Текст книги "О чём говорят мужчины… с детьми. Непридуманные истории"

Так вот в чём дело! Ребёнок услышал зов прекрасного и откликнулся на него.

Подбежавший тренер молча взирал на нас сверху. Так и не сказав ни слова, ушёл к команде. А мы пошли искать другие цветочки и смотреть, кто ещё на них сидит.

Из футбола пацан, конечно, ушёл. Концепция игры по причине малолетства оказалась ему недоступна. Но в жизни ничего не бывает напрасно. Та единственная тренировка выявила его способность наблюдать и замечать прекрасное. И эта черта сохранилась у сына на всю жизнь. И, что мне особенно нравится, он комментирует увиденное, проявляет эмоции, подбирая слова.

Пару лет спустя, выйдя из одной очень известной пещеры, мой сын на вопрос: «А что там в пещере такого интересного?», ответил:

– Ничего в пещерах нет интересного, кроме красоты.

А пока мы продолжали заниматься зарядкой, чаще вне дома. На детской площадке он стал одним из самых сильных, быстрых и координированных детей. Он сам инициировал игры и задавал в них тон. На тот момент никто, кроме нас, родителей, не замечал, что совсем небольшая задержка, может быть доли секунды, всё ещё имела место. Или нам это казалось?

А идеалистическая картина под названием «Семья туристов покоряет суровую тропу» со временем стала реальностью. Спуски в пещеры, восхождения на вершины, сплавы по рекам закаляли пацана и формировали характер. Таким образом, в голове ребёнка, сложилась логическая цепочка: цель – упорный труд – награда. И после шести лет упорного труда он преуспел в другом виде спорта – кикбоксинге.

Глава 3.
Чем пахнет Русь

Это случилось в прошлом тысячелетии, когда в реках средней полосы России водились не только какие-то там лещ и щука, но и налим, и даже голавль, а туристы-водники сплавлялись по тем рекам не на каяках, а на байдарках модели «Салют» кормой вперед. Не по скудоумию, конечно, а потому как удобнее.

И задумали мы с моим институтским другом совершить с нашими шестилетними девчонками спокойный, вальяжный десятидневный сплав по реке Угре от железнодорожной станции с одноименным названием до города Юхнова. Пройти решили в конце августа по межени до начала осеннего паводка. Три дня ушли на подготовку. Достали с антресолей байдарку и бортовые мешки, сшитые из детской клеёнки, проверили «шкуру» на наличие дыр, поставили заплаты, выровняли отдельные стрингеры и шпангоуты, постарались убрать вмятину на привальном брусе. Не смогли. Плюнули. Затарились продуктами. Тогда сильно выручали сублимированное мясо и детские молочные смеси. Провели с девчонками инструктаж. Основной упор – на правила поведения на воде, и на самый опасный манёвр – сход с байдарки на берег. В этой связи посвятили их в суть третьего закона Ньютона, живописав, как легко оказаться в воде между бортом и берегом. Короче – подготовились.

Пока тряслись в поезде, не оставляло ощущение, что что-то забыли. Главное, что дети и еда с собой. На станции наняли повозку до реки. Деревенские мужики, зная, что место это у водников популярное, и желая подзаработать, ждали прихода поездов и выхватывали туристов чуть ли не из окон вагонов. На таком гужевом такси мы скоренько добрались до травянистого пологого берега. Начинало темнеть, поэтому вставать на воду решили поутру. А пока надо было быстро разбить палатки, накормить и уложить детей спать. В какой-то момент мой друг, не зная, куда деть спиннинги, забросил их в реку, решив, что воблеров будет достаточно, и вручил удилища девчонкам. Идея была замечательная. В том смысле, что все при деле, и у нас развязаны руки.

Не успели мы разжечь костёр, как мой ребёнок разразился криком: «Поймала! Поймала-а-а!». Вы знаете, как разноситься звук над водой. Добавьте к этому восторг и азарт. То есть было слышно даже в Смоленске. Мы подскочили, помогли вытащить рыбу. Оказалось щука, точнее щучка, по нашей классификации, или щучище, как считал ребёнок. Только сняли улов с крючка, как и второй ребёнок издал такой же победный клич. Ещё одно щучище! Мы с другом переглянулись. Он робко предложил:

– Девчонки, а давайте мы их отпустим. Пусть они вырастут побольше, а мы сейчас ляжем поскорее спать. Завтра трудный день, а рыбы мы ещё наловим.

Угадайте, какой была реакция. Вы правильно угадали.

Я решил зайти с другой стороны.

– Дети, вы же знаете железное правило – кто ловит рыбу, тот её и разделывает. Так что вам предстоит отделить голову, очистить чешую, разрезать, вынуть внутренности. И щука довольно костистая – можно поранить руки.

А друг добавляет с надеждой в голосе:

– Да и вонять рыбой вы будете долго. Горячей воды здесь нет.

Наблюдаем за реакциями. На лицах явное замешательство. Ведь никому из них за долгие шесть лет жизни заниматься этим не приходилось.

И тут дочь моего друга оборачивается к моей дочке и уверенно говорит:

– Не бойся, мой папа всё время сам чистит рыбу, и ею не воняет. А ещё он её умеет готовить. А мама ему то же самое говорит: сам наловил, сам и готовь. Он и нас научит. Правда, папа?

Мы понимаем, что попали. Но, с другой стороны, мы хотели, чтобы девчонки в походе научились чему-то новому. Правда, мы как-то не имели в виду чистку и разделывание рыбы. Но чем это умение хуже или лучше других умений. Пусть уже. Друг посмотрел на запад, вздохнул:

– Пока почистим, пока приготовим… Это я время прикидываю. Быстрее всего сварганить уху, а то совсем поздно ляжем. Эй вы, рыбачки, готовы на ужин и на завтрак уху рубать?

Рыбачки изобразили радость, что, мол, да хоть всю оставшуюся жизнь.

– Тогда быстро надеть резиновые сапоги и сюда. Я пока всё приготовлю. Ну? Приступаем?

Рыбачки дружно закивали.

– Будьте внимательны, мы не на кухне. Обходимся тем, что под рукой. Заходите по щиколотку в воду, будете туда же сбрасывать отходы. Готовы? Итак, берём нож и избавляемся от чешуи. Смотрите, как я это делаю – от хвоста по направлению к голове. Держим рыбу так, чтобы случайно не избавиться от пальца. Отставить хиханьки! Осторожнее с жабрами, не пораньте руки.

Я тем временем занялся другими ингредиентами. Почистил картошку, морковку, лучок. Девчонки пыхтели от усердия и ложную брезгливость не проявляли, чему я в душе порадовался. В конце концов с чисткой справились.

Друг работу с удовлетворением принял. Потом под его руководством были удалены полосочка кожи и плавники на брюшке, брюхо разрезано, рыба выпотрошена, и даже желчный пузырь удалось не повредить.

Уха, на костерке, с дымком получилась потрясающая. Жаль только, что на воде, да с детьми у нас «сухой закон». Руки были отмыты и не пахли. Девчонки были счастливы.

– Папа, а ты видел, как я справилась? А ты умеешь чистить рыбу? А готовить? А мы теперь будем ходить на рыбалку? А мы можем ловить неводом, как старик?

Для дочки это был абсолютно новый опыт. Я не рыбак. Да, рыбу ловить приходилось не раз, но страсти, чтобы называться рыбаком, никогда не испытывал. Но за дочку был рад. Надо всё в жизни попробовать.

На следующее утро собрали байдарку, распределили шмотьё и продукты по бортовым мешкам, отрегулировали сидения. Друг на корме – капитан. Байда его. Я не спорил. Я впереди – матрос. На байдарке матрос выполняет всё, что не хочет делать капитан, да и впахивает больше. А капитан смотрит вдаль, командует: «Лево руля! Право руля!».

Вот! Вот, что мы забыли! Мы забыли перо руля!

Девчонки ходили по берегу с озабоченным видом бывалых водников и тяжело вздыхали, пряча восторг от того, что сплав начинается с приключения.

– И как мы теперь поплывём? Ведь руля у нас нет! Нас может разбить о камень. А мы можем утонуть? А нас будут спасать?

– Отставить панику! Иначе высадим на необитаемый остров без воды и продуктов!

Приключение набирало обороты.

Встали на воду. Рулевые тяги бесполезны. Пытались рулить вёслами. А что делать! Стало нас носить по реке, как пьяных. Через час налетели на поросший высокой травой островок. Уже хотели было оттолкнуться вёслами от берега и плыть дальше, как я заметил нечто, напоминающее плотик в центре островка. Я прямо почувствовал, что это нам пригодится. Не зная, чем и не зная, как, но ощутил. Выяснилось, что это был когда-то щит, наверное, на въезде в лес. То есть это была деревянная рама и на ней металлический лист с предупреждающей надписью. Надпись не сохранилась, а вот дорожный знак «кирпич» выглядел вполне пристойно. Мы вырубили этот «кирпич» топором и приладили вместо рулевого пера. Это мог бы быть новый тренд в байдаркостроении. Наше изобретение было и рулевым пером, и нашим флагом. Когда мы подходили к берегу и поднимали перо из воды, оно привлекало внимание своим задорным видом, и пару раз мы даже срывали аплодисменты других водников. Причём девчонки дружно кланялись, ощущая себя в центре внимания.

Когда у нас появился полноценный руль, мы получили возможность смотреть по сторонам. А смотреть было на что. Красивейшая река с широким поймами, шишкинскими пейзажами. Леса преимущественно лиственные, по берегам встречаются ключи с вкуснейшей водой, много уютных песчаных пляжей.

Останавливались часто. Купание, сбор грибов и ловля рыбы заполняли наши дни. У девчонок были свои обязанности. Например, моё чадо было ответственно за то, чтобы на месте нашей стоянки не осталось ни соринки мусора, ни забытых вещей. А по утрам она раздувала костёр из вчерашних угольков.

– Папа, а давай здесь всегда жить!

– Здесь – это где? В палатке на берегу реки?

Вопрос остался без ответа. Внимание захватили величественные журавли, спустившиеся на поляну.

– Папа, это правда журавли? А расскажи мне про них.

Пожалел, что я не орнитолог.

– Ребёнок, честно говоря, я про них почти ничего не знаю. Но обещаю, что, когда вернёмся домой, я узнаю и расскажу. Идёт?

– Да, папочка.

Интересно, что птицы подпускали девчонок довольно близко, не улетали, просто отходили. И мы ещё долго наблюдали с моим другом за этой интересной компанией, медленно идущей по берегу – впереди два журавля, а за ними наши дочки. Эта картина до сих пор и у него, и у меня стоит перед глазами.

С погодой везло. Ночи были тёплыми. Надышавшись свежего воздуха, накупавшись, девчонки засыпали быстро. Моя, блюдя традиции, просила рассказать на ночь сказку. И я декламировал ей вступление из поэмы «Руслан и Людмила» «У лукоморья дуб зелёный».

После нескольких строчек возникали вопросы:

– А что такое лукоморье? А где кот учился? А почему русалка на дереве?

Не помню, чтобы я закончил отвечать хоть на один вопрос. Ребёнок засыпал. У нас с другом начиналось «личное время» – разбор полётов, планы на завтра.

И вот в последнюю ночь я добрался до строчек «Там русский дух… там Русью пахнет!»

– Папа, а что такое русский дух? А как Русь пахнет?

Все мы «разбирали» в школе эти строки. И всем нам говорили, что это образное выражение, ставшее крылатым благодаря Александру Пушкину, означает совокупность черт, присущих или приписываемых русскому народу, таких как русское благородство, национальная сила, народный характер, суть нации. И мы так часто натыкались на использование этих строк к месту и не к месту, что пафос заменил смысл.

А как объяснить этот фразеологизм шестилетнему ребёнку?

И тут меня зацепило. Есть у меня орнитологический кретинизм, но с историей я дружу. А зацепил меня некий символизм того, что вопрос про русский дух был рождён юной душой именно на Угре, где этот самый русский дух проявлялся особенно сильно в последние шестьсот лет.

– Ладно, ребёнок. Постараюсь объяснить, только ты тогда не засыпай, слушай. Хорошо?

– Да, папочка.

– Много веков назад, когда некоторые страны назывались не так, как сейчас, и границы их имели другие очертания, враждовали друг с другом Великое княжество Литовское и Великое княжество Московское. Литовское княжество было очень сильным и большим и хотело стать ещё больше, захватив земли Московского княжества. Два года шла война с переменным успехом. И вот сошлись два войска для решающей битвы на реке Угре.

– Папочка, это что, прямо, где мы сейчас?

– Да, ребёнок. Это та самая река. Так вот, постояв в боевой готовности по разным берегам, литовцы, оценив решимость и силу русского духа, предложили мир, который и закончил войну между княжествами.

– И они больше никогда не воевали?

– В то время воевали часто. Врагов было много. Примерно через семьдесят лет на Угре снова сошлись дружина Московского княжества и войска монголо-татарской Большой Орды. Триста лет монголо-татары хозяйничали на Руси, сжигая города, убивая и угоняя в рабство людей. Но из-за того, что русские князья не хотели объединиться, Русь не смогла дать достойный отпор врагам.

– А почему они не хотели объединяться?

– Гордые были, отказывались подчиняться кому-то одному, каждый хотел сам принимать решения. А каждый князь, как бы храбро ни сражалась его дружина, не мог в одиночку победить монголо-татар. Но прошло время, и князья поняли, что только вместе они сила. Московский князь объявил, что не будет больше платить дань Ордынскому хану. И тогда монголо-татары опять пошли войной на русские города. Были жестокие битвы, много воинов было убито с обеих сторон. И сошлись на Угре два больших войска. Пытались монголо-татары переправиться на другой берег Угры, да не смогли. Русские дружины стояли насмерть. И через полгода ушли враги, и закончилось трёхсотлетнее иго.

– Потому что русских воинов было больше?

– Их не было больше. Но силён был русский дух, сильна была решимость отстоять свою землю.

– Пап, а что ещё здесь случилось?

– Не засыпаешь?

– Нет, мне интересно.

– Ну хорошо. Помнишь стихотворение Лермонтова «Бородино»?

– Да, ты мне его читал.

– Так вот, Бородинское поле находится недалеко от того места, где мы встали на реку. А там, где мы сейчас, на окраине города Юхнова против французов воевал партизанский отряд под командованием Дениса Давыдова, храброго воина, и поэта. Когда вернёмся домой, я почитаю тебе его стихи.

– А его убили?

– Нет. Он геройски сражался, громил Наполеоновскую армию. И умер от старости. Всё. Теперь спать.

– Папа, ещё. Ты не всё рассказал.

– А что я пропустил?

– Помнишь, когда мы ходили за грибами, ты показывал ямы, где была колючая проволока, и говорил, что это осталось с войны.

– Да, в этих краях были очень жестокие бои с фашистами. И в начале войны под городом Вязьмой фашистам, которых было намного больше, удалось окружить и разгромить отряды Красной Армии. Но ты же знаешь, чем закончилась та война. Красная Армия победила, освободив свою страну и многие другие страны от фашистов. И тоже, ребёнок, благодаря русскому духу, стойкости тех, кто участвовал в боях, и тех, кто делал снаряды, и тех, кто шил форму для солдат. А вот теперь спать и никаких возражений. Все разговоры уже завтра.

– Папа, а мы мороженое купим?

– Обязательно. На станции и купим. Спи.

Ребёнок засопел. А я смотрел на дочку и думал, сколько же этому человечку предстоит в жизни узнать, осмыслить, научиться отделять зёрна от плевел и формировать своё мнение.

Ну ладно. Будем решать вопросы по мере их поступления. А пока – спать.

Глава 5.
Как правильно есть арбуз

ГАЗ—51 выбросил нас возле усадьбы егеря на берегу реки Или. Здесь заканчивалась дорога – ответвление от трассы Алма-Ата – Балхаш. Барахла было много. Шутка ли, создать комфортные условия для шестерых детей в субтропической пустыне. Егерь одолжил лодку, на которую погрузили детей и что поместилось. И мы, папы, держась за борта лодки и корректируя направление, поплыли по течению, присматривая место для лагеря. Нашли прекрасную тихую бухту, где глубина была не более метра, вдали от основного русла, что отвечало нашим требованиям безопасного отдыха со спиногрызами. Отбурлачили лодку назад и вернулись с остатками вещей. С трёх сторон бухту закрывал непроходимый тугай. На открытой стороне был замечательный пляж, уходящий от реки вверх и переходящий в относительно ровный участок с невысокими барханами по краям, где и решено было разбить лагерь.

Последнее лето перед школой. Через три недели в первый класс – и прощай детство! Занятия, уроки, родительские собрания. Это всё будет потом. А пока мы забрались подальше от цивилизации, где кроме егеря в десятках километров никого нет. Кстати, в течение всего нашего отдыха егерь снабжал нас молоком, яйцами и мёдом. Как водится, первый вечер прошёл в суетливом налаживании быта. Наконец дети помыты, накормлены и уложены. У пап личное время. Никакой особенной программы на эти дни не было. Просто решили пожить «вдали от шума городского». Места здесь потрясающие. Широкая местами быстрая река с пойменными тугайными лесами. Тугаи сформированы ивами, облепихой, чингилём, встречается тамариск, пшат. Иногда можно найти барбарис. Ближе к воде – камыш и кендырь. В реке сазан, сом, жерех. Для детей здесь рай. Огромная песочница, она же пляж, она же источник информации о мире. И бездонное небо. Скажите, жители мегаполисов, когда вы в последний раз видели звёзды. Нет, не те блёклые точки в ночном небе, которые говорят только об отсутствии сплошной облачности. Я говорю о звёздах с кулак величиной, сложенных в созвездия, служившим нашим предкам ориентирами в странствиях вначале по плоской, а позже по круглой планете. Только вдали от искусственного освещения можно ощутить величие космической бездны.

– Папа, а звёзды далеко от нас?

– Очень далеко! Ещё никто из людей не летал на такое расстояние.

– А сколько километров до звезд?

Дети думают, что папы знают всё. Как сильно они заблуждаются.

– Солнышко, я не знаю. Расстояние до звёзд измеряется в парсеках. Это, если не ошибаюсь, больше трёх световых лет.

– А что такое световой год?

– Вот скоро ты пойдёшь в школу и узнаешь много интересных и полезных вещей. И вы познакомитесь с астрономией – наукой о вселенной.

– А ты в школе учил астрономию?

– Да, Солнце, учил. И она мне нравилась.

– А почему же ты тогда её не помнишь? Я тоже ничего не буду помнить, когда закончу школу?

– Я тебе отвечу, но вначале скажи мне, когда неделю назад вашей малолетней команде рассказывали, какие здесь в пустыне живут растения, ты внимательно слушала?

– Да.

– И ты помнишь все названия растений и как они выглядят?

Дочь закрутила носом и со вздохом выдала:

– Не все.

– А почему?

– Мне про растения не интересно. Я люблю про зверей узнавать.

– Вот и ответ на вопрос. Нам в школе рассказывали о многих вещах, о которых мы даже никогда не слышали. А потом каждый решил, что именно ему интересно, и после школы уже в институте стал изучать только это, становясь в этом знании профессионалом.

– Значит, тебе про звёзды было не очень интересно?

– Ну, можно сказать и так. В других вещах я разбираюсь намного лучше. А что касается светового года, то это расстояние, которое свет проходит за один год.

На лице дочери – парад эмоций. Умишко явно не в состоянии переварить сказанное. А чей умишко в состоянии? Мы с серьёзным видом произносим слово «парсек», и только единицы могут хоть как-то осознать, какое это сумасшедшее расстояние.

– Пап, а свет разве движется? Он или есть, или его нет.

– Движется, но очень-очень быстро. Ты даже заметить не успеваешь. А знаешь, есть звёзды, которые уже давно погасли, а свет всё ещё идёт. Нам кажется, что мы видим звезду, а на самом деле мы видим приближающийся свет.

– Пап, а ты говорил, что наше солнце – это звезда, правильно?

– Да, ребёнок.

– А оно тоже погаснет?

– Да, но ещё не скоро. Пройдут миллиарды лет.

Ребёнок загрустил, слегка придавленный свалившейся информацией.

Солнечное утро принесло новое настроение и новые впечатления. Уже отдохнувшие, мы решили ещё раз осмотреть окрестности. Мелкая бухта, чудесная акватория для детского купания, была названа Маркизовой лужей, посиделки с костровищем посередине стали курултаем, ну а низкий обеденный столик для мелких – дастарханом.

Интересный факт на счёт Маркизовой лужи. В отличие от основного русла реки, дно лужи представляло собой слой жирной тёмно-серой грязи. Утопать в этой грязи было чрезвычайно приятно. Она не испускала дурных запахов, легко смывалась с тела и первые дни активно использовалась маленькими человеками в играх. На территории лагеря вдруг появилось разрисованное грязью с ног до головы ранее не изученное племя низкорослых индейцев с весьма необычными именами. Не помню всех, но одного из них звали Прожектор Перестройки. Извините, отвлёкся. Так вот, по поводу интересного факта: у всех, у кого были хоть какие-то проблемы с кожей, как, например, трещины на пятках, мозоли, бородавки, папилломы, сухость – всё как рукой сняло. Понятно было, что такая грязь содержит много биологически активных веществ, но чтоб такой эффект!

И стали мы жить-поживать, да добро проживать. Солнце, воздух и вода – это что? Наши лучшие друзья, скажете вы. Это как посмотреть. В первую очередь это источник зверского аппетита. Нам не впервой составлять детское меню, но здесь обычные нормы оказались в два раза меньше запрашиваемых. Представляете, когда за вами неотступно бродит племя голодных пусть и низкорослых индейцев. Страшно! К счастью, мать-природа и умения некоторых из нас не подвели. Рыба у нас была регулярно в разных видах. Однажды даже делали хе, но детям давать не рискнули.

В первый же день встал вопрос, что делать с огромным количеством арбузов и дынь, что мы привезли. Когда едешь в сторону Балхаша, проезжаешь бахчи. Вот вы ели казахстанские арбузы? Ну те, которые раскалываются от лёгкого удара, где на ярко-красной мякоти, пахнущей солнцем, видна нежная седина с микроскопическими капельками, на которую мгновенно слетаются пчёлы. И как такие арбузы не взять? Даже по-другому, как их не взять много? Вот и мы взяли. За небольшой магарыч загрузили в машину, сколько смогли. Но теперь встал вопрос их хранения. В результате мозгового штурма было решено съесть сколько сможем прямо сейчас. После первой же попытки полакомиться арбузом, стало понятно, что приёмы поедания бахчевых в условиях цивилизации здесь не работают и нуждаются в модернизации.

Для этого дети были созваны в центр лагеря.

– Знаете ли вы, маленькие человеки, как надо правильно есть арбуз?

Маленькие человеки, используя пантомиму, тут же принялись показывать, как это надо делать. Вдоволь навыпендривавшись друг перед другом и исчерпав фантазию, они были готовы внимать дальше.

– А знаете ли вы, маленькие человеки, что только племя Илийских индейцев умеет это делать правильно? Чтобы было очень вкусно и очень смешно, нужно, чтобы уши и пузо были в арбузном соке.

Детишки снова начали что-то изображать, выпячивая пузо. Игра началась. Хорошо, что мамы этого не видели! Хорошо, что никто этого не видел!

– Индейцы, слушай мою команду! Для ритуального поедания арбузов построится на берегу в одних трусах! Исполняй!

Если бы они так же быстро раздевались, когда надо идти спать! Не прошло и пятнадцати секунд, как всё племя стояло на берегу в трусах.

Тем временем на дастархане нарезались арбузы. Длинные сочащиеся доли исчезали мгновенно, как только оказывались в руках индейцев. С ушей капало, по пузу текло. Жизнь была прекрасна. Кто-то из детей решил добавить красок в этот праздник жизни. И по его предложению маленькие человеки вымазались грязью, и вакханалия продолжилась. Если вы никогда не жаловались на воображение, вы легко представите, как выглядит человек, с ног до головы измазанный тёмно-серой грязью, через которую пробивают русла потоки арбузного сока. Человек при этом издаёт нечленораздельные звуки, извещающие мир о крайней степени довольства, внутренней свободы и счастья.

Ну, строгие взрослые, что же вы не спрашиваете, что в это время делали мы, папы? Отвечаю – то же самое и в том же виде. Есть клише – счастье, мол, многогранно. Представиться случай испытать эту грань – не пропустите!

И апофеоз арбузного ритуала – омовение, то есть погружение в освежающие воды индейской реки и оттирание полузастывшей смеси грязи и арбузного сока.

А потом – отходняк. Столько было выдано на-гора положительных эмоций, что необходимо было время на восстановление. Дети были нами разобраны, благо после омовения, они стали различимы, и разведены по палаткам. Наступило время сиесты.

– Папа, а почему, когда мы вымазались в арбузах, нам было смешно и весело, а когда в детском саду кто-то из детей обливается супом, то противно смотреть, и воспитательница ругается?

– Я думаю, Солнце, дело в следующем. Все вы умеете кушать красиво и аккуратно. Но сегодня, когда никто нас не видел, мы решили поиграть в грязнуль, поедающих арбузы на берегу реки. Всем было весело. А когда игра закончилась, вы искупались и снова стали чистенькими. И когда вы сядете ужинать, вы станете есть красиво и аккуратно, как всегда.

– А мы ещё когда-нибудь будем играть в таких грязнуль?

– Поживём – увидим, ребёнок.

Больше нам в грязнуль играть не случилось. Но тот день до сих пор жив в воспоминаниях всех участников и каждый раз обрастает сомнительными подробностями, когда некоторые участники рассказывают об этом уже своим детям.

Дни шли. Мы решили привнести в детские занятия какие-то практические навыки. Научили спиногрызов определять время по солнечным часам. Находить в тугае места, где, если соорудить крышу из веток и травы, то в самую жару будет максимально длинная тень. Из пластиковой бутылки, песка, травы и тряпки, что когда-то называлась майкой, соорудили фильтр для воды. Позже усовершенствовали его, добавив в конструкцию древесный уголь. Нашли применение и донной грязи. Мы обмазывали ею только что выпотрошенную рыбу, и когда грязь засыхала, мы запекали рыбу в костре. С готовой рыбы грязь отваливалась кусками вместе с чешуёй. И ничего вкуснее в тот момент на свете не было.

Большая песочница была источником неиссякаемой фантазии. Она становилась то местом танковых сражений, то ареной цирка, то другой планетой.

– Пап, а откуда берётся песок?

– У тебя есть разноцветные мелки, помнишь?

– Да, но уже почти их нет. Их дождь испортил.

– Правильно. Ты забыла их во дворе. Пошёл дождь, мелки размокли. А когда дождь прекратился, они подсохли и превратились в маленькие кусочки, лежащие в пыли из мела. Так? А потом ветер унёс и эту пыль.

– А мы купим другие мелки?

– Купим. Но ты спрашивала о песке. Так вот, песок образуется, как и меловая пыль. Только очень-очень медленно. Представь себе, что когда-то были только горы, состоящие из скал. Но ветер, дожди, холод, зной постепенно разрушали скалы. Отвалившиеся камни становились всё меньше, постепенно превращаясь в песок. И так происходит уже миллиарды лет. Ты же знаешь, что скалы бывают разного цвета, да?

– А ещё они бывают пятнистые и в полоску.

– Поэтому и песок бывает разного цвета, даже чёрный. И песчинки бывают разного размера. Кстати, в воде они имеют округлую форму, а в горах – остроугольную.

– Папа, но здесь же нету скал.

– Значит когда-то давно были, но разрушились. Есть наука – геология, которая эти вещи изучает. В школе вам расскажут об этом много интересного.

– Пап, наверное, тебе геология тоже не очень нравилась?

Какой изящный способ спросить: «Папа, что же ты ни черта не помнишь?». Зато приятно, что дочь растёт такой деликатной. Так что, родители, учите матчасть!

В один из дней мы с дочкой по обыкновению прогуливались перед сном вдоль чёрной ленты реки, в которой отражались звёзды. Дети в течение дня устают друг от друга, но пока этого не понимают. Вот мы и обеспечивали им возможность эмоционально восстановиться и успокоиться перед сном.

– Пап, а от звёзд камни откалываются?

После этого вопроса я засомневался, что когда-то ходил в школу. Такое ощущение, что кроме таблицы умножения я ничего не вынес.

– Знаешь, ребёнок, пока звезда не погасла, она не твёрдая.

– А звезда может упасть?

– Звезда не может. А почему ты спрашиваешь?

– Я только что это видела.

– Где?

Глупый, конечно, вопрос. И тут я начинаю сопоставлять. Сейчас середина августа – время «звёздных дождей». А мы про это забыли.

– Детёныш, нам невероятно повезло. Ты увидела метеор. В это время года наша планета проходит через целый поток метеоров.

– А что такое метеор?

– А метеор – это песчинка, которая, попадая в атмосферу земли, с большой скоростью, сгорает в ней. Это мы и наблюдаем.

– А откуда там песчинка, и почему она сгорает?

– Это не одна песчинка, это целый метеорный поток, порождённый кометой. Он приходит со стороны созвездия Персея. А сгорает, потому что трётся с большой скоростью о частицы воздуха. Если ты будешь тереть ладошки быстро-быстро, они станут тёплыми.

– А если очень быстро, они сгорят?

– Да. Но, к счастью, так быстро ты их тереть не сможешь. Смотри теперь внимательно. Мы должны увидеть больше метеоров. Есть такая примета, что если, увидя метеор, ты успеешь загадать желание, то оно сбудется.

В ту августовскую ночь мы видели ещё много «падающих звёзд». Наверное, загадывали какие-то желания. Но тогда очень выпукло проявилось осознание того, что чем разнообразнее впечатления, тем больше у маленького человека вопросов, тем интереснее ему жить и тем выше у него потребность в новых впечатлениях. И этот процесс, подпитывающий сам себя, никогда не должен прекращаться.