Текст книги "Богатство. Как получить экономическое и военное превосходство?"

Особенности российской мобилизации капитала

Ради реализации таких крупных инвестиционных проектов Петр Первый значительно поднял налоги для населения. Мобилизовав таким образом ресурсы страны, он смог создать огромную 100-тысячную полевую армию.

Петр I сумел подчинить себе православную церковь. В 1721 году наряду с другими коллегиями был создан Святейший Синод – бюрократическое учреждение, призванное руководить делами церкви. С 1722 года Синод возглавлялся назначаемым царем обер-прокурором. «Я им обое – государь и патриарх», – говорил Петр. Священники стали чиновниками на содержании властей, были установлены штаты: на 100–150 дворов прихожан – один священник; «лишних» служителей церкви обращали в крестьян. Петр считал церковь удобным орудием гражданского воспитания и полицейского надзора [15]15
  Сыромятников Б. И. «Регулярное» государство Петра Первого и его идеология. Часть первая.


[Закрыть]

Административная реформа Петра привела к значительному росту количества чиновников, которым стали платить оклады (до Петра чиновники «кормились отдел»). В проекте бюджета 1725 года расходы на чиновничество составляли 2,5 млн рублей, в то время как в 1680 году они составляли 250 тысяч – в пересчете на хлеб расходы возросли более чем в 3 раза.[16]16
  Троицкий С. Я. Финансовая политика русского абсолютизма в XVIII веке.


[Закрыть]

Создание новой армии требовало огромных затрат и налоговых реформ. В 1705 году была введена государственная монополия на продажу соли. С 1698 года правительство начинает чеканить серебряную монету, более легкую по весу.

Петр ограничивал размеры девальвации, и до 1714 года она почти не сказывалась на ценах, но в конце концов началась инфляция: в 1715–1721 годах хлебные цены выросли вдвое.[17]17
  Козинцева Р. И. Участие казны во внешней торговле России в первой четверти XVIII века. С. 327–328.


[Закрыть]

Уже в начале Северной войны, в 1701 году, правительство повысило прямой денежный налог с крестьян до 40 копеек со двора, в хлебном исчислении – с 0,7 до 1,9 пуда хлеба на человека. Расходы бюджета возросли до 2,3 млн руб., но это было только начало: в 1705 году расходы составили 3,2 млн руб., и были введены чрезвычайные налоги. В итоге прямые налоги на поместных крестьян в 1707–1710 годах достигли 2,3 пуда надушу. Именно этот «фискальный скачок» позволил царю резко увеличить армию и создать военную промышленность. После окончания Северной войны армия не была распущена по домам, как делалось прежде: 210 тысяч солдат были переведены на постоянное содержание. Крупнейшая в Европе постоянная армия стала основой мощи новой Российской империи: ее содержание было определено Петром I в 4 млн руб. в год, но эти суммы были сразу же превышены: в бюджете 1725 года на армию предполагалось истратить 5,1 млн руб., а на флот – 1,4 млн. В пересчете на хлеб только военные расходы были примерно в 2,5 раза больше, чем до Петра[18]18
  Нефедов С. История России. Факторный анализ.


[Закрыть]

Во что обошлось крестьянам строительство Петербурга и флота? Как отмечалось выше, в 1707–1710 годах помещичьи крестьяне платили постоянных и чрезвычайных налогов в среднем около 60 копеек со двора. В связи с началом широкомасштабного строительства в 1711 году был введен налог «на дачу петербургским работникам», сборы «на известное жжение», «на кирпичное дело» и «на городовое строение». Были введены новые чрезвычайные налоги «санкт-петербургский провиант», «на каменное строение на острове Котлин», «на гаванное строение в Петербурге», на постройку Ладожского канала и так далее. Всего в 1711–1716 годах прямые и чрезвычайные налоги выросли с 60 копеек до 2 рублей 50 копеек со двора!

В пересчете на хлеб, с учетом роста инфляции, в 1707–1710 годах крестьяне отдавали государству 3,1 пуда с человека, а в 1710–1716 годах – 5,6 пуда. По сравнению с допетровскими временами тяжесть налогов возросла в 8 раз![19]19
  Нефедов С. Демографически-структурный анализ социально-экономической истории России.


[Закрыть]

Мог ли крестьянин платить такие налоги? Крестьяне в XVII веке были в состоянии обрабатывать 1,6–1,8 десятины пашни на человека. Большинство крестьян в это время находилось на барщине, которая составляла в среднем около 0,4 десятины на душу, таким образом, для себя они могли обрабатывать 1,4 десятины.[20]20
  Нефедов С.Там же.


[Закрыть]

Учитывая, что урожайность составляла 12,4 пуда хлеба, крестьянин мог получить с этого надела 18 пудов хлеба. Считается, что норма потребления с учетом животноводства составляла минимально 15 пудов на человека[21]21
  Аграрная история Северо-Запада России. Вторая половина XV – начало XVI века.


[Закрыть]. Стало быть, на уплату налогов оставалось максимально 3 пуда. Таким образом, получается, что крестьяне, возможно, еще могли кое-как платить военные налоги.

Но «петербургские» налоги в 5,6 пуда были непосильными. Такие запасы были у многих крестьян. Какое-то время крестьяне могли платить непомерные налоги и жить за счет запасов. Но в случае неурожая истощение запасов должно было привести к катастрофе. А статистически крупный неурожай имел место в среднем один раз в семь лет. Так что катастрофа было только делом времени.

Резкий рост налогов и повинностей привел к массовому бегству крестьян в южные области, на Дон, на Украину, в Сибирь. Правительство приняло жесткие меры, чтобы остановить это бегство, была введена паспортная система и создана цепь кордонов вдоль границ.[22]22
  Троицкий С. Н. Финансовая политика. С. 118.


[Закрыть] По оценкам некоторых историков, с 1687 по 1719 год население России сократилось на 20 %[23]23
  Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры.


[Закрыть].

К чему привели непродуманные реформы?

Реформы, не подкрепленные ростом экономики, внешней выручки, внедрением инноваций, ростом производительности труда, в конечном счете привели к тяжелому кризису. Перераспределение ресурсов и многолетнее тяжелое налоговое бремя вызвали истощение запасов хлеба в крестьянских хозяйствах. С чередой неурожайных лет 1722–1724 годов пришел большой голод, продолжавшийся до самой смерти императора и еще год после нее. Сразу после кончины Петра Екатерина уменьшила подушную подать на 4 копейки. Но крестьяне уже не могли платить требуемых с них налогов, за восемь месяцев 1725 года недоимка достигла 50 %[24]24
  Троицкий С. Н. Финансовая политика.


[Закрыть].

В июне 1726 года в Верховном тайном совете под руководством Голицына был поставлен на обсуждение вопрос, какие меры нужно принять «ввиду крайнего разорения крестьян».

Правление Петра I завершилось голодом, унесшим сотни тысяч жизней. В обстановке кризиса власти были вынуждены принять меры для облегчения тяжести налогов. Подушная подать в 1727–1732 годах трижды сокращалась в год на одну треть, но в действительности сокращение было больше, так как подать собиралась с большими недоимками. В 1728 году была ликвидирована соляная монополия и понижена цена соли.[25]25
  Павлов-Сильванский Н. П. Анисимов Е. В. Материалы комиссии Д. М. Голицына о подати (1727–1730 годы).


[Закрыть]

Армия чиновников была частично распущена – просто потому, что не было денег для ее содержания. Не было денег и на содержание флота. Расходы на флот в результате недоимок по сбору налогов сократились на четверть. В 1727–1730 годах не было заложено ни одного линейного корабля. Между тем корабли, построенные Петром из сырого леса, вышли из строя, так как попросту сгнили. В 1731 году из 36 линейных кораблей в море могли выйти только 13, и лишь 8 из них были полностью боеспособны.[26]26
  Петрухинцев Н. Н. Царствование Анны Иоанновны. Формирование внутриполитического курса и судьбы армии и флота.


[Закрыть]

В феврале 1728 года двор и государственные учреждения переехали из Петербурга в Москву. Жизнь Петербурга замерла, началось бегство из города дворян, купцов и мастеровых. Все строительные работы были остановлены, сотни недостроенных домов постепенно превращались в руины.[27]27
  Сомина Р. А. Невский проспект. Исторический очерк.


[Закрыть]

Итак, после смерти Петра Великого ко всеобщей радости налоги были уменьшены, Петербург был оставлен, флот сгнил, петровская администрация была распущена, армейские офицеры вернулись в свои деревни, а ближайшие соратники царя оказались в ссылке.

Что же осталось в итоге? Осталось то, без чего государство не могло существовать: петровская армия с новым дворянским офицерским корпусом. Полковые пушки и другое оружие теперь в достаточных количествах производили на тульских и уральских заводах. Крупная металлургическая промышленность за Уралом, которая следующие 100 лет была крупнейшим в мире экспортером чугуна. Водные каналы. Город Санкт-Петербург.

И, как это ни странно, у дворян сохранилась европейская одежда, черты европейского быта, европейская архитектура поместий.

На пороге капитализма

Итак, для своего времени меркантилизм (торговый капитализм) был наиболее эффективной формой для накопления как мирового богатства, так и богатства отдельных стран. Однако индустриализация, начавшаяся в Британии во второй половине XVIII века, полностью изменила правила игры: феодальная аристократия утратила свои привилегии в накоплении богатства – на первый план вышло создание новых технологий. В 1770 году началась первая технологическая революция, которую я называю первым технологическим укладом, а наиболее подходящим общественно-экономическим устройством для создания богатства стал капитализм. Тому, как капитализм и технологические и организационные инновации изменили мир и увеличили мировое богатство, посвящены следующие разделы этой книги.

Первый технологический уклад. Текстиль. 1770-1820

Рождение солнца

Парадоксально, но все, что зарабатывало и накапливало человечество с древних времен до конца 1770-х, никак не улучшало качества жизни среднестатистического человека. Произведенного хватало только на выживание и поддержание существующей системы. А вот то, что произошло в экономике Британии в 1770 году, можно охарактеризовать только как рождение солнца.

Когда во Вселенной рождается новая звезда, процесс занимает долгое время. Силы гравитации сближают молекулы водорода. В какой-то момент количество водорода становится настолько большим, а близость молекул друг к другу настолько крохотной, что трение молекул и все увеличивающееся сжатие образуют огонь. Так рождается новое Солнце.

Как вам уже известно, в 1000 году н. э. Европа была довольно отсталой частью света. Но в 1300-х годах происходит медленный переход от феодализма к меркантилизму, а 1770-й можно смело назвать годом рождения капитализма.

За следующие 50 лет (1770–1820) мир создал столько же богатства, сколько за все предыдущее время.

И хотя производительность труда во всем мире выросла незначительно, общая экономика удвоилась и была способна прокормить на более высоком уровне достатка практически в два раза большее количество ртов.

Этот период мировой истории называется индустриальной революцией, и Британия стала ее эпицентром. Далее я буду называть его первой технологической волной. Как вы увидите, схожие волны идут каждые 50 лет, в среднем удваивая экономическое богатство.

Источником первой технологической волны роста стала текстильная промышленность, энергия оптимизированного водяного колеса и металлургия. За этот период общий размер экономики Британии почти утроился, с 15 до 44 млрд GK$, что составляет 2,2 % ежегодного прироста (CAGR). Для сравнения, вплоть до этого периода в самый пик расцвета меркантилизма самые высокие темпы роста составляли всего 0,2–0,4 % в год.

Историки и экономисты до сих пор спорят, почему первая технологическая волна прошла именно в Британии. Нужно отметить, что в 1775 году ВВП на человека в Британии уже был одним из самых высоких в мире и составлял 1816 GK$. Для сравнения, аналогичные показатели в Османской империи составляли 720 GK$, Японии – 619 GK$, Швеции – 970 GK$, царской России – 750 GK$[28]28
  По базе данных Angus Maddison.


[Закрыть] Даже в США, которые в это время отвоевывали свою независимость от Британии, ВВП на человека составлял 1326 GK$.

Несомненно, политика меркантилизма и колониальная экспансия Британской империи, к этому времени одержавшей победу на Голландией, способствовали аккумулированию крупного британского национального капитала. Этот капитал был получен не путем угнетения собственного населения, а путем угнетения других, удаленных от Британии народов. Финансовые рынки, способствовавшие мобилизации капитала, были широко развиты уже более 100 лет. А гражданская война 1651 года стала основным катализатором создания свободного общества и заложила основы демократии, которым к тому времени было уже 120 лет.

Общий рост благосостояния оказался неравномерным, более половины населения страны не улучшили уровень жизни, а в некоторых случаях даже ухудшили. Тут нужно учитывать очень низкое качество работы на новых фабриках, долгий рабочий день, штрафы и наказания. Большое количество людей, занятых в устаревших отраслях, оказались без работы, так как новые индустрии производили более дешевые или качественные аналогичные товары. Парадокс конца первого технологического уклада в Британии заключался в том, что рост безработицы в самой богатой и продвинутой на тот момент стране мира составил более 20 %.

По оценкам многих историков, в 1830-1840-х годах Великобритания находилась на грани вооруженного конфликта интересов различных социальных и экономических слоев населения.

Текстильная революция

Большинство ключевых изобретений первой технологической волны были сделаны учеными-предпринимателями, выходцами из нижних слоев общества. Их предки сто лет назад были подневольными крестьянами, благодаря революции 1650-х получившими возможность развития, которой и воспользовались.

Общий рост британской экономики с 1770 по 1820 год характеризуется чрезвычайно быстрым ростом трех ключевых секторов: текстильной промышленности, металлургии и строительства. Особенно впечатляет рост хлопковотекстильной промышленности, доля которой в общем объеме произведенных товаров выросла с 2,7 % в 1770 до 17 % в 1801 году[29]29
  Supple. Sectoral Growth of Real Industrial Output in Britain 1700–1821.1963.


[Закрыть]

Именно текстильная промышленность стала локомотивом первой технологической волны, такой же, как железные дороги во время второй технологической волны. Быстрый рост текстильной промышленности распространился по всей цепочке добавленной стоимости, начиная от фермеров, выращивавших хлопок, и заканчивая товаропроизводительными организациями и магазинами, торговавшими этим товаром по всему миру, а также на огромное количество поставщиков, обеспечивающих входящие материалы и услуги.

Импорт сырого хлопка в Британию увеличился с 16 млн фунтов в 1783-м до 29 млн фунтов к 1787-му и до 56 млн фунтов в 1800-м,[30]30
  По данным исследования Baines 1835 года.


[Закрыть] ежегодный прирост импорта сырья составил 7,6 %. Этот рост был самым быстрым за всю историю человечества.

Изобретенное в 1793 году в США хлопкоочистительное устройство «cotton gin» помогало быстро очищать сырой хлопок от семян и способствовало стремительному увеличению объемов производства. Это позволило южным колониям США стать мировым лидером в области производства данного вида сырьевого товара.

Невиданный доселе рост текстильной промышленности был связан с чередой технологических инноваций и их широким распространением в 1770-90-х годах. С 1771-го по 1781 год рост был обусловлен изобретением и распространением «jenny» и технологиями оптимизации водяной мельницы. С 1781-го по 1791-й с изобретением «mule» и окончанием патентов Ричарда Аркрайта рост текстильной промышленности ускорился.

Одновременно происходили изменения в технологиях организации труда. Стали строить текстильные фабрики, а людей загонять в так называемые работные дома, где они находились под присмотром надзирателей и работали по 10–12 часов в сутки. Ничего подобного до этого не существовало – ткачи работали на дому. Новые организационные технологии способствовали значительному повышению производительности труда. Как вы увидите далее, в каждой новой технологической волне технологические и организационные инновации идут в ногу друг с другом.

Череда изобретений и их «диффузия» в реальный сектор экономики, а также кардинальные изменения в формах организации труда позволили кратно повысить производительность и значительно понизить розничные цены. Снижение цен сделало британский текстиль более конкурентоспособным в сравнении с индийским и азиатскими производителями. В 1820 году более 60 % текстильной продукции Британии шло на экспорт, который составлял ⅓ от объема всего экспорта Британии[31]31
  Jenkins D. Т. The Cambridge History of Western Textiles.


[Закрыть]

Себестоимость производства в текстильной промышленности[32]32
  Paulinyi A. Industrial Revolution.


[Закрыть]

Падение розничных цен на «хлопковую пряжу» в Британии было колоссальным. По оценкам историка Дэвида Лэндса, цена товара «№ 10 °Cotton Yarn» с 1786-го по 1807 год упала с 38 до 6 фунтов.[33]33
  Landes D. Wealth and Poverty of Nations.


[Закрыть] Цена продажи упала на 84 %, или на 9,2 % ежегодно, а к 1837 году составила всего 1/30 от цены 1786 года. Очевидно, что такое падение могло быть осуществлено только за счет кардинального повышения производительности благодаря внедрению серии революционных технологий.

Таблица ниже показывает влияние технологических изменений, произошедших за 25 лет, на сравнительный рост производительности труда.

Производительность труда в текстильной промышленности[34]34
  Landes D. Wealth and Poverty of Nations.


[Закрыть]

Потрясающая скорость развития четко показывает рост производительности труда в текстильной промышленности, где целая серия кардинальных и инкрементальных инноваций, а также их быстрая диффузия в реальный сектор повысили производительность труда в 370 (!) раз, тогда как тот же показатель производительности за последующие 170 лет (с 1825-го по 1990-й) с учетом всех новых технологий вырос всего в 3,4 раза.

Прядильная машина Ричарда Аркрайта

Ричард Аркрайт – самый, пожалуй, известный предприниматель текстильной эпохи. В 1769 году он изобрел прядильную машину Waterframe и зарегистрировал на нее патент. Два партнера профинансировали затраты, необходимые для подачи заявки на патент, и организовали промышленное применение прядильной машины. Он открыл крупное прядильное предприятие в Кромптоне (центре британской текстильной промышленности), где в качестве двигателя использовалось водяное колесо. С 1790 года Аркрайт перестроил свои прядильные машины под паровые двигатели. Помимо прядильной машины он изобрел еще несколько революционных устройств и станков, повысивших эффективность текстильного производства. Несмотря на патент, прядильная машина Аркрайта была скопирована немцем Иоганном Готфридом Брюгельманном, что положило начало промышленной революции на европейском материке.

Слава Аркрайта была омрачена обвинениями в воровстве чужих изобретений. Целый ряд судебных процессов показал, что все запатентованные им машины не были в действительности изобретены им. Так, оказалось, что прядильную ватермашину изобрел часовщик Джон Кей, кардную машину – Даниэль Борн. В 1785 году все патенты Аркрайта были аннулированы, но к этому времени он уже стал одним из самых богатых английских фабрикантов.

Прокатный стан Генри Корта

Взрывной рост британского производства чугуна в период первой технологической волны обусловлен двумя ключевыми инновациями – использованием кокса вместо угля и изобретением и внедрением нового процесса переработки чугуна в железо (Cort’s process), который являлся упрощенным аналогом прокатного стана. Конечно, было еще большое количество инкрементальных инноваций, таких как blast furnace или адаптация местных типов угля, кокса и железной руды. Но именно внедрение кокса и прокатного стана Генри Корта (Henry Cort) были основополагающими и сделали Британию мировым лидером в производстве чугуна.

Между 1780-м и 1840-м объем производства увеличился в 47 раз и в среднем рос по 6 % в год на протяжении 60 лет. Такой прорыв производительности требовал не только внедрения новых технологий, но и строительства специализированных производственных зданий, и изменений в технологиях организации труда.

(в тыс. тонн)[35]35
  Oxford History. 1958. Р. 107.


[Закрыть]

Еще в 1709 году британский металлург Абрахам Дерби (Abraham Darby) использовал кокс вместо угля, но потребовалось большое количество инкрементальных инновационных улучшений, чтобы довести качество продукции до удобоваримого рынком уровня. Одной из таких инноваций было изобретение Джозефа Смитона (Joseph Smeaton), который в 1762 году предложил использовать водяные сильфоны (water-driven bellows) для увеличения температуры плавления.

Но даже после улучшения технологии выпечки чугун оставался очень грубым, плохо применимым в производстве материалом. А его обработка требовала дополнительного нагревания и молотилен, что было дорогим и ресурсоемким процессом. Поэтому изобретение прокатного стана Генри Кортом было таким важным.

Генри Корт служил в морских силах Британии и по службе занимался поставками чугуна для военно-морского флота в то время, когда низкое качество чугуна делало этот материал малопригодным для нужд армии. В 1775 году Корт получает контроль над небольшой компанией по производству чугуна. Эта компания была залогом по долгу, который Генри выдал ранее, и за отсутствием средств выплаты получил дохлое убыточное предприятие. В течение пяти лет Корт экспериментирует с различными способами производства. Придуманные им улучшения приводят к значительному росту качества чугуна и способствуют получению первого крупного заказа от его предыдущего работодателя. В 1780 году военно-морской флот Британии размещает на его фабрике первый крупный заказ. А в 1783 и 1784 годах Генри Корт получает патенты на свое изобретение и активно занимается внедрением новой технологии на других заводах.

(1790–1823)[36]36
  Mitchell В. R. British Historical Statistics. 1988.


[Закрыть]

За 20 лет объем производства чугуна вырастает на 500 %, что приводит к радикальному снижению цен. В период с 1801 по 1815 год цены на тонну снижаются практически вдвое: с 22 до И фунтов; снижение цен особенно впечатляет, если учесть, что в это время шла война с Наполеоном, и государство значительно увеличило спрос на железо.

Только после войны с Наполеоном технологии Генри Корта получили распространение в континентальной Европе, куда начали переезжать новоиспеченные технологи британских предприятий в поисках свежих источников заработка. Первое такое предприятие открылось во Франции в 1818–1819 годах, а в Германии в 1824-1825-м. И там, и там технологи, основавшие эти заводы, были выходцами с заводов Генри Корта[36]36
  Mitchell В. R. British Historical Statistics. 1988.


[Закрыть] Снижение цен продолжится до начала XIX века, и таким образом железо и сталь станут ключевыми материалами строительства второй, третьей и четвертой технологических волн.

После снижения цен железо начинает замещать лес как основной материал для строительства мостов и кораблей. Металлические элементы и машины стали вытеснять деревянные, а быстро растущая текстильная промышленность начала нуждаться в производстве железа и производителях различных деталей, инструментов и машин.

Хотя железо использовалось много веков, количество новых способов применения росло экспоненциально, они включали такие новые продукты, как рельсы для угольных и золоторудных шахт, вагончики для руды и угля, колеса для водяных мельниц, ружья и пушки, крупногабаритную тару для хранения жидкостей, трубы, молотки, лопаты, железные инструменты для сельского хозяйства, детали для ветряных мельниц, насосы, цилиндры, часы, мосты, печки, машины для текстильной промышленности, сковородки и даже орнаменты и предметы декора. [37]37
  Schubert Н. R. History of the British Iron and Steel Industry. 1957.


[Закрыть]

Долгое время деревянное водяное колесо было главным источником энергии в Европе: оно использовалось на рудниках и в кузнечных мастерских для дробления, штамповки и сверления оружейных стволов.