Текст книги "Мистические рассказы"

Сабля

Василий забрел в сувенирный отдел универмага совершенно случайно. Взгляд его равнодушно окинул заставленные полки. Внезапно во взоре мужчины сверкнули радостные искры. На глаза ему попалась американская военно-морская сабля. Она призывно сверкала отделкой под золото. У мужчины аж руки зачесались. Василию захотелось сжать в ладони рукоять. Холодное оружие являлось давней, еще с детства, мечтой. Еще со времен занятия фехтованием. Впрочем, даже и еще раньше. Еще в детстве Василий вместе с друзьями азартно сражался деревянным заменителем настоящих клинков.

На память внезапно пришел недавний, можно сказать, фехтовальный спор во время очередного праздника «День Бородина».

* * *

Василий принимал участие в празднике в форме гусарского полка. Вторым участником спора стал представитель Сумских гусар – Никита. Никитина сабля выглядела практически идеально. Тщательно отполированный клинок с выточенными долами. Эфес в виде изящной гарды с тремя дужками. Слегка изогнутая рукоять просто просилась в ладонь. Наверное, и фехтовать этой саблей не в пример проще и легче, чем неудобной громоздкой конструкцией самого Василия. Василий изготовил ее самостоятельно, вырезав из четырехмиллиметрового стального листа. Сабля получилась тяжелой и неудобной. После нескольких минут фехтования таким оружием рука просто отваливалась от усталости.

При взгляде на оружие приятеля Василий испытывал неистребимое чувство зависти. Однако, мужчина и со своей железякой справлялся достаточно успешно.

Тогда-то Никита и предложил эксперимент с яблоком.

В качестве мишени сумец выбрал небольшое, так называемое, китайское яблочко. В него и так-то нелегко попасть, а тут еще и в полете.

– Смотри, – несколько красуясь, проговорил Никита, выписывая клинком сверкающий зигзаг.

Взлетело подброшенное яблоко. Сверкнула молния клинка. Под ноги рухнули разрубленные половинки мишени.

– Теперь твоя очередь, – старательно пряча усмешку, произнес Никита.

Сабля заносчиво звякнула, опускаясь в ножны.

Василий вышел вперед. Тяжелая сабля прокрутилась в руке.

Вжик!

Яблоко распалось на две неравные части.

– Э, нет, так не пойдет, – возмутился Никита.

– А что не так?

– Надо удар наносить горизонтально…

* * *

Прошуршала по подсыхающей траве калитка, рассыпая веер сверкающих брызг. Промелькнула под ногами Василия скользкая после недавнего дождя тропинка. Хрустнули склизкие доски крыльца, выдавливая застоялую воду. Нога оскользнулась на мшистом пятне. Сбоку злорадно колыхнулись кусты крапивы.

Василий окинул взглядом заросший огород.

– Надо бы порядок навести, – проговорил он.

Открылась транспортировочная коробка. На свет появился одетый в черные кожаные ножны клинок. Рукоять удобно устроилась в ладони Василия. Рука слегка напряглась, принимая вес, хоть и сувенирного, но все-таки оружия. С легким шуршанием сабля поползла, покидая сдерживающие одежды. Лукаво выглянув в просвет между тучами, солнышко ласково коснулось замысловатого узора лезвия шаловливым лучиком.

Клинок ответил ослепительно ярким блеском. По бревенчатым стенам заплясал солнечный зайчик.

– Быстрей! Быстрей! Быстрей! Быстрей! Быстрей! – скороговоркой просвистела незнакомая птаха.

Еле заметна улыбка мелькнула на губах мужчины.

– Быстрей! Быстрей! Быстрей! Быстрей!

Василий перечеркнул воздух стремительным зигзагом. Промелькнули стальные кружева «восьмерки» отбрасывая многочисленные зайчики.

– Быстрей! Быстрей! Быстрей! Быстрей! Быстрей! Быстрей! Быстрей!

– Куда уж еще-то быстрей? – усмехнулся Василий.

Он осторожно спустился с крыльца. Мужчина по всем правилам фехтования нацелил острие сабли на крапивные заросли.

– Как же это было в детстве?

Клинок замелькал в бешеном ритме. Желтая нитяная кисть, привязанная к эфесу, металась над огородом. Жесткие волокнистые стебли валились при каждом ударе. Один из них злорадно хлестнул мужчину по руке. Василий вздрогнул от неожиданности.

– Ах, так!

Мужчина удвоил натиск на зеленую стену. Вскоре враг был повержен. Вокруг резко запахло свежескошенной травой. Василий торжественно отсалютовал поверженным растениям.

Сабля отказалась блестеть под солнечными лучами. Клинок окрасился липким зеленым крапивным соком…

– Этого еще не хватало.

Василий шагнул в полумрак комнаты. Ножны опустились на стол. Рука приблизила клинок ближе к глазам.

Кроме зеленого налета лезвие пересекало несколько полос, нарушавших полировку.

В руке Василия появилась шелковая тряпица. Мужчина принялся старательно полировать запачканный клинок. Кропотливая работа увенчалась успехом. Лезвие засияло прежним блеском. Лишь еле заметные царапины возле острия не исчезли, оставшись лишь менее заметными. Василий снова принялся за полировку. В какой-то книге он читал о применении для этой цели масла со специальным мелким абразивным порошком. Использовать абразив ему не хотелось. Мужчине казалось, что это приведет к еще большему количеству царапин. Тем более, что сувенирное оружие все-таки не боевое, а просто полированная вырезанная полоса металла. Ни ковки, ни закалки в этом, так сказать, оружии не присутствовало.

– Нет смысла ухаживать за сувениром, как за настоящим оружием, – проговорил Василий, взяв клинок в руку. – Но тренироваться им, наверное, можно.

Мужчина вышел на крыльцо. Простучали ступени. Ноги плотно утвердились на тропинке. Засвистел рассекаемый сталью воздух.

– Быстрей! Быстрей! Быстрей! Быстрей! Быстрей!

– Вот ведь неугомонный.

Василий прокрутил саблю в руке. В воздухе промелькнул сверкающий круг…

– Ой! – неожиданно вскрикнул Василий.

Острие сабли черкнуло по бедру. Из разреза обильно потекла кровь. Мужчина, прихрамывая, вернулся в комнату. Клинок опустился на стол прямо поверх ножен. Василий устроился на диване.

– Как она могла так извернуться? – пробормотал он, перевязывая ногу.

* * *

Не надо было ему меня оскорблять! «Сувенир» – я, видите ли. На себя посмотри. Сам ты сувенир! Не слышит. Впрочем, как ему слышать-то? Блестеть-то нечем…

А вот, интересно, есть ли среди людей сувениры. Как же они могут выглядеть? Так и хочется посмотреть, хотя бы в пол-лезвия.

Оглядела я комнату. Да уж. Так себе. Пустовато. И поблестеть не с кем. Хотя, вот ведь есть странные клинки. На стене висят. Прокованные, закаленные, а какого рода-племени? Гарды побиты. Видно, что в сражениях участвовали, но никакой заточки. Что за…? По виду на шпажную группу похожи.

– Учебные мы… – звякнула одна с почти сабельной гардой, – спортивные…

– Это как?

Ну, не приходилось мне раньше с такими встречаться. Даже и не знаю как с ними общаться. Может, хоть про человека их расспросить?

– Я – эспадрон, или спортивная сабля. Мы предназначены не для реального боя, – в звоне собеседника послышалось пренебрежение, – а для своеобразной демонстрации мастерства.

– К такому я не привычна, – задумчиво прошелестела кисть.

– Придется, – грустно отозвался эспадрон, – наш род спортивного оружия с древних клинков придерживается таких правил.

– Я – рапира, – встряла в разговор соседка эспадрона, – как спортивное оружие наш вид самый древний в роду. Мы не должны подвергать человека опасности.

– Ты должны принести извинения, – безапелляционно заявил эспадрон…

* * *

…Сабля заняла почетное место на настенном ковре…

Каждый Охотник Желает Знать…

Возле ноги женщины выглянул во двор кот Шашлык. Лапа его задела небольшую лужицу на крыльце. Шашлык жалобно мяргнул, брезгливо поджимая лапу. Тут же испуганно попятился обратно в дом. Пожав плечами, Валентина осторожно ступила за порог. Со слабым характерным звуком просела под ногой мокрая после недавнего дождя ступенька крыльца. По краям выдавились мутная влага. Резко ударил легкий гнилостный запах, перебивая бодрящий аромат последождевого озона. Женщина осторожно ступила на дощатый тротуар. Прошлепали по мелким лужицам сапожки. Мельком коснулся ноги цветок розы. Блеснула на нежном лепестке прозрачная капелька. Ярким бриллиантом отражалось в ней проклюнувшееся сквозь густые тучи солнце. Женщина невольно вздрогнула от холодного прикосновения. Нога соскользнула во влажную поросль.

В пышной кроне цветущей черемухи вопросительно цвирикнула незнакомая птаха. Валентина не очень в них разбиралась. Впрочем, птичку и не было видно среди плотного цветения. Словно в ответ птахе застрекотала среди березовых веточек сорока.

Валентина непроизвольно поискала глазами бело-черную стрекотунью. Загадала: «Если увижу, то все сложится хорошо».

А что именно хорошо? Валентина как-то и не задумывалась над этим. Хорошо, и хорошо, что хорошо.

Почти сразу же длиннохвостая красавица четко вырисовалась на фоне очищающегося от темно-серых ватно-кучевых облаков небосвода.

Женщина удовлетворенно погладила живот. Внутри радостно встрепенулся долгожданный ребенок.

– Сейчас, мой маленький, – успокоительно проворковала Валентина.

Еще несколько шагов. Доски самодельного тротуара кончились. Женщина неуверенно повела взглядом. В многочисленных лужах зеркально отражалось мрачные небеса. С трепещущих под игривым ветерком крон деревьев веером сыпались сверкающие капли. Воздух наполняла водяная пыль. В редкие разрывы туч сверкающими спицами в землю вонзались солнечные лучи.

Ветер взъерошил волосы женщины. Несколько замедленно ее ладонь убрала закрывшую глаза прядь.

Застарело, недовольно скрипнула калитка. Под ноги, блестя мокрым гравием, бросилась тропинка. Женщина ступила в просвеченную солнцем лужицу, рассыпав светлые брызги. Бодрым шагом Валентина направилась в сторону трамвайной остановки.

* * *

Поликлиника встретила женщину прохладным полумраком коридоров. К удивлению Валентины она оказалась практически в одиночестве возле искомого кабинета физиотерапии.

Еле заметный сквознячок слегка холодил тело. За окном снова набухали дождем тяжелые темные тучи.

Медленно тянулось время ожидания. Хотя чего там было ожидать? В поликлинике-то совершенно пусто.

Тучи за окном наконец-то пролились крупными слезами. Женщину охватила тоска: опять дождь. И под ним предстояло еще идти обратно. Капли торопливо стекали по враз запотевшему стеклу. На улицу обрушилась серебряные струны ливня. Хрустальные звуки наполнили воздух.

Динь-донь капель слились в единую своеобразную мелодию.

Металлический карниз отзывался звонкой барабанной дробью.

Валентина подошла вплотную к окну. На мокром асфальте плясали капли, выбивая многочисленные фонтанчики. Листья поникших деревьев протестующе шелестели, трепеща под ударами теплого весеннего дождя.

Ливень окончился неожиданно, как и начался. Засверкали блестящей чешуей веселые ручейки. Травинки на газонах восторженно подняли головы, выискивая проглядывающее сквозь редеющие тучи солнце. Многочисленные капельки сияли бриллиантовым разноцветьем. Над крышами ближайшей новостройки ярко полыхнула словно умытая радуга. Над ней, отражаясь в небесной сфере, засветилась чуть менее яркая еще одна, только перевернутая, радуга. Мгновением позже снизу появилось и совсем слабое третье отражение.

Валентина с удивлением смотрела на неистовое буйство красок.

– Каждый Охотник Желает Знать Где Сидит Фазан, – пробормотала она давнюю присказку о спектре.

Словно подчиняясь звуку ее голоса, тучи раздвинулись. На простор выглянул небесный лоскуток яркого чистого цвета.

Улыбка озарила лицо женщины.

Скрипнула открываемая дверь кабинета.

– Заходи, – хмуро пригласила Валентину необъятная женщина в белом халате.

Медсестра?

Как-то не вязался, по мнению Валентины, ее вид с понятием медсестры.

Валентина шагнула за порог. С обеих сторон вытертой ковровой дорожки теснились небольшие клетушки, отделенные друг от друга легкими ширмами.

Отдернулась шторка ближайшего помещения. Перед глазами женщины предстала покрытая клеенкой кушетка. Рядом, на тумбочке горделиво возвышался куб прибора.

Деловито перемигивались разноцветные лампочки.

Валентина аккуратно разлеглась на магнитном полотнище.

Щелкнул включатель.

Медсестра медленно удалилась, переваливаясь по-утинному.

Валентина осталась одна рядом с мерно жужжащим аппаратом.

Размышление женщины прервал неожиданно возникший откуда-то сбоку яркий свет. Валентина повернула голову.

Увиденное заставило ее оцепенеть. От розетки медленно отплывали два огненных шара.

– Шаровые молнии… – пробормотала женщина.

И… испуганно замолкла. Немногочисленные рассказы, которые приходилось слышать о шаровых молниях Валентине, советовали при их появлении не только не двигаться, но и не говорить. Шары переливались ослепительными многочисленными радужными оттенками.

– Каждый Охотник Желает Знать Где Сидит Фазан, – еле шевеля губами почему-то произнесла Валентина.

Но в данном случае цвета спектра оказались хаотично перепутанными. Огненные шары медленно, очень медленно приближались к замершей от страха женщине.

Сердце в груди забилось чаще.

Молнии разделились. Одна неспешно направилась к ногам Валентины. Другая прокрутилась возле лица. Женщина непроизвольно закрыла глаза, но безуспешно. Неистовый свет проникал и сквозь прикрытые веки. Свет ослеплял, но не жег. Молнии двинулись вдоль тела навстречу друг другу. Валентина всей кожей чувствовала их движение. Женщина никак не могла решиться открыть глаза.

Страшно…

– Каждый Охотник Желает Знать Где Сидит Фазан, – в третий раз повторила она.

«И это вместо молитвы? – промелькнула быстрая мысль, – Неужели поможет?»

В голове настойчиво запульсировал приказ ОТКРЫТЬ ГЛАЗА.

– Нет, – мотнула она головой.

И тут же испуганно сжалась на кушетке. Тревожно забился ребенок.

– Успокойся, мой маленький, – она преодолела страх, погладив живот.

ОТКРОЙ ГЛАЗА.

Медленно-медленно поползли вверх веки.

Оба сияющих шара висели в некотором отдалении. Валентине показалось, что даже их сияние несколько потускнело. Они висели и висели, словно изучая женщину. От их «взглядов» Валентине стало не по себе. Перемигнувшись, шары так же медленно, как и приближались, отлетели к розетке.

Ослепительная вспышка озарила огорожено помещение. Огненные шары исчезли.

Валентина шумно перевела дух.

Тут же, словно ожидая этого, прозвучала музыка завершения процедуры.

Валентина не помнила, как она добралась до дома. Шашлык вопросительно посмотрел на нее и забился за печку.

– Молодец, деваха, – раздался из неоткуда голос старика.

Оставим эту тему…

За окном вовсю разгорался новый день. Первый день отпуска.

– Ну, теперь мы можем наконец-то вздохнуть свободно, – Василий с хрустом потянулся, – вот теперь точно все проверки, слава Богу, закончились.

Ответом ему послужило молчание.

Удивленный, он повернулся к жене. Увиденное заставило мужчину вздрогнуть. Валентины рядом не оказалось.

– Вот, не было печали.

Василий соскочил с постели. Босые ноги прошлепали по половику. Рука потянулась к дверному крючку. Остановилась на полпути. И крючок, и задвижка оказались на месте. Значит, Валентина никуда не выходила. Странно.

– Где же она тогда? – озадаченно пробормотал Василий.

Еле слышный смешок послышался в ответ откуда-то сзади. Мужчина стремительно оглянулся. В комнате кроме него никого не было…

Василий подошел к окну. Мысли странно путались.

– Что за ерунда?

Огород застилал невероятно плотный туман. И это в середине дня? Вот только что яркое солнце вычерчивало на полу замысловатые линии, переплетающиеся с узорчатой тенью от ажурных оконных занавесок. А тут – серый неопрятный туман. Внутри туманной взвеси перемежались более темные тени не то дыма, не то бесформенных человеческих фигур.

– Да, что это такое? – вскричал Василий.

Звук его голоса вызвал непонятное колыхание тумана.

– Но, окно ведь закрыто, – недоуменно пробормотал мужчина.

Словно отвечая на его слова, в серой заоконной массе очистился невероятно ровный прямоугольник. Клубящийся вокруг прямоугольника туман теперь производил впечатление своеобразной рамки. В этом обрамлении показалось нечто, вроде фильма. С необычайной четкостью Василий увидел Валентину.

Но, в каком-то странном виде. Лицо женщины периодически перемежалось с лицом изможденного человека в средневековых доспехах.

Снова, Василий увидел бескрайний песок. По спине прокатился холодок.

– Опять Джафар? Но, вроде бы, с ним уже удалось расправиться.

– Помолчи! – строго произнес голос сзади, – смотри дальше…

Теперь Валентина оказалась уже в обществе вполне современного неизвестного мужчины. На небольшом столике перед собеседниками уютно разместились всевозможные фрукты. Над ними гордо возвышалась пластиковая бутылка. Что в ней находилось, разглядеть как-то не удавалось. Василий пристальней вгляделся в демонстрируемый «фильм». Лицо собеседника Валентины неожиданно показалось Василию странно знакомым.

– Так это же…

– Помолчи, – еще раз повторил голос.

Изображение, между тем, замутнилось. Клубящийся туман полностью закрыл «экран».

Василий обернулся.

– Что это было?

Его снова встретила пустота.

Замолчал и неведомый голос…

* * *

– Я дома! – замученный голос супруги вывел Василия из задумчивости.

Мужчина вышел в прихожую. Его хмурая физиономия резко контрастировала с разгоряченным лицом женщины.

– Где ты была? – вместо приветствия произнес Василий.

Мужчина мрачно скрестил руки на груди.

– Я ж еще вчера предупреждала, что пойду в поликлинику, – напомнила женщина растерянно.

Брови мужчины сошлись на переносице.

– А почему меня не разбудила?

– Тебя? – непонимающе откликнулась Валентина, – а зачем?

– К-как зачем? – начал закипать Василий, – я бы тебя проводил…

– Но, ты так сладко спал, – виновато пробормотала она, – выспался бы. В первый-то день отпуска.

Василий вернулся в комнату. Тяжело скрипнуло расхлябанное кресло, принимая тело мужчины.

Следом за мужем прошла и Валентина. Устроилась на диване напротив.

– Кстати, как ты вошла? – запоздало спросил Василий, – дом же закрыт на все задвижки.

– Разве?

Женщина устало поднялась. Слегка спружинили под ее шагами половицы. Валентина подошла к двери.

– Но, – растерянно проговорила женщина, – это ж только видимость…

Василий решительно проследовал за ней в прихожую.

– Какая еще видимость? – раздраженно отозвался он.

– Вот смотри, – Валентина указала на незакрашенный след на двери под крючком.

Действительно, в полумраке прихожей этот кусочек старой окраски создавал впечатление закрытого крючка.

– Все просто, – подытожила женщина, – тебе спросонья только показалось…

– Кхе, кхе, – послышалось со стороны, – прекрати…

Василий отмахнулся от навязчивого голоса, как от назойливой мухи.

– А с каким это мужиком ты встречалась? – никак не мог успокоиться Василий.

– С мужиком? – изумленно переспросила женщина.

– Ну, да, – настаивал мужчина, – с которым ты сидела за одним столом…

– Я ни с кем не сидела, – возразила она.

Василий перебирал в голове детали увиденной сцены. В принципе, Валентина права. В видении ничего не указывало, что собеседники разговаривали, сидя за столом. Стол с фруктами был, бутылка стояла…

– А что за выпивка?

– Какая еще выпивка? – возмутилась женщина, – Я заходила к своему начальнику, поговорить насчет моего отпуска.

– Договорилась? – в голосе Василия непроизвольно появились ревнивые нотки.

– Ты, что, – умилилась Валентина, – ревнуешь?

– Мне просто неприятны обстоятельства вашей так называемой беседы.

Неожиданно щелкнул сам собой включенный телевизор…

«Оставим эту тему…» – прозвучало с его экрана…