Текст книги "Время любить. Букет венков сонетов"

Ночь

1

 
Я вижу сон, что снова ты со мной.
Даже во сне не вериться в такое,
Мы влюблены!.. под полною луной
Стоим в очаровательном покое.
 
 
И много ли для счастья надо нам:
Ночь тихая, луна, кусты сирени,
Чтоб не глазели мы по сторонам,
И не дрожали от случайной тени.
 
 
Твоя рука лежит в моей руке…
Звезда упала с неба, вдалеке,
Мы загадали общее желанье.
 
 
Луна укрылась в белых облаках,
И на дрожащих в темноте губах,
Я ощущаю легкое касанье.
 

2

 
Я ощущаю легкое касанье…
Накатывает в тело теплый вал.
Увы, как подсказало обонянье,
Цветок сирени я поцеловал.
 
 
Чихнул, когда в носу щекотно стало,
– Неуж-то… шутки нашего куста? —
Лицо мое, как факел запылало,
А уши осветила краснота.
 
 
Как хорошо, что в темноте не видно,
Но, черт возьми! Мне, все-таки, обидно,
Я на исход рассчитывал другой.
 
 
Но в тот же миг скользнула ветка мимо,
Ты не дыша, почти неуловимо,
Моей щеки дотронулась рукой.
 

3

 
Моей щеки дотронулась рукой…
Она была холодною приятно,
И в то же время теплою такой,
Что показалось, маловероятно.
 
 
И я забыл, как видно, в тот же миг,
Что страсть бросает нас и в жар, и в холод,
В мозгу вселенский происходит сдвиг,
Когда влюблен и бесконечно молод.
 
 
Спасибо, Господи, за твой бесценный дар,
В сердцах влюбленных зажигать пожар!
Пусть даже он и вызовет чиханье…
 
 
Я одарен был, наконец, сполна.
Упруго натянувшись, как струна,
У губ твое почувствовал дыханье.
 

4

 
У губ твое почувствовал дыханье
И шепот: – Я боюсь, мой верный друг…
И разлилось по телу состраданье
За твой, такой естественный испуг.
 
 
Столкнулись губы в темноте неловко,
В дрожащей, первозданной наготе,
И вот судьбы коварная уловка,
Ты стала растворяться в темноте.
 
 
В руках растаял тонкий, нежный стан,
А ты ушла в сиреневый туман.
И дивный сон другим сменился сном,
 
 
Где не было ни грез, ни наваждений,
Ни сладостно щемящих сновидений.
Я был разбужен ласковым теплом.
 

5

 
Я был разбужен ласковым теплом…
Какие-то приливы и отливы,
Шурша спокойно под моим окном,
Морские мне напомнили мотивы.
 
 
Ночные звуки так непостоянны.
Какой-то слышал греческий сонет,
Слова его и призрачны и странны.
Так я проснулся все же… или нет?
 
 
Лишь осознав себя в своей квартире,
Решил – все хорошо в подлунном мире.
Из берегов пока не вышли реки,
 
 
И волны не разрушили мой дом,
Я был разбужен, все-таки, теплом
И светом через сомкнутые веки.
 

6

 
И светом через сомкнутые веки…
Лицо не грел холодный лунный свет,
И никогда здесь не бывали греки.
Котенок мне мурлыкал свой сонет.
 
 
Не может быть, что это только сон.
Будь я царем – не пожалел бы царства!
Я болен, или, всё-таки, влюблен?
И то и это требует лекарства…
 
 
Переиначить не могу себя,
Я выживу… Или умру, любя,
С измученною жаждою калеки!
 
 
Что исцеленье рядом… Вот она!
Стряхнул котенка и осколки сна,
Но вижу пустота и тишь… вовеки.
 

7

 
Но… вижу пустота и тишь, вовеки,
Здесь никогда не теплилось огня,
Не приходили люди… человеки,
Которые могли понять меня.
 
 
Я силился найти себе подмогу
И доказать – я не такой простак!
В сиреневых кустах я был, ей богу,
Но почему она со мною, так!
 
 
Я на нее имел большие виды,
Она была, но скрылась от обиды.
Хоть прогреми сейчас весенний гром,
 
 
Лишив меня привычного покоя,
Давило ощущение такое!..
Как будто был пустым и тихим дом.
 

8

 
Как будто был пустым и тихим дом…
Но запахи сирени, в самом деле,
Врываются как волны, напролом.
Они уже в моем бушуют теле.
 
 
И в шуме их, себя уже не слышу,
Но явственно так ощущаю я,
Что эти волны, как бы сносят крышу,
И эта крыша, видимо, моя.
 
 
– О, Матерь божия, поведай, сделай милость,
Во мне сегодня что-то изменилось?
Хоть за окном все тот же старый сад…
 
 
И ночью, как всегда, зимой и летом,
Касается меня холодным светом
Луна, как сто и тыщу лет назад.
 

9

 
Луна, как сто и тыщу лет назад,
И далее, останется загадкой.
Один при лунном свете ищет клад,
Другой, невдалеке, следит украдкой.
 
 
Кого я потерял и что нашел,
И с кем, наедине, пою дуэтом?
Да было… Было ночью хорошо!
Зачем же, братец, сомневаться в этом.
 
 
Вот так, попав к луне на рандеву,
Я заплутал во сне и наяву.
Но… тут же был и изумлен, и рад,
 
 
Увидев, что из синевы далекой,
Луна кокеткой нежной, светлоокой,
Загадочно притягивает взгляд.
 

10

 
Загадочно притягивает взгляд…
Я, как лунатик, следую за взглядом
И следовать, похоже, очень рад,
Любимую я ощущаю рядом!
 
 
Открылась ночью новая страница
Той повести, что предстоит читать.
Мне снилось то, что и должно случиться,
О чем я мог до этого мечтать
 
 
И изнывать от страсти и от жажды.
Все, что я видел, проживу однажды:
Луну в очаровательном покое,
 
 
Даль за окном без края и конца,
Котенка рыжего у своего лица.
Мне пробужденье по душе такое.
 

11

 
Мне пробужденье по душе такое,
Ночь подарила тайну неспроста.
Не одинок я, нас отныне двое,
У пышного цветущего куста.
 
 
И не во сне, а все реально очень,
Как волшебством наполненный магнит,
В объятиях сирени, звезд и ночи,
Луна сердца навек соединит.
 
 
Союз наш вечный и такой простой
Произойдет до троицы святой!
Когда через оконное стекло
 
 
Увижу долгожданный образ милый,
Такой знакомый и неуловимый.
…На сердце стало грустно и светло.
 

12

 
На сердце стало грустно и светло.
И хоть в лицо мне лунный ветер веет,
Я осознал, как время тяжело,
Какой реальный вес оно имеет.
 
 
Тогда зачем я мучаю себя,
Осознаю страдания, как средство?
Да то, что я насочинял, любя,
Обычное, простое самоедство.
 
 
И хоть по голове меня не били,
Но тупиков там больше, чем извилин.
Как дятел я долбил свое дупло,
 
 
Домысливал, переживал, но все же,
Я каждой клеткой ощутил на коже,
Любимый образ подарил тепло.
 

13

 
Любимый образ подарил тепло…
Для пессимизма разве есть причина?
Не в лодке я, не потерял весло,
В конце концов, я все-таки, мужчина!
 
 
Я на плаву и ветер в парусах,
Гудит, как в трубах старого органа,
Ночной не ведом капитану страх
И я плыву наперекор туманам.
 
 
Сквозь время и цветущие кусты,
Туда, где будем только я и ты.
И нас осталось в этом мире двое.
 
 
Луна ушла неслышно… босиком,
А свет любви блеснул мне маяком,
И оживил свеченье неживое.
 

14

 
И оживил свеченье неживое…
И ангел сердца протрубил в трубу,
Соединил в виденье роковое
И неизбежность, и мою судьбу.
 
 
Одно лишь сновиденье, ночь одна,
Страдания в ней больше, чем веселья,
Но… словно чаша выпита до дна,
Коварного и сладостного зелья.
 
 
Все сто часов, порою, длится ночь,
Когда любовь не можешь превозмочь.
И это все произошло весной…
 
 
Котенок рыжий мне щекочет ухо,
Слова любви доносятся до слуха,
Я вижу сон, что снова ты со мной.
 

15

 
Я вижу сон, что снова ты со мной…
Я ощущаю легкое касанье.
Моей щеки дотронулась рукой,
У губ твое почувствовал дыханье.
 
 
Я был разбужен ласковым теплом
И светом через сомкнутые веки,
Но вижу пустота и тишь, вовеки,
Как будто был пустым и тихим дом.
 
 
Луна, как сто и тыщу лет назад
Загадочно притягивает взгляд.
Мне пробужденье по душе такое.
 
 
На сердце стало грустно и светло,
Любимый образ подарил тепло
И оживил свеченье неземное.
 

Весна

1

 
Кричит петух восторженно с насеста,
Едва хватило воздуха на вдох.
Устроил поутру переполох,
Ему, как будто, стало мало места,
 
 
Он через щели в треснутом оконце,
Как следует хранителю двора,
Сообразил, что вот она, пора,
Его коснулся тёплый лучик солнца,
 
 
Точил он шпоры сильными ногами
И крылья распустив, ходил кругами,
Показывая красочный наряд.
 
 
Как осознал он головой пернатой,
Что за окном, под крышею покатой,
Сосульки в нотный выстроились ряд.
 

2

 
Сосульки в нотный выстроились ряд,
Готовы таять, создавая звуки,
Ждут дирижера поднятые руки,
Чтобы ловить движения и взгляд.
 
 
Всё, кажется, известно наперед,
Легко, понятно, чувственно и зримо,
Необъяснимо и неповторимо,
Но… повторяется из года в год,
 
 
И туча проплывает стороной,
И ветерок прохладный, озорной,
Доносит запах дрожжевого теста.
 
 
Упала нота до, за нею ля,
Легко вздохнула сонная земля.
Природа в ожиданье, как невеста.
 

3

 
Природа в ожиданье, как невеста,
Не менее недели начеку.
Торжественно ждала ку-ка-ре-ку!
Сигнала зимовавшего оркестра,
 
 
И приукрасив чуть глаза-озёра,
Сосульками, прозрачными от слёз,
Спроваживала злой ночной мороз,
Настраиваясь на выступленье хора.
 
 
И вдруг, наперекор всему, без страха,
Ворона: – Кар…р! – как опытная сваха,
Продолжила заученный обряд.
 
 
Метнулась стая вверх горластой тенью.
И вот… невеста, вопреки сомненью,
Надеть готова свадебный наряд.
 

4

 
Надеть готова свадебный наряд,
Событие вселенского значения!
И это всё не ради развлеченья,
И надевают здесь не всё подряд,
 
 
Совсем немаловажная деталь:
В безудержном от волшебства раздолье,
Чтобы украсить первое застолье,
Все льдинки превращаются в хрусталь,
 
 
Но то, что было можно поутру,
К полудню нам уже не по нутру.
Особенно вороны надоели.
 
 
Проходит дел весенних череда,
Но нас особо радует, когда,
С утра до ночи тренькают капели.
 

5

 
С утра до ночи тренькают капели
И будоражат звуками село,
И даже гуси пробуют крыло.
Когда мальчишки сели на качели,
 
 
Хозяйка вышла, встала, руки в боки…
Сказала: – Наконец-то, боже ш мой!..
И как учеников загнать домой…
Когда же им теперь учить уроки? —
 
 
И чтобы дальше продолжалось чудо,
Посыпал дождик, просто ниоткуда,
И грянул гром, как праздничный салют!
 
 
Конечно, под такое настроенье,
Почувствовав всеобщее волненье,
Пичуги подпевают там и тут.
 

6

 
Пичуги подпевают там и тут
И всё по нотам, в нужное мгновенье.
А вдоль заборов горловое пенье —
Ручьи неутомимые поют,
 
 
И день и ночь – откуда столько сил,
Так слажено, и в устье, и в истоке.
Луч солнца, что восходит на востоке,
На это пенье их благословил.
 
 
К чему отдельно звуки и слова
Участникам большого торжества,
Они свои мелодии пропели.
 
 
Хватает всем и воздуха, и вод,
Объединится скоро хоровод,
А модницы уже к концу недели.
 

7

 
А модницы уже к концу недели,
Почувствовав, что это их пора,
Прогуливаться стали у двора,
Свои наряды лучшие надели,
 
 
И щуря привлекательные глазки,
Припомнив, вдруг, иные времена:
– Как он влюблён… – Как влюблена она! —
Хохочут и рассказывают сказки.
 
 
Да, молодость с весною ходят рядом,
И часто всё одним решают взглядом.
Такой вполне привычный атрибут.
 
 
Ах, как весна на выдумки богата,
Запели песню на лугу девчата,
Венки из одуванчиков плетут.
 

8

 
Венки из одуванчиков плетут,
И вроде бы в тоске или испуге,
Венок подходит лишь одной подруге!
Как говорят – особый случай тут,
 
 
И смех и слёзы – всё у них сполна,
А у невесты голосок струною…
Ну, захотелось замуж ей весною.
Ну, разве виновата в том она!
 
 
Как нагадала бабка в рождество:
– Куда деваться, если естество.
А с ним играть не гоже в кошки-мышки.
 
 
Подруги, добавляя красоты,
Вплетают в косы желтые цветы,
И ветер, хулиганистей мальчишки.
 

9

 
И ветер, хулиганистей мальчишки,
Под солнцем он заметно потеплел,
И кружит просто, между прочих дел,
Вокруг красоток, в роли шалунишки.
 
 
А дел весною у него не мало,
И с ними управлялся он всегда,
Гонял по небу тучи, как стада,
А то и пыль пускал в глаза, бывало.
 
 
С девчонками он так, лишь на минутку,
Не может упустить такую шутку —
Он их щекочет, норовит в подмышки,
 
 
Как говорят – святая простота!
И трогает за разные места,
Ласкает губы, как листает книжки.
 

10

 
Ласкает губы, как листает книжки,
Мурлычет в ухо, словно добрый кот,
Берет девчонок в новый оборот.
И где бы взять, проказнику, умишка.
 
 
А он, собравшись очевидно с духом,
Под настроенье, от избытка сил,
Как снежную принцессу пригласил —
Дворы и луг усыпал белым пухом.
 
 
Венков и песен оказалось мало,
Ему для счастья визга не хватало.
Намёк подругам просто однозначен,
 
 
Чтоб подхватить весенний тарарам,
В снежки все заиграли по дворам.
Последний снег торжественно потрачен.
 

11

 
Последний снег торжественно потрачен,
Весенним ароматом напоён.
А шалунишка ветер, где же он?
Неощутим стал, легок и прозрачен.
 
 
С лужайки тихо выбрался, кустами,
С уловками простого сквозняка,
И чтобы удивить наверняка,
Метнулся и исчез под облаками,
 
 
Природою надёжно и умело,
Был закреплен союз души и тела.
Ах, как с плутишкой расставаться жаль.
 
 
Но… новые уж пишут письмена,
Блаженная спадает пелена.
На зелень пала белая вуаль.
 

12

 
На зелень пала белая вуаль,
Написана ещё одна страница,
И для любой весны она годится.
Конечно, это меньше, чем скрижаль,
 
 
Мы ждем весну всегда как торжество,
Как для души – мечты необратимой,
Как первые подснежники любимой,
Как удали простое естество.
 
 
От запахов кружится голова,
В капели звонах слышатся слова.
Свою вороны каркают мораль.
 
 
Пусть не всегда звучит она приятно,
Зато предельно просто и понятно —
Намек влюбленным, и… открылась даль,
 

13

 
Намек влюбленным. И открылась даль,
Где просто не бывает непогоды!
Когда вершины чувства и природы
Всего-то!.. как намёк на пастораль.
 
 
Во власти всё Великого творца,
Владеет кистью он своей умело.
Вот и девчонка смотрит оробело,
В венке стоит у своего крыльца.
 
 
Природа возрождается, смеясь,
Пусть кто-то скажет, что весною грязь.
Увы, такой ответ не однозначен.
 
 
Потоком с неба льётся бирюза,
Невесте в ошалелые глаза.
Вуаль весной – наряд вполне прозрачен.
 

14

 
Вуаль весной – наряд вполне прозрачен,
Готов к показу на любом смотру.
И если всё проснулось поутру,
В весенний день, так будет он удачен!
 
 
И солнце с голубого небосвода
Уже сияет радужно в окне.
И праздник жизни радует вдвойне,
Как равных, нас приветствует природа.
 
 
Весна так просто не пускает пыль,
Разыгрывая чудный водевиль,
В котором каждому найдется место.
 
 
Воронья не мешает суета,
Сосулек звон, и точно неспроста,
Кричит петух восторженно с насеста,
 

15

 
Кричит петух восторженно с насеста,
Сосульки в нотный выстроились ряд.
Природа, в ожиданье, как невеста,
Надеть готова свадебный наряд.
 
 
С утра до ночи тренькают капели,
Пичуги подпевают там и тут,
А модницы уже в конце недели
Венки из одуванчиков плетут.
 
 
И ветер хулиганистей мальчишки
Ласкает губы, как листают книжки.
Последний снег торжественно потрачен.
 
 
На зелень пала белая вуаль,
Намёк влюбленным, и открылась даль!
Вуаль весной – наряд вполне прозрачен.
 

Лето

1

 
Чем помнится нам летняя жара…
Да это просто новой жизни время,
Как говорили – быстро ногу в стремя,
И завтра будет лучше, чем вчера.
 
 
На новые мы мчимся берега,
Помимо воли манят наши чувства,
Короткая гроза и море буйства,
Мы там, где ждёт нас радуга-дуга.
 
 
И всё вокруг твоё, а ты ничей,
Под жарким ливнем солнечных лучей.
Такое часто не проходит даром.
 
 
Как помнится, по молодости лет,
Светило присылало нам привет,
Случалось, что и солнечным ударом.
 

2

 
Случалось, что и солнечным ударом,
В начале не заметного, вполне,
Потом дымилась кожа на спине.
Финал – от увлечения загаром.
 
 
Но не за это вспоминают лето,
Потом, при расставанье, вдалеке.
А как прикосновение к руке,
Сверкающего, чудного браслета.
 
 
Как ожерелье на груди любимой,
Как шепот губ волны неуловимой,
Воды и солнца вечная игра.
 
 
Случается, конечно, и цунами,
Что от избытка чувств бывает с нами,
Нет, лето – это чудная пора.
 

3

 
Нет, лето – это чудная пора,
Поэты любят говорить такое,
Потягиваясь в благостном покое,
Под нежным солнцем с раннего утра.
 
 
Да что поэт… и сам бывал такой,
И утром просыпался трудно очень,
А чтобы продлевались сказки ночи,
Пытался прикрывать глаза рукой,
 
 
И распахнув скрипучее окно,
Дышалось так, как не дышал давно.
Как будто до того дышал угаром.
 
 
И появлялся новый интерес,
Поскольку видел чудо из чудес…
А чудеса случаются недаром.
 

4

 
А чудеса случаются недаром,
Как и в молении на образах,
И если не видением в глазах,
То в сердце благоденственным пожаром,
 
 
Видением, которое пред вами
Предстанет вдруг у голубой воды,
А на песке останутся следы,
Того, что не смогли сказать словами,
 
 
…Как хорошо, что приключенье это
Произошло на берегу и летом.
Подумалось: – Однако… Ну и ну!
 
 
В груди сердечко, словно в клетке птица,
Осталось удивить и… удивиться,
Когда ныряешь в тёплую волну.
 

5

 
Когда ныряешь в теплую волну
И миллионы солнц над головою,
Ну, как не восторгаться синевою!
В которой видишь лишь её одну.
 
 
И как не растеряться, наконец,
В желаниях, сомнениях… в угаре!
Когда проснулись в солнечном отваре —
И швец, и жнец, и на дуде игрец,
 
 
Раскинув руки словно самолёт,
Подводный начинается полёт,
Хоть не ведущий сам и не ведомый.
 
 
Но… страсть, она и без вина пьяна,
Стихией наслаждаешься сполна,
И замечаешь силуэт знакомый.
 

6

 
И замечаешь силуэт знакомый.
С какой бы подобраться стороны…
Но вид, конечно, лучше со спины,
А даст ли это результат искомый?
 
 
В воде всё так таинственно, упруго,
Манит к себе дрожащий силуэт.
И к сожаленью друга рядом нет…
Совет бы, к стати, опытного друга.
 
 
И хоть тебя не волокут силком,
Себя ты ощущаешь судаком,
Нечаянно попавшим на блесну.
 
 
Но… силуэт так близок и так ясен,
И более того, он так прекрасен!..
Готов за ним в любую глубину.
 

7

 
Готов за ним в любую глубину,
Испытывая голос на певучесть.
Вот так и проверяется живучесть,
У чувства беспринципного в плену.
 
 
Проходят гуси к берегу гуськом,
Хотя не пахнет здесь природой дикой,
Цветами, или свежею клубникой,
Всё больше шашлыками и дымком.
 
 
На берегу зевак нестройный ряд,
Показывают… что-то говорят,
Оценивают аргумент весомый
 
 
Держась вполне достойно на плаву,
Натягиваю мыслей тетиву,
Лишь силою любовною влекомый.
 

8

 
Лишь силою любовною влекомый,
А дальше – предсказуемо вполне.
И далеко, как будто бы во сне,
Зовущий слышен голос незнакомый…
 
 
Тела сжимались нежно и упруго,
Вода и воздух были заодно,
И чувствовалось, все цветы давно,
В вино перебродили по округе.
 
 
И музыка негромкая звучала,
Не раз, и начиналось всё сначала.
Кружились в вальсе, но не на паркете,
 
 
Всё в брызгах лета, в солнечных лучах,
И глубина не вызывала страх.
И что приятней может быть на свете!
 

9

 
А что приятней может быть на свете,
Пройти по полю, по пути домой,
Нарвать букет огромный, полевой…
Одна ромашка, чтобы в том букете.
 
 
Потом гадать вдвоём, на всякий случай,
Приподнимая изумленно бровь,
Как точно говорит нам про любовь
Цветок волшебный, чистый и пахучий,
 
 
Такая в поле выросла гадалка,
Ей за бесплатно и гадать не жалко.
Простой цветок, а за любовь в ответе…
 
 
И чудно так, с улыбкой на губах,
Заснув в душистых, белых лепестках,
Проснуться рано-рано, на рассвете.
 

10

 
Проснуться рано-рано, на рассвете,
Не так легко, к тому же – нету сил.
Но… легкий дождик землю оросил,
Так сны сошлись и в цвете, и в букете.
 
 
А в комнате, как в угольном забое,
Фантазия и темень, пополам,
Отслеживая тени по углам,
Беседу начинаешь сам с собою.
 
 
А теплый летний дождик – не мечта ли,
Особенно, когда его не ждали.
Такой вот удивительный роман.
 
 
Сюжет… интрига. – Боже, как приятно!
Листаешь до конца, потом обратно.
Ни день, ни ночь, а сказочный обман.
 

11

 
Ни день, ни ночь, а сказочный обман,
Всё без сомнений и без колебаний.
Блаженных мыслей, сказочных желаний,
В поход уходит новый караван.
 
 
Забылись как-то разные дела,
Дешевых слов дешевая огранка.
Дорога ждёт, как скатерть самобранка,
Полным полна, ну, и… белым бела.
 
 
Похоже – перегрелся на жаре,
Коли проснулся с думкой на заре:
– Один нормально, только лучше двое…
 
 
И за окном немного рассвело,
Синичка ловко клюнула в окно,
И в голове желание благое,
 

12

 
И в голове желание благое,
В груди как будто запылал огонь,
И сердце может прыгнуть на ладонь,
Оно такое… чистое, нагое.
 
 
Иду по самому, как говорится, краю,
– Синичка, стукни хоть одно словцо,
Здесь невесомость явно налицо…
Я падаю, а может быть… летаю!
 
 
И завершая начатый расклад,
Мне ветер распахнул окошко в сад,
Его движенье чувствую тугое.
 
 
И вот на подоконнике стою,
Не знаю что, но, кажется, пою,
И все вокруг такое дорогое.
 

13

 
И все вокруг такое дорогое…
Чирикнул воробей невдалеке,
Хоть и бреду с ромашкою в руке,
Себя не вижу точно я в изгое.
 
 
Всё, что случилось – явно не нарочно,
А главное – на радость, не беду.
Дружу я с гравитацией в саду,
Стою у яблони довольно прочно.
 
 
Невероятно всё, но очевидно,
И далеко в туманной дымке видно
Тот самый силуэт и тот же стан.
 
 
Порозовел восток за облаками,
И первый луч я трогаю руками,
И ты идешь… сквозь розовый туман.
 

14

 
И ты идешь сквозь розовый туман,
И обрываешь лепестки ромашки.
Как в сердце верно бьёт он, без промашки,
Какой простой, надежный талисман!
 
 
Таков у нас хитрюга, бог любви,
Амур – он время выбирает умно,
Пока летит стрела его бесшумно,
Лишь успевай мгновения лови.
 
 
На долгом вспоминается пути,
Что жизнь прожить – не поле перейти,
Не каждая проблема мишура.
 
 
Встречать рассвет так просто и понятно,
Вода, ромашки, солнце – всё приятно,
Чем помнится нам летняя жара!
 

15

 
Чем помнится нам летняя жара?
Случалось, что и солнечным ударом.
Нет, лето – это чудная пора!
А чудеса случаются недаром…
 
 
Когда ныряешь в теплую волну
И замечаешь силуэт знакомый,
Готов за ним в любую глубину,
Лишь силою любовною влекомый.
 
 
И что приятней может быть на свете,
Проснуться рано-рано, на рассвете,
Ни день, ни ночь, а сказочный обман.
 
 
И в голове желание благое,
И всё вокруг, такое дорогое,
И ты идешь сквозь розовый туман.
 

Осень

1

 
Светило покорило пьедестал,
И всем казалось, будет вечно лето.
Ромашки, пляжи, волны и при этом,
Никто другой сценарий не листал.
 
 
Всем по душе был шумный летний бал,
И бегство в тень при солнышке в зените,
Лежишь, как динозавр в неолите,
И дразнит дымным запахом мангал.
 
 
Мысль напрягаешь с горем пополам
И говоришь: – За что такое нам…
С трудом меняешь телоположенье.
 
 
Палящий ждешь очередной заряд,
Бросаешь сквозь очки туманный взгляд.
Казалось, вечным будет это жженье.
 

2

 
Казалось, вечным будет это жженье.
Но… как у всех живущих под луной,
У времени есть ритуал земной,
А попросту – вокруг оси вращенье.
 
 
Хоть всем известно и планет движенье,
И череда меняющихся дней,
Становится нам кое-что видней,
И… завершается самосожженье.
 
 
Не ласковой становится вода,
Меняется событий череда,
Проходит летних впечатлений шквал.
 
 
Подходит к сердцу некая остуда,
И, кажется, уже не будет чуда.
Но, словно кто молитву нашептал.
 

3

 
Но… словно кто молитву нашептал.
И солнце изменилось, и погода,
И даже поведение народа…
Все начали считать свой капитал.
 
 
Проблемы надвигаются, как шквал,
Не суета сует, а поважнее,
Что делает всех ближе и дружнее —
Предчувствие на яркий карнавал.
 
 
В ногах какой-то танцевальный зуд,
Букашки-ноты в голову ползут,
В ладонях появилось нетерпенье.
 
 
Загадка удивительно проста,
Подмигивает ягода с куста…
В природе началось преображенье.
 

4

 
В природе началось преображенье,
Решает все дела небесный сход,
Считают по уму, расход – приход,
Тела и души жаждут ублаженья.
 
 
И в новом направлении движенье,
И новый любопытный интерес
Приобретают быстро силу, вес,
Оценку и, возможно, уваженье.
 
 
Такое подойдет любому дому,
И просто быть не может по-другому,
Так на рассвете прокричал петух.
 
 
Не курица совсем, его зазноба,
А некая прекрасная особа
Очаровала зрение и слух.
 

5

 
Очаровала зрение и слух,
И было всё с утра неадекватно,
И что-то было понято превратно,
Да так, что полетел с насеста пух…
 
 
Но подтвердил событие пастух,
А он в своих виденьях не неволен,
Стоял он на рассвете в чистом поле,
Сказал всего лишь, изумленно: – Ух!
 
 
Не первый год пастух живет на свете,
Ещё вчера в ином всё видел свете,
Он не знаток библейского завета,
 
 
Но в райских кущах понимает толк.
Навстречу расстилалась, словно шелк,
Красотка, розой падшей из букета,
 

6

 
Красотка, розой падшей из букета…
Она пришла на лучший свой показ,
Ей не страшны – ни колдовство, ни сглаз,
Нет страха от возможного навета…
 
 
Да кто оговорит красотку эту,
Когда благоволят ей небеса,
Когда её небесная краса
Подобна только чудному сонету!
 
 
И хоть пастух в сонетах не силён,
Красоткой он навечно покорен.
Она в одежды лучшие одета.
 
 
Вот так, бросая шелк по сторонам,
Мелькая по деревьям и кустам,
Смеялось, развлекалось бабье лето,
 

7

 
Смеялось, развлекалось бабье лето,
На совесть веселилось, не за страх,
До цветоотраженья в облаках,
И возвращалось солнечным приветом.
 
 
Всем миром эта красота воспета,
А в этот раз поэтом пастухом,
Он свысока, на лошади верхом,
На эту тему создавал либретто.
 
 
Душа запела, он услышал глас!
У каждого Пегаса свой Парнас,
И музыка у пастуха на слух…
 
 
Кружилась рядом чудо-мастерица,
Не баба, а красавица девица,
В нарядах… Аж захватывало дух!
 

8

 
В нарядах, аж захватывало дух…
А дальше, хоть в лесу, хоть в чистом поле,
К ней липло всё, помимо силы воли,
Цеплялось, как навязчивый лопух.
 
 
И если только ты не слеп и глух,
То поднимались, расправлялись плечи,
Природа в эту пору душу лечит,
По лучше многих бабок повитух.
 
 
И кажется – святая простота,
В объятиях единственная, та,
Что строить может столько разных глазок.
 
 
И в каждом взгляде терпеливый зов,
Влюблённому понятный и без слов.
Представить это можно в мире сказок.
 

9

 
Представить это можно в мире сказок,
Мы в детстве начитались их сполна,
Придет царица, и придет она
По зову сердца, без чужих подсказок.
 
 
Ах, как заманчив зов любви и вязок,
Поверить каждый в чудеса готов,
Когда так много жизненных узлов,
Когда так мало истинных развязок.
 
 
Но… философия придет потом,
Когда пастух свой обустроит дом.
Сейчас он растерялся, как подпасок.
 
 
И потерял – и лошадь, и хомут,
Когда увидел, как они живут,
Плоды земные в окруженье красок.
 

10

 
Плоды земные в окруженье красок,
Как праздник солнца он встречал не раз,
Всё выставлялось ярко, на показ,
Был карнавал такой всегда без масок.
 
 
Всё плодотворно, честно, без опасок,
Одно искусство и большой азарт,
Здесь наравне и ретро и поп арт,
В задумке каждой – новый опоясок.
 
 
Здесь запахи, цветы, плоды и лики,
В полотнах живописцев – все велики!
Всё наяву, а не в виденьях снов,
 
 
Подобраны цвета довольно строго,
Пурпурного и золотого много,
И чувственно живых полутонов.
 

11

 
И чувственно живых полутонов…
Природа наслаждается блаженством,
Пастух – плодов и красок совершенством,
А у поэта не хватает слов.
 
 
Но к действиям активным он готов,
Восторг восторгом, а дела делами…
Как говорят – не будешь сыт словами,
И тезис этот далеко не нов.
 
 
Природе голова нужна с руками,
Чтобы не путать корешки с вершками.
И с непонятной легкою тоскою,
 
 
Я словно перед выбором пути,
Не понимая, мне куда идти…
Немею перед красотой такою.
 

12

 
Немею перед красотой такою,
Хотя был бодрым с самого утра.
Как незаметно подошла хандра,
Пора держать ответ перед собою.
 
 
Но взять себя довольно трудно с бою.
Пастух, цветы, плоды – всё к одному,
Помилуйте! Я что-то не пойму,
И я повержен неземной красою!?
 
 
И ни привета, никакого вето,
Неужто… всё решило бабье лето!
Перерождение своё не скрою,
 
 
Нам надо в поле встретиться, и там,
Подарки брошу я к её ногам!
Мечтаю бросить… щедрою рукою,
 

13

 
Мечтаю бросить щедрою рукою…
О красоте начать издалека,
Чтоб сердце покорить наверняка,
И называть прекрасной, дорогою…
 
 
И я любовь не представлял другою,
А если говорить начистоту,
Любимой представляю красоту,
Сравнимую с осенней красотою.
 
 
И мысль моя божественно проста!
Плоды свисают с каждого куста,
Я их сорву, когда не хватит слов.
 
 
Ромео ждёт осенняя Джульетта
И строчка предпоследнего сонета —
Любимой бросить тысячу обнов!
 

14

 
Любимой бросить тысячу обнов,
Потом, не досыпая, ждать ответа…
Всё это было, было в бабье лето!
Сюжет не старый, но не так и нов.
 
 
Он к нам приходит из далёких снов,
Похожим, но… уже с другим сюжетом,
Возможно, чудным временем напетом…
А время – есть основа всех основ.
 
 
Оно и лаконично и протяжно,
Воинственно, бездушно и отважно.
Ну, кажется, я сам себя достал.
 
 
И всё же, дописав строку сонета,
Я счастлив был увидеть бабье лето.
Светило покорило пьедестал!
 

15

 
Светило покорило пьедестал,
Казалось, будет вечным его жженье.
Но… словно кто молитву нашептал,
В природе началось преображенье.
 
 
Очаровала зрение и слух,
Красотка, розой падшей из букета,
Смеялось, развлекалось бабье лето,
В нарядах… Аж захватывало дух!
 
 
Представить можно только в мире сказок,
Плоды земные в окруженье красок,
И чувственно живых полутонов.
 
 
Немею перед красотой такою,
Мечтаю, лихо, щедрою рукою,
Любимой бросить тысячу обнов!