Текст книги "О «борцах с законом»"

О «борцах с законом»
Евгений Дисенбаев

© Евгений Дисенбаев, 2024

ISBN 978-5-0064-1550-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Мнения

«Ругать» правительство среди кухонных разговоров у обывателей было модно всегда. Но сейчас это всё вышло на пиковые значения из-за нескольких мировых кризисов подряд и постоянных очагов войн по всему миру. Когда у населения сформировались аппетиты, которые теперь приходится поумерить и из-за этого нарастает недовольство. На фоне чего постоянно вылазит мнение «вот бы убрать ИХ, тогда бы мы зажили!». Под «их», естественно, имеется в виду «верхушка», которую обвиняют во всех бедах, совершенно не понимая, каким образом это всё функционирует– как говорится, «мнение есть, а знаний нету». Сюда же можно, как собирательный образ слабоумия, приплести криклявых «цыган» из одного американского ВИА, которые названием своей группы, как бы, пытались подчеркнуть, что любая иерархическая система– это «система даунов». На что у меня сразу рождается ответ– как они о себе самокритично, будто их социальная система распределения благ не даунская– тоже базируется на иерархии и «старейшинах», никак не на равенстве. Я человек, напрямую пострадавший именно от такой «социальной системы распределения благ», а не от политической. Политическая создала все условия для адекватной жизнедеятельности индивидов, но тупорылое большинство было ведомо своими животными инстинктами, нежели разумом, поэтому всё засрали. А после этого наркоманы, по накурке, сочиняют свои песенки-скороговорки со словами, перевод которых означает «почему президенты не идут на войну, почему отправляют бедных?». Потому что бедные плодятся, как тараканы, желая занять собой побольше местечка и по принципу «вместе мы сила» обогатиться, что на деле, чаще всего, выливается в пораженческое обеднение вообще всех.

Глава 2. Причины

Из концовки первой главы можно подумать, что я сторонник классовой вражды и пренебрежительно отношусь к «бедным», что не является верной трактовкой. Я агрессивно отношусь только к тем, кто много позволяет в мой адрес и считает, что я «слабее» и поэтому меня «можно и нужно подчинить». За примерами далеко ходить не надо.

Автобиографическое вкрапление.

Весна 1995. К нам в двухкомнатную квартиру «в гости» переезжает семейство двоюродных: сын бабушки от другого брака, его жена, сын и дочь. На тот момент, мы в этой квартире жили втроём: я, мама, бабушка. Папа, незадолго до этого (хотел бы я написать «ушёл», но его «ушли» за то, что «поймал звезду» и решил, что нужен кому-то ещё, помимо моей маман; а теперь та мадам-уводительница инфоцыганские курсы продаёт на базе их отношений с моим отцом и которые называются «что мужчине от вас нужно, помимо денег?!», сама став жертвой того, кого «увела»), вернулся в квартиру своей мамы, моей второй бабушки. Так вот, вся эта чумазая чета (я заметил, что даже в этнически однородных семьях, в моём случае– русская семья, где все «светленькие», всегда есть кто-то смуглый и эти смуглые всегда самые наглые, жадные и вороватые) «приехала в гости». Потом оказалось, что у себя там они потеряли работу, с жильём что непонятно и вот они, как «бедные родственники», приехали к нам на «смотрины». При этом, мы выживали сами– все взрослые члены семьи трудились, чтоб были хоть какие-то деньги. Подобное очень понравилось приехавшим и они решили остаться, сев на шею. Естественно, при этом начав себя вести по-хамски, как хозяева– начиная с воровства еды (когда покупалось что-то для конкретного человека, но кто-то ухватил и сожрал первый, а человек, придя с работы, остался голоден) и заканчивая бытовыми неудобствами – маме нужно спешить на работу, а ванна занята теми, кто никуда не спешит, мешая ей адекватно привести себя в порядок. И в этом очень хорошо читается главный лейтмотив любого подобного явления: «человека нужно чем-то занять, тогда он не будет замечать, что его обворовывают и насилуют, эксплуатируют в личных целях». В данной ситуации это заметили и «попросили» то семейство на выход. Из чего случился скандал. И это суть любой «войны» – даже на простом бытовом примере можно обрисовать схему АБСОЛЮТНО ЛЮБОГО военизированного столкновения в мире: борьба за ресурсы и борьба за моральное/иерархическое доминирование.

И тут меня могут попробовать одёрнуть и попытаться защитить нападающих, а меня, жертву подобного произвола, обвинить, мол «они хорошие и добрые ребята и вообще с ними в тесноте, да не в обиде, а вы злые и не хотите делиться». С НИМИ И В ТЕСНОТЕ И В ОБИДЕ, а все эти басни про «хороших добрых душевных ребят» – это, типа, кто о себе громче всех так орёт, автоматически этот статус приобретают что ли? По поводу «делёжки» – на выходе получается так, что поделившись с таким кодлом чем-то, ты и сам теряешь это, и они это уничтожают/сжигают/профукивают. Именно в адрес подобного быдла, и никого другого, я считаю адекватность употребления фразы «прожигатели жизни» – они и сами никогда ничего не имеют, и другим не позволяют. Противится их животное завистливое нутро.

Естественно, на вышеописанном «выпроваживании» ситуация не закончилась. Персонажи, по так любимой ими застольной пьяной лавке, побежали «жаловаться» в так близкие им аморальностью криминальные круги, фантазируя о своей «правильности», и «неправильности» выпроводивших их родственников, при этом приправляя преукрашиванием, в каком «люксе» жил автор данных строк, пока они страдаааают. Автор этих строк в люксе не жил никогда и любые попытки это таким образом выставить являются ни чем иным, как попыткой этих людей взять автора и обворовать, подчинить, унизить, уничтожить, выставив всё в удобном говорящему моральном контексте. В сентябре того же 1995 года, по наводке, к нам пришли грабители. Они сидели перед подъездом и я, ещё малыш, шедший со школы домой, их заметил– какие-то чужаки. Они позвонили в дверь, я не открыл.

После этого позвонили на домашний телефон и представились посланниками от моего двоюродного дяди, того самого, передать письмо и попросили открыть. В почтовом ящике у нас был сломан замок, поэтому я и подумал, что они хотят вручить письмо лично в руки, «так надёжнее». Естественно, они вломились и начали обносить жилище, к моему шоку. Я чуть не расплакался, но на меня наорали, связали и сказали, что если не буду кричать, то меня не тронут. Позже я узнал от милиции, что это были воры-гастролёры и обнесли так несколько квартир, помимо нашей, в одной из них убив ребёнка моего возраста, который кричал– отличная жизнеутверждающая информация, которую, конечно же, нужно было донести до ранимого маленького мальчика, испытавшего столько потрясений.

Возвращаясь к истории самого грабежа: я так и сидел в шоке и всхлипывал, пока эти два чумазых ублюдка обносили шкафчик с коллекционным алкоголем, который их привлёк побольше того, за чем они изначально пришли. Мои родители не были любителями «выпить», но собирали подарочный алкоголь в шкафчик, как своего рода «музей» – какие странные и красивые бутылки могут быть, привезённые и подаренные им друзьями и знакомыми с разных уголков мира. Ведь «если не знаешь, что дарить, подари бутылку!». Естественно, тупорылому вломившемуся быдлу на это было плевать и их интересовал только кураж и удовлетворение своих животных низменных потребностей, по результату чего часть алкоголя они всосали прямо на месте, часть забрали с собой. Именно момент с пьянством на месте их и подвёл– пока они таскали вещи, раздобрев на «задушевные разговоры», разговорились с одним из соседей, дотошным дедуськой. Он подвоха не заприметил, но машину их запомнил, что помогло милиции (помимо того, что они сами напрямую сдали заказчика, сказав от кого «письмо») в поиске преступников и их поймали во время сбыта краденного. Сама же милиция была первыми, кто меня начал «обвинять» – я и «открыл дверь», и «не дал им отпор» – во время обыска нашли моё кимоно для занятий айкидо. На что я ещё тогда не мог сказать, что если бы преступников убил (не имея физического превосходства, мне бы пришлось действовать наверняка– бодаться с ними сил не было, а вот зарезать ради собственного выживания я бы мог), то у меня и у родителей были бы проблемы, но ответил, что тренер всегда говорил, что делится с нами знаниями, которые за пределы зала выносить нельзя, что я и выполнил. Потом к милиции подключились родители– ругали и обвиняли меня вообще все, доводя до истерики и слёз несколько дней подряд (им так нужен был «виноватый»). И только потом мама призналась, что я таким образом «спас бабушку», скорее всего. Потому что воры бы не отстали и если бы не получилось «подкараулить» меня после школы и зайти со мной, то они бы, разозлившись своим неудачам, попёрли бы напрямую– дождались бы и ударили бабушку по голове и зашли так, думая, что не убьют. А у неё уже были травмы головы и, скорее всего, не зная этого (а никто не знал, кроме меня и мамы, ну и нанёсшей ей эту травму знакомой) они бы её убили. И тем не менее. После этого к обвинениям подключились и соседи, и жители района– меня только ленивый не спросил, в оскорбительно-пренебрежительной манере, «тот ли я мальчик, который открыл дверь». В этом деградантском социуме всегда было принято обвинять не преступника, а жертву. Преступник у нас, наверное, ВЫНУЖДЕН, был так поступить. Ну да ну да, то они и присосались к бутылкам алкоголя, вынужденные мои, рабы своих слабостей. Сейчас бы они на эти бутылки приседали, по 5000 раз каждый.

Были ли мы богаче других? Нет. Всё, что вынесли грабители, было и у других моих знакомых, соседей и друзей. Этого не было только у таких грабителей и наркомана «двоюродного дяди». Поэтому не надо свой рот вонючий раскрывать и мне рассказывать, в каком «люксе» я жил, оправдывая животную попытку меня раздавить и лишить всего.

Глава 3. Жизнь

Помимо рассказанной истории была ещё и другая, тянувшаяся всю мою осознанную жизнь, пока была жива бабушка, пытавшаяся меня «воспитать», что я в этой квартире никто и мне ничто не принадлежит, потому что у неё, помимо персонажей из предыдущей истории, была ещё и дочь от другого брака, с нами не жившая, та ещё свиноферма, всю жизнь только и занимавшаяся рожанием детей, коих там было с десяток, а сколько выжило я не в курсе (знаю одного она уронила ещё лялькой, головой об угол, и, как говорит моя маман, он отмучился быстрее тех, кто оказался в детдоме и психушке). Делалось это по очевидной причине– неуместно родив десятерых, можно себя выгораживать, не умея и не желая давать им внимания и заботы, мол «вас много, на всех не хватает», при этом не давая ничего вообще никому, да ещё и срываясь на них. Это мне напоминает, как я пишу, создаю много контента, но ничего из этого не желаю самолично продвигать, по принципу «пусть двигает само себя, если оно настолько хорошее». Понимаете, я так отношусь к неживому, к рукописям, к словам, а вы– К ЖИВЫМ ЛЮДЯМ, пренебрегая ими и надеясь, что их это смотивирует покорить вершины. Вы все такие– психбольные. Создали мир, где вещи и неживое ценится выше жизни. А когда я упрекаю вас в этом, меня ответно пытаются упрекнуть– «ну как же так, ты вот говоришь, что ценишь жизнь, но при этом и про убийство заикнулся и уровень жизни твой для тебя важен настолько, что родственников выгнали» «если вещи так не важны тебе, отдай нам всё своё, нам нужнее!!!». А суть не в вещах, суть в уважении и достоинстве. Когда вместо того, чтобы родить одного ребёнка и вложить в него всё, рожают десяток и не вкладывают вообще ничего, этот десяток отправляя в путешествие по выживанию и подписыванию на это же выживание «усредниловкой» всех тех, кто встретится быдлу на пути и кого родили одного и вкладывались только в него, как в случае со мной. Отчасти.