Текст книги "Сиамцы: повесть"

Большинство подчиненных папа Яна отсылал к секретарю, но все равно они двигались, как сквозь кисель.

Наконец они заперлись в кабинете с лаконичной табличкой «Директор», и отец торжественно вручил Яну сто долларов.

– Вот, Гриша обналичил. У тебя прошлой ночью на канале какой-то бум посещаемости случился. Что ты там такого выложил?

Ян повертел в руках купюру и пробормотал:

– Да так… ничего особенного. Всего понемногу.

Вообще-то он, пока добирался до отцовского офиса, уже разобрался, что вызвало бум, но почему-то не хотел об этом рассказывать.

– Кумулятивный эффект, – понимающе кивнул отец. – Но все равно молодец, не ожидал. Знаешь, если так дальше пойдет, я тебе пару заказов подброшу. С джинсой.

– Ты же вроде отопительным оборудованием торгуешь? – удивился Ян.

– Джинса, – рассмеялся папа, – это скрытая реклама! Я с юристами уже обсудил, как закон о рекламе обойти…

– А… – Ян продолжал вертеть сотку в руках, – ясно.

– Ясно ему… Если все будет нормально, сможете поднимать в месяц баксов пятьсот! Куда такие деньжищи девать будете?

Ян в который раз сложил и расправил купюру, вспомнил, какой из роликов вызвал ажиотаж… и отдал деньги отцу.

– Пап, – сказал Ян, – а ты можешь разбить по пятьдесят?

– А, ну да, – сообразил папа, – вас же двое… Держи!

Но Ян забрал только один из полтинников, которые протягивал ему папа.

– Это Геле. А мои спрячь к себе в сейф… Я ведь потрачу на что-нибудь. А мне к осени нужны будут все мои деньги.

– Мудреешь, сын, – сквозь иронию в голосе отца прозвучало удивление.

И кажется, уважение.

Ян сунул купюру в карман и быстро вышел.

В коридоре достал мобильник и набрал Дарину:

– Занята?.. Да просто встретиться хотел… Новости есть…

* * *

Выглядела Дарина совсем зачумленной. Когда Ян отстоял очередь и принес кофе, она попыталась покрошить в чашку вместо сахара зубочистку.

Ян с улыбкой отобрал изломанную палочку и высыпал в кофе сахар. Рядом с Дариной он часто чувствовал себя очень организованным мужчиной.

– Ой, спасибо! – Дарина погладила своего кавалера по руке. – У меня уже от этой математики глаза на лоб! А ты к ЦТ готовишься? Вот я…

Ян понял, что сейчас Дарина станет на проторенную дорожку, и торопливо перебил:

– Да-да, я в курсе. Слушай, я хотел насчет квартиры поговорить.

– Квартиры? – Подруга посмотрела на него с удивлением. – Какой квартиры?

– Ну, которую в Москве надо снимать.

– А-а-а! – сообразила Дарина. – Этой… да рано еще думать. Надо поступить сначала. Оказывается, абитуриенты из Беларуси в России…

– Да знаю я! – Ян начал терять терпение. – Я же тоже в Москву поступаю, забыла?

– Точно… совсем я уже. А ты крут! Вообще не волнуешься. А мой репетитор…

– Так, – Ян легонько стукнул ладонью по столу, – вернемся к квартире. У тебя есть предпочтения?

Дарина отхлебнула кофе и нахмурилась.

– В смысле?

– Ну, – Ян старался говорить как можно медленнее, – в каком районе мы будем ее снимать. Сколько комнат… Какой этаж…

– Обожди! – Дарина вытаращилась на Яна. – Что значит «мы»?

«Совсем ей мозги это ЦТ выжгло», – подумал Ян и пояснил еще терпеливее:

– Мы с тобой. Ты же сама сказала, что одна квартиру не потянешь. Поэтому мы договорились, что будем жить вместе.

– Мы? Вместе?

С лицом Дарины творилось что-то странное. Удивление сменилось недоверием, потом она словно собиралась рассмеяться – и снова изумилась.

Ян заподозрил неладное.

– Мы договорились, – с нажимом повторил он. – Мы будем снимать одно жилье.

До Дарины, кажется, начало доходить.

– Одно жилье? – уточнила она. – И спать… вместе?

Ян собирался ответить небрежным «ну да», но во рту не вовремя пересохло, поэтому он ограничился кивком.

Дарина замерла на секунду, а потом принялась хохотать.

– Янчик… ну ты что, совсем уже?!

Пришел в себя Ян у выхода из Макдоналдса.

«Ну и пожалуйста, – подумал он, – еще пожалеешь!» Он приказал себе не думать о коварной обманщице, но на душе было погано.

Продолжая внутренний диалог с подлой Дариной, он дошагал почти до цирка и неожиданно услышал детский голос:

– С Гелей хочу! Хочу с Гелей!

Ян обернулся и увидел пятилетнего пацана, который умудрялся канючить, выпятив нижнюю губу.

– Никакого гелия! – ответил ему папа. – Ты его опять упустишь!

– Да! – радостно отозвался мальчик.

– Нет! – Папа потащил сына в сторону метро. – Нельзя упускать! Надо держать крепко!

Тут Ян вспомнил, что пора отдать долг.

* * *

С катка Геля вернулась счастливая. Только она собралась вывалить на маму все свои новости, как мама сама вышла к ней в коридор. Выглядела она ужасно. Следом за ней появилась незнакомая женщина, тоже заплаканная.

– Ну что, борец за справедливость, добилась своего? – грозно спросила мама.

– Что? – удивилась Геула.

– Я тебя, кажется, просила не делать глупостей! – крикнула мама. – Я же тебя просила!

Мама никогда раньше не повышала голос. Геула испугалась.

– Я ничего плохого не сделала, – проговорила она, – я сказала, что Оксана – сволочь, но это правда!

– Правда? – язвительно спросила мама. – А ты подумала, что меня подставила? И Сашку подставила, которая жалобу придержала? А теперь эта сво… Оксана позвонила Сашиному начальству, и теперь не только меня закроют, но и у нее неприятности!

Неизвестная женщина шмыгнула носом, и Геула поняла, что Сашка – это она.

– Мама, но ты же всегда учила, что нужно говорить правду, – начала оправдываться Геля, но мама ее перебила.

– Геула, ты уже взрослая девочка, могла бы и подумать! И промолчать иногда!

– Кто бы говорил! – завелась Геля. – Кто бы на родительском собрании иногда помолчал, а? Глядишь, ничего бы этого и не было бы!

– Я взрослый человек, я сама отвечаю за свои поступки! – взвилась мама. – А из-за тебя страдают другие люди!

– Ну так и отвечай, раз взрослая! – окончательно разозлилась Геула и, хлопнув дверью, выскочила из квартиры.

Она пробежала пару лестничных пролетов и со всей силы врезалась в Яна.

– Гелька, – закричал он, – все круто! У нас первые сто баксов! Прикинь! Какие мы идиоты, надо было раньше рекламу ставить!

– Сто баксов? – поразилась Геля и всхлипнула.

– Ты чего ревешь? Все же классно! Еще пара недель – и мы миллионеры! И маме своей передай, что она может не работать больше никогда! И мы с тобой камеру новую купим, будем по всему миру снимать! Залезем на Пизанскую башню, в Северном море будем плавать!

– Лучше в южном, – попросила Геля и улыбнулась сквозь слезы.

– В южном, так в южном, – радостно согласился Ян, – а я научусь водить реактивный самолет. Нам же с тобой нужен будет реактивный самолет, чтобы быстро перемещаться между материками?

– Нужен, – согласилась Геля и снова всхлипнула.

Гелю совсем развезло, и она уткнулась носом Яну в плечо.

– Она сама всегда говорила, что надо правду, а сама на меня кричит… Ей ее Сашка важнее меня! Ее жалко, а я… Что мне вечно учителя мозг пилят из-за нее, так меня не жалко…

– Да ладно тебе, – Ян обнял Геулу, – зато теперь ты будешь ее содержать, а она будет у тебя жалобно клянчить деньги на косметику. А ты будешь такая говорить: «У тебя уже одна помада есть…»

– Ей не нужна косметика, – сказала Геула.

– А что нужно? – удивился Ян.

– Миксер.

– Ну, хорошо, значит, будет клянчить у тебя новый миксер, а ты будешь говорить: «Зачем тебе миксер, у тебя уже пять есть!»

Геула засмеялась. Ей стало тепло и хорошо, и она зарылась носом в свитер Яна. У него он был совсем не колючий, в отличие от сиамского. Геля расслабилась. И зря. Потому что неприятности и не думали заканчиваться.

– Геула, что происходит?

Геля оторвалась от Яна и увидела Костю, который стоял на лестнице с букетом в руке.

– Если ты не хотела ехать из-за… вот этого, так бы и сказала, – произнес он.

– Да какого «этого»?! Кость, ты с ума сошел! Это же Ян! Ты же его знаешь! У нас с ним вообще ничего не может быть!

– Да вы что, – взорвался Ян, – сговорились?! Я вам дефективный или что?

– Ян, ты чего? – Геля изумленно вытаращилась на Яна.

Точно так же, как Дарина полчаса назад.

От обиды и бессилия Ян взвыл и бросился на Костю.

* * *

Геула очнулась возле Оперного театра.

«Ничего себе я погуляла», – подумала она.

Геля смутно помнила, как сюда попала. В начале пути ее душили слезы, и она пряталась под капюшоном байки[6]6
  Байка – в Минске так называют толстовку.


[Закрыть], шла, не разбирая дороги. Потом слезы кончились, и она просто шла. Быстро. Вперед.

Геля стащила с головы наушники и отключила плеер. Вынула из кармана мобильник – пять не принятых от мамы и семь от тети Али. Геула поняла, что придется проявиться, и выбрала тетю.

– Ты где? – Тетя Аля была лаконична.

– У Оперного.

– Жди, я буду через семь минут.

Приехала Альбина через пять.

– По встречке перла? – спросила Геля, усаживаясь в машину.

– Хочешь домой? – спросила тетя Аля, игнорируя вопрос.

– Не знаю, – честно ответила Геула.

– Я бы позвала тебя к нам, но Костя пришел с фингалом, закрылся в комнате и ничего не говорит.

Альбина выдержала паузу, но Геля молчала.

Тетя Аля вздохнула.

– Гель, да прости ты его уже! – жалобно попросила она. – Это я Костю заставила к тебе пойти. Это я цветы выбирала. Слушай, ты скажи, если он тебя обидел когда-нибудь, я его… нет, убивать не буду, но, поверь, я на твоей стороне.

– Не обижал он меня, – мрачно сказала Геля.

– Но тогда за что ты его по морде?

Геула откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Объясняться до смерти не хотелось.

– Это не я, – сказала она. – Это Ян, мой друг. Костя все не так понял. Мы просто стояли на лестнице и обнимались. Ян мне деньги принес за рекламу. А Костя решил, что я с ним… А Ян сошел с ума и полез драться.

– А что за Ян? – с деланым равнодушием спросила тетя Аля.

– Да у нас с ним вообще ничего не может быть! – вздернулась Геля. – Мы сто лет знакомы! Мы в десять лет вместе в лагере были, помните, это ж вы мне путевку подарили. А потом много раз в «Коллекции приключений»[7]7
  «Коллекция приключений» – реальная фирма, которая занимается детским и подростковым отдыхом в Минске. Мы ее очень любим.


[Закрыть] пересекались, он мне как брат, понимаешь?

Альбина долго молчала, барабаня пальцами по рулю.

– Слушай, а можно личный вопрос? – решилась она. – Но ты можешь не отвечать, если я не в свое дело лезу.

Геула кивнула.

– Гель, почему вы с Костей… Ты не думай, я не… я просто удивляюсь… Если бы мне в шестнадцать лет предложили такую путевку… Я понимаю, что надо было все сделать не так, что Костик дурак и надо было у тебя спросить. Но… Короче, почему вы еще не это… не вместе?

Во взгляде Альбины не было праздного любопытства или насмешки, и Геля решила ответить. Тем более она была уверена, что тетя Аля не передаст их разговор Косте.

– Честно? – вздохнула она. – Мне это просто не приходило в голову.

Альбина опять надолго замолчала.

– Но вы хоть целовались? – спросила она через некоторое время.

– Ну да, – пожала плечами Геля, – но я так-то не думала… Мы же еще вроде как несовершеннолетние…

– Понятно, – грустно сказала Альбина и тронулась с парковки. – Я отвезу тебя домой. Косте, как мне кажется, нужно какое-то время – остыть.

* * *

– Яник! – крикнула мама, тыкая пальцем в смартфон. – У меня телефон глючит. Не поможешь?

Ответа не было. Впрочем, Ян редко откликался на голосовые сигналы. Мама вздохнула и отправилась в комнату сына.

– Мне твоя классная написала, – сообщила она, распахивая дверь, – а я в чат войти не могу.

Ян не ответил, он был очень занят: лежал на тахте в позе эмбриона. Мама удивилась еще больше – он никогда не ложился спать в такую рань. На всякий случай подошла и потрогала лоб. Ян нервно дернулся, но, кажется, лоб был холодный. Мама еще раз вздохнула и подняла с пола байку. Грязную и слегка порванную.

– Да! – подскочил Ян. – Я дрался! Ясно?! И не твое дело почему! А байку новую куплю, заработаю! И вообще, стучаться надо!

Мама вышла, стараясь как можно тише прикрыть дверь.

В коридоре столкнулась с мужем, который как раз вернулся с работы.

– Ян дома? – спросил он. – У меня к нему дело!

– Дома… но ты к нему не лезь пока.

Станислав Францевич достал из портфеля планшет и сунул в руки жене.

– Я вычислил, откуда у него бум посещаемости! – Он пролистал несколько роликов и остановился на одном. – Смотри!

Она сперва хотела глянуть одним глазом, но не смогла оторваться, пока не досмотрела.

Кадры мелькали. Геула улыбалась. Хмурилась. Грызла карандаш. Камера выхватывала ее с неожиданных ракурсов. Похоже, Ян снимал свою «сиамскую сестру» исподтишка. Музыка – нежная и дерзкая одновременно – очень точно подчеркивала каждое движение Гели. И только в финале чехарда кадров резко обрывалась, а в музыке оставалась только нежность. Геула спала. Она лежала, свернувшись калачиком, на тахте Яна.

Одетая.

Но все равно мурашки побежали по коже.

А когда Геля, просыпаясь, потянулась, мурашки замерли как вкопанные.

Ролик кончился.

Родители Яна еще несколько секунд продолжали смотреть на погасший экран.

– Третий раз смотрю, – признался Станислав Францевич. – И каждый раз пробирает… Интересно, где он такую… шамаханскую царицу нашел?

– Это же Геля, – задумчиво ответила Варя.

– Какая Геля?! – отмахнулся муж. – Видел я ту Гелю… Соплюха недоразвитая. А тут… Короче, надо, чтобы он ее еще пару раз снял! Только на фоне…

Отец двинулся в комнату Яна:

– Так он, говоришь, у себя?

– Не надо, Стасик! – попросила Варя.

Но муж был настроен решительно. Варвара от греха подальше спряталась в гостиной.

Через пару секунд до нее донеслось:

– Чего разлегся, Кустурица? Дело есть!..

После чего Станислав Францевич прикрыл дверь, и разговор доносился только в виде бубнежа.

Варвара разбудила планшет и повторно запустила ролик с Гелей.

Муж был прав – со второго раза ролик поражал даже сильнее, чем с первого. А с третьего – еще сильнее.

Она очнулась, когда услышала сердитое:

– Да при чем тут «отстань»! Ты, дурень, нащупал золотую жилу! Надо ее теперь доить! То есть… разрабатывать!

– Отвали! – голос Яна звучал истерично. – И не входите ко мне в комнату без стука! Ясно?!

Станислав вернулся за стол кипя от гнева:

– Нет, ты слышала? Он как вообще бизнес вести собирается? Один раз повезло в рынок попасть – а у него, видите ли, настроения нет! Если бы я на свое настроение смотрел, мы бы давно по миру пошли!

Варя не спорила.

* * *

– Привет, порнозвезда! – крикнула Смирнова, и все засмеялись.

Геула оглянулась. Ей стало интересно, кого это так весело приветствуют одноклассники.

– Что оглядываешься? – захохотала Смирнова. – Успех подкрался незаметно?

– Ты о чем? – мрачно спросила Геля.

Ее жизнь в последнее время сложно было назвать успехом. С мамой она так и не помирилась, с Яном и Костей было покончено. Тетя Аля, конечно, очень хороший человек, но друзей она не заменит.

– А много платят за съемки в порно? – ехидно поинтересовался Присмаков.

– Какое порно, вы что, все наркоты наглотались? – возмутилась Геула.

– Да ладно тебе, не скромничай, – хмыкнула Смирнова. – Пацаны вон с утра крутят, раз пятьдесят уже посмотрели.

– А вам оператор не нужен? Вы в следующий раз возьмите меня, я снимать умею, будет полноценный видос, а тут тема недораскрыта…

Присмаков потянулся рукой к вырезу Гелиной блузки и через секунду уже визжал и подпрыгивал.

– Ты что, вообще дура, кусаться? – заорал он.

– Только тронь, – сквозь зубы процедила Геула.

– Да ладно из себя целку изображать! – заорал Присмаков.

Геула швырнула в него рюкзаком.

– Эй, уберите от меня эту психованную! – крикнул Присмаков.

А Геулу схватила за руку Смирнова.

– Слышь, ты, а что ты хотела? Такие ролики выкладывать, а чтоб у пацанов на тебя не вставало, да?

Геля мысленно досчитала до пяти. Считать до десяти терпения не хватило.

– Я. Ничего. Не. Выкладывала, – сказала она. – Я вообще не понимаю, о чем речь.

Видимо, она была очень убедительна.

Смирнова моргнула и потянулась к телефону.

– Я тебе вчера ссылку кидала, ты видела? – спросила она.

– Мне вчера как-то не до того было, – мрачно отозвалась Геля.

– Да вот же! – Смирнова ткнула в смартфон. – Странно… пишет, что заблокировано.

Геля посмотрела на адрес заблокированного видео и поняла, что Яна она придушит голыми руками, что бы он там ни выложил. Прямо сейчас.

– Я скажу классной, что ты заболела, – крикнула Геле в спину Смирнова.

Геула даже не обернулась.

Ждать троллейбуса у нее терпения не хватило. Геля неслась по проспекту Притыцкого, на ходу набирая Яна.

«Абонент недоступен…»

Геула прибавила шагу. На небо над Минском стремительно и величественно, как Звезда Смерти, вползала серая туча. Когда Геля добежала до дома Яна, из тучи повалил снег.

* * *

В дверь звонили.

Ян лежал.

В дверь продолжали звонить.

Ян лежал и вспоминал, что минуту назад он слышал домофон. Тогда не встал и теперь вставать не собирается.

Навязчивый тип перешел на короткие трели.

«Пойду и убью, – подумал Ян, – чем-нибудь тяжелым».

Звонок стал передавать что-то азбукой Морзе. К какофонии присоединилась Нора.

Ян встал. Тяжелого ничего не нашлось, зато обнаружилась отвертка.

С отверткой в руке он распахнул дверь.

– Ты что, совсем уже?! – спросила Геула и пошла прямо на Яна.

Ян обалдел от такой наглости, но посторонился.

– Я совсем уже? Это ты совсем уже! – Ян потрясал отверткой, словно древком от очень маленького знамени. – Сначала притаскивает своего хахаля, который драку устраивает, потом предъявы какие-то кидает…

– Драку вообще-то ты начал! И вообще, не о драке речь! Ты что про меня наснимал там?!

– А твой сам нарывался! Явился такой, весь с цветами…

– Не уводи разговор!

– Сама не уводи!

Они умудрялись ругаться и перемещаться в комнату Яна.

– Что! Ты! – почти кричала Геула. – Про меня! Снял!

– А зачем! Ты! – в тон отвечал Ян. – Своего придурка! Ко мне притащила?!

Геля поняла, что так они ни о чем не договорятся. Пока Ян не выскажется на наболевшую тему, от него толку не добиться.

– Так! – сказала она, как ей показалось, с ледяным спокойствием. – Давай разберемся. Я Костю к тебе не приводила. Вспомни, где мы с ним встретились?

Ян насупился.

– И ничего такого Костя про тебя не сказал.

– А вот ты сказала! – вскинулся Ян.

– Я?! – изумилась Геула.

– Да! Сказала, что я чмо и ты с таким чмом никаких дел иметь не хочешь!

– Да не называла я тебя чмо!

– Ну… может, не чмо. Но это так прозвучало!

«Да что ж ты за идиот такой!» – чуть не произнесла Геля вслух, но у нее хватило силы воли вместо этого сказать:

– Прости… Я не хотела тебя обидеть. Прости, честно…

Ян изобразил фигуру «Гневное отчаяние». Геля подлезла к нему под руку и пощекотала. Ян дернулся, но выражение обиды на лице осталось.

– Ну и ладно! – не выдержала Геула. – Дуйся, хоть тресни. Ты объясни, что за ролик про меня снял порнографический?

Ян так удивился, что забыл об обиде.

– Чего?! Там даже эротики не было! Ты сама-то видела?

У Гели отлегло от сердца. Все-таки одноклассники у нее придурки.

– Сейчас. – Ян щелкал мышкой, открывая YouTube. – Смотри… оп-па…

– Да, – подтвердила Геула, – у меня тоже не открывается.

Ян лихорадочно открывал один «сиамский» ролик за другим, но везде вместо видео выскакивала табличка с каким-то мелким текстом.

– Они вообще канал заблокировали! За «серьезное нарушение правил»! Ни хрена себе! Я сейчас им письмо напишу…

Геля еще немного посидела рядом с Яном, который строчил сообщения, читал справку, искал собратьев по несчастью. Геула вздохнула и спросила:

– Может, это как раз из-за моего ролика? Все-таки там было что-то… неприличное?

– Да клянусь! – ответил Ян. – Ничего такого! Ты везде одетая! Ну смеешься… ну сердишься… А в конце вообще спишь.

– Чего?!

– Да помнишь, ты всю ночь с мамой чего-то готовила, а потом пришла ко мне и задремала? Но там тоже никакой порнухи! Просто лежишь…

Нехорошие предчувствия снова зашевелились в душе Гели.

– Яник… а ролик у тебя на компе же сохранился, да? Дай глянуть.

– Гелька, родная! Не сейчас! Они как раз ответили! Дай мне полчаса, я все разблокирую!

Геля поняла, что Яна стоит оставить разбираться с проблемой. Она знала своего «сиамского брата» давно и понимала, что за полчаса он не разберется… но за пару дней справится. А пока… какая разница, что там было на видео, если оно все равно заблокировано?

Геула вышла в коридор и обнаружила, что в пылу скандала они с Яном даже не прикрыли входную дверь. Вопли Норы доносились откуда-то из подъезда. Геля выловила кошку возле мусоропровода и вернула в квартиру.

– Ян! – крикнула Геула. – Нора чуть не сбежала.

Ответа она не дождалась.

Когда она вышла на улицу, никаких следов тучи на минском небе не осталось. И выпавший было снег успел весь растаять.

* * *

Геля открыла замок в квартиру, навалилась плечом, а потом вынуждена была позвонить – дверь оказалась заперта на задвижку.

Открыла Геуле бледная мама.

– Прости меня, – сказала она, – я не должна была на тебя кричать.

– Я тоже не должна была, – сказала Геля, – можно я войду?

Мама подвинулась и пропустила Гелю в коридор.

– А ты зачем закрылась? – поинтересовалась Геула.

– Я боюсь, – тихо сказала мама, – мне таких ужасов нарассказывали. Всякие отморозки врываются в квартиры…

– Зачем?

– Ну, говорят, если не могут доказать незаконную предпринимательскую деятельность, то натравливают бандитов, и они устраивают погром.

– Зачем? – удивилась Геля.

– Не знаю, – прошептала мама.

– Понятно, – сказала Геля, – собирайся. Поедем к Аде.

* * *

У Ады было спокойно. Днем в будни на кладбище не бывает много посетителей.

– Смотри, – сказала мама, – скоро пионы зацветут. Сколько бутонов в этом году!

Геля выдрала наглый одуванчик, который пророс прямо через плиту, и посмотрела на куст.

– Ага. Ей бы понравилось.

– Что значит «бы»? – возмутилась мама. – Ей нравится. Иначе бы они тут не цвели! Ты же помнишь Аду, вокруг нее все было только так, как она хотела.

Геля поняла, что мама вернулась в нормальное состояние.

– А теперь рассказывай, – приказала она, – что за бандиты? Откуда ты это взяла?

– Я пока в очереди в исполкоме сидела, наслушалась…

– Ты бы еще телевизор посмотрела! – фыркнула Геула.

– Тебе все хохмочки, – снова начала заводиться мама, – а я сегодня отказалась от десяти заказов. А три мне надо сделать вот прям обязательно, иначе я людей подведу, а я боюсь.

– Чего? – удивилась Геля.

– Ну, вдруг соседи унюхают, жалобу напишут…

– Мам, у тебя паранойя, – сказала Геля, – ты столько лет печешь, и ни разу никто из соседей не пожаловался.

– Вот именно! – чуть не заплакала мама. – Я столько лет вообще не думала, что такое возможно! Но теперь-то я знаю!

Геля присела к могильной плите.

– Баба Ада, – попросила она совершенно серьезно, – скажи ты ей, чтобы не психовала!

Наверное, это просто налетел ветер, но пионы качнули нераскрытыми бутонами.

– Вот видишь! – улыбнулась Геля и снова обратилась к камню: – Баба Ада, а я деньги зарабатывать начала. Небольшие пока… Ян пятьдесят долларов отдал… Но он говорит, что дальше будет больше. Я молодец?

На сей раз ветер дохнул сильнее, пионы радостно заколыхались.

Геула поднялась:

– Все, мам, не переживай. Скоро будешь лежать на диване и читать книжки. А я буду зарабатывать.

Мама вытерла глаза тыльной стороной ладони.

* * *

К ужину Ян вышел сам, мама еще и позвать не успела.

Плюхнулся на стул и уставился на сахарницу.

Мама насторожилась, но решила вопросов пока не задавать. Большой жизненный опыт подсказывал, что мужчину в таком состоянии сначала нужно накормить.

Да и в любом другом состоянии.

Она поставила перед сыном тарелку с жареной картошкой и отбивной. Ян механически взял вилку и принялся за картошку. Мама взяла нож и еще одну вилку и нарезала отбивную. Теперь сын поглощал гарнир вперемежку с мясом. Нора незаметно забралась на колени к Яну и терпеливо ждала, когда ей что-нибудь перепадет. Мама села напротив и подперла голову рукой.

Когда тарелка почти опустела, Ян в нее посмотрел и сердито отодвинул:

– Терпеть не могу картошку!

На морде у Норы отобразилась надежда. Она осторожно потянулась к остаткам отбивной и получила по лапе полотенцем.

– Ну хоть мясо доешь! – попросила мама.

– Наелся уже. – Ян отодвинул вилку подальше.

– Сейчас чаю налью. – Мама убрала вилку в мойку. Тарелку решила пока оставить.

– Скажи, мам, – спросил сын, пока мать возилась с чайником, – они нормальные?

– Кто?

– Ну эти… на ютубе! Прикинь: они меня за порнуху заблокировали! Знаешь, за какой ролик? Где я Гельку снимал! Я сейчас покажу, у меня остался…

Ян собирался вскочить, но кошка вцепилась в его колени.

– Ты откуда тут?! – Ян сердито сбросил Нору на пол.

Мама успокаивающе положила руку ему на плечо:

– Я видела уже. Папа показал вчера.

Ян обнаружил перед собой чашку с чаем и сахарницу с ложкой. Нахмурился, но принялся насыпать сахар в чашку.

– У них, видите ли, тридцать две жалобы от каких-то дебилов! Что они там увидели, придурки озабоченные?

Мама снова села за стол и приготовилась слушать, однако дождалась только вопроса:

– Вот скажи – откуда там порнуха?!

– Ну, – протянула мать, – по-моему, очень… чувственно получилось…

– Да просто с монтажом угадал! – Ян отхлебывал чай большими глотками, не чувствуя температуры. – И саундтрек очень лег… Там же не видно ничего: ни сис…

Ян осекся и покосился на маму, но та сделала вид, что ничего не заметила.

– Яник, – сказала она, – а тебе Геля нравится? Как девушка…

– Мне?! – От возмущения Ян чуть не поперхнулся чаем. – Гелька? Ты чего, мам? Она просто в кадре хорошо смотрится… И играет нормально… И вообще, «Сиамтуб» мы с ней вдвоем придумали… Но чтобы нравиться?! Да не нравится она мне ни разу! Мне вообще на нее наплевать!

Ян принялся нервно хватать с тарелки остывшую картошку и запихивать ее в рот.

– Понятно, – сказала мама. – А Геула как к тебе относится?

– И ей на меня тоже… – Ян запнулся, – плевать! У нее парень есть! Костя… Хлыщ тупой! Заявился такой, права качать начал… Ну, ничего, будет теперь с фингалом! А у нас с Гелькой просто бизнес, понятно?

Ян схватил и сжевал последний ломтик картошки, затем под тревожным взглядом Норы принялся за мясо.

– Сынок… – осторожно начала мама, но сын снова вскочил.

– Да хватит уже лезть ко мне с этой ерундой! «Ах, Геула!», «Ах, красотка»… Да она вообще… Не симпатичная даже!

– Я не про то, – сумела вставить слово мама, – может, еще картошечки с мясом?

– Да не ем я твою картошку! – заявил Ян. – И вообще, мне кусок в горло не лезет! И ты ко мне не лезь!

Ян забрал чай и гордо удалился, по дороге отодвинув ногой кошку. Мама покачала головой и приступила к мытью посуды. Нора, не торопясь, доедала под столом украденный кусок отбивной.

* * *

Геула дремала на математике и от резкого стука дверью чуть не свалилась со стула.

– Все помнят, что сегодня после уроков вы едете на праздник молодежи и весны, – с утвердительной интонацией произнесла Оксана Витальевна.

– Чё? – спросил Присмаков.

– Я лично проверю списки, – жестко сказала завуч, – и даже не надейтесь сбежать, контроль будет двойной. И с моей стороны, и со стороны районного руководства.

– Так дождь же! – жалобно шепнул кто-то из девчонок.

– Не сахарная, не растаешь, – отрезала завуч. – Это городское мероприятие, будет выступление художественной самодеятельности, конкурсы на развитие ваших физических возможностей, учреждения образования нашего района примут участие в различных соревнованиях…

– Оксана Витальевна, я не могу, у меня тренировка, – сказала Смирнова.

– Смирнова, у тебя вечно тренировки! А у нас спортивно-массовые мероприятия, и у меня отчетность.

– Ну так и отчитывайтесь, – тихо сказала Геула. – Зачем нас туда тащить?

– Кто сказал? – рявкнула завуч.

В классе повисла напряженная тишина.

– Я понимаю, что некоторым наплевать на школу, – язвительно сказала завуч, – наплевать на то, что у нас всех и у меня лично будут неприятности, им лишь бы… лишь бы…

Оксана Витальевна не нашла слов и закашлялась.

– Я могу продолжить урок? – спросила учительница математики.

– Продолжайте, – царственно махнула рукой завуч и вышла.

Класс злобно зашипел ей вслед.

– Ну, вы же понимаете, – извиняюще сказала математичка, – вы же знаете, в какой системе мы живем. К сожалению, мы не можем ее изменить.

– Почему? – спросила Геля.

– Слышь, ты, заткнись, – заорал Присмаков, – если б твоя мамаша от подписки не отказалась, Оксана бы на нас не взъелась. Небось, бэшек своих она под дождем через весь город не погонит!

Класс загудел.

– Да ладно вам, – примирительно сказала учительница, – вам полезно прогуляться. Подышите воздухом, посмотрите, как выступают ваши ровесники. И к гимназии не будут цепляться зря. Нам в следующем году аттестацию проходить! А дождь, может быть, еще и закончится.

* * *

Но дождь оказался упорным.

Как всегда, во время праздников к «Минск-Арене» подогнали пяток автозаков и несколько сотен омоновцев.

– Опять праздник на зоне, – мрачно пошутил кто-то в очереди к рамке.

На него зашикали.

Омоновцы в оцеплении стояли с каменными лицами, мокли, исполняя свой долг, их коллеги у рамок были поразговорчивее.

– Воду оставили, ключи, телефоны из карманов выложили, рюкзаки предъявляем в открытом виде…

– А вы кого от нас защищаете? – весело спросил кто-то из толпы.

– Поговори мне еще, – отбрил мрачный милиционер. – Воду оставили здесь, я сказал.

– Вы чего-то боитесь? – не унимался жизнерадостный парень.

– Я ничего не боюсь, – с нажимом сказал омоновец и поиграл мускулами, как бы намекая.

Чтобы не смотреть на его квадратный подбородок, Геля отвернулась и наткнулась взглядом на маленькую девчонку, всхлипывавшую в стороне. Рядом с ней стоял чемодан на колесиках – размером с половину девочки. Геула подошла к ней, вручила пачку салфеток и спросила:

– Чего рыдаешь?

– Мне на тренировку надо, у меня лёд… Меня тренер ругать будет, если опоздаю!

Геля взяла девчонку в одну руку, чемодан – в другую и протаранила очередь.

Очередь сопротивлялась. Всем хотелось как можно быстрее войти, отметиться у районного начальства и сбежать на фудкорт в торговый центр напротив. Но Геула строго покрикивала:

– Пропустите! Человеку на тренировку надо!

Народ ворчал, но расступался. Геля и фигуристка уперлись в омоновца.

– Открыть чемодан, – скомандовал он.

– У меня там коньки, у меня тренировка, я опаздываю!

– Открыть чемодан, – гаркнул милиционер.

– Слушайте, у вас тут как бы спортивный праздник, а она спортом и занимается! – не выдержала Геля. – Единственная из всех, кто тут в очереди стоит! Пропустите ребенка, что вы, не человек, что ли?

– Я при исполнении! – отрубил мент.

Девчонка, размазывая слезы и дождь по лицу, принялась расстегивать молнию чемодана.

– Я с тобой схожу, я скажу, чтоб тренер тебя не ругал, хочешь? – спросила Геля.

Девчонка закивала часто-часто.

Дождь припустил сильнее, очередь взвыла и подалась вперед.

* * *

– Где кофе взяла? – спросила мрачная Смирнова.

– Нужно почаще делать добрые дела, – сказала Геула, – утешила ребенка, ребенок мне показал, где кофе-автомат.

На огромной площади между двумя ледовыми дворцами стояла сцена, на которой жалобно пищали, изображая пение, пятерка девочек. Еще несколько групп выступающих не поместились под навесом. Сопровождающие взрослые раскрыли над ними зонтики. Зрителей было негусто. Они тоже держались стайками, прячась под зонтами.