Текст книги "Новые сказки"

Костин Бессердечный и Марьюшка-краса

А, пока наша удалая компания до замка Костина Бессердечного добиралась, друг мой юный, Марьюшка-то краса многое разузнать успела, да план свой наметила.

Девица она, как я сказывал, умная была очень. И понимала, что упрямством да грубостью только больше злодея костлявого раззадорит. А посему, притворясь, будто не так уж ей вовсе неприятно сватовство жениха нашего нелепого, сказывала Костину ласково:

– Мне приятно, дружочек мой, что из всех барышень ты меня избрал самолично. Да в народе говаривают, что сердца у тебя отродясь не бывало. А я – девушка молодая, мне любви хочется. Эх, если бы было возможно тебе энто сердце горячее возвернуть али добыть каким-то образом!.. Мы бы с тобой в такой любви большой слились.

Обрадовался Костин, что Марья с ним так ласкова, от радости даже не заподозрил ничего, да и говорит:

– Врут людишки подлые, Марьюшка! Было сердце у меня при рождении. Да мать моя, судьбой сильно разобиженная, вырвала сердце из груди дитяти родного и укрыла его от всех, абы его такая же адская мука не коснулась.

– Ох, и жаль мне, Костин, матушку твою родную. Да только думается мне, что не права она была. Вот ты когда-нибудь радовался солнышку красному, пению птичек-невеличек, дождю задорному, по крыше замка твоего стучащего?

– Нет, Марьюшка, никогда не испытывал я чувств подобных.

– Вот то-то и оно! Сердце ведь не только боль испытывать позволяет, но всем прелестям мира светлого радоваться! Вот если бы ты смог своё сердце отыскать, я бы тебя зараз научила такие распрекрасные вещи замечать, что и представить тебе сейчас невозможно даже. А любовь. Разве есть в мире что-то более прекрасное?.. Никакая боль и потери не могут чувству энтому великому противостоять!..

А пока девица сказывала ему о любви энтой неведомой, заметил Костин, как заалели щеки её прекрасные, да как грудь высокая всё чаще вздыматься стала. Ажно ещё красивее Марьюшка была в энтом волнении своём. И закралось сомнение в ране спокойные мысли Костина – может, и впрямь неправа мать была его родная, и лишила дитятю своего единственного чего-то очень важного в жизни. И сказывал жених костлявый девице:

– Знаю я, девица, где сердце моё мать родная укрыла… Коли так прекрасно то, что видеть оно позволяет, буду я сегодня же рыцарем твоим с пылающим сердцем. И поведаешь ты мне, прекрасная, обо всех чудесах, ране мне неведомых.

Сказал, накинул на свои плечи костлявые плащ волшебный, да и растворился в воздухе, не позабыв при этом Марьюшку запереть в замке своём крепко-накрепко…

Удачное завершение предприятия

Тем временем друзья наши предложили Змею Горяновичу осторожно взмыть к окну башни высокой, к тому самому единственному, из которого свет лился. Да поглядеть, что творится в замке Костина Бессердечного:

– Ты напакостил, тебе и исправлять. А мы тебя за энто в дружину боевую нашу примем. Хочешь?

– Хочу, братцы! Устал я вечно один быть. Ни друга тебе, ни товарища.

Взмыл Змей к окну, глядь, а Марьюшка-то одна в комнате. Спустился он к героям нашим в траву высокую и говорит:

– Садись поскорее на меня, Елисей, одна Марья в замке. На меня она дюже разобижена, так что ты сам с ней поговори, выясни – что да как. А я робею дюже.

– Робость твоя, Змей, свидетельствует о наличии совести! Почитай, не совсем ты пропащий ещё! – засмеялся Елисей.

Взмыли они вверх.

А как увидела Марьюшка жениха любимого на Змее верхом за окном, форточку распахнула (выбраться из такой невозможно было) и крикнула:

– Дружочек ты мой любимый! Как же рада я видеть тебя вновь! А энтот злодей что здесь делает? Сам меня унёс, выкрал у отца да матушки, а теперь совести явиться снова хватило?

– Да не кори ты его, голубка моя распрекрасная, мы в дружину его нашу приняли, ибо делом подлость свою искупил. А Костин где?

– Улетел Костин за сердцем своим. Есть оно у него, оказывается. – И поведала далее Елисею всё, что удалось ей разузнать до этого момента.

– Отойди от окна подальше, Марьюшка! А ты, Загорецкий, бей стекло, будем девицу вызволять, пока скелет наш ходячий не вернулся. – скомандовал Елисей. – А не то, как увидит он её, будучи с сердцем в груди, ещё и впрямь влюбится не на шутку!

Разбил Горянович окно хвостом своим могучим, а Елисей помог Марье на спину Змею взобраться. И только собрались все друзья наши в обратный путь, как девица и говорит:

– Вы меня, друзья мои и спасители, извиняйте, кланяюсь вам низко, но улететь сейчас с вами невозможно мне. Я Костину по возвращении его с сердцем в груди красоту мира показать обещалась. Не могу я бросить его в такую минуту, а вдруг в отчаянье впадёт он, как ране матушка его?.. Давайте лучше научим его хорошим быть да всё живое вокруг любить?! Что скажете?..

Вот такая сердечная была, слушатель ты мой внимательный, энта Марьюшка-краса. Вместо мести злодею бессердечному помочь ему решилась.

– Вот ведь совсем молода, а ума и доброты, почитай, как у умудрённого опытом человека. Горжусь я прям-таки землячкой такой, – умилённо произнёс Леший. – Негоже бросать Костина одного сейчас. Не то разобьётся сердце его, так и не познав чувств живительных. А как лечить скелета ходячего, к тому же дюже прежадного (слышал я – он только и делает, что деньги у слабых отбирает, в сундуки их складывает и пересчитывает их ежеденно), сам лично я не ведаю. Но кое-кого следить за ним я уже послал.

Тут Леший улыбнулся и продолжил:

– К тому же у подруги моей давней, коей сие дело важное я поручил, свои счёты с Бессердечным. Думается мне, энта с ним управится.

А ты, нетерпеливый мой слушатель, не пытай деда Прохора. Кто за Костином следит, сам скоро всё узнаешь…

Старушка-веселушка и Костин Бессердечный

Иллюстрация к серии небольших сказок о диковинных лесных обитателях да обычных деревенских жителях: ссора Костина Бессердечного и старушки-веселушки при первой встрече.

А Костин Бессердечный тем временем к горе, к самому ущелью её глубокому подлетел. Именно в нём и хранилось все эти годы долгие сердце злодеево.

Глядь, а вход в ущелье глыба каменная перекрыла, да так накрепко, что, сколько Костин ни пыжился, ни старался, а сдвинуть сей камень огромный так и не смог.

– Вот она, незадача-то. И как же я теперь сердце своё раздобуду? А без него нет мне пути-дороженьки обратной, ибо не согласится иначе Марья замуж за меня пойти. Загорецкого бы на подмогу кликнуть, да Змей проклятущий в отказ пойдёт – не хочет он, видите ли, боле зло чинить людям простым. – И так, в прошлый раз едва уговорил, даже злато-серебро его не прельщает ныне. Что делать, как быть мне в энтот раз? – присев на камень рядышком, запричитал Бессердечный.

Вдруг слышит Костин, песенки, будто, кто-то под горой распевает. Насторожился, затих и высматривать стал. А в траве, под горой, мелочь какая-то выплясывает, да так резво, что юбка цветастая кругом развевается.

– Кто такая? Ишь, веселится как! Дай спущусь, гляну.

Слетел вниз Костин на плаще своём волшебном, снова спрятался да слушает. А на полянке старушка маленькая, с ладошку, небось, росточком всего, резвится да напевает песни странные:

 
– Хоть сама, по сути, крошка,
Служат птицы мне и блошки.
А медведь большой при встрече
Шлёт приветливые речи!
 

Не выдержал Костин:

– Эй ты, резвунья! Кто такая? Почто в мои владения вторглася, кто звал?

Приостановилась бабка энта, приосанилася так и отвечает смело злодею:

– А, энто ты, душегубец, всех людей и слабых сказочных живностей обижающий! Вот оно, значит, какой ты. А я старушка-веселушка, никого не боюсь, танцую, где вздумается. И ты не указ мне вовсе!

Костин аж чуть злостью своей не подавился от неожиданности и возмущения:

– Не боишься, значит? Не указ я тебе, старая?! Да я тебя в камень обращу сейчас!

Рассмеялась старушка звонко этак, задорно:

– Силёнки-то не трать понапрасну, это людей ты в камни обращать мастак, а на мне сила твоя не сработает, кость ты старая! А я-то помоложе тебя буду, да и поактивнее, не сижу днями целыми в темноте у сундуков, злато не считаю.

– А ты откель про злато моё ведаешь? Небось, следишь – выкрасть хочешь, карга вредная? – не на шутку переполошился Бессердечный, ибо был он дюже жадным до злата и каменьев самоцветных.

– Не волнуйся, злодей костлявый, вором ты у нас был и остаёшься, я своё честным путём добываю! И ты бы с почтением относился-то к знакомой новой, от меня сейчас весь исход дела твоего зависит… – и старушка-веселушка лукаво подмигнула Костину.

– Тьфу, на тебя, противная!.. Нужна ты мне три раза! – крикнул сгоряча Костин.

И старушка в тот же миг пропала с глаз его долой.

Ещё больше переполошился Бессердечный, в траве руками шарится, бабку ищет:

– Возвернись, прости, окаянная! Тьфу ты! Прости, старушка-веселушка. Не буду грубить я тебе, появись только обратно!

Явилась она ему обратно и говорит насмешливо:

– То-то и оно, коряга бессердечная! Как ты без помощников моих камень-то от входа сдвинешь?

– Эк ты, язва просто! Я же извинился и не грублю больше! А ты не перестаёшь обзываться по-всякому. Вот как с тобой по-хорошему разговаривать-то? И откуда ты про ущелье знаешь и про злато моё?

– Не волнуйся, про злато твоё, – и как чахнешь ты над ним, все вокруг знают давным-давно. Про то, что в ущелье ты собрался – случайно увидала, пока на полянке танцевала. Только камнепад с неделю назад прошёл в местах энтих, вот и завалило твоё ущелье.

Но мишки лесные – друзья мои косолапые в две минуты бы твою проблему разрешить смогли.

– Так зови, веселушка, мишек своих! Я же попросил у тебя прощения за грубость уже. Отчего бы тебе не помочь мне сейчас? – приветливым тоном очень надеялся наш Костин уговорить новую знакомую.

– Ага, сейчас! Помогать злодею за простое «спасибо»?! Ну, уж нет! Заплати, помогу. Тем более, должен ты кое-кому. – хитро улыбнулась бабка энта маленькая.

– Кому я должен? Ополоумела что ли?!

– Еще одно слово дурное в мой адрес, и поминай, как звали!

Второй раз уж точно не возвернусь!

– Да не грублю я вовсе! Удивляюсь попросту. Кому энто и чего задолжал я? – искренне удивился Костин.

– А на кой ты у малюток-гномов в прошлый раз золото, ими раздобытое в лесу, выкрал да улетел?

– А нечего в моих владениях им рыскать! Тоже мне кладоискатели!

– Им кушать нечего, они для благих дел стараются! И леса энти общие, а не твои вовсе! – возмутилась крошка.

– Так чего ж мы с тобой делать-то станем, веселушка? Ты от меня тот мешочек золота обратно получить намереваешься за услугу свою?

– Ну, уж нет! Легко отделаться хочешь, окаянный! Либо ты мне один сундук золота отдаёшь прямо сию минуту, либо я исчезаю, и решай сам проблему свою. – Решительно заявила старушка.

– Ну, мать, ты и жадная. Мне ж ещё, почитай, на свадьбу скорую деньги нужны, а ты меня разорить хочешь.

– Так кто ж за тебя пойдёт-то, жених ты наш новоявленный? Энто ты жадный, а я справедливая! Так уговор али нет? – стоит на своём невеличка.

– Сама Марья-краса быть моею обещалась, коли выполню я условие её и сердце своё раздобуду!

– Ах, вон оно что! Марья. Ну, так что – сговорились о злате мы с тобой? Не то, смотри, как бы свадьба-то не отменилася. – Смеётся бабка.

Некуда Костину деваться:

– Да как же я тебе сию минуту сундук энтот приволоку? Я же не медведь!

– Энто не проблема. Коли согласен, то и повторяй за мной во след:

 
Над златой монетою,
Брошью с самоцветами
Паутину свил паук…
Тот дарю тебе сундук!
 

– На ходу ты энти песенки свои замысловатые придумываешь что ли? – всё тянул время Бессердечный.

– Да ты повторяй, не артачься, я долго ждать не буду. И так, вон оно, сколько времени на тебя убила впустую.

Видит Костин, с энтой старушонкой шутки плохи, а ему к Марье лететь уж пора, да и повторил за ней песенку её мудрёную. Тут же пред ними один из сундуков его с золотом предстал, будто и стоял здесь в траве всё энто время. Свистнула старушка-веселушка, набежали, откуда ни возьмись, гномы маленькие: богатства в мешочки грузят и уволакивают неведомо куда.

– Стой, мелкота! А ты, веселушка, сама-то ещё уговор не выполнила! – кричит Костин.

– А сама я ещё никого не обманывала, в отличие от некоторых, слово данное завсегда держу! Сейчас гномы унесут злато-серебро, вот тогда и призову медведей лесных на помощь тебе. – Урезонила Бессердечного бабка маленькая.

Так всё и произошло. Как только гномы с делом справились, призвала старушка медведей к себе – и сдвинули те камень огромный. Вошёл в ущелье Костин Бессердечный, а вышел оттуда с сердцем в груди.

И вдруг почувствовал он впервые в жизни своей предолгой и дуновение ветерка тёплого, и аромат травы да цветов вокруг. И таким солнечным да ярким мир энтот предстал пред Костином, что и говаривал он старушке:

– А не могла бы ты, веселушка, сама мне показать, так сказать, красоты мира нашего? Прогуляться по лесу со мной, до речки. У тебя, небось, много историй чудесных обо всём живом на свете?!

Только улыбнулась старушка хитренько так и отвечает:

– Отчего бы не показать? Как есть сейчас всё тебе покажу, по местам диковинным проведу. Только ты пешим ходом двигайся, так интереснее будет. – А по дороге бабка многое ему показать успела: и кузнечиков трескучих в траве душистой, и ящериц прытких, малахитом отливающих, и васильки небесно синенькие на тоненьких ножках, от дуновения ветерка друг к другу головками прислоняющиеся, и ромашки с самим солнышком посерёдке, и пескариков, на дне речушки резвящихся.

И так проняло его всё увиденное, так впечатлило, что насобирал он самолично букет цветов полевых и вручил их, смущаясь, старушке-веселушке:

– Это тебе в благодарность за прогулку чудесную. Я и не подозревал, что такие красоты на каждом шагу существуют. Сотни лет, почитай, на свете живу, а не замечал их никогда. Да свидимся ли ещё когда мы с тобой?

– А почему не свидеться, Костя? Можно я так тебя кликать теперь стану?.. – Улыбнулась крошка энта смекалистая. – Вот тебе шкатулочка в память о прогулке нашей, как откроешь её, так и предстану я вновь пред твои очи. Прогуляемся, я тебе многое ещё показать смогу.

И исчезла в тот же миг бабка резвая, а Костин (он же Костя) полетел к замку своему…

Новая жизнь

А у замка, топчась нетерпеливо, уж давно Костина поджидала компания наша дружная. Подошла к нему Марья-краса и спрашивает:

– Где ж ты был так долго, Костин? А как же красоты мира живого? Уж, почитай, вечер наступил, для прогулок время позднее.

– Аааа, спасатели понаехали! Замок, гляжу, мой разворотили! И ты, Змей, с ними теперь заодно. Да и ладно. Не нужна мне Марья ваша, забирайте её и ворочайтесь восвояси. А у меня теперь другая жизнь начинается! Только вот слишком расточительная она, всё бы ей раздать кому-то. Как мне с этим быть?.. – Пробормотал Костин себе под нос.

– Ты о ком энто, Бессердечный? Неужто и ты себе друга какого в пути приобрести успел? – Усмехнулся Леший, подбодренный хитрым и понимающим подмигиванием Митрича.

– А не ваше дело! Летите отсюда, не звал я вас в гости! Одного ущерба, сколько нанесли, совсем добро чужое не уважаете! – Злился Костин. – И не Бессердечный я теперь вовсе, и звать меня Костею отныне. Понятно?

– Как не понять! Мы дюже понятливые. – Смеётся Леший. – Только не злить тебя мы здесь осталися, и прождали до вечера позднего. Вот ты, злодей, Марью выкрал, а она за тебя переживала, улететь с нами отказалася, так как слово тебе дала мир дивный показать. А ты ещё и кричишь на нас опосля злодейств тобою же, между прочим, сотворённых! Так кто здесь более неправ в данной ситуации?

– Ай, Леший, да не умничай ты при мне шибко! Я ж не дитя тебя малое. Я вам ущерб материальный прощаю, вы мне – кражу Марьюшки. Всё честь по чести. Да и летите себе! Мир предивный мне уже знакомая моя показала, так что от слова твоего тебя, девица, я тоже освобождаю. – У меня о другом сейчас голова болит! – Грустно заявил им Костя.

– А ты поведай вот хотя б нам с Митричем, любую проблему сообща-то легче решить. Вдруг и пригодится тебе наша дружба мужская, крепкая. – Парировал Леший.

– А чегой-то только вам с Митричем, а мы с Елисеем – что, и не дружинники теперь уже смелые, нам и знать ничего не положено?

– Обиделся Змей.

– Не лезь, Загорецкий, не время сейчас обижаться. – Тихо шепнул ему Елисей. – Леший дело говорит, они с Митричем опытные бойцы. А нам с тобой потом, что положено, расскажут. Надо Костину, тьфу ты, Косте энтому новоиспечённому, помочь. А сотрудничать с нами, довериться – его только Леший уболтать способен, ты ж понимаешь.

– Да ладно, пусть секретничают. – Слегка отошёл от обиды Змей.

Отошли Леший, Митрич и Костя в сторонку, разговор мужской завели промеж себя. В той беседе и поведал Костя нашей парочке сплочённой о старушке-веселушке, про то, что понравилась она ему дюже, но расточительна, дескать, она, и денег вовсе не любит.

– Ты прости, Костя, но коли уж теперь ты тоже с нами в дружине доблестной состоишь, то правду тебе я говорить просто обязан. Нельзя друзьям лгать. – Неспешно начал Леший. – Ты парень-то видный, и талантами сказочными великими, тебе я доложу, обладаешь, но жадность твоя – уже у всего мира на слуху. – Нельзя так деньги любить, есть вещи прекраснее и намного превыше злата-серебра.

– Леший правду говорит, Костя. – Поддакнул Митрич. – Коли веселушка встретиться с тобой согласилась, знать, не безразличен ты ей. А с энтой вечной твоей погоней за самоцветами и прочей ерундой упустишь ты её. И пресильно потом жалеть будешь. Полетим-ка лучше с нами к Ягите Львовне. Ума и опыта психологического большого женщина. Вот она-то точно помочь тебе способна.

– А она согласится? Мы ране с ней в не очень хороших отношениях пребывали. – Засомневался Костя.

– Ягита – мудрая, она и не вспомнит прошлое. О будущем думать нужно. – Твёрдо заверили хором Леший и Митрич.

С той самой поры стали все герои наши одной сплочённой компанией. Костин у Ягиты лечение от жадности своей безмерной проходил, со старушкой-веселушкой часто на места живописные российские вылетал, даже фотоаппарат себе для энтих целей приобрёл – запечатлеть, чтобы, прелести просторов русских.

Митрич – тот первым на Климентине Речной женился, а со Змеюшкой Загорецким они по выходным в дартс поигрывали. Только Горянович сильно поднаторел в искусстве энтом за короткий срок и зачастую Митрича начисто обыгрывал. Митрич злился, и потом в азарте спортивном обставлял партия за партией Лешего в шахматы.

Леший не сильно переживал по поводу неудач своих в шахматы, ибо с Ягитой у них в самом разгаре был букетно-конфетный период. Прогулочки там всякие под луной. Он же её и своею натурщицей сделал – рисовывал портреты её один за другим. Всё налюбоваться возлюбленной своей не мог.

Елисей да Марья тоже обвенчалися вскоре, даже богатыря четырехкилограммового народить успели… Всё в деревне нашей и за пределами её, друг мой, тихо было да славно… Пока… А об энтом «пока» я тебе чуть позже поведаю…

Ищи пару по себе… Сказка

Иллюстрация к сказке «Ищи пару по себе»: Леший выбирает себе невесту.

Вот надумал как-то Леший жениться. А что? Лет ему уже немало, а живет все бобылем, со зверьем лесным да птицами разговоры ведет. Скоро уж речь человеческую совсем позабудет. Ну и начал, значит, возможный круг невест себе вырисовывать. Мужчина он был неглупый, а стратег какой – и не передать. А Вы думали? Знаете, как котелок варить должен, чтобы умудриться оморочить да заставить в лесу заплутать опытного грибника?

Надо заметить, круг возможных невест вырисовывался небогатый. Из русалок только Соня луноокая, с волосами белоснежными, плавно стекающими на очаровательные плечи, а из людей – только Настенька голубушка да умница – его привлекали. Поговаривали, что хозяюшки лучше Настеньки во всем свете не сыскать, и задором своим необыкновенным да рыжею косою манила она Лешего. Вот таким он был приверединой! И ничего, что сам ростом мал, плесенью да мохом порос и с бородавкою на весь нос.

Леший, как мы выше упомянули, неглупым был и понимал, что уговаривать Настеньку муторно, да и бесполезно вовсе, ибо был у нее давно на примете Ванечка – молодец красный. Ясное дело, добром не пойдет, здесь хитростью действовать надо.

Вышел Леший из хором своих мхом поросших, дунул на травушку-муравушку, и вот чудеса – откуда ни возьмись грибков всех мастей да ягод спелых появилась тьма-тьмущая. Далее, ясное дело, один селянин про изобилие лесное прознал, другому рассказал, да и побежали все с лукошками в лес. Настенька-краса дюже хорошо грибочки солить да мариновать умела, вот и она попалась на удочку Лешего. Едва в лес она ступила, повел, повел за собой ее Леший, маня грибками самыми дивными да ягодой спелой, оморочил и привел прямехонько к дому своему. Дунул, плюнул – и вмиг забором высоким стали за спиной Насти деревья могучие, стеной непроходимою оградив ее от всего света белого.

Убедившись, что некуда бежать девушке, тут и сам Леший будто из-под земли перед нею возник. С одной стороны, не зря Леший самую красивую да разумную девушку на селе выбрал, вкус у него, видимо, неплохой был. А с другой стороны, такая девушка не по зубам могла ему, старому, оказаться.

Настенька быстро смекнула, кто пред нею, и что бегством спасаться в данной ситуации – самое неразумное дело. Ласково да уважительно заговорила она с Лешим:

– Здравствуй, Леший-батюшка! Как поживаешь во владениях своих богатых? Ты ли нам в этом году столь грибков да ягод предивных у леса выпросил? И меня, вижу, прямехонько к дому своему вел – чем обязана чести такой?

Обрадовался Леший, что Настя и не думает бежать, да и отвечает напрямую:

– Вот надумал я, девка, жениться. Хочу понять, какая жена мне нужна, кто мне станет радостью да утешением в жизни? Ты – одна из претенденток в жены мои.

– Вот как, – Настенька говорит, – большая это честь для меня. Да только ты, уважаемый, не спешил бы жениться-то сиюминутно. Ты б испытания невестам устроил, поочередно дал им пожить у тебя по три дня, присмотрелся. Кто хозяйка какая, чем потчевать станут, с кем сподручнее да удобнее тебе будет. А не-то можно на такую нарваться – всю жизнь испортит, сбежать самому на край света захочется.

– Вот ты, Настенька, мудра не по годам! А ведь так и есть, ворвется такая в жизнь мою размеренную – все перевернет! А мне бы покоя, полумрака, да с пирожками по выходным ягодными. А еще лучше, чтоб жена пошалить любила – людей поморочить со мною, с дороги их сбить, ягоды от них под листочками спрятать, уханьем попугать. Эх!

Так сам, старый пень, и раскрыл девушке все свои карты.

Осталась Настя в хоромах Лешего на 3 дня. Да такую деятельность пребурную там развела: постель стирает, подушки на солнце сушит, ковры трясет, пыль выметает, пол да окна, мхом и плесенью поросшие, моет.

Поначалу терпел Леший, только постанывал из угла тихо:

– Пылюку-то не выметай всю. Не трожь пылюку! Подушки не суши. Я сырость люблю.

Ну, а после того, как из чистых окон свет всю горницу залил, зарылся в ворох одеял и закричал громким голосом:

– Шла бы ты, девка, домой отсюдова!.. Не могу я больше. Разные мы очень, мне другая жена нужна.

Настя сделала вид, что опечалилась очень, даже слезу для вида пустила и говорит:

– Ты уж прости меня, Леший-батюшка. Старалась я понравиться тебе.

Да и пошла домой пресчастливая с полными лукошками грибов белых да ягод отборных.

А Леший, проводив ее (не дай Бог возвернется), домой бегом побежал. Дунул на оконца свои пречистые – и вмиг они вновь мхом да плесенью покрылись, полумрак горницу окутал. Закрыл глаза Леший и вздохнул с облегчением.

Ночь прошла. Леший успокоился и вновь решил свою мечту осуществлять. С Русалкой проще все оказалось – она сама согласилась пойти к нему жить на три дня, так сказать, на испытания. А что ей? В озере-то оно, думаете, лучше? Один мужичонка на всех, Водяной, тоже старый.

Да и Лешего Русалка знала как старичка-затейника, все он с шутками да прибаутками, озорной такой. А Водяной только бурчит себе под нос что-то, ворчит с утра до ночи, хвори себе выдумывает и лечит их пиявками. Одним словом, зануда страшный!

А как вместе жить начали – тут и повылезло всякое. Думал Леший, срастется у них все да в узелки завяжется, ведь он сырость любит, она – воду. Ан нет! Сырости ей мало, жбан посередь горницы поставила, окна раскрыла. Мол, люблю водицу да солнышко красное! И добавляет:

– Давай, суженый мой, над людьми потешаться?! Ты их в горницу заманивай, а я защекочу!

А как заманивать-то? Лешему для его фортеля-творения пространство нужно, а эта медуза, прости Господи, всю горницу своей ванной заняла. И сама рыбой воняет. Тьфу ты, гадость какая! Сплюнул с досады Леший да не рассчитал, прямо в Русалку попал. От чего у той прямо промеж глаз мох тут же вырос. Закричала Русалка, обозвала его всякими прегадкими словами, сказала, что чудище он лесное с самой препротивнейшей бородавкой на носу, и нырнула обратно в озеро.

Не срослось. И, слава Богу! Проветрил горницу после Русалки Леший, окошечки прикрыл, прилег на старый, кишащий всякими насекомыми, диванчик и задумался.

Что теперь делать? Неужто век одному куковать? Долго мозговал, измаялся, оплевал всю горницу сгоряча (вся мохом поросла, аж не пробиться) да и заснул сердешный.

Долго ли сон его ласкал, али вовсе коротким был – не столь важно. А проснулся Леший от стука в дверь. Приятельница его старая, баба Яга, пожаловала.

– Что, аль занемог, родимый? Я сейчас-сейчас. – горенку его лопаткой да метлой ото мха расчистила, но весь не трогала, а лишь тропки проложила (как Леший и любил). – Я тут тебе пирожков с ежевикой напекла, дай, думаю, друга проведаю, подкормлю малость.

Скушал Леший пирожок, скушал другой. И так его разобрало, так хорошо ему стало, как уж почитай дней шесть не было, пока у него невесты гостили.

Посмотрел он на бабу Ягу своими мутновато-зелеными очами и спрашивает:

– А вот ответь ты мне, подруга моя верная, на вопрос такой: очень ли противная бородавка у меня на носу (видать, сильно Русалка его за живое задела)?

– Бородавка?.. А, точно, гляди-тка, есть бородавка! А я и не замечала ее, друг мой, никогда (она все более очами его любовалась ранее). И сейчас гляжу – симпатичная дюже, на грибочек похожая.

– Симпатичная?! Ну, ты, Яга, даешь! А не лжешь ли ты мне, а, может, насмехаешься надо мною?

– Да на кой оно мне, Леший? Что-то нынче дерганый ты очень. Видать, сильно тебя хворь эта прихватила…

Глянул снова Леший на бабу Ягу: а ведь до чего симпатичная, зараза! И нос крючком только шарму ей придает, и нога костяная ее не портит. А как со ступой да метлой управляется – любо-дорого смотреть!

«А на кой ляд фифы мне эти, – подумал вдруг взволнованный Леший, – сделаю-ка я подруге боевой предложение руки и сердца…»

Иллюстрация к сказке «Ищи пару по себе»: Леший и Яга – семейная идиллия.

Сказано, сделано. Баба Яга, ясное дело, не отказала. Мы же поняли, что давно ей Леший по сердцу был, хоть и спорили, бывало, на весь лес. Милые бранятся – только тешатся.

Зажили они тепло да весело. И по сей день вместе живут. Вместе морок в лесу на людей наводят, дурачатся над ними. Вместе по-прежнему ссорятся, да кричат друг на друга так, что сосны от шума до земли гнутся. Да только, как ни крути, счастливы они. Как напотчует баба Яга муженька пирожком свежим, как начнет ему волос спутанный расчесывать, так и мурлычет Леший от наслаждения:

– Ягушечка моя распрекрасная.

Совет им да любовь. И нам наука – каждому сапогу своя пара.