Текст книги "Сага о Белом свете. Порнократия. Книга вторая. Часть вторая"

– Да!

– Зачем? Я и так Вам бы поверил! Да, и у меня есть свой, собственный метод идентификации, точнее метода ДНК!

– Я – знаю!.. НЕ буду морочить Вам голову, Кирилл Кириллович: только одна, первая и последняя просьба к Вам. Мне ничего не надо. Я вполне устроена, обеспечена и т. д.

– И, в чем Ваша просьба… Да, как Ваше имя?

– Евгения Васильевна Никифорова. Имя моей мамы – Татьяна. Она некоторое время встречалась с Вами, пока не забеременела мною. Зная, что Вы – противник своих детей, незаметно исчезла. Вам не надо ее и вспоминать! Она жива и у нее все в полном порядке!

– И, какая у Вас, Евгения Васильевна, просьба ко мне?

– Взять меня на инаугурацию Президента США, вашего давнишнего друга!

– Я знаю, слышал, что он выиграл выборы. Но… уже инаугурация? Когда?

– Через пять дней!

– А, простите, что Вам приспичило, попасть на инаугурацию президента США? Я, потом, когда все уляжется, отвезу Вас к нему в гости, куда пожелаете!

– Кирилл Кириллович! Все дело в том, что когда мне было пять лет, мы с мамой оказались в общей компании вашего друга, нынешнего президента США. Вот тогда я ему сказала, что он будет Президентом США. Прошло четверть века, и слова мои сбылись! Я хочу в день инаугурации напомнить ему на Капитолийском Холме, что мои предсказания сбылись! Лично сказать это!

– Да, ситуация патовая! Во-первых, он Вас не вспомнит, а, во-вторых, не так-то просто получить приглашение на инаугурацию. Списки давно готовы…

– Но, Вы наверняка приглашены с N-ым количеством сопровождающих Вас. Вот и возьмите меня?

– Евгения Васильевна! Я сейчас в тайге, недалеко от Тихого Океана на Севере. Со мной две прелестных юные особы. А, у них нет ни малейшего желание бросить тайгу, где они вот в данную минуту объедаются незнакомой для них ягодой шикшой и скоро начнут бегать в кустики, ибо эту ягоду называют еще «зассыха» Давайте сделаем так. Вас сейчас сначала подберут и поднимут в Космос, а, потом, доставят в Вашингтон и будут опекать. После всех торжеств, благополучно доставят домой. Вы, ведь, сейчас в Москве, на Берстеневской, в своей квартире? Не так ли?

– Папа! Это первая и последняя моя просьба к тебе – мы должны быть на инаугурации твоего друга вместе! И, ты, именно ты, меня ему представишь!

Эти слова уже слышали и видели говорящую даму, Наташа и Кира.

…Объединив всех в одно виртуальное пространство, Кирилл обратился к девочкам:

– Ну, что, прямо отсюда в Космос, в дирижабль, в Москве к нам подлетит Евгения… А, потом ввергнемся точно на это место и продолжим свой поход, как задумали. Неделя – туда, неделя – сюда… какая разница?

– Нет! Будет так: ты летишь к своей новой дочери, везешь ее на инаугурацию своего старого друга, а мы продолжим наш путь. Только вот завтра еще проведем несколько часов вместе в Джигде. Там же нас ждут втроем Хадиуль, Гарпанчаи Тыманча! Прав был Эдгар По: «Freedom is nothing but a chance to be better» Let us be better!»1717
  Свобода есть ничего больше, чем шанс быть лучше, чем мы есть. Так будем же лучше!


[Закрыть] Евгения все это слышала и видела и вопросительно смотрела на Кирилла. Он, несколько растерянно, посмотрел на Киру и Наташу:

– Девочки, а вы знаете, что наши «пояса» защиты не действуют на людей?

– Догадались сразу, родной, как ты только накинул на плечо АК!

– А, если повстречаете двуногих шатунов, что будете делать?

– Не волнуйся! Во-первых, мы знаем, что нас ни на миг не отпустит со своего монитора с лазерной пушкой Ульгучье из Космоса. А, во-вторых, – Кира мгновенно выдернула из-за спины нож, подаренный эвенами, и метнула его в пятисантиметровую березку, верхняя часть деревца рухнула на землю, как срезанная бритвой! В это же мгновение, Наташа кончиками пальцев стопы зацепила, лежавший у ног Кирилла АК и задержав его мгновенье в руках, закинула себе за плечо.

– Сняла с предохранителя? – Улыбаясь, спросил Кирилл. Наташа рухнула на спину, быстро перевернулась, успев выпустить очередь из автомата, скосив верхушки деревьев на уровне человеческой грудной клетки. «Могёте!» – подражая «маэстро», сказал Кирилл. Девочки в голос ему возразили: «Не могём, а могем!»

– И, скучать обо мне не будете? – Всхлипнул Кирилл, видя, как легко с ним расстаются его самые любимые на свете женщины!

– Не успеем соскучиться! Ты же сама сказал: неделя туда, неделя сюда – что за срок? – Спокойно сказала Наташа.

– Для горячо любящих сердец! – Вздохнув, добавила Кира.

Евгения улыбнулась и улетучилась. В памяти смартфона Кирилла остались все необходимые данные, где он может подхватить ее в Москва-Сити, с собой в Вашингтон. Свою новую дочь!

– Сколько твоей дочке лет? Разобраться не успела!.. Лет двадцать, не больше?

– Глаза «старые»! – Возразила Наташа.

– Да, глаза словно с чужого лица… Но, это не мешает им быть прекрасными! Они такие огромные! А ресницы длиннее наших с тобой вместе взятых!

– Не паникуйте! Она вам не соперница! Во-первых, Евгении 30 лет. А, во-вторых, вы видели ее в виртуальном измерении… Вот увидите наяву то… – Недоговорив, Кирилл вдруг потерял мысль! В голове у него случился настоящий шперрунг!..

– Кирилл! В пяти шагах от нас чистейший пруд! Рыба плещется! И, берега покатые и каменные, гладкие, словно отшлифованные! Айда? – Показала рукой Кира.

– Sex, sex, sex! – эротично пропела Натали, на бегу, сбрасывая комбинезон. Кира сделала это еще быстрее! И две обнаженные длинноногие наяды побежали, коварно виляя розовыми попками, к пруду.

– А, 30 лет твоей дочери – реальные или тоже виртуальные?

– Пока не знаю, не прикасался…

– Incestos, сaprichos, capriccio!1818
  Инцест, каприччио, капричос.


[Закрыть] – пропела Наташа, ныряя в пруд, успев широко раздвинуть ноги и показать, что у нее там!

– Будем жить! – Пропела Кира, прыгая за ней.

…Выползали из воды они медленно, подтягиваясь, держась за выступы камней. Кирилл не стал купаться. Он занялся костром и чуть не отрубил себе пальцы, завороженный красотой юных розовых тел, с которых тонким, прозрачным покровом сползала вода. Волосы покрыли, наверное, полпруда – светло-русые и черные. Личики красавиц, инстинктивно были повернуты к лучам заходящего солнца, пробивающимся сквозь ярко зеленую хвою лиственниц. Вдруг Кира громко вскрикнула, быстро согнулась и выбросила на берег огромного рака! Он вцепился ей в палец ноги!

– Да, тут их кишмя кишит! – Закричали девочки. Кирилл бросил свое занятие и подбежал к вопящим девчонкам!

– Выползайте быстрее! А то, не дай бог, за половые губы и клиторы клешнями вцепятся!

Девчонки с визгом, разбрасывая брызги воды, выскочили на берег.

– Вот вам и ужин! Придется Ульгучье раньше побеспокоить, чтобы сбросил капсулу с пивом! Я, вообще-то хотел, чтобы он скинул нам несколько бутылок виски, коньяка и шампанского на подходе к Джигде. Ну, да ладно: сейчас пиво, а все остальное у Джигды!

Кирилл не успел закончить свою речь, как над головами двух голых красавиц и полуголого мужика завис парашют с аккуратной коробкой! И, кто бы мог подумать, что еще пять минут назад эта коробка, которая сейчас медленно спускалась на землю, была в Космосе!

– А, в чем ты раков варить собрался, дружок? – Спросила Наташа Кирилла.

– Дуся! В твоем рукаве – тебе. В рукаве Киры – ей. Ну, а мне в двух моих рукавах комбинезонов! Вы, что не знаете, что ткань наших комбинезонов пропускает только воздух, и не пропускает ни воду, и никакие раскаленные в огне, частицы, отгораживаясь от них все теми же микроволнами! Отстегивайте рукава и айда раков ловить. Только, тем, кто это делать никогда не пробовал: хватайте рака только за клешню! Иначе – кирдык! Вцепится и очень больно… Не дай бог… в соски ваши, такие тверденькие и прекрасные, иль пониже, если, можно!

– Ронсара мы и в подлиннике знаем, так, что не сверкай подкоркой – за раками, так за раками, и тащи пиво в пруд!

Раки были в качестве деликатеса! Все трое изрядно проголодались за день от таежной ходьбы. А, ягода-малина только аппетит вызывает, как и любая другая, кроме шикши. Поэтому, решили начать с подкопченной медвежатины с горячими ржаными лепешками. Потом съели по баночке икры. И, вот, только после этого принялись за раскрасневшихся и успокоившихся, огромных раков, откупоривая банки «Жигулевского». И тут над ними повисла огромная голова Ульгучье. Тело его, конечно, оставалось в Космосе, да и голова, пожалуй, тоже:

– Дайте хоть поглазеть, ребята! Давно такой прелести не видел!

– Можешь и понюхать! – съязвила Кира, ловко отламывая очередную клешню и одновременно откупоривая банку с пивом… Голова, громко глотая слюни, исчезла… Потом, после такого неоднозначного ужина, выпив по две таблетки активированного угля, быстро раскинули палатку, включили три степени защиты, и залезли спать. Было уже темно.

– Девочки! Умоляю! Только один минет на двоих! Завтра – тяжелый день! Планирую провести Джигде не больше трех часов. Только тогда успеем к месту, где я с вами, родные, расстанусь… Не перебивайте, пожалуйста: на каждую у меня отведено по часу! Наполню все ваши полости спермой! Неужели, вы могли подумать, что я оставлю вас «нетронутыми», улетая к родной дочке, которая находится в «бальзаковском возрасте»?..

В палатке перед сном, прежде, чем Натали уткнулась языком в анус Кирилла, а Кира зарылась в джунглях его грудной клетки, естественно, была короткая групповуха!

Проснулись, едва забрезжил свет через густые лапы елей и, не обращая друг на друга никакого внимания, побежали к пруду. Нырнули с разбега, вынырнули, еще по несколько раз нырнули и… проснулись, ибо Кирилл начал хватать девочек за попки, письки и титьки, а они его за опомнившийся и окаменевший член! Потом быстро выскочили из воды и распластались на камнях. Потом все трое переглянулись, вспрыгнули с камней и разбежались по кустам. Потом опять начались глубокие нырки в воду и приседание с подмыванием. Все, как и должно быть в тайге!

– Завтракать не будем. – Урезонил Кирилл – Здесь километра два-три до Джигды, а там нас ждет обильная еда и питье.

Девочки молча пожали плечами и собравшись, опять по пояс голенькие, двинулись вслед за Кириллом, раздвигающим своей широкой грудью кустарник. Идти было легко. Шли по каменному плато. Джигду сначала почувствовали ноздрями, а, потом уже увидели двухэтажные из белого кирпича, параллельные два ряда домов. Между ними шла дорога, не один раз посыпанная гравием. Вдоль дороги проходили линии электропередачи. Тоже в два ряда. Деревянные, вели провода в дома. А на бетонных висели уличные фонари. Они еще горели неоновым светом.

– Да, выключи ты свою охрану! Собаки скулят и забиваются под забор!» – Сказал Кирилл. Кира тут же отключила «охрану». И, тут же собаки залаяли громко и злобно, побежали навстречу пришельцам, показывая клыки. Кира вопросительно посмотрела на Кирилла, «включить охрану?»

Он отрицательно повел головой. И первого, вожака, подбежавшего к нему, скаля зубы, ловко схватил на руки и начал гладить между ушей! Пес сразу же завилял хвостом и начал тереться о Кириллов комбинезон! Напряжение тут же спало со стаи. Собаки дружелюбно, виляя хвостами, подбежали к девочками и начали их обнюхивать. А, навстречу уже шли несколько человек местных жителей, почти колонной. Скоро Кирилл и девочки увидели… Хадиуля, Гарпанчу и Тыманчу! Но, это были не они, конечно. Это были их братья! Возможно, уж и не так они были похожи с братьями, как показалось Кириллу и девочкам. Но, нужно порядочно пожить среди эвенов, чтобы различать их друг от дружки. А, тут еще братья! Хадиуль нес в руках… огромную, круглую буханку хлеба, на которой стояла солонка, наполненная солью. А, Грпанча ми Тыманча неловко прятали за спиной по бутылки «Столичной» и настоящие – Кирилл успел заметить – граненные советские стаканы! Лица эвенов совсем стали похожи на слегка вогнутые тарелки. Это от широких улыбок! Оставалось друг до друга сближающихся людей метра 3—4, как прямо над их головами вдруг раскрылся огромный парашют, почти бесшумно! На нем покачивался огромный разрисованный яркими красками всех цветов радуги, металлический ящик! В эту ёмкость все шестеро могли легко поместиться! Ульгучье постарался! Кирилл переглянулся с девочками:

– 3—4 час а, максимум!

Они, как-то странно улыбаясь, кивали ему в знак согласия. А, эвены и эвенки, и несколько русских, не сразу сообразили, что спускается с небес и сих лиц стала исчезать улыбка! Хадиуль, Гарпанча и Тыманча не успели предупредить о «пришельцах», новых друзьях своих братьев и их приняли за обычных «менял», забирающих за бесценок шкурки норки, соболя, лисицы, енотовидной собаки, колонка, писца и белок. А, также, икру, копченую и вяленую кету и прочие деликатесы, которые изготовлять, в лучшем качестве могли только эвенки и научившиеся у них оставшиеся в поселке русские – три семьи! Наташа мгновенно поняла в чем дело, и, обратившись к братьям своих новых друзей, улыбаясь, сказала:

– Да, объясните вы им, кто мы? И, скажите, что нам от них ничего не надо, разве, что, вот позавтракать не ус пели. А, в огромном контейнере, сброшенном из Космоса нашим родственником, нанайцем Ульгучье, подарки для них всех!

– Поэтому, хватит нас разглядывать, словно прицениваетесь, верить нам, или не верить? Тащите из дома столы, стулья, ребятишек, собак и кошек. У нас с вами всего три часа! И, давайте проведем время лучшим образом!

– Поняли, – засмеялся Кирилл и высоко, над головой, на вытянутых руках, поднял самого чумазого мальчонку. Потом поставил его на землю и с казал, окружившим его мужчинам, – не надо медлить! Мне есть, что вам предложить! Но, это – после завтрака! Вот, послушайте братьев Хадиуля, Гарпанчи и Тыманчи!

И, они тут же появились в виртуальном пространстве. В поселке давно работал интернет по полчаса в сутки. Хорошо работал «Мегафон». У каждого, начиная с десяти лет был мобильник и даже смартфоны apple и samsung. Но, такого, видеть перед собой, как наяву, бестелесных людей – они еще не видели! Собаки и те, поджав хвосты, заскулили и попятились от «призраков» – от греха подальше!

И, начался,.. нет, не завтрак – пир! Кирилл подвинул стулья вместе с Хадиулем, Гарпанчой и Тыманчой и очень сжато высказал им идею построить на этом самом месте суперсовременный небольшой городок на уровне современной науки и техники! Все коммуникации, внутри городка и современные шоссе, которые объединили мы наши города Охотск, Николаевск-на-Амуре, Комсомольск-на-Амуре, поселки Аян и Нелькан, и Курилы. Достроить тоннели, которые начали строить еще при Сталине на мыс Лазарева, Сахалин. Деньги есть, архитекторы и мастера найдутся лучшие. Нет, отнюдь не «Нью-Васюки». Промыслы останутся прежние. Ни тайга, ни Тихий Океан, ни Амур с его протоками, затонами, прудами, – все остается ведь на месте… И, не от кого зависеть не будете! Никаких кредитов. Никаких долговых расписок. Артель для себя. Правление собственное. Пока молодежь будет учиться, будут пришельцы. Администрация, милиция, за образцы многого можно взять, как было у них в СССР. Поселок-то – скоро 100 лет!.. Хадиуль, Гарпанча и Тыманча кивали головой. Но заморский хмель при таком разговоре вмиг улетучился. Лбы напряглись. Глаза пристально смотрели на Кирилла и его красавец. Что было в их головах, у людей, которым за пятый десяток давно перевалило! Всякое повидали! Скорее всего, они поверили Кириллу: такие красивые люди не могут лгать! Такой немолодой, но очень сильный мужчина, не может быть мошенником! Конечно, завтра же пойдут в Коль и Николь, там уже строительство началось. Техники и специалистов много. Вот и прикинуть можно в отношении того же самого для Джигды! Короче – увидим – поживем! Поживем – решим! Хорошо бы, все получилось, как говорит друг братьев, Кирилл и его красавицы – Ната и Кира!

Три часа пролетели на улице, уставленной в ряд столами и в ряды стульями и даже лавками. Какой только еды не было! Все, чем богата Тайга и Океан, реки и озера в умелых руках старожилов! Напитки – лучшие и наши и заморские! Экзотические соки из тропиков на радость ребятишек.

– Вот так и надо жить. – Думал радостно Кирилл. Смотрел на расслабленные, еще недавно, чужие лица и казалось ему, что он в родной семье и языки и наречия местных понимает! Всех охватила одна общая атмосфера счастья! Близости друг к другу. Атмосфера веры в хорошее, доброе, вечное! Да, Вечность воспринималась так, наверное, как воспринимается время! Это словами не передать! Собаки и кошки, домашний старый лис, два медвежонка – белый и бурый, не достигшие еще года, живущие в одной конуре, тут же урчали, валяясь на спинах, и стукая легонько лапами себя по носам. Совсем одинаково! Как они попали в Джигду – Кирилл не спрашивал. Да и зачем? Они, как будто вечно здесь жили! Неотъемлемая часть это фантастической реальности!

Три часа, однако, пролетели. Кирилл и девочки встали. Как по команде встали все, весь стол. Стройными рядами, молча, дошли до конца села. Кирилл улыбнулся и сказал:

– Надеюсь, что увидимся скоро. В вашем прекрасном будущем! Все инструкции, каналы связи у Хадиуль, Гарпанчи и Тыманчи. И у их братьев. Как примите решение, так все и начнется! И никакие прежние «пришельцы» к вам не посмеют и ногой ступить! Здесь хозяева вы: и тайга ваша и Океан!

Все только улыбались и молча кивали головами. А в Замке Бацарелло, в некогда потайной комнате, ныне оснащенной всей новейшей аппаратурой, также молча сидел Жорж Самсонович Коробочка и взглядом стягивал к некоему воображаемому центру на громадном мониторе различной конфигурации и цветов «земли», как на движущейся географической карте. Так создавалась новая Империя Кирилла Кирилловича Светова! Центром этой Империи, конечно же, условно, стала святая гора эвенков и якутов Кондер-Ургула.

Три километра до побережья Тихого Океана, в густой, переполненной смешавшимися ароматами позднего лета и ранней осени, Кирилл, Наталья и Кира решили провести свои последние вместе в этих краях часы. Разбили палатку на толстом мху, рядом включили «охранник» и начали медленно раздевать друг друга. Точнее, девочки своего мужчину, а он их обоих сразу. Не спешили. Наташа и Кира прямо впились глазами в Кирилла, как будто видят его последний раз в жизни. А он, улыбаясь, рассматривал их обнаженные тела так, как будто видел их первый раз в жизни. Его не покидала мысль: можно ли как-то определить отношения, самостоятельно сложившиеся между ними? Если уж L’amour a trois, то, в прямом смысле этого слова! Любовь, да любовь, а не просто страсть и похоть злая, как пел когда-то студент МГУ им. М. В. Ломоносова, Кирюша Светов. Он давно дал себе отчет, что совсем не думает о своих женщинах: ни о жене, ни о дочерях-любовницах, ни о прочих возлюбленных. Наташа и Кира заполнили всю его суть до краешков, до предела! Они с лихвой удовлетворяли все его потребности: в красоте девичьей, в чистоте ласк и прикосновений, если так можно выразиться, в глубине и наполненности проникновения друг в друга! Они всегда были втроем. Но, уже если называть вещи своими именами, то скорее всего это бала «групповуха». Не красивое слово, но точное! Телесные соприкосновения и проникновения в тела друг друга были вне каких-то рамок, табу или, наоборот, фетиша. Наташа и Кира, если мысленно удалить Кирилла из их любовных утех, занимались с упоением лесбийской любовью! Но, вот в чем одна маленькая закавыка – удалить его от них, даже мысленно, было невозможно! Они всегда были вместе, одним целым и делали то, что диктовали им их тела. Это, как математическая цепочка правил: одна фигура переливалась в другую! Они одновременно все начинали и одновременно… кончали! Потом, они всякий раз рассматривали, что делали, чем это их тела ублажались и ублажали друг друга? И понимали, что иначе быть не могло. Как квадрат не может сразу стать прямоугольником или параллелепипедом, не пройдя промежуточные формы, так и их фигуры любви! Одно Кирилл не мог до конца понять… Допустим, ясно, что он находит в объятьях своих возлюбленных, наслаждаясь их молодостью, свежестью, красотой! Малейший изгиб любой части их тел – вызывал в нем восторг наслаждения! Но, вот что они находят в нем, почти 78-и летнем старике? Да, он в отличной физической, моральной и сексуальной форме. Он вообще не чувствует себя старше 30-ти лет! По правде говоря, вообще свой возраст никак не чувствует! Но, одно дело он не чувствует, что стар. Но, они, красавицы, которым еще не исполнилось и восемнадцать лет? Они что-то же чувствуют и видят? Ни как опытный в любовных делах мужчина, ни как ученый, ни как мужчина, наделенный обостренным чувством самоанализа, он своих Натали и Киру не понимал! А, вот всех остальных, так ждущих его красавиц, отсюда, с высоты отношений с Натали и Кирой, он сейчас понимал. Академически понимал. Точно также он начал, как ему кажется, понимать Сергея Васильевича, его дочь и возлюбленную, разделивших с ним рискованный эксперимент в жидком гелии… Он твердо знал, что ни Наташа, ни Кира жить без него не будут! Возможно, зная это, они втроем «слились» в нечто единое, душевно-телесное! «Сплетенье тел, сплетенье душ в судьбу слиянье!»

…Как и обещал, каждая девушка получила в «группе» свой час и наполнение с верхом горячей спермой всех полостей. Кирилл уснул весь покрытый слизью из двух юных влагалищ, прямых кишок и ртов. Среди ночи, поцеловав их во все прекрасные места, Кирилл надел комбинезон и включил самоочищение. Через десять минут он был в вертолете, который, быстро набрав высоту, уносил его все дальше и дальше от Тихого Океана! Наташа и Кира, крепко обнявшись, бесшумно рыдали, крупные горячие слезы смешивались со слюной широко открытых ртов, которая текла, усиленная глубоко погруженными в алчные рты, языками. Тела их сотрясали оргазмы… До Отеля-небоскреба Булгино было отсюда ровно 101 км!

Берсеневская набережная д. 20.Квартира 435. По этому адресу жила родная дочь Кирилла Кирилловича с 69 летней мамой, Евгения Васильевна. На Тверской, в доме, за которым пряталось здание Союза кинематографии России, на 21 этаже проживала семья сводного брата Евгении, Петра Васильевича, народного артиста России. А, в квартире для академиков МГУ, в 11-ом корпусе, проживал еще один сводный брат Евгении Васильевны, Илья Васильевич, академик Илья Васильевич. Он жил один в четырехкомнатной квартире. Он исповедовал нетрадиционную половую ориентацию. Евгения попросила папу подхватить ее у подъезда, ибо мама не хочет с ним встречаться. Первое, что увидел Кирилл, подкатывая к подъезду – элегантную, стройную красивую девушку! Ну, уж никак не тридцати лет! А, первое, что он ее спросил, когда она расположилась рядом с ним, почему она «Васильевна», если она его родная дочь?

– У мамы нас трое. Я – средняя. И у каждого ребенка свой отец. А, Василий – муж мамы, нас признавал своими детьми, по мере того, как мы рождались. Отец старшего брата – министр энергетики. Герой социалистического труда, построивший в невероятных условиях Сибири ЛЭП. Гений энергетики. Я – твоя, папа, дочь, потому, что ты тоже уже считался гением физиологии. Прославился фантастическими открытиями в области генной инженерии. Илья, последний, сын гения-физика. Известного академика, трагически погибшего при подъеме на Джомолунгму в одиночестве по левому склону. Его так и не нашли. Тоже талантливый физик, в 28 лет – доктор физико-математических наук, заведующий кафедрой ядерной физики в МГУ. Дело в том, что мама, профессор биологии МГУ, очень красивая женщина, имела идею fix – рожать детей только от гениев. Эта идея, конечно, ненормальная. Но, не совсем бредовая. Я, кстати, врач-психиатр, два года назад защитила докторскую диссертацию по общей психопатологии и возглавляю отдел психофармакологии в НИИ им. П. Б. Ганнушкина. Когда мама решила рожать нас от разных гениев, ты помнишь, как в зарубежных СМИ рекламировали возможность родить одаренного ребенка, купив в Банке спермы необходимую порцию спермы гения. Сейчас уже понятно, что это была афера. Но… Возьмем нас. От гениального энергетика рождается талантливый актер. От гениального физиолога рождается, ну что скромничать, талантливый психопатолог. От гениального физика рождается талантливый математик…

– Женя, я так понял, что только у старшего, Петра есть семья. Илья – нетрадиционной половой ориентации. Ты, прости, тоже?

– Со мной еще хуже, папа! Но это не разговор для машины. Да, и вообще, не разговор!

– Извини, Женя! Не хотел обидеть! Но ты меня явно заинтриговала… Уж не зоофилка или некрофилка ты? Смеюсь, конечно! Но, что тогда?

– Потерпи! Интереснее будет отгадка!

– Но, ты на тридцать никак не дотягиваешь! Лет двадцать, не больше! Правда, вот глаза выдают. Уж слишком…

– Умные?

– Точнее, серьезные. О таких глазах говорят, что зрачки у них повернуты внутрь!

– Но, я же психиатр! И не за книгами сижу, а работаю в буйном геронтологическом отделении!

– Теперь я понимаю твой интерес к своему отцу-старику… Академический! А, инаугурация моего друга – лишь предлог! Поэтому, раньше и не объявлялась!

– Не отгадал, папа! Все гораздо серьезнее! Пользуюсь случаем, скажу, что ни Петя, ни Илюша никогда к своим отцам не обращались, и им не показывались, несмотря на то, что чуть ли ни с раннего детства знали, что Василий – их не родной отец!

– Это воля мамы?

– Да! Еще и то, что Василий был замечательным отцом. Он недавно умер. Известный американский кинорежиссер с 1985 года, когда эмигрировал в Штаты…

– А, вы с мамой отказались с ним ехать?

– Категорически! Мы – патриоты!

– Женя, ты только не обижайся! Но, нам придется залететь к моей родне, в Замок, что в итальянских Альпах. Там моя приемная дочь, тоже, кстати, Евгения, оденет тебя для инаугурации и даст тебе соответствующие украшения…

Евгения засмеялась:

– Я чувствовала, что нечто подобное будет! Что где-то меня оденут и нарядят! Это вполне нормально! Я никогда не была на инаугурации и не знаю, как нужно быть одетой, тем более, уверена, что Президент непременно захочет со мной станцевать!

– Возможно, он захочет! А, вот я… уже хочу!

– Папочка! Станцевать со мной или заключить меня в свои объятья?

– Женя! Мои возлюбленные все моложе тебя на десять с лишнем лет… Но, близость с тобой я хорошо чувствую. И это не неприятно!

Женя, молча, прижалась к Кириллу, и он почувствовал, как сильно дрожит ее тело!

– Мать – ненормальная, и дочь, вероятно, тоже!

…В то время, когда самолет с Кириллом и Евгенией садился на аэродром Бацарелли, Натали и Кира успели пройти пятьдесят километров по тайге. Без всяких приключений. И, один раз, переночевали во мху, под навесом тяжелых ветвей елей, в палатке, конечно. Два раза разжигали костер и готовили пищу. Раза три плавали в холодных озерах. Никто им не мешал. Тайга была великолепная – спокойная, тихая, ароматная! Шли буквально по грибам и ягодам. Ели ягоды много, но все же жарили медвежатину, съедали по банке икры зараз, пекли лепешки. Все запивали виски и овощными соками. Потом, переплетясь руками и ногами и крепко прижавшись друг к другу, проваливались в глубокий сон без сновидений. Никаких сексуальных поползновений ни с одной стороны не было. Только сестринские поцелуи в губы. И – вся любовь! Последние пятьдесят один километр решили спокойно пройти за два дня. При этом дали отбой Ульгучье, чтобы не встречал их на побережье, ибо решили идти в Булгино тайгой, мимо Дунькиного пупа…

Кирилла и Евгению встречали Жора и Евгения. Княгиня, подхватив Кирилла под руку, в то время как Жора протянул руку Евгении, шепнула:

– Ты сказал, что ей тридцать лет! Это шутка? Мне 21 и ровно на один год я ее старше!

– Ей 30 лет и она моя дочь. Кстати, доктор психиатрии…

– Да, мне придется все пересмотреть, что я приготовила ей на инаугурацию!

– Ну, трусики можешь оставить…

– Трусики – трусиками, меня больше волнуют сейчас украшения! Ее лицо… Оно демоническое! Она хоть раз взглянула тебе прямо в глаза?

– Нет! Психиатры – она меня предупредила, имеют глаза, со зрачками, направленными во внутрь!

– У нее глаза раза в полтора больше моих, а мои глаза большие! И ресницы ее длиннее и гуще! Я не художник, но, как это все укладывается с ее алебастровым, без единой складки, лбом и таким носиком! Мы, женщины Бацарелли, всегда гордились своими римскими носиками и тонкими, чувственными ноздрями! А, у твоей дочери… я умываю руки! Ты только взгляни, как она идет с Жорой! Как ставит ноги! Как трепетная, необъезженная кобыла гарцует!

– Ты уверена, что она еще «необъезженная»?

– 100% не дам, но 99,99% – точно! И, даю все 100% – не лесбиянка!

– У нее мама не нормальная! Рожала детей только от гениев! Меня выбрала, как гения генной инженерии. Я тогда руководил НИИ АН СССР физиологии человека. Женя – второй ребенок. Первый – от гения энергетики. Построил ЛЭП в Сибири, где нельзя даже телефонный провод провести. Петя его зовут, хороший семьянин, народный артист России. Последний – от гения физики, в 28 лет ученый с мировым именем, математик, профессор, заведующий кафедрой МГУ, «голубой».

– Что-то поздновато она объявилась!

– Да, ничего удивительного! Она заведует буйным геронтологическим отделением в ПБ! Я, видимо, скоро сойду с ума. Ты за мной ничего такого не замечала?

– Нет, пока Альцгеймер мимо тебя проходит!

– Ты нас, наверняка, вместе поселишь! Знаю я тебя…

– А, чем эта твоя дочка отличается от других твоих дочек-наложниц? У нее все на том же месте, что у всех нас, твоих красавиц!

– Женя! Ты, что забыла? Я сначала влюблялся и вступал в половые отношения со своими красавицами, а, потом узнавал, что они – мои дочери!.. А, такие, как ты, сами брали меня! Вира вообще меня динамила…

– До меня дошли слухи, что у тебя сейчас две красавицы, которым нет еще 18 лет…

– Ну, несколько месяцев всего не хватает! Я их бросил в дальневосточной тайге одних. Идут в Булгино, в наш отель. Конечно, их движение под присмотром из Космоса. Только, что мне сообщили, что они изменили маршрут, и идут не на побережье Охотского моря, где их должен был подобрать Ульгучье на вертолете, а через Дунькин пуп! Наверняка, бесёнки, полезут на пуп! Мы и так, чуть не погибли в каменной реке!..

– Да, бросить двоих красавиц-малолеток ради одной перезревающей ненормальной! Это, как говорят у вас, в России, круто!

– Не придуривайся! Ты же знаешь, что я многое могу, но изменить день инаугурации президента США, я не могу!

– Ужинать будем вчетвером? Или – вам подать в номера?

– Вчетвером и за самым большим дубовым столом! Во главе которого, непременно посади Charles-Louis de Seconda, de Secjnda, Baron de La Brede et de Montesquieu… Он пока обходится без слюнявчика?

– Кирюша! Ему 88, тебе 78… Велика ли разница?

– А, вот это точно скажет моя дочь, твоя тезка! Кстати, у нас время еще есть. Мы все же устали. Прошу тебя аккуратно свернуть церемониал ужина, кофе, сигар и ликера, и отправить нас спать. Женей займешься завтра, после спортивных процедур и завтрака. Это, если я не ошибаюсь, в 8 часов утра?