Текст книги "Изобретатель радио – А. С. Попов"

Ректор

13 августа 1877 г. А. С. Попов подал прошение на имя ректора Петербургского университета, в котором писал: «Желая получить образование в С.-Петербургском императорском университете, на математическом отделении физико-математического факультета, я покорнейше прошу… допустить меня к проверочным испытаниям».

31 августа 1877 г. Александр Попов был зачислен в университет. Одновременно с ним принято 190 бывших семинаристов (почти одна треть от общего числа поступивших).

Почетную, но и ответственную должность ректора в Петербургском университете (с 1876 по 1883 г.) занимал выдающийся ученый-ботаник А. Н. Бекетов, ранее 6 лет бывший деканом физико-математического факультета.

Чтобы как-то облегчить жизнь молодых людей, в 1873 г. было образовано Общество вспомоществования студентам Петербургского университета. Его работой руководил комитет, непременным членом которого был ректор. Позднее при содействии А. Н. Бекетова (несмотря на запрет студенческих корпораций) в университете было создано научно-литературное общество, членом которого был будущий изобретатель радио.

Андрей Николаевич старался сделать все от него зависящее для того, чтобы оградить студентов от притеснений полиции. А. Г. Штанге, как и А. С. Попов, учившийся на физико-математическом факультете, вспоминал: «Трепов (градоначальник Петербурга, тот самый, в которого 24 января 1878 г. стреляла Вера Засулич. – Е. Н.) уже посадил меня в пересылочную тюрьму. Но тогда меня отстоял наш любимый ректор А. Н. Бекетов, которому Трепов, отпуская меня, сказал: “Получайте его, хоть целуйтесь с ним”».

А. Н. Бекетов, как и многие прогрессивно настроенные профессора, понимал, что правительство само создает такие нетерпимые условия университетской жизни, при которых возмущение студентов становится неизбежным. Он старался все конфликты решать без участия полиции, а когда это не удавалось сделать, сильно переживал.

Нелегкая обязанность ректора – увещевать студентов и в то же время постоянно отстаивать их права перед попечителем. «Про наши правила, – писал в одной из своих статей А. Н. Бекетов, – можно без преувеличения сказать, что каждый их параграф служит темою длинных препирательств с попечителем».

Власти в страхе перед все нарастающим революционным движением боялись объединения молодежи. Но ректор хорошо понимал, как необходимо молодым людям общение в неофициальной, интимной обстановке, тем более что многие, как и А. С. Попов, жили вдали от семей.

Как только Бекетовы переехали в ректорский дом, они стали устраивать по субботам вечера, на которые приглашались профессора, а также студенты всех факультетов и курсов. Естественники и математики в кабинете Андрея Николаевича обсуждали научные и общественные вопросы; филологи и юристы декламировали стихи; наверху, у жены ректора, Елизаветы Григорьевны, организовывались танцы. В начале девятого устраивался чай с бутербродами и домашним вареньем.

Обладая многолетним опытом работы в университете, А. Н. Бекетов имел право сказать: «В стенах нашего университета студентам дается гораздо больше свободы, чем в каком-нибудь западноевропейском университете. Там легко дышится вне университета, у нас вне университета тяжело».

Но время относительного либерализма уже заканчивалось. Как ни сопротивлялись ректор и прогрессивно настроенные профессора, в 1884 г. Министерство народного просвещения выпустило новый, более консервативный университетский устав. А. С. Попову повезло в том, что он не застал того времени, когда авторитет (у нового ректора М. И. Владиславлева) был заменен полицейской силой.

В памяти Александра Степановича на всю жизнь запечатлелся облик А. Н. Бекетова – глубокого старика, совершенно седого, с богатой шевелюрой, со слегка опущенным веком одного, глаза, – человека, соединившего в себе ученого с мировым именем и педагога, умевшего понять своих воспитанников.

Декан

К декану ежедневно обращаются студенты «по всем своим делам, касающимся преподавания, учебных занятий, стипендий и испытаний», как сказано в университетских правилах.

5 марта 1879 г. на эту ответственную должность советом университета был избран Н. А. Меншуткин. По воспоминаниям одного из студентов, Николай Александрович «походил на купца (и неудивительно, купцом был отец профессора. – Е. Н.): высокий, толстый, белый, с румяным лицом, довольно красивый».

А. С. Попов в 1877 г.

Некоторым из учащихся он казался человеком высокомерным, похожим на генерала. Но внешность обманчива. Декан, как только мог, отстаивал интересы студентов. А время было непростое, тревожное. Царская администрация во главе с обер-прокурором Синода Д. А. Толстым (он же министр народного просвещения), готовя к введению «обновленный» университетский устав, пустила пробный шар – «Временные правила». По свидетельству современника, они всколыхнули «весь университет… Лекции были прекращены и студенты распущены по домам. Вообще такого брожения давно не было в университете». Один из студентов в письме к своему другу жаловался: «Ты, верно, слышал, что неограниченная власть теперь у инспектора: он может со студентами сделать, что ему угодно… Мы, оплеванные и пригнутые, должны отдавать честь нашему инспектору Антропову». Тому самому Антропову, который на просьбу А. С. Попова об отсрочке платы за обучение ответил: «Отказать». С осени 1879 г. по университетскому коридору стал носиться этот высокий и худой чиновник. Он так усердно суетился, что казался душевнобольным, все наводил порядок, все чем-то грозил и отравлял студентам жизнь. Высоко о себе мнивший неуч («наука – зло всему» – считал он) был ненавистен не только учащимся. Дошло до того, что Н. А. Меншуткин прогнал его со своей лекции, а Д. И. Менделеев сравнил с трубочистом. В ответ М. Н. Катков организовал в правой прессе травлю прогрессивных профессоров. И все же, в конце концов, Антропову пришлось уйти из университета.

«Временные правила» были встречены враждебно не только студентами, но и большинством профессоров. Совет Петербургского университета признал их противоречащими многим положениям университетского устава 1863 г. Комиссия, куда вошел и декан физико-математического факультета, выступила со своими контрпредложениями. В бумагах Н. А. Меншуткина сохранился проект правил для студентов, который она выработала. Николай Александрович и его коллеги считали, что студенты имеют право собираться на сходки для обсуждения вопросов, их касающихся; могут устраивать кассы, столовые, читальни и другие учреждения; могут организовывать товарищества для совместных занятий литературой. Но предложения профессоров так и остались лишь проектом. А царская администрация продолжала делать ставку на грубую силу. В студентах упорно не желали видеть полноправных граждан. (Да и были ли таковые вообще в Российской империи? Вышедший во время первой русской революции «Современный общественно-политический и экономический словарь» с полным основанием утверждал: «В самодержавном государстве есть только “обыватели” и “подданные”, но нет граждан».)

Молодежь сознавала свое положение, но она чувствовала и свое призвание. В одной из прокламаций, ходивших среди студентов Петербургского университета (она сохранилась среди бумаг декана физико-математического факультета), говорилось:

 
Мы не злодеи… Мы русские люди душою,
Счастье отчизны: вот наша программа и наш аттестат.
Родину любим, за Русь постоим головою, —
Что же нас гонят, злодеями дерзко клеймят?
Истина, братство, наука, познанье, свобода, —
Что нас влечет к вам, заветные наши мечты?
Счастье России и счастье родного народа,
Наш идеал задушевный – поруган и ты…
Жаждем мы света, мы жаждем познанья науки, —
Дерзкой рукой преграждают к науке нам путь!
Матушка Русь. Велики твои честные муки, —
Скоро ль придется спокойно тебе отдохнуть…
Братья-товарищи! Будущность нашей отчизны
В наших руках. Соберемся же дружной семьей,
И не положим в потомстве себе укоризны,
И не сдадимся безропотно… Выйдем на бой!
 

Н. А. Меншуткин делал все, что мог, для улучшения условий жизни и учебы своих подопечных. При активном участии Николая Александровича были организованы оркестр и хор студентов университета. В его деканство было образовано студенческое научно-литературное общество.

Николай Александрович постоянно противостоял давлению инспекции. Но успешно защищать интересы студенчества можно было лишь при поддержке ректора, а с М. И. Владиславлевым декан физико-математического факультета общего языка не нашел. В 1887 г. Н. А. Меншуткину пришлось уйти со своего поста.

А. С. Попов в это время уже преподавал в Минном офицерском классе в Кронштадте.

1880 год

Первые годы учебы в университете сложились для А. С. Попова тяжело. Казалось бы, о жилье и о куске хлеба заботиться не надо, но… Неудобно совестливому человеку чувствовать себя обязанным за кров, харчи и плату за обучение. К тому же видишь, как трудно брату, как тяжело идут у него дела с изданием газеты. Как тут не помочь. А дел в редакции всегда непочатый край, одной корректуры сколько. Над ней нередко приходилось засиживаться до поздней ночи. А тут еще, как всегда не вовремя, подкралась болезнь. В результате переходной экзамен за второй курс (по дифференциальному исчислению) был провален. Пришлось остаться на второй год.

Чтобы постоянно не отвлекаться от занятий, Александр перебрался на собственную квартиру (если так можно назвать снятую за умеренную плату комнатку на Казанской улице); стал зарабатывать на жизнь уроками, как это делали многие его товарищи; а чуть выдавалась свободная минута, отправлялся в физический кабинет. Он находился в старом кирпичном здании петровской постройки во дворе университета. Для занятий студентов шкафами была отгорожена часть старинной залы. В нескольких местах были пристроены скрипучие деревянные антресоли. На них занимались молодые люди, оставленные при университете для получения профессорского звания. Практические занятия по физике со студентами Петербургского университета по инициативе Ф. Ф. Петрушевского начали проводиться с января 1865 г. Тогда таких практикумов не было еще ни в одном из высших учебных заведений Европы.

Физико-математический факультет Петербургского университета по праву мог гордиться своими преподавателями. А. М. Бутлеров, Д. И. Менделеев, П. Л. Чебышев – эти имена известны не только в России, но и далеко за ее пределами. Хорошо знакомо ученому миру и имя профессора Ф. Ф. Петрушевского, первого председателя Русского физического общества, автора работ по электромагнетизму и оптическому приборостроению. А. С. Попову и его товарищам Федор Фомич читал общий курс физики на первом и втором годах обучения, руководил практическими занятиями. Важность демонстраций вновь открытых физических явлений, воспитания у студентов навыков обращения с приборами понимали и молодые коллеги Ф. Ф. Петрушевского. Не случайно, как нам думается, лаборантами в физическом кабинете начинали свою ученую карьеру будущие профессора П. П. Фан дер Флит и И. И. Боргман.

Петр Петрович Фан дер Флит студентам первого года обучения читал «Элементарный курс механического отдела физики», четверокурсникам – лекции по электричеству, которому уделял особое внимание. В 1877 г. молодым ученым была защищена докторская диссертация «Опыт объяснения внешних явлений электрического тока», а в 1881 г. вышла его монография «Опыт физической теории электрического тока». Поэтому именно П. П. Фан дер Флиту было поручено рецензирование кандидатской работы А. С. Попова «О принципах магнитодинамоэлектрических машин».

Иван Иванович Боргман был одним из наиболее талантливых молодых преподавателей университета. Его любили студенты и уважали профессора (впоследствии он стал первым выборным ректором Петербургского университета). В год поступления А. С. Попова в университет Иван Иванович защитил диссертацию «О гальваническом сопротивлении углей при различных температурах» и с осени 1877 г. в качестве приват-доцента начал чтение лекций по оптике для студентов третьего и четвертого курсов, оставаясь в то же время лаборантом физического кабинета. Основные научные работы главы Петербургской школы физиков, принесшие ему мировую известность, относятся к изучению электрических и магнитных явлений. И. И. Боргман в своих лекциях и на практических занятиях пропагандировал идеи Фарадея и Максвелла.

Другим преподавателем, оказавшим несомненное влияние на формирование научных взглядов А. С. Попова, был О. Д. Хвольсон, читавший студентам третьего курса лекции о теплоте. Основные труды ученого посвящены электричеству и магнетизму. Он был членом Русского технического общества, где в 1881 г. прочел курс публичных лекций по электричеству. Чтение сопровождалось демонстрацией опытов. Одним из зрителей мог быть и А. С. Попов, к тому времени уже познакомившийся с несколькими членами VI (электротехнического) отдела Русского технического общества.

Несколько необычна биография еще одного преподавателя физики, Д. К. Бобылева, читавшего А. С. Попову и его товарищам на четвертом году обучения два курса: «Механика системы точек» и «Теория упругости». После окончания в 1860 г. кадетского корпуса он был направлен в лейб-гвардии Павловский полк с прикомандированием к Михайловской артиллерийской академии. Окончив курс, Дмитрий Константинович поступил на строевую службу в 7-ю конную батарею. Лишь в 1865 г., выйдя в отставку, будущий профессор поступил вольнослушателем на физико-математический факультет Петербургского университета, где в течение двух лет занимался физикой под руководством Ф. Ф. Петрушевского и слушал лекции И. И. Сомова, А. Н. Савича, П. Л. Чебышева, Н. С. Будаева, Р. Э. Ленца и М. Ф. Окатова. Как сказано в «Записке об ученой деятельности Д. К. Бобылева», «он весьма основательно занимался практически в физическом кабинете». Чтобы получить степень кандидата, Дмитрию Константиновичу пришлось предварительно сдать экзамены за полный курс гимназии. В 1873 г. он получил степень магистра за диссертацию «О распределении электричества на двух шарах и о рассеянии электричества в газах», а в 1877 г. звание доктора за работу «Исследование о распределении статического электричества на поверхностях проводников, состоящих из разнородных частей». Впоследствии он был избран в члены-корреспонденты Петербургской Академии наук.

Студент, прежде чем приступить к практическим занятиям в физическом кабинете, должен получить хотя бы первое представление о назначении и устройстве приборов, с помощью которых ему придется производить измерение тех или иных физических величин. С этой целью магистр физики Н. А. Гезехус читал А. С. Попову и его товарищам курс «Об измерительных приборах». Еще будучи студентом, Николай Александрович начал выступать в печати. Его первая опубликованная работа называлась «Об измерении весьма малых промежутков времени». Она увидела свет в 1868 г. на страницах «Морского сборника». Последующие работы ученого были посвящены вопросам молекулярной физики, электричества и акустики. Так же как И. И. Боргман и П. П. Фан дер Флит, Н. А. Гезехус несколько лет проработал лаборантом в физическом кабинете. Он создал несколько измерительных приборов для лекционных демонстраций.

Физический кабинет. Долгие годы скромную должность лаборанта в нем занимал В. В. Лермантов (его отец приходился двоюродным братом великому русскому поэту). Не одно поколение русских физиков, выпускников Петербургского университета, с благодарностью вспоминало школу Владимира Владимировича. В. К. Лебединский вспоминал: «Если Ф. Ф. Петрушевский импонировал научным видом, давал то настроение, которое испытываешь, проходя через благородный портал, если И. И. Боргман начинал приучать к содержанию науки об электромагнетизме, то В. В. Лермантов помог дотронуться до самих явлений и даже приучал делать практические выводы; это было особенно важно-для такого человека, каким был А. С. Попов». «Под руководством В. В. Лермантова, – писал другой выпускник университета, М. А. Шателен, – Александр Степанович приобрел те навыки и выработал в себе то отношение к эксперименту, которые были так характерны для него во всей его деятельности». Владимиром Владимировичем было опубликовано около ста сообщений и статей по различным вопросам физики в русских и зарубежных журналах. Им было изобретено несколько приборов для лабораторных работ. Но главное – та атмосфера научного поиска, которая благодаря В. В. Лермантову царила в физическом кабинете.

1879/80 учебный год стал поворотным для А. С. Попова. Занятия в университете вошли в правильную колею. Повторно проходя тот же курс, удалось заполнить пробелы в знаниях, вызванные пропусками занятий в первые два года обучения. Так образовался надежный фундамент для дальнейшего усвоения материала.

Начало 1880 г. ознаменовалось немаловажным для всей дальнейшей жизни Александра Степановича событием – по инициативе группы электротехников, в которую вошли П. Н. Яблочков, В. Н. Чиколев, А. Н. Лодыгин и еще несколько пионеров электрического дела в России, Русское техническое общество пополнилось новым, электротехническим отделом, шестым по счету. 30 января 1880 г. состоялось первое собрание. Оно избрало: председателем отдела – Ф. К. Величко; товарищем председателя – П. Н. Яблочкова; непременными членами – Н. М. Алексеева, В. А. Воскресенского, И. Н. Деревянкина, М. А. Котикова, Д. А. Лачинова, Э. X. Миллера, В. И. Свят-ского, В. Н. Чиколева, А. И. Шпаковского. 6 февраля 1880 г. на очередном собрании с предложением организовать издание собственного печатного органа выступил В. Н. Чиколев. Он же 20 февраля того же года высказал мысль об организации выставки, на которой было бы показано практическое применение электричества. В короткий срок была проделана организационная работа, и 27 марта 1880 г. в помещении Русского технического общества в Соляном городке (на набережной реки Фонтанки, против Летнего сада) открылась Первая электротехническая выставка. На ней были представлены отделы:

«Телеграфия и телефон», «Электрическое освещение и электродвижение», «Электрический свет в военном и морском деле», «Гальванопластика», «Электричество в учебном деле», «Измерительные приборы по электричеству», «Собрание рисунков, чертежей, сочинений и журналов по электротехнике», «Электротерапия». Выставка пользовалась огромным успехом, несмотря на довольно высокую стоимость входных билетов. Последние достижения электротехники посмотрело более 6 тыс. человек. По вечерам подробные объяснения с показом опытов давали: академик А. М. Бутлеров и преподаватель Я. И. Ковальский (по приборам английского химика Уильяма Крукса), физик Д. А. Лачинов (по статическому электричеству), электротехники В. Н. Чиколев и П. Н. Яблочков (по источникам электрического тока и электрическому освещению), инженеры Ф. Окшевский (по гальванопластике) и Н. М. Алексеев (по телефонам, микрофонам и фонографам).

В качестве «объяснителя» на выставку был приглашен и А. С. Попов. Эта работа, выполненная им, как и все, что делал Александр Степанович, добросовестно, позволила ему не только познакомиться с последними достижениями электротехники, но и укрепить дружеские отношения с ведущими учеными страны – В. Н. Чиколевым, П. Н. Яблочковым, А. Н. Лодыгиным, Н. П. Булыгиным, Н. Г. Славяновым, А. И. Смирновым.

Выставка принесла значительный доход VI отделу Русского технического общества и дала возможность вплотную приступить к подготовке издания собственного печатного органа.

Первый номер журнала «Электричество», издающегося и по сей день, вышел из печати в июле 1880 г. В передовой статье редакция писала: «Преследуя главную цель Русского технического общества – содействовать развитию техники и технической промышленности в России, журнал «Электричество», издаваемый VI отделом этого общества, поставил себе задачею: разработку различных вопросов, относящихся до электротехники, и распространение среди читающей публики необходимых и крайне интересных в настоящее время сведений, как по теории электричества, так и по применению его в науке и общежитии».

С первых дней существования журнала «Электричество» A. С. Попов стал посещать его редакцию, точнее, квартиру B. Н. Чиколева, где она находилась.

Владимир Николаевич был неутомимым пропагандистом электротехники. Его дочь В. В. Запольская вспоминала: «У моего отца была замечательная способность заинтересовывать окружающих своим делом и приспосабливать их к нему». «Приспособил» он и А. С. Попова – в Товарищество «Электротехник», оно устраивало электрическое освещение в садах и общественных учреждениях, применяя главным образом, дифференциальные лампы В. Н. Чиколева, строило небольшие электростанции. В 1880–1883 гг. Товарищество начало прокладку осветительной сети в Петербурге и строительство электрической станции. Трудностей было много. В столице действовало несколько фирм, занимавшихся газоосвещением. Они имели солидный капитал, которого так не хватало «Электротехнику». Не было в достаточном количестве измерительных приборов, аппаратура была несовершенна. По свидетельству современника, А. С. Попову при освещении одного из увеселительных заведений (услугами «Электротехника» пользовались: «Ливадия», «Аркадия», «Александрия» и ресторан «Каскад») регулировать напряжение в сети приходилось изменением числа оборотов динамо-машины, причем роль отсутствовавшего вольтметра играл мальчик, стоявший около фонарей, и кричавший «поддай!», когда они начинали гореть тускло.

Учеба. Работа в Товариществе «Электротехник». Репетиторство. Казалось бы, где взять время на посещение театров? Но, как свидетельствуют пометки в записной книжке будущего изобретателя радио, Александр Степанович его находил.

Посещение Малого театра 4 сентября 1880 г. (в этот день шли: шутка-водевиль «Без собаки быть бы драке», фарс с пением «Заварила кашу – расхлебывай» и комедия-водевиль «Лев Гурыч Синичкин, или Провинциальная дебютантка») вызвало запись: «В другой раз неповадно». Зато опера М. И. Глинки «Иван Сусанин» (спектакль шел в Мариинском театре 5 сентября 1880 г. под названием «Жизнь за царя») очень понравилась, и А. С. Попов купил билет на «Вражью силу» А. П. Серова (спектакль шел в том же театре). Публика в Мариинском (в отличие от Большого, где пели итальянцы, и собиралась так называемая золотая молодежь) была самая разнообразная. В партере, где места стоили несколько рублей, сидели аристократы. Студенты, перебивавшиеся уроками, забирались на галерку, в 3-й ярус. Но где бы ни сидел зритель, его не могли оставить равнодушным голоса В. И. Васильева (Сусанин) и М. А. Славиной (Груня во «Вражьей силе»).

Перелистывая страницы памятной книжки в сафьяновом переплете, с потускневшим от времени золотым тиснением, мы как бы переносимся в далекий 1880 год.

2 сентября, вторник. Первая лекция профессора математики А. Н. Коркина. Он читал курс «Интегрирование дифференциальных уравнений и вариационное исчисление», по две лекции в неделю. Уроженец Вологодской губернии, Александр Николаевич, хотя и долго жил в столице, сохранил своеобразный говор и манеру выражаться. Лекции его были превосходны по форме и по содержанию.

4 сентября, четверг. Первая лекция П. Л. Чебышева, доктора математики и астрономии, академика. Пафнутий Львович читал два курса: «Теория чисел» и «Теория вероятности». Профессор отличался строгой педантичностью, лекций никогда почти не пропускал, никогда на них не опаздывал и никогда ни одной лишней минуты не оставался в аудитории после звонка, даже если для этого приходилось прерывать рассказ на полуслове. Каждую сколько-нибудь сложную выкладку подробно расписывал на доске, как правило, молча. Любил делать отступления, в которых сообщал о своих разговорах с другими математиками по различным вопросам, так или иначе затронутым в лекциях. Курсы, читавшиеся П. Л. Чебышевым, были невелики по объему, но очень содержательны и доступны по изложению.

6 сентября, в субботу, А. С. Попов пометил: «“Единство физических сил” Секки – прочитать». Возможно, книга была уже куплена – накануне Александр Степанович заходил в магазин известного издателя Н. П. Полякова (он первый познакомил русского читателя с «Капиталом» К. Маркса). Книга директора Римской обсерватории могла заинтересовать А. С. Попова не только сама по себе, но и своим приложением, где была помещена речь Д. Тиндаля «Роль воображения в развитии естественных наук». Издателю, Ф. Ф. Павленкову, при подготовке 2-го издания (СПб., 1880) пришлось потратить немало сил на то, чтобы отстоять приложение (хотя и в урезанном виде; в первом, вятском, издании 1873 г. была также помещена публичная лекция А. Баркера «Соотношение жизненных и физических сил»). Мы уже знаем, какую важную роль в жизни А. С. Попова сыграла изданная Ф. Ф. Павленковым «Популярная физика» А. Гано. И вот еще одна встреча с мятежным издателем. Думается, это не случайное совпадение. Не исключено, что А. С. Попов был лично знаком с Флорентием Федоровичем, они оба были связаны с редакцией журнала «Электричество» (Ф. Ф. Павленков издавал работы В. Н. Чиколева и Н. С. Степанова).