Текст книги "Смотрящий по России"

– Хорошо, – кивнул Тарантул, – завтра же… Нет, сегодня же мы переведем ее на новое место.

– Что по Беспалому?

– Работаем… Дали на него наводку. Вышли на его сослуживцев. Но, как выясняется, с ними он уже давно потерял всякую связь. Работает в одиночку. Видно, он так привык.

– Следите за этой княгиней. Мне кажется, что с ней тоже не все так просто. Если Беспалый там появился один раз, то появится и еще.

Тарантул кивнул:

– За домом наблюдают.

– Что там с Максом? – поинтересовался Варяг.

– Идет на поправку, скоро приступит к работе, – доложил Тарантул.

– Хорошо, – кивнул Варяг. – Тут вот еще что…

Варяг положил на стол небольшой конверт, который был запаян в плотный пластиковый чехол и прошит суровыми нитками. Совсем не лишняя предосторожность: найдется немало желающих ознакомиться с его содержимым, и в первую очередь опера из кичи. Это для заключенных носитель малявы человек неприкосновенный, а для цириков он всего лишь один из арестантов, которого можно не только обшмонать со всем прилежанием, но и при надобности прощупать задницу шомполом.

– Эту маляву передашь в пермскую колонию. Там на киче сменился барин, все провода оборвал. Бродяги на подсосе сидят. На словах передай, что пускай не унывают, со дня на день прибудет грев.

– Хорошо, – бережно взял Тарантул конверт.

– Нужен надежный человек.

– Найдем, – уверенно кивнул Тарантул.

– И еще вот что, если курьер сядет на вилы, пусть ксиву схавает, – жестко приказал Владислав. – Она не для чужих глаз!

– Накажу, – пообещал Тарантул.

Глава 8
ВСТРЕЧА С АГЕНТОМ

Беспалый всегда чутко прислушивался к собственным ощущениям, привык доверять им всецело. И, надо признать, подобная привычка его не подводила. В этот раз ему захотелось увидеть Нину Голицыну. Поначалу Тимофей Егорович воспринял подобное желание как некоторую блажь, но когда сознание стало все чаще заполняться образами пятидесятилетней давности, он понял, что это серьезно, и решил уступить.

Совсем не обязательно наведываться в гости к княгине, вполне достаточно будет посмотреть на нее издалека. А дальше потревоженные чувства улягутся сами собой, и он заживет по-прежнему.

В последние пять лет Беспалый приходил к ее дому трижды, всякий раз гримируясь до неузнаваемости. Впрочем, даже и без этого вряд ли Нина Петровна способна была узнать в нынешнем ветхом старике прежнего доброго молодца.

В этот день Тимофею Беспалому и впрямь везло. Едва он сошел с автобуса, как увидел Нину Голицыну, которая быстрым шагом шла по улице, высоко подняв голову. Эту встречу Беспалый посчитал весьма неплохим знаком судьбы. Интуиция его не подвела. Фигура княгини почти не претерпела изменений – стройна, высока, вот только груди заметно поувяли, но то возрастное, пенять не приходится. А вот лицо, конечно, высохло и очень напоминало печеное яблоко. Оглянешься на такую, и невольно передернешь плечами. Удивляться не стоит, возраст и не такую красоту превращает в труху. Но правильные черты лица сохранились, а в них-то и оставалась прежняя Нина Голицына.

Тимофей шел по другой стороне улицы и старался не попадаться бывшей возлюбленной на глаза. Странное дело, в городе княгиню все знали и едва ли не за версту высказывали почтение. У собора Нину Петровну остановил какой-то пожилой мужчина, и долгое время они о чем-то оживленно разговаривали. Внутри у Тимофея Беспалого что-то неприятно шевельнулось, он даже не сразу осознал, что это был укол ревности. Однако! И так, оказывается, бывает. Столько лет не общались, а стоило ее увидеть, как кровушка потекла быстрее.

Видно, почувствовав чье-то внимание, княгиня обернулась и, скользнув по фигуре Беспалого невидящим взглядом, обратилась к собеседнику с каким-то вопросом. Не узнала! Неприятный холодок заморозил печень.

Постояв несколько минут, Беспалый повернул к автобусной остановке. Теперь ему казалось, что за ним кто-то наблюдает. Такие вещи он чувствовал сразу, слишком сильна биоэнергетика человека, сосредоточенного на слежке. Тимофей Егорович попытался уловить источник излучения. Не получилось, слишком велико было расстояние. Обернувшись, он попытался рассмотреть, кто же маячит у него за спиной. Никого, если не считать сгорбленной бабульки с авоськой в руках. Но она уж точно не в счет! А может, все-таки показалось?

Скоро подошел автобус. Позабыв про недавние сомнения, Тимофей Егорович вошел в него и успокоился только тогда, когда занял свободное место у окна. Вокруг не было никого, кто мог бы хотя бы отдаленно напоминать филера. Одни старики, обремененные непосильными сумками. Что-то на старости лет нервишки стали сдавать.

Следовало немного отдохнуть в каком-нибудь тихом кафе и подготовиться к встрече, которая уже была назначена.

* * *

Встреча была назначена в семь часов вечера в небольшом скверике на Таганке. Преимущество выбранного места заключалось в том, что прохожих совершенно не было видно, чему способствовала двухметровая стена густо разросшихся кустов барбариса. Идеальное место для разного рода конспиративных встреч. Интересно, а ФСБ знает об этом заповедном уголке? Приятно думать, что оно пребывает в наивном неведении.

Рядом со сквером располагалась автобусная остановка – небольшой павильончик, в котором можно было обождать свой автобус и спрятаться от ненастья. Осмотревшись, Беспалый направился прямиком под навес и смешался со стоящими там людьми. Даже лицо у него теперь было сосредоточенно выжидательным, именно таким, как у людей, привыкших пользоваться общественным транспортом. Как бы невзначай он раза два посмотрел в сторону сквера. Там прогуливалась молодая пара, обоим лет по двадцать, не больше. Они никак не тянули на корифеев сыска. Немного позади двигалась дама преклонных лет – выгуливала порыжевшую болонку. Худший вариант отпадает – в силу своего немолодого возраста старушку вряд ли можно было бы заподозрить в подвохе, ей пристало уже о душе подумать, так сказать, о вечном.

В общем, ничего настораживающего.

Подошел автобус. Толпа ожидающих возбужденно зашевелилась, напоминая потревоженный муравейник. Двери с громким шипением открылись, и повеселевшие пассажиры, несильно подталкивая друг друга в спины, быстро рассосались по салону. Тимофей остался в одиночестве. Немного подождав, он направился к скверу. Старушка с болонкой отошла уже далеко. Молодые люди, увлеченные друг другом, скрылись в переулке, а немногочисленные прохожие проскакивали мимо сквера, даже не взглянув в сторону старика. Им было не до него.

Никто не хватал Беспалого за руки, не дышал ему в спину. Все было спокойно. Буднично, в общем. Сунув руку в карман, Тимофей Егорович нащупал рукоять «нагана». Так он поступал всегда, когда хотел успокоиться. Былая уверенность возвращалась к нему, сейчас он чувствовал себя защищенным.

На скамейке недалеко от входа он заметил молодого мужчину со стриженым затылком. Весьма приметная цель! Не захочешь – выстрелишь. Прочь искушения! Беспалый направился именно к нему. Он негромко кашлянул, и человек, сидящий на скамейке, слегка вздрогнул.

– Хочу заметить, молодой человек, что никогда не следует садиться спиной к выходу, – произнес Тимофей Егорович, устраиваясь рядом.

На лице сидящего промелькнуло нечто вроде смущения. Но через секунду он уже собрался и уверенно ответил:

– Это едва ли не единственный случай, когда я повернулся спиной. Сегодня была отвратительная ночь, я просто устал и решил немного вздремнуть. Не люблю, когда меня рассматривают спящего.

Беспалый скупо улыбнулся:

– Значит, любите поспать, милейший. Боюсь, что эта привычка может когда-нибудь дорого вам обойтись.

Скверик был приятен своей тишиной и прохладой, но особенно отрадно было то, что был безлюден.

Лицо молодого человека скривилось злой улыбкой:

– Я это учту.

– Так что вы мне можете предложить?

– Мне трудно сказать, где он будет на следующей неделе. Варяг – человек очень закрытый. Насколько мне известно, у него нет слабых мест.

Тимофей Егорович зашелся в беззвучном смехе. Но на веселье это не походило, глаза у него оставались колючими, все подмечающими. Даже сидел он на самом краешке скамейки, чтобы в любой момент можно было подняться, а взгляд по-прежнему оставался блуждающе-изучающим и не переставал наблюдать за входом.

Смех оборвался неожиданно, тонкие морщинистые губы сложились в жесткую усмешку.

– Вы мало еще жили, молодой человек, чтобы так говорить. Хочу сказать вам, что абсолютно сильных людей не бывает. Во всяком случае, я таких не встречал, а я знаю, что говорю… Обязательно у каждого находятся какие-нибудь слабые места. Мне приходилось встречать людей, которые способны были выдерживать любую физическую боль, но они мгновенно ломались, как только узнавали, что может случиться большая неприятность с их близкими. Вы понимаете, о чем я говорю?

– Да. У него есть дочь.

– Это уже кое-что. – В голосе Беспалого послышался интерес. – Где она живет?

– Ее местонахождение Варяг держит в глубокой тайне. Пока ничего сказать не могу.

Тимофей открыл портфель. Он был старомодный, из темно-желтой потертой кожи. Именно такие портфели прежде носили с собой ответственные работники, наверняка его нутро помнило немало важных бумаг.

Удобство портфеля заключалось в том, что он имел огромное количество отсеков, в которых всегда, даже при полнейшей укомплектованности, оставалось место для ствола. «Браунинг» лежал в середине, спрятанный между двумя листами плотной бумаги. Всегда полезно иметь при себе пару стволов. Жизнь так сложна и непредсказуема.

Взглянув на соседа, Беспалый добродушно улыбнулся, сунул руку в портфель. Пальцы уверенно легли на рукоять «браунинга». Отдыхай спокойно, друг, сейчас твоя помощь не нужна. Отыщется еще для тебя работенка.

Рядом с пистолетом лежала пачка долларов. Вытащив ее, он небрежно, держа двумя пальцами за краешек, положил деньги на скамейку.

– Здесь тебе за прошлые труды… И небольшой аванс на будущее. Я должен знать, где находится девочка.

Молодой человек охотно кивнул:

– Договорились.

Но вот деньги брать не спешил. Помедлив, он вяло потянулся за пачкой долларов, как если бы совершал несказанное одолжение, забирая их. А вот глазки-то выдали с головой – блеснули алчным огнем, в котором отчетливо просматривались и развеселые кабаки, и грудастые девки.

Деньги были взяты, и теперь Беспалый с полным правом мог задавать следующий вопрос:

– Когда я получу информацию?

Парень убрал деньги в карман. Лицо умиротворенное, спокойное, как будто бы он выполнил очень важную и нужную работу.

– Обещаю разузнать в течение недели… Сами понимаете, не все зависит от меня. А потом нужно действовать поосторожнее.

Беспалый кивнул:

– Хорошо, я на тебя рассчитываю. – Тимофей Егорович поднялся, заканчивая разговор: – Не попадайся! Ты живешь на старом месте?

Скорее это был не вопрос, а утверждение. Беспалый с удовлетворением отметил про себя, что уголки губ парня слегка опустились. Переваривай, шельмец! Вот так и портится человеку настроение. Еще минуту назад тот видел себя в зале ресторана, ощущая душевный комфорт, и вот сейчас все так неожиданно поменялось.

Уже пару месяцев он проживал в Казанском переулке у своей старой любовницы, скрывая ото всех свой надежный кров, во всяком случае, так ему казалось до этой минуты.

Он всегда оставлял свою машину за три квартала от дома и во двор входил не сразу, а совершал всевозможные крюки и круги, петляя как заяц. И лишь только уверившись в полнейшей безопасности, направлялся к дому. В подобных делах он считал себя докой (успел поднатореть во всевозможных охранных фирмах) и был абсолютно уверен, что ни разу не привел к порогу дома «хвост». И вот теперь, как оказалось, квартира была засвечена. И благо бы раскрыли ее асы-филеры, а то какой-то дряхлый старик.

Отпираться было бы глупо, уж слишком нахальным был вид у Беспалого.

– Хм… Верно.

Глаза Тимофея Егоровича сузились. Его собеседник почувствовал, как кровь в его жилах застыла. Подобную ситуацию называют «между молотом и наковальней».

– Так вот что я тебе хочу сказать, сынок. Советую не делать глупостей и не исчезать. Искать я умею, как ты убедился, – и, доброжелательно похлопав собеседника по плечу, Беспалый направился к выходу.

Обыкновенный, ничем не примечательный дед. Молодой человек судорожно проглотил слюну. Когда старик уже скрылся из виду, он приложил ладонь к холодному лбу. Он был уверен, что на его лице от страха проступил иней.

Все встало на свои места. Теперь ясно, кто из них охотник, а кто дичь.

* * *

В трех кварталах от сквера находилась Троицкая церковь – Беспалый решил пройтись пешком, благо хорошая погода располагала к этому.

Когда он подходил к воротам, ему вдруг вновь показалось, что за ним опять кто-то пристально наблюдает. Трижды глубоко вздохнув, он постарался оценить биоэнергетику направленного взгляда. И к своему удивлению, вдруг обнаружил, что она была точно такой, с каковой ему пришлось столкнуться всего лишь несколько часов назад, когда он наблюдал за Голицыной. Из этого вытекало, что человек, который за ним следил, сумел незамеченным добраться до Троицкой церкви. Возможно, они даже ехали вместе в одном автобусе. Скорее всего, филер старался не смотреть в его сторону, иначе был бы раскрыт, а следовательно, топтун был невероятно подготовлен. Обычно таких людей «выпекают» в серьезных конторах. Не поворачиваясь, Тимофей Егорович попытался определить направление излучения. Несколько минут он простоял неподвижно, сделав вид, что рассматривает журналы в газетном киоске. Но неожиданно источник исчез.

А может, показалось и в этот раз?

Перекрестившись, Тимофей Егорович вошел в церковь. Служба уже закончилась, и немолодой священник, с белым клинышком бороды, заметив вошедшего Беспалого, направился к нему навстречу.

– Давненько вас не было, – певуче сказал священник.

– Грешен, прошло уже полмесяца, – покаянно ответил Тимофей Егорович. – Замолю грехи! Принесу вам еще две иконы. Восемнадцатый век.

– Спасибо, – растрогался священник, – мы будем очень рады. А прежние ваши стоят, – показал он взглядом на несколько икон, вывешенных вдоль стены. – Народ подходит, любуется. Особенно две глазу приятны: Нерукотворный Спас и Казанская Божья Матерь.

Беспалый широко улыбнулся:

– Да. Эти иконы дорогого стоят.

– А что вы нам хотите пожаловать еще?

– Иконы четырех евангелистов. Они украсят ваш иконостас, батюшка.

Священник от нахлынувших чувств только и промолвил:

– Спаси вас господь за вашу доброту… Наши-то иконы совсем обветшали. Вы молитесь, а у меня служба… Отпевание двух покойников.

Священник ушел. Тимофей Егорович подошел к Нерукотворному Спасу и долго смотрел в строгие глаза господа, а потом, усмехнувшись каким-то своим мыслям, отошел к следующей иконе.

Глава 9
ЗАПАДНЯ

Приоткрыв дверь, старик недоверчиво смотрел на пришедших. И, судя по его мрачнеющему взгляду, визитеры нравились ему все меньше.

– Дюжев Андрей Миронович? – спросил Тарантул.

– Верно, – настороженно отвечал старик. – С кем имею дело?

– Нам с вами нужно поговорить, мы из милиции.

– А документики-то у вас при себе имеются? – проскрипел старик, выражая крайнее неудовольствие. – Сейчас многие милицией представляются, а как в комнату войдут, так хрясь по затылку!

Тарантул широко улыбнулся. Он знал, что улыбка шла ему, в этот момент его лицо делалось особенно располагающим. Но, похоже, что этого деда ему было не обмануть, – тот продолжал, как и в боевую молодость, жить инструкциями. А в них писалось о том, что со всяким незнакомцем следует держаться настороже. Кроме того, старик был из тех людей, что кожей чувствуют опасность.

– А как же, дед! – почти возмутился Тарантул и полез во внутренний карман пиджака.

Цепочка на косяке выглядела хлипенькой, на что сразу обратил внимание Тарантул, едва старик приоткрыл дверь. Достаточно пнуть дверь посильнее, чтобы звенья разошлись. Вот тогда – «Добро пожаловать!». Наверняка бдительный старикашка для верности подпирал дверь еще и ногой, но это не будет большой помехой.

Старик терпеливо ждал, бдительно наблюдая за рукой Тарантула.

– Вот и удостоверение, – раскрыв, Тарантул поднес его к глазам старика. – В руки давать не положено, но вот изучать можно сколько душе угодно.

Тарантул не позабыл улыбнуться. Нацепив очки в тяжелой оправе, старик с интересом изучал документ. Правое стекло очков было треснуто, и сейчас Тарантул смотрел именно на него. Глаз из-за разбитой оптики раздваивался, отчего лицо старика приобретало какое-то злодейское выражение.

Вдоволь насмотревшись, Андрей Миронович перевел взгляд на Тарантула и произнес с подчеркнуто официальной ноткой:

– Так чем могу быть полезен органам?

– А может быть, вы все-таки пропустите нас внутрь, как-то неудобно на лестнице разговаривать.

Варяг стоял немного в сторонке и участия в беседе не принимал. Весь его вид говорил о том, что если бы не опостылевшая служба, то он давно бы лежал на диване перед телевизором.

Сбросив цепочку, старик посмотрел на Варяга и подозрительно произнес:

– Что-то ваш товарищ не шибко разговорчивый.

И на этот раз не подвела интуиция старого волкодава, опасность он по-прежнему чувствовал кожей.

– Не обращайте внимания, – жизнерадостно заверил Тарантул. – Он у нас всегда такой. А потом, человек только что из отпуска вернулся и сразу на работу… Откуда же настроение будет?

– Тоже верно. Не очень-то легко впрягаться, – таким же недоверчивым тоном произнес старик. – Только вот загара у вашего товарища что-то совсем не видно. Может, он отдохнул плохо? Или все это время в тенечке книжку почитывал?

– Дед, что-то вы много расспрашиваете, – дружелюбно подал голос Варяг. – Вы, часом, не следователем в милиции работали?

Старик широко заулыбался. Невольно была затронута какая-то его душевная струна.

– Вы и об этом знаете?

– Мы все знаем.

– Доводилось… Только я ведь сначала по другой части был. В СМЕРШе я служил. «Смерть шпионам», значит. А в то время это кое-что значило. – В голосе старика послышалась гордость. Брякнула о косяк сброшенная цепочка. – Да вы не разувайтесь, – безнадежно махнул он рукой. – У меня тут неприбрано. Старуха-то моя померла, вот уже пять лет как будет. Так с тех самых пор порядок навести не могу.

Зашли в квартиру. Пустовато. Судя по обстановке, дедуля был большой аскет. В наличии старомодный шкаф с книгами, круглый стол, на котором стояла настольная лампа, а в углу, рядом с окном, небольшая тахта.

При упоминании о жене в голосе старика горечи утраты не прозвучало, всего лишь констатация неприятного факта, о котором ему так некстати напомнили. Владислав давно обратил внимание, что старое поколение следаков умеет жить ровно, и трудно даже придумать причину, которая вывела бы их из привычного спокойного состояния. Может быть, волкодавы исходили из того, что эмоциональный всплеск – это всего лишь ненужный выброс энергии?

Старик гостеприимно махнул рукой на продавленную тахту, и Варяг с Тарантулом опустились почти одновременно, провалившись едва ли не до пола.

Дедуля расположился напротив. На огромном дубовом стуле. Варяг был уверен, что сделано это было преднамеренно. Сейчас старик был выше каждого из них почти на голову, а следовательно, за ним оставалось психологическое преимущество. В таком неудобном положении, в каком находились Варяг с Тарантулом, трудно было что-либо предпринять с ходу, а значит, у хозяина оставалось несколько секунд для возможной контратаки. Судя по хитроватому взгляду старика, в запасе у него имелась парочка неприятных сюрпризов.

– Так что же вас интересует, молодые люди? – чуть повысив голос, спросил Дюжев.

Варяг задал встречный вопрос:

– Вы обмолвились о том, что служили в СМЕРШе. Сейчас об этих контрразведчиках ходят легенды.

Вновь на лице старика появилась довольная улыбка.

– Это верно.

– Вы оказались в СМЕРШе с первого же дня?

– Да, с самого первого дня ее создания. Проходил учебу на офицерских курсах СМЕРШа.

Варяг понимающе кивнул.

– Вы случайно не служили вместе с Тимофеем Егоровичем Беспалым? – задал следующий вопрос Тарантул.

На лице старика, еще минуту назад доброжелательном, вновь проступило недоверие. Оперативный работник – это не должность, а, скорее всего, характер.

– Позвольте полюбопытствовать, через кого вы меня разыскали?

На лице Тарантула вновь появилась располагающая улыбка. Варяг никогда не наблюдал у своего начальника охраны, в столь короткий промежуток времени, столько веселья. Иногда ему даже казалось, что Константин вообще не умеет улыбаться, а тут, гляди-ка ты, даже белоснежные зубы выставил напоказ. Такое впечатление, что, прежде чем нанести визит к Дюжеву, он долго упражнялся перед зеркалом. И, надо признать, у него это получилось.

– Очень просто. Мы разыскали вас по месту вашей прежней работы. Кажется, после СМЕРШа вас направили работать в прокуратуру?

Андрей Миронович немного успокоился.

– Верно.

– Вы не меняли фамилию, не скрывались. Так что отыскать вас было несложно.

– Теперь ясно. – Лицо старика выразило заметное облегчение. – Значит, вас интересует Беспалый?

– Да.

– Что именно?

– Все.

– Вот как… Вам известно, что он бывший вор?

Тарантул слегка наклонил голову.

– Да, мы в курсе.

Пальцы старика сцепились в замок.

– Я до сих пор не могу понять, почему он оказался в нашей организации…

– Очевидно, у него были очень серьезные покровители.

– Возможно. Приезжал к нему один… Правда, потом его расстреляли. Но хочу сказать, что в школе Беспалый оказался не случайно, было в нем что-то.

– С чего вы так решили?

– В свое время он отлично проявил себя. Не просто линейным представителем СМЕРШа в войсках, – подчеркнул Дюжев, выставив палец (Варягу даже показалось, что в его лице промелькнула какая-то брезгливость), – которые ничего не умели делать, только палить по отступающим, а самым что ни на есть охотником-волкодавом в оперативной работе. И в лагерях, куда он был назначен после, тоже навел порядок.

– А кто у вас в школе вел занятия?

– У нас в учебном центре были первоклассные преподаватели-контрразведчики. Методика обучения была разработана еще в царской России, после Англо-бурской войны. Этим делом они занимались еще в царское время. Даже не знаю, каким образом руководству удалось привлечь их к обучению.

– И как же на этом фоне выглядел Тимофей Беспалый?

– Прекрасно! Хотя я не любил его, сразу скажу. – Сухая рука старика легла на левую сторону груди. – Офицерские погоны нацепил, а через них воровское мурло выглядывает.

– И что же вам в нем не нравилось?

– Все! Как он разговаривает, как держится. Но в роте он был лучшим, это надо признать. Отлично стрелял из пистолета, хотя у него не было мизинца. Я даже не знаю, как ему это удавалось… В «учебке» большое значение уделялось психотехнике боевых ощущений, и здесь тоже он был первым!

– В чем заключался смысл этих занятий?

– Эти занятия у нас вел князь Петр Михайлович Голицын. Долгое время он провел в Гималаях. По его методике обучались царские контрразведчики… Например, он мог услышать, как тикают часы у человека, находящегося на расстоянии пятидесяти метров. Сейчас в это мне трудно поверить, но подобным фокусам у нас были обучены многие. Правда, не у всех были такие поразительные результаты, как у Тимофея Беспалого.

– Интересно, – кивнул Тарантул.

– У него были просто поразительные рефлексы. Даже не знаю, откуда у него такие способности: врожденные или выработанные. – Задумавшись, Дюжев добавил: – Не исключаю, что все же выработанные. Он ведь долгое время сидел в тюрьме, в замкнутом пространстве, при ограниченном круге общения. Там все чувства невероятно обостряются… Во всяком случае, так нас учил князь Голицын.

– Что еще мог Беспалый? – спросил Варяг.

– Он много чего умел. И думаю, что вряд ли все это забыл даже через полсотни лет. Такие навыки въедаются в кровь. Например, он был мастером перевоплощений. Тогда, будучи совсем молодым человеком, он умел перевоплотиться в дряхлого старика. – Улыбнувшись, Дюжев произнес: – Не удивлюсь, если сейчас он сумеет предстать моложавым мужчиной.

– Вы с ним служили?

Старик кивнул:

– Одно время мы с ним работали вместе в Литве, отлавливали «зеленых братьев». Это было сразу после войны. Так вот, он сумел продемонстрировать все то, чему нас учили. В полной мере! Мы с ним ходили по домам и выискивали запрятавшихся бандитов. Причем Беспалый практически не ошибался. И знаете, как он находил их?

– Просветите.

– По биению сердца! И это с расстояния двадцати метров! А, каково?!

– В это трудно поверить, – сдержанно откликнулся Варяг.

Старик махнул рукой:

– Это еще что, я могу рассказать про него и более удивительные вещи.

– Расскажите, – попросил Варяг. Старик забавлял его.

– Однажды мы вошли в один зажиточный хутор. Нам было точно известно, что хозяин этого хутора связан с бандитами. Он поставлял им продовольствие, сообщал о наших перемещениях, прятал их у себя. Через своего человека в банде нам было известно, что где-то именно на этом хуторе прячется главарь. Мы обыскали все, но найти его не могли. Беспалый велел привести хозяина. Стали расспрашивать его, но тот держался крепко, не произнес ни слова. Тимофей Беспалый вдруг усмехнулся и сказал, что знает, где прячется бандит. Он вышел в сад, потоптался там немного, а потом указал, где оборудован бункер. Причем бункер был так замаскирован, что найти его практически было невозможно. Позже я поинтересовался у Беспалого, как ему удалось узнать, где прячется бандит. И знаете, что он мне ответил?

– Просветите.

– Сказал, что прочитал мысли хозяина! – почти торжественно воскликнул Дюжев.

– А что, разве вас учили читать мысли? – скептически поинтересовался Варяг.

– Голицын умел читать мысли и пытался научить нас этому. Беспалый был единственный, у кого это получалось… Но слушайте дальше, – вдохновенно продолжал Андрей Миронович. – Он рассказал, что когда подошел к тайнику, то увидел над ним струящийся зеленый свет. По его уверению, подобное излучение может быть только у страха. Главарь банды был очень напуган. Немудрено!

– Что же вы с ними сделали?

– С ними мы особенно не церемонились. Так сказать, поступали по законам военного времени… У нас были на это полномочия.

– И вы всерьез верите во все то, что Беспалый вам наговорил? – спросил Тарантул.

Старик мелко и неприятно захохотал. Такое впечатление, что заухала какая-то ночная птица. Чем-то неуловимым он и в самом деле напоминал сыча. Огромные, запавшие темные глаза смотрели внимательно и зорко.

– В моем возрасте нетрудно оставаться скептиком. Много пожил, много успел повидать. Но Беспалому, ему верю! Вы мне можете, например, сказать, какого цвета порыв ветра? – серьезно посмотрел на Варяга старик.

Владислав невольно улыбнулся. Дедуля был немного странным, но не похоже, чтобы он выжил из ума.

– Наверное, прозрачного, – решил законный подыграть старику.

– А вот и нет! Порыв ветра фиолетового цвета, – тем же серьезным тоном отвечал старик. – Никогда бы не поверил в это, если бы однажды не увидел сам. Но для этого нужно тренироваться. Всему этому нас учил князь Петр Михайлович Голицын. Мне известно, что по его методике позже учились в школах МГБ. Вот тогда были асы! Потом все повымерли как мамонты!.. А сейчас чему учат контрразведчиков? Бегать да стрелять. – Махнув безнадежно рукой, он продолжил: – Это каждый школьник умеет делать. А у волкодава нюх должен быть, какой был у старых разведчиков, чтобы за версту врага чуять. А еще и челюсти крепкие должен иметь, чтобы схватить его зубами и держать до тех самых пор, пока он дух не испустит. Вот так!

– А позже вам приходилось встречаться с Беспалым? – спросил Варяг, слегка подвинувшись.

Разговаривать, глядя снизу вверх, было крайне неудобно. Владислав слегка распрямился, принял более удобное положение. На столе, среди газет, он заметил конверт из плотной желтой бумаги. Значит, старик не был одинок, как хотел представиться. Пишут дедульке, не забывают. Интересно, от кого же письмо? Как бы невзначай Варяг придвинулся, пытаясь прочитать обратный адрес. Но локоть старика неожиданно лег на конверт, прикрыв написанное. Старик продолжал смотреть перед собой тем же беспристрастным взором, но Варяг был уверен, что конверт он прикрыл не случайно.

– Года четыре назад встретились мы с ним в одном клубе. Там нас чествовали как ветеранов. Беспалый-то гоголем держался, – в голосе Дюжева прозвучала нешуточная злость, – как будто бы он всю жизнь в органах служил! А ведь как был блатным, так блатным и остался!

Варяг вытащил из кармана самодельную зажигалку – затейливая и аккуратная вещь. Она досталась Варягу от Ангела на память, а тот, в свою очередь, заказал ее у одного зэка, – настоящий был Левша! – и теперь она у Владислава была чем-то вроде талисмана. Варяг давно обратил внимание, что она исполняла роль психотерапевтического инструмента. Достаточно было взять зажигалку в руки, повертеть ее в ладонях, как он мгновенно успокаивался. Возможно, это было природное свойство нефрита, из которого была выточена вещица, а может, потому, что она была намолена и заговорена.

Чиркнув колесиком, Варяг некоторое время, будто бы завороженный, разглядывал красноватое пламя, после чего, как можно более безразлично, спросил:

– Значит, разговора у вас тогда не получилось?

Его взгляд упал на стол, на то место, где должно было лежать письмо. Странное дело, но теперь здесь лежала засаленная газета. Оставалось только удивляться, когда это старикашка успел припрятать письмо.

Губы деда плотно сжались:

– Не получилось.

Варяг поднялся:

– Вы нам очень помогли.

Старик тоже встал, слегка шаркнув стулом. Он оказался немалого роста. Если бы не старость, что неподъемным грузом давила на плечи, он и вовсе выглядел бы молодцом.

– Надеюсь, – проговорил он, провожая гостей к выходу. – А что, разве сейчас в милиции табельный пистолет не «макаров»? – слегка тронул он Тарантула за рукав.

– С чего вы взяли?

– Так ведь видно, что вы при стволах. Пиджачок на одну сторону перетягивает от тяжести, и плечики как-то от этого сразу неровными делаются. А потом «макаров» совсем не тот силуэт имеет, уж я-то знаю… Натаскался!

– Да, у нас другой, – не стал спорить Тарантул. – Именные пистолеты.

– Это что же получается, в милиции теперь разрешают иностранные стволы таскать?

– А ты, отец, внимательный, – сдержанно похвалил Варяг. – Сразу все просек.

Старик хихикнул:

– А еще я просек, сынок, то, что доставать оружие тебе будет очень неудобно. Обязательно потеряешь несколько секунд. А для тебя это будет конец. А в нашей жизни как случается: кто остался жив, тот и прав. Когда я служил, у нас как было, сунул руку в карман, да за рукоять, а снизу еще пружинка ствол выталкивает. Полсекунды и пистолет у тебя в ладони. В общем, так, ребята, не знаю, кто вы такие, но вы точно не из милиции. Нутром чую! – серьезно сказал Андрей Миронович.