Текст книги "Путь к спокойствию. Учение Будды"

Идеи самоконтроля и поиска гармонии получили развитие у гностиков и ранних христиан, воспринявших древнегреческие концепции. В качестве вселенского разума христиане рассматривали Бога-творца и пытались понять его природу.

Величайший христианский философ раннего периода, неоплатоник и основатель философии истории Августин Иппонийский определил развитие европейской мысли вплоть до периода Ренессанса. В диспутах с гностиками и манихейцами он сформировал тот христианский подход к самоконтролю, который являлся доминирующим вплоть до новейшего времени. Августин полагал, что Бог управляет миром даже в мельчайших деталях: «Не надо слушать тех, кто учит, что высшими сферами управляет Провидение, а низшие сферы потрясают обстоятельства и случайные движения».

Св. Августин предложил исследовать самого себя, чтобы познать Бога. Поскольку Бог проявляется даже в малом, значит, вглядываясь в себя, мы можем приблизиться к Нему.

Добро абсолютно, поскольку создано Богом, зло временно и появляется только тогда, когда люди забывают о добре. Таким образом, зло – это всего лишь отсутствие добра. Зло существует только как проявление свободной воли существ, сотворённых Богом. Получается, что в нас не существует глубинного злого умысла; есть только относительное зло, которое является отходом от высшей цели – познания Бога. Когда мы забываем о высшей цели, то начинаем творить относительное зло. Мы созданы Богом и божественно добры по своей природе, только наша воля порождает зло, и оно необходимо как контрастная противоположность, чтобы на его фоне мы могли увидеть добро и понять, что такое истинное благо.

И потому становится ясным: божественную природу необходимо познавать, а проявления злого умысла можно и нужно подавлять. Поскольку зло не является чем-то абсолютным и постоянным, но только временным и мимолётным – его можно радикально, и с надеждой на полное искоренение, угнетать.

Христианский подход к самоконтролю вылился в волевое подавление всего, что подпадало под определение греха. Самоконтроль зависел от человека и выражался в наружном спокойствии, в то время как внутри могли бушевать эмоции, тогда как душевное умиротворение давалось Богом в качестве благодати. Человек мог только надеяться на благодать, поскольку она зависела исключительно от милости Божьей. Религиозное воодушевление, вызванное снисхождением благодати, превращало самоконтроль из тяжелой обязанности в возвышенную идею, – и именно благодаря этому в истории осталась память о примерах искреннего самопожертвования и служения ближнему. Однако для многих понимание смысла религиозной морали оставалось недоступным, даже несмотря на все положительные последствия, к которым вело соблюдение правил – и самоконтроль у таких людей держался на чувстве вины и страхе посмертного наказания.

Христианский самоконтроль совершенно отличен от того разумного контроля и покоя, о котором говорили греческие мыслители. В понимании Сократа и Платона источник контроля – разум, охватывающий всё более высокое знание, что приводит к естественному, ненасильственному затуханию опасных страстей, результатом чего и является внутренний покой.

Следующий этап в развитии представлений о самоконтроле и спокойствии связан с Рене Декартом. Для торжества современной технократической цивилизации этот человек сделал больше, чем кто-либо другой. Если Платон был прародителем западного мировоззрения, а Аристотель – предтечей научного мышления, то Декарт возвестил приход технократии.

Прослеживается чёткая преемственность: согласно Августину, мир есть результат божественной воли. Замысел Бога и есть образец идеального мира Платона. По аналогии с Платоном Августин устанавливает два мира: идеальный – в божественном замысле, и материальный, который появился в результате вдыхания божественной идеи в материю.

В свою очередь, идеи Декарта восходят к учению Августина: Декарт искренне верил в Бога и считал себя последователем христианского философа. Известное изречение: «Я мыслю, значит, существую!», которое стало визитной карточкой Декарта, есть всего лишь цитата Августина: «Знаешь ли ты, что ты существуешь? Знаю… Знаешь ли ты, что ты мыслишь? Знаю… Итак, ты знаешь, что ты существуешь, знаешь, что живёшь, знаешь, что познаёшь»[10]10
    Блаженный Августин. Монологи. Книга 2. Монолог 1.


[Закрыть].

Августин считал, что достоверное знание может быть только о самом себе. Ту же самую отправную точку избрал Декарт: единственное достоверное знание – это то, что «я существую». Раз мысль о собственном существовании – единственное неоспоримое знание, значит, мышление – единственный достоверный источник познания. Познавая окружающий мир, мы оттачиваем мышление до совершенной ясности, тем самым приближаясь к Богу. По мнению Декарта, Бог является бесконечной и безначальной разумной субстанцией, он порождает конечные субстанции – дух и материю. Основным свойством духа является мышление и познание.

«Современная философия начинается с Декарта, для которого основным бесспорным положением являлось положение о существовании лишь самого себя и своих собственных мыслей, из чего следует заключать о существовании внешнего мира»[11]11
    Рассел Бертран. История западной философии. Новосибирск: Сибирское университетское издательство, 2001.


[Закрыть].

Б. Рассел

Удивительно, но, разрабатывая систему доказательств существования Бога, Декарт одновременно создавал методы, приведшие к торжеству научного мировоззрения и атеизма!

Основываясь на рационализме[12]12
    Как философской школе, которую он же и развивал.


[Закрыть], Декарт утверждал, что человек (обладающий духом) может господствовать над природой (чистой материей). Данным постулатом был спровоцирован будущий технологический прорыв и потребительское отношение человечества к природе. При этом была забыта исходная посылка Декарта о том, что господство над природой – это устремление человека к божественной духовности, и человечество стало эксплуатировать природу в угоду своим желаниям – без всяких моральных терзаний и рефлексий.

Развивая рационализм как способ познания скрытых природных законов, Декарт обосновал важность эксперимента и критической оценки опытных данных, критерии достоверности и необходимость сомнения… Важнейшее убеждение Декарта состояло в том, что любое знание должно быть обосновано, а любые сомнения в его достоверности исключены. Для этого он сформулировал обязательность математической проверки знаний.

Вытекающие из философии Декарта взгляды определили отношение к материи: её можно познать и ею можно управлять. Материя состоит из частиц, а происходящие в ней физические процессы объясняются их взаимодействием – явления окружающего мира перестали быть таинством и превратились в логическую загадку. Прямым следствием стало появление механистических моделей вселенной, определивших развитие научной мысли.

Поскольку тело также относится к материи, значит, его тоже можно познать и считать механизмом. Идея о том, что можно управлять частью себя – телом, привела к разделению личности на то, ЧЕМ можно управлять, и то, ЧТО управляет. В согласии с механистическим подходом, Декарт первым сформировал представление о рефлексах, чтобы проиллюстрировать, как мозг управляет мышцами. Следствием картезианства стало отношение к частям личности как к инструментам – тело, интеллект и эмоции превратились в инструменты, которыми можно управлять ради достижения поставленных целей.

Взгляды Декарта, признававшего важность ясного мышления и механистичность личности, сформировали понимание самоконтроля как управление со стороны некоего «я», имеющего высшую природу, остальными частями индивидуальности, имеющими механическую природу. «Я» было определено как способность самоосознавать: «Мыслю, значит, существую»; всё остальное: тело, воля, память, эмоции, логика – используемые инструменты. Соответственно, управляя эмоциями и желаниями, можно вызывать ощущение покоя.

Платон считал, что внутренний покой возникнет из познания сути вещей. Августин – что из слияния с внутренней божественной природой. Декарт утверждал, что мы сами можем управлять собой без каких-либо дополнительных условий: нет необходимости познавать внешний порядок идеальных форм, поскольку он ничем не управляет; нет необходимости обращаться внутрь себя в поисках божественной природы, поскольку способность к мышлению и есть эта самая природа.

Теперь, наконец-то, можно перейти непосредственно к психологии, которая родилась из предшествующих взглядов и унаследовала их достоинства и ограничения.

Заря психологии

…Мы, европейцы, всего лишь полуостров на азиатском материке, населенном древними цивилизациями, представители которых тысячелетиями упражнялись в психологической интроспекции, тогда как мы занялись психологией даже не вчера, а только сегодня утром…[13]13
    Юнг Карл. Проблемы души нашего времени. 2007. С. 312.


[Закрыть]

Карл Юнг

Человечество уже привыкло полагаться на науку. Мы надеемся, что в поиске умиротворения и спокойствия нам помогут последние научные достижения, которые воспринимаются как ещё одно доказательство того, что человечество развивается, прогрессирует. Мы полагаем, что чем более новые и сложные научные открытия применим, тем больше гарантия, что они сработают и устранят проблемы.

В областях, касающихся психики, это как минимум не так. А возможно, и вовсе – наоборот! В каждом конкретном случае нельзя сказать наверняка, чей подход лучше – Сократа или Фрейда. В этой ситуации дистанция в две с половиной тысячи лет ничего не значит.

Мы уверены, что психология, молодая и модная наука, находящаяся на пике развития, подскажет лучший способ разрешения внутриличностных неурядиц. Мы самонадеянно считаем, что современное общество – это вершина развития и что мы, являясь его частью, во всех отношениях опережаем тех, кто жил до нас. Но в то же время мы страстно желаем избавиться от всевозможных неврозов, уповая на науку, которой немногим более ста лет.

Психология зарождалась в момент триумфа научного мировоззрения – во время цивилизационного перелома. Казалось, что сбылись мечты Декарта о торжестве разума над природой.

На рубеже XIX–XX веков люди ждали от учёных многого, и те не подвели – подарки сыпались как из рога изобилия. Наука прочно вошла в моду и стала господствующим мировоззрением.

Только представьте. Появилось электрическое освещение – жизнь стала комфортнее, и это только начало! Создан двигатель внутреннего сгорания и, как следствие, воздухоплавание и автомобилестроение – расстояние покорено! Проведены телеграфные кабеля между континентами, создан беспроводной телеграф – любая новость сразу становится общей. Изолированности больше нет, разрозненность общества и экономики преодолена – планета объединилась!

Химия не отставала от физики. Новые методы земледелия: химические удобрения, гербициды и инсектициды – голод побеждён. Открыты синтетические материалы – от представившихся возможностей разбегались глаза. Материя подчинена воле человека!

Появились новые способы ведения войны и виды вооружений – отравляющие газы и пулемёт «Максим». Эти ужасающие открытия предотвратят войны – ведь нельзя же СТОЛЬКО убивать! Новые способы ведения войны оказались столь ужасными, что сама мысль об их применении была отвратительной – будущее без войн казалось достижимым.

Медицина радовала своими успехами – долгая и здоровая жизнь маячила на горизонте. Прививки, санитария, уменьшение ранней смертности, новые искусственные медикаменты… Новости медицины потрясали больше, чем романы Жюля Верна. В качестве одного из многочисленных примеров можно привести французского врача Шарля Броуна-Секара и его последователя Сергея Воронова, чьи эксперименты вдохновили Михаила Булгакова на создание образа профессора Преображенского. В двадцатых годах прошлого столетия по методике Воронова было сделано несколько тысяч пересадок обезьяньих половых желез людям. Хирург вызвал настоящий ажиотаж – после операций пациенты на короткое время «омолаживались». Подобные эксперименты были лишь частной деталью фронта многочисленных исследований, призванных навсегда улучшить человеческую природу. Исследования нервной системы, эксперименты по омоложению с пересадкой тканей, новая хирургическая техника… И хотя некоторые из опытов оказывались не столь успешными, даже промежуточные результаты вызывали общественную эйфорию. Казалось, ещё чуть-чуть, и рецепт вечной молодости будет найден!

Новые виды искусства, массовое образование, торжество демократий, борьба с неравноправием… Человечество дерзко разрывало привычные шаблоны, и казалось, что наступает Золотой век!

Подобные настроения в той или иной мере владели европейской интеллигенцией в конце XIX века.

Психология, как отдельная дисциплина, рождалась во время торжества рационализма, механистического подхода и научно-материалистического мировоззрения. Метод, который так успешно преобразовывал окружающий мир, неизбежно был применён и для исследования внутреннего. Первые результаты не заставили себя ждать: исследование рефлексов, теория высшей нервной деятельности, бихевиоризм… Новые и новые впечатляющие открытия подтверждали правильность выбранного направления.

Восход

Первым, кто попытался как-то суммировать знания о душе, был Вильям Джеймс. Для нас этот человек важен тем, что в его работах система знаний представлена в целостном виде, ещё до того, как она разделилась на течения, соперничающие и критикующие друг друга.

Идеи Джеймса и сегодня выглядят удивительно современными. Он утверждал, что восприятие не бывает целостным: «Оно всегда интегрируется более одной частью объекта, чем другой, оно принимает и отвергает или выбирает все время, пока оно мыслит. Что определяет выбор – это и есть тема большей части психологии». «Только то, что я заметил, формирует мой ум. Мой опыт – это то, на что я согласился обратить внимание»[14]14
    Цитируется по: Литвак Михаил. Из ада в рай: Избранные лекции по психотерапии. Лекция 2. Ростов н/Д: Феникс, 1997. (Далее Джеймс цитируется из того же источника.)


[Закрыть].

Изменения, происходящие с личностью, Джеймс формулировал как приобретение или угасание привычек: «Фактически наши добродетели являются привычками, как и пороки. Вся жизнь есть лишь сумма привычек… неотвратимо влекущих нас к нашей судьбе, какова бы она ни была».

Относительно контроля эмоций Джеймс давал следующий совет: «Дайте своим эмоциям прийти или дайте им уйти… и в любом случае не придавайте им значения. Они не имеют отношения к делу. Они лишь индикатор вашего темперамента или физического состояния. Эмоциональный взрыв – одно из средств разрушения укоренившихся привычек; он освобождает человека, дает ему возможность попробовать вести себя по-новому. Дело не в самом событии, а в том, как реагирует на него индивид».

В работах Джеймса можно найти предпосылки гештальта, когнитивной психологии, транзакционного анализа, элементы психоанализа: вытеснение и проекция и многое другое.

«Препятствием для личностного роста Джеймс считал дурные привычки и неурегулированные эмоции. Он полагал, что необходимо что-то делать с эмоциональной энергией, блокирование которой ведет к заболеванию. Но он подчеркивал, что нет необходимости выражать сильные эмоции, если это может повредить другим и себе. Ибо причиненный вред, в свою очередь, вызовет сильную отрицательную эмоцию. Возникнет порочный круг… Джеймс призывал почаще выражать благородные чувства, но в меру, ибо каждая добродетель, если она принимает преувеличенную форму, приносит вред своему обладателю.

Джеймс выдвинул понятие о психологической слепоте – неспособности понять другого человека. Мы не осознаем своей психологической слепоты (смотрим, но не видим), и это основной источник наших неприятностей. Мы начинаем решать за других, что для них хорошо, что им нужно, чему их следует учить… и впадаем в ошибку.

Известна формула Джеймса: самоуважение = успех/уровень притязаний. При отказе от последних человек испытывает такое же облегчение, как и при их удовлетворении. …Как прекрасен день, когда мы отказались от стремления быть молодыми или стройными. Слава богу, говорим мы, с одной иллюзией покончено… Уменьшите свой уровень притязаний, и у ваших ног будет весь мир».

Джеймс советовал развивать осознанность и с этой целью придумал техники для развития воли, осознавания и контроля эмоций. Эти методы по смыслу ничем не отличаются от однонаправленной концентрации и практики осознавания, применяемых на ранних стадиях обучения буддийской технике созерцания.

Из приведённых цитат можно заключить, что Джеймс проблему самоконтроля и обретения покоя рассматривал комплексно и творчески – это осознанное восприятие, изменение привычек, отказ от «психологической слепоты» (эгоцентризма), пересмотр амбиций и притязаний…

Даже из такого короткого знакомства становится очевидным, что в девятнадцатом веке психология обладала очень серьёзным и действенным багажом. Можно сказать, что проблемой было не получение новых знаний, а распространение тех, которые уже собраны Джеймсом из разных источников. В работах этого праотца психологии так много того, что составляет скелет современной науки, что хочется разобраться – а что же радикально нового было предложено за последующие сто лет? Более того, все процитированные фрагменты в точности совпадают с положениями Дхармы, сформированной более двух тысяч лет назад.

Бихевиоризм

Самой ранней научной психологической теорией стал бихевиоризм. Это была шагающая в ногу со временем попытка применить лабораторные методы исследования к психике. Прежним методом исследования внутреннего мира была интроспекция, что не позволяло называть психологию наукой в современном смысле этого слова.

Бихевиористы объясняли развитие личности, как выработку новых усложняющихся реакций на внешние раздражители. С данной точки зрения сознание – это иерархическая система рефлексов. Бихевиористы сводили психику к поведению и исследовали только его. Внутренний мир рассматривался как некий механизм, обеспечивающий поведенческое взаимодействие с окружающим.

Несмотря на то что далеко не все психоневрологи соглашались с воззрениями бихевиористов, а со временем эта школа и вовсе утратила прежние позиции, открытия и взгляды ее представителей проникли в в большинство направлений современной психологии. В советской школе бихевиоризм считался реакционным буржуазным течением, однако трактовка высшей нервной деятельности, основанная на павловском учении о рефлексах, нисколько не противоречила бихевиоризму, тем более что и самих основателей советской психоневрологии – Павлова и Бехтерева – можно причислить к этой школе.

Бихевиоризм, наверное, был самым ярким свидетельством триумфа картезианства, в том числе и в вопросе самоконтроля. Уотсон, основатель бихевиоризма, ставил опыты, доказывающие, что эмоциями можно управлять с помощью внешних стимулов. Он утверждал, что управлять можно любыми реакциями: интеллектуальными, поведенческими, эмоциональными. Бихевиористы вычеркнули из психики огромные пласты, но обогатили психологию лабораторными методами и пониманием связи психических функций с телесными проявлениями.

Бихевиоризм можно воспринимать как младенческую ступень, необходимую для появления когнитивной психологии[15]15
    Когнитивная психология – наука, изучающая психические процессы, лежащие в основе познания. Познание трактуется в самом широком смысле – это логика, внимание, восприятие, память, воображение, воля, эмоции, чувства…


[Закрыть], которая сегодня является наиболее перспективной областью исследования психики. Когнитивная психология тесно связана с нейрофизиологией, в обеих науках применяются аналогии из информатики и электронного моделирования нервных процессов. Вполне вероятно, что в будущем, когда связь между физиологическими процессами и психикой станет прозрачней, когнитивная психология будет частью нейрофизиологии.

В этой школе психические проблемы рассматриваются как последствия ошибок мышления и познания. Возникновение нарушений анализируется с учётом всех частей личности: восприятия, эмоций, интеллекта, эмоциональной памяти… Привлекается ступенчатый анализ с целью выявить схематические шаблоны мышления и автоматические дезадаптивные мысли. Признаётся важность логики в решении психологических проблем. Основной задачей в ходе терапии считается рациональная убедительная демонстрация того, как мысли влияют на эмоции, поведение и фильтры восприятия. Затем пациенту помогают изменить иррациональные убеждения, породившие привычные жизненные ошибки. Общение с психологом происходит в виде совместного анализа, в ходе которого пациент учится обращаться к фактам и видеть несоответствие своих навязчивых ожиданий с жизненными ситуациями. После такого анализа пациенту помогают проверить в реальной обстановке правильность сделанных выводов.

Когнитивная психология разработала способы борьбы с эмоциональным стрессом, хроническими навязчивыми состояниями, депрессиями и т. д.

Психоанализ

Говоря о современной трактовке самоконтроля, невозможно пройти мимо такого важного действующего лица, как Фрейд. Созданная им школа развивалась параллельно с бихевиоризмом и исследовала противоположную область – неясного, неосознанного, того, что нельзя изучить с помощью теории рефлексов. Фрейд попытался ответить на вопрос, волновавший психотерапевтов еще на самых ранних этапах развития науки: почему, даже когда обладаешь всей полнотой объективных исследований, не получается изменить себя? Почему вместо изменений вырастает внутренний конфликт или происходит эмоциональная катастрофа? Почему в душах людей примерного поведения, развитых и утончённых, периодически бушуют просто-таки пещерные страсти? Почему, сдерживая и контролируя себя, люди порой только усугубляют психические проблемы?

Фрейд показал, куда прячутся психологические проблемы, если с помощью воли и жёстких правил попытаться их запереть в клетку. Изначально он разрабатывал методы для своей психотерапевтической практики, но оказалось, что нашёл ответ на общие вопросы психологии.

Фрейд предложил теорию трёхслойной личности. Первый, самый массивный и тёмный слой – «Бессознательное» (ОНО). Это сумма неуправляемых инстинктов, рефлексов и спонтанных эмоций. Второй, «Эго» – это та часть личности, которая осознаёт себя: воля, мышление, сознательное внимание, выбор, «Я». Эта часть, которую мы, собственно, и считаем «собой», мы уверены, что это цельное «Я», наша личность, которая контролирует тело. Однако Фрейд показал, что это только часть, которая не догадывается о других, столь же важных действующих лицах того, что мы считаем «собой». Третья часть – «Сверх-Я», морально-этические нормы, воспитание, совесть…

Бессознательное в нас присутствует от рождения, в то время как «Сверх-Я» воспитывается. Человек может жить с недоразвитым «Сверх-Я», но «ОНО» в нас всегда присутствует в полной мере. Бессознательное движимо основными инстинктами: продолжения рода (либидо) и самосохранения. «Сверх-Я» тормозит инстинкты, и в результате их энергия может быть направлена на творчество и созидание (сублимация).

С точки зрения Фрейда, «я» является как бы осью весов, на одной чаше которых «ОНО», на другой «Сверх-Я». В идеальном случае они должны находиться в равновесии. Эти чаши постоянно противоборствуют, но «ОНО» обладает большей мощью, и у весьма немногих людей «Сверх-Я» имеет шанс перевесить. Когда побеждает ОНО, человек превращается в животное, когда верх берёт «Сверх-Я» – пробуждается внутренний тиран, но рано или поздно следует ждать восстания из глубин ОНО.

«Сверх-Я» не даёт человеку самому себе признаться в желаниях, которые считает постыдными. ОНО постоянно пытается прорваться в «Я». «Сверх-Я» блокирует эти всплески с помощью чувства вины, совести, самообличения – постоянные внутренние битвы подрывают психическое здоровье и делают человека невротичным. Подавление мыслей и желаний отнимает огромное количество энергии, поэтому даже выявление и осознание проблемы уже приносит облегчение – высвобождает энергию, с помощью которой блокировалась проблема.

Ночью, когда «Сверх-Я» спит, ОНО выходит из-под контроля и проявляется во снах. Анализируя сны, можно понять, в чём мы себя угнетаем и откуда следует ждать взрыва. Цель психоанализа состоит в выявлении недоступной сознанию информации из подсознания.

Классический психоанализ довёл технику анализа сновидений до абсурда – для поиска и устранения проблемы, возможно, несущественной, нужно порой годами записывать и тщательно анализировать сны.

Для нашей темы важно то, что «препятствием для роста З. Фрейд считает тревожность, которая вызывается ожидаемыми неприятностями и потерями: потеря желаемого объекта, любви, себя, любви к себе. Есть два способа уменьшить тревожность: непосредственно обратиться к ситуации (здоровый путь) и исказить или отрицать саму ситуацию (защитные механизмы)»[16]16
    Литвак Михаил. Из ада в рай: Избранные лекции по психотерапии. Лекция 3. Ростов н/Д: Феникс, 1997.


[Закрыть].

Фрейд не считал волю весомым фактором, полагая, что она может только подавлять и поэтому её влияние негативно. Выход он видел в том, чтобы становиться более интеллектуальным и разумным – только рассудок может справиться с теми безбрежными эмоциональными силами, которые нами управляют. Фрейд утверждал, что без развития разума мы продолжаем жить в иллюзии, которая имеет природу бреда, но гораздо более опасна, поскольку отнимает у нас жизненное время.

«Она (иллюзия) имеет сходство с бредом, но она не находится в таком противоречии с действительностью, как бред. Девушка-мещанка может предаться иллюзии, что на ней женится принц.

Вера – это тоже иллюзия, где присутствует исполнение желания. Множество людей находит своё единственное утешение, лишь с её помощью они могут выносить жизнь. …Голос интеллекта тих, но он не успокаивается до тех пор, пока его не услышат»[17]17
    Там же.


[Закрыть].

Психоанализ сегодня не только жив, но и породил ряд новых методов: символдраму, психодраму, транзакционный анализ…

И бихевиоризм, и фрейдизм были порождением европейской веры в торжество науки. Если первый выступал радикально и отвергал любые иррациональные стороны личности, то психоанализ, признавая интеллект наиболее важным фактором, пытался объяснить тёмную сторону личности, проложить к ней мостик, чтобы найти гармонию.