Текст книги "Легенды нашего рока"

Как Юрий Антонов сочинил «Анастасию»

Редкую песню с того же битловского «двойника» я упомянул и в беседе с Юрием Антоновым.

– У The Beatles на «Белом Альбоме» была такая песня Martha My Dear – «Дорогая Марта», которую Маккартни написал. Все гадали, кто эта Марта? А он написал про свою собаку. А вы когда-нибудь посвящали песни животным или девушкам каким-нибудь своим?

– Вы знаете что: я животным песни не посвящал.

– А девушкам? Это ведь тоже прекрасные домашние животные.

– А вот девушкам… Ну, знаете как. Скажем так, что посвятил девушке не столько я, а сколько автор текста, поэт Леонид Фадеев. Ну, известная песня «Анастасия». В моей жизни у меня не было знакомых – таких близких Анастасий. Но как-то мы с ним познакомились в ресторане Дома композиторов, это была первая песня, которую я с ним написал. Впоследствии было много песен. Но первая песня была именно «Анастасия». Вот он мне дал текст в ресторане, и я почитал, говорю, хорошо. И через несколько дней написал.

– То есть ни одной из ваших трех жен вы песни не посвящали?

– Ну, вы уже все знаете о моей личной жизни. Трех жен… Что было, то прошло. Вы посмотрите, что происходит. Как только ни откроешь Интернет, развод. Тот развелся, этот развелся. Какие люди, известные на весь мир. Этот развелся. Ричард Гир развелся. Такая красавица жена. Я не понимаю. И говорят, что он развелся из-за религии. Что он там буддист. А что он 11 лет думал?

Как Буйнов + Градский путешествовали без документов (и к тому же нагишом)

Попросил Александра Градского подробно поведать об истории, которую мимоходом упомянул мне Буйнов в нашем разговоре.

– Что за скандал случился в Гусь-Хрустальном? С Буйновым…

– Мы с ним в Гусь-Хрустальном пошли купаться на небольшое озерко. А основной коллектив в это время мог быть где угодно, в гостинице, концертов у нас не было в это время. И мы возвращаемся с этого купания, а всю команду срочно вызвали в другой город. И собрали все наши чемоданы, вместо того чтобы оставить, потому что нужно было номер сдавать. Они покидали все шмотки наши в чемоданы, забрали их, сели на автобус и уехали. И мы в чем были на пляже, в том и пришли в гостиницу. И там нам передали, что у нас завтра концерт!

– А документы-то где?

– Ничего, ничего, вообще ноль. Ни документов, ни денег, ничего вообще. Ну, кто с собой документы на пляж носит? И деньги тем более, там негде было их тратить. Короче говоря, не подумав о нас совсем, они уехали. А как мы будем добираться? Нам оставили только записку, что завтра концерт в Калинине, то есть нам надо из Гусь-Хрустального поехать в Москву, а из Москвы уже в Тверь и успеть на концерт. И где-то уже часов шесть или семь вечера, ну, делать нечего, мы идем пешком на станцию железнодорожную, и я понимаю, что к вечеру будет холодать, потому что это было осеннее время. Мы увидели товарняк и спросили у какого-то кондуктора, куда идет товарняк. Сказали, что идет в Москву. Мы залезли на эту площадку товарняка. Но она, правда, была между вагонами. Потому что если б мы сели на последнюю площадку, нам было бы просто конец сразу. В общем, сели мы на площадку, ну, между вагонами, чтоб по крайней мере от ближайшего вагона не задувать. На это у меня ума хватило. То есть, ну, чтоб дуло только с боков. Но предчувствие было, что будет холодно, мы нашли газеты и обвернули себе ноги газетами. Но самое интересное – Сашка взял кошку. И с этой кошкой он и ехал в этом товарняке, потому что, видимо, грелся ей. А потом уже нас в СВ посадили, все нормально. Я сказал, мы, мол, артисты, но я не сказал, что студенты, сказал, что мы отстали от поезда, у нас завтра концерт. Нас посадили в свободное СВ, и мы вдвоем доехали куда нам надо.

Как министр Мулявину петь не разрешил

Эту историю мне рассказал Иосиф Кобзон, когда мы с ним беседовали о бездейственности в России так называемого «Закона о фонограмме».

Цитирую легендарного певца-депутата:

«В Белоруссии этот закон уже применяется давно. У меня был случай. Годовщина была такого известного белорусского деятеля Петра Мироновича Машерова. И мы давали концерт. Я приехал в Минск. Ко мне зашли за кулисы Лучинок и Мулявин, народный артист Советского Союза, легенда белорусской эстрады. И они с Лучинком мне говорят: поговорите с министром культуры, он не разрешает петь. Это был не коммерческий концерт. Это был вечер памяти, посвященный Петру Машерову. Я подхожу к министру, он сидел в ложе. Я говорю, ну, как же так, ну, Мулявин сам, без оркестра, без ансамбля, но хочет поклониться памяти Петра Мироновича. Почему вы ему не разрешаете под фонограмму? Он говорит: Иосиф Давыдович, я сам являюсь поклонником творчества Владимира Мулявина. Но закон есть закон. Закон применителен ко всем исполнителям, поэтому я не разрешу. Я вышел из положения: когда выступал на сцене, я пригласил из зала Мулявина. И мы с ним вместе спели песню Пахмутовой».

Как Платон Лебедев Стасу Намину вокалиста нашел

Со Стасом Наминым встреча состоялась накануне выхода двух итоговых DVD знаменитой команды «Цветы».

– Знаю, что в первом периоде постоянного состава в «Цветах» не было. В группе за 20 лет играло более 50-ти человек. А с 99-го состав постоянный, не поменялось ни одного человека. Как в группу тогда попал вокалист Олег Предтеченский?

– Позвонил мне Платон Лебедев и говорит, есть парень, который великолепно поет. Я говорю: Платоша, ты гений в нефтяном бизнесе, у тебя математический склад ума, а то, чем я занимаюсь, – совсем другая профессия. Он мне: я тебе говорю точно, я его слышал в ресторане. Я: в ресторане все кажутся супермузыкантами, а поставь их на сцену… Но он тогда взял на свой страх и риск и сам уговорил Олега и привез его в Москву.

– А, так это еще и не московский ресторан был?

– Нет, конечно, нет… Олег из великого города Самара. Когда я его услышал – говорю: «Да, прости, Платоша, оказывается, ты не только в нефти разбираешься». В составе «Цветов» четыре полноценных вокалиста. А Олег уникален еще и тем, что может петь хард-рок с расщеплением, как Дэвид Ковердейл, и при этом наш легендарный хит «Звездочку мою ясную» может петь как оперу Паваротти.

– А как Сережа Воронов попал в «Цветы»?

– Я увидел его у Саши Липницкого на даче. А вообще Сережа работал диктором на радио, вещал на Германию. Сережа знает немецкий язык в совершенстве, как русский. Кстати, и английский также. Естественно, прочили ему советскую карьеру за границей. А я со своим рок-н-роллом и «Цветами» поломал ему всю жизнь.

– Да, я все понял уже про Воронова. Мне просто интересно, как вот эти люди отбирались, чтоб участвовать гостями в вашем концерте?

– Никто никуда не «отбирался».

– Ну как тогда пришел, скажем, Андрей Макаревич, Юрий Шевчук, Гарик Сукачев…

– Да все мы друзья уже много тысяч лет…

– Козлов у вас, ксати, в начале 70-х играл на саксе, да?

– Тогда «Цветы» только искали свой путь и я экспериментировал. Где-то в 70-м мы впервые услышали американские группы «Blood, Sweat and Tears» и «Chicago». Они первые, кто сделал рок с «дудками» (медной группой), и мне тоже захотелось попробовать в этом стиле. Я пригласил своих друзей: Сашу Чиненкова из музыкального Суворовского училища – великолепного трубача, Володю Окольздалова – классного саксофониста, с которым мы тогда играли в кафе «Московском» и других модных клубах, и тромбониста Нилова. На клавишах тогда и в «Цветах» играл великолепный пианист Игорь Саульский. До «Цветов» он тоже играл в «Скоморохах».

Так вот, Игорь предложил мне взять в группу второго саксофониста. Сказал, что это известный джазовый музыкант Козлов. Я тогда, как и все рок-н-ролльщики, джаз не воспринимал и сначала был против, но Игорь уговорил меня попробовать. И когда Леша пришел к нам на репетицию в Дом энергетиков, мы поняли, что с ним можно кашу варить. Помимо Игоря Саульского он был единственный грамотный среди нас и мог расписывать аранжировки. Один из хитов, который мы тогда играли, – «Lucretia Mac Evil» Blood, Sweat and Tears. После этого эксперимента с дудками я решил возвратиться к классическому рок-составу и взял Юру Фокина на барабаны, вместо Володи Созедателева. А Леша Козлов на основе «Цветочных» дудок сделал первый состав своего «Арсенала».

Из воспоминаний Александра Чиненкова, записанных Владимиром Марочкиным в 2007 году:

«Все началось, конечно, гораздо раньше, в 1965 году в Суворовском училище, где мы с ребятами собрали группу “Вельможи”. Я там играл на басу. Мы сами вытачивали себе гитары, сами делали усилители – и старшие офицеры нам даже помогали. На танцах нам разрешали играть все, что угодно. Мы исполняли в основном “фирменный” репертуар: “Битлз”, “Манкиз”, “Роллинг Стоунз”. И вот на один из наших вечеров пришел Стас Намин, который учился в другом суворовском училище, он – в Филях, а я – в Троице-Лыково. А потом последовало приглашение приехать и поиграть в его училище. И не один раз мы там играли. А потом мы начали вместе ходить на концерты. Мы ходили на все московские сейшны, но в основном – в МГИМО, Бауманский институт, МЭИ. Мне несколько раз довелось видеть и слышать “Скифов”. На концерте в МВТУ я познакомился с Валей Некрасовым и с Володей Коньковым из “Красных Дьяволят”. Я ведь в “кадетку” попал вынужденно, буквально из подворотни, и не попади я туда, наверное, угодил бы в тюрьму. Потому что я родился и жил на Бауманской, в Лефортово, а это был бандитский район, у нас вечерами на улицу после девяти выходить не рекомендовалось никому, потому что можно было легко получить по башке. В Лефортово на Почтовой улице каждый вечер кого-то обязательно убивали или грабили. И маманя просто вовремя поняла, что если она меня куда-нибудь не сунет – то все, конец! И была возможность пойти учиться в “кадетку”, да еще у меня проявились музыкальные способности. Но из “кадетки” я рвался на свободу, а свобода у меня ассоциировалась с биг-битом…

Потом мы со Стасом расстались, потому что меня за агитацию не идти в офицеры сослали в показной полк Таманской гвардейской дивизии. Ну, не то, чтобы за агитацию, просто я свое мнение не скрывал и говорил, что не хочу 25 лет служить в армии. Мне и так каждый день рано вставать тяжело, да еще армейская дисциплина! Мой организм не воспринимает это! Хотя по прошествии десятилетий я понимаю, как хорошо, что меня отдали в “кадетку”, а там организовали, и теперь я по жизни такой организованный, да еще многих организовываю, и некоторые даже недовольны тем, что я это делаю. Но гастрольная работа требует дисциплины. Там была 5-я рота, которая так и называлась: “Ансамбль”. Что такое ансамбль? Это – те же самые бойцы, которые бегают в атаки, ездят на БМП, но помимо этого они в свободное время достают гармони, балалайки, гитары и начинают играть. Была поставлена концертная программа Таманской дивизии, в которой был и хор, и оркестр, и даже клоунада (там много “цирковых” было), а в конце концерта, как раньше обычно бывало, обязательно должен быть вокально-инструментальный ансамбль. И в этом ансамбле на бас-гитаре играл… Коля Ширяев, будущий музыкант ансамбля “Второе Дыхание”! В тот момент, когда я пришел служить, он уже год прослужил. И оставшийся год мы были вместе, наладив внутри советской армии “битловскую” жизнь. У меня с Колей Ширяевым всегда был очень хороший, чисто человеческий контакт. Причем это был совершенно открытый контакт, полный любви и доверия. Мы дышали одним воздухом, а состояние музыки и общества в то время предполагало намного более открытое состояние души. А потом пришла весточка от Стаса Намина с приглашением поиграть в его группе. В 1971 году в Москве как раз возникло новое джаз-роковое направление, и у всех вдруг появилось желание непременно играть с дудками. Стас сказал, что ему хочется сделать группу типа Blood, Sweat & Tears или Chicago, и поэтому нужны дудки и “самое время тебе, учитывая, что ты еще и на гитаре играешь…”. Там уже репетировали Фокин, Лосев, Игорь Саульский, был также приглашен Алексей Семеныч Козлов. На барабанах играл Андрей Заседателев, брат очень известного джазового барабанщика Володи Заседателева. Но Андрей играл более жестко, чем его брат, и это было очень важно. Всю эту кампанию собрал Стас. А Леша Козлов привел с собой тромбониста, фамилии которого я не помню, но помню, что его звали Нил, он был из инженеров, да при этом еще изучал японский язык. Меня это всегда восхищало! И был еще такой Окольсдаев, приятель Лосева, саксофонист, но тоже альтист, что было не в кайф, потому что Леша Козлов тоже на альту играл, а два альта в группе – не в кайф… А потом, буквально через 3–4 месяца, между Лешей и Стасом возник конфликт. Даже не конфликт, а выяснение того, какую линию будем вести, куда и зачем. И Козлов не то чтобы увел у Стаса музыкантов, но просто те, кто был со Стасом, – те с ним и остались, то есть – Фокин и Лосев. А остальные пошли вслед за музыкой, за джазом, за роком. Игорь Саульский, естественно, тоже ушел с нами, потому что он – музыкант. Но Саульский потом играл и с теми, и с этими, и где хочешь… Мы ушли в ДК “Москворечье”, где была джаз-студия МИФИ, которой руководил некто Козырев. Поскольку Леша Козлов был уже известным джазменом, он попросил приюта, и ему не отказали».

Как Александр Градский ответил Отару Кушанашвили

В феврале 2015 года я опубликовал реплику Отара Кушанашвили в нашей «Музыкальной Правде», главредом коей Отарик числился (по моей договоренности с Иваном Демидовым) с момента основания издания (в 1995 году оно звалось «МузОБОЗ»).

Вот этот текст:

«Когда я смотрю на выпускников “Голоса”, не выключая триумфаторов, у меня ощущение, что у всех у них кризис идентичности. Есть высказывание Шуберта, “существенно уточняющее картину мира”: “Хороший музыкант, если он всего только хороший музыкант, не может быть хорошим музыкантом”. Он может быть только аутсайдером, исподволь превращающимся в одержимого. Говоришь “Рианна” – сразу понятно, о ком речь, говоришь “Волчков” – ну да, что-то такое слышал, большой и круглый парень, обязательно много болтает о высоких материях, но из памяти улетучивается, как фильм “Несносные боссы”. Какое-то время после программы они гастролируют, а потом дело для всех оборачивается одинаково: одинаково скверно. Умея, и довольно неплохо, копировать Агилеру и Джо Кокера, они растворяются в пространстве, как футболист Аршавин в алиментах. Такая, грубо выражаясь, получается Севара». Мое интервью с Назархан было опубликовано на центральном развороте (а на первой был проанонсирован выход данной книги, кстати)».

На следующей неделе мне отзвонил возмущенный Градский и сказал, что хочет написать текст, при условии, что будет он опубликован без всяких купюр и/или какой-либо редактуры. Я заверил Гения, что даже в случае корректорских ошибок залью на газетную полосу манифест просто копипастом. И обещание выполнил. Здесь воспроизвожу:

«Полгода назад я решил ничего не писать по поводу “Голоса” и связанных с этим проектом впечатлений, скорее всего от нежелания “влиять” в плюс или в минус на зрительское обсуждение и уж тем более голосование во время проекта.

Теперь самое время…

Что произошло и что не случилось…

Произошло то, о чем я говорил и писал еще лет тридцать тому назад. Оказалось, что в нашей стране достаточно много молодых (и не очень) исполнителей, способных вполне качественно работать на сцене, совершенно не стесняясь, не труся, по крайней мере на первый взгляд, и производить серьезное впечатление на аудиторию, неважно телевизионную или концертную. “Неожиданно” выяснилось, что откровенная халтура так называемых теле, радио и интернет “звезд”, в сравнении с никому по сути неизвестными новыми певцами стала очевидной. Как-то все “обсуждатели” сегодня “подзабыли”, что два-три года назад совершенно обычным делом было “пение” под “плюс”, что сегодня публикой просто не принимается и люди “голосуют” отказом приходить на подобные “концерты”. В Москве и Питере эти “шоу” еще как то случаются, но все реже…

Удивительна дискуссия в СМИ, в которой активно участвуют некие “знатоки”. Откуда– то появляются музкритики, без серьезного музыкального образования и уж тем более опыта, но с амбициями непомерными и претензиями на истину в последней инстанции. Не хочу упоминать их фамилий, чтобы они случайно не подумали, что меня хоть как-то их безграмотность задела. Они пишут и пишут свой бред из статьи в статью, из газеты в газету, выступают на ТВ, несут ахинею, в сущности даже не владея разговорным, а уж тем более литературным русским языком. Они берутся судить о вокале, совершенно ничего в оном не понимая. Они позволяют себе фривольности по отношению к артистам, а иногда даже откровенное пренебрежение к ним, вплоть до хамства. Да, новички “засветились” на лучшем канале, в лучшем проекте за последние лет двадцать.

Это прекрасная СТАРТОВАЯ площадка, но это совершенно не значит, что от них нужно СРАЗУ ждать какого-то высокого стиля. Им предстоит огромная работа по созданию СВОЕГО зрителя и не только на ТВ или в столицах, но и в провинции, что даже важнее. И замечу, что их концерты проходят с разным кассовым и так называемым “зальным” успехом. Кто-то практически теряет возможность приехать в город N еще раз, а кто-то явно понравился и зрители готовы к его визиту на следующий год. Так вот: коли пишешь и тем более печатаешься, надо по крайней мере интересоваться всеми этими аспектами и знать, что на САМОМ ДЕЛЕ происходит, а не выкладывать на головы читателей свой горячечный контент. Как говаривал мой бывший администратор: “В кассу надо смотреть, а не в телевизер!” (сохраняю его лексику). Живя в нашей стране с ее неорганизованной до конца “шоубизсхемой”, можно ли требовать от начинающего артиста мирового умения?

На условную “Рианну” работают тысячи людей и десятки организаций и все равно (после просмотра очередного “ГРЕММИ”) многие участники этого супер-шоу в подметки не годятся некоторым конкурсантам “Голоса”, при этом конечно выступления “сверхзвезд” были, как всегда, на высочайшем уровне. Думать надо, “как слово отзовется”, прежде чем высказываться в СМИ…

А сами СМИ чаще всего прикрываются разного рода фиговыми листками, постоянно намекая, что, дескать, “это частное мнение и оно не есть позиция самого издания”. Данная мерзость сегодняшних газет и журналов, все более похожая по своему смыслу на стены общественных туалетов, где каждый посетитель может, что угодно, написать, а руководство туалетов ответственности за писанину, простите за каламбур, не несет, – давно обычное дело, при всем том касается сия “манера” не только музыки, а всего подряд…

Какие же “аргументы” чаще всего приводятся?

Поют на “Голосе” в основном каверы.

Что же такое кавер? Прежде всего, это известные произведения эстрадного, песенного, джазового, рокового и т. д. направлений, образцы жанра, проверенные временем, то есть классика так называемой легкой музыки.

При этом никто не рискует называть каверами произведения оперного или камерного искусства, трактуемые самыми разными певцами уже более столетия, несмотря на то, что “варианты” их исполнения Фишером Дискау, Шаляпиным, Карузо, Каллас, Джильи и многими другими выдающимися вокалистами считаются уникальными и непревзойденными. Но… все прекрасно понимают, что отказавшись от права новых певцов на свое понимание оперной и камерной классики, мы все попросту рискуем больше никогда не услышать в концертах арии Радамеса и Канио, Годунова и Лоэнгрина, Розины и Кармен, кстати – зачем нам существование Большого и Ла Скала – ведь спектакли с участием великих певцов никто никогда не сможет превзойти по общему художественному эффекту? Но у горе-критиков на оперную классику “рука” не поднимается, а на эстрадную можно замахнуться, дескать, примитивный “легкий” жанр…

Неожиданно вдруг выясняется, что он не такой уж легкий, чего стоят жалкие попытки, как говорится, “левой ногой”, с бездарным “переводом” спеть мировой хит, безо всякого понимания стиля, с фальшивой интонацией, как духовной, так и вокальной (вживую-то петь отвыкли) и с чудовищной манерой заодно…

Требование петь по-русски конечно справедливо, но для этого надо исполнять произведения, СОЗДАННЫЕ на русском языке, русскими композиторами и поэтами, пронизанные русской музыкальной и поэтической культурой и в то же время – шедевры; таких, к сожалению, немного, в сравнении с общемировой эстрадной классикой. Великие мастера советского периода ушли из жизни, оставив после себя непреходящие ценности, а вот современные авторы пустились во все тяжкие дешевого, примитивного, ежесекундного успеха у нетребовательной публики, стебаясь, как теперь принято говорить, на все лады…

Стеб и “приколы” дело конечно веселое, да и в нашей традиции ему было место, вспомним Козьму Пруткова, Сологуба, Зощенко, Гоголя с Пушкиным, наконец… Главное – у стеба должны быть, в виде предмета для насмешек, высокого уровня музыка и литература, чего сегодня, увы, у нас нет… Посему имеем стеб ради стеба, прикол ради прикола и ничего иного.

И еще о языке: мечтаю о временах, когда высокие примеры современной музыки будут звучать в нашей стране на английском, французском, итальянском и др. языках с правильной манерой, точной интонацией, грамотным голосоведением, ровным диапазоном и т. д., а русскоязычная эстрадная музыка, помимо России, будет в оригинале исполняться по всему миру, вспомним Итальянские сезоны в начале 20 века в Москве и Питере, а заодно “Бориса” в Ла Скала исключительно на русском языке…

“А напоследок я скажу…” – частенько слышу: “ну в “Голосе – кабацкий репертуар и все такое…” Хочу заметить: кабацкий репертуар делится на две части: собственно кабацкий блатняк, танцевальное дрыганье, развлекуха и… заказной мировой шлягер, который не становится кабацким оттого, что его поют в ресторане, это так, к сведению…

Дайте нам харизму, а на точность вокала – наплевать.

Друзья, запомните: мы вам не обычное телевещание, где можно петь черте как нечисто, орать, как резаные, дрыгать ножкой, изображать страсти роковые, подмигивать девушкам, втыкать в задницу перья, выдавая сей образ за театральность, бросать многозначительные взгляды в камеру, поправляя волосики на очередной прическе, откровенно халтурить долгие годы, используя плюсовую фонограмму двадцатилетней давности и торчать, торчать в СМИ, надеясь на очередного корпоративного лоха-заказчика. А зрители не преферансные болваны, от которых ничто не зависит и не такие дураки, чтобы на, с позволения сказать, раскрученное продажной редактурой “творчество” покупать концертные билеты…

А новичкам нужно для начала, пусть иногда ученически, иногда без особого творческого своего почерка, хотя бы просто чисто и в нужной искренней манере ПЕТЬ, мать вашу…

А то: “… где харизма, где душа, сплошная техника, ничего своего…“ Плевать всему миру, да и нашему зрителю, как выяснилось после трех сезонов “Голоса”, на интернет-сообщество, где неудовлетворенные жизнью (да и самими собой) граждане изливают свою вселенскую печаль на головы наши. Еще и предложения шлют по “улучшению” проекта. Скорее всего, никто с подобными мнениями данных спецкоров дома и на работе не думает считаться, так они в Сети себя хотят “проявить”. Успокойтесь, ребята и девчата – никто к вашему мнению даже и не подумает прислушаться, а тем более с ним считаться. Нас, истинных любителей и понимающих настоящее положение дел неизмеримо больше и если мы не пишем так часто, как вы в твиттеры, фейсбуки и живые журналы, то это не значит, что нас нет. К чему хотелось бы мне пригласить наших слушателей? А к простому согласию, что петь надо чисто и это хорошо. А нечисто петь – непрофессионально и нехорошо и это непреложная истина. Конечно, здорово бы при всем том еще и понимать обычному человеку, где чисто поют, а где нет. В нашем народе, уверен, есть внутреннее чувство прекрасного и генетическое неприятие ложного и неумелого, однако за последнее время было “сделано” немало, чтобы лишить людей этой генетики. Многочисленная и вполне грамотная атака на массовое сознание современными СМИ, направленная на, не побоюсь этого предположения, прямое и доскональное оглупление слушателей, задалбливание умов примитивными ритмами…

Ну а песенные припевы из двух строчек, повторяемые до бесконечности? Что это, как не гипнотическое программирование? Называется вся эта хрень хитами и существует она в сознании людей исключительно из-за многочисленных повторов в так называемых ротациях, в проплаченных газетных рецензиях и выдуманных желтопрессовых сказках, в скандальных хрониках и бульварных репортажах – и все это просчитывается и предполагается к материальному успеху…

Знаменитые на весь мир трехнотные музыкальные рекламные реплики тоже у всех в голове… Ну так эти “хиты” такие же трехнотные, но длиной в три минуты, не более…

ОДНАКО…

Неожиданно для всей этой кодлы появляется на Первом канале что-то ДРУГОЕ… И вдруг выясняется, что, на самом деле, народ-то наш совсем не так зомбирован, как эти деляги рассчитывали… ну, запретили в школах уроки пения и музыки, ну, завалили эфир низкопробным продуктом, но россияне и тут приспособились не поглупеть; да и от интернета, кроме вреда, есть и польза тоже…

И еще о “харизме”: вымазаться сверхтоном, орать в микрофон, проникновенно мяукая, мотать во все стороны силиконовыми сиськами, отвратительно кривляясь – таким способом публику надолго к себе не привлечь… ну разве что поржет наш зритель, а потом сплюнет и отойдет в сторону…

Самое важное – не надо ничего запрещать, сами загнутся, уже смрад стоит по всей поляне… Все согласны ведь, что в остальном мире никогда “это” никто слушать бы не стал. А знаете почему? Да потому, что уроков музыки в их школах никто не отменял и молодежь с самого раннего возраста УЧАТ – что хорошо в музыке, а что плохо… вот и весь сказ…

А не случилось то, что казалось мне важным, а именно создание нового коллектива единомышленников – певцов и авторов, которые не приемлют халтуры и НЕ ПЕРЕМЕШИВАЮТСЯ с “шоубизом”, не “разбавляют” его собой, ибо известно с давних пор, что мед, смешиваясь с дерьмом, медом уже не пахнет…».

Подписано было: А. Градский, февраль 2015 г., специально для ИД «Новый Взгляд».