Текст книги "Навигатор из Нерюнгри"

Глава 31. Имплементация

1

График нейронной связи снова ушел вверх и рухнул за нижний предел. И тут же снова – резко вверх. Амплитуда металась, рвалась. Все тоньше нить, все чаще разрывы.

– Черт, – Артем, не снижая скорости, вошел в док Сционы. Корпус шлюпки содрогнулся от жесткой парковки, хрустнули зажимы креплений.

– Борт 1-бета-Фокус-01-00-15, прошу открыть шлюзы и приготовиться к высадке, – равнодушно сообщил голос оператора. Артем уже был на верхней ступени трапа. Его встречали три дежурных офицера в светло-голубой форме креонидянского флота:

– Господин Пауков, рады видеть вас в добром здравии, – начал один из них.

– Да пошел ты… Где она?

Офицер невозмутимо пригласил следовать за ним. Красная линия на креонике замерла в отрицательной зоне, резко упало давление, пульс участился.

– Мы можем идти быстрее? – Артем ускорил шаг.

Офицер холодно посмотрел на него и продолжил шагать в прежнем ритме. – Быстрее, быстрее, господа офицеры. Вы рискуете потерять вашего навигатора…

Они вышли к прозрачным кабинам пневмолифтов, увлекшим их на пятый уровень. Артем не спускал глаз с креоника: Ульяна то теряла сознание, то приходила в себя. Ничтожные мгновения биотелеметрия показывала: к ней возвращалось сознание. Вместе с болью.

– Долго еще?! – не выдержал он.

Его подвели к широким дверям, которые сразу послушно распахнулись, впуская его. Внутри, заложив руки за спину и покачиваясь с пятки на носок и наблюдая за происходящим внизу, за прозрачным смотровым стеклом, стоял Кромлех Циотан.

При появлении Артема он повернулся к нему, приветливо развел в стороны руки, словно намеревался обнять старого приятеля.

– Артё-ём Геннадьевич, дорогой ты мой человек, – пропел он. – Рад. Рад видеть тебя. Жаль только, что при таких тревожных обстоятельствах…

– Где Ульяна? – Артем напряженно всматривался в лицо директора, пытаясь разгадать, что у того на уме. Креоник послушно выводил данные биотелеметрии Ульяны.

Директор показушно покачал головой:

– Ну, что же ты, Артем, столько времени не виделись, а ты сразу о делах…

– Ей плохо. Прошу вас, – Артем посмотрел на него с ненавистью.

Плотно сжав зубы, давил в себе желание схватить за лацканы белоснежного кителя, тряхнуть так, чтобы навсегда стереть с лица эту пренебрежительную и злорадную усмешку.

Директор склонил голову к плечу, посмотрел искоса:

– Мне нужны все схемы, чертежи «Фокуса», его программа биомодуляции, структура синапсических связей… Весь материал с первого дня работы над проектом. Весь.

Замолчал в ожидании ответа.

Генетик беспомощно прикрыл глаза, выдохнул:

– Я сделаю все, что нужно, только пустите меня к ней. Сейчас. Если с ней что-то случится, то можете забыть обо всех схемах, чертежах и разработках «Фокуса».

Он уставился на директора, не мигая.

Тот удивленно изогнул бровь:

– М-м? Даже так? Гм. Удивлен, конечно…Ну, иди, спасай своего навигатора… Или что там от неё осталось, – он небрежно кивнул за стенку аквариума.

Артем перевел взгляд туда, куда указал креонидянин. Под сердцем похолодело: посреди небольшого, залитого агрессивным белым светом помещения, заблокированная в навигаторском кресле, лежала Ульяна. Бледное лицо, искусанные в кровь губы, неловко вывернутые и накрепко прикованные руки вцепились в подлокотники. Из-под ногтевых пластин сочилась кровь.

– Сволочи. Что ж вы делаете-то, а? – Артем повернулся к Кромлеху. Мембрана, наконец, распахнулась, открывая узкую винтовую лестницу вниз, в аквариум.

Тоскливый писк аппаратуры, неровная дорожка биоритмов, зеленоватый носогубный треугольник. Артем бросился к Ульяне.

– Улька, ты меня слышишь?

Паук машинально отметил, что у нее холодная влажная кожа, покров бледный, он рванул клапан кармана, выхватил шприц с нейростабилизатором, быстро вел препарат. Девушка порывисто выдохнула, дрогнули ресницы.

Он, чертыхаясь, осмотрел ее тело, увидел свежие ссадины на щеке, следы побоев. Скулы свело. В голове мелькали и отбрасывались за нереальностью планы спасения. Тут же отметил: дверь в коридор открыта. Он ослабил крепления на запястьях и щиколотках, поправил подголовник, только тут обнаружив кровь на лианиновом полотне.

Рука скользнула под рыжие волосы, почувствовала бархатистую кожу и нечто горячее и липкое. Артем замер, вытащил окровавленную ладонь. Перевел взгляд на Кромлеха, с интересом наблюдавшего за его манипуляциями через стекло кабинета.

Неожиданно Ульяна распахнула глаза, невидящим взглядом уставилась в потолок, прямо на бьющий по глазам свет ламп.

– Артем, – угадал по губам.

– Да, Улька, я здесь. Сейчас, легче будет. Еще два кубика стимулятора…

Пальцы нервно дёрнулись, прервали его.

– Артем, омикрон…

Он отшатнулся, не понимая.

– Омикрон, – повторила она губами.

В голове всплыла их дурацкая считалочка – чтобы не скучно было ожидать выхода из транзакционного коридора после точки сборки они придумали короткую считалочку-абракадабру. На последней фразе всегда – на короткое мгновение обрыв связи с кораблем – следствие перегрузки нейросети.

…Омикрон, козява, два…

Он украдкой посмотрел вверх: Кромлех отвлекся на вошедшего к нему в кабинет офицера, тот докладывал что-то. Директор выглядел довольным и расслабленным. Как человек, у которого все в кармане.

…Три с полтиной на нуле…

За прозрачными перегородками слева и справа – другие операторы-сенсоиды, в таких же, как Ульяна креслах. Они ведут вспомогательные суда.

…Старый выцветший бурбон…

Из коридора появился долговязый креонидянин, Артем без труда узнал в нем едва не навязанного «Фокусу» сенсоида Паля Сабо.

– А, ты уже здесь, пытаешься откачать нашу полудохлую птичку? – мерзкая ухмылочка.

…В нос ударил…

Артём размахнулся и наотмашь врезал ему под дых. Здоровый детина сложился пополам, неловко заваливаясь на бок и оседая к его ногам.

…омикрон…

В этот момент корабль, рубка, операционный зал внезапно погрузились во мрак. Вой сирены и вспыхнувшее красным аварийное освещение.

Быстро развернувшись к Ульяне, разорвал крепления, сгреб ее в охапку и, перешагнув через растянувшегося на полу креонидянина, рванул к выходу, по едва отмеченным синим аварийным направляющим. Мембрана за спиной, едва выпустив их, захлопнулась.

За спиной послышалось движение, возня. Короткий залп светового оружия из дальнего конца коридора.

– Спасибо, так-то нам гораздо лучше видно, – пробормотал Артем, уворачиваясь и прячась за угол. Удобнее перехватил хрупкое тело девушки. Ульяна дышала прерывисто. По спине, из ран вдоль позвоночника стекала липкими каплями, впитывалась в белоснежную ткань форменных брюк, кровь.

– Не стрелять! – где-то за спиной орал Кромлех. – Они нужны мне живыми.

Шум приближавшихся шагов. Артем замер и вжался в стену, прикрыв собой любимую девушку. На развилке преследователи разделились – часть группы двинулась вверх по лестнице, часть последовала прямо.

Артём знал: у них с Ульяной ровно полторы минуты до перезагрузки Сционы и запуска систем. Полторы минуты, чтобы добраться до шлюпки. Если, конечно, у них подключен резервный оператор. Если нет – то четыре. Хоть бы…

За спиной захлопнулась перегородка, отделяя их от погони.

– Улька, держись.

В бликах аварийного освещения ее кожа выглядела как у утопленницы. Руки повисли плетьми, дыхание едва прорывалось через полусомкнутые, в запекшейся крови, губы.

– Держись, солнце.

Он выскочил в коридор, ведущий в техотсек. За спиной топот все громче. Вспышка парализатора. Совсем рядом. Ему едва удалось уклониться и нырнуть в тесный лаз.

– Влево, вниз. Лестница, – прохрипела Ульяна.

Артем огляделся. Точно. Вот она – узкая дверца, без ручек. Только узкая щель и табло сканера. Как Улька узнала? Пауков застыл. Шум шагов за спиной нарастал.

– Поднеси меня, – Ульяна потянулась к дисплею. – Ближе.

Артём перехватил ее выше, приподнял на руках.

Кажется, она не весила ничего.

Прерывистый вздох, попытка сесть.

– Бли-иже, – прошептала, – не достаю.

Ульяна распахнула глаза, сканер мелодично пискнул, считывая рисунок сетчатки. На мгновение над дверью загорелся зеленый значок индикатора, и та отъехала в сторону.

Артем рванул вниз.

⁂

Ульяна сразу почувствовала, что он рядом. В полуобморочный бред, в котором она уже не понимала, где реальность, а где сенсорная визуализация, ворвался его голос. Откуда-то издалека, словно через толщу воды.

– Улька, ты меня слышишь?

Бурое нутро разорванного сотню лет назад фарватера приближалось, девушка чувствовала, как через него, будто сквозь черную дыру уходит энергия. Куда-то вдаль, за горизонт событий.

Горячие руки на плечах. Родные. Любимые. Которые вот только недавно ласкали. Это не сон. Он рядом. Сквозь болотную вонь прорвался аромат полевых трав, горьковато-сладкий, знакомый до дрожи в коленках, до горячечного холодка по спине. Майоран и горький перец.

– Артем, – позвала Ульяна, чтобы убедиться еще раз.

И он ответил.

– Да, Улька, я здесь. Сейчас легче будет. Ещё два кубика стимулятора…

Она видела Сциону как на ладони: схемы, карты кодов и паролей доступа, данные бортовых накопителей, перечень путевых листов, приказов командования. Креонидянский линкор охотно подчинился ей, раскрывая свои секреты. Только что ей было от них, если бы рядом не оказался Артем.

Мгновение – и подаренная им надежда на спасение заставила дышать, бороться.

Этого оказалось достаточно, чтобы запустить программу.

Выдохнув, Ульяна прошептала одними губами, надеясь, что Артем поймет:

– Омикрон…

И начала считать.

 
…Омикрон, козява, две
Три с полтиной на нуле,
Старый выцветший бурбон
В нос ударил омикрон…
 

Линкор уже входил с зону действия смятого фарватера, система надрывно выла, прорубаясь сквозь неприветливую материю. Ульяна рванула на себя тонкую цепочку нейронов, разрывая связь. Оставляя покоренного Сциону в растерянности и с точным перечнем команд, обязательных для исполнения.

Шум драки справа. Грохот падающего тела.

Ульяна упала во мрак, холод, окунаясь, как в болото, в боль. На руки Артема.

2

– Левее… Держи курс… Внимательно, выводи через окно справа по курсу, – Ираль, положив руки на плечи Наталье, вел ее сквозь торсионное поле, через узкое горлышко войда – чистого пространства внутри энергетического вихря, наполненного космической пылью, камнями и льдом.

Девушка всхлипывала, руки дрожали от напряжения, закушенная губа не давала разреветься в голос.

В голове еще пульсировало:

– Фокус, говорит Сциона, принимайте айпи адрес отправителя, код слова Чи-Лаван… Удачи…

Металлический моделированный голос, но голос Ульяны, их Ульяны. Внутри нейросети креонидянского линкора.

Файл в нижнем правом углу капитанского монитора мигнул и окрасился золотым: сообщение ушло открытым каналом. В списке получателей значились: Трибунал Единой галактики, галактический совет, правительства цивилизаций-участников, служба безопасности, все патрульные службы…

«С вами говорит капитан исследовательского фрегата Фокус-01-00-15 станция приписки Тамту, владелец – лаборатория биогенной инженерии Космофлота Единой галактики. Пятнадцатого июля текущего года в результате диверсии на станции Тамту был похищен и насильственно удерживался на собственном корабле посол планеты Сом Намбул Варсиаб, обманом заманенный на станцию для встречи с представителем Клирика Граццем Ирганом…»

Сообщение, подготовленное Ульяной. Видео с места гибели Намбула, данные телеметрии. Выдержки из писем Кромлеха с угрозами членам совета, переписка с Намбулом. Изменение мандата экипажа «Фокуса». Данные обследования энергона. Фрагменты карты. Ее предназначение. Данные с допроса Сурфа. Настоящее имя Чи-Лавана.

Наташа видела глазами Ульяны, как летел со сверхсветовой скоростью на другой конец галактики тонкий золотистый луч, как, в соответствии с законами транзакции, встретился со своим конечным сигналом и вернулся владельцу. Сделав крюк в безымянном секторе, она видела, как он вернулся назад. На Сциону. Самодовольную ухмылку стерло, будто смыло водой. Удивленный взгляд, окаменевшее лицо. Директор академии Космофлота и уполномоченное лицо Галактического совета в секторе Кромлех Циотан уставился на мигающий курсив пустого сообщения.

– Выходим на маршрут линкора Берг-128-17-Фима. Расчетное время сближения: 21-07, – Василевс сглотнул. – Получено подтверждение получения файла «кирдык_ежику».

Глупая шутка выглядела нелепо.

Лучший друг и верный товарищ, девчонка совсем – в руках Кромлеха. Грудь сдавило. Сейчас, когда креонидянину нечего терять, может случиться самое страшное. Василий посмотрел на ребят: прямые напряженные спины, опущенные глаза. У Наташки зареванное лицо. Она даже через торсионные поля их вела и ревела.

– Исследовательский борт Фокус-01-00-15, – отозвался голос из ретранслятора, – говорит капитан Берга-128-17 станция приписки Фима. Подтверждаю получение вашего материала и сообщаю о его пересылке уполномоченному представителю Совета, а также в следственное управление галактического трибунала. Текущие координаты Сционы установлены. Подготовлена операция пси-омега, протокол 100. Прошу не выключать коды пеленга, чтобы связаться с вами по завершении операции.

На помощь «Бергу» выплывали из открывающихся транзакционных окон патрульные суда Галактического совета: клириканский борт «Адальяр», фрегаты «Суома», «Грацц» и «Тариди», юркий крейсер «Трол» и церианец выстраивались боевым порядком. Церианский линейный крейсер «Игоаз» величественно проплывал мимо «Фокуса», вставая по правому борту «Берга».

Через открытый канал общей связи команда Фокуса слышала:

– Открытие транзакционных коридоров по сигналу «Берга». Прошу сообщить о готовности переброски, – деловитый голос оператора.

Один за другим операторы других судов сообщали о готовности.

Окрасились зеленым и одновременно открылись семь транзакционных коридоров с единой финальной точкой переброски – подсектор Жиран, Калипсо.

– Лоции загружены. Ну, что, ребята, на счет три? – Кир ввел коды транзакции, перебросил данные на центральный монитор.

Наталья подхватила ориентиры и нырнула в транзакционное окно следом за «Бергом».

⁂

Пауков прислонился спиной к стене, перевел дыхание. С четвертого уровня они спустились до второго, стыковочный блок БС-1 на нулевом уровне, доки 5, 6 и 12. Знать бы точно, где это. Прислушался: на лестнице за спиной подозрительно тихо.

Ульяна пошевелилась, болезненно поморщилась и выдохнула. Попробовала сесть, он перехватил, чтобы ей стало удобнее. Вцепившись в край кителя Артема, девушка подтянулась. Руки дрожали и почти не слушались, из-под ногтей сочилась кровь. Все тело болело, было трудно дышать. Каждый вдох отдавался под ребрами резкой болью. Кожу на спине саднило. Было холодно. Ульяна не могла унять дрожь. Артем осторожно оперся о стену, посадил на колено девушку и быстрым движением стянул с себя китель.

– Сейчас, сейчас, потерпи, – укутал девушку, прижал снова к себе. – Нам на нижний уровень надо, к шлюпкам. Только я не понимаю, почему аварийка все еще работает, – он кивнул на красноватое освещение на лестнице.

– Она и будет работать, – Ульяна едва разлепила искусанные, распухшие губы, во рту остался металлический привкус. – Я настроила нейроволокно Сционы на себя. Он больше никого не слушается. По крайней мере, до полной перезагрузки системы.

Артем шмыгнул носом, покосился на девушку:

– Ну, ты даешь… Получается, у нас еще примерно четыре минуты.

Ульяна кивнула, откинула голову – она казалась тяжелой, словно снятой с чужих плеч, – положила ему на плечо.

Пауков подхватил ее и двинулся дальше, по-кошачьи осторожно, стараясь держаться стен и прислушиваясь.

– Сюда, – Ульяна кивнула на квадратную панель в полуметре от пола – люк или техническое окно.

Артем остановился в нерешительности. Ульяна прикрыла глаза, тыльной стороной ладони осторожно вытерла кровь с губ. Перевела взгляд на Артема:

– Что?

– Откуда ты знаешь?

– Помню по чертежу, – девушка чувствовала тошноту и головокружение. – Там шахта. Ведет в сектор прилета.

И снова отключилась.

Пауков тревожно посмотрел на свой креоник, кивнул:

– Ну, в сектор прилета, так в сектор прилета.

Передвинув крепления, снял люк.

Они выскочили в мутно-красное пространство зоны прилета. Стыковочные шлюзы группы ФБ в конце широкого коридора, опасного уже тем, что он представлял собой длинную трубу без ответвлений и укрытий. Хорошая, надежная ловушка.

Артем замер, прислонился спиной к стене, перехватил удобнее Ульяну, посмотрел на ее биометрию: пульс ровный, давление упало. Нейроактивность близка к нулю. Ее бы сейчас в камеру гиперсна на сутки… ожоги на спине обработать, посмотреть, что с руками…

Прислушавшись, удостоверился, что нет погони поблизости, а сам коридор в зону ФБ, к шлюпкам, свободен. Шанс закрыться в шлюпке и, в случае успешной отправки сообщения «Фокусом», там дождаться появление патрульной службы – реальный.

Одна проблема – добраться до шлюпки.

Постояв еще несколько секунд, он шагнул в коридор, рванул к распахнутым переборкам зоны стыковки. Добежав до середины коридора, резко затормозил: группа военных в бледно-голубых униформах. Семеро.

Артем остолбенел, понимая, как по-детски нелепо они попались, сделал шаг назад, в тень технического этажа. Но поздно: вторая группа креонидян, во главе с Палем Сабо, уже отрезала путь к отступлению.

– Как лабораторные хомячки, – процедил сенсоид.

В его взгляде – ненависть и предвкушение расправы.

Красное аварийное освещение мигнуло, переключаясь в ярко-белый.

Артем положил бесчувственную Ульяну на пол, прислонил к стене. Распрямился, вставая в боевую стойку.

Паль Сабо презрительно фыркнул:

– Пфф, кто с тобой драться будет? – в его руках блеснул серебристый бок парализатора.

Креонидянин скомандовал:

– Эту назад в кресло. Защитника в изолятор.

Сработала система раннего оповещения: сирена взвыла, призывая сотрудников занять свои рабочие места. Паль Сабо нахмурился, потянулся к креонику.

Внешняя связь активировалась, разливаясь по белоснежным коридорам Сционы голосом капитана линкора «Берг»:

– Борт Сциона-27-12 станция приписки Эанот, именем Галактического совета, на основании Приказа 16-25ПМ, приказываю заглушить двигатели движения, заблокировать маневровые, открыть стыковочные шлюзы. Всем членам экипажа, сотрудникам и техническим специалистам оставаться на своих местах до завершения работы следственной бригады. Применение протокола 2112 алгоритм принудительной разблокировки активирован. Декодировка систем. Обратный отсчет. Три… Два… Один…

Паль Сабо выглядел растерянным. Беспомощно оглянулся на стоявшего рядом с ним офицера. Тот отрицательно покачал головой и повернул назад.

4

Вася Крыж настырно требовал связь с «Бергом» – «Берг» молчал.

– У него внешние ретрансляторы направлены на Сциону, – пояснил Кир, напряженно вглядываясь в происходящее за бортом: патрульные катера, предварительно заблокировав ведомые крейсеры, приступили к принудительной стыковке со Сционой, – они нас не слышат.

– С ними все должно быть в порядке, – прошептал Тимофей.

Закусив губу, он с Натальей склонил голову над монитором Кира, следили за происходящим снаружи.

Василий покосился на транслируемую монитором Артема биотелеметрию Ульяны – все показатели близки к нулевым, и самого Артема – там вообще чехарда, не понятно, что происходит, то ли драка, то ли что. Чертыхнулся и еще раз повернул рычаг активации внешней связи.

– Берг-128-17 вас слушает, Фокус-01-00-15, – отозвался, наконец, дежурный.

Василий подпрыгнул:

– Спасибо, «Берг». Нас волнует судьба нашего капитана и генетика.

– Понял вас. Как будут сведения, сообщим дополнительно. В настоящий момент идет задержание, – и отключился.

– Вот зараза, – Наташа устало распрямилась, стараясь не смотреть на ребят, пересела на свое обычное место.

Ираль Танакэ пролистывал карту гравитационной активности сектора, удовлетворенно закрыл ее: фарватер Сциона не успела пробить. Путь на Коклурн по-прежнему закрыт.

– Вы меня сегодня удивили, – отметил он, посмотрев на девушку. Та втянула голову в плечи и неохотно кивнула.

– Что, если мы опоздали? – Тимофей закусил губу.

Василий набрал в грудь воздуха, чтоб его отметелить. Мигнул сигнал вызова внешней связи.

– Фокус-01-00-15, сообщаю по вашему вопросу. Капитан Рогова в тяжелом состоянии. Руководитель миссии Пауков с ней. С ним все в порядке. От госпитализации и отправки на Клирик отказались. Вышли курсом на «Фокус», встречайте, – и опять отключился.

Команда бросилась к стыковочным шлюзам.

5

Ульяна плыла в световом луче. Нет, не так. Она сама была тем лучом, сгустком чистой, первозданной, энергии. Мимо пролетали с огромной, неведомой прежде скоростью, звезды: одинокие, забытые всеми, почти разрушенные временем коричневые карлики, ослепительные нейтронные гиганты. Звездные скопления и таинственные туманности сменяли друг друга. Она откуда-то знала их все. Их состав, удаленность от центра галактики, наличие и характер планет. Она знала больше: почему они стали такими и какое место они занимают на хрупком вселенском полотне.

Каждая песчинка – не только пешка.

Темная энергия, словно изнанка другого мира, дышала угрожающе, как давно прирученный, но не забывший о свободе дикий зверь.

Девушка вынырнула из знакомого огненного водоворота в пустоту. Черное пространство без звезд. Мерцающая пылевая структура то извивалась, сворачиваясь клубком, то сворачивалась в огромный сверкающий шар. Качнувшись, превратилась в странное существо: узкое лицо в пышном облаке волос, тонкий нос, губы, распахнутые от удивления глаза.

Ульяна замерла – на нее смотрело ее собственное воплощение, сотканное из тумана, мелкой космической пыли, свитое из аномальной гравитации.

«Ульяна» чуть склонила голову на плечо и, протянув навигатору открытую ладонь, подалась вперед. Совсем как тогда, в первый раз.

Тогда девушка сказала «нет» и сбежала. Сейчас она направилась навстречу.

Конечно, это не карта.

Конечно, не ради карты Кромлех все это затеял: похищение энергона, давление на Совет, выцарапывание себе огромных, неограниченных полномочий, сосредоточение власти в секторе в одних, своих, руках… Не ради прохода на разрушенную и разоренную территорию Коклурна. Что она ему? Что она Креониде в предстоящей борьбе за власть и первенство рас?

Все ради встречи с той, которая давно ушла.

Палимпсест энергона – это адмиция, пропуск, пропуск к безграничной власти. Все ради того, чтобы оказаться сейчас на ее, Ульянином, месте. И смотреть в глаза Вечности.

Ульяна все ближе к своему двойнику. Их руки сплелись, волосы спутались. Она уже подхвачена вихрем, окружена им, увлечена странным, не понятным ей танцем.

«Двойник» заглянула в глаза и рассыпалась космической пылью.

Вокруг Ульяны крутилась, оседая, надпись на неизвестном ей языке: «Имплементация расы-наследницы завершена».