а ее способность генерировать синергию на базе знаний и информации. Способность, непосредственно связанная с промышленным производством и коммерческим приложением инноваций». Речь здесь фактически идет о «вездесущности информации в информационную эпоху»[42]42
  Кастельс, М. Становление общества сетевых структур // Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология / под ред. В. Л. Иноземцева. М.: Academia, 1999.


[Закрыть].

Базовой структурной единицей новейшей идентификационной и инновационной системы, согласно Э. Кастельсу, является не индивидуальный субъект – личность, не коллективный субъект – корпорация или государство, а «социальная сеть», составленная из разнообразного множества субъектов и организаций, непрестанно модифицируемых» и имеющая свое собственное и культурное и идентификационное измерение. Социальные сети представляют собой мощные полиструктурные формирования. По утверждению М. Кастельса, существуют семейные сети, предпринимательские, организационные, коммунальные, телекоммуникационные сети. Все они либо многие из них связаны множеством взаимодействий, но в центре любой из них в качестве активно действующего субъекта, непрестанно развивающего и трансформирующего любую сеть, выступает творческая, преобразующая мир разнообразных сетей личность. Именно вследствие такой миропреобразующей активности любая социальная сеть, какими бы отличительными особенностями она ни обладала, всегда в любых обстоятельствах социального пространства и времени является коммуникативной, модернизационной и инновационной идентификационной системой.

В обширном потоке современных, динамично изменяющихся идентичностей, протекающих в переполненном конфликтами и социальными турбуленциями глобализирующемся мире, возрастающее значение приобретает процесс патриотической идентификации. Особенно важна такая направленность идентификационных процессов для формирования гражданских позиций подрастающих поколений. Приходится с сожалением констатировать, что современная молодежь как раз на такую направленность идентификации ориентирована несколько слабее, чем наши более зрелые в возрастном и житейском смысле поколения. Социологические исследования показывают, что в октябре 2013 г. считали важным для себя как гражданина Беларуси быть патриотом своей страны 84,2 % из общего количества опрошенных в возрасте 16–29 лет, 88,2 % – в возрасте 30–49 лет и 88,8 % в возрастной когорте 50 лет и старше. Думается, что в воспитании патриотических убеждений и позиций нашей молодежи необходимо более целеустремленно, содержательно работать и нашим учебным заведениям, и средствам массовой информации, и работникам культуры, и молодежными организациями.