Текст книги "Синдром Дездемоны"

Сюрприз

Довольно долгое время Никита только приветствовал активность Валентины в делах фонда. Тот конкретный результат, ради которого все затевалось, был легко и в полной мере получен. Они заказывали для своего избранного круга все, что хотели. Фонд требовал все больших вложений: они построили закрытую клинику, затем два санатория. А капитал фонда, несмотря на расходы, увеличивался с не очень естественной быстротой. Заместитель Коля Петров говорил, что по финансам для проверки все в порядке. А сам Никита предпочитал во все это не вникать: он не любил темы болезней, даже если это просто единственно возможный предлог удобного бизнеса.

Однажды Никита обнаружил, что в числе добровольных спонсоров фонда появились фамилии известных бизнесменов, живущих не только в России. Затем стало ясно, что Коля Петров давно уже практически отстранен от большого количества проектов Валентины Давыдовой. И вскоре стало понятно, что Валентину все воспринимают как единственную руководительницу центра и, собственно, фонда.

Вечером Никита подъезжал к новому дому, в котором Валентина недавно купила себе квартиру, и думал, что он, возможно, выпустил джинна из бутылки. Валентина по своей сути не способна быть просто доверенным лицом, соратницей, подчиненной и обычной любовницей. Она из породы захватчиц, у нее волчий аппетит ко всему – к любви, деньгам, власти, жизни. В моральном плане Валентина гораздо сильнее, чем он, Никита, и прекрасно это понимает. И что это за выходка с каким-то сюрпризом, который она собирается сейчас ему предъявить? Бесполезно даже гадать, от нее всего можно ожидать.

Он вошел в богато, броско и безвкусно отделанный холл более чем хорошей квартиры. Нет сомнения, что в таком стиле она изуродовала все. Валентина встречала его в темно-красном платье-балахоне. Платье было одновременно домашним и вечерним, и Никита по нему сразу определил, что у Валентины появился нормальный дизайнер. В этом он научился разбираться за годы брака со Светланой, для которой одежда – едва ли не главный приоритет в личной жизни.

Валентина приветствовала Никиту очень сдержанно, без обычных прикосновений и объятий. Провела его в гостиную и только там произнесла:

– Познакомься с моей дочерью. Ее зовут Вероника, ей четырнадцать лет. И она теперь будет жить со мной. Бабушка, у которой она была все это время, сейчас при смерти в больнице. Они жили в Туле. Такие у нас перемены.

Никита в полной заторможенности смотрел на неуклюжего подростка с черными, как у Валентины, глазами. Какая странная девчонка. В ее позе робость смешана с наглостью и вызовом, а во взгляде вообще что-то вроде блудливости. Тонкие губы растянулись в улыбку, похожую на насмешку. В отличие от Никиты эта дочь-сюрприз явно знала, что он существует и кем приходится матери.

Было сильное искушение сказать им обеим что-то холодно-едкое и отправиться ужинать… Нет, только не домой, а в хороший ресторан. И утопить свое раздражение в том количестве алкоголя, которое для такой задачи потребуется. Ясно, что надо напиться. Но он не успел даже рот открыть. Валентина что-то прочитала в его взгляде и ответила своим – твердым и, как Никите показалось, угрожающим. Да, он своими руками дал ей материал для самого отмороженного шантажа. И даже не знает, сколько злоупотреблений там может совершаться от его имени. Он просто подписывал ее документы не глядя.

Их ужин был пародией на семейный. Женщина, о которой он практически ничего не знал, ее внезапная дочь неизвестно от кого – жуткая смесь блюд. На столе стояли хрустальные вазочки с черной зернистой и паюсной икрой, а рядом кошмарная пицца с кусками подозрительно красной колбасы, сосиски, торчащие из теста, тоже явно покупные, банка с маринованными огурцами. Бутылки с водкой и коньяком.

Мать и дочь все это поглощали, Валентина даже что-то налила и в рюмку Вероники. Никита в основном пил и не мог опьянеть.

– Ты останешься на ночь? – спросила Валентина, когда Вероника вышла из комнаты.

– Ты что! – потрясенно произнес Никита. – В общем, так. Я ухожу, тихо прощаемся, хотелось бы без твоей дочки.

Он уже открыл дверь, когда Валентина его догнала. Сначала проводила до лифта, потом до машины, благо погода стояла теплая и можно было прогуляться в платье. Затем она как-то оказалась рядом с ним в салоне. Решительно произнесла:

– Я понимаю, как тебе хочется сейчас сбежать, не задавая вопросов, которые, я уверена, кажутся тебе унизительными. Но я и без них все объясню. Постараюсь коротко. У меня есть дочь, мы существовали параллельно, в разных городах, ей хватало моей матери. Я не собиралась тебя грузить этим. Думала, Ника станет совершеннолетней, как-то ее жизнь устроится. За ее отцом я не была замужем. Наших с тобой отношений все это могло никак не коснуться. Я знаю, что ты не любишь детей. Но вот случилось. Мать умирает, я пыталась договориться со школой о том, что Ника поживет одна. Квартира на нее записана. Она самостоятельная, со всем может справиться. Но они возникли, как идиоты, опеку привлекли. У Ники были какие-то проблемы с детской комнатой, как у многих подростков. Короче, стали угрожать детдомом. Но это все же моя кровь. Вот и вся проблема. Она только моя, и я постараюсь, чтобы ты никогда от нее не зависел. Сегодняшний вечер, конечно, вышел комом. Не уходи так.

– Я все же задам один вопрос: ты не могла мне все это сказать на работе или по телефону до того? Без маразматического сюрприза.

– Нет, не могла.

– Почему?

– Потому что ты никогда бы к нам не пришел. А теперь мы все же посидели за одним столом. Ты отойдешь и поймешь, что все совсем не страшно. А квартира теперь у меня настолько большая, что мы в ней спокойно все разойдемся. Не захотим – неделями не будем встречаться с Никой. И ты будешь приходить, как раньше, когда тебе удобно.

Разговор стал бесполезным. Никита даже не понял, когда он согласился поехать с Валей в сквер неподалеку. И там, в сырой темноте под кустами, они – не любили, нет, – они брали, использовали и насиловали друг друга. И в уродливой похоти Никита находил тот риск и смысл естественного существования, ради которого стоило терпеть и жизнь в принципе.

Кровь и судьба

После разговора с Лидой Даша не успела поговорить о помощи Васе со своим родственником. Один работодатель Дмитрия договорился, организовал и оплатил пребывание ребенка в хорошем санатории в Черногории. Затем Лиде издательство помогло поехать с сыном в оздоровительный центр в Болгарии на два месяца. Все понимали страстное желание родителей не привлекать к проблеме врачей и больницы. После этого любая психологическая проблема станет диагнозом.

Вася после путешествий и отдыха стал таким невероятным красавцем, что Даша, увидев его с Лидой на улице, ахнула:

– Боже, я прямо ослепла от его красоты. Лида, я правильно понимаю, что у вас все налаживается?

– Да, у нас все прекрасно, – бодро сказала Лида. – Я позвоню тебе из дома.

И позвонила, когда мальчик ее не слышал:

– Дашенька, Вася окреп, похорошел, как ты сама видела. Но все его проблемы в силе. То есть о том, чтобы пойти в первый класс, на данном этапе не может быть и речи. Мы можем вернуться к теме твоего зятя и его центра? Я слежу, о них хвалебные отзывы. Конечно, это просто пиар, но…

– Я все поняла, – торопливо проговорила Даша. – Надо было, наверное, сразу. Сделаю, конечно. Все будет в порядке.

Даша позвонила Светлане, чтобы договориться о встрече. Ей не хотелось о проблеме Васеньки говорить по телефону. И лучше, если с Никитой сначала поговорит Света. Таким был обычный порядок: Светлана гордилась своей ролью жены влиятельного мужа, который ей ни в чем не откажет.

Время было рабочее, но Светлана оказалась не в клинике, а дома. Сказала, что неважно себя чувствует.

Она открыла дверь, и Даша не сдержала потрясенного «ой».

Света была в каком-то старом ситцевом халате и выглядела ужасно. Волосы темного золота были явно немытыми, закрученными на макушке. Лицо смертельно бледное. На левой скуле синяк, над правым глазом опухшее багровое веко. На губах темная, как будто кровавая корочка.

– Только не надо так меня рассматривать, – нервно сказала она сестре. – Пойдем на кухню, выпьем кофе. И я, наконец, перестану строить из себя благородную даму на облаке. Я расскажу тебе про свою жизнь. Про обычную, не лакированную жизнь женщины и мужчины. Ее редко показывают, о ней не рассказывают. Но тебе пора узнать. У тебя все впереди. – Она притянула к себе Дашу, и та почувствовала запах спиртного.

Ничего себе. Она приехала с одной проблемой, а ее встретила другая, совершенно невозможная. Даша вызвалась сама сварить кофе. Когда повернулась с двумя чашками к кухонному столу, увидела, как Света, сидя в совершенно для нее невозможной, некрасивой и неизящной позе, в расстегнутом халате, который открывал ее худые, белые до голубизны ноги, выливает в стакан остатки спиртного из разных бутылок.

– Хочешь? – спросила она у Даши.

– Эту смесь, что ты набуровила в свой стакан, ни за что. Но если есть что-то нормальное, приличное, я бы выпила. Света, я немного в шоке от всего.

– Конечно, – Света вскочила и сделала что-то вроде реверанса. – Сейчас обслужу. Ты же, как все, только к этому и привыкла.

Даша спокойно села, подождала, пока Света вернется к ней от бара с красивой бутылкой французского коньяка, выпила немного жаркой и благоуханной жидкости. Глубоко вздохнула и произнесла:

– Давай, Света, начинай. Тебе нужно выговориться, а мне, наверное, выслушать все, чего мне не говорили всю мою жизнь.

Света заговорила. Она не выбирала слова, не смягчала детали, не корректировала жесткий смысл. Даша давно заметила: люди, которые испытали унизительное, жестокое обращение с собой, в качестве защитной реакции часто выбирают грубость. И она адресована не обидчикам, а всему остальному миру. Повествование Светы заставляло Дашу сжиматься от боли, содрогаться от отвращения. И она просто давила собственную стыдливость. Это надо дослушать, это как операция.

История великолепного замужества Светланы с изнанки была, в общем, короткой и до безобразия простой. Очень крупному, физически сильному мужчине понравилась хрупкая, изящная женщина. Они эффектно смотрелись вместе, у них обнаружились общие взгляды, они быстро пришли к общим целям. И было то, что неопытная Света приняла за несокрушимую страсть. Речь, скорее, о примитивной физиологии, мало зависящей от партнерши. Измены Никиты внесли в их супружество новое качество. Скандалы, примирения…

– Ты понимаешь, – настойчиво смотрела Света сестре в глаза, – если нет ссор и выяснений, значит, люди равнодушны друг к другу. Да, он поднимает на меня руку. Иногда и ногу. Да, это бывает больно и страшно. Но что он может поделать со своей вспыльчивостью, со своей силой, с тем, что я настолько слабее?

– Боже! – выдохнула Даша. – Ты находишь этому оправдание?! Это же преступление: избивать женщину только потому, что она слабее.

– По-твоему, Отелло – преступник? – запальчиво произнесла Света, схватив Дашу за плечо и дыша ей в лицо. – По-твоему, Дездемона – тупая дура, которая дала себя убить?

– Это нелепо, Света. – Почти брезгливо отодвинула Даша свою уже довольно пьяную сестру. – Это не Отелло и не Дездемона. Это все Шекспир придумал. Не начнем же обсуждать. А в жизни, в твоей собственной жизни, которая мне небезразлична, это ужасно, на самом деле страшно. Мое мнение: это нужно как-то решить.

– Решить – это как? Развод и отдать его другой бабе, оставшись на бобах? Я думала, ты умнее.

– Света, – постаралась рассудительно и мягко сказать Даша, – ты убедила себя, что так у всех, что все просто скрывают. Но это бред. Я знаю сколько угодно пар, которые все решают по-человечески. Не руками и ногами. Моя лучшая подруга, к примеру, и ее муж.

– Подруга, говоришь? – Света почти хрипела и смотрела на Дашу чуть ли не с ненавистью. – А ты про свою маму ничего не знаешь? Или она с тобой чем-то делилась? Как мы с соседкой по кусочком собирали ее в луже крови, волоком на одеяле из дома тащили, чтобы твой папаша не догнал, а потом я бежала за «скорой»… Вижу, что не делилась. Так поинтересуйся. Тебе было четыре года, и ты оказалась запертой в кладовке, ничего не видела и, наверное, не слышала, твоя мать сказала, что никогда не кричала, чтобы тебя не испугать. А я тогда многое узнала о любви и, пардон, страсти. И вот что я скажу: в тебе тоже течет такая кровь, с которой судьбу не выбирают. И дай бог, чтобы ты не узнала подробности того, о чем я и твоя мама могли бы рассказать.

Даша на ватных ногах шла к входной двери, а Света что-то продолжала кричать ей вслед. Только одна фраза врезалась Даше в мозг:

– Ты – старая дева, синий чулок. Ты даже не способна понять, что женщина, у которой мужик из тряпок, не знает, что такое настоящий оргазм. Это вещи одного порядка…

В машине Даша не разрешала себе думать, доехала на автопилоте. И лишь в квартире, закрыв дверь на все ключи, она отдала себя на растерзание мыслям, образам, холодным клинкам понимания. Ее сны, мамины тайны, жертвенная кровь и судьбы с хищным оскалом…

Лишь к ночи она вспомнила, что не попросила Свету насчет Васи. Да кого там было просить. Надо ехать к Никите. Она с ним сумеет поговорить. Она ему не Дездемона. Какой же ужас прокричала Света напоследок. Садизм и оргазм – она это связывает. Но разве это уже не диагноз? Синдром жертвы точно.

Центр Валентины

Никита встретил ее в своей приемной, обнял по-родственному, провел в кабинет. Секретарю Кате сказал, чтобы пока никого не пускала и ни с кем не соединяла.

– Как я тебе рад, – сказал Никита, расставляя на журнальном столе перед Дашей разные соки и напитки. – Кажется, сто лет не виделись. Понимаю, почему ты перестала к нам приходить на вечера: идея стала себя изживать. Мы устали, людям скучно. А кое-кто о тебе всегда спрашивает. Догадываешься кто?

– Ну да. Никита, давай не отвлекаться, у меня очень серьезная к тебе просьба. Речь о ребенке моей подруги. Это необыкновенный ребенок и… такая напасть… – Даша неожиданно для самой себя всхлипнула.

– Боже, Дашенька! – Никита вскочил со стула, подошел, обнял ее за плечи, стал ласково гладить по волосам, лицу, промокать салфеткой глаза. Прямо отец родной.

Даша видела, что это не игра, не поза, что он реально опечален и встревожен, жалеет ее. И у него на самом деле, как любит говорит Света, такое хорошее лицо, оно кажется таким добродушным. Какая-то чертова ловушка для людей. А может, для него самого. Может, он не знает, когда и почему в нем взорвется эта черная сила и превратит доброго человека в жестокого монстра. Даша отстранилась, улыбнулась.

– Извини, что раскисла. Они мне все как родные. Давай начнем сначала. Только ты садись за свой стол, а я постараюсь все четко изложить.

Удалось изложить все по порядку, спокойно, внятно. Никита слушал очень хорошо. И только на мгновение, в самом начале, Даше показалось, что в его взгляде мелькнула растерянность и была неловкая пауза. Когда она закончила, он был сосредоточен и серьезен.

– Конечно. Какие могут быть просьбы. Я получил полную картину, и сейчас мы все решим. Все, что смогу. Единственно, о чем я хотел бы тебя предупредить: я сам, как говорится, в теме – не Копенгаген. Но руководитель центра – профессионал, у нас отличные условия, и я отслеживаю показатели и отзывы. Все довольны.

Он нажал кнопку связи с Катей:

– Срочно узнай, Давыдова на месте? Если нет, найди ее, она очень нужна именно на месте. Я зайду к ней через пять минут.

Катя доложила через две минуты:

– Никита Евгеньевич, Валентина Игнатьевна сейчас идет в свой кабинет. Ждет вас.

Даша и Никита поднялись на лифте на верхний этаж и оказались в прекрасно обставленном офисе, полном света и воздуха. Они шли по широкому коридору, и вдруг Никита остановился, придержал Дашу за локоть и произнес:

– Я должен предупредить… Короче, директор центра Валентина Давыдова прекрасный специалист и организатор. Наш проверенный работник… Даша, она та самая дама, из-за которой у нас с твоей сестрой был скандал на одном из вечеров. Ты, наверное, помнишь… Как ее просто выгнали, а Света закатила истерику.

– Ничего себе, – еле выговорила Даша. – Конечно, помню. Никита, но я как-то засомневалась…

– Никаких сомнений, – четко произнес он. – То было одно, а сейчас совсем другое. Сейчас дело. Для Валентины это главное. А я ей голову снесу, если что-то пойдет не так.

– Хорошая шутка, – пробормотала Даша. – Ладно, раз ты говоришь… Пошли.

Та самая знойная брюнетка встретила их в кабинете, который затмевал роскошью кабинет Никиты. И все здесь было явно чрезмерным. Похоже, это ее стиль. Но сама она была в элегантном черном костюме, с гладко причесанными и собранными на затылке волосами. Дашу, скорее всего, узнала, но виду не подала.

Провела их к столу. Выслушала, делая пометки в блокноте. Заключила:

– Да, судя по всему, это наш случай. Мы сделаем все возможное. У нас есть штат консультантов, экспертный совет. Общаться с матерью, конечно, лучше напрямую. Потом обследуем ребенка. Перед тем как принять решение, обсудим план действий с Никитой Евгеньевичем. Дарья, я пишу вам свои личные телефоны, пусть мать мне звонит.

Даша была в жутком напряжении, ей казалось, что от точности каждого ее слова зависит жизнь Васи. Расслабилась она только в кабинете Никиты.

– Вроде ничего прошло? Я не глупости говорила?

– Все было отлично. Ты очень разумно все изложила. Перестань так нервничать, моя дорогая. Я понял, как ты переживаешь за этого ребенка.

– Ты б его видел… Вот, посмотри у меня его фото. – Даша нашла снимок Васи в телефоне.

– Я так и представлял себе, – улыбнулся Никита. – Ты же сказала, что он ангел.

Даша сначала поехала к Лиде, все пересказала. Передала телефоны. Умолчала о пикантных подробностях первого знакомства с той, которая оказалась директором центра. Это потом как-нибудь, когда все обойдется. Ей многое нужно с Лидой обсудить. Голова кругом.

Она приехала домой и начала без конца прокручивать в памяти разговор с Никитой и Валентиной Давыдовой. Все, до единого слова, до каждого мимолетного выражения.

А вечером, ближе к полуночи, Даше вдруг позвонил Никита и спросил:

– Светлана не у тебя?

– Конечно, нет. Уже очень поздно. А она что, собиралась ко мне?

– Я не знаю. Даша, у нас опять кое-что произошло. Ссора. Я только что вернулся домой – на работе задержался. А Светы нет! Такого никогда не было. Звоню, телефон сначала не отвечал, сейчас вне доступа. Я подумал, что она может быть у тебя, телефон отключила назло, чтобы я переживал.

– Ты знаешь, у кого она еще может быть?

– Она ни у кого в такое время не может быть, – резко ответил Никита. – Но я позвоню всем знакомым.

– Я могу тебе перезвонить и узнать?

– Да, разумеется.

Даша позвонила в начале второго ночи.

– Ничего, – мрачно произнес Никита. – Ее нигде нет. И не звонила никому.

– Теперь что? В полицию?

– Пока есть варианты лучше. Своя полиция. Позвоню полковнику Славе. Он в МВД заведует отделом убийств и похищений.

– Господи.

– Такое название. Но для постоянного знакомого и собутыльника может поискать и жену, которая просто свихнулась.

Часть пятая

Метод полковника Славы

Даша уснула только утром, а в восемь часов раздался звонок Никиты.

– Разбудил? Извини. Мне без тебя сейчас не обойтись. Короче, Светы нет. Мне сейчас необходимо буквально на час-полтора приехать в офис, очень важная встреча, человек ради нее приехал из Иркутска на день. А к тебе просьба: Света в свою больницу обычно приезжает к девяти. Ты же знаешь больничные телефоны. Звони, пожалуйста, спрашивай ее, говори, что сестра, что это важно.

– Да, хорошая мысль. Ночь можно провести в какой-то гостинице, к примеру, а на работу надо приехать в любом случае. Я буду их бомбить. У меня есть все телефоны. Не скажу, конечно, что не ночевала дома. Просто, что у меня большая неприятность, а у нее мобильный недоступен.

– Да, умница. Созваниваемся в одиннадцать, если ты не найдешь Свету раньше. Тогда сразу звони.

Даша приняла душ, выпила кофе и принялась за дозвон. Это оказалась непростая задача, все телефоны были подолгу заняты, потом приходилось уговаривать, умолять сотрудников искать Светлану. Она занималась телефонным терроризмом до одиннадцати часов. К этому времени ее, похоже, все возненавидели, но результат был: точная и проверенная информация о том, что Светлана не появлялась на работе и никому не позвонила.

Никита в одиннадцать позвонил сам.

– Что-то узнала?

– Да. Что Света не приходила и не звонила руководству. Удалось это проверить.

– Так. Звоню Славе. Хотя, если честно, есть великое желание послать эту интриганку ко всем чертям и поменять в квартире замки, чтобы уже никогда не явилась.

– Никита, что ты несешь… Ты можешь злиться, но не можешь не допускать, что со Светой что-то случилось. Да она могла выйти в магазин, сломать ногу и попасть в другую больницу. А телефон потерять. Попасть под машину… Вариантов миллион. А ты думаешь только о своем самолюбии.

– Да ясно. Не обращай внимания. До связи. Ты хотя бы не исчезай, пожалуйста.

– Буду дома.

Никита позвонил около двух часов дня и попросил приехать к ним.

– Тут у меня полковник Слава. Ему надо определить, взяла ли Света вещи для того, чтобы уехать не на один день или, может, вообще в другой город. А я толком и не знаю, что у нее есть. Короче, требуется женский глаз.

Через сорок минут Даша влетела в квартиру Городецких и сразу наткнулась на измученный взгляд Никиты. Он стоял в холле, как гора посреди землетрясения, которая собирается рухнуть. И Даша замерла в ужасе. Он так переживает? Он чувствует себя виноватым в их ссоре? А вдруг… Как страшно это сказать даже себе: а вдруг он виноват в чем-то более ужасном?

Полковника Славу Даша, конечно, узнала, и в то же время это был совсем другой человек. Не тот развязный, иронично-насмешливый и настойчиво-прилипчивый бездельник-ходок, а серьезный, сосредоточенный следователь.

– Несмотря на тревожность ситуации, признаюсь все же, что очень рад тебя видеть, Даша. А теперь давайте поработаем. Требуется решить почти невозможную задачу: в чем Светлана покинула дом, если покинула, какие вещи в какой сумке могла взять с собой. Понимаю, что вы постоянно не находились вместе, но почему-то уверен в твоей уникальной женской наблюдательности. Требуется именно она, Никита в этом смысле оказался бесполезным.

– Да, я постараюсь… Сейчас соберусь, – Даша сжала руки, чтобы не было заметно, как они трясутся. – Но сначала можно вопрос?

– Разумеется.

– Вы, то есть ты сказал: «если она его покинула». Что ты имел в виду?

Слава какое-то время сочувственно смотрел на Дашино перепуганное лицо, затем произнес подчеркнуто казенным тоном, который, по его мнению, должен был ее успокоить и вернуть в активное состояние:

– Задача нашего отдела – проверять любые версии, даже те, которые в конкретном случае кажутся невероятными. Речь о похищениях и убийствах. Даша, прошу не реагировать так болезненно на дежурные термины. Просто держи в голове мысль: нам надо понять, как поступила Светлана, зачем и почему, что с собой взяла, что надела… Так мы приблизимся к ответу: где она может быть.

– Спасибо, – невольно улыбнулась Даша. – Объяснил доступно, как слабоумной.

Даша неплохо ориентировалась в гардеробной комнате сестры. Света часто ей демонстрировала новинки, иногда, разочаровавшись в какой-то покупке или решив, что это не ее стиль, предлагала вещь Даше. Они встречались в разных местах: на работе Светы, в издательстве Даши, на улице, в кафе, потому что Света очень контролировала Дашин быт и здоровье. По любому поводу привозила набор лекарств и витаминов, соответствующую еду. То есть Даша прекрасно знала, как и куда Света одевается.

Она работала долго и сосредоточенно. Напрягала свою память до треска в черепе. Вспомнила практически все вещи в шкафах гардеробной. К счастью, Света была идеальной хозяйкой, все держала в продуманной системе: тут вечерние наряды, тут повседневные, рабочие, тут домашние, тут – выскочить на пятнадцать минут из дома. Но какая же уйма всего, господи боже мой. Даша сейчас поняла, что тряпки для Светы не просто слабость, даже больше, чем страсть. Это уход в мир прекрасного и осязаемого, созданного для комфорта и радости и точно подчиненного только ей. Уход от того кошмара, о котором Даша узнала во время их последней встречи.

Через пару часов Даша в изнеможении вышла в гостиную и упала в кресло. Мужчины там ее ждали. Они явно уже исчерпали тему и молча курили.

– Есть что-то? – спросил Слава. – Какие-то выводы?

– Какие-то ужасные, – тихо произнесла Даша. – Надеюсь, у меня просто голова уже сломалась. Но дело вот в чем. Все вещи, которые Света могла бы надеть на выход, – в гости, театр и так далее, – на месте. Рабочая одежда – тоже. Но самое плохое: у Светы восемь пар джинсов, из них три – расхожие: выскочить в магазин, просто во двор что-то вынести в мусорный бак и тому подобное. Так вот: они все на месте. На месте все ее косметички, косметика, духи. Уехать совсем без всего она не могла. В сумках я не смогла разобраться, их очень много. Но я нашла большую косметичку, в которой Света носила документы и деньги. Там ее карточки, права и какое-то количество наличных. Без этого она не могла выскочить и в магазин, пусть даже и в том жутком халате.

– Не понял тебя, Даша, – насторожился Никита. – В каком еще жутком халате? Ты виделась со Светой перед этим?

– Да. Я была у вас накануне встречи с тобой в министерстве.

– Но почему ты мне до сих пор об этом не говорила?! – Никита вскочил в гневе.

– Почему? – Даша тоже встала, выпрямилась, как для произнесения важной речи. – Почему? Ты на самом деле хочешь, чтобы я это сказала в присутствии еще одного человека? Да я и с тобой не могла бы об этом говорить! Света была не просто в старом, практически рваном ситцевом халате. Она была избита в кровь, истерзана… Так бывает с женщинами только в случае, если они живут с подонками. И да, Света пила. Допускаю, что она пила и на следующий день. Неизвестно, насколько много она выпила и не умерла ли она где-то от передоза. Потому что с тем, что с ней сделали и делали не раз, не живут!!!

– Слава, – произнес Никита. – Останови эту истеричку или у нас все в превратиться в бабский вздор и базар.

– Да нет, Ники, – лениво произнес Слава. – Продолжайте выяснять то, что вы видели оба, но рассмотрели по-разному. Это и есть путь поиска и ключ к разгадке. Таков мой метод: помолчать и послушать. Участники драмы всегда выложат друг другу то, что в разговоре со мной никогда бы не сказали. А теперь уже поздно что-то прятать. Если вы будете честными друг с другом, может, и я что-то пойму. Самое главное, что ты должен держать в голове: я тут друг. Дела нет. Никакого официального сыска. И мы все хотим, чтобы это не понадобилось.

После тяжелейшего разговора, рассказов Даши и Никиты всем стало понятно, что расхождения в одном: Даша рассказывала о жертве, Никита о разъяренной фурии. Слава без устали фиксировал лишь конкретные детали, оценки и мнения его не интересовали.

– А теперь займитесь, пожалуйста, каждый своим делом. Можете просто посидеть и подумать. Я тут кое-что захватил, попробую поискать отпечатки пальцев, какие-то улики, следы крови. Не смотри на меня такими страшными глазами, Никита. Мы ищем избитую женщину. Способы одни. Просто пока это все между нами. Но, если не найдем, через три дня максимум ты должен подать заявление о пропаже жены.

– Три дня? – воскликнула Даша. – Да за это время со Светой могут сделать что угодно. И кто угодно. Даже если она просто выбежала в халате из дома и где-то упала.

– Ты не поняла, Даша, – терпеливо сказал Слава. – Я уже ищу. Все, что мне покажется интересным, уже сегодня отдам в лабораторию. Заявление не ускоряет события, оно просто включает для нас прожектор закона. А по закону главным подозреваемым станет тот, кто видел Светлану последним. И это муж. Восстановим события. Даша приехала к сестре и обнаружила ее избитой. Позавчера вечером, как ты, Никита, сказал, Светлана была дома. Но вы после ссоры не разговаривали. На следующее утро, то есть вчера, Даша приехала к Никите в министерство. Решали свои дела, о Светлане не говорили. Вечером Никита вернулся домой и не обнаружил жену. Какой она тебе показалась утром, Никита?

– Вообще не показалась. Она спала в комнате для гостей и храпела. Так бывает, когда она напивается.

– Тогда я сейчас с комнаты для гостей и начну.

Слава что-то упаковывал в маленькие пластиковые пакеты, складывал в свой портфель. Даша и Никита больше ничем не интересовались. Они сидели рядом, старались ни о чем не думать. Они больше не знали, кем приходятся друг другу – врагами или союзниками в общей беде.

– Держись, – сказал Слава на прощание Никите. – Сразу звони, если что, в любое время.

Они вышли с Дашей в темный и ветреный двор. Дошли до ее машины.

– Не знаю, что тебе сказать, чтобы немного утешить, – сказал он. – Ты выглядишь ужасно несчастной. Если что-то сильно мучает – спроси.

– Мучает. Слава, а ты не думаешь… Такое может быть… Не могу выговорить. Слава, Никита не мог убить Свету и спрятать?

– Детективные сериалы. Даша, забудь. Найди себе сегодня комедию.

– Ответь.

– Хорошо. Все может быть в принципе. Но сейчас этого ничего нет. И если ты будешь выкручивать себе мозги до безумия, это только все усугубит. Ты Светлане близкий человек, ты всем сейчас будешь очень нужна. И Никите. При всей его незавидной ситуации. Знаешь, что я хочу тебе сказать? Ты была такой хорошенькой, когда кричала про подонков и про то, что после такого надо напиваться и умирать. У тебя такие красивые глаза, такие нежные, беззащитные губы… Одним словом, воительница. Имей в виду: ты ничего не должна предпринимать сама. Только вместе, я поддержу тебя, какую бы ты дичь ни придумала. Но ты, кстати, сегодня работала как профессионал.

– Я редактор профессионала, – улыбнулась Даша. – У меня автор – бывший гениальный эксперт. Масленников.

– Да ты что! Александр Васильевич?! Так это точно гений. Нам всем без него тяжело. А расскажи ему эту историю. Он иногда берется нам помогать. В том случае, если Светлана в ближайшие часы не вернется. Ему сюжет, мне, быть может, звездочка на погоны. Насчет погон – шутка.

– Договорились. Я поехала, а то глаза уже слипаются.

– Телефон положи у подушки. Я буду там.