Текст книги "Заметки пожилого человека"

Е, Ё, Ж, З, И

Историческая справедливость

Жила-была страна. Называлась на протяжении истории по-разному. Столицы имела в разных городах, в последние несколько веков в двух. И перестала существовать, поскольку её начальники договорились между собой, что расходятся и будут жить порознь. То есть про какие-то общие структуры они договаривались, и некоторые даже сформировали, но жизнь взяла своё и каждый из них свои амбиции и надежды на светлое будущее – своё, детей, близких и страны, где правил, реализовывал сам. Если ему от бывшей метрополии, которая осталась большой и богатой, что-то было нужно, президенты бывших братских республик к её начальникам заезжали и просили. Денег, нефти, льгот, оружия, военной и политической поддержки. У каждого были свои проблемы. А если что-то нужно было метрополии, просить было бесполезно. Поскольку ни о какой политической солидарности речи не шло изначально, а экономику каждый из них понимал сугубо эгоистически. И чем дальше шло, тем у каждого своя рубашка была ближе к телу. Со всеми вытекающими из этого последствиями – хотя, говоря откровенно, не первая в истории империя развалилась. Можно было заранее ожидать.

В политике многие своим соседям припомнили неразрешённые проблемы, в том числе территориальные, а некоторые попытались их решить. Естественно, силовым путём. Отчего пролилось много крови и отношения были сильно испорчены. Поскольку если у тебя предки с соседями воевали – все со всеми когда-то воевали. Что теперь, убивать их за это? Если кого-то из знакомых убили вчера-позавчера, поневоле включишь «оборотку». А уж если из родных… Страны лучше не разваливать, чтобы потом хуже не стало, но кого из власть имущих это останавливало? Что характерно, перед разводом референдум провели: хотят ли жители единого государства продолжать в нём жить? Большинство ответило: да. После чего произошло всё, что положено: о результатах начальство забыло. Оно потом и парламент из танков расстреляло, в рамках практической демократии, и Первый развязал гражданскую войну, завершать которую пришлось его преемнику. Прогрессивное было начальство. За что международное сообщество особенно его хвалило и давало кредиты. Дома оно было совсем не так популярно.

Преемник, впрочем, был подобран удачно. Предшественника ни за что не ругал, на его мемориальные центры смотрел благосклонно, ставленников не тронул, за исключением тех, кто проявлял себя совсем нелояльно, курса в целом придерживался… Расставил на ключевые посты своих, так это кто бы не сделал на его месте! В положенный конституцией срок ушёл с поста, хотя остался во властной обойме, и вскоре к власти вернулся. Но в этом не был исключением и ничего не нарушил, кроме ожиданий либеральной интеллигенции. Однако её оказалось немного, и влиянием она, как выяснилось, обладала куда меньшим, чем полагала. А с учётом того, что серьёзной оппозиции в стране не было, а та, что была, не производила впечатления, вследствие которого люди были бы готовы идти за ней на баррикады (да и она туда не рвалась), в метрополии начался кадровый застой. Коррупция шла, скандалы вокруг неё были, начальство на них реагировало отставками и арестами виновных. Лучше от этого не было, хотя на какое-то время населению становилось легче на душе. Нормальное гниение и деградация системы.

У соседей при этом наблюдалось разное, от процветания семейно-клановых авторитарных режимов восточного типа там, где запасы нефти, газа, урана и прочих полезных ископаемых позволяли, до бандитско-олигархического бардака с большей или меньшей степенью нищеты основной массы жителей. В оказавшихся частью коллективной системы безопасности нового старшего брата приморских странах, при похороненном их властями хозяйстве, центром политики стала борьба с бывшей метрополией и той частью населения, которая испытывала ностальгию по империи. На деле старая столица на них влияла несильно, но они приобрели новых кураторов, не озабоченных тем, как эти страны будут жить. Риторика, в соответствии с которой они стали частью новой общности, изменилась: о братстве народов и социализме больше не говорили. Упор был сделан на единство атлантического сообщества в борьбе с восточным варварством. Как следствие, статус европейской витрины сверхдержавы у них сменился на имидж глубокой провинции Запада и прифронтового плацдарма, который, если что, не жалко.

Очень кстати новому начальству подвернулись старые кадры: дети и внуки тех, кто воевал в Третьем рейхе против «восточных варваров», с которыми предстояло бороться. В связи с чем на западных рубежах бывшей единой страны произошёл взлёт нацистской идеологии, в рамках которой в освободившихся не только от «оккупации», но и от правил приличия странах началась большая замятня. Борьба кандидатов в европейцы с «унтерменшами» перешла из публичного облаивания и бытового хулиганства в стадию артиллерийских перестрелок. Что оказалось для руководства бывшей метрополии полным сюрпризом. Можно было чего-то такого ожидать, но масштабы военных действий, ожесточённость карателей, степень отмороженности и недоговороспособности их руководства, судя по всему, была неожиданной. В итоге попытки переговоров, в рамках которых можно было бы учесть интересы сторон, провалились и впереди замаячила большая европейская война. Каковая на повестке дня в настоящее время стоит.

Тут, правда, возникли некоторые ограничения. Распад империи притормозился и вместе с ним приостановился развал её армии и оборонной промышленности, чего никто из сторонних наблюдателей не ожидал. Метрополия продемонстрировала появление у неё высокоточного оружия и на Ближнем Востоке провела его испытания в полевых условиях. Прошла операция на опережение, в рамках которой она с лёгкостью и изяществом приросла стратегическим плацдармом-полуостровом на юго-западных рубежах, после чего создала линию обороны в полярных районах. Так что, обкатав армию, испытав вооружение и проведя в жизнь новую стратегию ведения военных действий в условиях конфликта в Восточном Средиземноморье, страна подтвердила членство в клубе «великих держав». На что прочие участники этого сообщества, которые незадолго до того вывели её из круга общения, подвергнув масштабным санкциям, явно не рассчитывали. Отреагировали они нервно. Что можно наблюдать, ожидая без большого оптимизма, как это безобразие закончится.

Автор полагает, что читатель догадался о том, какую страну он описывает. Для тех, кто пребывает в сомнениях, уточним: речь идёт о Российской империи и её прямом наследнике – СССР. Метрополия – сегодняшняя Россия, в которой автор живёт и полагает, что жить будет дальше. Большая была страна. Распалась – жаль. Но в принципе не новость. Все в конце концов распадаются. Для нас принципиально важно не то, что союзные республики разошлись, а то, что умудрились сделать это без большой крови, чего в истории не было. Возможно, искусственность развода, для которого не было причин, кроме вопиющей (в ХХ веке второй прецедент для одной и той же страны) некомпетентности руководства, тому способствовала. Плюс свежие (трёх поколений не прошло) воспоминания о Гражданской войне, Большом терроре и Войне Отечественной. Последнюю сотню лет по стране шарашило со всех сторон так – хоть изнутри, хоть снаружи, что повторять этот банкет в масштабах, сравнимых с прошлыми временами, было как-то совсем некомильфо и западло…

Все империи распадаются. Что не означает, что на новом этапе они не собираются вновь, как Китай или Евросоюз, наследник Римской империи. Вопрос в исторической памяти (или её отсутствии), наличии соответствующей национальной мифологии (в России она есть) и появлении соответствующих условий, включая настрой элиты (не той, которая у нас так себя называет – это преимущественно имитация, а не элита). Понятно, что если продолжать следовать советам, рекомендациям из Вашингтона, Брюсселя или Женевы (автор не верит в международные организации, включая ООН, полагая их корыстной, продажной и изначально враждебно настроенной по отношению к его стране мафией), ничего хорошего в будущем Россию не ждёт. Большинство её представителей в рядах международного истеблишмента ей не подмога: их заботой является обустройство собственной жизни за границей за счёт пославшей их страны. Но мало ли как в будущем карта ляжет? Не всё же котам Масленица…

И тут мы упираемся в простой, но от этого не менее неприятный вопрос: чего стране ждать дальше? В конце 90-х было ясно: распада. Татар она завоевала в XVI веке, а узбеков в XIX – никакой разницы. Ну достались одним союзные республики, другим автономные, а третьим национальные анклавы меньшей представительности – Сталин чудил. Историки объяснить могут, всем прочим до лампочки. Оказалось, что историческая справедливость – выкроить своё из общего и отделиться. Споры шли только насчёт того, на какое количество государств расколется то, что от СССР осталось. Оно, кстати, кое-где ещё не доразвалилось: Абхазия и Южная Осетия, Карабах и Приднестровье, ДНР и ЛНР – тот самый случай. И это, вопреки заклинаниям дипломатов и политиков, далеко не конец. Страна многонациональная на удивление и не случайно оказалась построена именно так, как была. Примитивные схемы её трансформации в удобное для освоения крупными игроками раздробленное пространство не сработали именно в связи с их трафаретностью и нежизнеспособностью.

Те, кто их в Госдепартаменте США и прочих американских структурах разрабатывал (а разрабатывали там), компетентностью не отличались. Школа Бжезинского – много негатива и эмоций, мало желания учитывать, как всё устроено на деле, и абсолютная вера в Америку, которая превыше всего. Легко усваивается студентами и помогает в предвыборной гонке, но ни к чему не ведёт, если объект воздействия имеет собственную точку зрения на будущее. В случае с Крымом и Россией на этом и обломилось. Полуостров вошёл в состав России, база США в Севастополе не возникла, «разочарование мирового сообщества» Москвой приобрело эмоциональные санкционные формы, которые это сообщество демонстрирует, где надо и не надо… Что есть последнее, что может заставить Россию изменить политику, скорей наоборот. Хотя желающих уговорить начальство не упираться и «вернуться в стойло» много – в том числе в самой стране. Ну да это всегда было. Чего ж не попытаться вернуть себе придворный статус, когда в течение четверти века прокатывало?

Поскольку при действующем Первом страна не развалится и оппозиция его никак не скинет, как ни пытается, понятна идея подождать, сохраняя и наращивая давление – чтобы экономика проседала, население и элита раздражались, а по границам то, что ещё осталось от империи, расшатывалось и там готовились плацдармы и кадры для будущей войны. Вопрос либеральной общественности: «зачем им это» имеет простой ответ, который был дан ещё Данелией в «Кин-дза-дза» насчёт пацаков и чатлан. Одни на его Пфлюге перебили других потому, что те не успели. Предметно, соответствует американской традиции превентивного гашения конкурентов и не внушает оптимизма. Хотя верить не хочется, и долго не верилось. Но это детство, от которого необходимо избавляться. Мало ли во что японцам верилось? Понадобилось Трумэну испытать атомную бомбу, чтоб отчитаться перед Конгрессом в тратах на проект, и привет двум крупным городам. А Токио спалили дотла вообще для острастки – обычными «зажигалками». И ничего.

С учётом продемонстрированного в Сирии вооружения, войны на европейском театре военных действий против России стоит ожидать не раньше 2024–2025 гг. Причём без участия американцев в столкновениях на передовой. Они тем временем подтянут космическую часть, которая у отечественных эффективных менеджеров безбожно проседает под рассказы насчёт полётов на Луну и Марс. Их даже высокое начальство, судя по всему, перестало переваривать с тем олимпийским спокойствием, с которым делало это годами. Благо, специалистов в стране к тому времени будет мало, во всяком случае высококлассных, поскольку образование загублено почти окончательно, а за оставшиеся до «часа Х» годы совсем помрёт. По крайней мере техническое. Теологическое, наверное, в противоположность ему, процветёт. Молиться и умело действовать крестом и кадилом будет кому. Но не верится, что поможет. До сих пор, по крайней мере, никому нигде не помогало. Так что замена выходит неравноценная. И это заметно невооружённым глазом – в том числе вероятному противнику.

Американским военным столкновение с Россией нужно, как дырка в голове – спору нет. Но командовать будут не они. Что до политического истеблишмента, там нагнетается психоз такого накала, что о трезвости оценок говорить не приходится и долго не придётся. Плюс внутриполитический раздрай в стране, достигший уровня, при котором президентов в США убивают. Причём если последнее – следствие того, что президентом стал Трамп, первое началось с Обамы, с его санкциями и самолюбованием на грани нарциссизма. Кто виноват, что в американском начальстве нет более людей, которые помнят войну? Не только Вторую мировую или Вьетнамскую, но даже холодную… Времена, когда люди, боровшиеся против Москвы, учитывали уровень угроз, умели считать и старались не пересекать «красные линии», прошли. А если есть уверенность, что войну можно выиграть, её перестают бояться. Что в отношениях с Россией у США и происходит – с непредсказуемыми последствиями. И тут уж – как выйдет.

При этом вопрос, что из того, что у России есть, у неё есть в достаточном количестве, чтоб в случае чего отбиться, интересен. Ответа нет ни у кого, кроме Первого и его ближайшего окружения. А может, и у них нет. Воруют в начальстве все, проваливая национальные проекты и игнорируя президентские поручения с удивительной лёгкостью. И если выпущены указы, к примеру майские, выполнены они будут с результатом, прямо противоположным заявленным целям. Отчего летит в тартарары один сектор хозяйства за другим, и скрыть это невозможно, больно уж демонстративно проваливается. Так что вопрос о том, с чего Главный Начальник терпит столько болванов и воров, сменяется куда более неприятным: зачем он говорит всё то, что говорит (замечательные вещи, кстати – никаких претензий по его декларациям нет), и приказывает всё то, что приказывает, если потом от этого никакого толка нет? Без науки, образования и промышленности страны не будет, а им трындец наступает. Он что, не понимает этого? Или начальство придуривается коллективно?

Что финансисты, назначенные управлять всем, чем они ни в какой стране мира управлять не могут и не должны, посажены навечно, понятно уже даже малым детям. Неэффективное управление, как основа системы, объяснимо только для оккупационных властей. Если цель – изъять из страны всё, высушить её до капли и превратить в источник постоянного дохода, не обращая внимания на обнищание населения и развал институтов, тогда понятно. И кадры, бывшие заместители бывшего Главного Финансиста, вполне годятся на роль «смотрящих». Ни для чего более не годятся, а для этой роли – идеальны. Жаловаться на них бесполезно: они для того и поставлены, чтобы ничего никому не давать. А если кому-то из начальства по какой-то одному ему ведомой причине пришла в голову какая блажь и он в ней убедил Главного, система будет ломать о колено что угодно толковое и нормальное, чтоб только эту блажь внедрить. И это далеко не только про ЕГЭ. Смотрится странно. Как будто собственное руководство из последних сил пытается выжать и высушить страну, не задумываясь о её и собственном будущем.

При этом, повторим, декларации замечательные. Подписаться можно под каждым словом. Что толку? Никаких сомнений в том, что Первый искренне приказывает вылечить очередного больного ребёнка, который к нему обратится в ходе очередной прямой линии, нет. Но ребёнок почти наверняка помрёт, потому что реформа и оптимизация здравоохранения (как и всего прочего) идут так, что система запущена до состояния, когда вылечить его можно, только если прикажет Сам. А до него информация дойдёт, когда будет поздно. Да и дорого это, всех лечить. Тем более если знакомых врачей соответствующей квалификации у семьи нет. Не для того стране деньги нужны. Чёрт его знает, для чего и кому они вообще нужны, если не для того, чтобы лечить и учить, поддерживать инфраструктуру и сохранять накопленное за столетия, не говоря о стариках. Но с другой стороны, если рассматривать её как совокупность денежных потоков, которые можно разложить по карманам… А зачем начальству столько денег – тема риторическая. Обсуждать её совершенно бесполезно.

Исторической справедливости тут нет и не будет, как не бывает справедливости вообще. С точки зрения населения, правильно, если страна возродится в тех границах, что у неё были недавно. И если Первый копит для этого – ладно. Глупо и обидно, что те, которые сидят наверху, проедают и прогаживают львиную долю собранного, но, может, иначе не получается ими управлять. Однако в голове он держит какой-то правильный план. Не похоже, но вдруг? В любом случае в то, что его личные враги хотят выстроить в России чистую, честную и прозрачную систему, верить могут только круглые идиоты и писатели с «Эха Москвы». Если, конечно, на самом деле в это верят, а не просто обслуживают очередную «крышу» из числа олигархов-эмигрантов. Не самое благое дело, но что делать? Должны же писатели во что-то и в кого-то верить. Благо их не убивают и говорить дают. Лишь изредка патриотические идиоты оскорбляют их действием, что нехорошо, но по сравнению с временами прошедшими не есть что-то совсем страшное.

Опять же, приближаются 30-е годы, когда Первый выстроенную им в России властную систему покинет со стопроцентной вероятностью. И тут непредсказуемо. Возраст неумолим. Что до ссылок на современную медицину, оптимизация, интриги и кадровый волюнтаризм докатились и туда. Автор наблюдал, как его хорошего знакомого, сочетавшего блестящие организаторские способности, редкую биографию и таланты врача и учёного в одном лице, в одночасье попёрли с высокого медицинского поста в связи с тем, что его попытались избрать академиком в разгар наезда на Академию наук. Её тогда лишили всего, чего только было можно в рамках комбинации по превращению в клуб учёных западного типа – отдельно от денег, административных возможностей и науки. Что означало деградацию системы подбора кадров до уровня, характерного для французской и российской монархий перед их концом. Поскольку хороших врачей власть старалась не трогать при любом режиме, понимая, что ей самой ещё пожить охота.

Не то, чтобы ситуация в России сложилась такая, что терпеть невозможно и надеяться не на что. Отнюдь, как говаривал покойный Гайдар, на которого, сотоварищи, включая вечно живого Чубайса, так долго и напрасно надеялась интеллигенция. В сравнение с Украиной и прочими постсоветскими республиками положение России не идёт. Казахстан в реформах и темпах роста оказался куда успешней, но с кланами там не лучше, а что с ним будет после Назарбаева – непонятно. Что Москву, учитывая протяжённую общую границу, касается не меньше, чем Астану. Белорусское хозяйство развалено меньше российского, но если бы не льготная нефть… И так у всех. Хотя послушать Вашингтон и Брюссель, единственное, что спасёт постсоветское пространство от деградации, так это дистанцирование от Москвы и обнуление всего, имеющего отношение к общей истории и экономическим связям. Впрочем, странно было бы, если б они вели себя иначе. Китай действует проще, выстраивая тот уровень связей с партнёрами, который необходим, не заморачиваясь демократией и прочими высокими политологическими теориями и не читая лекций о правах человека…

Й, К

Кто мы?

Был такой фильм с Джеки Чаном. «Кто я?» назывался. И кто он такой как раз понятно. Джеки у нас знают. А мы кто? Ответов… Мы – страна русского языка и русской культуры. Вы кто? Русские мы. Вы чьи? Тоже русские. Вы какие? Русские, сколько можно повторять! Вне зависимости от того, какой национальности сами и какой были предки. Люди, вообще говоря, производят потомство вне зависимости от веры или народа, к которому принадлежат. Инстинкты такие. Дети бывают у кого угодно от кого угодно. Хоть у бушмена от эскимоски, хоть у папуаски от британского профессора. Или китайского пирата. Такой биологический вид. Крупные, прямоходящие, ведущие наземный образ жизни приматы, повёрнутые на сексе. Не на любви и дружбе, хотя они в нас тоже есть, ещё со времён животных предков, но именно на сексе. Тут Фрейд был прав. Хотя со многим и перемудрил, своими бзиками его пациенты замутили общую картину по популяции. Однако сначала любовь, потом всё остальное. Ситуация описана в Торе: «Оставишь отца своего, и мать свою». А про друзей и говорить нечего.

В СССР начальство гордилось достижениями по части межнациональных браков. И было со стратегической точки зрения право. Внуков любят все. Особенно в патриархальных, но с высоким образовательным и воспитательным цензом обществах, к которому советское под конец истории страны безусловно относилось. Теперь патриархальности в России больше, а воспитания меньше, но образование пока, по крайней мере в городах, осталось. Опять же, несмотря на национализм местного толка, закрепившийся в открытой форме как в низах, так и в элитах регионов, дерусификация прошла в сравнительно немногих местах. Способствует ей борьба за часы преподавания русского и местных языков. Национальное начальство поддерживает свой язык за счёт сокращения времени изучения русского. Русскоязычные родители и представители титульной национальности, сориентированные на продвижение детей по службе и получение ими образования, требуют обратного. Теория теорией, но у жизни свои законы.

На Северном Кавказе, с его подъёмом радикализма, исламизацией и террористической активностью, отъезд русскоязычного населения сопровождается распространением русского языка среди исламистов, для которых он является языком общения и проповедей. Как это совмещается с сепаратизмом, Б-г весть. Воспоминания о русской оккупации и родственных связях с теми, кто в период завоевания Российской империей Кавказа бежал в Оттоманскую Порту, не сблизили чеченцев, ингушей, черкесов и выходцев из Дагестана, из арабского Машрика, Турции и Израиля с соплеменниками, оставшимися на территориях, вошедших в состав России. Знакомая этнографам ситуация. Нескольких десятилетий (максимум два-три поколения) хватает для формирования субэтнических групп, отличающихся друг от друга. Степень расхождения прямо пропорциональна прошедшему времени. Ушедшие сохраняют обычаи, традиции и языковые особенности старых времён. Оставшиеся русифицировались – особенно в советский период.

При этом православное, часто русское по происхождению начальство Украины сделало всё, от него зависящее, для искоренения в этой стране всего русского, включая язык, на котором говорит большая часть населения и писали классики украинской литературы, Гоголь и Шевченко. Что ярко демонстрирует, чем империя, пусть в урезанных границах, отличается от бывшей провинции с комплексом исторической неполноценности. Не случайно Киев уделяет гипертрофированное внимание этой теме. Интересный вопрос: считается ли русским этнический русский, говорящий более или менее грамотно на единственном – русском языке, если декларирует себя кем угодно, но не частью русского народа? Россию он не любит – имеет право. Ассоциировать себя ни с чем русским не готов – понятно. Кто в результате получается? Марсианин? Гражданин мира, он же безродный космополит? Выглядит глупо. Но тут по аналогии. Каин был Авелю братом? Был. Чем кончилось? Тем более гражданская война на Украине идёт, несмотря на их президентские выборы, и ей конца-краю не видно.

Возвращаясь к исходному, все более или менее согласны, что тех, кто живёт в России, надо называть русскими. Те, кто живёт за пределами страны, в этом уверены. В Штатах и Китае, Гане или Венгрии. На Украине, в Прибалтике и в Грузии. А также в структурах, ведомствах и организациях. ООН там. Или НАТО. Кто Скрипалей отравил и против них надо санкции ввести? Русские. Кто агрессор на Донбассе? Русские. Кто малайзийский боинг сбил, Трампа избрал, в выборы в США влез и для американской демократии угроза и помеха? Причём если бы победила Хиллари Клинтон, которую российские дипломаты за отзывчивый характер и нежную душу в 90-е называли «Хилларюгой», было бы то же самое. Американские средства массовой информации писали и говорили бы, что им её подсунули русские. Не китайцы же! То есть для большей части западного мира Россия – эдакий коллективный еврей, который во всём происходящем виновен по определению. Евреев в Европе и большую часть советских они в войну перебили. В Америке евреев много и трогать их небезопасно. Кто-то же должен быть виновен во всём? Ну, Россия и будет.

Автору, как еврею, причём российскому или, как по науке и у еврейской публики принято называть, русскому, это особенно заметно. Что называется, добро пожаловать в семью! А вы как хотели? Истерия, фобии, призывы к санкциям и погромам, поиски скрытого врага. Только не «Бей жидов – спасай Россию», а «Бей русских – спасай демократию». Евросоюз. А также Британию, Америку, Грузию, Украину, Прибалтику… Откуда запреты на символику СССР и георгиевские ленточки, которые исходно к нему отношения не имели, снос исторических памятников и монументов героям войны, заморочки со школами и детскими садами по части русского языка, разрыв систем сообщения – железнодорожного и авиа. Евреи-то к бойкотам, санкциям и наветам привыкли. Про то, что мацу с кровью христианских (мусульманских) младенцев делают. Про заговоры и борьбу за власть над миром. И прочее. Для русских это в новинку. Пора начать привыкать. Скоро узнаем, что водку на крови демократического американского избирателя настаивают. И шашлыки на дачах в этой крови маринуют.

Патриотически настроенный читатель возразит: русских сколько! А евреев? Мало же! Но евреев, когда с ними это начиналось, было, относительно населения планеты, не меньше. И чем кончилось? Тут, правда, можно сказать, что из тех, кто тогда в окружавшем их мире жил, кроме самих евреев и китайцев до нынешних времён никто не дожил. Расклад не такой и плохой. Что до русских, раз по их поводу поднялась такая буря г-на и на них начался такой коллективный наезд, значит с потенциалом у них всё нормально и будущее русского народа и его страны обеспечено. Если, конечно, он сам его не похоронит, с чем вполне может справиться. Точнее, только он с этим и может справиться, что было продемонстрировано человечеству дважды за последние сто лет – и, судя по окружающей нас действительности, вполне может случиться в третий. Почему нет? Б-г троицу любит? Любит. И? «Спаси и сохрани» само по себе тут может не сработать. Надо ещё и очень стараться. Чем евреи последние три тысячи лет, со времён царя Соломона, когда всё у них в последний раз было более или менее хорошо, занимаются. И не очень уверены, что их достижения навсегда.

Поделимся опытом! Поскольку чего-чего, но опыта преследований, истерик, гонений и фобий у нас достаточно. Тысячи лет за спиной. Да и возникновение Израиля, как еврейского государства, в плане отношения окружающих ничего не изменило, добавив адреналина. Просто игра перестала быть «в одни ворота». В течение долгого времени гонять евреев было безопасно, став традиционным развлечением народных масс и отработанным инструментом для выпуска пара истеблишментом в, как принято говорить, «цивилизованных странах». И всё кончилось. Хорошо вооружённая и с боевым опытом армия не вызывает у большинства людей желание проводить с народом, у которого она есть, опасные для своего здоровья эксперименты. Что навевает идеи насчёт складывающегося отношения «международного сообщества» к России. Имеющиеся у неё арсеналы оружия массового поражения облегчают переход от роли «мальчика для битья» к римской формуле «Пусть ненавидят, лишь бы боялись». Благо, «мировое сообщество» насчёт этого особенно не сомневается. Скепсис оно демонстративно выказывает, но проверять на практике почему-то не пытается.

Кто помнит, вышеприведенная фраза была любимым выражением Калигулы. Персонаж был не самый оптимальный с точки зрения рассказов о нём детям на ночь, но по части отношений с врагами конкретен. А государство у нас имперское. Изначально было построено как империя и, судя по всему, ею останется, как бы свои интеллектуалы и окружающий мир ни пытались его перелопатить, придумывая для этого массу поводов и причин. Что, кстати, объясняет происходящие с его ближними соседями заморочки. Как ещё должны к бывшей метрополии относиться отпавшие провинции? В Европе, через полторы тысячи лет войн и междоусобиц, «римский мир» кое-как договорился о сосуществовании в качестве Евросоюза. Но и тот начал рассыпаться через три десятка лет после того, как его главная угроза, СССР, исчез с политической карты. Что до Евразии, бывшие улусы Чингизидов, одним из которых была и остаётся наша страна, называйся она Российской империей, Советским Союзом или Российской Федерацией, по сравнению с «европейским проектом», с двумя его мировыми войнами, разошлись ещё сравнительно мирно.

Что до маркеров, мадьяры всех нас называют «орос», не особо заморачиваясь. Украинцы – «москалями». Турки – «московскими гяурами». Американцы – «рашенз». Причём живущие на Брайтоне для них тоже «рашенз», вне зависимости от того, евреи они, татары, украинцы или грузины. Даже руководству Украины с этим не справиться, хотя современная политическая генерация и пытается. Но в основном Киев преуспел в Вашингтоне, округ Колумбия, и то в официозе, где упорно пытается обосноваться на правах плацдарма будущей войны с Россией. Местным латинос, афроамериканцам и «чайниз», да и «васпам» с католиками, это, впрочем, по барабану. Как звали, так и зовут. Привычка. Так что стирай понятие «русский», пробивая родное, выстраданное в борьбе с окружающими за национальную самоидентификацию после распада Союза, не стирай… Есть у тебя что предъявить миру – молодец. Нет – извини. Как, повторим, у Грузии, которая может стараться, от забора до обеда, но средний американец не поймёт, что это не штат Джорджия, а отдельное государство. Благо им европейские (и все прочие) заморочки по барабану.

Кто как себя в окружающем Америку мире называет и почему, какая у них история, какие отношения внутри стран, которые этот мир составляют, что происходит с соседями, кто кому враг, кто союзник и прочие мелкие подробности Старшего Брата не интересуют. Оно им не нужно. Для выстраивания дихотомии «свой – не свой» важно, что представляет собой та или иная страна для Соединённых Штатов с точки зрения их интересов. То есть можно на ней заработать или нет. Легко она сгибается в бараний рог или с этим могут возникнуть трудности. Военного характера, как с Россией. Или экономического, как с Японией в 90-е годы, которую, впрочем, удалось успешно ослабить и «опустить». Или как с современным Китаем, который ослабить не удаётся, хотя «вырванные годы» ему Трамп устроить пытается. А также с Ираном, Северной Кореей, Венесуэлой, Турцией, Мексикой. По разным поводам, с разными результатами, но практически непрерывно. Да и с Евросоюзом экономическая конкуренция сильно подпортила «атлантическую солидарность»…