Текст книги "Зона турбулентности"

Глава 8

Между тем торжественная часть явно затягивалась. По идее начальство должно было бы уже сказать приветственное слово и сообщить то, что все давно знали, но хотели услышать из первых уст. Но что-то, видно, пошло не так. Фильм на экране закончился минуты две-три назад. Представители руководства переминались на сцене и тихо обсуждали что-то. Один из них вытащил телефон и принялся звонить, и, видимо, не успешно, так как с недовольным видом спрятал телефон в карман.

Жанна плохо знала высокое начальство в лицо. Она чуть придвинулась к Антону.

– А кто это там на сцене? Ты-то должен всех знать.

– Вот ты даешь! Гендира не узнала?

– Да что-то они так быстро у нас меняются, что всех не упомнишь.

– Да уж. Самара их подкосила, – усмехнулся Антон.

То, как он это сказал, навело ее на мысль, что события в Самаре не остались для него секретом. А может, он и не знал, что конкретно произошло, но догадывался. После попытки предать гласности грядущее слияние «Скайтранса» с крупным авиахолдингом один из членов совета директоров, Белковский, куда-то пропал с горизонта. Жена его находилась под следствием по обвинению в убийстве и похищении. И почти сразу в руководстве пошла смена новых назначений, видимо, там у многих оказалось рыльце в пушку.

Антон шепотом называл фамилии, которые тут же вылетали у нее из головы. Люди возле экрана были для нее безлики и отличались лишь цветом галстуков и комплекцией: выше, ниже, толще… Ей сразу стало тоскливо, но имя «утопленника» еще не прозвучало, и она терпела.

– Ну, в центре это Смирнов, – бубнил Антон. – Генеральный. Рядом Грибулин. Его-то ты знаешь. Летный.

Жанна кивнула. Грибулина она знала. Еще бы, летный директор был ее непосредственным начальником, как и над всеми пилотами и бортпроводниками. Его служба занималась составлением расписания полетов и графиком дежурств. Сам в прошлом пилот, с большим налетом часов, он хорошо разбирался в своем деле, понимал нужды экипажей. Нормальный такой дядька за шестьдесят. По слухам, готовился уйти на пенсию. Кого назначат на его место, волновало многих.

Антон замолчал и сунул в рот тарталетку с красной икрой. Она уставилась на него. И все? А как же блондин? Почему Антон, знавший все и всех, обошел его вниманием?

– Что ж, коллеги, попрошу вашего внимания, – подал голос генеральный. Люди за столами перестали жевать и замерли, выражая готовность внимать. – Как вы уже успели узнать из нашего рекламного фильма, – тут он улыбнулся с видом человека, прекрасно понимающего, что фильм этот все пропустили мимо ушей, – наша компания в текущем году добилась значительных успехов. Мы превысили количество перевозок на двадцать пять процентов и достигли показателей пассажиропотока…

– Конечно, – тихо пробормотал Антон, – тут такое в мире творится, что народу хочешь не хочешь приходится внутренний туризм осваивать.

– Да нам какое дело, – возразила Жанна, – больше рейсов, больше денег. Вопрос, кто нами командовать теперь будет. Вон что там за белобрысый мужик стоит? Вроде не из наших?

Антон посмотрел туда, куда взглядом показала Жанна, и пожал плечами.

– Сейчас нам все скажут. Не переживай. А потом напьемся. Или с горя, или с радости? Да, Натулька?

Он игриво подтолкнул ее локтем. Наталья лишь вздохнула и выразительно посмотрела на Жанну: мол, и что теперь прикажешь с ним делать?

На сцене между тем вперед выдвинулся другой мужчина, постучал по микрофону пальцем, отчего по залу пробежался дробный звук.

– Господа, от лица компании хочу поздравить нашего уважаемого Лаврушина Степана Андреевича, командира воздушного судна, пилота высшей, я бы сказал, наивысшей квалификации, и вручить от имени руководства компании почетную грамоту и премию за долголетний добросовестный труд.

Раздались аплодисменты. На сцену взошел несколько смущенный Лаврушин. Генеральный и другие пожали ему руки. Защелкали вспышки фотокамер.

– Что-то вид у него не шибко радостный, – заметил Антон.

Наталья покосилась на него и промолчала, а потом, когда Антон потянулся к подносу с шампанским, которое разносил по залу официант, прошептала:

– Степан Андреевич ВЛЭК не прошел, представляешь? От полетов отстранили временно, а может, и навсегда. Все же возраст.

Вот кого было жалко, так это Лаврушина. Ну какой там у него возраст? Всего-то пятьдесят семь. Ни одной аварии за все годы полетов. В рейсах с ним у нее даже приступы были не такие острые – настолько она была уверена, что все будет хорошо.

Лаврушин спустился в зал, утер рукой пот со лба. Жанна выдвинулась вперед.

– Степан Андреевич, идите к нам.

– Жанночка, рад видеть. Столько народу, со всеми еще толком и не поздоровался. Вот, – он кивнул на грамоту, которую сжимал в руке, – решили подсластить пилюлю. Придется по земле нашей грешной теперь ходить. Врачи, чтоб их, опасаются за мое здоровье. Не нравится им мои давление и сахар.

– Да ладно, вы еще полетаете. Куда ж мы без вас?

– Ай! – отмахнулся Лаврушин. – Зато, может, Ильяса первым пилотом поставят. Кто-то же должен в левое кресло сесть.

Скорей всего, Лаврушин не знал про то, что Камаев готов уйти в «Фоксавиа», так что Жанна тоже не стала об этом говорить. Люди в зале оживились. Шампанское привело всех в благодушное расположение. Как раз годное для объявления плохих новостей. Начальство тоже это поняло, и Смирнов снова схватился за микрофон.

– А сейчас прошу всех внимания. Как вы знаете, в связи с экономической и политической ситуацией в мире, авиакомпании испытывают определенные трудности. Наш авиапарк требует обновления, модернизации, все это предполагает финансовые вливания. Поэтому советом директоров было принято решение о вхождении компании «Скайтранс» в авиахолдинг «Глоубвинд». Мы будем одним из структурных подразделений. Что это значит для нас? Обновление авиапарка. Уже скоро мы получим два «Боинга 747» и два «Боинга 777–300», а также «Аэрбас A350»…

Он еще продолжал говорить, но по залу уже прошел радостный гул. В компании имелись среднемагистральные «Боинги» и «Аэрбасы», но все обещанные лайнеры предназначались для полетов повышенной дальности. Дальний Восток, ближнее зарубежье и так далее, салоны бизнес-класса и прочие прелести, сулящие хорошие выплаты. Интересно, всех ли пустят в этот рай?

– Это не последние хорошие новости, – Смирнов светился уверенностью. – Но предлагаю немного отвлечься и отдать должное закускам и алкоголю, а потом продолжим.

– Радовать, хочу тебя сегодня радовать, – пропел Антон хорошим баритоном, вызвав смех.

Даже Наталья не смогла сдержать улыбку.

– Интересно, что они еще нам приготовили?

Жанна спросила не у кого-то конкретно, но ответил ей тот, кого она меньше всего ожидала.

– Все самое лучшее и полезное, – сказал блондин, который подкрался незаметно и теперь стоял перед ними с бокалом в руках.

– Не помешаю? Или у вас тут закрытый клуб?

Все тут же натянули улыбки и закивали, выказывая радушие.

– Позвольте представиться. Аверин. Марк.

Жанна увидела, как на лице Лаврушина мелькнуло узнавание.

– Аверин? – проговорил он медленно. – Марк Александрович?..

Аверин улыбнулся и отсалютовал бокалом.

– Можно и так, Марк Александрович, если вам так угодно.

– Я человек консервативный и с отчеством как-то привычнее.

– В вашем случае начинать надо не с имени и фамилии, а с должности, – сказала Жанна, мысленно ругая себя за длинный язык. – Вас же не просто так на сцену поставили? Вы кто? Наш новый начальник?

– Ну, начальник у вас прежний, Смирнов.

– А! Вы покупатель.

Лаврушин укоризненно покачал головой, Наталья закатила глаза, Антон фыркнул и поскорее припал к фужеру.

– Жанна Викторовна, вы абсолютно правы, – Марк склонил голову, и прядь светлых волос упала ему на глаза.

От такой откровенности опешили, казалось, все, Жанна прикусила губу с внутренней стороны. Вот кто тянул ее за язык?

– Когда начальство знает тебя по имени, пора делать ноги, – сказала она и посмотрела ему прямо в глаза, а он в ответ посмотрел в ее.

«Да-да, – говорил этот взгляд, – пора-пора».

Нет, эти игры не для нее, пожалуй, и правда надо уходить и надеяться, что сильные мира сего просто забудут о ее существовании. Она чуть повернулась, высматривая, как бы незаметно улизнуть, и увидела Ангелину, она шла по залу, немного неуверенно, словно выискивая кого-то.

– Геля! – воскликнул Марк. – Мы уже заждались. Герман… Герман Петрович с тобой?

Ангелина открыла рот и закрыла. Обвела зал глазами.

– А разве его здесь нет? Я думала…

Марк покачал головой. Достал телефон, нажал вызов.

– Не отвечает. Да я уже звонил. Мы все звонили. Он что?.. – Аверин щелкнул себя по горлу в известном жесте.

Ангелина широко раскрыла глаза, потом пожала плечами.

– Я в ванной комнате была, собиралась. Гера начал нервничать, что я копаюсь, хотя времени было еще достаточно. Он что-то говорил за дверью, я не понимала. Будто сам с собой. Потом все стихло. Я вышла, его уже не было.

– Н-да, – Марк почесал лоб. – Ладно. Вот знакомься. Эти прекрасные девушки и не менее прекрасные мужчины, сотрудники «Скайтранса».

Он отошел, а Лаврушин галантно подал Ангелине фужер. Та приняла с улыбкой, сделала глоток, сморщилась от пузырьков и вздохнула.

– А ваш муж и Марк Александрович коллеги? – Жанне уже расхотелось уходить. Ангелина притягивала ее. Она поймала себя на мысли, что ей хочется найти в ней какие-нибудь неприглядные недостатки, иначе ревность сожжет ей душу.

– Марк? Да. Наверное. То есть я не уверена, что это можно назвать коллегами. Они партнеры. У них общие интересы. Вот и «Глоубвинд» – это их совместное. То есть его и отца Марка, Александра Владимировича, а вообще, я не очень разбираюсь в этом.

– Красивой девушке и не надо. – Лаврушин подал Ангелине тарелку с канапе. – Попробуйте эти, очень нежные, просто тают во рту.

Наталья изумленно вытаращилась на него и подмигнула Жанне.

– Ты смотри, как распетушился, сразу про холестерин забыл.

– И про сахар тоже.

– Как раз нет. Сахара в нем вон сколько, оказывается. С избытком.

Они прыснули от смеха. Народ продолжал веселиться. Кто-то уже приплясывал под музыку. Начальство тоже сбилось в кучку и что-то обсуждало. Насколько Жанна заметила, пили они отнюдь не шампанское. А ведь еще не вечер. Такими темпами вечерний банкет пройдет тоже не скучно.

Потихоньку передвигаясь от одной группы людей к другой, здороваясь с теми, кого знала и не знала, она вышла на улицу. Шампанского она так и не выпила. Во-первых, не любила, во-вторых, от него ей был плохо. То есть нелюбовь была взаимной.

– Ага, значит, все же решились на побег?

Жанна резко обернулась и чуть не упала, Марк подхватил ее за локоть.

– Вы меня преследуете, что ли? Марк… – Она поняла, что не запомнила отчество.

– Просто Марк, – попросил он. – Не люблю официоза. – Он поскреб подбородок, затем улыбнулся. – Окажите мне услугу. Как женщина.

Глава 9

Ситуация выглядела нелепой. Стоит и смотрит на нее как кот на сметану или козел на капусту.

– Что, простите?

– Не пугайтесь так, – Марк чуть усмехнулся. – Мне действительно нужна ваша помощь. Сам я не могу в силу определенных причин.

От изумления у нее брови полезли на лоб, и она даже прижала их ладонью. Везет ей на чудиков сегодня. Сначала мадам Николь, теперь вот этот. Утопленник.

– Вы же знакомы с Ангелиной?

– Что?!

Вот этого она точно не ожидала.

– Выведите ее из ресторана. Незаметно. Мне надо с ней поговорить. Если мы куда-то пойдем вместе, это может вызвать ненужные домыслы, а мне бы этого не хотелось.

Разочарование. Пожалуй, этим словом можно было выразить ее чувства. И облегчение. Утопленник вовсе не собирался к ней подкатывать. У него другие интересы. И ладушки. Но какова Ангелина!

– Слушайте, я не собираюсь быть вашей дуэньей. Вы уж как-нибудь сами.

– А… – Марк уставился на нее, потом коротко хохотнул. – Да нет, это не то, что вы подумали. Боже упаси! Но мне действительно надо с ней поговорить. Это касается ее мужа, и я не хочу вести разговор при чужих ушах. Приведите ее сюда. Ну, хотите, я за эту небольшую услугу выполню ваше желание?

– Вы золотая рыбка?

– Почти. Я скажу только одно слово – «Боинг». И даже второе – «Аэробас».

Тихий вздох вырвался из ее груди прежде, чем она сумела его сдержать.

– Да. Вы же летали на них? Когда работали в…

– Вы хорошо подготовились, – оборвала она. – И в этом случае должны знать, что никакие международные маршруты мне не светят.

– Вы про тот досадный инцидент с пассажиром?

– Инцидент? Там человек погиб, – прошипела она. – Стюардесса…

– Да. Коваленко Татьяна. Ваша подруга. Соболезную. И знаю всю эту катавасию с судом и прочим. Но в моих силах преодолеть эти последствия. Мы просто забудем про этот пункт в вашем деле. Навсегда. Будете летать везде. Хотите прописаться в салоне первого класса? Могу устроить. У вас приличный английский, полетный стаж…

Вообще-то Марк говорил такое, за что любая стюардесса душу продаст. Обслуживать бизнес-класс, а уж тем более первый, считалось синекурой, за эти места бились, и иногда жестко.

– Хорошо. Не хотите благ себе, могу сделать что-то полезное кому-то другому. Кому-нибудь из ваших… э-э-э… друзей.

Он достал сигарету, но не прикурил, лишь чиркал впустую зажигалкой. Слишком нервно чиркал и смотрел странно. Можно было бы уйти и не влезать в их дела. Но намеки Марка ее встревожили. Ведь это был намек? Неужели на Камаева? Значит, он в курсе и его проблем тоже?

– Не знаю, чем еще вас прельстить, – Марк развел руками. – Скажу только, что мне очень и очень нужна от вас эта услуга. Очень.

– Как вы себе это представляете? Я ее сегодня впервые увидела. Вряд ли она захочет со мной куда-то идти.

– А вы попробуйте. Найдите слова. Только не говорите, что это я просил.

Он снова чиркнул зажигалкой и снова не прикурил.

– Ангелина курит?

– Что? А… не уверен. Вроде.

Жанна протянула ладонь.

– Давайте сюда.

Сначала он не понял, а потом слегка улыбнулся и отдал ей пачку сигарет. Сигареты были какие-то незнакомые. Длинные трубочки, скрученные из тонких коричневых листьев. Кажется, их называют пахитоски.

Ангелину она нашла в обществе Лаврушина и еще нескольких мужчин. Да, эта женщина притягивала к себе, словно магнит. Но в ее позе и улыбках не было кокетства, скорее детская непосредственность. Видимо, это и привлекало. Вот и Камаев тоже попался на этот обманчивый вид, бедняга. Жанна помнила, что рассказывала Наталья про финал их романа. Ангелина не захотела бросать богатого муженька и дала пилоту от ворот поворот с формулировкой «неужели ты думал, что ради тебя я совершу такую глупость» или что-то вроде того. Да. И разбила ему сердце.

Жанна подошла и вклинилась в разговор. Обсуждали ремейк популярного советского фильма про авиакатастрофу.

– Клюква, конечно, – говорил один. – И старый-то фильм полон абсурда, но этот вообще жесть.

– Теоретически возможно, – возражал другой. – Если снизиться на приемлемую высоту…

Ангелина улыбалась, но Жанна заметила, что глаза ее блуждали по сторонам, скорей всего, она не слышала, не вникала в разговор, кидая лишь ничего не значащие реплики.

– Мужчинам лишь бы покритиковать, – обратилась она к Ангелине. – Они не понимают, что там не в достоверности дело. Главное, что красавчик-пилот всех спас. Совершил подвиг.

Ангелина чуть вздрогнула и посмотрела на нее с интересом.

– Да, наверное.

– Душно тут, – Жанна помахала на себя рукой, порылась в сумочке и вытащила сигареты. – Зажигалку куда-то дела. У вас не будет?

Ангелина стрельнула глазами по сторонам.

– Зажигалка есть, а сигарет нет. Я редко курю. Герман не любит запах табака.

– Может, выйдем на улицу?

Готовность, с какой Ангелина поставила фужер и пошла к выходу, удивила. Жанна не ожидала, что задача окажется такой легкой.

Марка на улице не было, они прошли вдоль фасада здания и свернули за угол. Ангелина взяла сигарету и прикурила. Курила она неумело, отгоняла дым рукой, морщилась, собирая веер пока еще не сильно заметных морщин возле глаз. Вообще, при ярком дневном освещении она казалась старше, а может, причиной служил толстый слой косметики на лице, хоть и сделанный профессионально. Тонер, консилер, бронзатор… Жанна с усилием подавила злорадное чувство – нашла, нашла недостатки в сопернице: кукла, просто раскрашенная кукла. И пока придумывала тему для разговора, появился Марк. Жанна увидела его за спиной Ангелины и сделала шаг назад, собираясь улизнуть. Ангелина обернулась и сделала попытку спрятать сигарету за спину, как школьница, застигнутая учителем.

– Гель, Герман не объявился?

Она помотала головой.

– И телефон у него отключен. Так где ты его видела последний раз?

– В номере. Я же рассказывала. Он не стал меня ждать и пошел в ресторан.

– Пошел, но не дошел. Странно, не находишь?

– Что ты имеешь в виду?

Дальше Жанна уже не слышала, быстро уходя прочь. Но Марк прав, все это было странно. Уж не похитили ли его инопланетяне? Уволокли на летающую тарелку и сейчас ставят на нем опыты.

Идти обратно в ресторан не хотелось. Хотелось побродить и подумать. Но подумать не получилось. Она проходила мимо входа в главный корпус, когда увидела там какую-то суету. Девушка-администратор хлопотала над мадам Николь, которая полулежала в кресле. Лицо у девушки было растерянное, она явно не знала, что делать.

Мадам Николь увидела Жанну и горестно запричитала.

– Дорогая, помогите мне, умоляю!

– Что с вами? – Жанна взяла протянутую ей руку мадам.

Мадам потянула ее к себе и зашептала:

– За мной следят. Я вам говорила. Они здесь.

– С чего вы это взяли? Мадам Николь. Ну вы же не агент 007?

– В моем номере установлено оборудование. Эти, как их… жучки. – Тут она вспомнила про девушку-администратора и испуганно прикрыла рот ладонью.

Жанна присела рядом и кивнула администратору, что ей можно вернуться к работе, та с облегчением удалилась.

– Как вы это поняли? Про жучки? Вы что-то нашли в номере?

На мгновение Жанна подумала, что фантазии мадам могут оказаться правдой.

– Я же не шпион, у меня нет специальной техники искать подобные вещи. Но вот вам факты. После обеда я прилегла отдохнуть и проснулась с четким ощущением, что на меня кто-то смотрит. Взгляд был недобрый. У меня подскочил пульс, я выбежала из номера и теперь не знаю, что делать. Оу! Я знаю, моя жизнь в опасности. Не надо мне было приезжать в Россию, но я так хотела перед смертью повидать могилы предков.

– А где? Где эти могилы предков?

Мадам открыла рот и моргнула.

– Я была в Петропавловке.

Тут уже Жанна открыла рот. Мадам считает, что ее предки лежат в крипте Петропавловской крепости?

– Там же захоронены члены царской династии.

– Теоретически один из них мог быть отцом моего прадеда, – заявила мадам Николь. – Это не точно, но эти самодержцы были еще теми штучками. Но на всякий случай я сходила еще на Смоленское кладбище. Там точно кто-то похоронен.

– А как их фамилия? Может быть, лучше обратиться в архивы к специалистам? Сейчас устанавливают такие вещи очень быстро.

– Архивы! – фыркнула мадам. – Настоящая фамилия утрачена, моя прабабушка уехала из России в начале двадцатых годов под чужой фамилией. Иначе ее не выпустили бы. В Париже вышла замуж и, конечно, взяла фамилию мужа. Потом началась война, из всей семьи выжил всего один ребенок, моя бабушка. Она уже не помнила ничего из истории своей семьи. И только я, разбирая после смерти ее документы, решила восстановить родословное древо. Для этого я и приехала сюда.

– Вы же говорили, что были в России тридцать лет назад?

Мадам Николь нахмурилась.

– Разве? Ах да. Но это были девяностые, сложный период. Мне не удалось ничего узнать. Архивы были в очень печальном состоянии, а те, кто мог бы мне помочь, просили очень и очень больших денег. Тогда у меня не было такой суммы.

– Хорошо, и как вы сейчас собираетесь все это восстановить, если даже настоящую фамилию предков не знаете?

Мадам Николь бросила быстрый взгляд по сторонам и хитро улыбнулась.

– У меня есть одна вещь. Фамильное колье. Прабабушка чудом вывезла его с собой. Долгие годы оно лежало в сейфе швейцарского банка. И лишь недавно мне удалось доказать свои права и получить его.

– У вас есть его фото? Возможно, действительно это поможет.

– О да! По словам матери, дом прадеда стоял где-то на набережной Фонтанки, и когда я гуляла там и решила посетить усадьбу Державина, я увидела мое колье на одном из портретов. – В голосе мадам звучало торжество. – На портрете графини Воронцовой!

– Отлично! – голосом Жанна постаралась выразить восхищение. – Но зачем же кому-то за вами следить?

– Как? Вы не понимаете?

Пришлось признать свою некомпетентность. Мадам Николь расправила плечи и выпрямилась.

– Репарация, – медленно и раздельно произнесла она. – Теперь я смогу доказать свое право на утраченное после революции имущество.

Жанне еле удалось удержать руку, уже потянувшуюся к виску, чтобы покрутить там пальцем в известном жесте.

– Мадам Николь, – ласково, как с ребенком, заговорила она. – Во-первых, не репарация, а реституция, а во-вторых, никто вам ничего не вернет. У нас нет такого закона.

– Но как? Вот я знаю, что в Прибалтике… И меня уверяли…

– Но мы же не в Прибалтике, мадам. Они входят в Евросоюз, и вполне возможно, что на них действие этого закона распространяется. Но не у нас. Никому вы не нужны. Отдыхайте спокойно.

Мадам выглядела обескураженной, но быстро пришла в себя.

– Тогда кто подсматривал за мной? Кто?

– Возможно, вам это приснилось? Вы же спали, так ведь? Может, ваши соседи снова громко заспорили, вы резко проснулись – тревожное сердцебиение, учащенный пульс.

– Да-да, – пробормотала мадам. – Они так ругались… И даже дрались, кажется. В смысле, что этот мужчина снова бил свою женщину. Я не понимаю, как это можно вообще терпеть. Но вы меня успокоили, дорогая. А то я просто не знала, что делать. Но неужели в России нет закона по возврату имущества, несправедливо отобранного в те страшные годы?

На самом деле Жанна ни в чем не была уверена, потому лишь пожала плечами и посоветовала:

– Обратитесь к юристам. Они подскажут.

– Оу! – мадам снова закатила глаза. – Да они обдерут меня как липку, как только узнают про мою фамильную драгоценность.

– Думаю, совсем не обязательно посвящать их во все детали.

– Но как же я тогда докажу свое родство со старинной дворянской фамилией? Они требуют доказательств.

– Они?

Мадам Николь быстро осмотрелась по сторонам и, хоть никого рядом не было, понизила голос.

– Эти люди, весьма почтенные… члены дворянского собрания. Мне предложили вступить в него и даже вернуть графский титул. Но нужны доказательства. И я немного обманула вас, дорогая, в особняк на Фонтанке я попала не случайно. Мне прислали фотографию портрета. Я сличила его со своим колье и была поражена сходством. Но всего этого мало. Нужны и документы. Мне обещали содействие в архивах. Это так волнует меня, вы не представляете! Узнать хоть что-то о своих корнях! Долгие годы я жила в неведении…

У Жанны в голове роились вопросы, но задать их она опасалась. Мадам Николь все больше и больше напоминала ей соседку с паранойей. За той тоже следили и хотели извести. Как же родственники отпустили ее одну? Или все же она одинока? В любом случае опыт общения с полубезумными старушками подсказал, что возражать и сомневаться ни в коем случае не стоит.

– Прекрасно! – с наигранным воодушевлением воскликнула Жанна. – Теперь вы знаете, в каком направлении искать. Вернетесь домой, сделаете экспертизу, которая, я уверена, покажет подлинность вашей фамильной реликвии, и сможете по праву носить титул. Очень рада за вас.

– Ну вот еще! – фыркнула мадам. – В России тоже полно экспертов. Мне посоветовали одного, весьма надежного. Когда я была на аудиенции у предводителя дворянского собрания, он выразил полное восхищение и уверенность, что драгоценность подлинная. Также я консультировалась со специалистом по генеалогии…

От удивления у Жанны дернулось веко, она весьма невежливо схватила мадам за руку.

– Простите, мадам, вы привезли колье в Россию?

Голубые глаза мадам вспыхнули торжеством.

– А как иначе, дорогая? Конечно.

– Надеюсь, оно надежно спрятано в одной из банковских ячеек?

– Оу! – мадам прижала руку к груди и тут же отдернула. – Доверять банкам в наше время… Знаете, сколько потерял мой муж во время кризиса? Почти все. Это и убило его, подорвало здоровье.

– А… его, если не ошибаюсь, сбил мотоцикл?

– Оу! Ну да. Но если бы он не был в депрессии, то не попался бы так нелепо под колеса этому бедолаге. Дэвид был очень и очень расстроен, ходил как в воду опущенный, и вот результат.

– Не хотите ли вы сказать, что эта вещь сейчас находится при вас? Это же безумие…

– Вовсе нет. Вы просто не понимаете, дорогая. Попробуй я у себя дома отдать колье на экспертизу, это сразу станет известно налоговой службе. Они лишат меня пособий и прочих выплат, да еще и обложат таким налогом, что вам и не представить.

– Кошмар!

Жанна имела в виду не жадность налоговиков Канады, или откуда там мадам прибыла, а то, что по улицам ходит безумная старушка с неким старинным раритетом, рискуя быть ограбленной в любой момент. Мадам Николь, напротив, расценила ее возглас как сочувствие и скорбно кивнула.

– Как примерно оценил мое колье милейший человек из дворянского собрания, оно стоит пятьсот тысяч, – она потупилась и улыбнулась, – долларов. Проводите меня, пожалуйста, в номер, дорогая, я немного устала.

Мадам Николь тяжело поднялась с кресла, опираясь на руку Жанны, и они медленно двинулись по холлу отеля к лифту.

На дверной ручке номера мадам Николь висела табличка «Не беспокоить».

– Не хочу, чтобы в мой номер заходили посторонние люди, – пояснила мадам, снимая табличку. – Несколько дней я вполне смогу прожить без уборки. Эти горничные часто не брезгуют что-нибудь присвоить.

«Ну да, – подумала Жанна, – нелишняя предосторожность, когда у тебя в багаже лежит полмиллиона».

Телефон коротко тренькнул, оповещая о сообщении. Оставив мадам и отказавшись выпить с ней чашечку кофе, она вышла и тут же в коридоре открыла мессенджер.

На присланной фотографии она снова увидела Камаева. Это был уже другой кадр. Опять в аэропорту с чемоданом, где-то на эскалаторе. Невозможно было понять, когда сделан снимок: сегодня или несколько дней назад, а может, недель или месяцев. Но под фото имелась подпись: «Хорошим пилотам иногда не везет с самолетами». В груди похолодело. Это угроза? Это выглядело угрозой или предупреждением. Она быстро написала: «Что вам нужно?»

Ответ пришел почти сразу: «Быстро соображаешь. Молодец. В номере 305, в главном корпусе, в сейфе лежит то, что поможет одному пилоту благополучно приземлиться в Новосибирске. У тебя ровно три часа».

Пока она пялилась на строчки, пытаясь сообразить, что имел в виду псих, пришло еще одно сообщение.

«Не вздумай позвонить ему или оповестить службу безопасности. Это не поможет. Я слежу за тобой. Помни, что рейс SK 6004 в твоих руках».

Голову накрыло ватным облаком, ноги ослабели, как после хорошего глотка шампанского, которое она так и не попробовала. Она оперлась рукой о лакированную дверь и лишь потом осознала, что смотрит на латунную цифру «305».