Текст книги "Москва атакует"

– Ждите здесь, – приказал лейтенант и, передернув затвор АКС, пошёл к подъезду.

Сержант и третий, без погон, пошли следом, водитель тоже выбрался из «буханки», держа в руках «ксюху» и внимательно осматривая местность.

– Что происходит? – спросила Оксана.

– Банда мародёров, – ответил тот нехотя, – уже неделю терроризируют город, заходят в дом, зачищают подъезд и грабят, в живых никого не оставляют. Если здесь то же самое, что и везде, то это уже четвертый случай.

Девушки обеспокоенно переглянулись.

– Смотри, – вскинула руку Нина, указывая на въехавший во двор небольшой грузовичок.

Машина замерла метрах в двадцати от них. Солнце падало на лобовое стекло, и было не разобрать сколько человек в кабине.

Водитель «буханки» снял с плеча автомат.

– Ждите здесь, – приказал он. – А я пойду проверю.

Девушки кивнули, оружие они так и не убирали, готовые стрелять, если придётся.

Мужчина подошел к водительской двери, одной рукой он держал автомат, второй сделал знак выйти из машины.

Дверь резко распахнулась, водитель «буханки» отпрянул, но длинная очередь из автомата прошила стража порядка насквозь, не спас даже бронежилет. Он мешком завалился на асфальт, обильно заливая его кровью. Из грузовика выскочили двое в камуфляже с автоматами и открыли огонь по девушкам, стоящим возле «пежо».

Оксана среагировала первой, толкнув Нину за машину, она нырнула следом. Над головой засвистели пули. Девушка в надежде оглянулась на подъезд, откуда, заслышав стрельбу, должны были спешить полицейские, но услышала приглушенные железной дверью выстрелы, похоже, стражи порядка вели бой с остальными бандитами.

– Вызываю ЦЭС, – понимая, что дорога каждая секунда, выкрикнула она в рацию.

– Центр слушает.

– Проспект Ленина, сорок три, полицейские атакованы неизвестными из подъехавшего грузовика, один убит, остальные ведут бой в подъезде, нахожусь под обстрелом.

Несколько секунд дежурная молчала: то ли решала, что делать, то ли опешили от неожиданности.

– Ждите, к вам вышла дежурная бронегруппа, не уходите с волны, переключите рацию на постоянную трансляцию. Вы всё поняли?

– Да, сейчас, – ответила Оксана и быстро нажала кнопку.

– Что вы видите? – спросила рация уже мужским голосом.

Оксана, как учил её Вадим, быстро выглянула из-за прошитого пулями «пежо» и тут же спряталась обратно. По кузову и асфальту снова забарабанили пули.

– Двое мужчин с автоматами приближаются к машине, за которой укрылись я и моя подруга, они постоянно стреляют в нас и блокируют подъезд, в котором находятся полицейские.

– У вас есть оружие? – спросил мужчина.

– Да, у нас два пистолета. – Оксана обернулась к бледной, но решительной Нине и указала глазами на багажник «пежо».

Сестра Вадима молча кивнула и, повернувшись, прикрыла Оксане спину.

– В машине есть дробовик, но мне его не достать.

– Ждите, помощь близко, – попытался подбодрить её собеседник. – Продержитесь пару минут.

Шаги раздались совсем рядом, скрипнули осколки лобового стекла под тяжелым ботинком, и Оксана поняла: ещё немного – и их убьют. Она резко вскочила, сжимая пистолет двумя руками, и трижды нажала на спусковой крючок. Все пули попали в цель. Противник, оказавшийся прямо напротив, покачнулся, ноги бандита подкосились, и он начал медленно оседать на асфальт. Его напарник, обходивший машину сзади, развернулся в сторону Оксаны, готовый открыть огонь, но именно в этот момент во двор на всех парах влетел БТР, из которого посыпались бойцы. Понимая, что шансов нет, бандит бросил на землю автомат и опустился на колени. Трое бойцов, подбежав, мгновенно его скрутили, уложив мордой на засыпанный осколками стекла асфальт.

Из подъезда вышел лейтенант, сжимая в руках автомат, из ствола которого ещё шёл дымок, следом показался сержант, поддерживающий раненого напарника.

– Там были ещё четверо, – доложил он капитану в чёрном залихватском берете с нашивкой «СОБР», – нас не ждали, паковали вещи.

– Спасибо, лейтенант, – поблагодарил командир отряда, приехавшего на бронетранспортере, – я отмечу ваши грамотные действия в рапорте.

Тут лейтенант увидел валяющегося возле двери грузовика мертвого водителя и рванулся туда. Опустился на колени, послушал пульс, провел пальцами по лицу, закрывая покойнику глаза.

– Сашка-Сашка, – услышала Оксана его тихий печальный голос, – я же тебя предупреждал, говорил быть осторожней.

– Чего это он так? – спросил собровец у сержанта.

– Брат это его, – ответил полицейский.

Все понимающе замолчали, снимая в знак уважения к покойному береты.

– Лейтенант, мы опаздываем, нам нужно кое-что забрать из квартиры, – обратилась к собровцу Оксана.

– Старший лейтенант, – поправил тот. – Ничем не могу помочь, вам придётся проехать с нами и дать показания.

– Давайте позже, я должна быть через двадцать минут на телевидении, у меня пилотный эфир.

– Вы Оксана Андреева? – прохладно спросил собровец. Девушка кивнула.

– Хорошо, можете идти, – наконец принял решение командир бронегруппы, – но вечером вам нужно будет заехать в центр, знаете, где он находится?

Оксана покачала головой.

– Мы в здании сбербанка на площади Победы, – пояснил старлей. – Вам нужно будет дать показания и вашей подруге тоже.

– Хорошо, а теперь, если позволите, нам нужно спешить. Тот кивнул и уступил дорогу.

Оксана быстро поднялась к квартире. Дверь выбита, все ценное мародёры забрали, но чемоданы, привезённые из Москвы, стояли в прихожей, их открыли и переворошили, но ничего не взяли, видимо тряпки с косметикой бандитов не слишком интересовали. Ольга собрала всё, что могла унести, и поспешила вниз. Оставалось решить, как добраться до телевидения с тяжёлыми чемоданами и пакетом косметики.

Как ни странно, «пежо» завелся, в нем не осталось ни одного целого стекла, двери и крылья были в дырах, но двигатель исправно рычал.

– А так даже лучше, – заметила Нина, когда машина выехала со двора и рванула к центру города, – обдувает хорошо, а то последний месяц жуткая жара стоит.

Оксана в ответ только улыбнулась.

– Знаешь, о чем жалею? – неожиданно спросила Нина.

Ведущая вопросительно посмотрела на подругу.

– О том, что у меня не было камеры, отличный бы сюжет вышел: герои-полицейские, злодеи-бандиты, бой и победа хороших над плохими.

– Молодец, правильно мыслишь, – похвалила её Оксана, – но сорвалось, не было у нас камеры, хотя обидно, у меня сотовый с собой, у него неплохая цифра, жаль, не догадались поснимать. Сюжет бы стал бомбой.

Девушки ещё раз переглянулись, удивляясь, насколько хорошо они понимают друг друга. Так, переговариваясь, они подъехали к телецентру.

Ровно без пяти десять переодетая и накрашенная Оксана перешагнула порог эфирной студии. Девушка заняла место за столом, быстро просмотрела текст на экране стоящего перед ней ноутбука. Программный директор из-за стекла начал загибать пальцы: три, два, один – зажглась надпись: «Эфир».

– Доброе утро, дорогие владимирцы, с вами Оксана Андреева. О событиях в городе.

Москва. Кремль. Триумвират. 29 июня 2015 г.

Киприянов напряженно расхаживал по кабинету, подготовка к войне шла медленно, его войска по-прежнему оставались тем, чем и были, – сборной солянкой. Переформирование затягивалось, между кавказцами и кантемировцами постоянно возникали стычки. С каждым днем положение становилось всё более напряжённым. Дугин докладывал, что есть убитые и раненые с обеих сторон. Вчера мотострелки и кавказцы не поделили тренажерный зал, в результате двое кавказцев и сержант из роты материально-технического обеспечения погибли, ещё трое с переломами различной степени тяжести оказались в госпитале. В стычке участвовало больше шестидесяти человек, виновных в побоище определить не удалось. Если в ближайшее время не сказать войскам «фас», бросив на острие атаки зэков и кавказцев, то армию ждёт маленькая гражданская война, результат которой трудно даже предугадать. Генерал глянул на часы: ровно в десять Дорохов и Дугин должны делать доклад о состоянии дел. Сначала планировали провести видеоконференцию по Интернету, но специалисты из отдела информационной защиты гарантий дать не могли и советовали вообще отказаться от этой затеи: слишком многим хотелось бы заполучить эту информацию, цена вопроса была необычайно высока. Пришлось генералам бросать всё, жечь дефицитное топливо и нестись почти за сотню километров на личную встречу.

«Диктатор всея Руси» снова бросил взгляд на часы. Секундная стрелка заканчивала круг. Решительным шагом Киприянов направился к двери и ровно в десять распахнул её.

– Господа генералы, – обратился он к присутствующим.

Дугин и Дорохов встали и отдали честь.

– Прошу садиться, – занимая место во главе стола, разрешил Киприянов. – Начнём с вас, Иван Михайлович.

Дугин поднялся и кашлянул, его сборную солянку обозвали Первой российской сводной бригадой, дзержинцы стали Второй.

– Первая бригада закончила переформирование и насчитывает двадцать пять тысяч активных штыков, но необходимо провести слаживание отдельных подразделений. На данный момент условно боеспособными можно считать около десяти тысяч бойцов, остальные, – он скривился, – нуждаются в тренировках.

– Сколько реально вы можете бросить в бой? – прямо спросил Киприянов.

– Двенадцать тысяч, – глядя в глаза генералу, ответил Дугин, – это бригады «Чёрная сотня» и «Кавказ», насчитывающие четыре тысячи человек, Первый мотострелковый добровольческий полк, полк из Таманской дивизии. В составе ударной группировки два вертолётных соединения из восьми машин, двенадцать установок залпового огня «Смерч», пятнадцать самоходных гаубиц «Мста-С». В составе мотострелковых полков пятьдесят танков Т-80У и около сотни единиц легкой бронетехники БМП-3 и БТР-80, новой техники на штурм не выделено. Вот, в принципе, и всё, остальное – пушечное мясо. По данным разведки, в городе сейчас сосредоточено около шести тысяч боевиков, ожидается подход подкреплений из Рязани и Нижнего Новгорода. С учетом этих сил нам будет противостоять группировка в количестве десяти тысяч бойцов. Операция непременно приведёт к огромным потерям в живой силе и технике. Учитывая отсутствие численного перевеса, необходимого для взятия укрепленного района, а также невозможность использования тяжёлых типов вооружения и авиации, считаю штурм нецелесообразным. И город не возьмем, и людей погубим. Для взятия Владимира необходима полноценная группировка в двадцать пять тысяч человек.

– Город нужно взять любой ценой, – побелев от гнева, выкрикнул Киприянов, саданув по столу кулаком.

От удара подпрыгнули бутылки с минеральной водой. Одна покатилась по столешнице и упала на пол.

– Даже если мы возьмем город, – подал голос Дорохов, – то понесём такие потери, что дальнейшая экспансия на Нижний и Рязань будет невозможна. Это будет пиррова победа…

Киприянов бешено буравил взглядом дзержинца.

– Вы отказываетесь выполнять приказ? – ледяным тоном поинтересовался он.

Дугин и Дорохов слаженно кивнули.

– Такой? Да, товарищ командующий, – сказали они хором.

– Это не приказ, это авантюра, – добавил Дорохов. – Дайте нам месяц, мы подготовим войска, сделаем из отребья армию и тогда спокойно возьмём город.

Киприянов задумался, если он попробует настоять на приказе, то получит мятеж, и тогда бригады развернут танки не на Владимир, а на Кремль, гарнизон сможет продержаться против них минут двадцать. Два боевых генерала размажут Киприянова и его гвардию тонким слоем по брусчатке Красной площади.

– Хорошо, вы получите этот месяц, – выдохнув набранный для крика воздух, сказал Киприянов. – Что ещё необходимо?

– Нужно что-то делать с бригадами «Кавказ» и «Чёрная сотня», – снова поднявшись, заявил Дугин. – Это боеспособные части, но совершенно неуправляемые, к концу подготовки от них останется по паре батальонов, это в лучшем случае.

– Предложения?

– Их необходимо расформировать или бросить в бой немедленно, эти подразделения подрывают боеспособность бригады. Лучше лишиться части бойцов, чем получить банду.

Феликс, соглашаясь с Иваном Михайловичем, кивнул.

– И против кого их бросить в бой? – ехидно поинтересовался Киприянов. – Вы же только что говорили о дополнительной подготовке. Четыре тысячи город взять не смогут.

– Партизанская война, – сказал Феликс. – Кавказцы привыкли воевать небольшими группами. Зэки, конечно, «мясо», их раздолбают в момент, а вот кавказцы могут стать для Владимира настоящей проблемой, перережут дороги, будут устраивать засады, парализуют область, это даст нам огромное преимущество. А зэков мы расформируем и раскидаем по бригадам добровольцев, там их за месяц превратят хотя бы во что-то напоминающее бойцов. Когда они перестанут быть группой, проблема отпадет.

– Хорошо, готовьте план, – обдумав предложение Дорохова, согласился Киприянов. – Пусть уж лучше их перебьют… А как вы заставите воевать «Кавказ»?

– Среди кавказцев есть три авторитетных полевых командира, с ними мы нашли общий язык, – пояснил Дугин. – Они готовы идти резать неверных и поднять на это святое дело своих нукеров. Но требуют оплату золотом. Поскольку золотой запас остался в Москве, мы сможем себе это позволить. А своих бойцов они как-нибудь уломают.

– Сколько они хотят? – В диктаторе мгновенно проснулась жадность.

– Сто килограммов каждый.

– Терпимо, – после минутного молчания согласился бывший генерал, – но всё сразу давать нельзя – по десять килограммов в неделю, и только за активные боевые действия. Это будет нашей гарантией, чтоб не разбежались и не переметнулись.

Дугин кивнул, соглашаясь:

– Это разумные условия, я передам их Тураеву, на данный момент он является командиром бригады.

– Совещание закончено, – поднимаясь, объявил Киприянов. – У вас месяц, и больше никаких переносов.

Генералы поднялись и, отдав честь, вышли. Им удалось отвоевать немного времени, так необходимого для них и новой армии.

Москва. Поздний вечер.

Квартира на Садовом кольце. 29 июня 2015 г.

На кухне сидели трое мужчин в обычной гражданской одежде: джинсы, футболки, – ничего необычного. Плотные шторы были задёрнуты, с улицы не проникал ни один лучик света. Тусклая лампочка с трудом освещала небольшую кухню, пробивая своим светом мутный плафон. На столе стояла сковорода жареной картошки и банка из-под тушенки, полная сигаретных окурков, под потолком висели густые клубы сизого дыма. Взгляды мужчин были направлены на станцию спутникового телефона, стоящую перед ними.

Наконец раздался вызов, один из мужчин, высокий, с седеющими висками, выждал несколько секунд и поднял трубку.

– Это Дятел, операция отложена на месяц, – после чего сразу раздались гудки отбоя.

Мужчина положил трубку на место. Остальные вопросительно смотрели на него.

– Операция отложена на месяц, – проговорил мужчина. – Надо передать в центр и ждать инструкций.

Он снова поднял трубку, набрал код, после чего длинный номер:

– Дятел передал, что Киприянов отложил операцию.

– Задача остается прежней, ликвидация не отменяется. Не отменяется. Повторите, как поняли?

– Понял, не отменяется, разработка объекта продолжена. Отбой.

Повторять никому ничего не пришлось, его спутники и так все слышали.

– Если Киприянов не покинет Кремль, у нас без шансов, – заметил самый молодой из собравшихся.

Ему было чуть за тридцать, короткий ёршик рыжих волос, развитая мускулатура и наколка в виде парашюта. Его никак нельзя было принять за мирного обывателя: хоть он и снял форму десантных войск шесть лет назад, но не потерял ни формы, ни выправки.

– Красный, хватит повторять то, что и так очевидно, – заметил третий.

Пожалуй, он был самым колоритным из этой троицы: ростом больше двух метров, широк в плечах, с породистым лицом, спина прямая. Порой он бесил товарищей своей надменностью и чопорностью, всегда был предельно вежлив, никто ни разу не слышал от него грубого слова. Он происходил из старинного княжеского рода Нарышкиных, и, хоть никогда не вращался в высшем свете, породу было не спрятать. Его послужной список пестрил названиями элитных подразделений: Иностранный легион, британская SAS, американская DELTA… Он считался одним из лучших ликвидаторов Ястреба. Все называли его просто Князь. Хоть он всю жизнь и прожил за границей, но по-русски говорил без малейшего акцента, что выгодно отличало его от многих из белогвардейской «знати».

– У нас есть задача, и мы должны её выполнить, рано или поздно змея высунет голову, и мы её отрежем. Нужно только создать обстоятельства, и Киприянов сам вылезет из своей норы, а когда он соберется это сделать, Дятел стукнет, и мы будем готовы.

Старший кивнул, соглашаясь с Князем. О командире группы было известно не так уж и много: состоял военным советником у сербов, ранен, уволен из армии, после чего пропал из общего поля зрения и всплыл два года назад в «Ястребе». Командовал операцией по освобождению захваченных моряков, прославился на весь мир, сложив на палубе пирамиду из двадцати одной головы сомалийских пиратов. Люди, которые его хорошо знали, называли Аркадием, остальные Бородой. Жестокая ирония: именно борода у Аркадия и не росла.

– Будем ждать, – решил он. – Давайте есть и на боковую.

– А погулять? – поднял важный вопрос Красный. – Мы тут уже два дня и только и делаем, что сидим на кухне и чего-то ждем.

– Красный, ты солдат или киллер доморощенный? – одернул его Князь. – Сначала дело, потом всё остальное.

– Да и так ясно, что дела сегодня не будет и завтра тоже, если бы Киприянов куда-то и собирался, Дятел бы уже знал, а спонтанно генерал никуда не ездит. Это вам, ваше благородие, зашибись, вы два дня как из-под докторши, которую в Тарановске подцепили, а я по лесам бегал. Я бабу хочу.

– Женщину, – поправил Князь.

– Бабу, женщину, шлюху – кого угодно. Я просто хочу, – начал заводиться Красный. – Борода, ну скажи что-нибудь.

– Нет, – отрезал Аркадий, – сначала дело, потом бабы, водка и прочие маринованные огурчики.

Князь кивнул, соглашаясь. Красному ничего не оставалось, кроме как подчиниться. В знак протеста он встал из-за стола и ушёл в комнату.

– А ведь мальчонка прав, можем себе позволить маленький сейшен, – заметил Борода.

– Профессионалы так не работают.

– Прав ты, Князь, и он прав, но твоя правда крепче, – и, взяв вилку, Аркадий принялся за картошку со шкварками.

– Красный, ты есть будешь? – крикнул Князь, ответа не последовало, Нарышкин пожал плечами. – Не хочешь, как хочешь, нам больше достанется.

Через пять минут сковорода опустела. Выпили чаю, закурили, говорить в общем-то было не о чем.

– Что-то нашего десантника давно не видно. Он что, от огорчения онанизмом занялся? – наконец нарушил тишину Аркадий.

Князь пожал плечами, он вообще очень часто это делал, и, встав, пошёл в комнату.

– Борода, его здесь нет, – раздался обеспокоенный голос.

Аркадий вскочил. Неужели этот дурак похотливый ушёл на «охоту»? Его впервые поставили в пару с Красным, но кое-что он про парня слышал, из армии парня турнули за изнасилование женщины во время зачистки. Та покончила с собой. Срок Красному светил немалый, но за день до происшествия его представили к Герою, вот тронуть и не решились, просто по-тихому уволили из рядов доблестной армии.

– В сортире смотрел?!

– Смотрел, – войдя на кухню, своим интеллигентным голосом ответил Нарышкин. – Нет его в квартире.

– Оставайся здесь, – приказал Борода, – он не мог далеко уйти. Дежурные сумки к выходу, этот свинёныш может накосячить и спалить хату, придётся быстро уходить на запасной вариант.

Аркадий засунул пистолет под футболку и выбежал на лестницу. Прислушался. Тишина. Город погрузился во тьму, на улицах комендантский час. Красный навряд ли пойдёт на улицу. Не дурак же он. И тут Аркадий вспомнил: когда они только приехали, в подъезд вошла симпатичная пухленькая брюнетка, они вместе поднялись по лестнице, и девушка вошла в квартиру этажом ниже. Спустившись, он понял, что не ошибся, дверь в квартиру была приоткрыта. Аркадий уже взялся за ручку, когда почувствовал за спиной движение.

– Командир, это я, – тихо проговорил голос Князя. – Я тоже догадался, куда он пошёл.

Аркадий кивнул и потянул дверь. В прихожей было темно, свет луны, пробивавшийся из кухонного окна, помогал слабо, всё что увидел Борода, так это одинокий разовый тапочек на небольшой платформе. Из ближайшей комнаты раздавалось пыхтение.

Мужчины кивнули друг другу и синхронно толкнули дверь, та распахнулась без скрипа. Небольшой ночник освещал диван, на котором лежала девушка, а над ней кверху жопой трудился Красный. То, что она в отключке, было ясно с первого взгляда. Аркадий не успел удержать Князя. Глаза Нарышкина налились кровью, словно у быка, в два шага он преодолел расстояние до дивана и, схватив бывшего десантника за плечо, рванул на себя.

– Что за чёрт? – начал тот, но тут же согнулся пополам от мощного удара в солнечное сплетение, следом последовал удар коленом в пах, от которого у насильника глаза на лоб полезли.

Князь ухватил левой рукой парня за грудки, а правой принялся наносить удары в лицо.

– Хватит, ты его убьешь, – бросился к нему Аркадий.

Князь выпустил Красного, и тот мешком повалился на пол, выплевывая выбитые зубы. Аркадий посмотрел на девушку, голова которой была вывернута под неестественным углом, пощупал пульс.

– Мертва, – констатировал он.

– Что делаем? – прерывисто дыша, спросил Князь.

– Уходим, – быстро ответил Борода, – рано или поздно её найдут, начнутся вопросы, могут выйти на нас.

– А с этим что? – Нарышкин кивнул на ползающего по залитому кровью полу Красного.

– С собой возьмём, – неуверенно заметил Аркадий.

– Нет, командир, – отрезал аристократ. – Я наёмник, а не убийца и с таким подонком работать не буду. Решай: либо он, либо я.

– Что ты предлагаешь?

– Ничего, – доставая свой ПБ и навинчивая глушитель, тихо заметил Князь.

Аркадий отвернулся, признавать правоту Нарышкина не хотелось, но эта мразь подставила всех ради банального траха. За спиной негромко шлепнул выстрел.

– Тело спрячем в подвале, – приказал Аркадий, – иначе по нему выйдут на нас. Найди во что завернуть.

Управились быстро: три простыни, четыре метра шпагата – и мумия готова. Тело сбросили с балкона, квартиру закрыли, потом спустились вниз и, затащив Красного в подвал, спрятали в самый дальний угол под кучу какого-то строительного хлама.

Когда взошло солнце и комендантский час закончился, старенький «опель» увёз их прочь от проваленной конспиративной квартиры. Князь сидел рядом с водителем, Борода устроился сзади. По прямой спине и твёрдому взгляду Князя, который он изредка ловил в зеркале, было понятно, что Нарышкин совершенно не жалеет о том, что убил напарника. Да и сам Борода не особо сочувствовал Красному, вот девчонку было жаль. А Красный – дерьмо, и солдат удачи из него дерьмовый. Вот и выходит, что Князь прав, наемник наёмнику рознь. Трудно сделать убийство работой и не заполучить «комплекс бога». Необыкновенно важно оставаться человеком. А Красный? А Красный банальный убийца, он заслужил свою смерть. Что сделано, то сделано. Осталось как-то объяснить центру, что они потеряли водителя и штурмовика. До вчерашнего вечера команда была сбалансирована: Аркадий – подрывник, Князь – снайпер, Красный – штурмовик и водитель. Теперь придётся обходиться малыми силами, а это может выйти боком.

– Приехали, – сказал молчаливый шофёр, который за все время не произнёс и двух десятков слов.

Борода выбрался из машины и посмотрел на дом. Это был старый дом на улице Королёва, неподалеку от Останкинской телебашни. Водитель выгрузил их сумки и быстро уехал, сообщив, что в квартире прибрано, холодильник полон, телефон работает. Князь с Аркадием подхватили сумки и пошли к подъезду.

– Князь, слушай, а как тебя зовут? – неожиданно спросил Аркадий.

– Джоном, – нехотя ответил тот.

– Джон Нарышкин? – подавив смешок, иронично произнёс Борода. – Смешно звучит.

– Зови Иваном, если хочется, – вежливо попросил аристократ. – У моей мамы было плохое чувство юмора. Имя – моя больная тема.

Аркадий понимающе кивнул и отпер дверь в квартиру, на которой был номер семьдесят пять. Вскоре на столе появились кружки с чаем и спутниковый телефон, массивная хрустальная пепельница уже начала заполняться окурками. Ликвидаторам предстояло заниматься самым скучным в их профессии делом – ждать.

Владимир. Вадим Токарев. 2 июля 2015 г.

Новость о том, что Москва отложила военную операцию, распространилась по штабу и войскам мгновенно. Кое-кто даже предположил, что Киприянов решил отказаться от боевых действий, испугавшись сопротивления. Токарь подобных настроений не разделял. Начиная с двадцатого века Москва питалась кровью страны и просто так отступать не собиралась. Причина того, что операция отменена, была одна: Киприянов просто не готов. Хоть он и штабной, но Дугин и Дорохов боевые генералы и наукой побеждать владеют если не в совершенстве, то на очень высоком уровне. Из этого можно сделать только один вывод: подготовка к атаке на Владимир продолжается, и отбиваться будет совсем тяжко.

– О чём задумался? – толкнув командира в бок, спросил Буратино.

Вот уже трое суток они стояли в деревне, находящейся в ста километрах от Владимира, охраняя свой участок линии электропередач.

– Задумался, что затевают Дугин и Дорохов.

Илья понимающе ухмыльнулся:

– И тебя совсем не интересует, что затевает Киприянов?

Друзья рассмеялись.

– Кому интересно, что затевает этот кретин? – отдышавшись, заметил Вадим. – Он мог запросто собрать всё, что имеет, бросить вперёд и приказать взять город в двадцать четыре часа, достойный ученик Паши Грачева, но, видимо, командиры новоиспеченных бригад смогли вправить ему мозги.

– Было бы что вправлять, – заметил сидящий в стороне Митяй.

Токарь направился к «Тигру», который использовали как командно-штабную машину. Пора было устроить бодрянку. Отмена московского вторжения ещё ничего не значит. Первыми в бой, по-любому, вступают диверсионные группы, их задача – подорвать инфраструктуру, уничтожить командиров, перерезать дороги. То, что Дугин и Дорохов начнут партизанскую войну, Вадим не сомневался. Вот только оставались сомнения насчёт места первого удара. Пара поваленных опор в данный момент ничего противнику не даёт, удар по линиям электропередач будет нанесён за несколько дней до начала полномасштабной операции, иначе их просто починят. Остаётся сделать вывод, что удар будет нанесен в другом месте. Например, Токарь бы начал с того, что перерезал дороги.

– Первый, вызывает куратор, доложите обстановку.

– Куратор, это Первый, тишина и спокойствие. В зоне ответственности пусто, заканчиваю минирование.

– Смотрите в оба, конец связи.

Примерно такой же разговор состоялся с остальными постами, которых в зоне Токаря было ровно восемь.

– Куратор-два вызывает Куратора-один.

– Слышу тебя хорошо, Второй, – раздался голос Марка. – Скучно здесь.

– Не каркай, Топаз, – одёрнул его Вадим, – а то, когда ты говоришь, «скучно», через некоторое время всем становится весело.

– Ладно, не буду, – рассмеялся тот. – Я все-таки думаю, удар они нанесут не здесь, но то, что он будет, – это факт. Кривого можешь не вызывать, я с ним только что разговаривал, у него все в порядке.

– Тогда отбой, не скучай.

Вадим отложил гарнитуру и выбрался из машины, пока всё шло хорошо. Лето выдалось жарким, рядом раскинулся деревенский пруд, в который иногда бегали купаться, нырять в прохладную воду с деревянных мостков. Вадим посмотрел в яркое голубое небо, у него вдруг появилось странное ощущение – скоро что-то должно произойти.

– Командир? – спросил Илья, подойдя к задумавшемуся Вадиму.

– Неспокойно мне, – отозвался Токарь, – мутно как-то.

– Предчувствие, – понимающе заметил Буратино, он уже хорошо изучил Вадима, чтобы не игнорировать его слова. – Поднять ребят в ружьё?

Токарь отрицательно покачал головой:

– Это произойдет необязательно здесь… Илья, отстань, блин, я не могу точнее объяснить.

– Ладно, подождём – увидим, – согласился Илья, – но караулы я на ночь усилю. Купаться пойдешь?

– Не, не хочется.

– Ну как знаешь, а я пойду окунусь.

Токарь оказался прав, нападение действительно произошло. В Суздале был подорван БТР, пятеро бойцов погибли, тела их были обезображены. Чудом спасшийся механик-водитель, которого взрывом выбросило из машины и закинуло на развесистую рябину, где он и укрывался, пока не пришла подмога, сказал, что нападавших было человек восемь, и все они были кавказцами. Спустя два часа новое нападение, но уже на отрезке Владимир – Петушки. Расстреляны две легковушки, четыре человека погибли, снова видели уходящих в лес «бородатых».

– Началось, – сказал Вадим, когда все бойцы собрались возле рации и выслушали вечернюю сводку. – Как хреново быть правым. Они не стали посылать профессионалов, бросили против нас «Кавказ», видимо, совсем допекли и нужно было их чем-то занять.

– Ага, – хмыкнул Митяй, – нашла Москва нукерам занятие, глотки резать соотечественникам, московские мудаки опять урок не усвоили.

– Усвоили, поэтому и бросили их против нас, – пояснил Вадим. – Зачем держать агрессивных радикалов рядом с домом? Они могут начать там кого-то рвать, поэтому генералы пошли по пути наименьшего сопротивления – отправили их к соседям. Собирайтесь, думаю, уже завтра нас отзовут отсюда. А рязанцам прикажут усилить их сектор ответственности, перебросив ещё людей.

– Думаешь, нас пошлют за бандитами? – спросил Илья, когда все разошлись.

– Я не думаю, Буратино, я знаю.

Приказ о возвращении ловчих поступил на рассвете, ночью был атакован блокпост в Петушках, погибли два добровольца и четверо были ранены.

Когда Вадим вернулся домой, в квартире стояла тишина, у него был всего час, потом совещание у Калюжного. Он спустился на этаж ниже и позвонил в квартиру сестры.

– Ой, – удивилась Нина, увидев двоюродного брата, – а Оксана уехала.

– Куда? – удивился Вадим.

– В Петушки, вместе со съемочной группой, я сейчас тоже собираюсь, мне через полчаса надо на работе быть. Да не беспокойся ты так, – увидев, как напрягся Токарь, полным оптимизма голосом сказала Нина, – она в составе колонны военных туда поехала, три бронетранспортера и два танка. Решено усилить тамошнюю группировку.

– Алина, кстати, где?

– Собирается, я решила её дома одну не оставлять, ты, наверное, слышал о том, что произошло три дня назад?

– Да, Оксанка рассказала. Вы, девчонки, молодцы. Я, правда, поругался с ней по этому поводу, вам не надо было полицию дожидаться, а сваливать сразу. Ну да что теперь ворошить? Давай осторожней. Я слышал, вам с Оксаной город машины выделил?

– Да, пару почти новеньких «фордов». Ладно, Вадим, мне пора.

Токарь чмокнул Нину в щечку и побежал вниз, торчать дома не было смысла.

Владимирская область.

Диверсионный отряд бригады «Кавказ». 3 июля 2015 г.