Текст книги "Крик горностая"

Глава 27. Прерванный полет

Максим Александров шумно переводил дыхание после пробежки по этажам большого офисного центра. «Надо возвращаться в спорт-зал, а то дышу, как старая развалина», – пообещал он и тайком покосился на переминавшихся с ноги на ногу оперативников и приставов, в бронежилетах и в полном обмундировании, которые со смешками переглядывались, наблюдая, как следователь сложился пополам, не в силах сделать и пары шагов. Физиономии были прикрыты балаклавами, но в прорези глаза-то было видно.

Макс поднял вверх руку.

– Сейчас… Зараза такая…

Было жаль, нестерпимо жаль – он его упустил.

Но пара десятков уничтоженных нервных клеток, впечатляющее «маски-шоу» в исполнении коллег – и адресок уютного парк-отеля лежал у него в кармане.

– Перехват? – уточнили оперативники, все еще посмеиваясь над ним.

Александров медленно выдохнул и распрямился, уже набирая телефон дежурного, чтобы тот сбросил ориентировку в Шереметьево.

Пока давал указания, спустились на лифте и вывалились из здания. Парни, громыхая берцами, сбежали по мраморным ступеням, ловко запрыгнули по машинам.

Макс забрался в фургон следственного комитета, дал водителю команду выдвигаться. Над головой замигал, разбрасывая на асфальт ярко-синим, проблесковый маячок, истошно завыла сирена. Макс поморщился – в Москве начинались пробки. Откинувшись на спинку кресла, Александров набрал номер. Пока шел сигнал, вытащил из тканевого кармашка бутылку с водой, откупорил ее и сделал несколько жадных глотков.

– Оперативный дежурный линейного управления МВД России в аэропорту Шереметьево старший лейтенант Прокопов, – отозвались из динами.

Макс представился.

– Вам сейчас ориентировку сбросят на… – он назвал имя.

– Уже…

Александров порадовался, что отдел сработал оперативно.

– Это хорошо. Смотрите все рейсы: тот, который указан в ориентировке, может оказаться ложным.

– Есть…

Александров добавил:

– И еще… Слушай, лейтенант, я к вам с Кропоткинской рвусь… Не спугните, а?

– Есть…

Когда Александров сбросил вызов, чувство беспокойства его не покидало.

Оперативник, ехавший в фургоне, напомнил:

– Товарищ капитан… А если он может на другой рейс купить билет, получается, он вообще может в другое место рвануть… Это надо тогда все аэропорты, ж/д вокзалы, автовокзалы блокернуть… Но он же на тачке может. ГАИ всех подряд не может останавливать. Опять же – может такси заказать до Питера, а уж оттуда двигать.

Макс покачал головой:

– Это слишком сложно. Нет, он запаниковал… Иначе бы сидел в офисе и в ус не дул. Пока он до Питера будет добираться, мы его уже в федеральный розыск объявим.

Но оперативник прав. Макс снова набрал дежурного – попросил отправить ориентировки всем постам.

«Только бы успеть», – прищурился.

* * *

Из-за всей этой суеты, он почти потерял аппетит. Все встало с ног на голову, жизнь катилась под откос, буквально ускользая от него, словно ледяной шарик на жаре. Сегодняшние новости оказались неприятным сюрпризом.

Он так не хотел.

Вернее, он хотел, но все должно было случиться иначе. И не он должен был сейчас пускаться в бега, чтобы окончательно разрушить собственную жизнь. Но с этим человеком никогда нельзя быть уверенным на сто процентов, всегда что-то рушилось и шло не так. Вот и сейчас.

Идеальный план, разработанный и реализованный точно, как по минутам, неожиданно дал трещину.

Но надежда, что все обойдется, была: его никто не видел, он был очень осторожен. А тот парень, что выскочил к нему на крыльце и видевший его лицо, она сам поскользнулся… Он сам. Сам.

На лбу выступил пот.

Желтое такси мчалось по шоссе, а он поглядывал на часы: успеет ли на рейс? Должен успеть.

Что дальше? Бросить все? Или переждать, а потом вернуться, как ни в чем не бывало?

Да, пожалуй.

«Но, может, не стоит тогда и уезжать?» – озадачился, но тут же отмахнулся от этой идеи – ждать надо, находясь подальше, чтобы никто не мог застать его врасплох, задать вопрос, на который он еще не придумал ответ. Ему просто нужно время, чтобы оглядеться и сообразить, что делать дальше.

Машина проехала въездной шлагбаум, проехала к зданию аэропорта. Вокзальная суета мгновенно приободрила, впитываясь в кровь и закипая нетерпением. Когда все сообразят, он уже будет далеко.

Забрав сумку из багажника, он неторопливо направился к пункту досмотра.

Лента на входе, монотонные одевания и переодевания, проверки, полиция на входе. У стены – полицейский с овчаркой. Привычная и такая знакомая обстановка начала приключений.

Он улыбнулся – у него все хорошо. Все получилось.

Стойка регистрации.

Посадочный талон.

Еще один патруль прошел мимо: девушка и парень. Девушка скользнула по нему взглядом.

– Не подскажете, где искать сто тридцать седьмой гейт? – спросил, продолжая так же улыбаться.

Девушка указала рукой направление.

– Спасибо!

И поспешил к указанному выходу – вот-вот объявят посадку.

Мобильный завибрировал в кармане. Не приостанавливаясь, он достал из кармана телефон и посмотрел на экран. Тут же сбросил вызов и набрал текстовое сообщение: «Сейчас занят».

Вот так. Это не ложь – он правда занят. И не надо отвечать, чтобы услышали голос диспетчера аэропорта, сообщавшего информацию для пассажиров.

Еще один досмотр, пограничный контроль. «Да сколько же их!». Он продолжал улыбаться, терпеливо проходил через рамки, позволял просвечивать ручную кладь – у него нет ничего незаконного. Он простой обыватель, который спешит на рейс.

«Выход на посадку 138».

У стойки уже собралась очередь, пассажиры доставали паспорта и готовили билеты и посадочные талоны. Рядом заплакал младенец. Но посадка еще не объявлена.

– Вниманию пассажиров, следующих рейсом 1870 до Ташкента, рейс задерживается до двадцати часов двадцати минут.

«Черт!»

Но это ничего, задержка всего на сорок минут.

Он прошел к кафетерию, посмотрел ассортимент. Отошел к стойке информации, нашел в таблице свой рейс, убедился, что услышал информацию правильно – значилось, что рейс задерживается.

Он отошел от кричащего младенца. Медленно направился вдоль рядов кресел, неторопливо подбирая наиболее удобное.

«Надо было заказывать бизнес-класс», – подумал с раздражением.

Но у него на карте деньги были только на эконом. Понятно, можно было перевести с другого счета, но он боялся опоздать.

«А кто мешает сейчас повысить класс обслуживания?!» – он сам усмехнулся своей догадливости и направился к плотно закрытым дверям бизнес-зала.

Он уже почти подошел к ним, почти попал в зону чувствительности датчика движения, почти почувствовал, как распахнулись перед ним автоматические двери, а из зала пахнуло в лицо прохладой и дорогим кофе.

– Карен Гамлетович Саркисян? – молодой сотрудник полиции преградил ему дорогу.

Сразу за спиной оказались еще двое людей в форме. Карен замер и посмотрел с недоумением.

– Да, это я. В чем дело?

И, не дожидаясь ответа, резко отскочил назад, сбив при этом стоявшего прямо за ним полицейского сумкой, и рванул к ближайшему выходу – сотрудница, проводив пассажиров на посадку, как раз собирала закрыть двери.

Короткий окрик за спиной:

– Стоять!

Топот.

Оттолкнув девушку к стене – та ахнула, ударяясь лицом о толстое стекло и безвольно съехала вниз. Не позволив запереть дверь, с силой толкнул ее от себя и бросился вниз по лестнице, к толпе усаживающихся в автобус пассажиров.

Мысли остановились, остался лишь звон в ушах – словно стон оборвавшейся гитарной струны.

Ноги упруго взмывают над прорезиненным покрытием, холодный поручень скользит под пальцами, а ноги несут через несколько ступеней. Он словно ветер. Он летит – молниеносно, легко, стремительно.

Внизу толпа как раз схлынула, усаживаясь в салон автобуса. У двери, лениво прослушивая сообщение по рации, замер сотрудник в желтом жилете. Перевел взгляд на бегущего на него мужчину.

Медленно, словно при замедленной съемке, он открыл рот, закричал – голос провалился в ватную пустоту, заполненную только бегом и шумом ветра. Он ничего не слышит.

Рывок вперед, к припаркованному автомобилю сопровождения.

Оказывается, это так легко – бежать. Бежать, не раздумывая о маршруте, о следующем шаге и о конечной точке. Только стремительный бросок. Полет у всех на виду.

Какие же у них глупые и изумленные лица!

Он коснулся ручки двери автомобиля, дернул ее на себя, успев поймать удивленный взгляд водителя и мимолетное движение – тот вытащил ключи из замка зажигания и бросил их в окно.

– Су…

Он не договорил. Слово, сорвавшееся было с его губ, застыло. Атака со спины, между лопаток – грудную клетку сдавило о корпус автомобиля. Голова, запрокинувшись назад, по инерции склонилась вперед, подбородок с силой ударился о крышу автомобиля, во рту стало кисло, почувствовался привкус железа, а по подбородку, стекая на светлую ткань рубашки, хлынула из носа кровь.

В одно мгновение тело стало тяжелым и неповоротливым. Карен больше не мог лететь, звон в ушах сменил мерный стук пульса, а мир неотвратимо заваливался на бок и ускользал от него, обращаясь безликой серостью асфальта.

Что-то стремительное как цунами повалило лицом вниз, придавило к асфальту, сковав руки за спиной и царапая кожу на запястьях.

И в этот момент звуки, наконец, вернулись к нему, навалившись и придавив под собой.

Что-то говорил человек, прижавший его коленом к асфальту. Кричали дети и какой-то незнакомый женский голос повторял одну и ту же фразу, Карен не мог понять, какую.

Подхватив его, его подняли на ноги и подтолкнули к служебному входу.

«Зачем я побежал», – спрашивал себя Карен.

У полицейского рядом зашумела рация, он ответил коротко:

– Так точно, ведем.

Глава 28. Прошлые обиды

Получив сообщение о задержании Карена, Макс с облегчением выдохнул.

При задержании младший брат Тиграна оказал сопротивление, пытался бежать, пытался угнать автомобиль. Девушка-сотрудница аэропорта, оказавшаяся на пути подозреваемого, получила травму грудной клетки и перелом ребра.

Сейчас, когда его доставили в кабинет, мужчина выглядел тихим и отрешено-равнодушным.

– Я ничего не знаю, – меланхолично отозвался он, заслушав причину задержания Александрова. – Я ничего не совершал.

– А что вы делали двадцать девятого октября?

– Ничего особенного, был на работе, – мужчина пожал плечами. – Это могут подтвердить десятки сотрудников.

– На работе? То есть в поселке Полинино по Щелковскому шоссе вас в этот день не было?

– Нет, я даже не знаю, где он находится…

– Хорошо… Вам знакома вот эта женщина? – Макс положил перед задержанным фото Анны.

Тот посмотрел и покачал головой:

– Нет.

– А вот эта девушка? – Фото Регины легло рядом с фото матери.

– Нет.

– А эта? – Фотография Зинаиды Аркадьевны тоже легла рядом на стол.

На этот раз Карен даже не потрудился посмотреть, а в его голосе появилась уверенность.

– Нет. – Он поднял взгляд и уставился на следователя. «У вас на меня ничего нет», – вот, что говорил его взгляд.

Макс достал из папки «Дело» и положил перед задержанным снимок: фото убитого Саши Степанова. Выдвинул из имеющихся фотографий фото Анны и положил рядом с распечаткой.

– После нападения на эту женщину вы убили вот этого мужчину. А до этого вы отравили вот эту девочку, подсыпав сильное психотропное средство в бутылку с водой.

Карен прищурился, на его губах скользнула усмешка:

– Нет. Я ничего из этого не делал.

Макс помолчал, изучая задержанного. Тот продолжал смотреть в упор.

– Хорошо. А что вы скажете на это? – он вытащил из папки еще несколько мелко исписанных листков. Зачитал: – «В одной из частных бесед я упомянул, что моя теща видит призрака своего бывшего мужа, моего тестя. Сосед сильно заинтересовался этой темой и впоследствии часто узнавал подробности, что и когда она видела, при каких обстоятельствах. Подробно узнавал о теще, что волнует, чем живет, чего боится».

– И что?

– Вы послушайте, послушайте, у меня тут масса интересных сведений.

Он зачитал еще несколько фрагментов и положил копию протокола перед задержанным.

– И что это? – тот скользнул взглядом по бумагам. – Это что, уголовное преступление?

Александров улыбнулся:

– Нет, конечно. Но вы почитайте, он там дальше рассказывает про занятную мистификацию со связкой ключей его покойного свекра: их не было, а потом – раз – и появились как раз после вашего появления и вызволения вами же запертого сообщника.

Карен даже не потрудился прочитать, пожал плечами:

– Я ничего не понимаю, что здесь написано. И – на всякий случай – никакого сообщника у меня тоже нет.

– Это отлично, что его у вас нет. Вот тут показания собственника гаражного кооператива «Матрешка», в котором вы двадцать пятого сентября текущего года арендовали гараж номер двести тринадцать. Он утверждает, что вам предлагался другой гараж, но вы настаивали именно на этом и ожидали, пока он освободится, три с половиной недели.

– Вы бредите? – Карен выдохнул. – Слушайте, мне это все порядком надоело. Вы несете какую-то околесицу, незаконно меня удерживаете, вы же понимаете, что я это так не оставлю?

– Понимаю, – Макс снисходительно улыбнулся. – Но мы все-таки продолжим беседовать, если вы не возражаете.

– В том-то и дело, что я возражаю, – заговорил Карен жестко.

– Увы, вынужден настаивать… – Александров прищурился и склонил голову к плечу. – Вас видели на даче свекра вашего разговорчивого соседа по гаражному кооперативу «Матрешка»… Кстати, зачем вам понадобился гараж на другом конце города, ума не приложу… Но тут вы правы, это не противозаконно… Так вот, у дома Зинаиды Аркадьевны Ревель вас видели и при таких обстоятельствах, при которых вас там быть не могло. Прямо мистика какая-то! Вас, к слову, опознал курьер, доставивший продукты. Он видел, как вы вышли из дома и забрали пакеты с продуктами. Вот только ни знакомым семьи, ни волонтером вы не являетесь. Что вы делали в чужом доме в отсутствие хозяйки? Вы проникли в дом, воспользовавшись открытой задней дверью, и подмешали сильное психотропное средство в одну из бутылок с водой. Точно такое же средство найдено при осмотре вашего автомобиля, вот заключение эксперта, – Макс достал из папки и положил перед задержанным еще один лист, посмотрел на задержанного внимательно: – Не возникло желание признаться?

Карен молчал. Александров пожал плечами:

– Что ж, тогда я сам… О том, что ваш брат давно влюблен в Анну Ревель вы узнали недавно, от своей сестры Маргариты. От нее же вы узнали причину постоянных отлучек брата в последние месяцы – он навещал Анну. Тогда-то у вас и возник план вывести старшего брата из семейного бизнеса и возможных претендентов на наследство. Ваш отец страдает серьезным заболеванием, и вы заранее решили подвести базу под исключение Тиграна из претендентов на имущество. Подмешав сильное психотропное средство в воду, вы вернулись из Полинино и проникли в квартиру Анны Ревель в ее отсутствие и подготовили очередное появление «призрака»: вы связали умную колонку со своим сотовым, заблокировали выключатель. Наблюдая за домом Анны, вы видели, как ваш брат вышел из подъезда, разговаривал с детективами. И вы поняли, что Анна решилась, она все-таки наняла детективов. Именно этого вы и ждали – вам ведь нужно было зафиксировать, что «призрак» угрожал жизни Регины, дочери Анны. Запись вы сделали и обработали с помощью нейросети, а образец голоса Ильи Ревеля вам предоставил зять Анны. В тот раз вы ловко сбежали через окно. Но ваша задумка оказалась под угрозой срыва. Вы продолжили наблюдать за домом Анны, но на вас обратили внимание ее соседи, а машина несколько раз попала на записи видеокамер подъезда, у которого вы предпочитали оставлять свой автомобиль. Пару раз вы выходили из него, чтобы размять ноги, так что фотографий у дома Анны у нас много… – Макс улыбнулся. – Вы решили добить Анну, и все-таки довести ее до самоубийства…

Карен молчал. Взгляд его при этом стал сумрачным, а на стол перед ним ложились фотографии, показания соседей, Маргариты, курьера… Поверх всех бумаг он аккуратно положил распечатку стоп-кадра с записи, сделанной Анной. Этот следователь подготовился знатно. Он перевел взгляд и посмотрел на Александрова с ненавистью. Тот широко улыбнулся:

– Вижу, мне все-таки удалось вас заинтересовать. Вы прямо сейчас можете рассказать свою версию произошедших событий.

– Марго поделилась, что у Тиграна несчастная любовь, просила быть к нему внимательнее… Мне стало интересно. Я проследил, оказалось, он к ней едва ли не каждый день таскался. Я узнал ее… Это давняя заноза в его сердце, из-за которой он переругался со всей родней, наговорил такого, что даже когда Анна вышла замуж, не смог помириться с отцом.

– На родственников Анны вы специально вышли? Леонида и Марию?

Карен медленно кивнул.

– О том, что они плохо относятся к Анне я и сам догадался, вспомнил один из телефонных разговоров Тиграна, он успокаивал кого-то и упоминал имена Леонида и Марии. Найти их в окружении Анны не составило большого труда, я просто просмотрел ее соцсети. У дочери была геолокация на многих фотографиях, так я узнал, где живет Анна и дом матери Ильи.

– Зачем вам нужен был Леонид?

– Он бывал в доме, мог дать подробное описание по расположению комнат, и мне нужны были ключи. Я пытался найти их у Тиграна, но не смог. Дальше я уже все изучил сам. Это несложно.

– От кого вы узнали про призрака Ильи Ревеля?

Карен фыркнул:

– Леонид и сказал, что теща свихнулась. Едва ли не в первый день как снял гараж, я пошел знакомиться с соседом и «проставлялся», тот все и разболтал. Я понаблюдал за квартирой Анны и увидел, как Тигран зашел в подъезд, а вышел только утром. Я сперва подумал, что он добился своего и эта женщина ему отдалась. Но потом увидел их на улице. – Карен скривился. – И понял, что между ними по-прежнему ничего нет. Когда брат был в офисе, я взял ключи от его машины и нашел в багажнике чужую одежду. На одном из снимков в соцсетях Илья Ревель был точно в таком же джемпере. И тогда я понял, что за призрак ходит к Анне. Леонид подтвердил, что Анна опять говорила о визите призрака… Я сопоставил даты и убедился, что это – его рук дело… Он слизняк… Чтобы завоевать к себе женщину, не придумал ничего лучше, чем напугать, чтобы она бросилась к нему в объятия. Мужчины так не поступают! Хотел сперва рассказать все отцу, но потом понял, что могу сделать все изящнее и наверняка. Если бы у меня все получилось, мой брат или сел бы в тюрьму, или сдох из-за чувства вины.

Он замолчал.

– И что вы сделали дальше?

– Я знал, что Леонид бесится, что ему не досталось денег тестя. Я намекнул, что раз теща свихнулась, то это нужно только оформить. Тогда они возьмут опекунство над ней и Региной, и получат доступ к деньгам. Да, конечно, там много ограничений, но они смогут пользоваться имуществом, тратить деньги… Леониду эта идея понравилась.

– Мария, его жена, была в курсе?

Карен усмехнулся:

– Конечно. Она и передала мне ключи и подробную схему квартиры Анны. И насоветовала Анне, чтобы та дочь к бабушке отправила.

– Зачем?

– Ну, это же очевидно. Человек, когда один дома, более уязвим. Тем более она каждую ночь вздрагивала стараниями моего братца.

– И вы решили, что доведете Анну до сумасшествия?

– Да оно не обязательно, достаточно, чтобы она начала вести себя не адекватно и это как можно больше людей увидели. Нервная, дерганая, про призраков заговаривается. Дальше Мария должна была довести все до помещения в стационар.

Макс прищурился:

– Но вам ведь этого было мало? Вы ведь это все затеяли не ради Леонида и Марии? Вам нужно было уничтожить брата…

Карен посмотрел на него, криво усмехнулся.

– Я хотел, чтобы Анна узнала, кто упек ее в психушку, кто играл роль «призрака» и угрожал дочери. После такого Тигран не поднялся бы.

Макс подавил тяжелый вздох.

– И вы решили отравить Анну? Напоить теми же таблетками, что едва не убили ее дочь? – Догадался Макс.

Губы Карена тронула самодовольная ухмылка.

– Если бы она попробовала наложить на себя руки, брат бы сдох.

Максим понимающе кивнул:

– Ну или вы ему также помогли бы, верно?.. Откуда у вас этот препарат?

– Если вы обнаружили блистеры, вы видели, что у него истек срок годности восемь лет назад, – Карен усмехнулся. – Мама выбрасывала лекарства из аптечки, Маргарита очень ругалась, обнаружив просроченные. А мне было как-то без разницы. Я оставил у себя упаковку. Я не делал большую дозировку, ни девке, ни старухе ничего не угрожало. Было достаточно, чтобы Анна запаниковала… после слов «призрака» накануне.

– Но Анна не запаниковала, а сняла вас на видео.

Карен помрачнел.

– Я не понял, что это была камера…

«Верно, иначе бы ты добил Анну, а сотовый забрал».

– Я не думал, что она на такое решится, – пробормотал Карен. – Во-первых, все пошло не так, когда она услышала меня и стала проверять квартиру. Она включила свет везде в квартире и заперла окно, через которое я влез. Я пытался спрятаться в комнате дочери, залезть в шкаф, но в нем не оказалось достаточно места. Я стоял в темноте. Но она как-то заметила меня.

– Как вы это поняли?

– Она двигалась по квартире довольно спокойно, и, обследовав комнату дочери, уже собиралась уходить, но вдруг застыла на месте, как соляной столб… И дыхание изменилось. Тогда мне пришлось действовать, я шагнул к ней. Я хотел просто выбежать из квартиры.

– А как вы хотели, чтобы Анна догадалась, что призрак – ваш брат?

– В ту ночь я оставил в комнате дочери кое-что, принадлежащее Тиграну…

– И что это?

– Его старый телефон, – Карен хмыкнул. – Там куча его фоток, приложения. И… запись голоса «призрака», последняя, где я говорю о Регине, и новая, которую она должна была услышать. Про то, что «призрак» вынужден действовать и произошедшее с Региной – только предупреждение.

Вот тут Макс удивился – никакой сотовый при осмотре места комнаты Регины криминалисты не обнаружили. «Если только… – догадка мелькнула в голове: – если только его не нашла Регина, не узнала аппарат и автоматически не убрала, намереваясь вернуть хозяину при встрече. С Региной надо поговорить еще раз».

– И Анна должна была потребовать от Тиграна объяснений?

– Ну, как минимум, – он посмеивался. – А уж я бы постарался, чтобы и отец об этой истории узнал… Тогда с братцем было бы покончено.

Александров помолчал. Чем больше подробностей он узнавал, тем отчетливее становилось гадостливое чувство, разраставшееся в груди.

– А чем же вам брат-то не угодил?

Глаза Карена потемнели, лицо превратилось в ледяную маску.

– Он всегда был лучшим в глазах отца, матери. Они в нем души не чаяли. Ему были открыты все двери, все возможности. Первенец. Умница. Отличник. А я рос запасным… Отец и назначил-то меня главой семейного бизнеса, чтобы проучить Тиграна, когда они поссорились. Воспользовался мной. Отец лишил его наследства, отлучил от управления бизнесом… И отдал его мне. Я все эти годы вел его, все годы… ночами не спал, мотался по командировкам, что-то улучшал, ремонтировал, договаривался. Но это все воспринималось, как должное. Ни «молодец», ни «спасибо, Карен»… Зато стоило Тиграну столы переставить, сразу восторг. «И как мы раньше до этого не додумались, как свежо!»… – Он помолчал. – А в последнее время отец все отчетливее оттеснял меня. Я понял – он хочет вернуть все, как было. Отдать все ему… Ему! – он с ненавистью посмотрел на следователя. – Чтобы дать ему власть, чтобы он измывался надо мной, упиваясь! Всеобщий любимец Тигран! Талантище! Креативщик! – Карен кричал все громче. – А я опять в запас… Нет уж.

Он опустил голову, ссутулился и стал как будто меньше…

– Я не хотел никого убивать, – пробормотал он. – Тот парень у подъезда, он случайно оказался на пути. Я торопился и с силой распахнул дверь. Она его сбила и… он неудачно растянулся на ступеньках.

Макс собрал документы, фотографии, убрал в папку «Дело».

– Боюсь, это уже будет решать суд.