Текст книги "Путь к спокойствию. Учение Будды"
Автор книги: Евгений Бульба
Жанр: Боевики: Прочее, Боевики
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Экзистенциализм
В вопросе самоконтроля и поиска душевной гармонии экзистенциализм явился как бы шагом назад. С точки зрения научного подхода это регресс, откат к старым идеям, но для нерешённой проблемы поиска внутреннего покоя он был логичным этапом.
Современное человечество свято верит в могущество интеллекта. Так было не всегда. Долгие тысячелетия люди считали, что ими управляют посторонние могущественные силы, которые сначала описывались с помощью мифов, потом религии и натурфилософии. Поскольку человек не управляет эмоциями и желаниями, поскольку они приходят непредсказуемо и властвуют над нами, то логично предположить, что они приходят извне; являются вестниками и способами постороннего вмешательства – божественного или демонического.
Только с момента появления философии интеллект стал рассматриваться в качестве отдельной части личности и был осмыслен как фактор самоуправления. Однако вера в то, что нами управляет нечто, что мы не способны понять, была оттеснена, но не исчезла. И если раньше это НЕЧТО искали снаружи – божества, духи, демоны, ангелы, Бог… то с развитием психологии появилось предположение, что это НЕЧТО стоит искать во внутреннем мире.
Даже в тот момент, когда казалось, что рационализм, восторженно принятый обществом, одержит полную победу, он не смог избавиться от своего извечного оппонента – чувственного, иррационального, интуитивного, мистического… Европа вполне справедливо предвкушала дальнейшие подарки от выпестованной науки, ещё ничего не зная о сопутствующих «сюрпризах». Она обзавелась колониями, доказала могущество научно-технологической цивилизации, навязывала свою волю странам, которые считала отсталыми… Однако улучшения уровня жизни оказалось недостаточно, чтобы сделать всех людей счастливыми. Материальное благополучие избавило от многочисленных бытовых проблем, подарило свободное время, но, обретя устойчивый достаток и привыкнув к жизненным благам, человек задавался закономерным вопросом: «А что дальше?» Благополучие не спасало от депрессий и тревожности – оно оказалось одним из условий, но не причиной счастья. Рационализм пробуксовывал в той области, которую сложно описать и где невозможно поставить эксперимент.
Человек пытался всмотреться в себя самого, чтобы понять смысл существования, и ничего не находил. Теорией, которая попыталась заполнить эту пугающую пустоту, стал экзистенциализм.
Его называют культурным течением, философией, психологической теорией. Термин появился только в 1931 году, но предтечей считается Кьеркегор – датский мыслитель XIX века. Если попытаться коротко объяснить особенность экзистенциализма, то можно сказать, что он снимает рациональное знание с пьедестала и возводит туда личное отношение, непосредственное восприятие жизни. Отсюда следует, что жизнь конкретного человека иррациональна, уникальна и плохо поддаётся точному исследованию.
Основную проблему человеческого разума экзистенциалисты видят в том, что он разделяет мир на субъект и объект – попытки противопоставить исследующему интеллекту (субъекту) исследуемый объект, который можно изучить и которым можно попытаться управлять, приводят к неизбежным ошибкам. Особенно если в качестве объекта человек (субъект) рассматривает сам себя. Правильный подход состоит в единстве субъекта и объекта, переживание такого единства и есть акт экзистенции[19]19
От лат. Existentia – существование.
[Закрыть] – истинного иррационального бытия. Каждый человек может ощутить это истинное бытие в момент душевного кризиса или духовного поиска, перед лицом смерти или во время интуитивного озарения.
То, что в Европе назвали «экзистенциализмом», не было новым открытием и на уровне концепций существовало с древности. Возможно, оформление этих идей в отдельное течение стало протестом против развивавшегося европейского рационализма. И поскольку рационализм вознёсся на небывалую высоту, это предопределило и взлёт его противовеса – экзистенциализм быстро вошёл в моду у той части думающей европейской публики, которая не находила ответов на свои вопросы в рамках доминирующего подхода. В культурологических статьях, посвящённых экзистенциализму, это учение трактовалось как передовое, освобождающее, разбивающее оковы стереотипов – чуть ли не как ответ на все вопросы человеческого бытия. Новое прогрессивное течение быстро распространилось и пропитало искусство и литературу. Сократ, Эпикур, Достоевский, Толстой, Ницше и бесчисленное количество других авторитетов были объявлены экзистенциалистами.
Обозначим пункты, которые имеют прямое отношение к нашей теме: исходя из первичности восприятия и непосредственного осознания, экзистенциалисты наделяли человека свободой: мы сами творим себя, каждую секунду осуществляя свободный выбор. Отсюда следует и то, что мы несём полную ответственность за то, что с нами произойдёт.
Экзистенциалисты утверждают, что в силу отделённости от непосредственного бытия, из-за разделённости на «наблюдателя» и «объект», в человеке порождается ощущение глубокой тревожности. Поскольку наблюдатель (рациональность) не переживает бытие, а оценивает его: предвидит возможные беды, испытывает разочарованность, терзается страхами… Эта глубокая, почти не осознаваемая беспричинная тревога оказывается нашим постоянным спутником. Она формирует тот тёмный колодец, в который так страшно взглянуть! Именно там прячутся наши страхи: одиночества, смерти, боли, ответственности за сделанный выбор… И в том числе страх от непонимания смысла своего бытия – поскольку этот вопрос нельзя решить рационально, а от экзистенции мы отгородились, – угнетающая, бездонная, одинокая пустота накатывает на человека, когда он пытается найти хоть какой-то смысл своего бытия.
С одной стороны, это глубокое безотчётное беспокойство угнетает человека, но есть и положительный момент – оно выталкивает из бездумного существования и оттесняет от примитивных ценностей, заставляет взглянуть на себя со стороны.
Основные проблемы, озвученные экзистенциализмом: свобода воли, страх последствий выбора, страх смерти, осознание бессмысленности существования, равнодушие мира при необходимости с ним взаимодействовать.
В психологии экзистенциализм привёл к индивидуальному подходу и стремлению рассматривать каждого пациента как процесс личностных изменений. Экзистенциалисты принимают тревожность и чувство вины как основное фоновое состояние и подталкивают человека оценить собственные страхи, поскольку со стороны это сделать сложно. Психолог пытается показать пациенту, что он – индивидуальный изменяющийся процесс, который поддаётся корректировке, что он может взять ответственность и управлять изменениями. Главное – сделать осознанный выбор, перестать бояться последствий и принять возможность ошибки как часть самого бытия. Сеансы помощи такого психолога могут быть далеки от привычной картины и скорее напоминают откровенный и бесстрашный разговор на пугающие философские темы.
Из известных методов, обязанных своим появлением экзистенциализму, можно назвать гештальт-терапию, признающую психотерапевта не пассивным слушателем, но собеседником и помощником в экспериментах пациента над собственными впечатлениями и состояниями. Пациент выполняет определённые задания и учится осознаванию, постепенно создавая новый целостный образ (гештальт) собственной личности.
Экзистенциализм не то чтобы перестал развиваться, но распылился на многочисленные проявления. Каждый год рождаются новые «революционные» методы самосовершенствования и корректировки личностных качеств, но «революционеры» иногда даже не подозревают, что их методы являются всего лишь частным проявлением экзистенциализма в конкретной обстановке.
Буддизм и психология
Многообразие психологических теорий, течений, направлений, методов, трактовок может привести в замешательство. Психологические и псевдопсихологические методы появляются, критикуются научным сообществом, некоторое время плывут на волне интереса и уходят: трансерфинг, НЛП, сказкотерапия, системная семейная психотерапия и расстановки, всевозможнейщие тренинги личностного роста… Успешные психологи изобретают очередной новый метод, тренинг, подход… И, так или иначе, дублируют друг друга. Даже повторяют методы, известные человечеству испокон веков. Психологи часто «открывают» с помощью новых слов известные истины. Пересказывают очевидные вещи, но для разных типов людей и для других культур – и это работает.
Новизна подачи не может быть истинным критерием успешности психолога – если так, то он попросту превратился в шоумена. Настоящим успехом можно считать то, насколько он результативно помогает окружающим, и в этом контексте теории уходят на второй план. Гораздо более важным представляется личность самого психолога – его уровень развития, неравнодушие…
Психология предлагает варианты помощи для самых разных случаев. Проблема в том, что, изучив теории соперничающих психологических школ, трудно сложить представление о единой структуре психики и сложно увидеть место своей личной проблемы в этой структуре. Например, когнитивная психология и системная семейная терапия предложит разные методы и даже по-разному назовёт вашу проблему. При этом весьма вероятно, что обе системы способны вам помочь.
Но всё же давайте подведём итог – что буддизм предлагает такого, ради чего ему стоило бы отдать предпочтение?
Даже при поверхностном восприятии буддизма можно найти подтверждение того, что ему есть что предложить. Расхожее мнение о буддистах сводится к тому, что это лысые вегетарианцы, замотанные в шафрановые простыни, улыбчивые и спокойные. В общественном сознании пребывает устойчивый стереотип о том, что буддийские монахи безвредны, расслаблены и доброжелательны. Это действительно так – людям, побывавшим на массовых буддийских учениях, очевидна разница между беззаботной толпой слушателей-монахов и озабоченно-настороженных мирян.
Психология – наука относительно молодая и поэтому ещё не устоявшаяся, не пришедшая к единой схеме описания психики. В отличие от неё, буддизм предлагает стройную схему с чётким описанием того или иного психического фактора – его место, важность, подчинённость другим ментальным факторам, способы воздействия в случае болезненных состояний. При том, что психология продолжает исследовать ментальные факторы, она имеет целый ряд противоречивых трактовок, от которых ей ещё предстоит освободиться. Каждое течение делает свой акцент на якобы доминирующем факторе: бессознательное, мышление, восприятие… и пытается все остальные рассматривать как вторичные. Буддизм же давно прошёл этот этап конкурирующих взглядов и предлагает готовую схему. Главное её отличие – она не умозрительна, это не гипотетическая теория, а система взглядов, проверенная в течение тысячелетий.
Кроме кризиса развития, пока ещё существующего в психологии, между ней и буддизмом есть более существенное отличие, касающееся как исходных посылок, так и целей.
Психология, основанная на западной философии, видит свою задачу в том, чтобы привести человека к гармонии. Психика представляет собой саморегулирующуюся эмоционально-познавательную систему. Несмотря на то что эта система – саморегулирующаяся, она может давать сбой в силу разных причин. Психические проблемы признаются психологией как нарушающий адекватное взаимодействие с окружающим миром отход от внутреннего баланса. Причины представляются случайными (наследственность, тяжёлое детство, личная трагедия, ошибки воспитания…). Задача психологии – отрегулировать механизмы, которые перестали быть адаптивными. То есть во время сбоя адекватные эмоции становятся излишне проявленными или, наоборот, пропадают вовсе. Если состояния опаски и осторожности адаптивны, то преувеличенный страх, паранойя или хроническая тревожность оказываются патологическими. Психология призвана обозначить проблему и подкорректировать её. И по мере решения проблем мы снова возвращаемся к состоянию гармонии и внутренней уравновешенности с нормально проявленными эмоциями. Таким образом, психология рассматривает душевный покой как свидетельство гармонии с окружающим миром. В целом современный подход можно описать следующим образом: определить проблему, ослабить с помощью признания и насытить подсознание соответствующими образами покоя.
В отличие от этого, буддизм утверждает, что изначальная напряжённость, некоторая невротичность, беспокойство встроены в общепринятый способ жизни и что в нашем теперешнем состоянии гармония невозможна. Речь не идёт о том, что один из психических факторов работает дезадаптивно, приносит страдания и его нужно подкорректировать. Дхарма[21]21
Дхарма (санскр.: учение) употребляется в значении «учение Будды».
[Закрыть] исходит из того, что страдания – это неотъемлемая характеристика бытия. То есть наш внутренний мир изначально негармоничен и содержит бесчисленные зёрна будущей неудовлетворённости. Следовательно, чтобы обрести покой, необходима радикальная перестройка всего мировоззрения, а не исправление отдельного сбоя.
Уместна аналогия с ремонтом: психология предлагает подлатать сорванную часть крыши, подкрасить выступившие пятна на стенах, подпереть покосившиеся стены… Дхарма же говорит, что крышу всё равно сорвёт и сырые стены опять покроются пятнами. И вообще, все наши проблемы случились из-за хилого фундамента. Избавиться от них можно, только если снести старый дом и на его месте построить новый, на крепком фундаменте. Всё нужно перестроить: систему ценностей, отношение к себе и окружающему миру, эмоциональные привычки, подпитываемые чувства, фильтры восприятия – вплоть до представления о собственном «я». Мы должны изменить всё это – такое родное, но покосившееся и пошедшее пятнами пространство собственной души. Если психология призывает нас подкорректировать те или иные дисгармонирующие факторы, то Дхарма утверждает, что обретение гармонии невозможно без глобальной перестройки. Можно сказать, что в психологическом смысле это полная смена личности.
Ещё одно радикальное отличие: причины внутренних сбоев не являются внешними и не случайны – всё происходящее зависит от нами же созданных причин (учение о карме).
Следующее отличие касается конечной цели. Психология довольствуется промежуточными успехами и не видит того, что после достижения временного счастья мы продолжаем генерировать причины будущих страданий. Окончательной же целью Дхармы является достижение совершенного, а не частичного счастья.
В буддизме нет чёткого разделения на психологию и философию – это целостное учение, в котором разделы, относящиеся к психологии, являются частью общефилософской системы. За время своего существования буддизм разработал массу способов изменения сознания, но при этом он рассматривает недолговечное облегчение от страданий, которое мы воспринимаем как семейное, бытовое, карьерное счастье, как необходимый промежуточный этап. Избавление от очередной беды – всего лишь краткое облегчение, а борьба с конкретными проблемами – всего лишь начало длинного пути. Дхарма утверждает, что независимо от временных успехов, если мы остановимся в духовном развитии, сансара и страдания неизбежно разрушат наше временное благополучие.
Самая заметная разница между психологией и Дхармой – это отношение к таким архиважным личностным проблемам, как неуверенность, страх одиночества, чувство вины, депрессии, хронический стресс… При том, что буддийское учение скрупулёзно объясняет происхождение негативных эмоций и предлагает действенные способы борьбы с ними, оно не считает перечисленные проблемы достойными серьёзного внимания. В ходе своего развития Дхарма определила, что все они являются побочными проявлениями других, гораздо более опасных, но не таких заметных состояний. Склонность к депрессиям и неуверенность в себе испаряются незаметно, без приложения специальных усилий, по мере борьбы с теми глубокими состояниями, которые и являются истинными причинами наших несчастий.
Психология предлагает богатый арсенал средств для работы с внутренними проблемами. Её методы позволяют обрести психическое здоровье и снимают мучительные эмоциональные кризисы. Однако, несмотря на неоспоримые успехи, психология до сих пор не нашла способов устранения главной проблемы – глубокой тревожности. С помощью современных методов человек может выработать самоконтроль и обрести спокойствие, может стать успешным в обществе, однако глубокий душевный покой пока что остаётся тайной для этой молодой науки.
Часть 2
Знакомство с врагом
Наши чувства неудовлетворённости, несчастности, потери надежды и т. п., по сути, могут быть связаны с любыми явлениями. Если не принять правильной позиции, то всё что угодно может нас расстроить[22]22
Его Святейшество Далай-лама XIV. Сила сострадания. М.: Открытый мир, 2006. С. 57.
[Закрыть].Его Святейшество Далай-лама XIV
На картине замечательного художника Ильи Репина «Иван Грозный убивает своего сына» мы видим человека в следующий момент после вспышки гнева: мука, понимание непоправимости содеянного, отчаяние на грани безумия…
Историкам известно о восьми детях Ивана Грозного, из них пятеро умерли в младенческом возрасте, а двое имели психические проблемы. В преемники годился только один, который участвовал в походах и государственном управлении, был образован и, по-видимому, талантлив – писательствовал, сочинял музыку.
В 27 лет царевич скоропостижно умер. Версия убийства возникла сразу же и остаётся основной по сей день. Впоследствии мнения о действительных обстоятельствах смерти царевича разделились, и часть исследователей считает, что убийство – это вымышленный факт. Однако нас волнует не достоверность данного исторического события, а жизненная правдоподобность картины. Сын умирает у царя на руках, и в глазах убийцы полыхает безумие – оно настоящее. Человек на мгновение потерял самообладание, в ярости ударил царевича в висок и спустя несколько секунд осознал, что натворил. Может быть, в реальности Иван Грозный и не убивал своего сына – историки до сих пор не могут сойтись во мнениях по этому вопросу. Но подобное явление – вспышка гнева, и жизнь поломана – происходило и происходит со многими из нас каждый день. И именно печальная частота таких ситуаций заставляет нас верить в то, что на картине изображена абсолютная правда – мы понимаем, что от этого не застрахован никто.
Апатия, скука и покой
Что такое усердие? Это (радостное) устремление к благому.
Что называют его противоположностью?
Лень, тягу к предосудительному, уныние и самоуничижение[23]23
Шантидева. Путь бодхисаттвы (Бодхичарья-аватара). Гл. 7. Стих 2. М.: Фонд «Сохраним Тибет», 2012. (Далее: Бодхичарья-аватара.)
[Закрыть].Шантидева
Для того чтобы дальше корректно использовать определение внутреннего «покоя», необходимо освободить его от ассоциативной «накипи». Говоря о покое, спокойствии, успокоенности, мы употребляем корень, который кроме «покоя» имеет дополнительные значения: неподвижность, бездеятельность.
В классической философии термину «покой» противопоставляется «движение». В одном смысле покой – это неподвижность, надёжность, стабильность, отсутствие риска; в другом – инертность, отсутствие развития, тенденция к застою и опасность деградации. Однако ассоциации, сопровождающие понятие покоя как философского термина, оказываются некорректными в случае, когда мы говорим о покое как о душевной умиротворённости.
«Покой – это скучно. Когда умрём – вот тогда покоя будет выше крыши. Жизнь – это движение, покой превратит нашу жизнь в затхлое болото. Что в этом интересного – пребывать в бесчувственном покое? В этом нет развития, нет свежести! И т. д., и т. п., и пр.», – наверное, вы тоже слышали такое не раз.
То, что человек смешивает такие понятия, как покой, умиротворение и безмятежность в одну кучу с апатией, безразличием и бездеятельностью, говорит, что, скорее всего, он не понимает смысла этих совершенно разных терминов. Скорее всего, люди, для которых «скука» и «покой» – синонимы, так никогда и не ощущали настоящего умиротворения.
Скука – «болезненно воспринимаемое аффективное состояние, характеризующееся диффузной напряженностью, нетерпением и чувством неудовлетворенности. … Состояние скуки может отражать как реальные обстоятельства, так и структуру личности и потребности индивида»[24]24
Психоаналитические термины и понятия: Словарь. М.: Класс, 2000.
[Закрыть]. Это состояние подразумевает мучительное переживание того, что человеку нечем себя занять. Его «свербит» изнутри, он не способен оказаться наедине с самим собой. Ему постоянно нужен внешний раздражитель, чтобы ощущать, что жизнь проходит не зря. Не правда ли, такое состояние слегка невротично и вряд ли подходит под определение покоя?
«Апатия» – выглядит как скука, но это потеря интереса к жизни, отсутствие эмоций. Апатия может наступать в виде защитной реакции на запредельное эмоциональное напряжение: на войне или из-за смерти близкого человека.
В контексте рассматриваемой темы нас больше интересует депрессивная апатия, которая не зависит от внешних событий – человек просто не видит ценностей, ради которых стоило бы напрягаться, и впадает в эмоциональную и интеллектуальную притупленность.
Апатичное бессилие никому не приносит удовольствия, это состояние часто связано с тем, что человек не видит ценности в деятельности ради других, а для себя самого он уже не видит смысла суетиться – скучно. Такая апатия – мировоззренческая проблема. Выбраться из неё крайне тяжело: как болото, она затягивает и обездвиживает чувства, и после этого сложно ощутить хоть какую-то мотивацию к действию.
Апатия отличается от покоя радикально – покой пробуждает мудрость и тонкие чувства, в том числе тонкое удовольствие от самого факта бытия. Внутреннее состояние покоя подразумевает… деятельность! Притом максимально результативную, поскольку ничего не мешает человеку принимать рациональные решения. Внешняя активность может нарушить внутренний покой, но если состояние умиротворения устойчиво, то оно прекрасно сочетается с любой внешней активностью.
«Бессилие» – может наступать в результате апатии, психического потрясения или хронического стресса. Состояние бессилия, которое нас периодически охватывает, сопровождается отчаянием или безнадёжностью, глухой тоской или раздражением. Все другие эмоции притупляются, и из-за этого бессилие может ошибочно восприниматься как успокоенность, но в самой основе бессилия лежит глубоко спрятанная негативная эмоция (даже если это только раздражённая усталость) и отсутствие энергии.
«Внутренний покой» радикально отличается от подобных состояний, так же как и от многих родственных: бесчувствия, лени, безразличия, равнодушия…
Покой – не скука и не бесчувственность. Покой – это отсутствие разрушительных эмоций и желаний при сохранении тонких ощущений и возвышенных чувств.
Привычно рассуждая о покое, мы подразумеваем, что покой характеризуется отсутствием изменений, обездвиженностью и застоем. Далее перед нами встаёт выбор: покой (застой) или изменение (движение)? И следует очевидный вывод, что «движение – это жизнь», а значит: «Долой застой!»
Проще всего было бы отказаться от термина «покой», заменив его, скажем, на «умиротворение» или «душевная гармония». Однако это осложнит восприятие темы в дальнейшем, поскольку итог буддийского духовного развития – «нирвана» – часто переводится как «великий покой», «окончательный покой освобождения»… Какой бы термин мы ни применили, он «подтянет» собственные смысловые нагрузки, ассоциации и спекуляции. Проще будет выяснить ту смысловую область, которая скрывается в данном случае под термином «великий покой нирваны».
Значение санскритских слов «нирвана» и «ниродха», обозначающих цель буддийского пути, в узком смысле передается в переводе как «прекращение», «затухание», «угасание», «успокоение»… Под этим подразумевается не прекращение «вообще» всех чувств, мыслей и эмоций, но только «прекращение причин страданий».
В буддийской теории личности негативные качества определяются исключительно функционально – это такие черты, которые в будущем принесут их обладателю страдания. Негативные (вредоносные для обладателя) эмоции и желания в традиционном буддизме часто сравниваются с обжигающим огнём, пожирающим счастье. Поэтому «затухание» относится непосредственно к такому «огню» – это покой в том смысле, что больше нет опасного неконтролируемого неистовства вредоносных эмоций. Полное «затухание», «успокоение» негативных качеств – это и есть тот самый «великий покой». В таком контексте ассоциация «внутренний покой равен отсутствию изменений» становится некорректной, следовательно, противопоставление покоя и движения для внутреннего мира теряет смысл, и адаптивным будет следующее противопоставление: наличие страданий (и причин) и отсутствие таковых.
Душевный покой не является противоположностью внутреннего развития и психической подвижности. Скорее, наоборот – обретение покоя требует глобальной внутренней работы, приводящей к развитию новых качеств. Обретение хотя бы минимального внутреннего покоя выступает промежуточной целью и условием для дальнейшего духовного прогресса. В этом смысле душевный покой – даже более активное состояние, чем беспокойство, поскольку требует активного развития и чрезвычайно внимательного отношения к новым взращённым чувствам – терпимости, внимательности, сочувствию…
Внутренний «покой» является противоположностью только той части «движения», которая связана с негативными состояниями.
Чтобы окончательно расставить акценты, нужно четко разграничить понятия внешнего и внутреннего покоя. В нашем жизненном опыте внешняя активность почти всегда связана с внутренним беспокойством. Возможно, поэтому произошло смещение смыслов и «покой» стал синонимом бездеятельности. Когда мы спешим, опаздывая на работу, или участвуем в соревновании, спорим, веселимся… то редко пребываем в покое. Однако это не значит, что неподвижность и покой – синонимы: это никак не связанные состояния. Доказательством служат примеры поведения выдающихся людей, когда внешне человек максимально активен, но при этом сохраняет внутреннее спокойствие. Таким же доказательством является и обратное: если человек сидит без движения, это не значит, что он внутренне тоже спокоен – в его душе могут бушевать эмоциональные смерчи.
Иллюстрацией того, насколько спокоен, разумен и адекватен может быть человек в самых пугающих обстоятельствах, служит поведение Сократа во время ожидания смертной казни. Справедливо считая себя невиновным, он не захотел спасти свою жизнь ценой признания вины. Он считал, что если согласится с несправедливым приговором, то это будет вредно для того самого общества, которое его же и осудило. Позже он отказался от подготовленного побега – для него, как философа, лицемерие и ложь были страшнее смерти.
«Возможно, что кто-нибудь из вас рассердится, вспомнив о себе самом, как сам он, хотя дело его было и не так важно, как моё, упрашивал и умолял судей с обильными слезами и, чтобы разжалобить их как можно больше, приводил своих детей и множество других родных и друзей, а вот я ничего такого делать не намерен, хотя подвергаюсь, как оно может казаться, самой крайней опасности… Мне не раз приходилось видеть, как люди, казалось бы, почтенные проделывали во время суда над ними удивительные вещи, как будто они думали, что им предстоит испытать что-то ужасное, если они умрут; можно было подумать, что они стали бы бессмертными, если бы вы их не убили!.. Так вот, о мужи афиняне, не только нам, людям как бы то ни было почтенным, не следует этого делать, но и вам не следует этого позволять, если мы станем это делать, – напротив, вам нужно делать вид, что вы гораздо скорее признаете виновным того, кто устраивает эти слезные представления и навлекает насмешки над городом, нежели того, кто ведет себя спокойно»[25]25
Платон. Апология Сократа. С. 340.
[Закрыть].
Сказать, что Сократ продемонстрировал возможность достижения полного самоконтроля, было бы слишком сухо – Сократ вряд ли хотел что-то демонстрировать. Ожидая казни, он общался с друзьями, развивая концепции «справедливости», «блага», «смерти» и «души». Он владел эмоциями – вернее было бы сказать, что они не были властны над ним. При этом его отвага была не того эмоционально-героического сорта, которая превозмогает страх смерти – презрение опасности во имя чести, самопожертвование из любви к Родине, религии, семье… Подобные подвиги достойны уважения, но они не сопровождаются внутренним покоем, который демонстрировал Сократ, в течение месяца ожидая смерти. Он до последних минут жизни был предан своей цели и своим поведением невольно подтверждал правильность своей философии.
«Появился прислужник Одиннадцати и, ставши против Сократа, сказал:
– Сократ, мне, видно, не придется жаловаться на тебя, как обычно на других, которые бушуют и проклинают меня, когда я по приказу властей объявляю им, что пора пить яд. Я уж и раньше за это время убедился, что ты самый благородный, самый смирный и самый лучший из людей, какие когда-нибудь сюда попадали.
…
– Понимаю, – сказал Сократ. – Но молиться богам и можно, и нужно – о том, чтобы переселение из этого мира в иной было удачным. Об этом я и молю, и да будет так.
Договорив эти слова, он поднес чашу к губам и выпил до дна – спокойно и легко.
До сих пор большинство из нас еще как-то удерживалось от слез, но, увидев, как он пьет и как он выпил яд, мы уже не могли сдержать себя. У меня самого, как я ни крепился, слезы лились ручьем. Я закрылся плащом и оплакивал самого себя – да! не его я оплакивал, но собственное горе – потерю такого друга! Критон еще раньше моего разразился слезами и поднялся с места. А Аполлодор, который и до того плакал не переставая, тут зарыдал и заголосил с таким отчаянием, что всем надорвал душу, всем, кроме Сократа. А Сократ промолвил:
– Ну что вы, что вы, чудаки! Я для того главным образом и отослал отсюда женщин, чтобы они не устроили подобного бесчинства, – ведь меня учили, что умирать до2лжно в благоговейном молчании. Тише, сдержите себя!»[26]26
Платон. Федон. С. 474.
[Закрыть]
Внутренний «покой» обездвиживает только негативные эмоции и вредные мысли, при этом активность позитивных чувств, наоборот, возрастает.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
