Текст книги "Кабанье урочище"

– Тебе же сказали – у них р-радиосвязь! – хлопнул ладонью по столу Павел.

– Хорошо, – не унимался Лёва, – а если ты в очередной раз в воду свергнешься, как она тебя вытаскивать станет. Я понимаю – Старый Мельник, он тебя одной рукой вытащит, а что сможет сделать эта пигалица?

– Да откуда ты знаешь способности пигалицы? Вспомни, как она нашего лысого в бильярд сделала! Надо будет с ней тоже сыгр-рать…

– Осока тебя сделает, Змей, – порог комнаты переступила Нинель. На ней вновь был тот же камуфляжный сарафан, только на ногах – сапоги. А в каждой руке – по бутылке вина.

– Ношпа расщедрился, – пояснила девушка, ставя бутылки на стол перед мужчинами, не отрывая взгляда от Павла. – Сказал, мол, раз уж попали на бездействие, так хоть не скучайте…

И только сейчас Павел, хоть уже и был прилично подвыпивши, вспомнил вчерашний вечер!

Вспомнил, как Нинель вытащила его из трактира, как они встретили на крыльце Магза с двумя азиатками легкого поведения, и тот потащил их в укромный уголок. Нинель же повела Павла куда-то в темноту, вроде бы на берег того самого ручья, что впадает в Скорогадайку. Павел вспомнил, как при свете почти полной луны, стоя на мокром песке, Нинель очень быстро сняла с себя через голову этот самый сарафан…

Точно так же, как когда-то, в подсобке на лодочной станции! Но тогда, сто лет назад, он не посмел даже притронуться к Ниночке, а вчера – ни секунды не медля, крепко прижал ее к себе, затем отстранил и стиснул ее левую грудь, кажется, даже, почувствовал биение сердца, а другой рукой взлохматил шелковистые волосы… Которые вдруг остались у него руке… Все ее волосы – у него руке! А Нинель стала не только голой, но и безволосой, и ее голова в свете почти полной луны вызвала у Павла ассоциацию с бильярдным шаром, который аккуратненько, не касаясь стенок, закатила в лузу соперница такого же безволосого Сфагнума.

Сейчас Павел не смог бы повторить, что именно крикнул, сжимая Ниночкин парик, зато хорошо вспомнил абсолютно лысую голову девушки на фоне желтой луны, свой мимолетный испуг и свое стремительное бегство с мокрого песчаного берега.

И сейчас он, как-то непроизвольно сопоставив вчерашнее бегство с тем далеким бегством из подсобки на лодочной станции, ему стало не то чтобы стыдно перед тогдашней Ниночкой и теперешней Нинель, он как-то сразу понял, что не прав перед этой женщиной и что просто обязан исправить эту неправоту.

– Др-рузья, – сказал он, поднимаясь из-за стола, – пр-рошу извинить, но мне необходимо кое-что обсудить с этой девушкой наедине. Нинель, можно тебя на минуточку?

Она кивнула, улыбнувшись, подошла к Павлу, который взял ее под руку и провел в свою комнату. Дверь закрыла она, даже не закрыла, а захлопнула, – не оборачиваясь, резким ударом каблука. И тут же Павел в третий раз в жизни увидел, как Ниночка ловко, через голову снимает с себя одежду, предоставляя ему любоваться своим идеально-красивым телом. Но теперь она не стала ждать, пока он на что-нибудь решится, а властно обхватила его затылок, дернула к себе и впилась губами в его губы. Поцелуй был злым и коротким. И уже в следующее мгновение Нинель, надавившая на плечи Павла, потянула его вниз, вынудив опуститься на колени и, направляя его голову в нужном ей направлении, азартно закинула одну ногу ему за спину…

* * *

– Что же ты там вытворял, заставив так стонать девушку? – поинтересовался Лёва, после того, как Нинель, забрав грязную посуду, покинула их домик, а Павел, приняв душ, появился в гостиной. – Меня даже завидки взяли, так захотелось на твоем месте оказаться. А Старого Мельника после первого же вскрика, как ветром сдуло. Я даже не понял, чего это он так рванул…

– Я вытворял? Я заставлял? – Павел схватил открытую бутылку вина и жадно приложился к горлышку. – Это не я, а она со мной вытворяла! И как вытворяла!!!

– Ч-черт! Дай-ка! – Лёва выхватил у друга бутылку и тоже сделал несколько глотков из горлышка. – Черт, зачем мы после крепкого алкоголизма на винище-то перешли!

– А я, вроде бы, уже протрезвел…

– Поня-ятно, – деланно вздохнул Лёва. – Слушай, я вновь про Мельника. Он, вроде бы, и при упоминании Триды кривился, и вот теперь как-то неадекватно себя повел…

– Намекаешь, он не под нашим знаменем?

– Судя по всему, с девочками у него проблемы…

– Мне кажется, Мельник нормальный мужик, – не захотел выслушать версию друга Павел. – По первому впечатлению, я бы с ним даже и в разведку пошел.

– Ну, вот завтра и пойдешь.

Не успел Лёва закончить фразу, как завербованный Павлом егерь появился на пороге гостиной.

– Главный судья просил всех участников соревнований собраться в его коттедже через полчаса, – сообщил Мельник. – Обязательно наденьте сапоги…

Казалось бы, лишний раз услышать подробности о предстоящих соревнованиях никому не помешает, но для Павла такие официальные мероприятия давно перестали иметь сколь-либо серьезное значение – все и без собрания было ясно.

Рыболовным спортом он занимался большую часть своей жизни, состоял одновременно в нескольких общества и клубах, и участвовал в огромном количестве разных соревнований, не только как спортсмен, но и как тренер, судья, организатор, разрабатывал правила, вел спортивный рейтинг. Ну и, конечно же, написал об этом множество очерков, статей, рассказов, у него даже несколько книг про рыбалку были опубликованы.

Наверное, поэтому в последнее время обычная ловля рыбы стала ему мало интересна. Положа руку на сердце, и сами спиннинговые соревнования приелись. В первую очередь, потому что Павел Балашов достиг в этой дисциплине всех возможных званий и титулов, но еще и потому, что к его любимому спорту все больше стало приклеиваться разных мастей дельцов, барыг и подсебятников, беззастенчиво меняющих классические правила под то, как им самим было выгодно в плане не вполне честных побед и, конечно же, личного обогащения.

Организованный Ношпой марафон привлек Павла не большим денежным призом, а своей необычностью и возможностью поймать незнакомых трофейных рыб. Отправляясь на собрание, ему важно было узнать всего немного: какие рыбы не принимаются в зачет; есть ли ограничения по размерам трофеев; и как быстро главный судья прибудет на место поимки какой-нибудь экзотической рыбы, чтобы спортсмен со своим егерем могли продолжить ловлю в других местах. Ну и главное – взять подробную карту-схему территории заповедника.

И карту, и ответы на все интересующие вопросы Павел получил в самом начале собрания, дальнейшие словоизлияния главного судьи воспринимал отвлеченно. Намного интереснее было разглядывать егерей, которых завербовали его будущие соперники. Все эти егеря в разные дни будут опекать и его самого – интересно, в какой последовательности?

Павел только сейчас как следует рассмотрел Триду, выбранную Дмитрием Бокаревым. Смугловатое лицо, чуть-чуть раскосые глаза, слегка крупноватый нос, чувственные губы, спадающие на плечи густые черные волосы… Павел любовался девушкой до тех пор, пока Трида демонстративно не уставилась на него с явным неудовольствием. Он тут же отвернулся, но наткнулся на взгляд еще одной девушки-егеря, сидевшей прямо напротив него.

На Осоке, победившей накануне Сфагнума в серии бильярдных партий, была все та же надетая задом наперед бейсболка, из-под которой все так же в беспорядке торчали волосы пепельного цвета. Осока стрельнула глазками, и улыбка тронула ее тонкие губки. Слегка смутившийся Павел сделал вид, что готов продолжать внимательно слушать речь главного судьи, и провел мизинцем под глазом, будто бы убирая соринку. Осока сделала то же самое. Он пересел поудобнее, подался вперед и скрестил руки на столе, прислонившись к нему животом, и отметил краем глаза, что Осока повторила все его движения.

Павлу вспомнился один из любимых клипов, в котором симпатичная девушка в вагоне метро, сидевшая напротив молодого парня, принялась копировать его движения. Заметив это, парень начал выделать руками замысловатые пассы, запрыгнул на сидение, высунул язык, а она повторяла за ним все точь-в-точь до тех пор, пока он вдруг не снял с себя футболку…

Павел зевнул, прикрывая рот ладонью, Осока тоже зевнула, он насупил брови, и она насупила, он потянул себя за ухо – ответная реакция. Понимая, что вот-вот прыснет со смеху, он предпочел закашляться, махнул рукой прервавшему речь Пашкевичу, чтобы тот не обращал на него внимания, выкарабкался из-за стола и, якобы, продолжая кашлять, поспешил в туалет. Где наконец-то позволил себе вдоволь насмеяться.

По своему поведению Павлу больше всего нравились именно такие женщины, – незакомплексованные, с чувством юмора, готовые найти повод посмеяться только что придуманной шутке, от которой стало бы весело всей компании. Если бы еще востроносая пигалица была такой же красавицей, как Трида…

Вернувшись в гостиную, Павел постарался не смотреть ни на Осоку, ни на Триду. Главный судья закончил речь, и теперь говорил Петр Васильевич Нешпаев – о том, что любой из присутствующих имеет право принять участие в тотализаторе, но лишь в том случае, если спортсмен поставит на самого себя, а егерь – на спортсмена, которого будет опекать только в первом туре. Сделать ставку можно было не позднее, чем за час до старта.

Павла очень заинтересовало, кто воспользуется этим предложением. Делать ставку самому на себя его не вдохновляло, даже не потому, что не хотел рисковать деньгами, – в гораздо большей степени ему не нравилось, когда спорт превращают в коммерцию. А вот у кого шансов победить имелось больше по сравнению с остальными, учитывая потенциальную заинтересованность егеря, Павла заинтриговало.

Про Сфагнума, как фаворита, он не думал изначально: энергии у того было хоть отбавляй, но Павел всегда считал его, как спортсмена, что называется, без царя в голове, да и доставшаяся ему в первом туре пигалица Осока, как-то не внушала доверия.

С Волгарем Павел всегда был в хороших отношениях, можно сказать, дружил. Поэтому от души желал ему удачи. Но выбор Триды в качестве егеря, с которой они сидели сейчас за столом чуть ли не в метре друг от друга и, похоже, за время собрания не обменялись ни то что словом, но даже взглядом, кажется, лишил Волгаря шансов на хорошее выступление в первом туре.

Тапир выбрал Гэдульдихта – одного из егерей, который был в списке, составленным Ношпой. На первый взгляд, эта пара выглядела подходящей друг другу. Правда, Тапир был едва ли не в два раза моложе своего егеря, но тот выглядел бодрым, подтянутым, Павлу даже показалось, что Гэдульдихт лишен тяги к спиртному – так же как и абсолютно непьющий завтрашний его подопечный.

Совсем непьющие люди вызывали у Павла не то чтобы неприятие, но как-то настораживали, что ли, вызывали недоумение – почему бы, мол, как все не усугубить граммов сто для поднятия настроения?! Тапир крайне редко участвовал в общих соревновательных посиделках, которые так нравились Павлу. Спортсменом Тапир был, конечно, сильным и перспективным, но чтобы переживать за его победу – нет. Скорее, Павел в глубине души обрадовался бы его поражению.

Другого «ношпинского» егеря по имени Прохор выбрал Стамбул – тертый перец. Павел относился бы к Стамбулу вполне нормально, если бы не постоянно роящиеся вокруг него слухи о его хитровывертости, каких-то мутных делишках, не очень явных, но все-таки подстав в отношении своих же партнеров по команде.

Егерь, которого Стамбул завербовал, был внешне ничем непримечателен, с самого начала собрания он уставился в одну точку и никак не реагировал ни на выступления главного судьи, ни на реплики слушателей, вздрогнул лишь, когда речь пошла о тотализаторе. И эта его реакция навела Павла на мысль, что егерь, имеющий право делать ставку только на своего первого подопечного, к остальным вполне может относиться не очень-то и адекватно. Да, благодаря хитровывертости Стамбул мог обловить всех остальных, но в этом случае Павел откровенно бы расстроился. Поэтому и определил для себя Стамбула, как главного соперника.

Другое дело – Максим Максименко. Опять-таки, в глубине души, Павел понимал, что Магз один из немногих нынешних спортсменов, кто ловит рыбу не хуже, а порой и лучше него самого. Во время соревнований Павел не мог видеть себя со стороны, а вот за Магзом наблюдал частенько. Кудесник – так бы охарактеризовал Павел своего давнего приятеля. Ловить рыбу Магзу было дано от всевышнего, но помимо непосредственно ловли, он еще сам мастерил приманки, мог отремонтировать любой спиннинг, любую катушку, был большим знатоком ихтиологии и, кстати, постоянным автором газеты «Знатный рыболов».

Егеря, которого звали Налим, Магз выбрал подстать себе – такого же долговязого, жилистого, с внимательным, даже цепким взглядом, с руками-граблями и обувью немыслимого размера. Павел догадывался, что этот егерь в плане профессионализма ничуть не слабее Мельника, а, возможно и покруче. С таким егерем, да в первом, по сути, самом важном туре, Магз просто не имел права не вырваться вперед. Вот на кого следовало бы делать ставки!

И если Павел готов был сражаться со Стамбулом, так сказать, «вопреки», с Волгарем, Сфагнумом и Тапиром – просто с целью лишний раз показать, что он гораздо их сильнее, то в одной зоне с Магзом ему было безумно интересно ловить рыбу просто ради спортивных разборок. По-честному – кто – кого! И когда Ношпа наконец-то закончил разглагольствования и объявил, что собрание закрыто, Павел сказал сам себе, что, совсем не напрасно приехал в заповедник Кабаньи урочища, кажется, соревнования действительно станут достойными того, чтобы долго о них потом вспоминать.

Глава седьмая
Перед стартом

– Знаешь, о чем я вчера подумал перед самым сном? – спросил Павел у Лёвы, прихлебывая горячий утренний чай и закусывая бутербродом с колбасой.

Как и договаривались накануне, Стрый Мельник разбудил их, позвонив каждому в номер, кода за окном было еще темно, и доложил, что вскоре прибудет.

– Что напрасно ставку на себя не сделал? – предположил Лёва.

– Нет, ставки мне по-барабану. Ты обратил внимание, что вчера во время собрания ни Ношпа, ни Пашкевич, и вообще никто даже не поинтересовался о причине смерти Какуева?

– Хочешь сказать, что настолько он, как человек, был всем безразличен? – усмехнулся Лёва и вдруг округлил глаза. – Слушай! А ведь он мне сегодня приснился. Обычно я сны не запоминаю, а ты вот про Какуева заговорил, и я вспомнил.

– О! Я о нем перед сном вспомнил, а тебе он приснился… В каком хоть виде?

– В таком же, когда я его мертвым на берегу реки увидел. Только он весь, как бы светился изнутри.

– Это потому, что все, говорящие о заповеднике, упоминают перламутровое свечение.

– Не нравится мне это…

– А меня, представляешь, как-то даже бодрит. Вдохновляет, что соревнования проходят в новом месте, что, возможно, удастся поймать необычных рыбок, да и коллег по увлечению лишний раз обловить хочется.… – Павел отставил опустевшую чашку, смахнул со стола крошки и разложил на нем выданную накануне карту заповедника Кабанье урочище.

– М-да. Если на ней все точно отображено, то сегодняшний тур должен быть самым примитивным в плане ловли.

– Но ты же не знаешь, что в глубине реки творится, – возразил Лёва. – А вдруг там бугры да ямы, а вдруг все дно корягами усеяно! Смотри, какая излучина и за ней расширение, – он ткнул пальцем в карту. – Наверняка омут имеется, вполне может что-то крупное ввалиться, типа глубинной щуки или сома. А за омутом – сразу перекат – можно на голавля рассчитывать…

– С омутом и перекатом все понятно, – не стал спорить Павел. – Здесь и Старый Мельник рекомендовал остановиться. Думаю, почти все на омут побегут, тем более, от старта недалеко.

– И правильно сделают. Место перспективное, задержишься на нем, увидишь, что и как остальные ловят, какие приманки используют.

– Возможно, придется задержаться. Но я бы лучше сразу дальше по берегу поспешил, чтобы ото всех оторваться и ловить только свою рыбу, ни на кого не оглядываясь. И обязательно настроился бы именно на такую тактику, не будь среди нас Сфагнума…

– За ним фиг угонишься!

– Вот именно. Как думаешь, нет ли смысла сразу по прямой рвануть, через эти поля, лес и, сократив большущую дугу, которую делает Скооргодайка, начать ловить на самом дальнем краю зоны, где в реку вот этот маленький ручеек впадает. Тоже ведь место перспективное. Обловить его хорошенько, а потом, во второй половине дня спокойно по Скорогадайке на финиш возвращаться…

– От места старта до слияния Сырого ручья со Скорогадайкой быстрым шагом – часа полтора, не меньше, – раздался за спинами друзей голос Мельника. Судя по всему, он давно слушал их, стоя на пороге.

– О! Старый Мельник, да ты словно не на рыбалку, а на военный парад собрался?! – Павел подошел поздороваться, осматривая егеря с ног до головы. Новая камуфляжная форма сидела на нем, как с иголочки, сапоги блестели, на широком поясе – кобура, в чехле – приличных размеров тесак, на одном плече висела автоматическая винтовка, на другом – полупустой рюкзак. Павел вспомнил, что, по согласованию с подопечными, егерь мог часть его вещей нести с собой.

– Надеемся, это утро не подарит нам новый сюрпризец, – Лёва тоже подошел поздороваться с егерем.

– Пока что не подарило, уважаемые, – когда Мельник оставался серьезным, шрамы, кажется, совсем не портили его лицо. Но, возможно, Лёва с Павлом уже успели к нему привыкнуть.

– Опять пугает! – всплеснул руками Лёва.

– Вы все необходимые вещи собрали? – все так же серьезно поинтересовался Мельник.

– Да все, все. Еще с вечера, – улыбнулся Павел. – Ты несколько баночек пива в свой рюкзачок не прихватишь? Половина – твоя.

– Конечно, прихвачу, это в мои обязанности входит. А сухой паек, воду, соки перед стартом раздадут. Это я тоже все потаскаю.

– Спасибо, дружище. За мной не пропадет.

* * *

Ни Павел, ни Лёва, да и никто из спортсменов не ожидал, что у ворот в заповедник соберется их встречать так много людей, можно сказать, – толпища! Помимо полицейских, военных и егерей, хватало гражданских лиц и, по всему – не только из поселка Плосково и близлежащих деревушек.

– Представляете, уважаемые, – обращаясь к Павлу и Лёве, кивнул Мельник в сторону толпы. – Почти все они либо уже сделали ставки, либо приготовились сделать!

– И каковы средние ставки? – заинтересовался Лёва.

– Откуда мне знать! Там сразу несколько вариантов задействовано. К примеру, можно только на первый тур поставить – кто первое место займет, кто последнее, кто самую крупную рыбу поймает, и тому подобное. Можно сделать ставку по итогам двух дней, либо по окончательному результату. Вариантов масса.

– И кто этим тотализатором заправляет?

– Господин Нешпаев, кто же еще!

– Ну и правильно делает, – флегматично покивал Павел. – Надо же как-то организационные расходы возмещать. Думаю, Ношпа и сотоварищи еще и наварят деньжат.

– Еще сколько наварят! – воскликнул Лёва. – Я почему-то вдруг задумался, – а не лопухнулись ли мы с тобой, Пал Евгеньич, что за участие в этом Кубке не запросили баблосиков?

– Мне – по-барабану…

– Павлик, ты что, не понимаешь? Да Ношпа нас нагло использует!

– По-барабану.

– Погляди на него, Старик Мельник, – воздав очи горе, обратился Лёва к егерю. – Вот Змей всегда так! Типа ни за что не переживает. А на самом деле…

– Внимание! – прервал его разглагольствования голос из динамика. – Буквально через несколько минут участники соревнований пересекут границу заповедника Кабанье урочище, чтобы вернуться обратно только через шесть суток!

Всю информацию о «Кубке мастеров» вы можете почерпнуть на соответствующем этому названию интернет-сайте. Участники тотализатора и все желающие могут приобрести свежайший номер газеты «Знатный рыболов», в котором каждый участник соревнований подробно отвечает на вопросы главного редактора упомянутой газеты Льва Голевича…

Павел Балашов почти не слушал, о чем говорит главный судья соревнований Станислав Пашкевич. Еще не так давно Павел не пропускал практически ни одного крупного рыболовного соревнования, как правило, для того чтобы написать о мероприятии статью или репортаж, взять у участников интервью, подсчитать спортивный рейтинг и тому подобное. Он мог соревноваться сам, мог приехать, как аккредитованный журналист или же, как болельщик, благо друзей среди рыболовов-спортсменов у него хватало. Хватало и газет с журналами, которые всегда охотно публиковали его опусы. Но в последнее время писать каждый раз почти об одном и том же Павлу просто-напросто надоело, и он был рад, что теперь обязанности журналиста взял на себя Лёва. Ну а с регламентом соревнований и правилами безопасности и без напоминаний все было ясно.

Подчиняясь командам главного судьи, то и дело поправлявшего на носу очки, спортсмены и егеря встали в шеренгу спиной к воротам заповедника. У спортсменов были сумки, тубусы и чехлы со снастями, у егерей – оружие и рюкзаки. Прямо напротив шеренги оказался Станислав Пашкевич, а также Ношпа и еще несколько человек, по всей видимости, имеющих непосредственное отношение к мероприятию. Среди них Павел узнал хозяина «Бодрых поползновений». Рядом с Моноклем откуда ни возьмись оказался Лёва.

– Мельник, скажи, пожалуйста, – обратился Павел к егерю, – а кто помимо спортсменов и, так сказать, обслуживающего персонала, будет иметь право находиться в заповеднике во время соревнований?

– Никто, кроме специально приглашенных гостей. Ношпа договорился с директором заповедника, чтобы лишних не пускали. Вон, кстати, и директор, господин Баловнев, рядом с Ношпой стоит. А рядом с директором – главный врач, Борис Яковлевич Яншевский. Нормальный, кстати, мужик, профессор – золотые руки. Когда я попал…

Договорить Мельник не успел.

– Внимание! – повысил голос главный судья. – Спортсмены и егеря – кругом! Соревнования по спортивной ловле рыбы «Кубок мастеров» считаю открытыми. Старт!