Текст книги "Записки будущего"

– Вот не ожидала я от тебя такого, Пашка. Я помню, как долго ты копил на них. Ты точно уверен, что хочешь отдать мне их? – спросила она, но прижала подарок плотнее к груди, будто бы опасалась того, что я передумаю и вздумаю отобрать их у нее изменив свое решение в последний момент.

– Да-а-а, достались они мне не так просто. Уверен, Ириш, бери смело, – по-отцовски произнес я и потрепал ее за густые волосы.

– Йоху! – она подпрыгнула на стуле, поцеловала меня в щеку и убежала к себе. «Наверное, будет их сейчас регулировать», подумал я и улыбнулся весьма довольный, что доставил столько радости близкому мне человеку.

Предавшись захватывающим воспоминаниям о том, как мне довелось удирать по главному шоссе от спитхопперов Департамента на этих малышах, я не сразу услышал зуммер телефона.

– Пашка я. Чем могу? – нажав на «прием», ответил я.

– Приветствую, друг! – это был Дима. – Ну что, сегодня с нами?

– Привет, привет! Слушай, как здорово, что ты мне позвонил, я как раз хотел набрать кому-нибудь из наших. Я сегодня задержусь немного.

– Ноу проблемо, сеньерэ! Жди весточки тогда от меня, либо кого из ребят с координатами слета и прочее.

– Договорились, приятель! – я нажал «отбой».

Дождавшись вечера и убедившись в том, что мама крепко спит, я предложил Ирине выйти со мной на крышу и поглазеть на Звезды. Уже достаточно стемнело и мы оба были в предвкушении замечательного зрелища.

– Тише, тише! – шипел я на сестру, которая карабкалась вслед за мной по маленькой лестнице по пути на крышу.

– Сам ты тише! Дроид твой где? – хрипло спросила она и хмыкнула.

– Откуда мне знать? С друзьями моими скорее всего.

– Ух ты! – удивилась она, оказавшись под открытым небом. – Вот это сегодня красотища. Вот сколько не любуйся, а наглядеться невозможно все же. Будто бы впервые видишь, согласен?

– Безусловно! Устами младенца глаголет истина, – получив в бок маленьким кулачком, я потрепал ее за ухом. – Кстати, можно на мамину станцию взглянуть. На, держи ренжектор.

– Не вижу, Паш, – досадно произнесла Иринка и вернула мне прибор.

– От созвездия «Ангела» возьми немного выше, только чуть-чуть. Увидишь неестественно мерцающий объект и можешь тогда приближать на него – это и есть станция.

– Теперь вижу. Не думала, что она такая красивая! – удивленно ответила Иришка, не отрываясь от ренжектора.

– Завтра, а хотя уже сегодня–я поброжу по ней, – мечтательно произнес я.

– Вот везет же тебе, а!

– Да если бы можно было, то мы и тебя бы с собой взяли. Вот поступишь в Академию и будешь каждый месяц около-орбитальные вылеты совершать, а то и чаще. Это уже смотря куда тебя определят.

Она оторвалась от ренжектора, глубоко вздохнула, бросив короткий взгляд в мою сторону и молча уставилась вдаль.

– Я не хочу поступать в Академию, – тихо, но уверенно произнесла она.

– Хм, прямо и не знаю, что ответить на это. Прозвучало это словно гром среди ясного неба. Ну, наверное, ты догадываешься, о чем я хочу поинтересоваться, – также глядя вперед, ответил я.

– Паш, понимаешь, ты пошел в нашего отца. Ты до мозга костей такой же ярый исследователь, каким был он. К сожалению, я плохо его помню, но то, что он не мог усидеть на месте, отпечатком отложилось на моей памяти. Мне же, к сожалению, а может быть и нет, не довелось унаследовать этой его черты. Пойми, хоть мы и брат с сестрой, но мы разные с тобой люди. Я считаю, что не должны мы быть одинаковыми, мы индивидуальны и каждый в этом сам по себе. Будь мы с тобой единомышленниками, то нам нечему бы было учиться друг у друга, – она сделала паузу и зачем-то оглянулась в сторону окна. – В общем, я долго думала, чему же посвятить свою жизнь и практически убеждена в своем выборе. Меня очень интересует устройство нашего существования, в целом, с самых начал, ну ты понял, чего я тебе тут пытаюсь объяснить.

– Хм, – вновь хмыкнул я. – Ты хочешь понять забытый смысл нашего бытия?

– И ничего он не забытый! – обиженно возразила Иришка, но поняв, что произнесла это слишком громко, вжала голову в плечи и бросила короткий взгляд в сторону окна. – На данный момент существует сектор, проводящий исследования на данную тематику. Я решила описать все это на более понятном, человеческом языке. Все это слишком сложно, но тем не менее нужно, чтобы каждый понимал это! – Ирина крепко вцепилась своей маленькой ручкой мне в предплечье.

– Я никогда не понимал их, – она убрала руку. – Вечно ворошат прошлое, пытаются познать тайный смысл, которого я даже не могу представить.

– Вот я буду первая, кто доступным языком донесет до тебя всю эту информацию… Тихо! – она замолчала и резко обернулась. Я притаился, слегка согнув ноги в коленях.

– Та-а-а-к! Опять они тут! – раздался мамин голос из моей комнаты.

– Ой! – единственное, что я смог из себя выдавить.

– А ну марш в дом! Ночь же! А вы, молодой человек, – мама выглядела заспанной и взлохмаченные волосы на ее голове придавали ей комичный вид совершенно не подстать сложившейся ситуации, – весь завтрашний полет будете объясняться мне!

– Но я… – попытался возразить было я.

– Спать! Живо!

– Как она узнала, что мы тут? – спросила Ирина, пролезая через окно.

– Я постель забыл убрать, – виновато произнес я.

– Растяпа! Ты же знал, что наш серв ночует в этом шкафу, у него же там сетевое питание! Само собой эта банка микросхем стала ворошить постельное белье, разбудив тем самым маму!

– Ладно, чего уж теперь… Спокойной.

– До завтра, – она показала мне язык. – Растяпа!

***

[Сообщение]

Источник: Научно-исследовательский центр «Новая жизнь»

Раздел: Пространство.

Нарастание энтропической коллизии около центра галактики Бамберга способствовало образованию семи сверхновых. НИЦ произведет отправку (20.01.2549г.) роботизированного спутника к эпицентру излучения. Запуск будет произведен в 01:43 с 14-го стартового сектора.

Конец.

Дождавшись полнейшей тишины свидетельствовавшей о том, что мои мирно уснули, я скинул с себя одеяло и, закинув руки за голову, с довольной улыбкой на лице наблюдал, как мерцают звезды в небе. Жизнь для меня только начиналась, именно в это время, именно в этот момент. Настала пора открыть створку в своей стеклянной крыше, выйти и расправить крылья, вдохнуть полной грудью запах свободы, почувствовать ветер, понять то, о чем он шепчет тебе и зовет отправиться с ним туда, где нет границ.

Плотно подогнав свой АГ и установив нужную для обогревания температуру, я подошел к краю крыши, бросил короткий взгляд вниз и шагнул в пространство. Свободное падение я прекратил на 70-ом этаже и отправился в сторону главной обсерватории Сектора. Недалеко от обсерватории ведется постройка нового торгового центра, а там очень высоко. Подлетая, я заметил проблески света внутри постройки. Облетев этаж, на котором я заметил слабое мерцание наполнившее пространство, я насторожился. С минуту провисев в воздухе, я все же рискнул залететь в здание. Самое интересное произошло именно тогда, как стоило мне пересечь границы здания. По моим ушам ударила оглушительная музыка, а Дима с такой силой бил по бас-бит доске, что меня сносило буквально от его бешенного ритма. Наполнивший пространство мерцианит ослепил меня, заставив зажмуриться с непривычки. Кое-как адаптировавшись и привыкнув к внезапным вспышкам света, я заприметил этажом выше своего друга Мишу. Тот увлеченно, с сосредоточенным выражением лица, возился с каким-то, непонятным мне, прибором. Я подлетел к нему.

– Что это вокруг твориться? – крикнул я ему в ухо.

– О! Пашка! Привет, друг. Это мое новое изобретение – «Поглощатель». Подавляет источники молекулярной энергии, ну там свет, звук и все такое.

– Ты все-таки его собрал! – я положил ему руку на плечо и слегка потрепал за него. – А питание? Мы же рассчитывали и результаты выглядели весьма удручающими…

– Слышишь звук, видишь свет? Все это и питает поле «поглотителя». Мне потребовался только один контейнер с зарядом, чтобы запустить прибор.

– Ну ты даешь! Ты делаешь успехи, – я подмигнул ему. – Кажется, там что-то происходит. – Я уставился вниз на сгущающуюся толпу АГ-мастеров. Кто-то из них, я не разобрал, кто именно, махал нам рукой приглашая спуститься вниз. «Флип! Флип!» Кричали все хором, вознося руки вверх. Устремив свой взгляд ввысь, я заметил, как к нам, по спирали, спускается Флип, оставляя за собой след в виде полоски зеленоватого свечения. Глаза каждого из нас сверкали отражая мириады огней «Космы», мы улыбались и восторженно возносили руки к приближающемуся Флипу. Флип единственный из нас, кто мастерски владел наисложнейшими приемами «творческого полета». Так мы назвали умения летать, создавая своим телодвижением различные спецэффекты, делающие полет наиболее красивым и захватывающим. Но описывать в воздухе пируэты было недостаточным. Каждый АГ-мастер должен был собрать своими руками то вспомогательное устройство, что и превращает полет в искусство. Очень часто мы помогаем друг другу в этом, стоит только зародиться идеи.

Ночь пролетела незаметно за беседами о новейших разработках наших ученых и собственных идеях под ненавязчивые треки, которые поставил Дима. В эту ночь у всех было особенное настроение: спокойное, предрасположенное к беседе и спорам. За всю ночь ни кто, ни разу не предложил пролетаться над Сектором наперегонки или же разделиться на пары и поиграть в «затяжной прыжок». Это очень опасная и захватывающая дух игра. Хотя игрой это назвать трудно. Суть игры заключалась в том, что ведущий (что выбирается жеребьевкой) должен выбрать любого из участником назвав его акрофобом, а тот, в свою очередь, должен опровергнуть данное заявление. Тогда двое участников, взобравшись на высоту тринадцати тысяч метров, обнимают друг друга и, влекомые силами земного тяготения, камнем устремляются вниз. Все из-за того, что окружающее человека электромагнитное поле АГ-аппарата, теряет свои свойства при контакте с себе подобным. Отключается, проще говоря. Проигрывает тот, кто первым вырывается из объятий, тем самым автоматически вновь активируя поле АГ’а.

Лишь только на границе горизонта показались намеки на рассвет Первого Солнца, мы решили отправиться в круглосуточное кафе, что располагалось на углу улицы Эйнштейна. Пред тем как окончательно разойтись по домам, я пообещал друзьям, что привезу эксклюзивные фото с Орбиты и отправлю каждому личным сообщением. Подлетая к своему дому, я завис в метрах десяти над своей комнатой и меня наполнило чувство невероятного тепла и уюта. В комнате, не спеша, наводил порядок серво-робот, который тут же исчезнет, стоит мне только намекнуть о своем присутствии. Повернув голову в сторону горизонта, я увидел, как пошли на посадку корабли Торгового Флота. В эти самые мгновенья во мне возникло чувство невероятной гордости за нашу Систему… Однако, вспомнив, что меня через каких-то пару часов разбудит мама, мне жутко захотелось спать, чем я и решил заняться.

***

[Сводки на 17.01.2549г.]

Была обнаружена необычная вулканическая активность в поясе астероидов, что расположена близ солнца Галиум. На место была выслана группа ученых Дальней Разведки. Сейсмическая активность наблюдается уже третий период. Подобные явления в большинстве случаев свидетельствуют о зарождении сверхновой большой кометы. Группа выслана для конечного заключения. Данное исследование принесет неоценимую пользу всем ученым астрономам.

На пороге Вселенной.

– Вставай! Вставай ну-ка! Нас уже ждут наверху, а ты даже не завтракал! – мамин голос ворвался в мой сон и тут же заставил мой мозг проснуться. Казалось, я лишь секунду назад закрыл глаза и меня уже будят. Кое-как разлепив покрасневшие глаза, я, сощурившись, поднес к лицу часы и с трудом смог разглядеть время. Оказывается, я проспал уже более двух часов и, судя по маминой беготне, мы здорово запаздывали. «Хех, сама проспала». Подумал я и с трудом смог подняться с теплой постели. Глаза щипали так, будто бы в них насыпали по горсте песка. Я вновь попытался зажмурился. На этот раз это оказалось менее болезненным ощущением. Я жмурился до тех пор, пока перед глазами не замаячили цветные вращающиеся круги и после этого я медленно приоткрыл веки. Щурясь и выставив впереди себя руки, я отправился в ванную комнату. Дверь была заперта и по ту сторону доносилось слабое жужжание: мама сушила волосы. Что ж, придется умываться на кухне. Больно ударившись коленкой о стул, я открыл холодную воду. Та с шипением наполнила мои ладони, и я умылся. Проделав процедуру несколько раз, я более менее проснулся, глаза, по крайней мере, уже так не щипали. На столе стояла чашка горячего крепкого кофе и тарелка с тремя бутербродами с маслом. Усевшись за стол, я принялся уплетать бутерброды за обе щеки. Не успев сделать и глотка, как из ванны буквально вылетела мама и вновь принялась меня торопить.

– Ну? Позавтракал? Все, пошли, нас уже ждут! – скороговоркой произнесла она, пытаясь пристегнуть к ушам сережки. – Помоги мне, Паш. – Я помог ей и она отправилась к прихожую увлекая меня за собой. Сестренка еще спала. Мы оставили ей записку, что вернемся поздним вечером или, скорее всего ночью, но в любом случае свяжемся с ней по видеофону. В этот воскресный день она всегда просыпается поздно и скорее всего, по возвращении, мы застанем ее за телевизором, либо за чтением.

Порт космических кораблей был заметен еще издалека, по причине отражающихся солнечных лучей от покрытых позолотой корпусов кораблей дальних полетов. Оказавшись на территории Порта, мама вытянула шею, пытаясь что-то разглядеть.

– Ах! Вот и наш корабль! – возбужденно воскликнула она, указывая пальцем на корабль. «Пегас» (таково было название космического корабля) гордо возвышался над стартовой платформой устремив свою остроносую вытянутую морду в небо, готовый умчаться ввысь в любой момент. «Пегас» относился к классу межпланетников, потому он казался совсем маленьким среди громад межгалактических тяжелый лайнеров, что находились в Порту. Корпус «Пегаса» был покрыт идеально отполированным отражающим веществом серебристого цвета, потому можно было увидеть свое отражение на корпусе корабля. Я даже не сразу смог выглядеть, где у него смотровые окна, а так же лобовой иллюминатор. Оказалось, что стекла иллюминаторов так же имели отражающую способность. Стоило облаку загородить солнце, как я смог заметить два небольших иллюминатора. Все же очень хотелось поглазеть на землю сверху, да и вообще запечатлеть весь процесс полета, хоть он и будет не долгим. Весь перелет займет не более получаса с учетом старта и стыковки с Орбитальной станцией.

Возле трапа нас уже ожидал пилот. На нем был надет светло-голубой комбинезон с серебряными полосами по бокам. Вид у пилота был бывалый. Чувствовалось, что летает он уже достаточно давно. Бронзовый загар на его мужественном лице говорил о множестве часов, что пришлось провести стоя на капитанском мостике пилотируя свой корабль в ручном режиме. Белокурые вьющиеся волосы были собраны в тугой хвост. Завидев наш флиттер, капитан корабля переступил с ноги на ногу и его голубые глаза, утомленные ожиданием, загорелись оживлением. Стоило нашему флиттеру остановиться возле траппа, как капитан «Пегаса», в одно мгновенье очутившись возле кара любезно подал маме руку помогая ей выбраться. Увидев меня, он широко улыбнулся, обнажив свои белые зубы и, в знак приветствия, протянул мне свою раскрытую ладонь.

– День добрый! – воскликнул он уверенным голосом. Затем наклонился и озорно прошептал мне на ухо. – Кто-то не выспался. – Он подмигнул мне, затем повернулся к моей матери и они принялись обсуждать план полета. Я же подошел к кораблю. Очень хотелось внимательнее рассмотреть его поближе. Глазея и восхищаясь про себя удивительными формами, до моего уха донесся звук поднимающегося трапа и щелчок замка. Оббежав «Пегаса» кругом ни мамы, ни флиттера, ни этого странного пилота я не увидел. Мною овладело непонятное чувство тревоги, паники, недоумения. Все смешалось воедино и я стоял совершенно не зная, что мне делать. «Шутка что ли?» подумалось мне и я тут же успокоился. Ну конечно же! Это шутка, не могли же они заметить мое отсутствие. А если бы мама передумала меня брать с собой (что совершенно нелогично) то она бы не отправляла флиттер обратно.

Когда до моего уха донесся басовитый гул запуска малых тяговых двигателей, все мои надежды на то, что это не глупый розыгрыш, рухнули и лицо мое приобрело грустные формы. Мне даже кричать им не хотелось типа там: «Эй! Я здесь! Вы меня забыли! Откройте!». М-да… Гул стал умолкать и замок трапа, щелкнув вновь, принялся медленно опускаться. Капитан корабля был явно доволен проделанным. Но по лицу его явно читалось извинение. Мамка же хохотала от души. Я сразу догадался, что все это представление было ее идеей. Я, с каменным лицом, ступил на трап и молча пошел внутрь. Поравнявшись с ними, я остановился и произнес не оборачиваясь:

– Что ж, друзья мои, я буду мстить! – сказав это, я отправился дальше.

– Ты так говоришь каждый раз! – крикнула мама мне в след.

А на самом деле я был очень рад тому, что у нее сегодня хорошее настроение.

Оказавшись на корабле, я прямиком отправился в капитанскую рубку. Больше всего, в данный момент, меня интересовала главная система управления корабля. Сама по себе рубка занимала довольно-таки маленькое пространство, но это было преимуществом: все было под рукой. Все органы управления кораблем располагались на расстоянии вытянутой руки, даже наклоняться не требовалось. Два противоперегрузочных кресла были слегка откинуты назад. Я был уверен в том, что стоило активировать систему зажигания, как оба кресла займут вертикальное положение.

– Вы уже тут, молодой человек? – раздался голос за моей спиной, от чего я вздрогнул. Это был капитан корабля.

– Э-эм… – я растерялся и потому не сразу нашел, что и ответить. За спиной капитана я заметил маму, сверлящую меня строгим взглядом.

– Что ж, в детстве я и сам был очень непоседливым ребенком. От чего вечно попадал в разного рода передряги. Впрочем, на сегодняшний день ничего не изменилось, – он улыбнулся и принялся усаживаться в кресло главного пилота.

– А можно мне вторым номером? – неожиданно спросил я от чего сам же и удивился.

– Пожалуй, – не раздумывая ответил тот, продолжая колдовать над панелью управления. – Уверен, что ты в состоянии выпустить подпорки и разобраться с тягой.

– Смотри, мам, я лечу с самым щедрым пилотом Системы! – выпалил я маме, свесившись из кресла.

Лицо ее в тот же миг как-то изменилось, глаза покраснели и заблестели от внезапно нахлынувших слез. Маленькая капелька покатилась вниз по щеке, оставляя после себя влажную дорожку и остановилась возле уголка рта. Она улыбалась с трудом сдерживая слезы. У меня сердце сжалось в комок, в горле пересохло. «Эх, вот не вовремя-то я ляпнул», – подумалось мне, и не подойти, стартуем уже. Я вновь обратил внимание на пульт управления корабля. Пока что мое вмешательство не требовалось. Я вновь повернулся, но заметил лишь, исчезнувшую в дверном проеме, мамину спину. Ну вот, сейчас разрыдается. И зачем я вообще полез в кресло пилота! Я в очередной раз напомнил ей отца. Мой отец был одним из немногих пилотов-факельщиков. Как и многие из них он погиб пытаясь достичь, тогда такой далекой, туманности Глориа. Из-за этого мама всегда была против того, чтобы я пошел в пилоты, каким и был мой отец. Но все к этому шло и она это прекрасно понимала. Раньше, когда я был еще совсем ребенком, она всячески остерегала меня от всего того, что связано с освоением Простора, пилотирования и прочего. С возрастом мой интерес проявлял себя с каждым годом все больше и больше. Она ругалась, были ссоры, скандалы… Теперь же она смирилась и теперь только тихо плачет. Частенько, зимними вечерами, мама собирала нас с сестрой у себя в кабинете и рассказывала нам про отца, о том, как много важных и полезных Системе открытий он совершил. Особенно интересны были диафильмы, которые он привозил из очередной экспедиции. После этого мое желание стать пилотом лишь усиливалось и мне нравилось это.

– Пристегнись! Взлетаем! – громко сказал капитан корабля и, спохватившись, я принялся судорожно пристегивать себя ремнями безопасности.

Корабль слегка тряхнуло и он, плавно преодолев земное притяжение, оторвался от стартовой платформы. Я уставился в смотровое окно, вытянув шею, так как оно было предназначено лишь для первого пилота. Линия горизонта на глазах приобретала округлые формы. Капитан корабля бросил на меня строгий взгляд и, заметив это, я резким движением вернул свое внимание к приборной панели. Второму пилоту надлежало следить за панелями управления, а смотреть в иллюминатор, пилотируя корабль – было делом капитана.

– О чем задумался? – не отрываясь, спросил меня капитан. – Кстати, меня зовут Антон.

– Аа… – заикнулся я слегка смущенно.

– Так и обращайся ко мне на моем корабле, – он весело подмигнул мне.

– Да так, вспомнил отца, – ответил я, нахмурив брови, хоть и ненавидел хмуриться.

– Отличный был человек, но еще лучший пилот!

– Вы были знакомы с ним?? – у меня язык не поворачивался обратиться к нему только по имени и тем более на «ты».

– Да, был… И есть, – добавил он после задумчиво помолчав. – Мне довелось помогать ему в одной из экспедиций. Так, Паш, приготовься активировать тормозные циклотроны. Мощность триста! – оказывается, мы были уже близ станции и готовы вот-вот произвести стыковку.

Стыковка была довольно–таки жесткой, учитывая, что оператор поля на станции сработал замечательно. Оказывается я немного переборщил с мощностью.

– Ты молодец, Павел. Довольно-таки уверенно чувствуешь себя за пультом.

– Я часами занимаюсь на тренажере! – будто оправдываясь, ответил я.

– Ну что ж, добро пожаловать на борт станции! – воскликнул Антон, ступая в стыковочный отсек.

– По-моему, это уже моя фраза! – укоризненно произнесла мама. Антон улыбнулся и подмигнул мне, пропуская маму вперед.

«НИС Орбита»

Научно-исследовательская станция поразила меня своими масштабами и удивительными технологиями, что сразу же бросались в глаза. Покинув стыковочный шлюз и оказавшись на мостике мое сердце пропустило удар, а нижняя челюсть отвисла сама по себе. Моему взору предстало огромнейшее многоуровневое помещение с множеством отводов в помещения поменьше. Я сразу определил для себя, что это отдельные лаборатории, где часы на пролет лучшие умы планеты проводят различные исследования и делают полезные нам – людям, открытия. Свободного пространства на Орбите было столько, что по нему сновали малые флиттеры управляемые учеными, каждый из которых спешил попасть в пункт своего назначения. Стоя на краю мостика и держась дрожащими от восхитительного волнения пальцами за поручень, мимо меня, чуть ли не касаясь моего носа, пролетел человек! Моментально среагировав на это, я повернул голову ему в след и ахнул. Такого АГ-аппаратами мне еще видеть не доводилось. Неизвестного мне ученого окутывало поле фиолетового цвета вместо привычного синего. Аппарат пронизывали прозрачные трубки с фиолетовой жидкостью разбавленной кристаллами, что взаимодействовали друг с другом разрядами тока. Этот АГ был заметно меньше моего и имел куда более обтекаемые формы. Дождавшись, пока летун исчез из поля зрения, я удивленно посмотрел на маму.

– Удивлен? Это профессор Данков, – мама скрестила руки на груди, отставила ногу в сторону и бросила в след Данкову восхищенный взгляд. – Редкостный задира и выпендрежник, но удивительно светлый и проницательный ум. Так что будь осторожнее, если мне доведется познакомить тебя с ним. – Она шутливо подмигнула мне и потрепала мои волосы.

«Ура-а-а-а!!!» донеслось до моего уха откуда-то сверху, и в ту же секунду мимо меня вниз полетела кипа исписанных бумаг. Я задрал голову и увидел молодого парня. Он был счастлив и едва ли не светился от радости. Кто-то подошел к нему сзади, хлопнул по плечу и обнял. Я не смог сдержать улыбки, по моему телу приятной волной пробежали мурашки. Моего плеча коснулась рука.

– Сделано очередное открытие, сынок, – мама улыбнулась, склонив голову на бок. – Ну, пошли. Я покажу тебе свое рабочее место.

Кабинет у мамы был небольшой, хотя, мне всегда почему-то думалось, что он у нее огромный и мне там будет чем занять себя, пока ее не будет рядом. По бокам помещения располагались различного рода измерительные приборы, непонятные мне технологии, половина из которых была разобрана, а другая половина прикрыта аурой.

– Так, сынок, надевай халат, хватай свой фотоаппарат и не отставай, – она порылась в своем небольшом столе, что-то положила в карман белого халата и прошла мимо меня, увлекая за собой. Вдруг она резко остановилась в проходе, от чего я врезался в нее.

– Забыла чего, ма? – спросил я ее, отступив при этом в сторону.

– Нет, не забыла, – она вновь улыбнулась, окинув меня любящим взглядом с головы до ног. – Мой маленький ученый. – Произнесла она, поправляя на мне халат. В ее кармане что-то затрещало и сквозь ткань видно было, что загорелся дисплей.

– Ма-а-ам! – запротестовал я, но все же ответил на ее улыбку тем же.

Из ее кармана вновь донеслось ненавязчивое потрескивание и она обернулась через плечо. Позади нее парил, вплотную прижавшись к оградительным поручням, флиттер. За панелью управления сидел мужчина лет пятидесяти. Лицо его показалось мне до боли знакомым и я упорно пытался вспомнить, где же я его видел ранее. Он мне больше напоминал военного, нежели ученого Орбиты. Короткая стрижка с идеальной окантовкой, черные, словно смоль, волосы местами были разбавлены сединой. Строгий взгляд на суровом лице, глубокие морщинки на переносице свидетельствовали о постоянных раздумьях. Я ловко перепрыгнул через огражденье, оказавшись на заднем сиденье флиттера, от чего тот слегка просел вниз, но тут же вернулся на прежний уровень, удерживаемый электромагнитным полем.

– Павел, а матери кто помогать будет? Или ты решил, что она перемахнет через огражденье таким же образом, что и ты? – осознав всю суть сказанного, я в один миг сменил свой обычный цвет лица на куда более яркий.

– Федь, – заступилась за меня мама и, щелкнув незаметным переключателем на ограждении, открыла створку и уселась во Флиттер.

– Извини, мам, что-то я и взаправду не подумал, – виновато осунувшись, произнес я.

– Ой, прекрати, Павел, – отмахнулась она. – Кстати, знакомься. Это Федор Алексеевич…

– Витковский?? – перебил я ее, наконец-то вспомнив. – Федор Алексеевич Витковский, тот самый, что создал искусственную гравитацию?? – Я не мог поверить своим глазам. От удивления у меня перехватило дыхание. Сколько еще сюрпризов приготовила для меня эта орбитальная лаборатория? Меня только что отчитал один из величайших умов планеты. Да и чего там! Как бы не всей Системы! Федор Алексеевич сменил гнев на милость и важно поправил усы.

– Ну, что ж, молодой человек, будем считать, что вы на верном пути, – деловито заявил Федор Алексеевич.

– На пути к чему? – робко поинтересовался я.

– На пути к обретению моего расположения к вам.

– Так, Федя, прекращая настращать моего Пашку.

Федор Алексеевич, проворчав что-то нечленораздельное себе под нос, устремил флиттер ввысь. Перевалившись через низкий край флиттера, я успел сделать всего лишь один снимок, как почувствовал резкое торможение.

– Сделал бы хоть пару витков что ли. Мой мальчик, прибыл сюда на экскурсию, между прочим, – произнесла мама, неотрывно глядя в дисплей своего персонализатора.

– Мой мальчик прибыл на экскурсию, – передразнил ее Витковский, скорчив недовольную гримасу. – Сама же написала, что времени у нас мало. Федор Алексеевич неуклюже перебрался на другой край кара и все еще ворча, оказался рядом с мамой. Не заставив их ждать, я тут же оказался возле них, озираясь по сторонам не переставая поражаться удивительной конструкции станции.

Нехотя сделав небольшой вираж по просторам Орбиты, Витковский , резко накренив кар, направил его ввысь. Аккуратно остановив флиттер возле посадочной платформы, он, нажатием пары клавиш на приборной панели, открыл пассажирские двери.

– Ступайте, Валь, я вас догоню. Только заскочу к Сашке и заберу у него отчеты.

– Угу, – ответила мама, увлекая меня за собой. Миновав небольшой коридор, пол которого состоял из подсвечиваемых плит, мы оказались в помещении именуемым «Центром Орбиты». Это огромная комната выполненная полукругом имела огромный иллюминатор. Этот иллюминатор, как позже выяснилось, являлся линзой мощнейшего телескопа. По обеим сторонам от линзы были расположены многочисленные рабочие места, каждое из которых было занято и все сотрудники станции были с головой погружены в работу. Периодически на малой части линзы проецировалось, увеличенное в тысячи крат, изображение небесного тела или же это было скопление звездной пыли, насыщенное сочными цветами. Тут же рядом с изображением выскакивала информация о наблюдаемом объекте. К нам подошел какой-то человек, отдал маме голографический проектор и тут же скрылся чуть ли не бегом.

– Паш, а на Федора зла не держи. Он хороший и очень добрый человек. Они с твоим отцом были близкими друзьями. Когда он пропал, Федя пытался выйти с ним на связь до тех пор, пока его тело не падало, разимое сном. И так каждый раз, пока я его не попросила прекратить поиски. Мне кажется, что он до сих пор не верит в то, что Олега больше нет с нами. Как-то раз я заметила, как он колдует над пультом управления в координаторской, высматривая Оком что-то в Просторе. Тогда я не стала отвлекать его и вдаваться в подозрения, но некоторое время спустя я все же решила просмотреть историю отчетов. Он обследовал сектор, в котором предположительно произошло кораблекрушение «Бури». – Закончив свой рассказ, мама глубоко и грустно вздохнула и посмотрела мимо меня. Обернувшись, я заметил, что к нам быстрым шагом идет Витковский. Он широко размахивал руками вперед-назад, словно помогая себе, облегчая движения ног. Оказавшись рядом с нами, он набрал полную грудь воздуха и громко выдохнул.

– Ну, что ж, приступим, – с этими словами он достал из кармана знакомый мне прибор и прислонил его к губам. Это был усилитель голоса. Мы с ребятами часто используем его для создания новых звуков, потому усилитель и приходится постоянно модернизировать. – Внимание! – Как только голос Витковского разнесся в помещении, в один миг настала тишина. Все сотрудники, как по команде устремили свои, полные светлым умом, глаза на говорившего. Слышен был лишь шелест работы главного вычислительного модуля. – Произвести точную калибровку линзы. Далее запускай тесты с пятого по семнадцатый в упрощенном порядке. Результаты калибровки вывести на главный проектор!