Текст книги "Тайна Лабиринта"

Евгения Полянина
Тайна Лабиринта

© ООО «Студия РЕД КАРПЕТ», текст, иллюстрации, 2017

© Печенкина И.Ю., иллюстрации, 2017

© ООО «Издательство АСТ», 2017

Часть первая
Лабиринт

Глава 1
Кто такой Марик?

В спортивном лагере «Покорители леса» уже давно ходит легенда о монстре. Говорят, он ловкий, лохматый и крайне невоспитанный. А еще говорят, он маленький и ворует джем – обязательно клубничный. Но все это – обычная легенда. Глупо в нее верить, не правда ли?

По вечерам в лагере, как всегда, разжигали костер. Огонь стрекотал, хрустел, трещал и освещал большую зеленую поляну. В темное небо поднимались красные и желтые искорки, стрекотали кузнечики и ухали совы. Ночью холодало, так что дети сидели у костра в пледах, грели руки или жарили пастилу. Иногда в костер забрасывали картошку в фольге, а потом с наслаждением ели, обжигая пальцы.

Сейчас у костра сидел тридцать один с половиной человек. С половиной, потому что вожатая Оля была такой длинной, что считалась сразу за полутора. Она сидела, сложив ноги, но все равно ей приходилось наклоняться, чтобы ее все увидели и услышали.

– А расскажите еще раз про лагерного монстра! – попросила Вика. Ее волосы были такими рыжими, что казались еще одним костром.

Вожатая сняла с ветки подогретую пастилу и откусила кусочек.

– Точно хотите?

– Точно-точно! – хором воскликнули дети.

– Не испугаетесь? История очень страшная.

– Ни за что!

«Страшная – это интересно», – подумал Марик. Он ловко перескочил с одной сосновой лапы на другую, поближе к вожатой. Правда, при этом потеснил сороку, которая мирно спала на ветке. Она возмущенно цокнула, отскочила в сторону и злобно уставилась черным глазом.

«Ничего, – подумал Марик, – в тесноте, да не в обиде». Он ухватился руками за шишку и свесился над костром.

Вечерние посиделки в спортивном лагере для Марика были любимым временем. Дети так увлекались разговорами и поджариванием пастилы, что и не думали смотреть по сторонам. Поэтому Марик мог подкрасться совсем близко и все внимательно разглядеть и расслышать. Вот и сейчас висел практически над головой вожатой.

– Говорят, в этом лагере живет страшное-престрашное чудище, – начала вожатая Оля.

«Чудище?» – Марик наклонился еще ниже. Интересно, где оно живет и почему он ни разу его не видел? Сколько Марик себя знал (а знал он себя уже, кажется, лет тринадцать) – жил он именно в этом лагере, среди высоких сосен, разноцветных палаток и огромных, похожих на воздушные замки веревочных городков. Вот где можно разгуляться как следует!

– Оно такое жутко страшное, – продолжала вожатая, – даже страшнее стоматологов. Я работаю здесь уже четвертую смену, и в каждой смене дети его видели.

Вожатая наклонилась, на ее лицо упала густая тень. Она понизила голос и продолжила почти шепотом.

– Они просыпаются от того, что слышат за стенками палатки странный звук. Как будто кто-то шелестит обертками от конфет. А потом видят на палатке жуткую лохматую тень. Тень крадется и потирает руки, а потом делает страшные вещи.

– Ка-какие? – дрожащим голосом спросила рыжая Вика.

«Вот именно, какие?» – подумал Марик, он так увлекся рассказом, что чуть не упал.

Вожатая призадумалась.

– В прошлой смене, например, ночью чудище выкрало все конфеты.

– Точно-точно! – подтвердил пухлый Дима в толстых очках. – Он у меня прошлой ночью все конфеты съел.

– Да ты их сам съел! – рассмеялся кто-то.

– А как он выглядит? – загалдели ребята.

Марик наклонился еще ниже, все время пытаясь укрыться за ветками. Нельзя, чтобы его видели. Он это уже понял – его почему-то всегда все боятся. То ли ростом Марик не вышел – всего каких-то пятнадцать сантиметров, то ли волосы торчком детям не нравились.

– Он такой… такой… – вожатая призадумалась, – лохматый! Вот, лохматый. И еще он, говорят, весь в листьях и в каких-то обрывках тряпок. Леший какой-то. А еще маленький. И страшны-ы-ый. Ах да! И еще у него на шее висит настоящая золотая монета!

«Ого, прямо как у меня», – подумал Марик. Он посмотрел на свою монетку и разом покраснел. Потому что вдруг понял, о каком именно «чудище» говорила вожатая.

– И никакой я не страшный, – пробормотал он обиженно, – и одежда у меня, – Марик оттянул заляпанный грязью рукав, – не лохмотья. Это стиль такой. Стильный.

– Ерунда! – Пухлый мальчик в толстых очках достал из костра пастилу и принялся дуть. – Какой же он страшный, если маленький? Разве маленькие могут быть страшными?

– Могут! – заявила рыжая Вика. – Жуки, например. Или пауки. Бр-р-р. – Она даже сложила руки и поежилась, чтобы показать, какие они страшные.

Дима показал ей язык, подул на пастилу и положил в рот.

И вдруг как закричит!

– Что такое? В чем дело? – переполошилась вожатая.

Дима ответил очередным стоном. Продолжая реветь, он протянул вперед руку и раскрыл. Марик прищурился, стараясь разглядеть, что же там. Он так сильно наклонился, что монетка выскользнула из-под ворота и заболталась на веревке. Марик заправил ее обратно и сосредоточился на мальчике.

Тот разжал кулак и показал. На ладони лежало что-то маленькое и белое.

– Фуб, – сказал мальчик.

Вожатая взяла его и осторожно посмотрела.

– Ничего страшного, – сказала она добродушно, – зуб молочный. Еще один вырастет. А пока сможешь свистеть так, что все тебе обзавидуются.

– Не хочу сфитеть! – заревел мальчик. – Хочу фуб!

– Ну не клеить же его обратно.

– Хочу! Хочу! Хочу! – Он разразился такими воплями, что все звери в округе разбежались. Марик чуть с ветки не упал. Дети позажимали уши руками, даже вожатая зажала.

– Ну всё. Всё, – попыталась она перекричать Диму, – успокойся. Зато тебе Зубная фея принесет подарок.

Рев прекратился.

– Зубная фея? – спросил мальчик. – А она существует?

– Ну конечно, существует, – фыркнула Вика, – страшный монстр из леса существует, и она должна.

Марик обратился в слух. Может быть, Зубная фея поможет узнать, кто он. Марик жил здесь уже тринадцать лет, но так и не понял. Он даже составил список того, что о себе знает.

● Рост пятнадцать сантиметров (немного больше воробья, но меньше голубя).

● Волосы русые и растрепанные (потому что у крутых ребят всегда растрепанные волосы).

● Одежда из лохмотьев и листьев (а вы попробуйте в лесу добыть что-то получше. Да и потом, такое сейчас в моде, честно-честно).

● Золотая монетка на веревке (она такая красивая, а еще тяжелая и вечно за что-то цепляется).

● Хороший аппетит (в палатках детей всегда можно найти что-нибудь вкусное).

● Природная ловкость (даже белки не сравнятся!).

● И конечно, невероятное обаяние!

Так что Марик точно не был ребенком. И на белку похож не был. И на сурка тоже. Нет, определенно он кто-то другой. Вот только кто? Хорошо бы Зубная фея подсказала.

– Положи зуб ночью под подушку, – продолжала вожатая, – только обязательно под подушку, иначе не сработает.

«Ага, – бормотал про себя Марик, – понятно». Его монетка зацепилась за иголки, и Марик принялся ее отцеплять. Сорока на соседней ветке фыркнула и уставилась на него.

– И загадай желание, – объясняла вожатая, – а ночью прилетит Зубная фея и исполнит его.

– Здорово! – зашептались ребята.

– Что загадаешь? – спросила Вика.

Мальчик задумался.

– Конфет бы… – пробормотал он мечтательно, – шоколадных, и тягу-у-учи-и-и-их, и вкуснющих, – помолчал немного, обдумывая, и добавил: – и побольше.

– У тебя от них еще зубы выпадут, – потрепала его по голове вожатая. Дима пожал плечами.

– А я тогда еще больше конфет загадаю.

Марик фыркнул. Вот глупый. Ему такой шанс выпал! Не просто шанс – шансище! Увидеть самую настоящую Зубную фею. Желание загадать. И не абы какое, а заветное. Вот он, Марик, загадал бы узнать, кто он такой. Человек или, может, какой-нибудь волшебник. А может, он такой маленький специально, чтобы обманывать врагов. А может… может… чтобы его великие подвиги выглядели еще более великими.

Ну нет, решил Марик, не может он позволить Диме зазря тратить зуб. Такой ценной вещи нужно найти применение получше.

Марик стянул с шеи монетку, чтобы не мешалась, повесил на шишку и принялся по веткам спускаться все ниже. Он ловко перескочил с одной сосновой лапы на другую, ухватился за иголку, сполз на край шишки, раскачал ее и перепрыгнул на другую ветку. Ветка была прямо над Диминой макушкой.

Дима еще раз посмотрел на зуб, завернул его в фантик от конфеты и положил рядышком – не весь же вечер держать его в руке. Вот этого-то Марик и ждал! Он подполз к самому краешку ветки, и та наклонилась от его тяжести. Еще немного, чуть-чуть совсем…

Ветка нагнулась почти до земли, Марик ухватился за иголку и повис, другой рукой, подхватил фантик с зубом. Есть!

Он оттолкнулся от земли ногами. Ветка спружинила, – и Марик подлетел вверх, крепко сжимая руками добычу. Фантик он на лету сорвал, а зуб спрятал за пазуху – этой ночью обязательно вызовет фею и все у нее узнает.

Марик ухватился за шишку, повис на ней, подтянулся и снова оказался на ветке. Вот это трюк, вот это ловкость! Эх, жалко, что никто не видел. Марик огляделся в поисках хотя бы одного зрителя и вдруг такое заметил!

Наглая сорока бочком подбиралась к его монетке, не забывая недовольно поглядывать на Марика черными глазами-бусинками.

Ну уж нет! Эту монетку он ни за что не отдаст. Марик что было сил запрыгал по веткам, выделывая такие скачки, прыжки и кульбитища, что сам бы себе поставил сто четырнадцать баллов из десяти.

Но сорока была ближе, и, когда он добрался до места, подлая птица уже ухватила монетку, взмахнула крыльями и полетела. Марик разбежался, оттолкнулся и прыгнул следом. В полете он уцепился сороке за хвост.

– А ну, отдай, птица! Не твое!

Сорока то ли чирикнула, то ли чихнула и поднялась еще выше. Марик держался за хвост одной рукой и раскачивался, стараясь другой схватить монету. Сорока пролетела между ветками, он чуть не упал. Еле удержался на самом краю пера. Пришлось снова подбираться к монете. Как только сорока опустилась на ветку, Марик наконец изловчился, скакнул и ухватился за монету обеими руками. Правда, и сорока крепко держала ее лапой.

Марик начал ее расцеплять. Сорока попыталась подняться, но не смогла из-за тяжести. Марик изогнулся и что было сил вырвал перо. Сорока вскрикнула и выпустила монету.

Победа!

Вот только теперь Марик с монеткой летели вниз. Вернее… «летели» не совсем верное слово. Лететь могут птицы, а Марик с монеткой падали.

Глава 2
Стефан Зенгель

Марик падал, и ухватиться было не за что! Он попробовал помахать пером – бесполезно. Вместо этого стукнулся об одну ветку, о вторую, попытался зацепиться за иголку, но не смог и так и упал на землю прямо перед костром.

– Больно, – пробормотал Марик, почесывая затылок, – обидно.

Поднял кулак и погрозил птице.

И вдруг понял, что стоит прямо у костра, и тридцать пар глаз смотрят на него. А он весь в грязи и саже. Марик попытался вытереть лицо, но не успел.

Дети хором завопили.

– А-а-а-а-а! – закричали одни.

– О-о-о-о-о! – закричали другие.

– У-у-у! – замычали третьи.

– Что-о-о-о?! – не понимала вожатая.

Вожатая Марика не видела. Такое у него было странное свойство – взрослые его никогда не замечали. Только дети. Лет до тринадцати, а потом – всё. Почему так, Марик не знал, но думал, что это как-то связано с его происхождением.

Дети бросились врассыпную – кто к веревочному городку, кто к палаткам. Несколько остались сидеть и разразились ревом, тыча в Марика пальцем.

– Ну что вы! Что вы! – Марик бросился к Вике, но она отскочила и заревела сильнее. – Да я же совсем не страшный!

Марик кинулся к Диме, но тот вскочил на ноги и выставил вперед палку, защищаясь.

– Да я же ничего плохого не делаю! – продолжал Марик. – Я зато знаете, что могу. Я рычать могу! Как тигр! – Марик что было сил зарычал, но дети только больше испугались. Закричали так, что весь лес переполошили. Прибежал второй вожатый, Эдик.

– Что случилось? – спросил он, хватая вожатую Олю за плечи.

– Да вот не знаю! – Она принялась оглядываться. – Они как начали кричать, и… и…

Эдик поймал Диму за шиворот.

– Что случилось?

– Т… тр… тролль! – завопил Дима и ткнул в Марика пальцем.

– Что?! – не выдержал тот. – Это кто тролль? Это я тролль?! Да я тебе сейчас такого тролля покажу.

Дети снова заревели.

Вожатый свистнул что было сил. Половина успокоилась, вторая – продолжала всхлипывать.

– Где тролль?

– Да вот же! – хором указали дети.

– Маленький! – крикнула Вика.

– Страшный! – добавила ее подруга.

– Вонючий! – согласился Димка.

Марик сжался и опустил голову.

– Обидно, между прочим, – пробормотал он, – я как лучше хотел, а вы… а вы… Сами вы страшные!

Эдик недоуменно почесал затылок.

– Так, дети, вы все его видите?

Дети хором кивнули. Они уже не боялись, а смотрели с любопытством. Марик это заметил и начал корчить рожи. Несколько ребят – самые смелые – даже захихикали.

Эдик почесал затылок еще раз – для пущей убедительности – и сказал строгим голосом:

– Так, конфеты больше не есть. Все выкинуть. Кажется, там что-то испортилось…

– Как выкинуть?! – испугался Дима, но его уже никто не слушал.

– Оля, посмотри в Интернете, что делать, если дети видят монстров. Наверное, какое-нибудь отравление.

Марик тем временем разглядывал детей, а дети – его. Большинство перестали кричать и плакать. Некоторые даже смотрели с улыбками, и Марику это очень понравилось. За все время жизни в лагере он так ни с кем и не подружился. А порой так хотелось завести себе настоящего друга.

– Про отравление ничего нет, – отозвалась вожатая Оля, – но есть служба помощи Зенгеля. Так – так – так. – Она принялась что-то листать и зачитала: – Ваши дети видят страшных монстров? Или даже не очень страшных? Обязательно, не сомневаясь ни секунды, не отвлекаясь и не боясь за дорогой звонок, позвоните по нашему номеру.

P. S. А звонок действительно дорогой, но это того стоит. Поверьте.

– Попробуем. – Оля набрала номер и нахмурилась: – никто не отвечает. Наверное, какая-то шутка.

И вдруг!

Прямо рядом с вожатой появилось зеленое облако, а когда оно рассеялось, на поляне оказался высокий худощавый, похожий на гигантского паука человек. Черные брюки обтягивали его тощие ноги. Черный пиджак висел на тощей спине, а нос был таким длинным, что, казалось, на него можно повесить целый гардероб и еще останется место для пары костюмов.

Незнакомец небрежно смахнул с плеч остатки зеленой пыли и огляделся. Взгляд сосредоточился на Марике.

У Марика от этого взгляда по спине пробежали мурашки. И как этот человек его видит, если он точно взрослый? Ему лет тридцать, не меньше. Но видит же как-то. Точно видит.

Человек протянул вожатой Оле руку.

– Стефан Зенгель, – представился он, не отрываясь от Марика, – специалист по делам монстров и монстриков.

– Ой, д-да, я да-даже не зна-наю, – начала Оля, поправляя прическу, – де-дети вот, гово-ворят, что тролля видят. А вы-вы как так быстро? – шепотом закончила она.

– Экспресс-услуги, – невозмутимо ответил Зенгель, – все написано на сайте: обслуживание в кратчайшие сроки. Плата – три детских сердца. Шучу, – продолжил он без тени улыбки, – социальные услуги. Платы не требуется. К тому же, это не тролль, – добавил он, разглядывая Марика.

– А кт-то?

Зенгель достал из кармана очки-половинки, надел, сощурился и уставился на Марика.

– У троллей уши трубочкой, – сказал он деловито, – а у этого обычные. Не гном-домовик, не леший и совершенно точно не крот.

Зенгель поднял чемодан, который каким-то волшебным образом вдруг оказался на земле, открыл его, вынул что-то похожее на железную линейку и нажал на ее край.

Щелк-щелк-щелк – защелкал прибор. Марик с интересом смотрел, как одна жердочка раскладывается на несколько, и они превращаются в куб, размером тридцать на тридцать сантиметров. Потом еще щелк-щелк-щелк, на гранях куба начали появляться жердочки поменьше.

Марик с любопытством наблюдал, пока вдруг не понял.

Зенгель сжимал в руках клетку!

А если Марик и знал что-то о клетках, так только одно.

Держаться от них стоит как можно дальше!

Глава 3
Погоня

Марик заправил монетку за воротник и припустил что было духу. А побежал он прямиком к веревочному городку – вот где можно было и прятаться, и скрываться, и хитрить. Это место Марик знал как свои пять пальцев. По ночам, когда лагерь засыпа́л, он любил полазить, попрыгать и поиграть, будто бы спасает мир, и, если не перепрыгнет с одного каната на другой, – все пропало. И за все тринадцать лет, что он жил в этом лагере, Марик спас мир больше сотни раз и всего двенадцать – не смог.

Зенгель своим паучьим шагом двинулся за Мариком. Он даже не бежал, но двигался очень быстро, потому что ноги у него были длиннющие, и шаг получался гигантским. Дети с интересом смотрели, как Марик взбирается по канатам. Зенгель за ним.

Со стороны казалось, будто гигантский паук в паутине пытается достать маленькую, но очень проворную муху.

Марик поднялся на самый верх веревочного городка – на одном уровне с верхушками сосен – и ловко перебрался по мостику с одной площадки на другую. Зенгель медленно карабкался по веревочной лестнице. Ему никак не удавалось удержать равновесие – лестница болталась из стороны в сторону.

– Ах ты мелкий поганец! – выкрикнул Зенгель. – Вот я тебя поймаю…

– А ты сначала догони! – рассмеялся Марик. Он запрыгнул на канатные перила и показал преследователю язык. Зенгель с трудом забрался на деревянную площадку, повернулся на спину и распластал руки, чтобы отдышаться.

Марик тем временем выделывал кульбиты на потеху детям. Быть в центре внимания оказалось очень даже здорово. И впервые никто его не боялся.

Зенгель встал, встряхнул клетку и двинулся по шаткому мостику. Мостик начал раскачиваться, Зенгель схватился за канатные перила, мост качнуло в другую сторону, Зенгель перекинулся с одного конца на другой.

Ходить по канатному мосту – совсем не то что по полу. Чтобы представить, каково это, нужно очень сильно раскрутиться на месте, а потом постараться пройти по прямой – задача не из легких. Поэтому первый раз на канатном мосту можно и растеряться.

Марику же было не привыкать. Он ловко перескакивал по перилам, кружась прямо перед носом Зенгеля. Тот махал руками, но никак не мог схватить Марика.

Вдруг Зенгель потерял равновесие и чуть не свалился. Он ухватился руками за край мостика. С трудом подтянулся и выполз прямо на площадку перед Мариком.

– Ну все! – заявил он с хищной улыбкой. – Теперь ты точно попался.

Марик только рассмеялся.

– Вы меня ни за что не схватите! – уверенно заявил он.

Зенгель ответил хищной улыбкой.

– Я, может быть, и нет. А вот она сможет.

Марик повернулся: над ним нависала огромная черная ворона.

Он опомниться не успел, как она схватила его за одежду и забросила в клетку Зенгеля. Замок щелкнул. Еще пару мгновений Марик все видел, а потом клетку накрыли черной тканью.

Что-то Марику сегодня не везло с птицами.

Глава 4
Новое место

Марик не знал, сколько он просидел в клетке. Она шаталась и тряслась, и Марика бросало из угла в угол. Иногда он даже кричал:

– Эй, можно поаккуратнее?!

Но его никто не слышал. Или слышал, но не обращал внимания. Да и какая разница, если итог один и тот же – темная клетка и постоянная, утомляющая тряска. От нечего делать Марик начал составлять список: что обязательно должно быть в клетке, раз уж тебя поймали.

● Еда.

● Вода (а лучше вкусный чай или апельсиновый сок).

● Друг (чтобы не было скучно).

● Игры или книжки.

● Лакричные палочки (потому что они очень вкусные).

● Плавательный бассейн (можно маленький).

Марик придумал бы и еще пару пунктов, но клетку тряхнуло сильнее обычного, и все замерло. Значит, его наконец опустили на твердую землю. Или, может быть, не на землю, но точно на что-то твердое.

Дверь открылась, и он выскочил наружу.

Марик сразу почувствовал дух старого пыльного дома. Он никогда не был в старых и пыльных домах, но все равно определил по запаху.

Комната была большой и темной. Вдоль стен тянулись канделябры, в них горели свечи. Вот только канделябры были старые и опутанные пылью и паутиной – свечи кренились в разные стороны, кое-где их вообще не было. На потолке висела огромная и совершенно бесполезная хрустальная люстра. Бесполезная, потому что в ней не было ни одной лампочки. Зато паутины там хватило бы, чтобы связать пару свитеров и осталось бы еще на шапку.

На стенах висели жуткие картины с призраками, оборотнями, чудищами и Зенгелем во всех ракурсах: и анфас (то есть лицо было развернуто к зрителю, и маленькие глазки как будто смотрели на человека, пока человек смотрел на картину). И в профиль. В профиль было особенно видно, какой у Зенгеля длинный нос. Рамы были старые, с облупленной краской и все той же искрящейся от огня паутиной.

А еще в комнате стояли не работающий камин, большой стол, заваленный игрушечными клыками, париками, рогами и склянками с подписью: «Кровь. Бутафорская. То есть НЕНАСТОЯЩАЯ! Такая ненастоящая, что иногда зеленая!» Но самое странное – посреди комнаты были рельсы! Они начинались у больших деревянных дверей, больше похожих на ворота, огибали комнату полукругом и исчезали в длинном темном коридоре.

– Ого, – только и смог пробормотать Марик, – какое странное место.

– Нравится? – спросил кто-то за спиной.

Марик подпрыгнул. Зенгель!

Он так залюбовался, что и забыл, что его похитили. Марик в прыжке развернулся и сжал кулаки.

– Лучше не подходите! – рявкнул он, прыгая на месте. – А не то вам будет плохо!

Зенгель поднял руки, показывая, что не собирается вредить.

– Можно подумать, мне сейчас хорошо, – жалостливо пробормотал Зенгель. Он еще раз оглядел комнату, – вот скажи, эта комната наводит ужас?

Марик снова осмотрелся: пыльная лампа, пыльные картины и пол с такими щелями, что Марик мог провалиться.

– Скорее, желание убраться, – честно признался он.

Зенгель выдохнул.

– Опять не получилось, – пробормотал он, – ну, хорошо хоть пугашку заполучил. – Он внимательно посмотрел на Марика. – Скажи мне, ты чей потомок? Злой волшебник? Оборотень? Может быть, хотя бы вампир?

– Я Марик, – сказал Марик, потупившись, – а больше я ничего о себе не знаю.

Зенгель выдохнул.

– Ну вот, опять не повезло. Ну да ладно. Тогда пойдем со мной. Я покажу тебе лабиринт и расскажу все, что знаю.

Марик недоверчиво посмотрел на Зенгеля. Потом на ворону на его плече и выдохнул.

– А в клетку больше сажать не будете?

Зенгель окинул его взглядом и хмыкнул.

– Только если будешь хорошо себя вести.

– Вы хотели сказать «плохо», – поправил Марик. Но Зенгель ответил ему загадочной полуулыбкой.