Текст книги "Кабанье урочище"

Евгений Константинов
Кабанье урочище

Пролог

– Люсьен, может, не стоит рисковать!

– Боишься за меня?

– Очень боюсь, миленькая. Кто знает этих добряков. У них зубищи, – цапнут, мало не покажется.

– Ерунда. Что бобер может сделать человеку. Тем более, человеку с таким стволом, – Люсьен передернула затвор автоматической винтовки.

– Вспомни Мельника, которому белка всю морду когтями располосовала.

– Вот только не надо сейчас про этого мужлана шрамообразного, а то приревную.

– Какая ревность, Люсьен! Ты у меня одна.

– Ты у меня тоже одна. Поэтому остаешься здесь и следишь за водой до тех пор, пока я не переползу на вон тот бугорок, самый крайний.

– Называй вещи своими именами, миленькая. Не бугорки это, а хатки, боровые хатки. И кто знает, сколько добряков там может оказаться.

– Нам нужен всего лишь один, но живой. Значит, стреляй только в крайнем случае. Все, давай, – Люсьен потянулась к подруге, и они чмокнули друг друга в губы. И еще раз, и еще.

При этом и та, и другая не выпускали из рук автоматические винтовки. Наверное, вовремя вспомнив про них, девушки оторвались друг от друга. Одна осталась на бугорке, держа палец на спусковом крючке, приготовившись в любую секунду на него нажать, другая поползла вперед – к точно такому же бугорку, находившемуся у самого уреза воды. Помимо винтовки, у Люсьен имелся еще и специальный пистолет, выстреливающий очень прочной капроновой сетью, в которую она собиралась поймать одного из обитавших в заповеднике бобров. Им должен был стать взрослый самец. Здешние ученые обещали добытчицам за этот трофей неплохие деньги. Работа казалась не столько опасной, сколько необычной. К сожалению, так только казалось.

Когда Люсьен забралась на вершину самого близкого к воде бугорка, то есть, на вершину бобровой хатки, та вдруг провалилась под ее весом, и девушка мгновенно исчезла из поля зрения наблюдавшей за ней подруги.

Подруга вскочила, вскинув винтовку, но кто-то дернул ее за ногу, и она упала. Перед лицом появилась морда здоровенного бобра с оскаленной пастью. Огромные темно-желтые зубы приблизились к ее носу, но не укусили. Она была вынуждена выпустить из рук оружие, замереть и не двигаться. И тут же почувствовала, как чьи-то мокрые, холодные, липкие лапы начали безжалостно рвать на ней одежду, а потом что-то отвратительное вошло в нее, заставив завизжать во весь голос от ужаса происходящего.

Глава первая
Хозяин базы «Граничная»

Хлопнула входная дверь, и Петр Васильевич Нешпаев оторвался от созерцания вялотекущей реки. Поморщился не столько из-за резанувшей боли в правом запястье, но скорее от нежелания сейчас с кем-либо общаться.

На самом деле никакого запястья и вообще правой руки до середины предплечья у него не было – лишился во время рыбалки в заповеднике. Руки не было, зато боль возникала постоянно: то создавалось впечатление, что ноют суставы в пальцах, которых не было, то словно что-то сплющивало отсутствующий локоть… И от осознания, что болит давно уже несуществующее, становилось вдвойне обидно.

Судя по раздавшимся в прихожей звукам, кто-то к нему наведался и, скорее всего, по делу. Петр Васильевич все еще оставался хозяином рыболовной базы «Граничная» и арендатором угодий, простиравшихся на несколько километров вглубь заповедника под названием «Кабанье урочище». Гостем мог быть либо очередной турист, либо знакомый егерь, либо потенциальный покупатель базы.

С покупателем Петр Васильевич все-таки нашел бы силы поговорить. Без руки, ему, заядлому рыболову и опытнейшему егерю, нахождение на базе с каждым днем становились все былое невыносимым, он мечтал продать свои владения и обо всем, что связано с ними и заповедником, забыть…

– Привет, Ношпа! Не ожидал?

– Гараж? – Петр Васильевич вскочил, толкнув стол, пустой стакан упал, покатился, и он схватил его. Хорошо, что початая бутылка стояла на подоконнике.

Хозяин базы не просто не ожидал увидеть старого приятеля Геннадия Белова, – глядя на него, подумал, что спит.

– Гараж! – закричал он, надеясь проснуться. – Живой?

– Жив и невредим! – радостный Белов протянул руки и пощелкал пальцами. – Выпить-то нальешь, Ношпа?

– Конечно, конечно, – Петр Васильевич со стуком поставил стакан на стол, опрокинул в него горлышко бутылки и наполнил по самый край. – Да ты садись, Гараж, садись.

Рваная, грязная одежда висела на Белове лохмотьями, один сапог отсутствовал, из вещей – лишь рыбацкая сумка через плечо… Внешне егерь соответствовал одежде, и воняло от него неслабо, но похоже, гостя это ничуть не смущало. Да и Петра Васильевича вид Гаража не напрягал, – ему самому пару раз доводилось в таком же виде возвращаться из заповедника. И точно так же он предпочитал первым делом опрокинуть в себя полный стакан водки и только затем позволить расслабиться.

Гараж пил неторопливо, зажмурившись, наслаждаясь каждым глотком. Петр Васильевич пил вместе с ним, но из горлышка бутылки и глаза не закрывал, а вовсю пялился на руку егеря, сжимавшую стакан. Руку, у которой должна была отсутствовать, как минимум кисть. Потому что Гараж потерял ее одновременно с ним, когда Петр Васильевич лишился почти всей своей правой руки. А еще помимо кисти в те же самые короткие мгновения его товарищ по несчастью потерял левую ногу, чуть ниже колена…

– Что, Ношпа, глазам своим не веришь? – Белов покрутил стакан пальцами, которых у него не должно было быть. – А ведь не брось ты меня тогда, глядишь, и у самого рука полностью восстановилась бы. Хотя, возможно, не все еще потеряно. Для твоей руки, я имею в виду…

– Ты на что намекаешь? – голос хозяина базы дрогнул.

– Да есть у меня кое-что, – похлопал Гараж по своей сумке. – Кое-что настолько ценное… – он осекся, глаза превратились в две узкие щелки:

– Что о нем… о ней никто посторонний знать не должен!

– Может, еще выпьешь? – предложил Петр Васильевич. Он бросил взгляд в окно, спиной к которому сидел гость, и увидел двух мужчин, приближавшихся к дому со стороны поселка. Как же они не вовремя!

– Наливай! И закуску тащи, – выпитые двести граммов уже начали действовать. – Угощай, Ношпа, не пожалеешь, клянусь моим ржавым гаражом!

– Тогда пойдем на кухню. Там и водка в холодильнике, и закуска, и вообще – чего нам в кабинете-то сидеть.

– Пойдем, – Гараж поднялся, слегка покачнувшись. – Ты, кстати, обратил внимание на мою ноженьку? Как новенькая, а?

– Да обратил, обратил. Расскажешь, как такое чудо могло произойти?

– Ха! Может, расскажу, а может, и нет, клянусь моим ржавым гаражом…

Они прошли на кухню, Петр Васильевич торопливо прикрыл дверь, подскочил к холодильнику.

– Гараж, помоги на стол накрыть, а то мне с одной рукой… сам понимаешь.

– Да уж, как не понять, – егерь первым делом достал их холодильника и выставил на стол бутылку водки и две банки пива. Вновь сунулся в холодильник, выбирая, чем бы закусить.

Тем временем Нешпаев открыл дверцу шкафчика, но вместо стаканов и тарелок достал медицинскую колбу, вытащил зубами резиновую пробку, затем взял пинцет и, опустив его в горлышко, извлек наружу извивающуюся пиявку перламутрового цвета. Гараж все еще копошился в холодильнике, когда хозяин дома поднес пиявку к его давно не мытой шее и разжал пинцет. Егерь вздрогнул, потянул руку, чтобы сбросить с себя что-то противно-скользкое, но Нешпаев сжал его пальцы, которые сразу стали какими-то гуттаперчевыми. Гараж обмяк, ноги подкосились, Петр Васильевич, не без труда его поддерживая, опустил на пол.

Пиявка, присосавшаяся к шее человека и впрыснувшая в ранку сок, тут же поменяла свой цвет на грязно-белый, только вяло пошевеливающийся кончик хвоста остался перламутровым. Петр Васильевич прижал его пинцетом и неторопливо потянул на себя. В доме послышались шаги, кто-то позвал хозяина, но тот не торопился, лишь крикнул, чтобы его подождали минутку.

После того, как пиявка, наконец-то оторвалась от жертвы и была помещена обратно в колбу, а та – в шкафчик, Нешпаев, оставил на полу парализованного егеря и, словно ничего не случилось, предстал перед новыми гостями. Одного – толстенького мужичка неопределенного возраста видел впервые, другого – вертлявого, щербатого с копной пшеничных волос и топорщившимися усами такого же цвета, егеря по прозвищу Гэдульдихт знал давно.

– О! Дядя Петь, а чего это ты такую грязищу на полу развел? – кивнул тот на оставленные Гаражом следы.

– Не я, Гэдульдихт, а такие, как ты грязь наносят…

– Как здоровьеце-то, дядя Петь?

– Живу, – хмуро ответил хозяин. – А ты нового клиента привел?

– Вот, познакомься, с господином Карповым Игорем Константиновичем, – Гэдульдихт подтолкнул в спину мужичка.

Тот шагнул вперед, собираясь поздороваться, но увидел пустой рукав рубашки хозяина, заправленный в брюки, и запнулся, не зная, куда девать руки.

– Кого мечтаете поймать, Игорь Константинович? – поинтересовался Петр Васильевич. – Если рассчитываете на мирную рыбу, соответствующую вашей фамилии, так это не по адресу. В заповеднике – сплошь хищники, и большинство из них смертельно опасны для человека.

– Хищника! Конечно же, хищника! – на лбу Карпова выступили капельки пота. – Вот такого, а еще лучше – вот такого! – он показал на висевшие на стене цветные фото не совсем обычных рыб.

– Гэдульдихт, ты клиента во все детали предстоящей рыбалки посвятил?

– Господин Карпов инструкции лучше, чем мы с тобой вызубрил.

– Вот и ладненько, – Петр Васильевич сел за письменный стол и придвинул к себе две стопки квитанций. Гостям присесть не предложил, надеясь побыстрей от них отделаться. – Главное, чтобы вы, Игорь Константинович, отдавали себе отчет, что, отправляясь в заповедник Кабанье урочище, немало рискуете своим здоровьем и даже жизнью. Впрочем, все это оговорено в страховочном полисе. Мое же дело на данном этапе выписать вам лицензию на право ловли рыбы. Какую вам хочется поймать?

– Мне… э-э-э, господин Гэдульдихт говорил…

– До сих пор не решили? – Нешпаев бросил недовольный взгляд на егеря.

– Обычное дело, дядя Петь, – расплылся тот в улыбке. – Господину Карпову, как и всем новичкам, хочется сразу всего да побольше, да покрупнее.

– Сразу и всего – не получится! – отрезал Петр Васильевич. – Короче. На сегодняшний день действительны две категории лицензий, утвержденные КИЗом, то есть, Комитетом Ихтиологии Заповедника. Первая категория – так называемая «поймал – изъял», дает право на вылов одной рыбины конкретного вида. К примеру: многошилки, толстогубого голавля, огненной лисицы и так далее… и изъятия ее с целью изготовления высокохудожественных фото с трофеем, тщательных замеров и последующей передачи ихтиологам, которые частично возмещают расходы на лицензию.

Вторая категория лицензий – «поймал – отпустил», подразумевает ловлю любой рыбы с условием, что после короткой фотосессии без всяких замеров и проволочек она отпускается обратно в водоем. Отпускается в живом виде, если рыба подохнет, пока вы будете с ней позировать, на клиента налагаются штрафные санкции. Но! Если егерь сочтет эту рыбу неизвестной, либо интересной нашим ихтиологам, он имеет право ее изъять и передать на изучение в КИЗ, за что вместе с клиентом получит премиальные.

Разовая лицензия выдается на ловлю в конкретном секторе заповедника, за нарушение границ которого несет ответственность егерь. Он же несет ответственность за здоровье и жизнь клиента в соответствии с егерским кодексом. Итак, Игорь Константинович, какую категорию лицензий выбираете?

– Видите ли, господин э-э-э…

– Можете называть меня Петр Васильевич.

– Хорошо. Видите ли, Петр Васильевич, я бы желал приобрести и то, и другое…

– Невозможно.

– Понимаете, я хочу привезти домой побольше фото, доказывающих, каких трофейных, экзотических рыбин мне удалось поймать. Возможно ли, приобрести в категории «поймал – изъял» лицензии сразу на несколько рыб? Денег у меня хватит.

– Гэдульдихт, я не понял! – возмутился Петр Васильевич. – Ты просвещал клиента или нет?

– Дядя Петь, – пожал плечами тот, – господин Карпов желает потратить собственные деньги, почему мы должны этому препятствовать?

– А господин Карпов понимает, что, рассчитывая поймать за одну рыбалку два или даже три редких трофея, бегая с озера на речку, с речки – на старицу, он может вообще остаться с нулем?

– Я все понимаю, Петр Васильевич, – толстяк суетливо достал золотистую кредитную карточку. – Сколько я должен заплатить за лицензию, к примеру, на вылов огненной лисицы?

Нешпаев бросил взгляд на Гэдульдихта, тот, радостно улыбался и энергично кивал, мол, чем больше клиент раскошелится, тем лучше и для тебя, и для меня.

– Вот, считайте сами, – Петр Васильевич протянул Карпову прейскурант, – а я пока начну выписывать лицензии. Надеюсь, их все-таки будет не больше двух?

На самом деле, именно такие клиенты, как господин Карпов, то есть самые настоящие профаны в рыбалке, не знающие, куда девать деньги, считались и для егерей, и для хозяина базы «Граничная» наиболее выгодными. В другой раз подобному клиенту Петр Васильевич так бы запудрил мозги, что тот для начала арендовал бы номер не в поселковой гостинице, а в одном из коттеджей на его базе и не на одни сутки, а на неделю и даже больше. После чего егерь расписал бы все прелести ловли каждой рыбины, внесенной в прейскурант, да так, что возникший у Карпова азарт заставил бы забыть его о таком пустяке, как финансовые расходы, ну и тому подобное…

Но сейчас потенциальные барыши волновали Нешпаева в последнюю очередь. Необходимо было как можно быстрее избавиться и от клиента, и от докучливого Гэдульдихта. В итоге пришлось выписать три лицензии на право вылова огненной лисицы, многошилки и толстогубого голавля в соответствующих секторах заповедника в течение завтрашнего дня с восьми утра до девяти вечера.

Петр Васильевич был уверен, что вместо трех рыбин клиент поймает только одну. Зависеть это будет не от того, хороший или плохой рыболов господин Карпов, а всецело от егеря. И если в самых ближних и спокойных секторах заповедника с ними не случится каких-нибудь неприятностей, то завтра вечером Гэдульдихт вновь приведет господина Карпова на базу за новыми лицензиями. Пускай приводит.

Гости ушли, и Петр Васильевич, заперев входную дверь, поспешил на кухню. Гараж все так же валялся на полу. Петр Васильевич не без труда вытащил из-под давнего приятеля рыбацкую сумку, положил на стол, расстегнул молнию. В нос ударил запах тухлятины. Что же такого ценного могло там быть? Он хорошо знал Генку Белова – тот никогда не хвастал попусту, даже размеры пойманных рыб не завышал, что присуще многим рыбакам. Задержав дыхание, Петр Васильевич вынул из сумки что-то, завернутое в целлофановый пакет, как можно быстрее его развернул и тут же брезгливо отстранился – «ценностью» оказалась полуразложившаяся, жутко воняющая рыбина…

Глава вторая
Заманчивое предложение

– Лёва, Паша, вас срочно Сергей Олегович к себе вызывает, – доложила секретарша Танечка.

– Меня-то зачем? – Павел удивленно посмотрел на главного редактора.

– Понятия не имею, – пожал плечами Лёва. – Пойдем, раз шеф требует срочно, значит надо срочно.

Это и в самом деле казалось странным. Обычно начальник отдела периодики, вызывал только Лёву, остальные сотрудники газеты «Знатный рыболов» для него, словно бы и не существовали. Павел и видел-то Сергея Олеговича считанные разы, – повстречайся с ним где-нибудь на улице, вряд ли бы узнал в ничем особо не примечательном человеке своего работодателя. Кое-что стало понятно, когда начальник представил главному редактору газеты и его заместителю своего посетителя. Впрочем, в представлении тот не нуждался, в свое время Лёве и Павлу доводилось встречаться с Петром Васильевичем Нешпаевым на рыболовных соревнованиях.

– Дядя Петь! Где руку-то потерял – щука откусила? – бодро поинтересовался Лёва.

– Хуже, – хмыкнул тот.

– Говорят, ты начальником какой-то элитной базы стал? – вспомнил Павел. – Рядом с каким-то крутым заповедником?

– Правду говорят…

– Так, – обратил на себя внимание Сергей Олегович. – Господин Нешпаев пришел в нашу газету с интересным предложением, которое сейчас сам и озвучит.

– «Кубок мастеров». Соревнования по ловле хищной рыбы. Личный зачет. Победитель получает триста тысяч, – лаконично начал Петр Васильевич.

– Триста тысяч чего? – уточнил Лёва.

– Долларов, конечно, – усмехнулся Нешпаев и продолжил:

– Участвуют всего шесть самых известных спортсменов страны. Марафон. Шесть туров – с понедельника по субботу. Старт каждого тура в десять утра, финиш – в восемнадцать. Поясняю, – кивнул Петр Васильевич собравшемуся что-то спросить Павлу.

– Каждый спортсмен войдет в заповедник в сопровождении персонального егеря, в обязанностях которого – опека своего клиента в течение всех шести суток. А именно: контроль за соблюдением правил соревнований, замер, фотографирование и учет выловленной рыбы, связь с главным судьей, обеспечение безопасности в экстремальных ситуациях во время передвижения по заповеднику и непосредственно во время рыбалки, обеспечение питанием и относительным в полевых условиях комфортом и тому подобное.

– Рыбу разрешено ловить… – встрял Павел.

– Любыми снастями, но исключительно на искусственные насадки.

– Оригинально.

– Оригинальными станут трофеи, которые вы там поймаете. Взгляните, – Петр Васильевич выложил на стол несколько цветных фотографий.

– Мы видели этих красавцев на рыболовных сайтах в Интернете, – сказал Лёва, перебирая снимки. – Думали, фотомонтаж.

– Все это снимал лично я, – Нешпаев ткнул себя в грудь большим пальцем. – Да что я вам говорю, приедете – сами убедитесь. И поймаете…

– Почему же такая экзотика до сих пор не раскручена по полной программе? – поинтересовался Сергей Олегович.

– Первое время после своего возникновения заповедник Кабанье урочище был вообще закрыт. Его огромную территорию охраняла целая армия, и заграждало несколько рядов колючей поволоки, чтобы никто не смог проникнуть отсюда туда и тем более – оттуда сюда. Когда очень быстро выяснилось, что никто оттуда к нам в гости не спешит, ученые приступили к изучению заповедника. И сразу же столкнулись с агрессией невиданных доселе животных, словно по чьей-то наводке защищавших свою территорию.

– Животных – мутировавших? – уточнил Павел.

– Можно и так сказать. Чтобы с ними справиться понадобились опытные охотники, егеря. Я был среди первых. Но это отдельная история. Если коротко, то егеря со своей задачей справились, ученые зоологи довольно быстро обогатились невиданным с научной точки зрения материалом, а уцелевшие животные мигрировали вглубь заповедника, в труднопроходимые места, так называемые топи, которых на самом деле очень много. Туда время от времени отправляются экспедиции, но дело это слишком опасное, лично я знаю… знал несколько егерей, из этих экспедиций не вернувшихся. И таких смельчаков становится все меньше и меньше.

Зато исследованные территории заповедника государство решило сдавать в аренду, как официальным, так и частным лицам – но исключительно для организации охоты, рыбалки, туризма. И я опять же стал в числе первых арендаторов. Только в отличие от других конкурентов, занялся организацией именно экзотической рыбалки.

Конкуренты не сразу сообразили, что на туристах много денег не заработаешь, а охотникам-миллионерам – зверя подавай, которого в угодьях осталось – по пальцам пересчитать, зато экзотическая рыбалка – дело очень перспективное, а среди рыбаков тоже миллионеров хватает, которые, между прочим, мою базу знают, посещают и рыбку, какую хотят, ловят. Но пока база «Граничная» была единственной рыболовной, она считалась как бы закрытым клубом для избранных. В недалеком будущем таких баз расплодится много, и, собственно для того, чтобы база «Граничная» так и оставалась первой среди первых, я «Кубок мастеров» и устраиваю.

– Кстати, дядя Петь, призовой фонд ты учредил нормальный, а какой будет стартовый взнос с каждого участника? – спросил Лёва.

– Спортсмен, представляющий вашу газету, от стартового взноса освобождается, – объявил Петр Васильевич. – И журналист, который поедет вместе с ним также освобождается от всех расходов.

– Другими словами, предполагается некий бартер? – обратился Лёва к своему начальнику.

– Взаимовыгодный бартер, – кивнул Сергей Олегович. – О «Кубке мастеров» мы разместим в газете три статьи. За неделю до старта – интервью с участниками, затем – репортаж после третьего дня соревнований и еще через неделю – подробный отчет, что и как там все было. Если наберете достаточно материала и будет приличный фоторяд, подумаем о выпуске отдельной брошюрки что-то типа приложения к «Знатному рыболову». Тем более, если мы займем первое место.

– Сергей Олегович, вы уже решили, кто из нас будет выступать, а кто будет об этом писать? – с вызовом спросил Лёва.

– Ну, пишите-то вы оба на уровне. А кто из вас лучше ловит…

– Смею вас уверить, – вмешался Нешпаев, – ловят они оба – дай бог каждому. Знаете, сколько у них наград? Наверное, дома, свободного места нет от кубков да от всяких призов эксклюзивных. И что немаловажно – оба в спиннинге универсалы…

– Подожди, дядя Петь, – перебил Павел. – Ты, вроде, говорил, что соревнования будут по ловле хищной рыбы, но не конкретно по спиннингу.

– Это ты верно подметил! Не все же мои потенциальные клиенты спиннингисты. Кто-то, к примеру, любит нахлыстом ловить или на удочку с боковым кивком и мормышкой. У вас в заповеднике будет выбор, какую снасть использовать.

– Ты, главное, все это в Положение о соревнованиях четко пропиши, – назидательно сказал Павел.

– Это понятно и даже не обсуждается, – согласился Петр Васильевич.

– Ну, если ловить можно не только спиннингом, а разными снастями, то здесь наш Павел Евгеньич вне конкуренции. Он и должен выступать, – убедительно сказал Лёва, глядя на Сергея Олеговича. И, чтобы не продолжать дискуссию, добавил: – У Павла и соревновательный опыт громадный, да и регалий на порядок больше, чем у меня. Ну а я готов фотосессию обеспечить и красочно описать, как представитель газеты «Знатный рыболов» станет чемпионом небывалых доселе соревнований.

– Мудро, – прокомментировал Нешпаев.

– Что ж, так тому и быть! – подвел итог Сергей Олегович и обратился к Павлу. – Э-э-э… Балашов, начинай готовиться. Если вопросов больше нет…

– Минуточку, – поднял указательный палец Лёва. – Парочка серьезных вопросов.

– Так? – начальник отдела периодики встал с кресла и уперся кулаками в стол.

– Если Павел Евгеньевич Балашов, как представитель «Знатного рыболова», победит в этих, как мне думается, очень сложных и опасных соревнованиях, то кому конкретно достанется приз?

– Как кому?! – вскипел Сергей Олегович. – Конечно же, приз перейдет в фонд редакции газеты. В которой он работает, которая его…

– Нет, – перебил главный редактор этой самой газеты. – Я слишком хорошо знаю, что такое соревнования по ловле рыбы. Знаю, каким расходом энергии, какими кровью и потом завоевывается каждая несчастная медалька. И если чемпионом станет Павел, а лично я в этом не сомневаюсь, то все деньги должны достаться только ему.

– Я согласен на фифти-фифти, – подал голос Павел.

– Так! – стукнул кулаком по столу Сергей Олегович. – Торговаться?

– Подождите! – сверкнул глазами Лёва. – Спортсмен, если победит, получит заслуженное вознаграждение, а журналист, который будет освещать эти знаковые, серьезные и очень опасные соревнования, получит повышенный гонорар. Да, Сергей Олегович?

Директор набрал полную грудь воздуха, шумно выдохнул и обратился к Петру Васильевичу:

– Господин Нешпаев, эти вопросы, касаются внутренних дел редакции. Ваше предложение мы принимаем, «Знатный рыболов» выставляет на соревнования своего спортсмена и журналиста, мероприятие будет широко и качественно освещаться на страницах нашего издания. Более того, я сам прибуду на место соревнований, как наблюдатель. И, конечно же, сделаю ставку. Вы же не упустите такой возможности, чтобы устроить тотализатор, ха-ха-ха! Желаете, добавить еще что-нибудь?

– С Положением о «Кубке мастеров», составом участников и с остальными деталями вы ознакомитесь в ближайшие день-два. Желаю удачи, господа, – сказал устроитель эксклюзивных соревнований и, не подавая для прощания руки, но, кивнув каждому по отдельности, покинул кабинет.