Текст книги "Крик горностая"

Глава 25. Право на воспоминания

Зинаида Аркадьевна нашла внучку в приемном покое – девочка сидела на кушетке у гардероба, забившись в угол, и плакала.

– Вот ты где, – женщина тяжело опустилась рядом с ней. – Я тебя по всей больнице ищу.

– Я никуда не поеду.

– А что толку тебе здесь торчать? – резонно отметила бабушка. – Анна под присмотром, состояние стабильное. А ты сама едва на ногах держишься. Мать очнется, ты нужна ей будешь сильная и энергичная. Поэтому сейчас надо поехать домой, плотно поужинать и хорошо выспаться. Завтра с утра вернемся в больницу, устроим очередность.

Регина с удивлением и надеждой посмотрела на бабушку:

– Правда? Ты позволишь вернуться?

Зинаида Аркадьевна фыркнула и всплеснула руками:

– Конечно.

Она придерживалась правила – чем серьезнее ситуация, тем меньше нужно сюсюкать и относиться к ребенку как к неразумному созданию. Дети очень хорошо чувствуют ложь и неверие. И очень нуждаются в том, чтобы и их тоже считали опорой. В таком духе она воспитывала сына, старших внучек. В таком духе воспитывала и Регину. И по этой же причине недолюбливала невестку – больно та держалась за свою зависимость от Ильи, больно ему во всем потакала. Это развращает мужчин. И мать внимательно следила за тем, как портится характер сына, как он становится более взбалмошным и капризным. И не раз применяла свое материнское «право на подзатыльник» – так она называла вправление мозгов с демонстрацией пунктов, по которым сын неправ. Это всегда действовало на Илью.

А вот с Анной ничего поделать не могла – та очень обижалась на любую критику.

Попробовав пару раз, Зинаида Аркадьевна отступила.

Она встала и протянула внучке руку:

– Пойдем. Вызовем с крылечка такси. Дома у вас что-нибудь поесть найдется?

Регина пожала плечами:

– Не знаю. Вчера маме было нехорошо…

Зинаида Аркадьевна поджала губы – в этом была вся Анна: раскиснуть, когда ты так нужна дочери, только пережившей отравление. Но об этом она поговорит с невесткой после выздоровления, и применит, наконец, свое «право на подзатыльник». И пусть обижается, сколько хочет.

Она вывела внучку на крыльцо, а усадив в машину, весь путь до дома думала: как так вышло, что рядом с Ильей оказалась такая амеба как Анна? Он называл ее «светлым человечком». Зинаида Аркадьевна фыркнула и осеклась, покосившись на внучку – не заметила ли та. Девочка смотрела в окно и, казалось, была полностью поглощена собственным мыслям. Бабушка вернулась к своим.

Илья был очень ярким и пробивным. Он всегда точно знал, что хочет и как этого добиться. Может, поэтому он так плохо жил с первой женой – та тоже была себе на уме. И первое время Анна очень выгодно от нее отличалась – думала о семье больше, чем о себе, бросила карьеру и занялась падчерицами, очень ловко и тактично выстраивая с ними отношения.

Но очень быстро это стало раздражать. Анна так рьяно жила чужой жизнью, так растворялась в чужих нуждах, что совершенно потеряла свое лицо. И этим очень разбаловала и старших внучек, и самого Илью.

«Ну ничего, сейчас я не позволю испортить Регину», – женщина тайком посмотрела на девочку, любовно улыбнулась.

Регина росла доброй, не завистливой девочкой, не кичившейся ни состоянием отца, ни связями и возможностями. Она усвоила главный урок, внушенный Ильей: его достижения – это его достижения, свои она будет зарабатывать сама. И ситуация с распределением наследства между детьми был скорее уроком для девочек, чем какой-то там гарантией для Анны. Прежде всего урок предназначался для Регины. Отец дал образование и базовые возможности для старта всем своим детям, остальное – сами. «Маша и Света расстроились тогда. Они явно рассчитывали на большее. Особенно Маша», – с огорчением отметила Зинаида Аркадьевна.

Маша никогда не знала нужды, и это ей сильно мешало сейчас, когда ее муж, Леонид, оказался, не слишком удачливым риелтором. Сейчас ей приходилось самой готовить и убирать дома, отказаться от дорогих салонов и одежды: необходимость экономить и жить по средствам ее унижали.

Такси мягко притормозило у крыльца. Регина вышла из автомобиля и с тоской посмотрела на окна своей квартиры – там все еще горел свет, она забыла выключить его.

– Пойдем, купим в супермаркете что-нибудь на ужин, – предложила бабушка, положив руку на плечо девочки. – А то вдруг дома ничего съестного нет, придется специально идти.

Регина кивнула. Больше всего она хотела оказаться дома. Но с другой стороны – невероятно боялась этого. После того, как в комнату ворвался неизвестный, дом более не мог быть крепостью, в нем не безопасно. Хорошо, что сейчас она с бабушкой. С бабушкой вообще ничего не страшно.

* * *

Регина замерла на пороге, не решаясь сделать следующий шаг.

– Ну что ты, Регина, – тихонько подтолкнула ее бабушка, – не робей.

Девочка отодвинулась, но снова застыла соляным столбом. Зинаида Аркадьевна прошептала:

– Не смей раскисать… Мама поправится.

Девочка перевела на нее взгляд – в глазах стояли слезы, вот-вот готовые политься по щекам. Губы дрогнули в слабой и какой-то жалкой улыбке.

– А вдруг он снова придет?

Зинаида Аркадьевна хотела было отмахнуться, но внезапно осеклась – внучка имеет все основания бояться: кто-то отравил ее, кто-то пробрался в ее комнату. Можно сколько угодно отмахиваться, но девочка напугана. Женщина опустила глаза и села на пуф, тут же, в коридоре – они так и не смогли продвинуться дальше входной двери в квартиру.

– Регина, твоя семья в опасности. – Сказала спокойно. – Совершено нападение, было отравление. Но привлечена полиция. Я видела и говорила со следователем, это очень профессиональный человек, он вызвал у меня полное доверие и уверенность – преступник будет найден. И я считаю, что худшее, что мы можем сейчас сделать – это сдаться. Ведь именно этого он и добивается – сломить и испортить жизнь. Нас отравляет не беда, а страх перед ее приходом. Но мы с тобой сильные, мы просто не имеем права раскисать. Анна, твоя мама, поправится, преступника найдут, а мы решим, как жить дальше. Но сперва нужно взять себя в руки и усмирить страх, понимаешь?

Она заглянула в глаза внучки.

– А что, если не найдут? Нам всю жизнь жить в ожидании беды? – спросила девочка едва слышно, голосок ее при этом, дрогнул.

– Ни в коем случае не будем думать об этом!.. Ты знаешь, страх – это кислота, она выжигает наше будущее. Поэтому бояться мы не будем, а вот меры безопасности предпримем. Пункт один, включим в квартире свет и проверим каждый уголок. Вместе. Закроем все окна и отправимся готовить ужин. Это пункт два. Приготовим его и будем смотреть фильмы в гостиной. Это пункт три. Завтра я поеду в больницу, а тебя отвезу к Светлане, хочешь?

Регина подумала, кивнула. Зинаида Аркадьевна выдохнула с облегчением:

– Ну вот, видишь. Вместе мы со всеми проблемами справимся.

Они проверили квартиру, методично исследовав все уголки, в которых мог притаиться незваный гость: от шкафов до мусорной корзины. Проверили запоры на окнах. Зинаида Аркадьевна нашла в кухонном шкафчике несколько стеклянных банок и насыпала в них всякую мелочь: монеты, магнитные шарики от детского конструктора Регины, связки ключей и поставила на подоконники у открывающихся рам, подмигнув при этом внучке:

– Что ты смотришь с таким удивлением. Это сигнализация! – она обняла девочку за плечи. – Ваше поколение абсолютно не умеет веселиться. А мы такие банки ставили в летнем пионерском лагере, чтобы не пропустить ночь, когда мальчишки из соседнего отряда придут мазать нас зубной пастой. Это был огромный позор и как вы сейчас говорите, зашквар, попасться в такую неприятную ситуацию. Кожа потом весь день чесалась!

Она засмеялась, поймав недоумение в глазах Регины.

– Зачем?

– Как зачем? Это весело, – она потрепала девочку по макушке. – Твоя бабушка, между прочим, была мастером по таким сигнализациям. Если баночек было мало, я их связывала шерстяной ниткой между собой. Мальчишки всегда попадались. Не попался только один, и он перемазал меня и пришил волосы к подушке…

– Кошмар какой… и что ты с ним сделала?

– Мы потом поженились, это был твой дедушка, – Зинаида Аркадьевна засмеялась.

Убедившись, что окна и двери заперты, они отправились на кухню – готовить ужин. Бабушка усадила внучку за стол, сунула в руки смартфон и заставила искать в поисковике фильм, который они будут смотреть. И не просто искать, а читать аннотации и отзывы. Нет, ей было все равно, она согласится на любой выбор внучки, хоть на «Техасскую пилу», если это успокоит и отвлечет Регину. Но простая рутинная работа очень отвлекала.

И вот уже он видела, как у внучки перестали дрожать руки, порозовели щеки, а в глазах появился интерес.

– Может, сходишь в душ, пока я делаю салат? – предложила.

Регина кивнула и охотно направилась в коридор, даже не включив по дороге свет. Зинаида Аркадьевна вздохнула с облегчением – значит, девочка успокоилась.

Нарезая овощи, она прислушивалась к плеску из ванны. Перенесла ужин с приготовленной пиццей в гостиную, удобно расставила на столике у дивана. Достала подушки и пледы, бросила на диван.

Хлопнула дверь ванной, на пороге показалась раскрасневшаяся внучка в теплой пижаме с единорожками. Вокруг головы оказалось накручено полотенце.

– Я готова, – улыбнулась Регина.

– Отлично, тогда давай ужинать. Я только нож принесу, пиццу разрезать, – и Зинаида Аркадьевна скрылась в коридоре. – Ты пока включай, что ты там выбрала из фильмов!

Регина села на диван, подобрала под себя ноги, почувствовала что-то твердое под коленом и сунула руку в зазор между диванными подушками. Там оказался сотовый – вероятно, он случайно закатился туда, когда маму забирала «скорая», это был ее телефон. Вздохнув, девочка погладила его, стерла отпечатки чьих-то чужих рук, исследовавших телефон. Простое касание по дисплею, оживило заставку. Регина смахнула ее, чтобы взглянуть на заставку главного экрана – их старое семейное фото из отпуска: улыбающийся папа, мама в белоснежном купальнике и в соломенной шляпке с огромными полями, и сама Регина в кружевном пляжном платьице на фоне пальм и лазурного моря. Это был самый счастливый год.

К горлу подступила тоска. Она накатила так внезапно, что Регина оказалась не готова к ее появлению, схватилась за ставшее тесным горло пижамной рубашки, тяжело переводя дыхание. Руки задрожали, по щекам, обжигая, полились потоком слезы. Регина запрокинула голову, надеясь, что слезы затекут обратно, но нет, их потоки полились к ушным раковинам и теперь щекотали.

Послышались шаги бабушки в коридоре, Регина торопливо сорвала с головы полотенце и жестко вытерла им лицо. Шумно выдохнула, прогоняя тоску и страх. Прежней жизни не будет, но она еще может сохранить те осколки, которые у нее остались. И из них как-то строить завтрашний день. Другого варианта все равно нет и не будет.

Она хотела отложить сотовый, но так и замерла с ним в руке. Словно завороженная, она открыла галерею и стала листать вниз, искать фото с того отпуска. В гостиную вошла бабушка, поставила на столик графин с соком и положила нож для резки пиццы.

– Ты чего, Регин? – присела рядом.

Регина не заметила, что снова шмыгает носом, отчаянно покачала головой:

– Я в порядке, – она тряхнула головой. – Я в порядке.

Вот они. Она выделила их и решительно отправила в корзину. С ненавистью отбросила сотовый и откинула голову на спинку дивана. Бабушка положила руку на ее колено и осуждающе покачала головой:

– Зачем ты это сделала?

Регина втянула носом воздух.

– Они будут мучить маму. Она так никогда не успокоиться… – девочка сердито отвернулась.

– Ты не имеешь право вмешиваться в память твоей матери. В ее жизни случилась беда. Ее нужно осмыслить и прожить. И старые фото, память о хорошем, что было в ее жизни – это ее память… Верни, пожалуйста, эти фото в альбом.

Она перегнулась через ноги внучки и взяла в руки сотовый невестки, протянула Регине.

Та с сомнением взяла его и активировала экран.

– Она сама никогда их не удалит, – посмотрела в упор в глаза бабушки.

– Значит, это будет ее решение. Ты можешь с ним согласиться или нет, но это все, что ты можешь сделать. – И добавила строже: – Восстанавливай, я жду.

Регина прищурилась, помедлила всего мгновение, но все-таки подчинилась. Открыв корзину, выделила фотографии и выбрала команду «восстановить». Когда фотографии исчезли со страницы корзины, она увидела несколько смазанных иконок. Одна из них – свежая.

Она затаила дыхание и восстановила тоже. Перейдя в галерею, активировала просмотр, но, едва просмотрев первые секунды видео, подскочила, схватила похолодевшей рукой запястье бабушки:

– Она не фонарик включила! Смотри!

И развернула Зинаиде Аркадьевне экран сотового.

Темная комната стремительно плыла, но по цветам и фрагментам обстановки можно было понять, что это комната Регины. А в следующее мгновение мутный свет выхватил из темноты мужское лицо.

– Она сняла на видео! – прошептала она, прикрыв от потрясения рот кончиками пальцев. – Бабушка, а что теперь делать?

Зинаида Аркадьевна забрала телефон из ее рук, придирчиво пересмотрела короткое видео. Темная комната, лицо незнакомца, все полетело кубарем – это невестка упала. И запись обрывалась.

– Почему она оказалась в корзине? – перевела взгляд на внучку.

Та все еще сидела, прикрыв ладошкой губы. На вопрос бабушки, тряхнула головой.

– Не знаю. Возможно, когда падала, случайно…

Зинаида Аркадьевна кивнула.

– На видео почти ничего не понятно. Но все равно надо позвонить тому следователю.

Она встала и вышла в коридор, вернулась уже с сумочкой. Пока она искала визитную карточку, ее руки заметно дрожали – дело принимало новый оборот. Если нападавший сообразит, что Анна не просто ослепила его фонариком, но включила запись, он может вернуться, не взирая на опасность, может подкараулить в подъезде, ворваться в квартиру открыто. Найдя белую карточку, она передала ее внучке:

– На, звони…

Девочка схватила сотовый, набрала номер.

– Капитан Александров, это Регина, дочь Анны Ревель… – затараторила в трубку. Бабушка сделала ей знак, чтобы не частила. – Вы сказали, если я что-то вспомню, звонить вам.

– Правильно. Я слушаю.

– Так вот… Мама включила телефон не для того, чтобы ослепить нападавшего! Мама включила запись!

Глава 26. Новые обстоятельства

Макс сорвался с места так быстро, что напугал Тиграна. Тот встрепенулся:

– Что-то с Анной?

– Нет. Мы потом с вами договорим.

Он поторопился вызвать дежурного и выпроводить Тиграна из кабинета, а сам помчался к машине.

«Неужели у меня есть лицо нападавшего, – не верил он. – Ну, Анна, ну, молодец».

Он всегда считал, что женщина только выглядит слабой, пока ей это удобно и выгодно, а в кризисной ситуации любая представительница «слабого» пола могла дать фору самому натренированному мужчине. Да, в прямом силовом конфликте против мужчины женщине устоять сложно физически. Но если она окажется вооружена – не оружием, так смекалкой – шансы увеличиваются.

Анна выглядела хрупкой, беззащитной и потерянной, неспособной к решению и поступкам. А оказалось, что даже в условиях продолжительного стресса, испуга за дочь и себя, смогла собраться и сделать запись. Понятно, почему нападавший ее ударил – это была естественная реакция, он не ожидал не только отпора, но и ослепляющего света в глаза. «И это объясняет, почему он так странно выбегал из квартиры – он какое-то время ничего не видел», – догадался Макс и чертыхнулся: если злоумышленник нашел выход из квартиры вслепую, значит, он бывал в ней и раньше. Получалось, это кто-то из знакомых Анны.

– И мы возвращаемся к тому же, с чего начали… Здрасьте, приехали, капитан Александров.

Он мрачно выругался.

Свернув к парковке у жилого комплекса Ревелей, он нашел место и, торопливо покинув машину, побеждал к подъезду. Через пару минут, он уже звонил в дверь квартиры Анны Ревель.

Открыли ему не сразу. Сперва осторожно спросили:

– Кто там.

– Это капитан Александров, вы мне звонили, – он сверился с часами, – двадцать пять минут назад.

И перевел дыхание.

Замок щелкнул, в просвет выглянула Зинаида Аркадьевна и распахнула дверь шире.

– Проходите.

Регина ждала в холле. Стояла в пижаме, прижимая к груди телефон и огромными глазами-блюдцами смотрела на него. Макс протянул ладонь:

– Показывай.

Девочка послушно оторвала руку от груди и положила аппарат на ладонь следователя.

Тот активировал экран. Видео уже было загружено. Макс вызвал воспроизведение.

Темнота и буро-коричневая рябь. Макс увеличил громкость записи. На записи отчетливо послышалось встревоженное дыхание. Картинка прояснилась.

«Она включила запись и держала вспышку прикрытой пальцем, – догадался Макс. – Молодец, Анна!».

Короткое движение, в котором смазанным белым пятном мелькнула постель Регины, стол и платяной шкаф. Анна развернулась к нападавшему и одновременно направила на него камеру. Макс остановил запись и дальше смотрел, медленно продвигаясь по записи. Вспышка выхватила мужское лицо. Скула, мочка уха.

Анна зафиксировала камеру на лице нападавшего всего на одно мгновение. Мутное, нечеткое изображение, над которым еще предстояло поработать криминалистам, но Макс выдохнул со смесью облегчение и разочарования – в нападавшем он не узнал ни Тиграна, ни Леонида.

Он просмотрел видео еще раз.

– Ну что? Это поможет? – Регина смотрела на него, в глазах стояла мольба.

Макс кивнул. Чуть коснулся локтя девочки:

– Ты молодец. Как ты нашла запись? Мы же смотрели сотовый и ничего в нем не нашли, – он коснулся вкладки с метаданными, чтобы убедиться, что видео сделано с этого аппарата.

Девочка бросила быстрый знак на бабушку, ответила:

– Заглянула в корзину…

– В самом деле? Анна удалила запись? – Он перевел взгляд на Зинаиду Аркадьевну. Та кивнула. – Удивительно.

Он указал пальцем на спальню Регины.

– Я могу зайти и осмотреть все еще раз?

Девочка кивнула.

Макс прошел в детскую. Включив запись, встал в том месте, откуда, очевидно, она была сделана – в метре от кровати Регины. Нападавший стоял за спиной Анны, у шкафа. Макс поманил к себе Зинаиду Аркадьевну, сделал шаг назад и указал ей на освободившееся место.

– Встаньте сюда, пожалуйста.

Свекровь была выше Анны примерно на голову. Суда по ракурсу, неизвестный стоял на расстоянии протянутой руки. Поэтому Анне удался ее трюк. И поэтому, оттолкнув женщину, неизвестный опрокинул ее на угол кровати Регины. Примерно так и написали криминалисты в отчете.

Макс медленно поднял руку и отвел ее в сторону, аккуратно имитируя движение нападавшего. Вероятнее всего, он был одного с ним роста.

Макс посмотрел на Регину, покрутил в руках сотовый:

– Я его пока заберу.

– Но по этому видео ведь можно будет установить, кто нападал? – с надеждой уточнила Зинаида Аркадьевна.

Макс кивнул:

– Мы сделаем все возможное. – Он снова активировал экран и нашел тот стоп-кадр, на котором лицо нападавшего получилось отчетливее всего. Спросил: – Посмотрите еще раз внимательно, вам этот человек не знаком?

И женщина, и девочка-подросток, присмотревшись, качнули головами:

– Не знаем его.

– Хорошо… В смысле – разберемся.

* * *

Макс вернулся в машину и посмотрел на часы: почти девять вечера, хорошо бы поехать домой. Он набрал номер, протер глаза, пока в трубке раздавались монотонные гудки. Ему ответили после пятого сигнала.

– Чего надо, я уже почти дома.

– Романыч, ты мне должен, ты помнишь?

– Че? – Игорь даже потерял дар речи. – За такие намеки можно и по харе получить… А чего тебе надо?

Последнее он уже спросил с интересом. Макс лукаво улыбался – Романыча погубит его любопытство.

– Я, кажется, знаю, кто убил твоего Саню… Могу предоставить тебе право первой брачной ночи с вещдоком.

– Не понял… В каком плане… ночь с вещдоком?

– Ты тормоз, Романыч, ты знал об этом. Анна, прикинь, записала нападавшего на видео…

– Иди ты… Анна? Вот этот божий одуванчик?

– Представь… Я держу запись в руках.

– Офигеть, – Романыч шумно выдохнул.

– Смотри, сейчас подъедешь ко мне домой с головастым хакером и не-ежно, нежнейше, шуршишь с видео… Мне нужно нормальное качество снимка и более-менее доказательный расчет по росту-цвету волос-глаз нашего нападавшего, пригодное для объявления в розыск.

– Понял. Я уже одной ногой у твоего дома…

Макс засмеялся в голос:

– Смотри, на шпагат не сядь!

Романыч тихо и не совсем цензурно выругался и положил трубку.

Макс направился домой, на ходу отправляя аудиосообщение Аделии:

– Адель, привет, солнышко. Я уже еду. Но буду не один, к нам нагрянут Романыч с коллегой, по работе.

Аделия прослушала сообщение почти сразу, прислала ответное:

– Поняла.

Ее интонация не понравилась Максу, он собрался перезвонить, уже активировал гарнитуру, когда зазвонил входящий.

– Слушаю, – принял вызов Макс.

– Товарищ капитан… – это был дежурный, Макс поморщился – такие звонки были предвестниками грандиозного шухера. Дежурный продолжал: – Тут к вам дамочка, очень вас ждет, уже полчаса минимум топчется.

– Отправляй ее на завтра. Я уже почти дома…

– Она это… сестра задержанного Тиграна Саркисяна, говорит, у нее важные сведения.

Вот литературный Остап Бендер и называл емким словом «шухер».

– Пусть ждет, через пятнадцать минут буду…

Он посмотрел на часы, прикидывая, сколько времени Романычу с его головастым хакером придется ждать. Протяжно вздохнул, но звонить и предупреждать не стал – вдруг все-таки повезет и встреча с сестрой Тиграна продлится пару минут?

* * *

Капитану Александрову повезло – дорога до следственного отдела заняла тринадцать минут. Он припарковал машину на стоянке и быстрым шагом направился ко входу. Проходя мимо дежурного, заглянул в окно – узнать, куда делась сестра Саркисяна. Дежурный, привстав, указал рукой на серые ряды стульев: на одном из них сидела восточная красавица, словно ожившее описание из сказок Шахерезады. Густые темные волосы рассыпались на плечах тяжелыми шелковыми волнами, тонкие черты лица, чувственные губы, чуть подчеркнутые неяркой помадой – в этой девушке чувствовалась внутренняя сила и уверенность. Обратив внимание на вошедшего капитана, она подняла глаза и привстала.

– Капитан Александров?

Макс подошел, кивнул ей, здороваясь.

– Вы хотели со мной переговорить.

Девушка поправила длинный серебристый ремешок от сумочки, подтвердила:

– Так и есть. Я сестра Тиграна Саркисяна.

Макс пригласил ее пройти, бросив короткий взгляд на дежурного, чтобы тот открыл проход. Турникет моргнул зеленой стрелочкой.

– Пройдемте в мой кабинет, там будет удобнее поговорить.

Девушка шагнула первой.

Макс, шедший за ней, продолжал за ней наблюдать. Она не волновалась, хотя и чуть нервничала, выглядела расстроенной, но при этом неплохо контролировала себя. Держалась без вызова, но с достоинством.

На развилке она притормозила в нерешительности, Макс выдвинулся чуть вперед и, толкнув дверь, шагнул на лестничную клетку.

– Нам на второй этаж.

Когда они наконец, оказались в кабинете, девушка, не дожидаясь приглашения, опустилась на стул для посетителей, приставленный к рабочему столу Макса. Напарник был, естественно, дома, поэтому его стол пустовал.

Капитан занял свое место, положил руки на стол.

– Я вас слушаю.

Девушка откашлялась и заговорила сперва явно заготовленную фразу.

– Меня зовут Маргарита, я родная сестра Тиграна. Я сегодня узнала, что его обвиняют в убийстве сотрудника… – она замялась, подбирая нужное слово, – полиции…

И вопросительно посмотрела на следователя, словно ожидая подсказки, что делать. На Макс молчал, продолжая смотреть ей в глаза. Маргарита вздохнула.

– Он никого не убивал. Он не мог это сделать, потому что был у меня…

И она замолчала, на этот раз надолго. Макс понял, что больше девушке сказать нечего.

– Хорошо. Давайте я немного проясню ситуацию… Вашему брату пока никаких обвинения не предъявлено, тем более в убийстве полицейского.

У девушки округлились глаза:

– Но почему же… Отчего же он задержан.

– Он задержан по статье за драку с господином Валиевым Ринатом Игоревичем… Вам знаком этот гражданин? – вопрос был чисто формальным, потому что Макс и так понял, что Рината девушка знала, а о драке – нет.

Она со смятением выдохнула, отвела взгляд.

– Я ничего не понимаю…

– Откуда вы узнали о задержании?

– Тигран пропал… Понимаете, он никому не сообщил, что находится здесь. И папа… папа очень занервничал, что… – Она закусила губу, но потом, решившись, заговорила, торопливо излагая факты. – Они повздорили с отцом в тот вечер. Опять, у них вообще довольно сложные отношения. А потом Тигран не появился на работе, и отец стал ему звонить, а телефон не доступен. Папа съездил к нему домой, обнаружил, что в тот вечер Тигран домой не вернулся. А его машину нашли на стоянке у Делового центра. Отец решил, что произошло что-то страшное… стали обзванивать больницы, морги… И вот мама догадалась обзвонить все отделения полиции, и так мы узнали, что он находится здесь. Я говорила с ним…

– Ясно, – Макс откинулся на спинку кресла, сложил руки на животе. – Так вы знаете про драку с Валиевым?

Девушка отрицательно покачала головой.

– Он только про полицейского сказал… Но дело в том, что он наверняка не сказал, что был у меня. Поэтому я пришла сказать это сама.

– А почему ваш брат решил утаить от следствия тот факт, что в ночь на первое ноября был у вас?

– Дело не в том, что он был у меня, а по какому поводу. После семейного ужина… Он же рассказал вам о семейном ужине? – она посмотрела на Макса с вопросом, Макс кивнул. – Хорошо… После ужина я поехала домой, у меня был очень тяжелый разговор с Ринатом. Я плакала. И просила Тиграна приехать, он долго не брал трубка, потом оказалось, что оставил телефон в машине и узнал о звонках только когда вернулся в машину… И перезвонил мне. И я просила приехать ко мне. Он приехал. И был у меня почти до утра, пока я не уснула.

– Я все равно не очень понимаю, в чем секрет…

– Тут не особо даже секрет, но щекотливая ситуация. Тигран, вероятно, решил, что если сообщит ее вам, она дойдет до наших родителей…

– И эта информация, как я понимаю, связана с Ринатом Валиевым?

Девушка кивнула и опустила голову.

– Мы собирались пожениться. А вчера он сказал, что ему такая, как я, не нужна.

– Какая «такая»? – не понял Макс и невольно оценивающе посмотрел на посетительницу.

– Я беременна…

– От Рината Валиева?

– Конечно, – у девушки вспыхнули щеки.

Макс, наконец, понял.

– То есть «конфликт на почве личной неприязни» – это разрыв помолвки с вами гражданином Валиевым из-за вашей беременности? – уточнил.

Маргарита кивнула, приложив руку к груди, запальчиво пояснила:

– Я не знала, что он пойдет его бить. Я хотела сохранить эту беременность… Конечно, мои родители будут очень расстроены, отец может даже сильно зол. Но Тигран обещал помощь. Он поддержал меня… Он очень хороший, добрый. Он не мог никому причинить зла…

Макс улыбнулся.

– А вы знали Анну Ревель?

Маргарита застыла.

– Д-да, – проговорила с трудом. – Они когда-то встречались, Тигран был очень в нее влюблен.

– И что случилось потом, вы тоже знаете? – девушка опять кивнула. Макс продолжал, пристально следя за реакцией девушки. – И знаете, что несмотря на брак Анны Ревель, он продолжал с ней все это время общаться? Что у нее чуть более полугода назад умер супруг, а ваш брат, чтобы заставить Анну в нем нуждаться, прикинулся «призраком» умершего мужа, пробирался в квартиру Анны и склонял ее к самоубийству?

У Маргариты опустились плечи. Она медленно качала головой, словно не верила тому, что слышит. Хотя, почему «словно», она не верила.

– Этого не может быть…

– Но в этом признался сам Тигран.

– Это чудовищно… – Маргарита приложила пальцы к губам.

– И между тем. А в ночь на первое ноября на Анну Ревель в ее квартире совершено нападение. Женщина в больнице, а сотрудник, который пытался задержать нападавшего, погиб. Поэтому сейчас вы, Маргарита, подробно, по минутам, расскажете обо всем, что знаете…

По сути, Макс Александров понимал, что алиби Тиграна подтвердится. Но это не исключало, что он мог действовать через сообщника. Днем пришел ответ на запрос из банка по движению средств на банковском счете Тиграна, никаких подозрительных операций на первый взгляд не было – но как-то же он должен был рассчитываться с подельником? Преступления не совершаются авансом.

– Как хорошо вы знаете окружение своего брата?

– Мне кажется, очень хорошо… Тигран… Он очень замкнутый, у него почти нет друзей, по крайней мере близких. Он почти все время на работе. Мне иногда кажется, он прячется от жизни. Вся его жизнь связана с семьей Анны.

– У них с покойным Ильей Ревелем были какие отношения?

– Илья сперва немного ревновал, но потом успокоился. Мог уехать в командировку и попросить Тиграна заменить кран в ванной.

– То есть Илья Ревель полностью доверял Тиграну?

Маргарита улыбнулась:

– Он полностью доверял Анне, если вы понимаете, о чем я. Поэтому я и говорю – немыслимо, чтобы Тигран угрожал Анне! – спохватившись, она добавила: – Я имею в виду как-то всерьез.

– Хорошо, допустим. – Макс достал сотовый Анны и включил запись, вернее, тот стоп-кадр, на котором лицо неизвестного мужчины оказалось лучше всего освещено. – Вам знаком этот человек?

Вопрос был задан наобум – Маргарита была неплохо вовлечена в жизнь брата и Анны, однако была настроена на разговор и не имела личных причин сохранять что-то в тайне. Взглянув на снимок, она побледнела и изменилась в лице. С недоумением перевела взгляд на следователя.

– Этого не может быть, – прошептала.