Текст книги "Первая научная история войны 1812 года"

Во многом благодаря вышеназванным мошенникам от истории и просто бездарям, повторяющим идеологические сказки, в среде значительной части простых обывателей могут появляться самые дикие теории (относительно прошлого человечества). В глазах, не вдающихся в подробности и сторонних науке людей, всего несколько мошенников или жаждущих легкой карьеры типов могут скомпрометировать целый научный цех. Когда малообразованные массы слышат несколько десятилетий пропагандистские клише, а затем (после падения тоталитарного строя) до них доносятся голоса серьезных ученых с адекватной документальной информацией, упомянутые «массы» перестают доверять и тем, и другим. Большинство всегда лениво и вульгарно во всех своих проявлениях – поэтому оно готово отмахнуться от того, что требует затрат интеллектуальной энергии. Гораздо проще, простите, ляпнуть грязным ртом: «история – не наука: один говорит так, а другой – так». Подобная убогость выгодна и неудачникам, которые ничего за свою жизнь не создали, серьезными кругами профессионалов какого бы то ни было направления деятельности человека не признаны – и им легче огульно охаивать все вокруг (среди подобных есть и один недоучившийся поп, которого выгнали из той избы, где готовят «профессиональных» мракобесов и, простите, «разводил»: затем он стал служкой и телекиллером в руках олигархов, а потом пытался публично учить лошадь читать латинские тексты). И толпа такому всегда рада: ведь тотальным охаиванием и отрицанием Знания месиво как бы утверждает, что не только оно само, но и все вокруг ничего не ведают о мире и ничего не умеют.

К сожалению, техника не только дает, но и многое забирает. Умным людям она помогает (собственно, только они ее и изобрели), а биомассе, толпе она служит для удовлетворения низменного и примитивного. Любой примат может нажимать на не им изобретенные кнопки: и «пойдет», предположим, видеоролик. Так наступает фактически техногенная катастрофа. Применительно к теме данной монографии можно вспомнить, что несколько лет назад какой-то, очевидно, психически больной тип в нестиранном свитере начал снимать видео для Ютьюба, в которых треплется, будто бы никакой войны между Наполеоном и Александром I в 1812 году не было (вариация на тему бредней пациента той же палаты – Фоменко); другой «пациент» обнаружил в ту же эпоху «ядерную войну» (?!), а кто-то не верит, что Александровскую колонну могли поднять люди. Тем не менее благодаря упомянутой катастрофе, когда любой примат может нажимать на кнопки – а затем глазеть ролики (естественно, соответствующие его убогому уровню), подобные бредни набирают большое количество просмотров (но, конечно, не качество – кроме нескольких защитников здравого смысла зрителей-людей там нет). В чем главное отличие человека от животного? У Человека есть История, а у животного – нет (лишь биологическая эволюция, написанная сторонним наблюдателем-человеком и им же придуманные беллетризованные сюжеты). Человек записывает свою историю на камнях, папирусах, в книгах. Но, конечно, речь идет не обо всех особях, а лишь о части тех, кто имеет качественный мозг – именно они двигают прогресс. Человек, не читающий много книг (причем с качественной информацией), – то же самое животное. У животного не было истории – и у массового потребителя фоменковщины также ее нет. Именно подобным «маугли» легко вбросить в пустой мозг абсолютно любую теорию.

Конечно, не только представители низших классов, но и аристократ или потомственный буржуа может быть лоботрясом: однако в его дворце, доме, в апартаментах издревле висели и висят портреты предков, он может держать в руках грамоты и документы разных веков. Поэтому люди из приличных «старых» семей не могут попасться на крючок разного рода шарлатанов и психически больных существ, старающихся лишить окружающих истории. В Европе живут сотни и тысячи семейств, которые не просто имеют давний род, но даже и занимают много веков один и тот же дом. К примеру, палаццо Колонна (Palazzo Colonna) – дворцом у подножия Квиринала в Риме – уже более 20 поколений (!) владеет семейство Колонна.[138]138
  Об истории рода Колонна и их фамильного дворца: Filadelfo Mugnos. Historia della augustissima famiglia Colonna, Venezia, 1658; Borgese C. Delle Famiglie siciliane nobili e illustri vissute in Polizzi tra il XII e il XIX secolo, Palermo, 1998; Majanlahti A. Guida completa alle grandi famiglie di Roma. Milano, 2005.


[Закрыть] И каждый век оставлял новые полотна, гравюры, посуду, мебель и т. д. Все это ясно видно и можно, так сказать, потрогать руками. Другой пример. Мой добрый знакомый – потомок наполеоновского маршала Жана Ланна (1769–1809) – герцог Роже де Монтебелло живет в величественном «палаццо Полиньяк» (постройка XIV века): во дворце на Большом канале в Венеции (возле моста Академии). И здесь снова каждый зал означает эпоху – и этот дворец, его фасад и внутреннюю обстановку (которая в некоторых помещениях не менялась столетиями!) мы можем видеть на гравюрах и картинах разных веков.

Но двадцатый век вывел на сцену огромное количество пролетариев и крестьян, которые после своих лачуг жили в «хрущёвках» с голыми стенами, а затем им в эти, мягко скажу, помещения провели телевиденье и интернет. Конечно, если многие из их предков получили паспорт лишь в конце 1970-х годов (!), то они самым легким образом (и даже охотно!) поверят в любые бредни, отменяющие целые века истории: не только, мол, у нас нет прошлого – но и у вас. Агрессивное невежество дополнительно питается завистью. Безусловно: талантливые и выдающиеся люди есть среди всех социальных страт, спору нет, но я сейчас говорю о статистике, трендах и различных системах воспитания и быта. С количественными данными, с математикой не поспоришь: а исключения – лишь подтверждают правила.

Итак, в двух словах «выбью табуретку» из-под психопатических мошенников, оболванивающих доверчивых голостенных относительно упомянутых выдумок о 1812 годе:

– Во-первых, на одном месте двух предметов быть не может. К примеру, если вы сейчас держите в руках и читаете данную книгу, то вы не можете одновременно держать штурвал судна, спать в стогу сена и прыгать с шестом. То, что вы – это точно вы, нам (историкам) сообщают ваши документы, нотариальные акты, сведения ЖКХ, воинского и квартирного учета, свидетельство коллег, сослуживцев, соучеников, родственников, а также ваши фотографии – и то, что предки и родственники самих историков знали ваших предков и родственников. Если у нас есть миллионы (!) документов и артефактов о событии, месте, его участниках и т. д., то нет никакого смысла и права выдумывать, что на их месте было то, о чем не имеется ни одного документа и артефакта (чтобы вас не обманули фотошопом и вырыванием двух слов из контекста тысячи страниц текста – читайте книги, а не смотрите маргинальные ролики в интернете: уважайте себя!).

– Тартария – это устаревший термин, который применялся средневековой западной литературой в отношении областей между Каспием и Китаем, иногда Индией (среди прочего – см.: Закиев М.З. Происхождение татар. // Происхождение татар и тюрков. М., 2002). Затем, когда увеличилось количество путешественников, миссионеров (в том числе русских) – этот термин ушел в прошлое, и был заменен более точными и подробными выкладками по истории. В эпоху 1812 года – это уже рудимент запылившихся томов, написанных часто ленивыми авторами далекого прошлого. Точно так же, к примеру, и в биологии, в физике часто комические термины средневековья были заменены точными знаниями и адекватными названиями-терминами.

– Только невежественные приматы могут удивляться зеленому цвету одного из мундиров Наполеона. Армия императора французов насчитывала сотни тысяч человек, поэтому, чтобы не путаться (а также из эстетических соображений), униформа была буквально всех цветов радуги. При этом для совсем «темных» верунов в бредни ютьюбовских мошенников я сообщаю: у любого цвета есть оттенки. Так вот – русская униформа была темно-зеленого оттенка (почти черного), на материале иного качества. Для интересующихся униформой русской армии разных периодов рекомендую многотомное солидное издание: «Историческое описание одежды и вооружения Российских войск с древнейших времён до 1855 г.» (СПб., 1841–62, ч. 1–30). По униформе французской армии при Наполеоне существуют десятки тысяч работ, а начать ознакомление можно с упомянутых выше книг А. Пижара и О.В. Соколова (кроме того, много предметов обмундирования эпохи 1812 г. сохранилось, к примеру, в Музее армии в Париже и в Государственном историческом музее в Москве). Нечастый для французских соединений зеленый цвет был гораздо светлее (да и униформа имела иной фасон, другие детали). Кроме того, в русской армии были элементы униформы, предположим, красного (частый цвет в британской армии) и белого цвета (характерен для австрийцев), а другой оттенок, но уже упомянутого зеленого цвета отличал итальянскую армию той поры.

– Первые карты Бородинского сражения (и прочих боев 1812 г.) были созданы уже в 1812–1814 гг., а затем их появились десятки (в том числе за авторством участников Бородина – К.Ф. Толя, Г. де Водонкура, А.И. Михайловского-Данилевского; также интересен ранний план А. Савинкова). Все планы и карты сохранились в подлинниках, давно опубликованы в сотнях книг и альбомов (раскладную карту Г. де Водонкура 1817 года издания я даже лично приносил демонстрировать в студию телеканала «Совершенно секретно»), оцифрованы и выставлены в интернете. Поэтому любая болтовня о том, что до середины девятнадцатого века подобных карт не было – это просто бред сумасшедшего или мошенничество, рассчитанное на ленивых олигофренов.

– Обращение «государь, брат мой» было традиционным для европейских монархов: поэтому переписка Наполеона I с Александром I не могла обойтись без этого кажущегося кухаркиным детям странного клише.

– Галломания в России перед событиями 1812 года продолжалась уже много десятилетий (ведь, в значительной мере, именно из Франции и черпали цивилизацию…) – и только несколько лет войн, устроенных завистливым царем Александром против Наполеона, слегка и лишь показушно приостановили пламень восторга перед Францией (чему не помешала даже Французская революция – ибо множество эмигрантов временно поселились именно в России). Галломания вернулась с еще большей силой (после посещения русскими офицерами прекрасного Парижа) уже в 1814 г. и развивалась далее. К началу двадцатого века Франция и Россия были в тесном союзе (надо еще учитывать усиление Германии), а образованные люди прочитали сотни томов опубликованных документов – и знали, что войну 1812 г. развязал Александр I, а Наполеон ее вел без ожесточения – лишь чтобы принудить царя следовать условиям Тильзитского мира. Поэтому российское светское общество (а не оскалившееся на весь цивилизованный мир население эпохи застойной «совдепии») с большим интересом относилось к Наполеону. Перед юбилеем в России было выпущено множество разного рода коробок для конфет, фарфоровых чашек и т. д. с изображением Наполеона: фигура гения часто вызывала восторг – и капитализм, рынок диктовал свои условия (предметы с такими символами прекрасно продавались: они есть и в моей личной коллекции). Таким образом, нет ничего удивительного в существовании упомянутых вещей: в 1912 г. Наполеон в теории не мог восприниматься как враг.

– Для «мауглиоидов», для оставшихся на животном уровне «людей» приходится сообщать, что в 1812 г. не могло быть никакой «ядерной войны» потому, что требовалось еще 150 лет работы физиков, химиков, специалистов по баллистике, инженеров, экономистов и т. д., чтобы соответствующее оружие создать и заставить его действовать (а затем еще долго дорабатывать средства его перемещения в пространстве…). Только в 1938 г. Фриц Штрассман, Отто Ган и Лиза Мейтнер открыли расщепление ядра урана при поглощении им нейтронов – и только тогда смогла начаться разработка ядерного оружия. Голостенные существа не понимают, что разрушения от обычного городского пожара не могут быть сравнимы с итогами ядерного взрыва. Само прекрасно документированное сожжение Москвы российским правительством и последствия упомянутого преступления запечатлены на сотнях гравюр, полотен, рисунков, в записках, письмах, мемуарах участников и современников. Все это хранится в архивах, в музеях, в библиотеках, даже у меня дома: и у нас есть описи, где данные документы упомянуты и четко описаны каждый год их существования в течение прошедших 205 лет!

– Изучите археологическое понятие «культурный слой» (и поглядите, как он вырос от вашей собственной деятельности на шести сотках). Если вы 200 лет кладете новую плитку (и так «пилите» бюджет каждый год), асфальт, мусорите, строите бульвары и т. д. – то, естественно, что ваше старинное здание станет ниже уровня новой плитки и клумбы на ней на 30–40–70 и т. д. сантиметров. Однако – это в центре города, а если вы, ленивые обитатели хрущёвок и Ютьюба, подойдете к городской усадьбе или к возведенному в 1776–1780-х гг. Петровскому путевому дворцу (у метро Динамо), или к любому зданию восемнадцатого века в Кусково – то обнаружите, что эти аристократические и удаленные от суетной жизни «коллектива» здания остались на прежнем уровне, в землю не вросли – и никакими комическими ядерными взрывами не засыпаны и не испорчены (в Кусково уцелели даже люстры и вазы). Это я уже молчу про Венецию – там здания стоят вровень с каменьями «тротуара» по 500–700 лет.

– Александровская колонна – это типовое сооружение, очень позднее для монументов подобного жанра. Она возведена как бы в ответ на Вандомскую колонну, поставленную в Париже по приказу Наполеона – в честь побед французской армии (в том числе – под Аустерлицем). Образованные люди знают, что подобные колонны научились поднимать еще несколько тысяч лет назад (к примеру, их можно наблюдать в Риме). Все этапы создания Александровской колонны нам известны (и сохранились сотни документов-проектов, подрядов, писем и т. д.). Известный инженер, генерал-лейтенант А.А. Бетанкур сконструировал подъемную систему (обо всем этом подробнее: Кузнецов Д. Бетанкур. М., 2013, 479 с.), которая состояла из строительного леса 47 метров высотой, 60 кабестанов и блоков (об устройствах-подъемниках: Никитин Н.П. Огюст Монферран, Проектирование и строительство Исаакиевского собора и Александровской колонны. Ленинград, 1939, с. 257). В архивах имеются десятки подготовительных записок и чертежей. В 1832 г. было устроено торжественное поднятие (участвовало около 2000 солдат и 400 рабочих): почетные гости расположились на трибуне, а толпа заняла всю площадь и даже крыши домов (об этом у нас есть детальные гравюры, а также сотни документов и записок современников: так сказать, специально для ленивых – изображения того мероприятия доступны в интернете).

– Важно понимать: даже фальсифицирующие историю в угоду властям нерадивые историки не могут просто добавить век или подменить продолжительное событие; совершенно невозможно добавить новое государство или поставить на место достоверно существовавших стран или губерний некую «Тартарию». Максимум, что могут сделать историки-пропагандисты, это, к примеру, иначе объяснить причины войны, свалить вину на соседнее государство, обмануть по поводу итогов какого-то сражения. Ничего другого от них и не требуется – да и невозможно: в мире нет сил, способных физически подменить тонны бытующих последовательно документов, а также миллионы квадратных километров культурного слоя с сотнями тысяч артефактов.

Продолжать перечисление подобных азбучных истин можно до бесконечности. Конечно, с упомянутого «коллектива» потомков крепостных рабов, которые веками гнули шею перед попами, а затем посбрасывали их с колоколен и послушно «строили коммунизм», после чего вновь по указке сверху «организованной толпой» пошли молиться и одновременно заряжать воду перед телевизором – с таких станется. Эти организмы могут слушать любые бредни про «Тартарию» и т. д. Почему я использую биологические термины и изъясняюсь достаточно жестко? Напомню, что вы держите в руках научную монографию – здесь конкретизируется и объясняется материальная суть произошедшего и происходящего, здесь нет места кружевным и обходным «трелям» дамочек викторианской эпохи: так что, если животные – значит, животные, а коли люди – так заслужили быть занесенными в графу «люди».

Тем не менее перед учеными все очевиднее встает проблема верификации информации: и не только для самих себя. Но и для широких масс, которые не имеют навыков работы с источниками. Поэтому я полагаю весьма важным описывать происхождение той или иной информации самым подробным образом. Подобное касается и иллюстраций (к примеру, к данной работе): помимо точной и подробно каталожной их атрибуции, важно показать жизнь предмета в разных эпохах. Так, полотна художников можно изучать и по ранним гравюрам, а также по первым фотографиям в старых книгах и на открытках.

Подытоживая, приходится с грустью признать, что большую часть времени царская, а затем советская и российская историография развивалась неестественным, суррогатным образом. Как правило, ученые подгоняли выводы своих исследований под указку режима, а значительная часть советских пропагандистов от науки не владела необходимыми для исследования темы иностранными языками. Только недолгие периоды в конце девятнадцатого и начале двадцатого века, а также в 1990-е годы были отмечены относительной свободой научного поиска. Путь был извилист и темен: от царской пропаганды в стиле эпоса и летописания – к медленному переходу в академический стиль, а затем снова примитивные лозунги и пропаганда советской эпохи; несколько лет свободного дыхания разума – и очередная реставрация тоталитарной идеологии, совместившей в себе худшие черты предшествующих двух ее ипостасей.

Что касается западных авторов, то, с одной стороны, они, как правило, испытывали сложность языкового барьера (и не могли полноценно изучать русские источники), с другой – подчас излишне доверялись тезисам российских коллег. Тем не менее они, безусловно, были более самостоятельны в своих выводах. Однако не будем отчаиваться – и продолжим поиск исторической Истины.

P. S. «Общественная жизнь в этой стране – сплошные козни против истины. Всякий, кто не дает себя провести, считается здесь изменником; посмеяться над бахвальством, опровергнуть ложь, возразить против политической похвальбы, мотивировать свое повиновение – является здесь покушением на безопасность державы и государя; такого преступника ждет участь революционера, заговорщика, врага государственного порядка, преступника, виновного в оскорблении величества…»

Маркиз Астольф Луи Леонор де Кюстин

P. P. S.

 
…Блажен, кто посетил сей мир
В его минуты роковые!
Его призвали всеблагие
Как собеседника на пир.
Он их высоких зрелищ зритель,
Он в их совет допущен был —
И заживо, как небожитель,
Из чаши их бессмертье пил!
 

Ф.И. Тютчев

* * *

Рецензия на монографию Понасенкова Е.Н. «Первая научная история войны 1812 года» (М., АСТ, 860 с.).

Представленная монография российского историка Е.Н. Понасенкова «Первая научная история войны 1812 года» безусловно является знаковой научной работой в современной историографии. Имея за плечами солидную историческую подготовку, обладая незаурядной эрудицией, автор как истинный учёный-историк отказался следовать интересам государственной идеологии и одним из первых незаангажированно анализирует события представленного периода. Ценность монографии также обозначается тем, что в течение вот уже 27 лет после распада Советского Союза, так и не было создано научно ценного исследования по данной теме. Таким образом, основываясь на широкой документальной базе, на 860 страницах монографии, Е.Н. Понасенков изложил события данной эпохи с точки зрения профессионального ученого.

В подготовленной монографии Е.Н. Понасенков аргументировано представляет кардинально новый взгляд на причины войны, анализирует внутриполитическую и социальную ситуацию на территории Российской империи в 1812 г., чётко определяет социальные и экономические составляющие войны, описывает государственную систему противоборствующих стран, а также показывает психологический портрет основных действующих исторических фигур эпохи.

Новейшее исследование историка отличается строгим следованием научной методологии, знанием иностранных языков и значительным внимание к ранее неизвестным документам. Действительно, исследование учёного насыщено фактами, цитатами из документов, и, как результат, все ключевые выводы в монографии новые и неожиданные.

Подводя итоги, считаем необходимым отметить, что не подлежит сомнению востребованность монографии Е.Н. Понасенкова «Первая научная история войны 1812 года». В свет вышла отличная, добротная, востребованная книга, которая позитивно повлияет на современную историографическую ситуацию. Выводы учёного уже приняты многими учёными в России, однако, мы отмечаем необходимость более широко популяризировать данный труд за пределами страны. Ведь представленная монография из тех работ, к которым и специалисты, и все «просто» интересующиеся историей будут обращаться не одно десятилетие.

М.С. Гедин

Кандидат исторических наук, доцент кафедры истории Украины Киевского национального лингвистического университета