Текст книги "Романовы. История великой династии"

Родословная Романовых

I. Царь Михаил Фёдорович

1. Царь Михаил Фёдорович (12.07.1596 г., Москва – 12.07.1645 г., там же, похоронен в Архангельском соборе Московского Кремля), сын Фёдора Никитича Романова (впоследствии патриарха Филарета) (ум. 1.10.1633 г.) и Ксении (в иночестве Марфы) Ивановны Шестовой (ум. 26.01.1631 г.). 21.02.1613 г. избран Земским собором на царство, приехал в Москву 2.05.1613 г., венчан на царство 11.07.1613 г. в Успенском соборе Московского Кремля.

Ж.: 1. 18.09.1624 г., Москва – княжна Мария Владимировна Долгорукова (ум. 6.01.1625 г., Москва, похоронена в Вознесенском соборе Вознесенского девичьего монастыря Московского Кремля, в 1929 г. останки перенесены в подвальную палату Архангельского собора Московского Кремля), дочь боярина князя Владимира Тимофеевича Долгорукова (1569–1633) и княжны Марии Васильевны Барбашиной-Шуйской (ум. в 1634 г.);

2. 5.02.1626 г., Москва – Евдокия Лукьяновна Стрешнева (ум. 18.08.1645 г., Москва, похоронена в Вознесенском соборе Вознесенского девичьего монастыря Московского Кремля, в 1929 г. останки перенесены в подвальную палату Архангельского собора Московского Кремля), дочь Лукьяна Степановича Стрешнева (с 1634 г. боярин) и Анны Константиновны.

См.: Кобеко Д.Ф. Мать царицы Евдокии Лукьяновны Стрешневой // Известия Русского генеалогического общества. Вып. 3. Отд. I. СПб., 1908. С. 61–66.

Царь Михаил Фёдорович. Портрет XVII в.

Михаил Фёдорович был первым царём из Дома Романовых. Уже в детском возрасте ему пришлось нелегко. Когда Борис Годунов наложил на Романовых опалу, Михаил и его сестра Татьяна были разлучены с родителями и вместе с тёткой Анастасией отправлены в заточение на Белоозеро. Там в очень плохих условиях дети прожили больше года. Потом им разрешили вместе с матерью поселиться в селе Клин, и лишь после воцарения Лжедмитрия I они вернулись в Москву, в родовой терем на Варварке.

Вроде бы жизнь налаживалась: Михаил получил чин стольника, Татьяна вышла замуж за князя Ивана Михайловича Катырева-Ростовского. Родственники Михаила – родной дядя Иван Никитич Романов, Фёдор Иванович Шереметев и князь Борис Михайлович Лыков-Оболенский – вошли в состав т. н. Семибоярщины, правительства, образованного после свержения Василия Шуйского. Но, открыв ворота Москвы польскому гарнизону, московские бояре оказались заложниками собственной политики. Вскоре к Москве подошли войска сначала Первого, а потом и Второго ополчений. Поляки, а вместе с ними и находившиеся в Кремле и Китай-городе бояре оказались в окружении. Длительная осада, голод и мор, разбой захватчиков – всё это не могло не сказаться на жизни инокини Марфы и её детей. В 1611 году умерла Татьяна. Здоровье Михаила после перенесённых тягот оказалось подорванным. Только в октябре 1612 года, незадолго до капитуляции, польские военные власти выпустили из Кремля женщин и детей. В этой толпе находились и Михаил с матерью. После освобождения они сразу уехали в село Домнино Костромского уезда, мало затронутое Смутой. Там Михаил поправил здоровье и отдохнул.

Между тем руководители Второго ополчения разослали из Москвы по другим городам грамоты о созыве Земского собора. Собор, на котором присутствовали представители всех русских сословий и даже черносошных крестьян, должен был избрать нового царя. На заседаниях разгорелись жаркие споры. Предлагались кандидатуры польского принца Владислава («русского царя Владислава Жигимонтовича») и шведского – Карла-Филиппа (претендента на новгородский престол), князей Д.Т. Трубецкого, В.В. Голицына, Ф.И. Мстиславского, И.М. Воротынского, Д.М. Пожарского, Д.М. Черкасского, даже сына Марины Мнишек Ивана («ворёнка»). Однако под давлением московских дворян, посадских людей и казаков выбор был остановлен на 16-летнем Михаиле. Чем же он был обусловлен? Ведь Михаил Фёдорович не был политической фигурой и не принимал никакого самостоятельного участия в событиях Смутного времени. Тем более что кандидатами на роль царя могли выступать такие значительные фигуры, как уже упомянутые князь Фёдор Иванович Мстиславский, старший боярин думы и глава правительства Семибоярщины (потомок Гедиминовичей по мужской линии и, что значительно более важно, праправнук Ивана III по женской), князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой, глава правительства, осовободившего Москву (представитель другой ветви Гедиминовичей), и князь Дмитрий Михайлович Пожарский, также, вместе с Трубецким, возглавлявший правительство «всея земли» (потомок стародубской ветви Рюриковичей).

Все эти представители титулованной знати обладали большим авторитетом, высоким происхождением и значительным влиянием на политические и военные дела того времени. Для того чтобы ответить на этот вопрос, нужно обратиться к генеалогии, вернее, к её восприятию в ту эпоху. Московская династия Рюриковичей была одной из ветвей этого огромного рода. Однако, приняв царский статус, семья московского государя поднялась среди своих более отдалённых сородичей на недосягаемую высоту. Рюриковичи не воспринимались больше единым родом – была царская династия и её подданные, даже титулованные родственники. В этом смысле особенное значение имело родство или даже свойство собственно с царской семьёй, а не происхождение с ней от пусть и одного, но весьма отдалённого корня. Родство и свойство с потомками Ивана III, составившими великокняжескую – царскую династию России, обусловило и высокое положение при дворе князей Мстиславских, Черкасских, Бельских, «царя» Симеона Бекбулатовича, и избрание на царский престол брата царицы Бориса Фёдоровича Годунова. Земское правительство России, возглавившее освобождение Москвы и представлявшее «Московское государство» в лице князей Д.Т. Трубецкого и Д.М. Пожарского «с товарыщи», ориентировалось на возвращение ко временам последнего законного царя – Фёдора Ивановича. Именно эта личность считалась символическим ориентиром, воплощением золотого века, с окончанием которого началась Смута и появились незаконные, избранные цари. Достаточно сказать, что это правительство возобновило монетную чеканку с именем царя Фёдора, к тому времени 15 лет как покойного.

Призвание Михаила Фёдоровича на царство. Художник А.Д. Кившенко. 1880 г.

Необходима была фигура, которая бы могла олицетворять собой возвращение к этой прерванной преемственности – династии последних московских Рюриковичей. Такой фигурой и оказался Михаил Фёдорович, ведь он был двоюродным племянником Фёдора Ивановича, т. е. ближайшим родственником последнего «законного» царя. Здесь происхождение по мужской линии от рода Романовых оказывалось менее важным, чем родство с московской царской семьёй через царицу Анастасию. Недаром в официальной документации времён первых царей из новой династии царь Фёдор Иванович наряду с патриархом Филаретом считался «отцом» царя Михаила. Так «боковое» родство сглаживалось, и Михаил Фёдорович оказывался своеобразной «реинкарнацией» царя Фёдора, символом возвращения к старым традициям, «добрым временам». Люди надеялись, что Михаил вернёт покой и умиротворение на Русскую землю.

Выбор Земского собора был очень удачным. Собор принёс присягу Михаилу и его потомкам «в роды и роды и во веки». Посольство, возглавлявшееся рязанским архиепископом Феодоритом, келарем Троице-Сергиева монастыря Авраамием Палицыным и Ф.И. Шереметевым отправилось в Костромской уезд. Между тем, узнав об избрании Михаила, поляки попытались убить его, но староста села Домнина Иван Осипович Сусанин спас своего боярина. Михаил с матерью укрылись за прочными стенами Ипатьевского монастыря под Костромой. Туда и приехало посольство. Михаил и Марфа согласились принять призыв Собора после очень долгих уговоров. Судьба прежних выбранных царей Бориса Годунова и Василия Шуйского была слишком хорошо памятна им. Михаил не хотел принимать власть также и по причине полного разорения страны, на себе испытав всю тяжесть Великой Смуты. Наконец послам удалось убедить юношу и его мать.

Путь в Москву занял полтора месяца. Во время этой поездки к новому царю стекались толпы людей, просивших защиты и милости.

В наследство Михаилу Фёдоровичу досталось разгромленное и опустошённое государство, и на его плечи легли заботы по его восстановлению. Новому государю удалось закончить войны с Речью Посполитой и Швецией, подавить очаги внутренней Смуты. Он правил, опираясь на широкую поддержку «всей земли»: в первые десять лет царствования Земские соборы заседали почти беспрерывно. После возвращения из плена большую роль в государственном управлении начал играть его отец – патриарх Филарет. Сам царь был «кротким и крови нежелательным», «добр, тих, смирен… всех любил, всех миловал и щедрил».

В 1616 году в невесты Михаилу была выбрана юная Мария Ивановна Хлопова. Царскую невесту поселили во дворце и даже нарекли царицей с именем Анастасии (в память о первой жене Ивана Грозного). Вместе с ней ко двору прибыла и её многочисленная родня. Но внезапно девушка заболела, в течение нескольких дней у неё была частая рвота. Осмотревшие её придворные доктора назначили лечение, надзор за которым было поручено осуществлять двоюродным братьям царя Борису и Михаилу Салтыковым. Состояние Марии не улучшалось, и Салтыковы сообщили царю, что болезнь очень опасна, препятствует деторождению и потому Хлопова не может стать женой царя. Родственники невесты якобы нарочно скрыли «порчу» девушки, чтобы занять при дворе ведущее положение. Для решения вопроса был собран Земский собор, который постановил лишить Марию звания царской невесты и сослать в далёкий Тобольск. Позже её перевели в Верхотурье, а затем в Нижний Новгород. Когда в Москву вернулся Филарет, он решил навести справки о состоянии здоровья бывшей царской суженой. Выяснилось, что Хлопова находится в полном здравии, а рвота происходила оттого, что, оказавшись во дворце, она слишком злоупотребляла различными сладкими яствами. Специальная комиссия выяснила, что Салтыковы специально обманули царя, за что и поплатились лишением имущества и ссылкой. Но Хлопова так и не стала царской женой, вероятно, этому воспротивилась мать Михаила Марфа, обиженная опалой своих племянников. Ещё раньше предпринимались попытки женить Михаила на иностранных принцессах из Дании и Швеции, но они окончились безрезультатно. Пришлось снова выбирать из русских девушек. Царицей стала княжна Долгорукова, происходившая из древнего рода потомков черниговских князей – Рюриковичей. Но уже на следующий день после свадьбы она занемогла и, проболев три с лишним месяца, умерла.

Новая женитьба состоялась через год. Для смотрин привезли 60 красавиц из знатных семей. В полночь Михаил вместе с матерью обошёл спальни девушек, но приглянулась ему одна из прислужниц – дочь мещовского дворянина Евдокия Стрешнева. Она и стала русской царицей. По легенде, весть о выборе царя застала отца невесты за полевыми работами. Поселившись во дворце, он продолжал вести скромный образ жизни. Скромностью отличалась и царица Евдокия. Она была далека от борьбы политических «партий» при дворе и интриг. Семейная жизнь царя оказалась счастливой.

Свадебный пир. Из Книги о бракосочетании царя Михаила Фёдоровича с девицею Евдокиею Лукьяновною Стрешневой. Конец XVII в.

О здоровье Михаила Фёдоровича существуют противоречивые мнения. Так, многие историки изображали его болезненным и хилым человеком, но, судя по всему, в молодости он был довольно крепок – в одиночку ходил с ножом и рогатиной на медведя, совершал долгие пешие паломничества по монастырям. Однако начиная с 1627 года страдал от болезни ног, кроме того, был близорук и пользовался очками. В конце жизни здоровье его подорвали государственные неурядицы: затянувшиеся переговоры о женитьбе старшей дочери, появление в соседних державах претендовавших на русский престол самозванцев… Весной 1645 года Михаил занемог какой-то желудочно-кишечной болезнью и умер в три с четвертью часа ночи с 12 на 13 июля 1645 года, а по современному счёту в начале одиннадцатого ночи 12 июля, то есть в день своего рождения. Кончина его была тихой: царь умер, «яко неким сладким сном усне».

События эпохи

27.02.1617 г. – Столбовский мир со Швецией. Россия отрезана от Балтийского моря.

1617–1618 гг. – Поход польского войска на Москву. Спасение столицы князем Д.М. Пожарским.

1.12.1618 г. – Деулинское перемирие с Польшей на 14,5 лет.

1630–1632 гг. – Создание первых солдатских полков «иноземного строя» – начало русской регулярной армии.

Июнь 1632– июнь 1634 гг. – Неудачная война с Польшей за возвращение Смоленска, закончившаяся Поляновским миром. Отказ короля Владислава IV от претензий на русский престол.

1635–1636 гг. – Строительство Теремного дворца в Кремле.

1636 г. – Начало создания Белгородской засечной черты для охраны границ от крымских набегов.

18.06.1637 г. – Самовольный захват казаками турецкой крепости Азов. Оставлена по решению Земского собора в 1642 г.

1639–1641 гг. – Путешествие Ивана Юрьевича Москвитина к Охотскому морю. Открытие русскими Тихого океана.

Источники и литература:

Письма русских государей и других особ царского семейства. Т. 1. М., 1848.

Берх В.Н. Царствование царя Михаила Фёдоровича и взгляд на междуцарствие. Ч. 1–2. СПб., 1832.

Васенко П.Г. Бояре Романовы и воцарение Михаила Фёдоровича. СПб., 1913.

Козляков В.Н. Михаил Фёдорович. М., 2010.

Морозова Л.Е. Михаил Фёдорович // Демидова Н.Ф., Морозова Л.Е., Преображенский А.А. Первые Романовы на российском престоле. М., 1996. С. 8—83.

Скрынников Р.Г. Михаил Романов. М., 2005.

II. Поколение Алексея Михайловича

2/1. Ирина Михайловна (22.04.1627 г., Москва, крещена патриархом Филаретом в Московском Чудовом монастыре – 8.02.1679 г., там же, похоронена в Московском Новоспасском монастыре).

Старшая дочь Михаила Фёдоровича стала первой «багрянородной» царевной династии Романовых: она родилась, когда её отец уже занимал московский престол. Вероятно, своё имя она получила в честь тётки Михаила – Ирины Никитичны, жены Ивана Ивановича Годунова.

Для новой русской династии крайне важным было поддержать свой статус в качестве законных правителей Московии на равных в семье европейских держав. Но Романовых признали русскими царями не сразу. Так, после Деулинского перемирия 1618 году, завершившего войну с Польшей в эпоху Смуты, принц Владислав не отказался от претензий на российский престол. Это произошло только после безрезультатной для России войны за Смоленск 1632–1634 годов, то есть через 20 лет после фактического приглашения Владислава Семибоярщиной. Поэтому важнейшей для царской семьи была матримониальная политика. Но родственные связи с иностранными правящими домами наладить так и не удалось. Попытки найти в Европе невесту для самого Михаила Фёдоровича оказались безуспешными, но по мере того как подрастала старшая дочь, царь всерьёз озаботился приисканием ей иноземного жениха.

Посольство к шведскому королю было безрезультатным. Тогда в 1640 году взоры русского двора обратились к Дании, где правил король Кристиан IV (1577–1648). Семья его была большой: помимо трёх детей от первой жены, он имел ещё семерых от второго брака. Но брак этот был неравнородным, поскольку вторая супруга короля, Кирстен Мунк, принадлежала всего лишь к дворянскому роду, правда, весьма древнему. Среди их детей, по сути бастардов, был один сын – Вольдемар-Кристиан (1622–1656), который носил титул графа Шлезвиг-Гольштейнского. Именно он и стал объектом интереса русских послов, отправившихся в Данию.

Царевна Ирина Михайловна. Гравюра XIX в.

После длительных переговоров, сопровождавшихся несколькими взаимными визитами и обсуждением всевозможных условий (к слову сказать, русский двор отказался отправить в Данию портрет невесты, ибо «того у государей российских не бывает, чтобы персоны их государских дочерей для остереганья их государского здоровья в чужие государства возить»), 21 января 1644 года принц Вольдемар приехал в Москву. Он был принят Михаилом Фёдоровичем, и всё бы ничего, но камнем преткновения стал вопрос о вере. Для того чтобы жениться на русской царевне, принц должен был перейти в православие, и полагали, что представителям протестантских династий сделать это будет проще, нежели католикам (этим, кстати, и объясняется обилие браков с немецкими династиями у Романовых в XVIII–XIX веках). Однако это условие оказалось для него неприемлемым, никакие уговоры не смогли сломить его упорства: Вольдемар хотел во что бы то ни стало сохранить верность лютеранству. Видя непреклонность русского двора, Вольдемар попросил отпустить его на родину. И тут возникла «патовая» ситуация: Михаил Фёдорович, не желая упускать столь завидного жениха, наотрез отказался выпустить датского принца из Москвы. По сути, Вольдемар оказался под домашним арестом. В мае юный принц вместе с несколькими своими приближёнными предпринял попытку с оружием в руках вырваться из русской столицы, но был остановлен у Тверских ворот. Вольдемар в категоричной форме потребовал отпустить его в Данию и… был посажен под стражу. В течение целого года длилось это злосчастное дело о женитьбе. Вольдемар постоянно бомбардировал царя требованиями отпустить его к отцу, Михаил упорно просил пленника принять новое крещение. Причём датские послы ещё раз попытались освободить принца из плена, но и этот заговор не удался. Даже вмешательство самого короля Кристиана не помогло. Неизвестно, как долго продолжались бы злоключения царственной особы в далёкой России, если бы не смерть самого царя.

Вступивший на престол Алексей Михайлович попытался было вновь заикнуться о крещении, но, получив решительный отказ, пошёл на попятную. Только 17 августа 1645 года, то есть через полтора года пребывания в Москве, Вольдемар был отпущен домой. А Ирина Михайловна так и не вышла замуж. Зримыми свидетельствами присутствия датского принца в Москве остались лишь богатые иноземные дары, которые и сейчас можно видеть в Оружейной палате Московского Кремля. И кто бы мог подумать тогда, что пройдёт немногим более 100 лет и русский престол займёт династия Шлезвиг-Гольштейнских герцогов.

«Дело королевича Вольдемара» положило начало очень печальной для русских царей традиции. Как православные монархи, Романовы могли вступать в браки только с членами единоверных династий, но, кроме России, ни одного православного царства в мире не существовало (были, впрочем, грузинские цари, но сколько-нибудь заметной роли в европейской политике они не играли). Русские цари находили выход из этой ситуации, женившись на русских боярышнях и дворянках (и тем самым «возвышая» их), а вот для царевен подобные браки были невозможны: считалось, что царевна не может выйти за человека ниже её по положению. Иностранные же принцы не спешили переходить в другую веру и селиться в «холодной и варварской» Московии. Так и оставались царевны в девицах – их уделом был либо царский терем, либо монастырская келья. В допетровскую эпоху ни одна из царевен династии Романовых замуж так и не вышла. И лишь великому реформатору Петру I удалось сломать этот стереотип.

Ирина Михайловна оказывала большое влияние на своего младшего брата Алексея, когда тот стал царём. В своих письмах семье в 1650-х годах он прежде всего обращается к сёстрам: Ирине, Анне и Татьяне, а уже потом к жене и детям. В этих посланиях неизменно присутствует просьба к старшей сестре позаботиться о его домашних. Ирину называл он своей матерью. Лишь после второго брака Алексей Михайлович в переписке на первое место ставит уже дочерей и молодую жену Наталью Кирилловну.

Жила Ирина Михайловна то в Москве, то в селе Рубцове (Покровском), доставшемся ей от бабки инокини Марфы, там она занималась хозяйством: разводила сады и устраивала пруды. В 1672 году вместе с племянником царевичем Фёдором Алексеевичем (будущим царём) Ирина Михайловна была крёстной новорождённого царевича Петра, впоследствии ставшего императором Петром Великим.

3/1. Пелагея Михайловна (20.04.1628 г., Москва, крещена патриархом Филаретом в Московском Чудовом монастыре – 25.01.1629 г., там же, похоронена в Вознесенском соборе Вознесенского девичьего монастыря Московского Кремля, в 1929 г. останки перенесены в подвальную палату Архангельского собора Московского Кремля).

4/1. Царь Алексей Михайлович (9.03. 1629 г., Москва, крещён патриархом Филаретом в Московском Чудовом монастыре – 29.01.1676 г., там же, похоронен в Архангельском соборе Московского Кремля). Царь с 1645 г. Венчан на царство 28.09.1645 г. в Успенском соборе Московского Кремля.

Ж.: 1. 16.01.1648 г., Москва – Мария Ильинична Милославская (1.04.1626 г. – 3.03.1669 г., Москва, похоронена в Вознесенском соборе Вознесенского девичьего монастыря Московского Кремля, в 1929 г. останки перенесены в подвальную палату Архангельского собора Московского Кремля), дочь стольника (с 1648 г. боярина) Ильи Даниловича Милославского (1595–1668) и Ксении N;

2. 22.01.1671 г., Москва – Наталия Кирилловна Нарышкина (22.08.1651 г. – 25.01.1694 г., Москва, похоронена в Вознесенском соборе Вознесенского девичьего монастыря Московского Кремля, в 1929 г. останки перенесены в подвальную палату Архангельского собора Московского Кремля), дочь Кирилла Полиевктовича Нарышкина (впоследствии боярин) (1623–1691) и Анны Леонтьевны Леонтьевой (ум. в 1706 г.), троюродная сестра графа Г.И. Головкина.

Царь Алексей Михайлович в русской истории остался с эпитетом Тишайший. Поневоле удивишься такому определению – ведь в те тридцать с небольшим лет, что он был на престоле, «уместились» и жестокие бунты, среди которых особенно выделяются Соляной и Медный в Москве, и мятеж под руководством Степана Разина, и трагический Раскол в Русской православной церкви, приведший к многолетнему тяжёлому противостоянию и накалу страстей, и долгая война с Речью Посполитой за присоединившуюся Левобережную Украину, и хотя скоротечная, но безрезультатная война со Швецией (надо сказать, что в военных походах царь принимал самоличное участие). Но прозвище это характеризует отнюдь не бурную эпоху правления второго царя из династии Романовых, а скорее саму его личность.

Царь Алексей Михайлович. Портрет XVII в.

Действительно, по характеру царь Алексей Михайлович был добрым, незлопамятным, временами мягким, временами строгим, но справедливым человеком. Хотя иногда случались у него вспышки гнева, он умел их подавлять и вскоре уже шёл навстречу обиженному со словами примирения. Отличался набожностью: выстаивал долгие церковные службы, истово молился, постился, постоянно ездил на богомолья по окрестным подмосковным монастырям, особенно любил Троице-Сергиев и Саввино-Сторожевский (существует легенда, что Савва Сторожевский спас Алексея Михайловича во время охоты на медведя). Нередко в течение дня посещал до пяти храмов и отвешивал до тысячи земных поклонов, раздавал щедрую милостыню. Прекрасно знал царь «чин» богослужения, даже поправлял знатоков службы, с детства учился церковному пению. Всем своим поведением, даже внешним видом, солидным и степенным, он являл как бы идеал Московского царя – хранителя устоев и традиций, ревностного христианина, заботившегося о благочестии и благолепии. Добрый и в целом уравновешенный нрав царя сквозит в его многочисленных письмах – Алексей Михайлович был первым государем, писавшим их собственноручно. Ещё в детском возрасте ему привили любовь к чтению, он и сам сочинял прозу и вирши, собрал большую библиотеку, долгие часы, проведённые с книгами, сделали его одним из образованнейших людей своего времени. На большом колоколе Саввино-Сторожевского монастыря под Звенигородом отлит текст, зашифрованный одной из систем русской тайнописи – так называемой мудрой литореей. Исследователи полагают, что зашифровку сделал сам Алексей Михайлович. Отличался он и художественным вкусом: любил искусство Симона Ушакова и других талантливых русских мастеров, под его наблюдением был создан чудесный дворец в Коломенском (к сожалению, до наших дней не сохранился, но ныне «восстановлен» в качестве сомнительного новодела). Бесспорно, Алексей Михайлович был одним из самых умных русских государей, и ту живость, с которой он всем интересовался, во всё вникал, унаследовали многие его потомки.

Царь очень ценил дружбу. Рядом с ним образовался небольшой, но постоянный круг близких друзей, не занимавших высокие должности в государственном управлении, да и не стремившихся к ним, – верных товарищей, общаясь с которыми царь отдыхал душой. Но если дело касалось государственных интересов, все личные симпатии могли отойти на второй план.

Показательна в этом отношении история патриарха Никона. Он был очень близким к царю человеком, Алексей Михайлович полностью доверял ему, ценил за ум и недюжинные способности. При поддержке царя в 1652 году Никон был избран патриархом, причём правитель огромной державы на коленях со слезами на глазах умолял его в присутствии бояр и архиереев принять высший церковный сан. Но в новом качестве Никон проявил себя властным и деспотичным человеком. Патриарх не только расколол своими резкими действиями церковь на два непримиримо враждовавших лагеря, но и начал прибирать к рукам реальную власть в стране. Фанатично убеждённый в своей непогрешимости, он считал, что светская власть должна подчиняться церковной, и, по сути, ратовал за теократическое государство. Такие идеи не могли понравиться царю. Алексей Михайлович всё более и более отдалялся от своего бывшего любимца. Почувствовав охлаждение со стороны царя, патриарх в 1658 году решил вернуть себе его расположение и укрепить свой авторитет. В Успенском соборе после литургии Никон публично заявил о сложении с себя патриаршего сана, надеясь, что царь будет просить его остаться. Однако этого не произошло. Государь согласился с уходом патриарха и даже просил его благословения на избрание преемника.

Конфликт продолжался ещё несколько лет. Глубоко переживая разрыв с «собинным другом», царь долго ещё надеялся на примирение, и лишь в 1666 году собравшийся в Москве собор, на котором присутствовали патриархи других православных церквей, низложил Никона, лишив его сана. Но горькое чувство продолжало жить в душе царя, и незадолго до смерти он просил у опального патриарха прощения и даже хотел перевести его из ссылки в Воскресенский Новоиерусалимский монастырь. Это сделал уже следующий царь – Фёдор Алексеевич.

Алексей Михайлович был очень рачительным хозяином – и своих вотчин, и всего государства. Он любил подмосковные резиденции, особенно Коломенское и Измайлово. В Измайлове под его наблюдением создавались пруды, строились оранжереи, разбивались сады и огороды, в которых росли даже «заморские» фрукты, например виноград. Здесь же был устроен и зверинец – первый в России зоопарк.

Страстным увлечением царя была охота. Большой знаток этого дела, Алексей Михайлович ходил на медведей и других зверей, но особенно любил соколиную охоту. Принял участие в составлении известной тогда книги-руководства по соколиной охоте – «Урядник сокольничья пути». Именно ему принадлежат слова, ставшие затем народной поговоркой: «Делу время и потехе час». Любил царь и игру в шахматы.

Патриарх Никон предлагает новые богослужебные книги. Начало Раскола 1654 г. Художник А.Д. Кившенко. 1880 г.

Именно Тишайшему царю обязан своим рождением русский театр. По совету боярина А.С. Матвеева для своей молодой жены Натальи Кирилловны Алексей Михайлович приказал «учинить комедию». Для этого в селе Преображенском под Москвой была построена специальная комедийная хоромина, где под руководством пастора И. Грегори и состоялись несколько спектаклей. Сами пьесы, естественно, имели библейские сюжеты, но перемежались весёлыми шутовскими интермедиями. Первое представление настолько понравилось царю, что он смотрел его «в продолжение целых десяти часов, не вставая с места». Впрочем, набожный царь долго советовался со своим духовником, можно ли ему идти на спектакль, не хотел поначалу разрешать и музыку, но потом смотрел даже первый поставленный в России балет. После смерти Алексея Михайловича театральное дело в Москве прервалось, возобновившись лишь при Петре I.

Царица Мария Ильинична Милославская. Гравюра XIX в.

Царица Наталья Кирилловна Нарышкина. Гравюра XIX в.

Сын во многом продолжил дела, начало которым положил отец. Именно Алексей Михайлович стал выдвигать на государственные посты людей в зависимости от их способностей, а не происхождения. При нём в России стало появляться всё больше и больше иностранцев, хотя он никогда не поступался отечественными культурными традициями. Поощрял Алексей Михайлович развитие торговли и промышленности, новых производств: стекольного, бумажного, сафьянного. При нём на Оке началось строительство первых русских кораблей, развивались регулярная армия – полки нового строя, артиллерия, совершенствовалось военное дело, крепли международные связи.

Будучи «идеальным» государем Московской Руси, Алексей Михайлович создал и идеальную семью. Однако и у него была печальная история неудавшейся женитьбы. В 1647 году из 200 претенденток выбор Алексея Михайловича остановился на дочери помещика Касимовского уезда Фёдора (Рафа) Всеволожского Евфимии, которую он случайно увидел во дворце. Но вскоре при дворе возник слух, что невеста больна падучей, поскольку на одном из выходов ей стало плохо (скорее всего, причесывая, ей просто слишком туго стянули волосы), и вскоре вместе с семьёй Евфимию сослали в Сибирь. Инициатором разрыва был воспитатель царя, всесильный боярин Б.И. Морозов, который сразу предложил новую кандидатуру – Марию Милославскую, а вскоре после свадьбы царя и сам женился на её сестре. Алексей Михайлович относился к Морозову с большим пиететом, спас его от расправы во время Соляного бунта в 1648 году и, несмотря на все злоупотребления своего «дядьки», остался предан ему до конца. Брак с Марией Ильиничной, отличавшейся скромностью и добротой, оказался счастливым. У супругов родилось 13 детей. Смерть царицы глубоко опечалила Алексея Михайловича. Похороны сопровождались щедрыми раздачами милостыни (в богадельни посылали даже осетрину), и более сотни московских нищих провожали гроб с телом царицы Марии.

Вторично царь женился на красавице Наталье Кирилловне Нарышкиной, которую как-то раз увидел в доме её свойственника ближнего боярина А.С. Матвеева. Хотя заранее он уже всё решил, формально царь устроил «выбор» невесты, для чего ко двору привезли 70 девушек из Москвы и других городов. Даже в этом царь не пожелал нарушить традицию. Новая царица, воспитывавшаяся в европейском духе, внесла радость и оживление в жизнь Алексея Михайловича, заметно помолодевшего рядом с юной женой.