Текст книги "Уругумская сталь"

– Ну, значит, я с тобой и пойду! – Просто ответил Азуз и улыбнулся. – Заодно и на родине побываю!

– Кто еще со мной пойдет?.. – Повернулся Вотша к своим ребятам. – Предупреждаю, дело будет сложное!

Первым встал Сафат, но Вотша отрицательно покачал головой:

– Нет, мы с тобой пойдем врозь. Если я не дойду до Ашабада, ты возглавишь отряд!

Сафат растерянно опустился на свое место – слова, сказанные Вотшей, буквально оглушили его – он не мог себе представить, что отряд останется без Бамбарака!

Тут же со своих мест поднялись Падур, Ватиз и Фарух. Вотша внимательно посмотрел на них и согласно кивнул:

– Значит, со мной пойдут Ватиз и Фарух. Он намеренно выбрал двух неразлучных друзей, понимавших друг друга с полуслова.

– Сколько идти отсюда до Ашабада, если выбрать самую длинную дорогу? – Повернулся Вотша к Азузу.

– Суток четверо, самое большее – пятеро! – Немедленно отозвался тот.

– Значит, разбиваемся на маленькие группы, двое уругумцев берут с собой одного местного. Через пять суток собираемся в Ашабаде! Выступаем прямо сейчас, мечи сдать мне! – Скомандовал Вотша.

Ребята начали подниматься с камней, на которых сидели и начали разбиваться на двойки, к которым с некоторой робостью прибивались местные изверги. Группы определились довольно быстро. Так же быстро возле Вотши были сложены мечи бойцов.

Спустя полчаса на площадке остались только Вотша, Азуз, Ватиз и Фарух, да еще понуро стоящая лошадь.

– Ну вот… – Медленно протянул Вотша, задумчиво глядя вслед последней, скрывающейся за поворотом тропы тройке. – Теперь мы примемся за работу. Вы, ребята, – он повернулся к уругумцам, – отправляйтесь вниз и принесите хворосту. Сучья берите подлиннее, можно несколько штук срубить с живых деревьев с листьями. А мы посмотрим, что у нас с лошадкой.

Ватиз и Фарух без лишних разговоров потопали вниз, в лежащую лядом рощу, а Вотша подошел к лошади. Кобыла, которую привел Спица, выглядела очень уж неказисто, и седла на ней не было, однако рыжий изверг оказался сообразительным – он догадался не только взнуздать ее, но и укрыть толстой попоной, и прихватить ременную упряжь для вьючной лошади. Спустя полчаса в распоряжении Вотши было достаточно длинного хвороста и зеленых веток береста. Ребята начали скатывать из них вязанки, пряча между ветками оружие. Скоро с обоих боков лошадки повисли две большие вязанки, и вся четверка двинулась вверх к перевалу.

Первый день Вотша со своими друзьями прошли без приключений. Они прошли невысокий перевал, пересекли обширную незаселенную долину и начали подниматься по узкой, малохоженной тропе вверх, к следующему перевалу, располагавшемуся, как сказал Азуз, очень высоко. Сумерки застали их на опушке леса, выше которого тянулись луга, до границы, за которой уже не росло ничего. Дальше их ждали каменные осыпи и снег. Вотша начал беспокоиться, сможет ли лошадь пройти этот перевал – он хорошо помнил, что с ними было на засыпанном лавиной Гварде. Но Азуз был твердо уверен в проходимости ожидавшего их перевала, и Вотше ничего не оставалось, как положиться на эту уверенность!

Ночь прошла также спокойно, утром, после короткого завтрака ребята снова двинулись вверх. Подъем был тяжел, но не опасен, тропа хорошо держала, каменистые осыпи только изредка пересекали ее, и в этих местах лошади приходилось помогать. В самом начале часа Медведя они прошли перевал, и тропа, причудливо извиваясь, пошла вниз. Именно здесь они заметили, что навстречу им по той же самой тропе движутся легкие светло серые тени. Вотша выбрал место, где тропа пересекала довольно широкую, присыпанную мелким камнем, площадку и, отведя лошадь в сторону, остановил свой отряд.

Изверги не разбивали лагерь и не разводили костер, они даже не стали распрягать лошадь. Они молча стояли, ожидая появления ирбисов.

И ирбисы пришли!..

Первые два зверя выбрались на площадку бок о бок и, не повернув голов в сторону склонившихся извергов, пересекли площадку. Следом за этой парой, так же, не обращая внимания на Вотшину четверку, проследовали еще три ирбиса. Затем наступила пятнадцатиминутная пауза, а потом звери пошли цепочкой, один за другим. Казалось, им не будет конца, светлые хвостатые тени скользили мимо, не поднимающих голов, извергов, словно те были каменными столбами, и только лошадь испуганно храпела и косила налитым кровью глазом в сторону скользящих мимо хищников, но и она стояла на месте, удерживаемая с двух сторон Вотшей и Азузом. Но всему в этом мире приходит конец – на площадку выскочили сразу три ирбиса, а за ними не последовал никто. Огромный зверь, с двух сторон которого, чуть приотстав, следовали еще двое, сразу же повернул к продолжавшим неподвижно стоять извергам. Остановившись шагах в трех от неподвижной группы, вожак полевой стаи несколько долгих секунд молча разглядывал Вотшу и его товарищей, а потом невнятно пробормотал:

– Значит, изверги… С лошадью… – Пауза. – А может, нам лошадь съесть?..

Вотша кожей ощутил, как напряглись его товарищи, но приказал себе молчать. Его друзья тоже не проронили ни слова. После новой, более длинной паузы, ирбис рыкнул:

– Молчат!.. Куда идете, изверги?..

Азуз поклонился еще ниже и, стараясь произносить слова нарочито четко, ответил:

– В Ашабад, господин!

– Что везете, изверги?.. – Не меняя тона, поинтересовался ирбис.

– Берест, господин, по дороге набрали… – Не разгибаясь, ответил Азуз и пояснил. – Для рукоятей и на дрова.

– Рядом с айлом лесов нет?.. – Спросил ирбис и шагнул ближе к говорившему с ним Азузу, словно намереваясь напугать его.

– Есть, господин, – быстро проговорил изверг, – только староста говорит, что ближние леса трогать надо осторожно! Лес сведем, ветра поднимутся, вода уйдет, айл погибнет!

Несколько секунд ирбис молчал, а затем уголки его пасти чуть приподнялись в презрительной усмешке:

– Я всегда знал, что изверги глупы, но не думал, что он глупы до такой степени!..

Лошадь снова прянула назад, чуть было не повалив Вотшу и Азуза, но они смогли удержать ее. И в этот момент ирбис сморщив нос, чуть попятился и нервно рыкнул:

– Чем это от вас воняет?! Гадость какая!

– Не знаю, господин!.. – Удивленно выдохнул Азуз. – Может быть потом, мы не мылись давно, домой торопимся.

– Потом?.. – Переспросил ирбис, делая еще шаг назад. – Тогда это… пот мертвецов!..

– Видимо, испугались до смерти! – Неожиданно подал голос ирбис стоящий справа от вожака.

Тот, чуть повернув голову, посмотрел на своего помощника и прорычал:

– Да?.. Тогда пусть идут, а то от них сейчас еще чем-нибудь завоняет!

Вожак полевой стаи повернулся и двинулся вверх по тропе, ирбис слева, не глядя на извергов, последовал за вожаком, а тот, что стоял справа, задумчиво оглядел неподвижных извергов и задумчиво, словно бы для себя, прорычал:

– Может, действительно, схарчить лошадь?.. Дотянут свои деревяшки на себе…

Но, секунду спустя, он тоже развернулся и потрусил за вожаком.

Когда ирбисы скрылись с глаз, Вотша выпрямился и с едва заметной улыбкой проговорил:

– Ну вот, первый экзамен мы сдали. Посмотрим, что дальше будет.

Они возобновили спуск.

Тропа, пересекшая площадку, поворачивала вправо пологой петлей и была достаточно широка, чтобы человек мог вести за собой лошадь. Впереди шагал Азуз, за ним – неразлучные Ватиз и Фарух, а позади всех Вотша вел немного успокоившуюся лошадь. Отойдя от площадки метров сто, Азуз обернулся, на его лице сияла улыбка:

– А ты, Бамбарак, ловко с этими вязанками придумал!.. Похоже, проскочили мы! Если все пойдет нормально, завтра к середине дня выйдем к Ашабаду!..

– Вот именно, – задумчиво кивнул Вотша, – если все нормально пойдет.

– Ну, мы же прошли стаю!.. – Беззаботно пожал плечами Азуз. – Пройдем и другую!

– А если бы вожак действительно решил отобрать у нас лошадь?.. – Спросил Вотша. – Где бы мы сейчас были?!

Азуз озадаченно почесал в затылке, а потом снова улыбнулся:

– Ну, так обошлось же!..

– Надо так думать, чтобы обходиться без всякого «обошлось же». – С досадой проговорил Вотша.

Однако время показало, что прав был Азуз. Ребята шли по петляющей вправо-влево и вверх-вниз тропе, и навстречу им никто не попадался. Они спускались все ниже и ниже, по обе стороны от тропы показалась трава, затем мелкие кустики и, наконец, они въехали в самый настоящий, хотя и не слишком высокий лес. В середине часа Змеи четверка вышла к берегу неширокой, быстрой реки, и на ее берегу они остановились, чтобы перекусить. Привал длился недолго, ребята даже не стали разводить костер. Наскоро перекусив и немного отдохнув, они перешли реку и снова углубились в лес – тропа снова начала карабкаться вверх, к очередному перевалу, последнему на их пути.

Когда вошел в силу час Вепря и вечер набросил сумерки на окружающие горы, они вышли из леса и остановились на поросшем короткой травой лугу. До границы, за которой кончалась растительность, оставалось пара сотен метров, и ребята решили устроить ночлег на траве. Они сняли поклажу с лошади, привязали ее на длинном поводе к последнему дереву опушки, развели костер и принялись готовить горячий ужин.

Поев, ребята улеглись на траву и уставились в темное, усыпанное звездами небо, с которого на уснувшую землю лился бледный лунный свет. Вокруг стояла тишина, нарушаемая только потрескиванием прогорающего костерка. И вдруг Азуз негромко, но внятно сказал:

– Мне даже не верится, что я завтра увижу Ашабад. Я не был в родном айле почти двадцать лет!..

– Почему?.. Удивился Вотша, и чуть повернув голову в сторону вздохнувшего изверга, добавил. – Три дня пути – не так уж много.

– Многоликие забрали меня из моей семьи, когда мне исполнилось всего четыре года. Привезли в Аргамак и сказали, что мои отец и мать… умерли. С тех пор я ни разу не покидал Аргамак.

– Но у тебя, наверное, остались в Ашабаде сестры, братья, другие родственники?! – Вотша даже приподнялся на локте.

– Вот поэтому мне и было запрещено покидать айл. Кое кто из извергов уходил в горы со стадами, но эти были из очень дальних айлов, они не могли добраться до родины… А я мог…

– Я бы сбежал!.. – Неожиданно подал голос Ватиз.

– Тебя бы убили! – Спокойно отозвался Азуз. – А перед этим долго мучили бы!

Ребята помолчали, а затем Азуз, словно бы через силу, проговорил:

– У меня был друг, он тоже родился в Ашабаде, но его привезли в айл многоликих на год позже меня. Ему исполнилось, наверное, лет пятнадцать, когда он сбежал из Аргамака… Его поймали на следующий день за первым перевалом – он же рванул напрямик в Ашабад. Привезли назад, привязали к дереву в центре Аргамака… Нас всех согнали. Он высоко висел, так чтобы всем видно было… А потом староста айла повернулся к Миру родовой гранью и… – Несколько секунд Азуз молчал, а затем закончил пресным, лишенным эмоций голосом. – Живот ему вспороли, а мы стояли и смотрели на его вывалившиеся внутренности… Долго смотрели, пока он не умер. Я всю жизнь буду помнить, как он кричал!..

И снова на поляне под темным звездным небом повисла тишина.

А затем вдруг совсем рядом раздался короткий звериный рык, а вслед за ним заполошное конское ржание! Все четверо мгновенно оказались на ногах и повернулись к лесу. Стволы деревьев, стоящих на опушке были облиты лунным светом и казались грубым серебряным узором на черни таившейся за ними чащобы. Лошадь, привязанная длинным поводом к крайнему дереву, отбежала на поляну насколько смогла и рвалась с привязи прочь от леса. И тут ребята увидели, как на черном фоне чащи появилась бледная крадущаяся тень. В следующее мгновение эта тень скользнула под лунный свет, и они разглядели мощного ирбиса, крадущегося в сторону лошади и уже готового к прыжку.

Вотша бросился к лесу первым, позади он слышал торопливый топот ног, но он даже не обернулся, чтобы посмотреть, кто именно последовал за ним. До вставшей на дыбы лошади было метров тридцать, на бегу Вотша выхватил единственное оружие, которое было при нем – свой серебряный кинжал! Расстояние между ним и пляшущей на привязи лошади быстро сокращалось, изверг закричал во всю силу легких, стараясь отвлечь хищника на себя, но тот не обратил на этот крик никакого внимания. Выбрав момент, когда лошадь опускалась на передние ноги, ирбис бросил свое мощное тело вверх и вперед!

Прыжок хищника был выверен до миллиметра – передние копыта лошади опустились в траву, и в тот же момент ей на шею упала светло-серая в темных круговых пятнах кошка. Один удар тяжелой когтистой лапы, и шея лошади была сломана, И она повалилась в траву! А хищник, не обращая внимания на подбегающих к нему извергов, вонзил свои клыки в еще трепещущее животное.

Вотша в этот момент был всего лишь в шести-семи шагах от ирбиса, и он снова закричал, на этот раз от обрушившейся на него ярости. Ирбис оторвался от начавшейся было трапезы и повернул голову. Увидев несущегося на него изверга, он вскинулся и взревел на всю поляну:

– Тебе жить надоело, изверг!!!

Но этот чудовищный рык не остановил Вотшу. Не замедляя бега, он вскинул руку с зажатым в ней клинком и рухнул на ирбиса, одновременно нанося удар!

Видимо, эта атака была для многоликого настолько неожиданной, что он даже не успел развернуться мордой к нападавшему на него извергу. Клинок пробил толстую шкуру и вошел в тело зверя легко, словно в собственные ножны. Вотша перекатился через замершую тушу зверя и упал в траву, не выпустив рукояти кинжала из сведенных судорогой пальцев, а ирбис вскинул голову кверху, завыв в смертной тоске. И словно в ответ на этот долгий тоскливый вой, из леса раздалось новое рычание!

В следующее мгновение Вотша был на ногах, а по бокам от него встали Ватиз и Фарух, каждый сжимал в руке матово светящийся клинок. А на опушке возникли две новые белесые в темных пятнах тени! Еще два ирбиса вышли из мрака чащи под лунный свет и на секунду замерли, словно отлитые из чистого серебра изваяния. Было непонятно, почему они неподвижны, почему не нападают?! Наконец, через пару минут один из ирбисов повернул свою голову и посмотрел в сторону замерших извергов, но разглядывал он не их, его интересовали неподвижно лежащая лошадь и замерший рядом с ней ирбис. Снова последовала минута тишины, и Фарух не выдержал, спросил срывающимся в истерику шепотом:

– Почему они молчат?! Почему они не нападают?!!

– Они не молчат!.. – Так же шепотом, но достаточно спокойно ответил Вотша. – Они разговаривают…

– Но! Как же они разговаривают, если их не слышно?!

В шепоте Фаруха было изумление и недоверие.

– Они разговаривают мысленно! – Чуть раздражаясь, ответил Вотша и тут же гораздо жестче добавил. – Внимание! Они приняли решение!!

И, действительно, оба ирбиса развернулись в сторону извергов и медленно двинулись вперед. Впрочем, может быть, светло-серые кошки шли совсем и не к стоявшим в короткой шеренге извергам. Просто эта странная на их взгляд троица перегораживала им дорогу к их товарищу, почему-то неподвижно лежавшему рядом со своей добычей. Во всяком случае, оба ирбиса остановились в трех шагах от извергов, и один из них довольно спокойно прорычал:

– Уйдите!.. Вы нам не нужны, нам нужна наша добыча!..

Вотша вдруг понял, что не знает, как ответить на это требование, но в этот момент вдруг прозвучал ломающийся от напряжения голос Фаруха:

– Зачем вы убили нашу лошадь?!!

– Это не ваша лошадь!! – Рявкнул в ответ ирбис. – Это наша добыча!!

– Это наша лошадь! – Твердо ответил Вотша, перехватывая инициативу в разговоре. – И мы не отдадим ее вам!!

И тут же ему в голову пришла удивленная мысль:

«Зачем нам мертвая лошадь?! Почему мы не отдаем ее этим жутким зверям?!»

Но немедленно вслед за этой мыслью пришло и понимание. Холодный внутренний голос подсказал его разгоряченному разуму:

«Мы не даем подойти им к лошади, потому что они сразу же увидят, что их товарищ мертв! Они сразу же увидят, что происходит сейчас с его телом!! Нам надо их уничтожить, чтобы сохранить в тайне свое оружие!!!»

– Вы глупы, изверги! – Уже с раздражением прорычал ирбис. – Мы голодны, мы в дозоре уже третьи сутки! Эта лошадь наша добыча и мы ее заберем. А если вы не уйдете, мы с удовольствием сделаем и вас своей добычей!»

– Руки коротки!! – Неожиданным тонким фальцетом крикнул Фарух, взмахнув своим клинком.

Ирбис сделал короткий шажок вперед и рыкнул уже в полный голос:

– Чтобы сделать вас своей добычей, нам не нужны… руки!!!

Оба ирбиса прыгнули неожиданно и мощно! Их мускулистые тела взвились в воздух, словно брошенные невидимой пружиной, но… Изверги действовали не менее слаженно – три облитые лунным светом фигурки мгновенно упали на одно колено, словно желая пропустить разъяренных кошек над собой, и приняли стремительно падавших на них хищников на свои матово блеснувшие клинки. Два светло-серых в темных пятнах тела обрушились на три склоненные фигуры извергов и… все пятеро покатились в траву, накрытые долгим, полным тоски воем! Несколько секунд лунный свет заливал лежащие неподвижно тела, а затем трое извергов медленно поднялись на ноги и развернулись в сторону своих страшных противников, выставив перед собой короткие клинки!

Но все уже было кончено! Тела поверженных оборотней быстро растворялись в невидимом пламени!

И тут Вотша заметил, что к ним медленно приближается Азуз, о котором в пылу внезапно вспыхнувшей схватки все забыли. Изверг шел с широко открытыми глазами, но, похоже было, что он ничего не видел. Ничего, кроме трех неподвижных светло-серых звериных тел, медленно слизываемых с истоптанной травы невидимыми огненными языками. Он остановился над этими телами и долго, не отрывая взгляда, наблюдал за этим странным, непонятным процессом, пока последний клочок серой шкуры не исчез в небытие, а потом поднял глаза и… увидел Вотшу, внимательно наблюдающим за ним. Словно сомнамбула, Азуз протянул к Вотше руку и хрипло выдавил из себя:

– Дай мне!.. Дай мне такой клинок!! Дай мне… уругумскую сталь!!!

Только сейчас Вотша вдруг понял, что по-прежнему сжимает в кулаке рукоятку своего серебряного кинжала и, глубоко вздохнув, вложил клинок в ножны. Вслед за этим он шагнул к своему новому другу и, стараясь говорить спокойно, произнес:

– Ты получишь такой клинок, но для этого нам надо вернуться в Уругум!

Теперь уже вздохнул Азуз, его напряженное, окаменевшее лицо расслабилось, протянутая к Вотше рука упала вдоль тела и он, едва заметно кивнул и с каким-то странным удовлетворением проговорил:

– Ты обещал!..

И тут подал голос Ватиз:

– Нам, наверное, надо побыстрее уходить отсюда, только… как же мы теперь без лошади?!

Вотша посмотрел на убитую лошадь и согласился:

– Да, без лошади нам будет тяжело… Но мы должны донести оружие, значит, мы его донесем. А уходить?.. Зачем нам уходить?! Мы же остановились на ночевку, так что будем… ночевать!

– Но, как же!.. – Ватиз растерянно повел руками в сторону места схватки, но о том, что здесь что-то происходило, говорила только примятая трава да труп лошади с порванным, покусанным горлом.

– Да вот так!.. – Вотша пожал плечами, улыбнулся и направился к уже почти прогоревшему костру. Подойдя к едва тлеющим углям, он подбросил немного хвороста и улегся рядом с затрепетавшим огнем. Ребята неуверенно потянулись за ним. Когда они, озираясь в окружающую темноту, уселись вокруг костра, Вотша вдруг пробормотал:

– Первым дежурит Фарух, за ним Ватиз, потом я, а последним Азуз. Спать… Спать!

И закрыл глаза. Азуз и Ватиз переглянулись и тоже улеглись на траву, а Фарух чуть придвинулся к вновь разгоревшемуся костру и, взяв в руки длинную сухую ветку, принялся поправлять рдеющие угли.

Ночь прошла спокойно, больше никто не вышел к мерцающему пламени костра, не осквернил тишину ночи ревом или заполошным визгом. Когда Вотша поднял чутко дремавшего Азуза, небо уже потеряло свой бархатно-черный цвет, а самые тусклые звезды исчезли, растворившись в спускающейся с гор утренней прохладе.

А в начале часа Жаворонка все четверо были уже на ногах. В костер было подброшено топливо, и котелок с чистой родниковой водой повис над весело заплясавшим огнем. Ребята, готовя завтрак, а затем и поглощая его, изредка бросали осторожные взгляды в сторону убитой ирбисом лошади, но о случившемся ночью никто не заговаривал. И только когда походные мешки были сложены, Вотша задумчиво проговорил:

– Да, без лошади будет тяжеловато, но я думаю, мы справимся!

Ватиза и Фаруха он снова послал в лес с заданием вырезать длинные прочные жерди. Когда ребята вернулись, Вотша и Азуз просунули принесенные жерди под ремни, стягивающие вязанки хвороста, так чтобы можно было нести вязанку вдвоем. Вес вязанок оказался ребятам вполне по силам, и, уложив новый груз на плечи, они отправились дальше.

Спустя пятеро суток, в небольшом айле Ашабад, спрятавшемся в крошечной высокогорной долине, на берегу быстрой горной речки, собрался весь отряд Вотши. Не дошли до места сбора всего двое из числа новеньких, видимо, они решили просто затеряться среди местного населения. В Ашабаде к отряду примкнули еще восемь совсем молоденьких ребят, так что спустя двое суток тридцать четыре человека двинулись на юг, в Уругум.