Текст книги "Вепри"

Глава 6

Сергей поставил телефон на сгнивший от сырости и пораженный черным грибком подоконник. Остатки ветхих деревянных окон свисали с железных шарниров. Раскаты грома звучали с каждым разом все ближе, но дождь ещё даже не моросил.

– И снова надеюсь ты не подкачаешь, – обратился Сергей к уже поизносившемуся походному матрасу. В последний раз они его использовали, когда Дани исполнилось девять и они всей семьей поехали с палатками в Пятизерье. Несколько заклеек – разве это показатель негодности качественно сделанной вещи. Сергей их клеил сам и был уверен в надежности собственной работы.

Дети подошли к шкафу и с любопытством стали разглядывать книги. Его жена сидела на стуле и смотрела на него, как ему казалась типично в своей злобной манере, исподлобья. К этому он уже привык, но вот место куда они приехали вызывало у него какой-то патологический страх, идущий с самого детства.

– И матрас у тебя такой же Сереж, – томно произнесла Ангелина, представляя на чем ей сегодня придется спать.

«Началось» – подумал Сергей.

Его руки продолжали подниматься и опускаться. Глаза напряженно следили затем как тяжело вздувались незаполненные части. Если выяснится, что он пропускает и им придется спать на полу, то возможно уже к утру она сожрет его заживо или выпотрошит, а затем четвертует. Жена прогулялась вдоль комнаты, затем стала возле окна и мысом туфли попыталась отскрести засохший кусок грязи на полу. Когда он поддался, она подняла голову и взглянула на мужа:

– Думаю вы были с ним очень похожи Сереж.

– Нет. Он… – Сергей знал на что она намекает, но решил, что лучше не цепляться и плавно перевести разговор в другое русло, – любил одиночество, книги, геометрию.

– Пап тут все книги про всякую чертовщину и дьявольщину.

– Эзотерику, – поправил Сергей. – ее Глеб любил больше всего. В детстве он сильно увлекался хиромантией, нумерологией и даже оккультизмом. Но, однако все это не помешало ему закончить школу с отличием. Все думали, что он станет архитектором или инженером, но как только он стал совершеннолетним он тут же сбежал из дома. Отец долго пытался его найти, но все безуспешно. Целую тонну заявлений написал в полицию, а сколько заплатил частным организациям. Думали, что с ним что-то случилось. Но через несколько месяцев он позвонил Веронике. Он никогда не подпускал к себе никакого. Только ее. Наверно именно поэтому он передал кому-то из местных ее телефон на случай, если с ним что-то случится.

– Что он тогда ей сказал, – оторвавшись от перелистывания книги, спросила Оля. Рассказ отца ее сильно заинтересовал, заставив бросить все остальные занятия.

– Сказал, что с ним все хорошо и повесил трубку, – Сергей вытер пот со лба. – Так продолжалось и дальше. Он никогда не рассказывал о себе. Звонил где-то раз в полгода, интересовался как мы, иногда узнавал последние новости. Он всегда любил одиночество. Может здесь ему было хорошо, вдали от шума и цивилизации.

– И ещё от чистоты и порядка, – Ангелина еще раз тщательно просканировала пыльный замызганный пол под ногами. – Странно, Сереж, что вы с ним не близнецами родились. Схожесть феноменальная.

Сил в руках уже совсем не осталось, но Сергей все же ускорился. Еще пару минут и он закончит. А чем раньше она ляжет спать, тем меньше она успеет попить его крови. К тому же боковым зрением, он только недавно заметил, что она уже несколько раз зевнула.

– Нет, ангелочек, – кривя душой и держась из последних сил, выдавил из себя Сергей, – Глеб был первенцем в семье. Мне кажется, отец любил его больше всех. Ну, по крайней мере до смерти матери.

– А что потом перестал? – удивленно спросила Оля, разводя руки в стороны.

– Не думаю. Не знаю, – пожал плечами Сергей. – Потом он очень сильно изменился. Еще больше ушел в себя и стал каким-то что ли странным и отчужденным. А еще Глебу стали постоянно снится кошмары. Каждое утро он просыпался в холодном поту и…

– И хватит уже, – прервала его жена. – Сереж, ты хочешь, чтоб после твоих воспоминаний они и у твоих детей начались? Все! На сегодня хватит рассказов о твоей семье. Лучше б сказку какую добрую прочитал на ночь. Дети, а вы чего развесили уши? Раздеваемся, ложимся спать.

Глава 7

Когда все уснули, Сергей осторожно сполз с края матраса и бесшумно прокрался к двери. На выходе из комнаты, как назло, одна из половиц жалобно и протяжно скрипнула. Сергей замер и обернулся. Звук был довольно громкий, поэтому дальше двигаться он пока не решался. Своими неуклюжими действиями он вполне мог разбудить только едва уснувшую жену. Ее настроение, после того как они оказались в Вепрях, итак, сильно изменилось не в лучшую сторону, а что случится если он перебьет ее сладкий сон? Как правило, в таких случаях, вместо нее уже вставала кровожадная Кали и тогда дома больше поспать не удавалось никому. Но ее глаза со временем так и не открылись. Подождав еще несколько секунд, Сергей плавно переступил порог комнаты, а затем вышел в узкий коридор. Когда он добрался до второй комнаты, то услышал шуршание, а через пару мгновений дверь открылась.

Сестра его ждала:

– Я чуть не уснула, – как можно тише прошептала белокурая девушка.

Ее строгий деловой костюм сменился, розовой шелковой пижамой, с забавными кошачьими мордашками. Сергей не переодевался, оставшись в той же одежде в которой приехал. На нем все так же были одеты черные джинсы и синий свитер. Ангелина обмолвилась, что положит в дорогу чистые постиранные брюки, рубашку, и джемпер, но перебирать сумки и искать их сейчас было не лучшей затеей.

– Прости. Младшая всегда плохо засыпает в новых местах.

– Я и сама не знаю, засну ли я в этом доме. Ладно. Пойдем. Мы уже здесь так долго, но так ни разу и не спустились к нему.

Шаг за шагом, как мыши в логове кота, они пробирались по ужасно скрипучему полу. Ночью еще больше казалось, что здесь нету ни одного места, которое не издавало бы никаких звуков. Каждый раз, когда их нога наступала на одну из половиц этого старого обветшавшего дома, то казалось в них сыпалась тысяча проклятий, доносящихся до них в виде протяжного стона и шипения.

Спустившись на первый этаж, Вероника чиркнула зажигалкой, и свеча в ее руках снова стала отбрасывать причудливые тени.

– Он никогда не любил гостей, – Вероника обвела рукой круглый деревянный стол в гостиной, – зачем тогда здесь столько стульев?

– Или он вызывал умерших, – попытался пошутить Сергей, но сразу понял, что она у него получилась не очень удачной. – Глупости, конечно. Хотя в его шкафу столько книг с обрядами и ритуалами, что с таким собранием наверно не сравнится не одна городская библиотека.

– Никогда не понимала зачем ему все это.

Они прошли к полуоткрытой двери, из-за которой виднелась лестница в подвал. Вниз вел крутой спуск, упирающийся в непроглядную пелену мрака. Сергей сделал первый шаг и тут же ощутил, как по телу забегали мурашки. От этого места не просто веяло, от него несло паническим ужасом и страхом. Казалось, что что-то неведомое и зловещее находится там в конце пути. От возникшего молчания становилось еще страшнее.

– Я так и не смог дозвонится до отца, – заговорил Сергей.

– Ты же знаешь, он или пьет, или работает.

Еще несколько шагов вниз – в самую темную гущу дома. Мурашки сменились покалываниям в ногах, которые как будто взбунтовались, отказываясь дальше спускаться. С одной стороны, ему хотелось как можно дольше растянуть разговор, чтобы оттянуть все то, что могло его ждать там в темноте. С другой закончить все это как можно быстрее и подняться обратно к детям.

– Я оставил голосовое. Но когда он его прослушает…?

– Будет слишком поздно. Не думаю, что он уже успеет увидеться с ним в последний раз.

– Он не сможет не приехать. Они были очень близки с Глебом.

– Да. Жаль, что сейчас его нет рядом с нами.

Лестница закончилась, и Сергей наступил на твердую деревянную поверхность пола. Но не успел он оглядеться, как его левая нога вляпалась во что-то липкое.

– Какого черта, – выругался он и тут же попятился.

По полу бегало с десяток серых мышей, лихорадочно кружащих в беспорядочном танце. Несколько из них лежали дохлыми уже достаточно долго, чтобы вонь заполнила все подвальное помещение. От этого вида стало совсем не по себе, отчего его чуть не вывернуло наизнанку.

Увидев чужаков, мыши стали издавать пронзительный писк и разбегаться по углам.

– Се-ре-жа, – протянула жалобно Вероника, забежав обратно на несколько ступенек. – Ты же знаешь, как сильно я боюсь их.

Брат, прожив с ней столько лет, не мог этого не знать. А еще об этом в свое время были наслышаны все те, кто учился в финансово экономическом университете г. Москвы. История случилась на втором курсе на лекции «Эконометрике», когда мышь свалилась с плиточного подвесного потолка ей прямо на голову. Ультразвук был такой силы, что многие рассказывали, что слышали его в соседнем корпусе университета. Мышь, видимо не выдержав такие запредельные частоты, перепугалась не меньше нее и от страха шмыгнула ей внутрь пиджака. Второй залп истерического крика наверняка заглушил бы взлетающий истребитель. Вероника бросилась бежать. Преподаватель и половина аудитории за ней. Коридор в этот момент стал взлетно-посадочной полосой Шереметьевского аэропорта. Догнать ее удалось лишь тогда, когда уже весь университет стоял на ушах. В общем история получилась очень яркая и насыщенная, о которой студенты судачили еще много лет.

Схватив первый попавшейся под руку предмет, а им оказался молоток, брат стал размахивать им направо и налево, стуча по полу, там где наглые мыши смотрели на них своими блестящими глазками, не желая уходить со своей территории.

– Тише. Тише, – еще более испуганно произнесла сестра. – Там же дети, – ее указательный палец поднялся вверх. – Ты сейчас всех на уши поставишь.

– Да. Согласен, – отдышался брат. – Ты права. Конечно. Увлекся. Я когда… – Сергей вдруг остановился и осмотрелся по сторонам. Он понял, что стоит посередине подвала, в кромешной темноте, освещаемой лишь тусклой свечой, оставленной на полке с инструментами. Всплывший в его голове вопрос, теперь не давал ему покоя: если он, сражаясь с грызунами, добрался до середины этого мерзкого и пугающего помещения, то где же тогда труп? Он представлял его лежащим на столе: руки полусогнуты, прикасаются к груди, глаза смотрят в потолок, а стопы немного свисают с краю. Но тут не было никакого стола. Вдоль стен располагались стеллажи с какими-то ужасно вонючими горшочками, рядом впритык прижимались друг к другу колбы, мензурки, банки и прочая хрень. Ему бы было намного спокойнее, если бы здесь как и у всех людей хранились домашние заготовки и консерванты. Но в них плавало что-то жуткое и мерзкое. До боли в зубах Сергей не хотел знать, что это и даже смотреть в их сторону. На уровне потолка, на бельевых верёвках свисали нити с высушенными грибами, вперемешку с мешочками из марли.

– Почему его нет, Вероника? – испуганно спросил Сергей.

Ее лицо и до того было страшно напуганным, из-за снующих повсюду мышей, но сейчас оно окрасилось и переполнилось страхом, горестью и отчаянием. Одной рукой она закрыла лицо, а другую выставила вперед. Она показывала брату, на то, что находилось за его спиной, но в силу своего сражения он так и не смог этого увидеть.

Сергей стал медленно поворачиваться – страх заполнял каждую частичку его дрожащего тела. Так страшно ему еще не было никогда. Тусклый свет от телефона сестры переместился в заднюю часть подвального помещения и осветил старый порванный ботинок, надетый на чью-то ногу. Он знал кому он принадлежал. Еще в детстве у Глеба вытянулись непропорционально длинные стопы, несоизмеримые с его средним ростом. Размер обуви был точно не меньше сорок шестого. Сергей сделал один шаг влево, чтобы свет смог осветить остальное туловище полусидящего покойника. Своим перекошенным от страха лицом, покойник как будто смотрел ему прямо в глаза. Ему не было и пятидесяти, но выглядел он морщинистым посидевшим стариком. Ноги лежали на полу врастопырку, а руки неестественно выставлены ладонями вперед, как будто он до последней секунды своей жизни от чего-то защищался.

Сергей обернулся и посмотрел на сестру. Она тоже его видела. Слезы ручьем стекали по ее до жути перепуганному лицу.

– Сереж, давай уйдем, – через слезы вымучила из себя Вероника. – Я прошу тебя – давай уйдем.

– Конечно, – он и сам не меньше ее был напуган. Увидеть таким своего покойного брата, он точно не ожидал. – На сегодня с нас хватит потрясений.

По-хорошему ему стоило бы остаться и сделать хоть что-то, чтобы огородить брата от серых тварей, которые появятся тут сразу, как только они уйдут. Но один он с этим не справится, а у сестры случится нервный срыв, если она проведет здесь хотя бы еще полминуты. Сейчас все, что было ему под силу это накрыть его тело скатертью, найденной на одном из стеллажей шкафа.

Поднимаясь по лестнице, он услышал писклявый мышиный визг, словно сигнализирующий всем остальным, что им можно выходить. Их маленькие ножки коготками застучали по полу. Затем одна из них взвизгнула, как будто ее кто-то схватил, и снова секундная тишина, продлившаяся целую вечность. За ней шуршание, шорох и какое-то странное непонятное потрескивание.

Они поднялись по лестнице и вошли в гостиную. Но стоило им начать подниматься на второй этаж, как оттуда раздались шаги. Там определенно кто-то шел и делал это в их сторону. Луч от фонаря в телефоне осветил деревянные ступеньки.

– Куда вы пропали? – пытаясь как можно тише спросил Артур.

У Сергея и Вероники камень с души свалился, когда они поняли, что это всего лишь Орлов.

– Артур там Глеб… Он так ужасно умер. А еще там мыши. Их так много. Я очень боюсь. Пойдем, пойдем со мной. Наверх. Спать.

Артур полусонными глазами посмотрел на испуганную Веронику, еще до конца не понимая, что там произошло и что ее так сильно напугало.

– Конечно, лисенок. Можно я только быстро покурю? Буквально несколько секунд и я вернусь. Ты и не заметишь, как я вернусь и буду лежать рядом. Ты не против моя ласточка?

– Обещаешь? – хлюпая носом и вытирая слезы спросила Вероника.

Глава 8

Проводив взглядом заплаканную и перепуганную Веронику, Артур спустился на первый этаж. Его взгляд невольно упал на полуоткрытую дверь, от чего он тут же задумался. Что могло ее так напугать? Покойный Глеб? Мыши? Или само это место? Эволюция сделала женщину намного слабее мужчин, а еще более чувствительнее относится ко всем тревогам и переживаниям. Может быть этот дом на отшибе и кажется каким-то пугающим воплощением самых страшных кошмаров, но это всего лишь деревянная постройка и больше ничего. Их брат всего лишь умер. Просто пришло его время. И больше ничего.

Артур открыл дверь и вышел во двор. Сильный порыв ветра обдул его кожу и растрепал волосы. Небо больше не пестрило мириадами звезд, вместо них грозовая туча заполнила все видимое пространство. Судя по всему, дождь только набирал обороты, но скоро он еще даст о себе знать. Достав пачку сигарет, Артур боковым зрением заметил, как маленькие черные, как бусины глаза, сверкнули в полуночной темноте. Всмотревшись более пристально в стоящее в нескольких метрах дерево, он увидел гораздо больше мерцающих отблесков, чем мог когда-либо себе представить. Его разыгравшееся воображение, нарисовало ему старую яблоню, у которой вместо листьев свисали крылья, а взамен плодов черные лохматые головы ворон. Сидя на ветвях, никто из них не спал, скорее наоборот они как будто к чему-то готовились.

«Мерзкие птицы».

От сильного ветра несколько крупных капель упали ему на голову, миновав короткий козырек возле входа. Вероника никогда не любила, когда дома, чувствовался запах табака. Но будет еще хуже, если ему придется прийти к ней мокрым как хлющ, и оставить под собой влажное пятно на матрасе. Да и к тому же кто узнает? Ночью, как правило, все спят, а к утру запах точно выветрится. Его рука с зажигалкой опустилась обратно в карман, а ладонь сжала сигарету, укрыв ее от мокрых летящих наискось капель. Бросив едкий взгляд на засохшее дерево, он открыл дверь и вошел в дом.

На белом блюдце возле лестницы догорала свеча, оставленная ему Вероникой. Артур отодвинул один из стульев и сел рядом. Наконец из его зажигалки появилось пламя, коснувшееся кончика сигареты. Тяжело затянувшись, он снова взглянул на полуоткрытую дверь.

«Здесь нечего боятся. Так бывает. Смерть – это естественный процесс».

За окном сверкнула молния, а через секунду раздался оглушительный гром. Дождь еще сильнее забарабанил по оконным стеклам и шиферной кровли. Шум и периодический грохот снаружи заглушали почти все остальные звуки. Но все же кое-что можно было разобрать, а именно довольно странные звуки, звучащие из подвала. Сначала это было похоже на мышиный визг, потом на хруст костей и в конце на мерзкое отвратительное чавканье.

Все его собственные размышления ушли на второй план. Артур больше ни о чем ни думал, кроме как об этих пугающих звуках. Сигарета тлела сама по себе, а он, как будто окоченев, не сводил глаз с полуоткрытой двери, ведущий в подвал. Еще один пушечный гром прогремел в небе, но каким бы сильным он не казался, Артур мог поклясться, что теперь он слышал шаги. Они звучали именно оттуда, где должен был лежать покойник. Взбесившиеся во дворе вороны, словно пытались перекричать друг друга, издавая свое убогое хриплое карканье. Некоторые из них сели на подоконник, притаились и как будто следили за ним.

Пепел от с тлевшей сигареты упал на пол. Но Артур, не обратил на это внимания. Оно, до мельчайших остатков, было приковано к полуоткрытой двери. Еще один скрип от половицы лестницы заставил его содрогнуться. Снова раздался гром. За ним карканье. Скрип. И снова гром.

«Предрассудки. Всего лишь глупый, необоснованный страх. Я взрослый человек, чтобы верить во всю эту чертовщину».

Артур хотел оторваться от сводящей его с ума двери, но глаза не слушались, как бы сильно он себя не уверял, убеждая свое сознание в обратном. Еще один раскат молнии осветил комнату и… и теперь он четко видел чью-то мужскую тень на стене. Кто-то стоял за этой страшной дверью, и всего лишь ждал подходящего момента.

Страх сковал все его тело. В горле от накатившегося ужаса сперло дыхание. Если это и предрассудки, тогда почему он все это видит. Какой нормальный человек, находясь в здравом уме, спустится посреди ночи в подвал, где лежит покойник? Хотя сейчас какое это имеет значение? Единственное что теперь важно это убраться от всей этой бесовщины, как можно дальше и скорее. Все что ему нужно сделать – добраться до второго этажа. Там в окружение других его страхи пройдут, испарятся как утренняя дымка. А если это и вправду не плод его воображения, то там наверху он поднимет всех.

Артур рванул к лестнице. Стул отлетел и упал на пол. Несколько размашистых шагов и его рука схватилась за поручень. Ступенька. Еще ступенька. Он не оборачивался, но знал, что тот кто все это время прятался за дверью больше не скрывается, теперь он преследует его по пятам. Ступенька. И еще две. Второй этаж уже так близко. Может быть все это игра его воображения? А позже, когда он вернется в Москву, он будет рассказывать эту историю на корпоративах среди коллег, обступивших его со всех сторон и смеющихся над каждым его словом. Но… нет это не предрассудки! Посиневшая рука ухватила его шею, сжало горло и с нечеловеческой силой потянуло вниз. Артур пытался сопротивляться, но был словно беспомощным котенком в волчьих зубах. Тусклый свет от свечи в гостиной стал последним, что он смог увидеть, перед тем как холодные костлявые руки с небывалой легкостью затащили его в полуоткрытую дверь подвального помещения. Тьма, как густые чернила, залила все его надежды.

Глава 9

Зайдя в комнату осторожно на цыпочках, чтобы не разбудить дочь, Вероника осторожно легла рядом. Юля, не просыпаясь, перевернулась на другой бок и оказалось с ней лицом к лицу. Рука матери прижала ее к себе и укрыла одеялом. Вся эта ужасная картина, до сих пор стояла перед глазами и никак не уходила из головы. Она не работала судмедэкспертом, но тут и дураку было понятно, что ее брат умер неестественной смертью. Чего он мог так сильно испугаться?

Сильный порыв ветра врезался в окно, открыв форточку. Теперь она болталась и беспорядочно стучалась о стену.

«Где Артур? Я убью его. Почему он так долго курит? Никак не может справится со своей вредной привычкой, хоть и обещал. Трепло. Жене он тоже ничего не скажет. Ну где его носит?»

За окном полило, как из ведра. От раската грома ей показалось, что дом вот-вот развалится и погребет их под своими останками. Но тогда самое худшее ее ещё будет ждать впереди – она провалится в подвал, где окажется погребённой рядом с телом усопшего брата, среди хаотично снующих мышей, ползающих по их зажатым балками телам.

«Почему участковый их не предупредил? Ведь он знал! Он не мог не осматреть труп. А местные? Им что заняться нечем? Собрались, как по тревоги или при объявлении войны».

Одна из ворон уселась прямо на створку форточки и гаркнула так, что у Вероники чуть не случился сердечный приступ. На лестнице раздался шум. Кто-то нервно торопился наверх.

«Не прошло и года. Теперь он спешит, вот только я уже вся на взводе. Вспомнил наконец».

Глухой гром снова заглушил все звуки. На этот раз он был самым сильным и продолжительным. Но самое удивительное никаких шагов после него уже не доносилось. Все замерло в мертвой тишине, если не считать разгулявшейся за окном природы. Даже мерзкие вороны перестали каркать. От этого в голову Вероники стали лезть всякие скверные мысли.

«Что могло случится такого, что он до сих пор не пришел? Он же знает в каком я состоянии. Его обещания, как и раньше пустые слова».

Еще несколько минут, показались ей вечностью. Гроза не утихала, а лишь набирала обороты. Но как бы снаружи все не гремело, снизу теперь отчетливо доносились какие-то хождения, перестуки и странный скрежет. Вероника еще сильнее прижала к груди дочь. Ей хотелось взять покрывало и как в детстве накрыться им с головой. Спрятаться от всего, что ее пугает. Но как бы ее сердце не переполнялось страхом, она не имеет права вести себя как трусливая собачка. Покрывало не сможет защитить ее дочь и никто кроме нее. Детство осталось позади. А здесь все происходило по-настоящему. Кто-то снова стал подниматься по лестнице. На этот раз он не спешил – его шаги размеренно ступали на скрипучие половицы.

Глаза Вероники закрылись от страха, а кулаки нервно сжались и затряслись. Она пыталась себя пересилить, но вспыхнувший внутри ее ужас блокировал все попытки. Скрип, треск дерева, пара секунд тишины и снова скрип дерева. Создавалось впечатление, что по лестнице взбирается крупный раненый зверь или нечто страшное, вырвавшееся из чьих-то кошмаров. Скрипучие половицы остались позади. Звук от его шагов стал намного ближе. Медленно и нерасторопно его тяжёлые ватные ноги ступили на узкий темный коридор, ведущий к двери ее комнаты. Кровь так громко застучала в ушах, что она едва стала слышать все остальное. Тот кто совсем недавно поднимался по лестнице, теперь стоял в дверном проеме и жадно наблюдал, как она «спала».

«Все это лишь мои собственные страхи».

Пересилив себя в какой-то момент, она медленно стала поднимать голову. Сердце остановилось и как будто приготовилось вырваться наружу. Ее взгляд уперся в бежевые поношенные ботинки возле порога. Не в силах больше даже на дюйм пошевелить головой, Вероника словно парализованная застыла в одном положение и задрожала. Страх снова сковал ее от головы до пяток. Никто из тех с кем она сюда приехала не носил такую старую обувь. Никто, кроме того, кто должен был лежать и дожидаться похорон.

– Сергей, если их хождение сейчас не прекратится, – раздалось из соседней комнаты голос Ангелины, – то спать они пойдут к себе в машину. Такое ощущение, что они сюда одни приехали и могут делать все, что вздумается.

– Тише, тише, ангелочек. Ложись спать, – полусонным шепотом стал успокаивать ее Сергей, пока не проснулись дети.

Вероника хотела закричать и позвать их на помощь, но единственное что смогла из себя выжать это лишь тихое «а». И все же этого хватило, чтобы старые бежевые ботинки пропали из ее поля зрения. По дому снова пробежал скрип половиц. Но на этот раз звук уже отдалялся и становился все дальше и тише.