Текст книги "Неизвестный «Rio»"

Глава 8

В машинном отделении. Иван торопится, а Стас подозревает

Волны бились о корпус судна, и машинное отделение наполнял тонкий раздражающий гул. С разных сторон доносились скрипы и стуки, и казалось, будто стонет сам балкер. Одни звуки пытались заглушить другие, создавая настолько жуткую какофонию, что группа кладоискателей не сразу решилась отойти от эвакуационного тракта. Железные стены дрожали, где-то завывал ветер, лязгали распущенные цепи.

Судно встречало гостей с негодованием.

Кошмарный антураж машинного отделения давил, как проклятие, и первым от его влияния избавился Иван. Он отделился от группы и двинулся против направления фосфоресцирующих стрелок, указывающих на аварийные выходы. Далеко Иван не ушел. Сделав несколько шагов, он остановился. Луч света выхватил трапециевидную стену, покрытую облупившейся светло-зеленой краской, и Иван с придыханием прошептал:

– Смотрите! Это же главный двигатель!

Эвакуационный тракт тянулся по правому борту в передней части машинного отделения. Главный двигатель располагался от него в трех метрах, чего вполне хватало, чтобы рассмотреть станину, уходящую вверх, подобно бобовому дереву, и воздухоохладитель, окруженный с трех сторон ржавыми трубами. Настил вокруг станины был снят в шахматном порядке. Из-под плит поднимались ядовитые испарения, и в луче света было заметно, что над нижней платформой висит легкая дымка. Воздух здесь словно остановился, и даже шум проходил сквозь него с искажением.

Через зияющие прорехи виднелось днище, залитое маслом. Крен на корму оттеснил масло вглубь машинного отделения, освободив носовую переборку от грязи и влаги. Колодцы льяльных вод были переполнены, но маслянистая пленка в них отсутствовала. Зато там плавали крабы, и когда один из них, испуганный светом, ринулся под трубы, Иван понял, что судно не абсолютно безжизненно.

– Чем отличается главный двигатель от не главного? – спросила Катя и уверенно шагнула вперед.

Иван проигнорировал ее вопрос. Восхищенный величием силовой установки, он сделал неосторожный шаг. Железные пластины под ним зашатались, и Иван чуть не выронил фонарь.

– Вот черт!

– Внимательнее! – предупредил Николай. – Пол разрушен. Вероятно, механики снимали настил, когда судно село на мель, – лидер группы протянул Ивану руку.

– На кой им это понадобилось?!

– Скорее всего, хотели проверить целостность днища. Это нормальная практика – убедиться, что корпус точно не получил пробоину.

– Во дела! – Иван уцепился за руку партнера. Почувствовав твердую почву под ногами, он забыл об осторожности, перегнулся через поручень и стал разглядывать масло под настилом. Пол нижней платформы от днища отделяли два метра, и с такой высоты чернота между трубами казалась бесконечной.

– Откуда здесь столько дерьма?! Здесь же места сухого нет.

– Мне тоже интересно, откуда здесь столько масла, – перефразировал Николай и заглянул в прореху между пластинами. – Я бы предположил, что одной протечкой дело не закончилось.

Он подошел к передней стенке двигателя и заглянул вниз.

– Там, похоже, колодец. И он полный.

– И там колодец. – Иван посветил в сторону. – А может, и не колодец.

Его фонарь был направлен в глубокую полость, где на поверхности масла плавали пузыри.

– Протечкой здесь и не обошлось. – Стас оценил масштаб катастрофы и изложил свой вывод: – Думаю, масло они откуда-то дренировали, чтобы спасти судно от крена. Такой розлив никак не случится из-за трещины в картере.

– Поддон уходит в самый киль, – подчеркнул Сергей. – Это гораздо ниже уровня днища. Масло оттуда можно выкачать, но гравитацией на поверхность оно никак не поднимется.

– Оттуда одна дорога – на морское дно, – Стас пощупал переднюю стенку двигателя: – Теплая, – сказал он. – Странно.

Он повернулся к Сергею, и тот кивнул.

– Стенка теплая, будто двигатель прогрет.

– Только как он может быть прогрет, если здесь ничего не работает? – Стас посмотрел вверх и прислушался. – Не слышно даже шума аварийного генератора.

– Странно, – повторил Сергей.

– Я знаю, что вы хотите сказать. – Иван стянул с себя шапку, и уши его закачались, как два лопуха. – Эту машину можно завести, да?

– А мне кажется, смертный приговор «Рио» уже вынесен. – Николай покачал головой, будто сожалея, что такое красивое судно скоро пойдет на металлолом. – Следы налицо.

– Я придерживаюсь другого мнения, – возразил Стас, и их взгляды пересеклись. – Никаких следов серьезной аварии мы не видим. Тонна масла под пайолами ничего не значит. Потеки на стенках – сущий пустяк. Любой двигатель течет сверху и снизу, но это не мешает пускать его в работу. Главное, что вызывает подозрения, – это тепло. Здесь все промерзло, а двигатель – нет. Почему?

– Полностью согласен, – сказал Сергей. – Если в таком же состоянии находятся и вспомогательные двигатели, то можно смело предположить, что судно функционирует.

– Конечно, функционирует! – съехидничал Иван и был немедленно ослеплен яркими фонарями своих партнеров.

– Не влезай, – попросил Стас.

– И помалкивай, – добавил Сергей.

Николай пожал плечами и промолчал. Иван знал, что он не любит спорить, но и чужого мнения принимать не станет. Бобок был рассудительным человеком, и, если бы не его авантюрное мышление, они бы вряд ли нашли точки соприкосновения. Стас и Сергей были несколько иными. И пусть их характеризовали упрямство и лень, Иван понимал, что без мозгов этих двух придир на судне будет непросто. Стас требовался команде для непредвиденных ситуаций, Сергей – для понимания технических тонкостей. Об этом он поведал Николаю перед важным решением, и Бобок сделал вывод, что такие люди обязательно внесут пользу в общее дело.

Пока четверо членов группы обсуждали возможности главного двигателя «Рио», Катя скинула рюкзак со спины. Иван заметил, как ее руки скользнули внутрь, она вытащила ворох вещей и какие-то бумаги полетели на пол. Катя стала их собирать. Выглядело это так неуклюже, будто ее не слушались пальцы. Иван отвлекся, а когда в следующий раз глянул в сторону эвакуационного тракта, сестры там уже не было.

– Товарищи! – Николай встал между двигателем и членами группы. Его руки поднялись вверх и сложились крестом. – Нам нужно закончить дискуссию. Мы здесь не за тем, чтобы спорить, двинется машина с места или нет. У нас совсем другая задача, и нам нельзя отклоняться от плана. Предлагаю продолжить путь, ибо мы уже потеряли здесь несколько драгоценных минут.

– Конечно, надо торопиться, – поддержал его Иван. Болтовня ему порядком надоела, но больше всего он хотел избавиться от запаха гнетущих испарений. От машинного масла у него начинало саднить горло. – Нам наверх?

– Разумеется. – Бобок подхватил свой рюкзак. – ЦПУ находится на следующей платформе. Нам нужно подняться по этому трапу, – он осветил пространство по левому борту, и все увидели ступеньки, поднимающиеся до первого пролета. Далее трап изгибался на сто восемьдесят градусов и заканчивался на другой платформе.

Иван надеялся, что Николай знает расположение помещений в машинном отделении, потому что заблудиться здесь представлялось ему более чем реальным. Никаких ориентиров он не запоминал, в схемах не разбирался и большую часть энергии тратил на то, чтобы просто следовать за идущим впереди. «Главное – найти золото, – уверял себя Иван. – Коля знает, где оно, и скоро нас туда приведет». Следуя за лидером группы, Иван чувствовал себя спокойно, был сдержанным, и только оттопыренные уши слегка краснели, когда он демонстрировал излишнюю преданность.

– Можно один вопрос? – заверещала Катя, огласив машинное отделение самым громким звуком из тех, что блуждали здесь последние десять минут. – Пожалуйста!

Группа продвигалась к трапу и остановилась за несколько метров до первой ступеньки. Все обернулись в сторону девушки. Катин фонарь устремился на ряд цилиндрических «статуй», размещенных вдоль носовой переборки.

– Скажите, что это? Вы же знаете?

Она обращалась к Николаю, и лидер группы уже был близок к ответу, но его перебил Стас:

– А ты у брата спроси. Он точно знает.

– Вань?

– Что? – Иван мысленно пообещал всыпать неугомонной девчонке, когда придет час. – Любой дурак знает, что это. – Он присмотрелся и понял: механизмы что-то напоминают ему, но трудно сказать, что.

Иван уже собирался выйти из общего поля зрения, но тяжелая рука Стаса прихватила его за воротник и оттянула назад.

– Дурак ты или не дурак, мы сами решим. А вот что это, ты назовешь сейчас!

– Немедленно, – прибавил Сергей.

– Товарищи, – вступил в беседу Николай, – мы снова начинаем спорить. Давайте останемся предельно сдержанными. Вопрос девочки не таит в себе никакой угрозы, и Ваня ответил абсолютно верно. Даже человек, не смыслящий в технике, узнает в этих объектах насосы. Это же просто.

– Конечно! – хмыкнул Иван и смахнул руку Стаса. – Насосы. Еще вопросы?

– Да, – съязвил Стас. – А там что?

Он указал под трап, где находились другие судовые агрегаты. Внешне они были похожи на те, что стояли у переборки, только положение электромоторов у них было горизонтальным. Катя кинулась под трап. Ее рукав немного задрался, рука сделала полукруг и опустилась.

– Это тоже насосы? – воскликнула девушка. Было заметно, что ей, в отличие от других членов группы, здесь интересно.

– Конечно, насосы! – каркнул Иван. – Что же еще?

– Ладно, – отступил Стас. – И чем же отличаются эти насосы от тех, что стоят там? – он бросил луч света на носовую переборку.

– Те больше, – ответил Иван. – Эти меньше. Что тут непонятного?

– Смотрите, – выпалила Катя и коснулась черных потеков на крышке одного из насосов: – Не оттирается. Топливо? Мазут! Я угадала?

– Твоя сестра, похоже, в теме, – прошептал Стас на ухо Ивану. – Знает побольше некоторых.

– Меня это не касается.

– Поучился бы.

– Закройся.

Стас отвесил Ивану подзатыльник:

– Не дерзи.

– Это топливный насос, – сказал Сергей. Он стоял ближе к трапу и то, что обсуждали Стас и Иван, не слышал.

– Лучше ни к чему не прикасайся, девочка, – посоветовал Николай. – Мазут – не самое страшное, во что здесь можно вляпаться. Но все-таки…

– Срань какая! – выругалась Катя. Мазут не желал отчищаться с пальцев. – Фу! И что теперь делать? Чем его смыть?

– Керосином или дизельным топливом, – подсказал Сергей.

– И где я возьму дизельное топливо или керосин? – взволновалась девушка. – Здесь же не заправка и не автосервис!

– На любом судне есть либо то, либо другое, либо и то и другое вместе.

– Мы обязательно отыщем, чем отмыть мазут, – пообещал Николай. – А пока можно воспользоваться обычной тряпкой. Например, той, что лежит под насосом.

Он направил фонарь чуть ниже, и из темноты вынырнула тряпка, испачканная в том же мазуте.

– Отлично! – Катя с трудом оторвала присохшую к полу ветошь, заодно прояснив причину, по которой та лежала под насосом. Как только пространство освободилось, из-под крышки агрегата полилось вязкое топливо.

Группа двинулась по трапу на следующую платформу. Первым шел Николай, за ним – Стас и Иван. Сергей пропустил Катю вперед, но девушка наотрез отказалась следовать за братом. Цепочка вновь растянулась. В стесненном пространстве замелькали огни фонарей, и последний из них быстро отстал от группы. Пряча камеру под рукавом, Катя снимала «секретный объект». Насосы, трубы, провода – все старое, ржавое и страшное, как в фильме про Фредди Крюгера. Ей все виделось одинаковым, за исключением центрального объекта, занимающего четверть машинного отделения. «Они назвали это главным двигателем», – запомнила Катя. С трапа она разглядела, что вдоль объекта на наклонной стене располагаются шесть овальных дверок. А чуть выше – столько же круглых. Еще с трапа она увидела огромную шестерню с противоположного торца. К сожалению, та находилась слишком далеко, чтобы расспрашивать ребят о ее предназначении. Катя лишь выхватила ее из темноты и подумала, что обязательно спросит о ней на обратном пути.

Как только свет покинул нижнюю платформу, вал одного из охлаждающих насосов внезапно завертелся. Стрелка на манометре замерла на величине четыре бара, и на нагнетательный клапан легли чьи-то руки. Насос мгновенно раскрутился и завыл, добавив к общему шуму новый звук. Вода под напором пошла в магистраль, а из прогнившего сальника забил довольно сильный фонтан.

Не стал томиться и топливный насос. Его вал разгонялся медленнее, а стрелка манометра пробежалась по всей шкале и застыла на величине, сильно превышающей нормальные параметры. Холодный мазут двинулся по трубам, а перегруженный мотор загудел и налился вибрацией. По бокам насоса заструились потеки топлива.

– Вы слышите? – обратился Иван к группе, уловив очевидный гул с нижней платформы.

– Похоже на шум катера, – сказал Бобок.

– Похоже на рев старого мотора, – пробормотал Стас.

– Похоже на крики мертвецов из могилы, – закончила Катя.

Среди труб и запорной арматуры она натолкнулась на большой механизм, похожий на гриб. Ее фонарь замер на круглом стекле, расположенном на уровне ее глаз. Катя остановилась.

– Водоопреснитель, – прочитал ее мысли Стас.

– В него накачивают морскую воду, – продолжил объяснение Сергей, – потом кипятят и конденсируют. Конденсат отправляется в цистерну с пресной водой, а рассол удаляется эжектором обратно в море.

– Здорово! – восхитилась Катя и подошла ближе.

Раздражение исчезло из ее голоса, хотя мазут с пальцев она так и не стерла. Девушка заглянула в запачканное стекло, ничего не увидела и обернулась.

Иван, опасаясь вопросов, намекающих на его некомпетентность, посторонился и сделал вид, что ему нет дела до разглядывания давно изученных агрегатов. А еще он заметил, что Катя как-то подозрительно водит правой рукой, будто в запястье у нее спица. Куда бы ни качнулся ее фонарь, правая рука следовала в том же направлении, словно привязанная. В любой другой момент он бы подстегнул ее замечанием, но, пока группа застопорилась перед водоопреснителем, о котором Иван знал не больше сестры, он молчал. Ждал момента.

К счастью для лопоухого юноши, странные движения заметил Стас.

– Что у тебя с рукой? – он выставил свою кисть, словно собирался пустить из нее молнию.

– Ушиблась, – пожаловалась Катя и потерла локоть. – Сгибать больно.

– Когда?

– Когда спускалась в шахту. Ударилась о лестницу.

– А я вас предупреждал, – вмешался Николай. – Будьте осторожнее. Машинное отделение – самая опасная часть судна. Внимательность сохранит вам здоровье и жизнь.

Стас хотел сказать, что он не встретил еще ни одной опасности, кроме той, которую представляет собой необходимость следовать за Иваном, но сдержался. В тишине прозвучал только его кашель. Иван подумал, что это не к добру.

– А можно сделать остановку? – спросила Катя. – Смотрите, сколько тут всего! Мы могли бы разделиться и поискать…

– Да вы с ума сошли, молодая леди! – воскликнул Николай. – Нам нельзя разделяться! Никто не знает, в каком состоянии находятся другие трапы. Судно старое. На каждом шагу следы аварии. Мы должны держаться вместе.

Катя поджала губы и отвернулась. Мрак скрыл ее недовольство, и один из членов группы его с радостью почувствовал.

«Так тебе и надо! – злорадствовал Иван. – Еще что-нибудь скажи, и Коля тебя быстро на место поставит!»

– Не отставать, – попросил Николай. – Мы почти добрались до ЦПУ.

Бобок торопился и, вероятно, уже жалел, что собрал столь разнородный коллектив. Луч света скрылся за углом, и на несколько минут группа забыла про своего лидера, как и сам он – про группу.

– Что случилось? – обратился Иван к Кате.

– Ничего, – бросила девушка и как ни в чем не бывало продолжила свою экскурсию по судну. Не прошло и минуты, как она вернулась и дернула брата за плечо: – Что такое ЦПУ?

– Много будешь знать, – сказал юноша, – не вырастешь.

Девушка протиснулась между трубами к Стасу и Сергею.

– Мальчики, кто знает, что такое ЦПУ? Скажите, пожалуйста, и я больше не буду вас отвлекать.

– Центральный пост управления, – перевел Стас, и Иван удивился, как Катины вопросы до сих пор не вывели его из себя. Если бы их задавал он, Стас давно бы превратился в дьявола.

– Маленькая комнатушка с рычагами и переключателями, – разъяснил Сергей. – Оттуда контролируется работа большинства механизмов в машинном отделении. Также на пост управления сводятся данные от всех датчиков и приборов, и оттуда можно отслеживать параметры того или иного оборудования.

– А еще это место для перекура, – завершил Стас. – И там есть стулья, где трудолюбивый экипаж отдыхает после тяжелых часов работы. Я очень любил это место на своем прошлом судне.

– Еще бы, – подстегнул Иван. – А как старший механик относился к твоему трудолюбию?

Стас посмотрел по сторонам. Иван понял, что он ищет предмет, которым можно было бы хлестнуть его по шее или спине.

– А кто такой старший механик? – поинтересовалась Катя.

– Тебе повезло, что у меня под рукой нет кочерги, – сказал Стас, не обращая внимания на девушку. – Как только появится, я тебе наглядно продемонстрирую, как старший механик относился к моему трудолюбию.

– Спасибо, – поблагодарил Иван. – От такой наглядности я предпочту отказаться.

– Вот и стой там с закрытым ртом, – продолжил Стас, – пока…

– Смотрите! – оборвала его Катя.

Девушка сделала два шага к носовой переборке и указала на техническую установку, не похожую ни на насос, ни на опреснитель. Ее верхняя часть имела шесть одинаковых головок, похожих на кепки-бескозырки с пуговицами на макушке. Бока утопали в потеках топлива, и даже при желании нельзя было определить, какой краской были прежде выкрашены эти стенки. Справа от установки находился прямоугольный короб с проводами, ведущими куда-то вверх. На нем краска сохранилась, но боковые решетки под слоем грязи казались чернее, чем топливо.

– Вы когда-нибудь видели такое? – она вприпрыжку кинулась вперед, будто на месте очередного устаревшего агрегата появились ящики с сокровищами. – Мы должны здесь остановиться! Смотрите! Фу, как грязно! Это опять мазут. Кажется, я вляпалась.

Следующие несколько фраз содержали брань, и Ивану стало стыдно за сестру. Почему-то до того, как попасть в машинное отделение, свои худшие качества девушка не проявляла, а теперь раскрепостилась и дурные черты ее стали очевидны.

«Освоилась, – подумал Иван, наблюдая, как перемигиваются Стас и Сергей: своим поведением Катя их смешила. – Поняла, что ее тут никто не обидит, и взялась за старое. Надо будет с ней поговорить».

– Вы идете? – позвала девушка. – Мне интересно, что это за хрень тут стоит и почему она измазана топливом вдоль и поперек.

– Ну, давай, Ванек, – Стас потер кулаки, – блесни знаниями.

– Она играется с нами, – успокоил друзей Иван.

– Ты про что?

– Про то, что она больше не станет нас отвлекать и про то, что ей здесь все так интересно.

Стас нахмурился.

– Уходишь от темы.

– Я знаю, что это дизель-генераторы. – Иван откинул волосы со лба. Кончики его ушей покраснели. – И их там два или три. Иногда они работают в параллели. И все такое…

– Молодец, – одобрил Стас и хотел было хлопнуть его по плечу, но тут Катя истошно закричала:

– Мальчики! Вы еще здесь? Почему вы мне не отвечаете?! Идите сюда!

– Молчите, – прошептал Иван. – Она так быстрее уймется. А вообще, предлагаю оставить ее здесь.

– Зачем? – удивился Стас.

– Чтобы поумнела и не отвлекала серьезных парней от важных задач. В конце концов, мы пришли сюда за золотом или развлекаться? Нам надо делать, что говорит Коля, а не… – он кивнул в сторону носовой переборки. – Всякие распущенные девчонки.

– Но ты же ее для чего-то взял, – включился Сергей. – Для чего?

– Для компании, – ответил Иван. – Коля велел собрать группу из пяти человек. Я и собрал.

– А почему именно пять? – спросил Стас.

– Не знаю. Сказано пять, значит, пять. Я пытался ему доказать, что мы справимся и вчетвером, но он был непреклонен. Пришлось взять с собой сестру. И я уже об этом пожалел. Будьте уверены, она себя еще не раскрыла.

– Странная дама, – протянул Стас. – Если бы моя сестра вела себя так же, я бы давно ее проучил.

– Ее бесполезно чему-то учить. Она упрямая, назойливая, бескомпромиссная вертихвостка. Дважды бросала колледж, поступала в другой, опять бросала. Кое-как получила образование, и до сих пор сидит без работы…

На секунду он притих, и все услышали, как гул с нижней платформы соединился с более грубым лязгающим звуком.

– Ее жизнь могла сложиться иначе, – полушепотом проговорил он, – если бы отец протянул еще лет десять. Он держал Катю в ежовых рукавицах, и девочка росла послушным ангелочком. Конечно, она не зря боялась его. Дядя Дима был тяжелым человеком. Я бы даже сказал, немного сумасшедшим. Он вскипал от одного неверного слова. А когда пил, чтобы достичь грани безумия, слова и не требовались. Катя не раз жаловалась мне, что отец ее бьет, а мать боится рассказать кому-либо, чтобы не подвергать огласке проблемы семьи. Пока главным в доме был отец, Катя оставалась паинькой. Когда отец отошел в мир иной, ее словно подменили. Мать с ней уже давно не справляется, и я даже не знаю, разговаривают они или нет.

– А от чего умер отец? – спросил Сергей.

– От пьянки. – Иван чуть повысил голос: – Бухал немерено. Все, что зарабатывал, пропивал. А потом приходил домой и срывал злость на дочери. Видимо, кое-что Катя от него почерпнула. После его смерти она поняла, что контролировать ее больше некому и можно делать все, что заблагорассудится. Мать ее сильно жалела в свое время. Как результат, девица получилась разбалованная и ничем не обремененная. Куда приведет ее жизненный путь, боюсь предсказать, но, зная ее с детских лет, советую не прогибаться под эту девчонку и не следовать ее прихотям. Она вас не знает, поэтому изображает застенчивость. На самом деле, она не такая. Как только Катя почувствует, что вы на ее стороне, она немедленно сядет вам на шею.

– Кхе, – усмехнулся Стас. – Черта с два!

– Не дождется, – прозвучало от Сергея.

– Предлагаю вернуться к Коле и заняться делом, – сказал Иван. – А ее заберем позже. Пусть побродит здесь в темноте. Поучится.

– Мальчики, откликнитесь! – аукнула Катя, но трое парней уже проскользнули мимо дизель-генераторов к ЦПУ, где их ждал Николай.

Лидер группы пребывал на взводе, и причиной того была вовсе не медлительность коллектива. Николай беспокоился о другом.

– Мастерская заперта, – сказал он, когда они встретились возле двух больших резервуаров с надписью «Air». – Эта плохая новость. Нам негде взять гаечные ключи, чтобы снять болты с корпуса трансформатора. Но есть и хорошая новость: ЦПУ открыт.

– На моем прошлом судне все ключи хранились в ЦПУ, – вспомнил Иван.

Николай задумался.

– А ведь правда! – тут же воодушевился он. – Как я раньше об этом не подумал! Мы сейчас обыщем ЦПУ, найдем ключ, откроем мастерскую и вернемся сюда. Трансформаторная прямо по курсу. Дверь слева.

– А если мы не найдем ключ? – спросил Стас.

– Что тогда? – поинтересовался Сергей.

Николай выдержал паузу и ответил:

– Найдем!

Они вошли в комнату, малознакомую штурманам, но хорошо узнаваемую кадетами судомеханического факультета. Оценив замкнутое пространство, Иван подумал, что кубрик, где жили Стас и Сергей, был не так уж и мал. ЦПУ балкера «Рио» напомнил ему камеру для заключенных, только без туалета и спальных мест. Здесь кое-как могли развернуться два человека, не больше. Сейчас их было четверо, и Иван надеялся, что долго тесниться в крошечном помещении им не придется.

Главенствующее место в ЦПУ занимали две панели. Первая формировала целую стену и включала в себя бесчисленное количество ячеек, каждая из которых имела свой амперметр, контактор и лампы. Иван знал, что эта длинная стена зовется Главный распределительный щит или ГРЩ, и именно она связывает группы вспомогательных механизмов с генераторами. Консоль синхронизации генераторов располагалась посередине. Лампы на ней не горели, и все приборы указывали на то, что система обесточена. Несколько ячеек с выдернутыми контакторами были распахнуты. Пыль и грязь осели на проводах, и Иван подумал, что, рано или поздно, здесь мог случиться отменный пожар. К счастью для экипажа, судно вовремя выбросило на мель и теперь самовозгорание никому не угрожало.

Вторая панель занимала центр ЦПУ, оттесняя посетителей к передней стенке. Большая часть оборудования относилась к управлению главным двигателем и его системами. Также здесь имелись телефоны внутренней связи, часы и индикаторы для вспомогательных двигателей, компрессоров, вискозиметров и других механизмов. Иван подумал, что Центральный пост управления послужил бы отличной фотозоной для Кати и ее подписчиков. Он представил, как разозлится сестра, когда зайдет сюда, увидит антураж, представляющий собой пережиток прошлого, и потом будет кусать локти, потому что не сможет сделать фото. Иван расплылся в улыбке, но заметить ее никому так и не довелось.

Его партнеры быстро рассредоточились по углам помещения в поисках ключей. Стало не так тесно, и Иван наконец-то увидел, что, помимо оборудования, в ЦПУ есть стул, стеллаж с технической литературой и кофейный столик, заваленный разнообразным мусором. Было понятно, что здесь не только пили чай и курили, но также играли в карты, смотрели арабские фильмы с dvd-дисков и оказывали первую помощь, о чем свидетельствовала выпотрошенная аптечка и обрезки бинтов.

Иван сел, схватился за рукоятку машинного телеграфа и уже хотел опустить ее в позицию «МАЛЫЙ ВПЕРЕД», как вдруг обнаружил, что не все индикаторы на панели главного двигателя были потухшими. Рядом с телеграфом располагалось небольшое кнопочное табло, и средняя лампа на нем светилась оранжевым цветом. На лампе было обозначение «S/B». Иван не знал, что такое «S/B», «FWE» и «RFA». Он хотел спросить об этом у Стаса, но тут судно сотряс ожесточенный гром, и вся группа тут же выстроилась вокруг стула, где сидел Иван. По полу прокатилась вибрация. Обе двери ЦПУ открылись и закачались. С кофейного столика свалилась часть мусора.

– Что за хрень?! – выругался Стас и уставился на входную дверь.

– Катя на что-то нажала, – предположил Иван. – С ней такое бывает. Очень хочется нажать, и она себя не контролирует…

– Какая, к черту, Катя?! – прогремел Стас. Остатки мусора посыпались со стола. – Мы движемся!

– Мне кажется, – начал Сергей, – судно либо разваливается, либо собирается отплывать.

– Такого не может быть, – повертел головой Николай. – Думаю, что-то просто упало…

– Да? – Стас резко обернулся в его сторону. – Надстройка провалилась под палубу? Или котел вылетел через отверстие в переборке?

– Я не это хотел сказать! – повысил голос Николай.

– Это Катя, – уверял Иван. – Давайте кончать с фантазией и дадим нормальное объяснение происходящему.

– Нормальное объяснение будешь давать преподам на экзамене! – Стас прошел к двери и выглянул наружу.

По машинному отделению гуляло эхо. Где-то плескалась вода. С нижней платформы доносился характерный шум вращающихся механизмов.

– Здесь происходит какое-то дерьмо. И нам пора сматывать удочки.

– Я говорил вам о том же с самого начала! – напомнил Николай. – Мы слишком много времени тратили зря. А тут еще и… – он снова не договорил: Стас жестом велел ему замолчать.

– Смотрите, – он указал на панель управления главным двигателем. – «Stand by»? Лампа горит!

– И правда горит, – подтвердил Сергей.

– Двигатель в пусковой готовности? – не поверил Стас.

– И контроль за управлением на мосту, – Сергей указал на селектор, расположенный чуть выше машинного телеграфа.

– Что это значит? – спросил Иван.

– Тихо! – приказал Стас. – Где-то здесь должны быть лампочки индикации пускового клапана и валоповоротного устройства. Выключите фонари. Лампы горят слишком тускло. В темноте мы должны увидеть больше.

Фонари погасли, и часть панели вокруг машинного телеграфа засияла бледно-оранжевым светом. Лампы и кнопки, вокруг которых образовалось свечение, были притушены, точно кто-то убавил яркость, но не выключил их полностью. От панели исходило легкое жужжание, слышимое только тогда, когда все переставали дышать.

– ЦПУ не обесточено, – прошептал Стас. – Но… как такое возможно?

– Остаточный ток, – нашелся Николай. – На каждом судне есть аварийные аккумуляторы. Скорее всего, они и подают напряжение на консоль.

Стас слушал его вполуха. Его глаза метались по панели индикаторов, пока не нашли заветную лампу:

– Пусковой клапан… – пробормотал он, – открыт.

– И валоповоротка отсоединена, – сказал Сергей.

– Конечно, все может оказаться просто совпадением, – Стас включил свой фонарь и повернулся к остальным членам группы, – но сдается мне, что мы здесь не одни.

Его слова чуть не вызвали панику. Иван вцепился в стул. Сергей задрал подбородок. Николай судорожно глотнул.

– Попрошу спокойствия, товарищи, – сказал он тихим, уравновешенным тоном. – Возможно, судно не обесточено полностью. И вы правы: все кажется ужасно подозрительным. Но, уверяю вас, людей на борту нет. Даю вам стопроцентную гарантию. Балкер «Рио» пуст, и ни одна живая душа не поднимется сюда без конкретной на то причины.

– Допустим. – Стас вновь обратился к панели.

Иван, сконфуженный тем, что до сих пор не понял смысла слов своих партнеров, проговорил:

– Объясните мне, что происходит. Я не понимаю, при чем здесь посторонние люди. И что значат эти лампы?

– Стас подозревает, что двигатель кто-то подготовил перед нашим приходом, – ответил Сергей и постучал по индикатору «S/B». – Эта лампа означает, что все готово к запуску. А контроль на мосту позволяет пустить двигатель без ведома ЦПУ. Конечно, на старом судне допустимы ошибки в системе, но самые элементарные мы уже исключили. Пусковой клапан, через который осуществляется подача воздуха в цилиндры, открыт. Валоповоротное устройство отсоединено. Давление топлива и масла отсюда мы не видим, но по состоянию двигателя заметно, что он прогрет. Значит, непрерывная циркуляция не нарушена.

– И гул с нижней платформы доказывает, что насосы работают, хотя оба генератора спят крепким сном, – довершил Стас. – Откуда взяться энергии для питания их моторов?

– То есть, по-вашему, кто-то это сделал, так? – переспросил Иван. – Кто-то ходит и запускает один насос за другим, открывает клапаны, пока мы тут…

– Это невозможно! – воскликнул Николай. – Не-воз-мож-но!

– Спокойно, Коля, – Иван вышел на середину, – я тебе верю. Все, что сейчас прозвучало, выглядит реалистично. Но то, что здесь, кроме нас, есть кто-то еще, кажется просто фантастикой.

– Фантастика это или нет, мы еще не решили, – заметил Стас. Он повернулся к Сергею и спросил: – Что скажешь?

– Чувствую, отсюда надо уходить. – Сергей пожал плечами. – Я бы ушел.

– И я бы ушел.

– Вот и идите! – прикрикнул Иван и тут же осекся. – Я не это хотел сказать.