Текст книги "Тьма в моей крови"

Глава 11. Все дороги ведут домой

Тыр хотел забрать с собой все, что у нас было в запасах, но Кальвени ему этого не позволил. В итоге на пути к центральному городскому стационарному телепорту мне пришлось выслушать очень много нехорошего про шуршева вампира. Большую часть я благополучно пропускала мимо ушей, изредка поддакивая, благо мелкому ящеру собеседник был и не нужен, только слушатель.

Когда до здания телепорта оставалось всего ничего, Стоун нас остановил:

– Шарз сказал, что нам нужно придумать историю, в которую поверят Стражи, так?

– А что тут придумывать? – пожала плечами. – Какая история самая популярная? Девушка везет жениха знакомиться с родителями. Будешь моим женихом, временно.

– А я? – усмехнулся Кал.

Нда, не продумала. Оглядела его, прикинула, что можно сделать.

– Тогда ты будешь моим женихом, а Стоун братом.

– Что? Вампир женится на человечке? – рассмеялся «брат». – На потенциальной еде?

– Ну, бывают же вампиры-гурманы и вампиры-извращенцы! – подтолкнула его, заставляя вновь двигаться.

Кальвени недовольно ворчал себе под нос, но не вмешивался. Еще через пару шагов остановилась уже сама.

– Нет, наш Уни прав. Кал, почему ты женишься на мне?

Интересно, вампир может умереть от разрыва сердца? А у них вообще есть сердце? Ну, судя по тому, как он на меня таращится, ответ на оба вопроса будет положительный.

– Рина, ты мне друг и жениться на тебе я не намерен.

– Ага, Стражам также скажешь, – закатила я глаза. – И останемся мы тут куковать.

– Ну, можно сказать, что он тебе ребенка заделал, а по-ихнему кодексу чести, как он там называется, обязан жениться, – предложил Стоун.

– Нет! – одновременно возразили мы с Кальвени, он еще и добавил:

– Я не собираюсь марать свою репутацию таким… Полюбил, собираюсь жениться, подробности никого не должны волновать, – и быстро пошел вперед.

Хотела пошутить, но мелькнуло что-то на его лице такое, отчего расхотелось моментально. А ведь я о его личной жизни ничего не знаю. Может, у него есть та, ради которой Кал готов на все, а ведь в этом случае, даже наша маленькая ложь может рассматриваться как предательство. Лучше нужно было друзей своих узнавать.

– Пришли, – выдохнул Стоун.

Когда-то, очень и очень давно наши маги могли перемещаться в пространстве. Говорят, что на это были способны многие, но все же не все. И тогда одаренные построили стационарные телепорты – для простых. Сначала их было много. В каждом городе по два, а то и больше, и даже в самых маленьких поселениях устанавливались, конечно, мощностью поменьше. Но, как и когда-то Отступников, их стали бояться. Ведь один маг с легкостью мог перенести целую армию прямо за стены защищающегося города. Телепорты стали разрушать, и вскоре их остались единицы, те, без которых иначе никак. Так, между Иратой и Карасом, еще до образования Пустоши, путь не считался безопасным. Суровые земли, леса, полные диких зверей и магических существ, разбойники и бандиты. Сейчас было спокойнее. И все из-за Пустоши, она оттянула на себя всю магию, люди и нелюди сами ушли из тех мест, опасаясь за свою жизнь.

Белое здание, словно символ величественного прошлого, возвышалось на окраине города. Рядом, все в те же незапамятные времена построили два храма. Так боялись за свои души. Но больше никаких построек не было. Приказом короля разбили парк, но и он пустовал, предрассудки сильны в жителях Фагорна.

Очередь собралась немаленькая. Тут были представители разных рас, мужчины, женщины и дети. Шум и гам стояли невообразимые.

– Да мы здесь больше времени потеряем! – воскликнул Стоун.

Такого количества народа я как-то не ожидала.

Седой старичок, что продавал билеты, устало оглядел нас.

– Куда? – обреченно спросил он.

– Три в Нурис.

Перед нами появились три квадратных кусочка синей бумаги.

– Шесть золотых корон, деньги не возвращаются, – пробурчал он.

Кальвени молча отсчитал, сколько было нужно, и мы встали в конец гигантской очереди.

Но, самым забавным оказалось то, что двигалась эта очередь быстро. Телепортом я путешествовала лишь раз, но знаю, что по времени вся процедура занимает минут десять, а раз так, то осмелюсь предположить, что людей никуда не отправляли, а просто разворачивали на подходе. Плохо, если так.

– А если не пройдем? – спросил Тыр, устраиваясь в качестве сережки на правом ухе.

– Пройдем, у нас выбора нет.

Я приготовилась ждать, рассматривая здание. Белоснежная пирамида, внутри которой располагался только телепорт, даже подсобных помещений никаких не было. У дверей, повторяющих ее форму, стояла городская охрана и Стражи Патруля, наверное, восемь или девять человек. Или не человек, не видно с моего места, но обычно Стражей набирали той расы, которая была наиболее многочисленной в той местности, где им предстояло служить. Благоразумно.

Снова переключила внимание на предмет старины. А ведь ему никак не меньше тысячи лет, но выглядит как новенькое. Вот же были раньше маги! Заметила, как по одной из граней пирамиды пробежала синяя огненная дорожка – все-таки телепорт работает.

– Там происходит что-то, – тихо произнес Стоун.

Из дверей вышел мужчина, смутно знакомый. Через мгновение поняла, откуда его знаю. На боях видела, завсегдатай, хоть и относится к городскому правлению, чиновничья душонка.

– Сегодня будут отправления только на Нурис и Банклаву. Направляющихся в другие города прошу разойтись по домам.

– Да я уже третий день домой попасть не могу! – закричала женщин, стоящая в начале очереди. – У меня там дети!

– А у меня работа в столице простаивает!

– Да что же вы за звери такие!

– Даже шуршевы демоны и то получше собственных властей будут!

Стража слаженно сделала шаг вперед, и толпа отступила. Кто-то продолжал возмущаться, кто-то пытался вернуть деньги, кто-то уходил молча. У дверей гоблин уже спорил со Стражами и явно проигрывал, потому что начинал говорить все громче, жестикулировать активнее, но пользы это не приносило. Плюнул и, развернувшись, ушел. Следующими в очереди стояли две женщины. И вот их пропустили, задав пару вопросов. Да и дальше, кого-то отсеивали, даже не задавая вопросов, других мурыжили, третьих просто допрашивали, но в итоге пропускали. Понять схему я не могла. И от этого беспокойство все нарастало, а мне волноваться противопоказано, итак контроль еле держится.

Наконец очередь дошла и до нас.

Внимательно изучив билеты, хотя там, кроме места отправления и назначения ничего не было, Страж оглядел нас. А мы колоритная группка. Вампир, одетый богато, но с остриженными волосами, то есть, фактически, безродный одиночка. Брюнетка с кукольным личиком, одетая мужскую одежду, и с огромным рюкзаком. Паренек со светлыми лохмами в форме студента УМИ, приличный на вид, но вызывающий подозрения своей широкой улыбкой. Я бы точно нас не пропустила.

– Зачем в Нурис направляетесь?

– Мы не в Нурис, мы в Кьяату, но в Кьяате же нет телепорта, вот жалость-то, – защебетала я. – А в Кьяате мамочка наша живет. Радость ей везу, представляете, замуж выхожу!

Страж скептически осмотрел Стоуна, напоролся на его счастливую улыбку. Перевел взгляд на Кала. Вампир счастливым не выглядел, скорее наоборот.

– И кто жених?

– Я, – мрачно ответил Кальвени.

– Не похож, – резюмировал Страж.

Подошел еще один из Патруля.

– Ну, что тут у тебя? Возишься чего?

– Невеста с женихом и…

– Братом, – подсказала я, усиленно улыбаясь. Вот же шурш, как у этих счастливых дурочек морда от вечной улыбки не трескается!

– А чего не похожи? – подозрительно осведомился Страж номер два.

– Ну как же не похожи? – влез Стоун. – Мы же одно лицо! Просто мое лицо – как у папочки, а ее – как у мамочки.

– Я на папочку больше похожа, чем ты! – вот что за стереотипы? Если девочка, то сразу на маму похожа.

– Вы ведь студенты? – первый страж кивнул на Стоуна.

– Да, так и есть. Но вы не волнуйтесь, нам дали разрешение на передвижение. Все же такое событие в жизни только раз случается!

– А показать разрешение можете?

– А то! – Стоун полез в сумку и извлек из нее какую-то бумажку, по-другому и не назовешь.

– Тут клякса на именах!

– Не может быть! Дайте посмотрю! – он вырвал ее из рук Стража и горестно возвестил. – Это все пирожки! Они были такими вкусными, но такими жирными… Ну вот смотрите, Обри – это я, Катарина – это она, тоже Обри естественно, а жениха ее зовут Кал Ди Верти.

– Вроде так и есть, – Стражи вновь принялись разглядывать бумагу, но жирное пятно напрочь смазало мое имя.

– Слушайте, мы можем уже отправляться? – устало спросил Кальвени.

– Да, все в порядке, удачного путешествия.

– Спасибо вам, – пропела я.

Уже входя в двери, заметила, как один из стражей придержал Кала за локоть и спросил:

– Ты вообще зачем с ними связываешься? Видно же, что в голове ноль, намучаешься потом.

– Любовь, – зло ответил вампир.

– Ну, тогда ничего не поделаешь, – пожал плечами Страж.

Никогда не замечала, чтобы Стражи проявляли человечность. Впрочем, все когда-то бывает в первый раз.

Я приотстала от Стоуна, подождала Кала, чтобы взять его под руку.

– Ты в порядке? – спросила тихо, лишних ушей вокруг полно.

– Нет, но буду, когда все это закончится.

Мне бы хотелось понять, что с ним происходит, но громкий голос работника телепорта не дал этого сделать.

– Чего замерли! Билеты!

Странно, на эту службу исконно шли трагорцы, махины ростом метра два с половиной. Если честно, я про них мало знала. Трагор когда-то граничил с нами на востоке, но захватнические войны орков и троллей с севера, вампиров, да и, чего уж скрывать, фагорнцев, оставили от некогда процветающего государства маленький клочок, сейчас почти целиком скрытый Пустошью. Их добродушие и миролюбивость вошли в поговорки, но судя по тому, с какой ненавистью смотрел на меня сейчас этот длинный, с неестественно бледной кожей трагорец, и это скоро останется в прошлом.

– Чего он? – возмутился Тыр.

Хотела пожать плечами, но тут меня осенило. На них не действовала магия иллюзий. Единственный народ, принявший политику невмешательства как религиозную веру, видел истинную суть. Их не могли обмануть ни отводы глаз, ни самые качественные иллюзии. И сейчас он видел не меня – человечку, а ненавистную огненную демонессу. Но поделать ничего не мог. Сказать о том, кто я, Стражам, означало замарать себя. Их пытался вербовать и наш Патруль, и тайные службы других стран, но бестолку. Обманчивая доброта и мягкость лишь скрывали стремление защитить свою шкуру. Глупый способ и бесполезный.

Трагорец сморщился, но отступил, пропуская нас к телепорту.

Изнутри все выглядело точно также. Белая пирамида, освещенная голубым сиянием старой магии, в центре на полу – круг портала, окруженный надписями на неизвестном мне языке. Предупреждения ли это были или пояснения для потомков? В одном из углов металлическая конструкция, с ее помощью служитель выбирал направление, задавал нужные ему параметры, но в этом я, если честно, совсем не разбиралась.

– Встаньте в центр, – сказал трагорец. – Держитесь на расстоянии шага друг от друга. И молитесь своим богам, чтобы все прошло благополучно.

Удивилась я не слабо, раньше таких советов служители не давали.

– Рина, – встревоженно пропищал Тыр, – не нравится мне он. Может лучше на лошадях?

Но мы уже вступили в круг. В диаметре шагов пять, он был рассчитан на большие группы людей, и меня очень удивляло, что телепорт используют так нерационально, иногда отправляя за раз по одному путнику. И этот совет, не припомню, чтобы при прошлом моем перемещении, просили соблюдать дистанцию.

Металлический круг приподнялся, стали видны вращающие его шестеренки. Разогнаться он должен был до немыслимой для меня скорости – оставалась только серебристая гудящая полоса.

С пугающим скрежетом он начал движение, замер, натужно загудел. Тыр больно сжал мое ухо. Нам обоим очень не нравилось происходящее.

– Может, ну его? – склонился ко мне Стоун. – Я, конечно, никогда телепортом не пользовался, но звуки меня пугают, не хочу, чтобы фраза «одна пятка здесь, другая там» в моей жизни воплотилась в реальность.

Круг медленно начал вращаться. По нему забегали синие и голубые искры – магия ожила. Засияли символы, в воздухе запахло, как после грозы, свежо и сладко.

Кожу стало покалывать. Разряды магии пронзали меня насквозь. Больно не было, немного щекотно и все. Жаль, что магов-портальщиков не осталось, мне было бы интересно узнать механизм работы, хотя бы для того, чтобы больше не бояться. Закрыла глаза, почувствовав, как начала проваливаться вниз. Яркая вспышка синего света, холод, пробирающий до костей, и абсолютная тишина. Лишь мгновение, которое, казалось, длилось целую вечность. Чувство полета оборвалось, и под ногами я почувствовала твердую землю. Вдохнула с наслаждением и открыла глаза. Стоун стоял на коленях, закрывая глаза руками.

– Ты в порядке?

– Ничего не вижу. Меня ослепило, – простонал он.

Мы с Калом переглянулись. Вот же шурш, я даже не подумала, что парень может не знать элементарных правил при перемещениях.

Подошла, помогая подняться, решила успокоить:

– Не боись, это ненадолго. Просто глаза нужно было закрыть, прости, что не сказала, не подумала как-то.

– Это не навсегда? – облегченно спросил Стоун.

– Нет, что ты, от силы на пару часов.

Нурис был чуть ли не деревней, но за последние двадцать лет разросся до невероятных масштабов. Деревянные домишки сменились на каменные, главную улицу замостили, отгрохали ратушу и храм четырех богов. Но самым главным здесь было неимоверное количество постоялых дворов, трактиров и прочих ночевательно-развлекательных заведений. Жителей вряд ли прибавилось, зато путников и желающих подзаработать проводников имелось достаточно. Не успели мы выйти из здания местного телепорта, точной копии того, что был в Ирате, как нас окружила гомонящая толпа.

– Проводник в Кьяату! Доведу недорого и самым быстрым путем!

– Проведу через Пустошь в любой город!

– Отправляюсь в Карас с караваном!

– Может, госпожа и господа желают комнатку для ночлега?

– Лучшие девочки и мальчики по эту сторону Пустоши, совсем недорого…

Мы отнекивались, отпихивались, следили в оба глаза за своими вещами, потому что в такой толкотне точно должны были быть карманники, но смогли выбраться. Верхушка пирамиды засветилась синим огнем, оповещая, что скоро прибудет следующий путник, и нас оставили в покое.

– Никогда не думал, что могу так возненавидеть людей, – произнес Стоун. – Мне все ноги оттоптали, – он прижимал сумку к груди одной рукой, второй держась за плечо Кальвени.

– Это еще ничего, – улыбнулась. – Вот, когда попадешь в базарный день на площадь четырех богов в Карасе, тогда и поговорим.

– Куда идем? – спросил Кал.

Огляделась по сторонам. Да уж, за те четыре года, что я жила в Ирате, этот городишко сильно изменился. Но я знала, что есть место, где никогда ничего не меняется.

– Туда, – махнула рукой в сторону стремящегося к зениту солнца, поправила рюкзак и устремилась навстречу своему прошлому.

Как хорошо, когда есть то, что всегда остается неизменным. Трактир гнома Марфуса был таким местом. Я была здесь с Дажем, путешествуя телепортом в первый раз. Была, когда пешком и в одиночку пересекла Пустошь. Именно Марфус свел меня с Шарзом, по сути, став первым, кто помог безродному демонскому отродью.

Деревянная бревенчатая изба, по-другому это сооружение и не назовешь, когда-то стояла на отшибе, теперь же ютилась среди новеньких каменных зданий. Вывеска – кружка и кирка – должна была отражать дух посетителей, да и самого хозяина. Любят выпить и поработать, только честными их способы заработка бывали редко.

В сумрачном, плохо освещенном помещении было полно народа.

– Ты уверена, что нам стоит тут находиться? – подозрительно осведомился Кальвени.

– Да, тут мои друзья.

Тыр хихикнул. В отличие от меня он за вампиром наблюдал и, надо полагать, изменение в его лице заметил. Я же уверено шла к стойке, не обращая внимания на похабные шуточки и замечания, что неслись вслед. Прошло то время, когда я краснела и смущалась.

Марфус пристально смотрел на меня, и его лицо становилось тем мрачнее, чем ближе я подходила к нему.

– Зря вернулась, – сказал он, как только я уселась на высокий стул.

– И тебе здравствуй.

– Я серьезно, Катарина, – говорил он сердитым шепотом, хмуря свои необъятные брови. – Сейчас неспокойно стало. И даже думать не смей, чтобы в Карас идти!

– Если ты по то, что Даж объявился, я в курсе, мне Шарз уже рассказал, – спокойно ответила.

– Даж! Да этот сопливый юнец не такая уж и угроза, учитывая, что в округе лютуют фанатики из храма четырех.

– И что? Я не понимаю…

– Они охотятся на тех, кто отличается, – рядом возник Кал.

– Твой друг дело бает, – Марфус окинул его оценивающим взглядом. – Правильно, что с вампирюгами связалась, этим никакой Даж не страшен… Но фанатики другое дело. Я ж на свой трактир поспорю, что этот шурш тебя им в первый же день заложил. Сам не достал, так через них попытается.

– Я не снимаю иллюзий, Марф. Это ты знаешь меня в любом облике, а другим будет трудновато разглядеть демонессу.

– Среди них трагорцы затесались, – хмуро добавил гном.

А вот это плохо.

– У них же религия невмешательство, дело чести там и прочее? – встрял Стоун.

– Ты еще и человечка себе прихапала? – взвился Марфус. – Банду что ли собираешь?

– Вот уж чего не думала, – ответила задумчиво, прикидывая шансы.

По всему выходило, что нужно очень торопиться. Словно соглашаясь со мной, по телу пробежала холодная волна магии, вызвавшая дрожь. Чем дальше, тем более самостоятельной она становится, уже не спрашивая моего мнения. Да и контроль… Пустошь знает, близко уже тот день, когда я не смогу его удержать. Все явственнее я ощущаю помощь Тыра при этих маленьких вспышках, так что на него надежды тоже мало. Как же было бы грустно сорваться сейчас, в двух шагах от цели.

Здесь нам задерживаться нельзя. Если за дело взялись трагорцы, значит, все серьезно. Эти найдут любого, ни одна личина не спасет. Один выход – Пустошь и Нижний мир.

– Мне тут Шарз орка в проводники посоветовал, может, знаешь? Латурх…

– Нееет, – простонал Марф. – И тебе он нужен? Что ж вам как… шуршевым… эм… намазано!

– А что не так? – спросил Кальвени.

– Да в запое он!

– Он… Что?

– Что, что… Пьёт, не просыхая, уже вторую неделю. Ему караванщики уже лысину взглядами протерли, а этому все по шуршу! Пьёт, причём не абы что, а чистый самогон, даже не разбадяженный! Такой мужик пропадает. Но тебе, Катарина, без шансов, он в стельку.

– Попытаться-то можно. Где он?

Марф кивнул в сторону столика, за которым раньше обретались только постоянные клиенты.

Вот же шурш! Когда Шарз сказал, что он полуорк, я подумала, что как всегда это будет серая глыба три на два, с квадратной головой, лысой макушкой, выдающейся вперёд нижней челюстью и клыками в палец. В общем, ждала я обычного орка, их кровь-то вообще сильная, в смешанных браках только орочата и рождаются.

А передо мной сидел демон. Не совсем обычный – крупнее, выше, с сероватой кожей, что, кстати, вполне может быть последствием неумеренных возлияний, и длинными чёрными волосами. Подошла ближе, и он поднял на меня вполне трезвый взгляд карих глаз. Лицо узкое, да и нижняя челюсть портит немного впечатление – выдаётся вперёд. Но в остальном он был очень даже симпатичным.

– Шлюхи не интересуют, – сказал Латурх, вновь утыкаясь в стакан.

– Знаешь, меня тоже, – села напротив него, за моей спиной встал Кальвени, а вот Стоун остался стоять у стойки.

– Проводником не работаю, – предпринял он вторую попытку отделаться от меня.

– Работаешь, – ухмыльнулась. – Тебе привет от Шарза, – и выложила на стол послание от дядюшки.

Латурх нехотя отставил стакан, развернул записку, удивлённо приподнял бровь и, оглядев меня, ради чего даже откинулся на стуле, заявил:

– Не похожа на гномку. Да и вообще, когда это старый шурш успел себе дочку заделать? Не припомню за ним любви к человечкам, – он вдруг замолчал, со странным удивлением разглядывая меня. – Или ты не человечка? О какой такой помощи просит меня этот шуршев хрыч?

– Нам нужен проводник…

– Я больше не работаю. Не вожу через Пустошь.

– Нам нужен проводник в Нижний мир.

Хлопнув себя по колену, Латурх криво улыбнулся.

– Значит, не человечка. Но и на демона не тянешь. Полукровка?

– Это имеет значение? – встрял Кальвени.

– Мне абсолютно по ветру, кто она или что, вампиреныш. Демоны любят собирать своих отродий, выставлять себя благодетелями, но это все помет шурша. Хочешь жить там, пропустят без вопросов. Но тебе это не надо, да? Куда рвешься? Сокровищница?

– Архивы.

– О, мать, ты даёшь. Давай лучше в сокровищницу? Она и то меньше охраняется.

– То есть, ты нам поможешь? – уточнил Кал.

– 500 корон – проведу через Пустошь за день, никто другой эту дорогу не знает. Ещё 500 доведу в Греоне до архива. Если понадобятся ещё какие услуги – платите дополнительно.

С самодовольной улыбочкой Латурх смотрел на нас, ожидая, когда мы начнём возмущаться по поводу его расценок и отстанем от него. Сумму-то он запросил очень даже немаленькую! За такие деньги меня на руках должны нести всю дорогу, как минимум.

– Идёт, – ответила, наблюдая, как вытягивается его лицо.

– Вы так спокойно готовы заплатить тысячу? Даже не зная, смогу ли я выполнить обещание?

– Сможешь. За тебя поручился Шарз.

– Вы вообще кто?

– Демон, вампир и человек, которым нужно в Нижний мир.

– Банда, что ли? Ладно, шурш с вами. Только это, вампир, ты щас кровь пьёшь? – Латурх уставился на Кала с нехорошим таким подозрением.

Да, кстати!

– Нет, у меня фаза спокойствия, кровь не потребуется еще декаду.

– Отлично! Вот не хотел идти, а придётся. Когда выдвигаемся?

– Сейчас, – ответила ему.

– Нее, щас не пойдёт. Я ж в дрова.

– А выглядишь отлично, – заметил Кал. Или съязвил?

– Кровь демонская, чтоб её шурш забрал, – досадливо скривился Латурх. – Пью, а все без толку, в голове чисто. Ноги только не ходят.

– Я могу помочь, – прошептал молчавший до этого Тыр.

– Могу отрезвить, – предложила я.

На меня обратили скептический взор.

– Силенок не хватит. Малая еще. Была бы демонессой с хранителем, тогда б смогла, а так, только нервы мне вытреплешь.

Интересная информация. То есть, у меня не должно быть Тыра?

– А с чего ты взял, что у меня нет хранителя? – недоуменно спросила.

– Хранов родители привязывают, когда имя дают. Чаще это делает тот из них, кто сильнее, отец обычно, демонессы слабее. Ты полукровка, называешь Греон Нижним миром, не знаешь, как туда войти, следовательно, не жила там. Твоим родителям или было плевать на тебя, или ты жила с людьми. Второе вероятнее. Раз так шикарно держишь иллюзию – кровь высших, ну а храны только у них. Высшие демоны своих детей берегут, ты выросла среди людей, значит, никому не нужна, а ненужным детям никто не будет привязывать защитника. Вот и все.

На душе мерзко стало. И сама все это прекрасно понимаю, но вот когда так прямо говорит кто-то чужой… Мордой в шуршево дерьмо ткнули просто. Но информация к размышлению. Полезная. А если учесть, что Тыр появился, когда я себя уже вполне осознавала, то совсем странная…

– Разочарую тебя, – несколько криво улыбнулась. Вот он не виноват, правду сказал, а рядом находиться теперь неприятно. – Тыр, помоги этому пропойце.

Золотая искра, заметная только наметанному глазу, скользнула от меня к Латурху. Вылечить опьянение плевое дело, справится. Но стоило Тыру отлететь буквально на две ладони от меня, как накатила невероятная слабость, словно я долго поднималась в гору или бежала. И магия с нескрываемой насмешкой стала покрывать мою кожу. Под иллюзией этого было не видно, но я знала, что сейчас по моим рукам струится чёрный дым, плотными кольцами охватывая запястья, предплечья, намекая, что этой тьме ничего не стоит вырваться на свободу. Да, мой контроль становился фикцией. Тыр держал меня, но и он был крохотной преградой, не способной предотвратить надвигающуюся бурю.

– Вы вообще кто? – сиплым голосом вновь спросил Латурх.

Тыр вернулся на свое место у меня на мочке уха, свернувшись изящной золотой серьгой.

– Мы уже отвечали на этот вопрос, – оборвал его Кальвени. – Теперь ты сможешь идти?

– Да хоть за край света. Эй, Марф, тащи горячего, поесть нужно!

Не знаю, что Марфус теперь обо мне думал, но хотелось спрятаться куда подальше и от него, и от всех остальных. Тревога била по нервам, заставляя все время оглядываться. Мерещились фанатики, что пришли за мной. Виделся Даж. Удивительно, как Тыру удавалось держать контроль. А самое главное, я не могла понять, с чего вдруг такое состояние. Можно было бы успокоиться, но не удавалось.

А еще нигде не было видно Стоуна.

Латурх съел столько, что и представить страшно, как дальше двигаться будет. Но ничего, спокойной, даже, сказала бы, легкой походкой он двинулся на выход, лишь слегка кивнув, чтобы мы следовали за ним.

– Ты ж вроде говорила, что вас трое? Где третий?

– Я тут, – Стоун появился, словно ждал этого вопроса.

– Оп-па, а я тебя где-то видел! – Латурх прищурился.

– Вряд ли, – отрезал парень.

– Неее, видел-видел, еще бы вспомнить где…

– Потом вспомнишь, двигай, давай, – Стоун недовольно шагнул к нему. Смотрелось странно, он едва ли был орку по грудь.

– Как скажешь, командир. Слышь ты, дочка гнома, а вы точно не банда?

– Не банда…

Подождала, пока проводник уйдет вперед, и спросила у Стоуна:

– Ты в порядке?

– Да, все отлично.

Не понимаю, он же не должен видеть, еще как минимум час.

Мы миновали крайние дома, и я вновь испытала удивление.

– Стена?

– Ну да, – спокойно ответил Лат. – Просто Пустошь теперь почти у самых стен города начинается, разрослась зараза. Ну и твари стали появляться, раньше таких никто не видел.

Пустошь растет? Но почему об этом не говорят? Хотя и так ясно, не хотят людей пугать. Для многих Пустошь – это просто страшилка, она есть, но где-то далеко.

– Сильно выросла? – спросил Кал.

– Да не особо, за последний месяц всего на пару метров придвинулась.

Пару метров за месяц?

Мы подошли к высоченной стене, сложенной из грубого обтесанного, но хорошо подогнанного камня. Рингор, с удивлением узнала я, очень дорогой и в здешних местах не добывается. По свойствам своим почти как серебро, нечисть отпугивает на раз. Как же все на самом деле плохо, если они разорились на целую стену? У ворот скучали два охранника, опершись на копья. Один из них, увидев нас, вяло махнул рукой Латурху.

– Не пьешь уже? А зря, опять этого шуршева арзгорда видели. Я б на твоем месте не совался, – посоветовал он.

– Солнце высоко, успеем уйти, пока он не вылезет. Открывай, давай!

Охранник тяжко вздохнул и взялся за створку.

– Завещание-то хоть составили? – сочувственно крикнул он нам вслед.

Оглянулась. Оба смотрели нам вслед. Чувство, что нас действительно уже похоронили.

– Кто такой этот арзгорд? – спросил Стоун.

От ворот вела широкая укатанная дорога. Грязь уже успела подмерзнуть, зима-то не за горами. Подумала, что к вечеру нужно будет достать второй плащ из рюкзака, потеплее. Вдалеке виднелся лес, и, пока мы шли к нему, я все не могла понять, что же с ним не так, поэтому чуть не прослушала ответ Латурха.

– Да твари у нас тут появились. Мерзость дикая! Чем-то на пауков похожи, только размером с ихуру и мохнатые, что она. Шурш знает, откуда взялись, недавно совсем. Ловят в сети, да сжирают заживо. Вся дорога между ущельем Великана и озером Девственниц их паутиной затянута. Одно хорошо, днем эти твари спят, успеем до озера дойти, и их можно не боятся. А назвали так, арзгордами, по имени первого съеденного. Когда его нашли, там даже скелета почти не осталось, по родовому кинжалу брат и опознал. Решил отомстить, да так и сгинул в пузе твари. Их вообще ничего не берет. Серебро только, но не все, демонское, из Греона. Кстати, почти всю пустошинскую мерзость только демонским серебром и можно убить. Наводит на мысли, а?

– Почему лес светится? – наконец поняла я.

– Это не лес, это граница Пустоши.

– Так она, – я посмотрела назад на город.

Четыре года назад я несколько часов добиралась от края Пустоши до города. А сейчас…

– Нам недолго осталось, – хмуро ответил на мой невысказанный вопрос Латурх. – Не знаю, что изменилось в последние дни, но Пустошь взбесилась. Оттуда почти никто не возвращается. Проводники отказываются работать. Я похоронил двоих друзей, гоблина и оборотня, отличные были ребята. Ну, как похоронил, помянул, тела Пустошь тоже перестала отдавать. И твари… Шуршева уйма тварей, все новые и новые виды. Они уже друг друга жрут, столько их развелось.

– Тогда зачем ты взялся нас вести, есть это настолько опасно? Почему сразу не сказал? – негодующе воскликнул Стоун.

И я была с ним полностью согласна, вот только… Я бы пошла, даже узнай обо всем еще в Ирате.

– Вы платите, – просто ответил Латурх, останавливаясь. – И за вас поручился Шарз. Можно сказать, мне стало интересно.

Перед нами густым ровным строем стояли деревья. Одинаковые – серые и невзрачные, ушедшие в зимнюю спячку, лишенные какой бы то ни было красоты. И прямо за первым рядом стволов, переливаясь сине-белыми всполохами, мерцала, изгибаясь на ветру, магическая пленка – граница Пустоши.