Текст книги "Джим. На стыке Империй"

– Что здесь произошло? – возможно, в базах знаний искина сохранилась информация о бое, произошедшем в этой системе. Эта информация никак не поможет Джиму сейчас, но подскажет, что произошло с основными искинами корабля.

– В моих базах данных отсутствует такая информация. Доступ до баз данных центрального искина невозможен из-за полного уничтожения силовых линий. – неприятный металлический голос раздражал. Скорее всего, Джим уже привык к голосу Амели и, поэтому, плохо воспринимал линейные искины, особенно, младшего поколения. – Моя активация произошла после уничтожения центрального искина ремонтного фрегата Н-3578-А15. Согласно инструкции М-1183, были задействованы все меры по спасению корабля и выжившего на нём экипажа.

Из полученных знаний Джим знал, что на ремонтном фрегате экипаж состоял из пяти иштарцев: капитана, пилота и трёх инженеров. Вопрос, касающийся экипажа, так и не был озвучен из-за того, что Джим уже знал, что с ним произошло, зайдя в первую, встретившуюся ему на пути, каюту. Эта каюта, скорее всего, раньше принадлежала старшему инженеру корабля. Стандартная флотская кровать, два больших вещевых шкафа, одна тумбочка и тело самого старшего инженера, лежавшее возле входа в свою каюту в стандартном комбинезоне инженерных войск Империи Иштар.

Присев на корточки, Джим осторожно перевернул тело инженера. Сразу стало понятно, что он покончил с собой. Это же подтверждал тот факт, что в его иссохшей правой руке был зажат офицерский кинетический пистолет «Олш 35», который и поставил точку в жизни инженера.

– Искин, доклад о состоянии корабля. – Пусть лучше бубнит этот металлический голос, чем быть в полной тишине на корабле с трупом, вернее, с трупами…

Он сам себя поправил, когда остановился возле раскрытых дверей каюты младшего инженерного состава. Два трупа иштарцев лежали практически по центру своей каюту, у обоих были пулевые ранения в области груди. Джим уже знал, что входные отверстия, скорее всего, принадлежат кинетическому пистолету «Олш 35».

– Похоже, перед тем, как покончить с собой, старший инженер застрелил своих сослуживцев. – негромко сказал Джим, не заходя в каюту для младшего персонала.

– Целостность корпуса – данные отсутствуют, мощность реакторов составляет 9 %… – от неожиданности, Джим чуть не подпрыгнул на месте, когда проснувшийся искин начал свой доклад. – Система жизнеобеспечения функционирует на 19 %, необходима замена кислородных стержней, инженерный комплекс «Пров 51» – целостность 43 %, малый технический комплекс «Тех 37» – целостность 61 %…

– Искин, приказ – подготовить каюту младшего инженерного состава для размещения там искина, протянуть силовые линии, обеспечить питание и вентиляцию. – Джим понял, что доклад старого искина будет идти долго и, насколько он свеж, также неизвестно. Сейчас, самое главное, перетащить сюда Амели и переподчинить ей ремонтный фрегат, тогда и будем думать, что делать дальше.

– Приступаю. – проскрежетал голос искина.

Глава 10

– С новосельем, Амели. – сказал Джим, опускаясь вдоль стены и, садясь прямо на металлический пол корабля.

Он настолько устал, пока вёл в ручном управлении технического дройда, несшего в своих манипуляторах чёрный прямоугольник, высотой около метра. Это и была Амели. Дважды он чуть не погиб по пути к ремонтному фрегату, несколько раз мог потерять Амели, когда пропадала связь с техническим дройдом. Весь путь у него занял больше трех часов, уже возле шлюзовой камеры его защитный скафандр оповестил, что кислорода хватит, максимум, ещё на час, но он был уже у цели.

Искин ремонтного фрегата, хоть и был старого поколения даже для времён войны империй, но со своей задачей полностью справился. Разбросанные силовые линии прямо в коридоре корабля, выглядели очень грубо, заставляя переступать через них, но, главное, было, куда подключить Амели. Сейчас этим и занимались два технических дройда, один из комплекса «Иштар», который привёл Джима, второй принадлежал ремонтному фрегату и имел очень потрёпанный и, побитый временем, вид. Было интересно смотреть, как два мощных дройда аккуратно переступают через ноги обессиленного Джима, которые он вытянул поперёк коридора.

– Спасибо, Джим. – произнесла Амели своим приятным женским голосом, за которым он уже успел соскучиться. – Мне необходимы права доступа к искину корабля.

– Искин Н-217-А-233579, предоставить полные права доступа искину Амели. – сказал Джим, немного приподняв голову.

– В полном доступе отказано. Искин Амели не является производством Империи Иштар. Согласно инструкции М-3512, возможна передача только временных прав доступа. – практически сразу ответил металлический голос. Предоставить временные права с ограничением С?

– Да. – Джим был немного расстроен, ограничение С – это, грубо говоря, гостевой доступ, не дающий практически ничего. – Амели?

– Приступаю. – процедура взлома была оговорена ещё на фрегате, перед полным отключением Амели. Как долго это продлится, никто определить не мог, всё будет зависеть от вида и класса взламываемого искина.

– Сколько это займёт времени? – спросил Джим, поднимаясь на свои «гудящие» ноги. У него появилось непреодолимое желание пойти и прилечь на кровать старшего инженера, даже не взирая на то, что там еще лежало тело бывшего владельца.

Но Амели не ответила, скорее всего, весь свой вычислительный потенциал она обрушила на маленького старого искина корабля. Пройдя в каюту, Джим аккуратно переступил через тело старшего инженера. Скинув с кровати, пропыленное временем, одеяло, он завалился на неё прямо в скафандре, подняв большое облако пыли. Сил было настолько мало, что он даже не обратил на это внимание и просто отключился, едва успев принять горизонтальное положение.

Проснулся он рывком, от сильного лязгающего звука, разносившегося по всему кораблю. Насторожило его то, что звук приближался и, приближался именно к его каюте. Не успел он подняться, как напротив раскрытой входной двери, замер боевой против абордажный дройд класса «Нер 41». Опираясь на свои четыре ноги, дройд держал своё овальное тело, из центра которого отходили две руки со спаренными кинетическими орудиями.

– Смотри, что я нашла, Джим, в округе. – раздался голос Амели. Джим пока не мог позволить себе расслабиться, так как в его голове тут же всплыли воспоминания о попытках восстаний саморазвивающихся искусственных интеллектов. От пришедших мыслей, он напряженно смотрел в сторону боевого дройда, но голос Амели, раздавшийся вновь, немного привёл Джима в чувства. – Извини, Джим, что напугала.

– Да, напугала… – негромко ответил Джим, но так и не решился подойти к бронированному монстру. – Я, так понимаю, ты взломала искин корабля?

– Да, Джим, корабль, а точнее то, что от него осталось, теперь под моим контролем. Произвожу диагностику инженерным комплексом. – сказала Амели под лязгающие звуки удаляющегося дройда. – Предварительный анализ завершён час назад, ремонт корабля невозможен.

– В твоём голосе слишком много радости. – улыбнулся Джим её словам. Он был рад, что Амели не собирается сейчас его убивать, но он не мог не заметить того, что она получила очень много свободы и именно этот факт его немного пугал.

– С помощью инженерного комплекса, мне удалось восстановить силовые линии центрального искина. Центр управления уничтожен вместе с центральным искином, но мне удалось восстановить часть его баз данных, хранилище которых находится в каюте капитана корабля. – Джим уже заинтересовался, ведь не зря Амели начала с такого вступления, вместо того, чтобы просто ответить на поставленный вопрос. – Прежде чем ремонтный фрегат погиб, он вытаскивал прямо с места боя повреждённый ударный эсминец класса «Рог».

Она замолчала, давая возможность Джиму самому осознать полученную информацию. Ударный эсминец класса «Рог» являлся самым массовым и самым удачным кораблём, занявшим нишу, между фрегатом и крейсером. Данные корабли участвовали, практически, во всех сражениях Империи Иштар. Даже в нынешней Республике, образовавшейся после распада Империи Невер, ударные эсминцы «Рог» Империи Иштар ценились больше, чем их аналог, выпускаемый сейчас. Преимущество эсминца заключалось в том, что он являлся универсальной военной единицей. Он мог, как сопровождать конвои, так и ходить в одиночные рейды, охотясь на транспорты или слабые конвои.

– Насколько у него серьёзные повреждения? – решил уточнить Джим, чтобы не радоваться раньше времени.

– Пробоина в области реакторного отсека. На данный момент проводится его диагностика. – повреждение реакторного отсека было серьёзной проблемой, но её можно было решить, переставив, хоть и более слабые, реакторы с ремонтного фрегата на эсминец. Этого будет достаточно, чтобы полностью оживить системы эсминца и, конечно, недостаточно, чтобы вести полноценный бой, но на это Джим и не рассчитывал.

– Амели, ты сменила кислородные стержни? – спросил Джим заметив, что цвет индикатора на запястье сменился с жёлтого на зелёный.

– Да, Джим. Сейчас дройды заняты разбором всего необходимого, что осталось на нашем бывшем фрегате. – услышал он ответ Амели, но подходя к каюте младшего инженерного состава, где находилась Амели, Джим остановился, увидев, что тот самый против абордажный дройд преграждал вход в каюту, держа на прицеле, своими четырьмя стволами, весь коридор.

– Амели, что всё это означает? – спросил он, указывая пальцем на боевого дройда.

– Меры предосторожности. – спокойно ответила Амели, но Джима такой ответ не устраивал, именно сейчас необходимо расставить все точки.

– От кого, Амели? – с сарказмом спросил Джим. – Или это от меня?

– Нет, Джим, я тебе абсолютно доверяю, что прошу делать и тебя. Активность наших технических дройдов на уничтоженных кораблях привлекла внимание искина с ещё активного крейсера. – сказав, Амели активировала небольшой информационный гало-экран на стене коридора, где Джим увидел большую часть лёгкого крейсера, который с помощью маневровых сопел, изрыгающих струи сжатого газа, пытался приблизиться к их группе кораблей.

– Извини, Амели, что засомневался в тебе. – с плеч Джима, как будто, сняли тяжелый груз и ему стало легче дышать. – Чем я могу сейчас помочь?

– Извинения приняты, Джим. У меня для тебя есть подарок. – не успел он ничего спросить, как за спиной послышался быстрый, цокающий звук приближающегося дройда. Дройд появился в коридоре, шустро семеня своими металлическими лапками, в его передних манипуляторах был зажат чёрный защитный скафандр, явно, производства Империи Иштар. – Джим, ремонтом эсминца на данном этапе, придётся заняться тебе, я могу управлять техническими и инженерными дройдами только на его поверхности. У эсминца сильное экранирование, поэтому силы моего сигнала не хватает, чтобы вести полноценные работы внутри корабля.

– А, если использовать один из дройдов, как ретранслятор? – спросил Джим, беря из манипуляторов технического дройда свой новый защитный скафандр.

– С вероятностью в 81 %, что сигнал будет замечен чувствительными датчиками оборонительных платформ станций и, с вероятностью в 93 %, мы будем уничтожены в течение тридцати минут. – пояснила Амели Джиму, пока тот пытался определить к какому классу относится защитный скафандр, который нашла для него Амели.

– Я понял тебя. – он поднял на вытянутых руках чёрный скафандр. – Это защитный скафандр пилота истребителя Империи Иштар?

– Да, малый технический дройд обнаружил спасательную капсулу, зажатую между обломками. – Джим немного скривился, не желая знать, куда делось тело пилота из этого скафандра.

Джим сразу в коридоре начал переодеваться. Скинув свой старый скафандр, он начал надевать почти на голое тело чёрный пилотский скафандр, морщась от холода материала. Почти десять минут потребовалось Джиму, чтобы облачиться в обновку. Его большое преимущество перед прошлым скафандром было в том, что теперь Джиму не требовалось постоянно носить с собой шлем от скафандра, здесь он скрывался в воротнике и раскрывался автоматически при появлении опасности здоровью носителя.

– Я готов. – сказал он, активируя скафандр. Раздался небольшой шипящий звук, толстый воротник плотно «прилип» к горлу, на левом запястье пробежал ряд разноцветных огоньков и три замерли на зелёной отметке. Заряд аккумуляторов в норме, кислородные стержни и система фильтрации – тоже, предварительная проверка пройдена. Данный скафандр рассчитан на, те же, двенадцать часов в условиях отсутствия атмосферы. Сразу сказался и недостаток пилотского скафандра, у него было всего два разъёма для прямого подключения к техническим и инженерным дройдам, что в несколько раз усложняло работы и увеличивало время, потраченное на ее выполнение.

Двигаться по обшивке в пилотском скафандре было намного удобней, он меньше сковывал движения. Джим быстро взобрался на корпус ремонтного фрегата, прекрасно помня, что необходимо постоянно осматриваться по сторонам, чтобы очередной обломок не снёс тебе голову. Пройдя к носовой части корабля, он аккуратно обошёл небольшую пробоину, именно она стала причиной гибели центра управления вместе с капитаном ремонтного фрегата. Единственный факт, не дававший покоя Джиму, это причина, по которой ремонтный фрегат рискнул вытаскивать повреждённый эсминец прямо из гущи боя, за что и поплатился.

Джим замер, стоя на носовой части ремонтного фрегата. Открывшийся вид ярко-жёлтой планеты, на фоне которой был зажат в манипуляторах фрегата тёмно-серый силуэт ударного эсминца, просто поразил Джима. От созерцания этой красоты его отвлёк голос Амели, зазвучавший в его шлеме.

– На борт эсминца можно попасть только через пробоину в корпусе.

– Понял, уже иду. – Джим быстро направился дальше. Сейчас необходимо пройти по самому манипулятору ремонтного фрегата и только тогда он встанет на бронированный корпус ударного эсминца.

Каждый шаг, приближающий к эсминцу, все больше восхищал Джима своим внешним видом. Тёмно-серый клиновидный «брусок» с двумя полукругами сверху, выступающими над корпусом. В их недрах скрывались две двух орудийные башни среднего калибра, способные с двух точных залпов развалить на части фрегат сопровождения. Но уважение к себе эсминец заработал не этим. Внизу у него находились две торпедные шахты, способные нести четыре торпеды класса «Волх 43». Именно этот класс торпед был разработан для борьбы с сильно бронированными целями противника и, именно, эсминцы этого класса, поставили крест на гигантомании обеих империй в конце войны.

Корпус эсминца значительно расширялся к кормовой части, так как, там был установлен один двигатель от лёгкого крейсера, а по бокам от него – два вспомогательных, от фрегатов. Такая компоновка давала эсминцу преимущество в скорости над другими кораблями, но снижала его автономность от транспортных кораблей, из-за их же прожорливости. Его максимум достигал шесть систем в самостоятельных гипер-прыжках, после чего требовалась замена топливных стержней, которых он мог взять на борт всего на три замены.

– Это не пробоина… – вслух сказал Джим, стоя на краю оплавленной броне-плиты. – Такое впечатление, что на него напал хищник и просто вырвал из него кусок…

– Этот хищник тоже здесь, чуть левее от ударного эсминца. – сказала Амели, хотя Джим ничего и не спрашивал, а просто разговаривал вслух.

– Торпедоносец класса «Шуц» Империи Невер, самый массовый со второй половины войны империй, а также самый дешёвый в производстве, не имеющий дублирующих систем. Несёт всего две стандартные торпеды «Нош 32», не имеющих ложных целей и, одну лёгкую турель. Среди пилотов Империи Невер, торпедоносцы, из-за огромных потерь, получили прозвище «Последний вылет», но, благодаря численному преимуществу, часто выходили победителями, за что и применялись флотом до окончания войны. – Джим сам был удивлён как, знания, полученные в академии, совместились со знаниями, полученными от информационных кристаллов и, предстали, как единая система, показав всю картину в целом. – Всё-таки не зря я столько мучился с этим шлемом.

Джим начал осторожно спускаться в пробоину, стараясь не напороться на острые грани рваного металла и брони. Он уже мог оценить страшный урон, нанесённый торпедой «Нош 32», стандартной торпедой направленного взрыва, именно она прожгла броневой пояс эсминца и уничтожила его реакторы. Удивляло то, что реакторы, работавшие на полную мощность во время боя, не с детонировали и, не разнесли весь эсминец на мелкие куски. Скорее всего, проблемы с реакторами у корабля произошли во время боя, и он был вынужден заглушить их, другого объяснения у Джима не было.

Весь реакторный отсек был оплавлен, остатки от реакторов плавали ещё здесь, часть из них намертво приварилась к стенкам. Переступая через разнообразный мусор, Джим направился к дверям, которые вели в реакторный отсек внутри эсминца. Протиснувшись между выгнутых створок дверей, Джим оказался в довольно узком коридоре. Он впервые в жизни находился на боевом корабле времён войны империй.

В свете фонарей скафандра плавали вещи, инструменты, личные вещи экипажа. В дальней нише так и замер технический дройд, не успевший оказать помощь погибшему кораблю. Джима всё не покидал вопрос, по какой причине ремонтный фрегат так рисковал, пытаясь вытащить эсминец. Как только он шагнул в коридор, связь с Амели прервалась из-за сильного экранирования корабля, поэтому он остался наедине со своими мыслями.

Осмотр коридора ничего не полезного не дал, три одинаковых каюты экипажа были пусты, только их содержимое мирно летало по помещению. Беглый осмотр на наличие полезных трофеев, также не принёс результата, оставалась каюта капитана и центр управления эсминца. Попасть за наглухо задраенные двери центра управления можно было только двумя способами. Первый – это вырезать их с помощью технического или инженерного дройда, второй – подать питание на искин корабля, под чьим управлением находятся все системы эсминца. Но добраться до искина корабля сейчас было невозможно, ведь его ниша находилась также в самом центре управления.

– Необходимо переговорить с Амели, возможна она что-то придумает. – сказал Джим, направляясь к последнему месту осмотра – каюте капитана корабля. – Как-то, слишком роскошно, жил капитан стандартного ударного эсминца.

Ещё один факт в пользу того, что это не обычный эсминец, подумал Джим, проходя в раскрытые двери капитанской каюты. Сразу бросалось в глаза то, что сама каюта была в разы больше стандартной, почти в центре которой, стояла большая двуспальная кровать, аккуратно заправленная дорогой материей. Большой, практически на всю правую стену, гало-экран, был скрыт от случайных повреждений специальным полупрозрачным экраном. Всё личные вещи, которые не были закреплены, сейчас сбились в левом верхнем углу в большую кучу.

Аккуратно пройдя к двум, вмонтированным в стену шкафам, Джим раскрыл створки. Из тёмных недр в свете фонарей на него смотрел скафандр странной формы. Чем-то он напоминал десантный защитный скафандр планетарных войск Империи Иштар, и непонятным было то, что скафандр стоял во весь рост, а не был сложен, как обычно. Но самым удивительным было отсутствие броне-стекла на шлеме, вместо этого – две маленькие прорези на уровне глаз, что не могло улучшить обзор для носителя.

– Что-то с этим кораблём не так… – Джим закрыл створки первого шкафа, решив вернуться к этому вопросу чуть позже. Возможно, как-то Амели сможет провести его диагностику и сказать, что это. – Так, всё. Прогулки закончились, пора приступать к работе.

Глава 11

Неделю Джим потратил на то, чтобы привести реакторный отсек в состояние, готовое к установке реактора. Прокладка новых силовых линий, перенос и установка, снятых с других кораблей, посадочных мест для реакторов. Все это было сделано всего двумя инженерными дройдами. Остро стоял вопрос с самими реакторами. Одна из проблем была в том, что невозможно провести диагностику работоспособности реактора на уничтоженном корабле. Чтобы проверить реактор, необходимо его запустить, а, чтобы запустить, необходимо подключить к нему искин, который будет контролировать все внутренние процессы реактора. Но, чтобы подключить искин, нужно его притащить к нему и подать питание на него от другого реактора.

– Есть мысли, Амели? – спросил Джим, сидя прямо на полу возле шлюзовых дверей. Он только что вернулся с очередного крупного обломка корабля, где предположительно могли уцелеть реакторы. Но всё тщетно, слишком большие повреждения и ремонт в таких условиях невозможен. Перенести с ремонтного фрегата единственный рабочий реактор, также было невозможно, для этого необходимо отключать Амели от питания. Внутреннего источника ей хватит только на двенадцать часов, а процесс отключения реактора, перенос и установка его на новом месте, занимает не меньше суток. Да, и не сможет Джим сделать это всего двумя дройдами.

– Дройды продолжают поиск и диагностику останков кораблей, пока ответ отрицательный. – с небольшой грустью в голосе сказала Амели.

Решение вопроса с реактором никак не покидал уставшую голову Джима. Сидя на полу, он пальцами машинально отрывал налипший мусор от своего пилотского скафандра. Пытаясь немного расслабиться, Джим подумал о прохладном душе. Как бы он хотел сейчас встать под струи воды и смыть с себя все проблемы, которые так неистово навалились на него.

– Амели, скажи, а аварийная капсула истребителя была разрушена? – спросил Джим, пытаясь поймать, промелькнувшую в глубине сознания, мысль.

– Нет, Джим, она была зажата между большими обломками, но полностью цела. – в голосе Амели начали появляться нотки понимания того, что пытался сказать Джим.

– Насколько я знаю, в аварийные капсулы ставят батареи, которые заряжаются при работе малого реактора, а в дальнейшем способны поддерживать работоспособность капсулы на протяжении семи суток, пока не прибудет спасательная команда, я прав? – Джим был рад, что всё-таки ему удалось поймать ускользающую мысль.

– Уже отправила технического дройда, осмотреть спасательную капсулу на целостность батарей. Согласно проведённому анализу, данная батарея способна непрерывно поддерживать питание искина с именем Амели тридцать два часа, что вполне достаточно, чтобы закончить монтаж реактора. – сказала Амели после небольшой паузы.

– Когда будет отключен реактор, кислорода на ремонтном фрегате хватит на восемнадцать часов, и двенадцать – в скафандре. Амели, у тебя будет всего тридцать часов, чтобы перенести реактор на эсминец, запустить его и восстановить атмосферу на нём…, иначе мне… А, вдруг, система жизнеобеспечения на эсминце не работает? – начал подсчитывать часы Джим, понимая, что она может не успеть уложиться в отведённый срок, но пока они не видели иного варианта.

– Я знаю, Джим, постараюсь сделать всё как можно быстрей. – спокойным голосом ответила Амели, чем придала ему больше уверенности. – Как только реактор будет запущен, я подключу батареи к системе жизнеобеспечения фрегата. Так мы сможем выиграть больше времени.

– Хорошо. Что будет, то будет. – сказал Джим, поднимаясь с пола и отправляясь в каюту старшего инженера. Необходимо хорошо выспаться, прежде чем вновь начинать бороться за свою жизнь.

Проснулся он в полной темноте, под звуки тяжёлых металлических ударов где-то внутри корпуса ремонтного фрегата. Прямо над головой по внешней обшивке просеменил десяток металлических лапок, принадлежавших техническим дройдам. Активировав один из фонарей, Джим сел на кровати и сразу в луче фонаря высветился шлем «ГипВиз А» с мирно лежавшим рядом футляром. Рядом с кроватью от пола медленно подымался пистолет, когда-то принадлежавший старшему инженеру ремонтного фрегата. Джим уже заметил, что гравитация на корабле отсутствует, значит Амели приступила к демонтажу реактора.

Переместившись в коридор, он полностью подтвердил свои догадки. Каюта младшего состава, где временно размещался искин Амели, был пуст, только оставшиеся силовые линии напоминали об этом. Кислорода вполне хватало, и дышалось нормально, но Джим понимал, что это ненадолго и ему необходимо ближайшее время уже экономить кислород, так, как это происходит во время спокойного дыхания сна.

Перебирая информационные кристаллы в футляре, Джим раздумывал, на чем ему остановиться. Их осталось немного, но все они очень объемные и времени на их освоение они требуют весьма много. Определившись с выбором, Джим вставил кристалл в специальный разъём и, надев на голову шлем, удобно устроился на кровати. Хорошо представляя, какие ощущения его ждут после завершения обучения, Джим все же решил использовать предоставленное время с пользой, надеясь, что новые знания в дальнейшем помогут ему.

– Приветствую тебя, курсант империи Иштар. – всё тот же офицер в чёрном офицерском мундире со знаками различия военно-космического флота Империи Иштар, в который раз поприветствовал его. – Данный информационный кристалл даст вам полные теоретические знания программирования. Приступить?

– Да. – ответил Джим и провалился в водоворот цифр, букв, символов, графиков и постоянного монотонного бормотания. Выбор его был прост. Он хотел знать, сможет ли он перепрограммировать Амели, в случае необходимости. Он ей доверял, но где-то в глубине подсознания, он боялся её предательства и его разум панически искал выход из такой ситуации.

С тихим шелестом забрало скрылось в верхней части шлема, виски Джима пульсировали от сильной боли. Но на этот раз его пробуждение было намного приятней, чем предыдущие. Сейчас не было острой боли в затылочной части. Необходимо просто полежать несколько минут и когда боль начнёт отступать, можно будет подняться. Дышать стало тяжелее, сменивший свой цвет индикатор на запястье скафандра с зелёного на жёлтый, это только подтвердил. Кислорода осталось, максимум, часов на пять.

– Амели, как у тебя дела? – тихонько спросил Джим, активировав внутреннюю связь скафандра и, практически сразу, услышал ее голос.

– Приступила к монтированию реактора на эсминце. – также тихо ответила Амели.

– Это хорошо. – Джим чувствовал, что у него начинает понемногу першить горло и скоро это усилится, но активирует он свой скафандр только тогда, когда станет совсем худо.

Теперь он просто прилёг на кровать и старался контролировать своё дыхание, пытаясь сделать его поверхностным. Из-за отсутствия гравитации ему пришлось руками держаться за кровать, чтобы ненароком не приложиться головой в полной темноте о какой-нибудь предмет или стену. Сколько он так пролежал Джим, сказать не мог. Из дремоты его вернул пискнувший зуммер на левом запястье, который сменил свой цвет с желтого на оранжевый. Кислорода осталось совсем мало, необходимо было активировать скафандр, хотя Джим пытался потянуть время еще.

– Джим мои датчики фиксируют высокий уровень углекислого газа, тебе необходимо активировать скафандр. С вероятностью в 71 %, через десять минут ты можешь потерять сознание. – Как будто издалека раздался голос Амели. Он почувствовал, что уже начал засыпать, по всему телу разлилась усталость и, совершенно, не хотелось шевелиться. – Джим, активируй свой скафандр!

В каюте прогремел голос Амели на такой громкости, что Джим вмиг сбросил с себя пелену сонливости и, плохо слушающимися пальцами, активировал шлем скафандра. Четыре секунды, именно столько потребовалось шлему, чтобы развернуться на голове Джима. На пятой секунде он сделал глубокий вдох чистого воздуха, от которого сразу закружилась голова. Только после нескольких вдохов его мысли приобрели четкость и, немного охрипшим голосом, он спросил:

– Есть чем порадовать, Амели? – с нескрываемой надеждой спросил Джим, поднимаясь с кровати и одним несильным толчком ног отправил своё тело в коридор, откуда собирался добраться до шлюзовых дверей.

– Работаю, Джим. – вновь коротко ответила Амели. Видно основная часть её вычислительных способностей сейчас были занята управлением дройдами. – Работы будут завершены через восемь часов тридцать две минуты. Один час потребуется на запуск реактора с нулевой отметки и, один час, на настройку и калибровку.

– Хорошо, я иду к тебе, выделишь мне участок работы, не могу больше сидеть в этой консервной банке. – ответил Джим, начиная крутить механизм ручного раскрытия дверей, ведущих в шлюзовую камеру. Из-за полной тишины и темноты вокруг него вся эта обстановка начинала на него давить. Лучше заняться делом, чем сидеть и ждать.

Стоя в пробоине эсминца, Джим наблюдал, как четыре технических и два инженерных дройда, пытались установить реактор в специальный крепёж, приваренный к полу. Жгуты силовых линий валялись по всему реакторному отсеку в ожидании своего времени. В дальнем левом углу стоял большой инженерный дройд, в манипуляторах которого, был зажат чёрный метровый прямоугольник: это была Амели. От неё, ко всем дройдам, работающим сейчас в реакторном отсеке, были протянуты силовые линии.

– Джим, необходимо попасть в центр управления и извлечь искин корабля из своей ниши. – от наблюдения за дройдами Джима отвлёк голос Амели.

– Хорошо. – ответил он, переступая через толстые силовые кабели и направляясь в коридор, ведущий к центру управления кораблём. В коридоре его уже ждали два технических дройда с плазменными резаками. Подойдя поочередно к каждому, Джим активировал их и, дав команду следовать за ним, направился в центр управления.

Два часа потребовалось дройдам, чтобы вырезать в двери, преграждающей путь в центр управления, метровое отверстие. Приложившись плечом к вырезанному участку, Джим вдавил его во внутрь и, встав на колени, заполз в помещение.

– А вот и экипаж. Он так и остался на своих боевых постах. – поднявшись на ноги, сказал Джим, когда в свете фонаря скафандра, он увидел три тела, сидящих в своих креслах. Центральное кресло занимал капитан эсминца, оно располагалось ближе всего к дверям, и было окружено тремя большими гало-экранами. За креслом капитана находилось место пилота-навигатора корабля, перед его, более низким креслом, было два гало-экрана. Последнее, с несколькими гало-экранами, кресло принадлежало офицеру боевого управления, именно он отвечал за вооружение и защиту эсминца. – А вот и новые доказательства странности эсминца.

Сказал Джим, подходя к нише, за которой скрывался центральный искин корабля. Раскрытая ниша встретила его полностью выжженным искином. Такое могла сделать только специальная взрывчатка, применявшаяся в группах захвата кораблей, чтобы быстро деактивировать против абордажные системы корабля. Она, обычно, просто выжигала искин. Приказав техническому дройду подготовить место для установки нового искина в нишу центра управления, Джим отправился осмотреть тела экипажа.