Текст книги "Заклятый брат"

6
Африканская Хранительница

Язык не слушался. Саймон знал, что Фахари где-то поблизости – в конце концов, Серенгети было её территорией, – но думал, что она помогает Вадиму, а не прячется в логове вместе с Наследниками, которых, как утверждала Рехема, защищал прайд.

Но теперь они стояли рядом, и Саймон понял, почему Рехема показалась такой знакомой. Высокий лоб, круглые глаза, острые скулы – она явно приходилась Фахари родственницей.

Пока Саймон смотрел на неё, распахнув рот, Фахари перевела мечущий молнии взгляд на кого-то за его спиной.

– Тембо Ньогу, – тихо произнесла она. – Я же прямым текстом запретила тебе покидать заповедник. Рехема, зачем ты его взяла…

– Никого я не брала, – ответила Рехема. – Он сам забрался в фургон, а я заметила слишком поздно. И я говорила ему не лезть в аэропорт, но разве он меня слушает?

– И хорошо, что не слушаю, иначе от Саймона Торна только пятно на полу бы и осталось, – с беззастенчивой радостью заявил Тембо. – Его в аэропорту целый отряд солдат Совета поджидал.

– По-твоему, мне от этого легче? – спросила Фахари. – Если бы они тебя схватили…

– Да там никого сильнее навозного жука не было, – сказал Тембо. – Совет явно не стал посылать лучших бойцов.

– Потому что лучшие бойцы присоединились к браконьерам и теперь выжидают момент для нападения, – мрачно сказала Фахари. – Вы не наткнулись на них по дороге, сестра?

Рехема покачала головой.

– Мы видели только Пакку. Прайд весь день следит за дорогой – если кто-то попытается устроить засаду, они их прогонят.

– Отлично, – сказала Фахари, но радости ей это не прибавило. – Стервятники скоро прилетят к Ние с докладом…

– Она ждёт снаружи, – перебила Рехема. – Они со стадом снова пьют из системы водоснабжения.

– Ничего. Сейчас сезон дождей, воды на всех хватит. А нам нужно выяснить, какую Вадим собрал себе армию.

– Вадим уже здесь? – вмешался Саймон. Во рту пересохло, хотя этого следовало ожидать. Разумеется, Вадим привёл с собой солдат. После Австралии он бы не полез в заповедник без подкрепления.

– Да, – сказала Фахари, вновь переводя на него взгляд тёмных глаз. – Разве ты не поэтому здесь, Саймон Торн?

Она так жутко произнесла его имя, что Саймону пришлось брать себя в руки.

– Вы же заодно, – сказал он дрогнувшим голосом. – Вы Хранители, и у вас одна цель…

– Камень Судьбы пропал, – сказала она. – Сомневаюсь, что ты пришёл его отдавать – а значит, мне больше нечего охранять. Только жизни невинных детей.

Саймон тяжело сглотнул. После того как Звериный король похитил Хищника, древний обсидиановый Камень Судьбы остался у королевской семьи. Он временно лишал сил приблизившихся к нему анимоксов, но это не помешало Верховному Совету устроить переворот и захватить власть. На протяжении следующих трёхсот лет они тщательно охраняли камень, а Саймон стащил его у них из-под носа, выставив круглыми дураками. Всех, включая Фахари, и он сомневался, что она так просто это оставит.

– Разве можно тебе доверять? – сказал он. – Австралийская Хранительница тоже хотела убить Наследников…

– И за свою ошибку поплатилась жизнью, – произнесла Фахари. – Я не собираюсь следовать её примеру. Наследники ни в чём не виноваты, и мы не можем приговорить их к смерти за преступления, которых они не совершали. Я не позволю страху превратить меня в чудовище. Я не стану вторым Вадимом.

Саймон не знал, что это – ловушка или проверка; но лицо её исказилось смесью ярости и решимости, и он понял, что верит её словам.

– Если ты знаешь, что случилось в Австралии, – наконец сказал Саймон, – то должна понимать, что Вадим и тебя убьёт, если встанешь у него на пути.

– Я в курсе, – тихо ответила Фахари. – Он и так знает, на чьей я стороне, так что рано или поздно придёт за мной.

Саймон не понимал, что скрывается за этими словами – страх, храбрость, гнев, решимость или всё вместе.

– Ты сказала, что у него есть армия?

Фахари кивнула.

– Он созвал к нашим границам лучших солдат и заключил союз с браконьерами, которые охотятся за нами уже многие годы. Они знают территорию не хуже нас – пожалуй, в каких-то местах даже лучше. Этот союз делает его куда опаснее, чем раньше. Браконьеры учат солдат охотиться на крупную дичь, но это не всё; они снабжают их человеческим оружием и амуницией. Бой в Австралии Вадим проиграл, но теперь он готов к войне. Да, нас много, но Наследникам не хватает опыта…

– Всего нам хватает, – возразил Тембо, привалившись к кухонной стойке с бананом в руках. – Мы умеем превращаться, значит, и драться можем.

– Вы не станете ни с кем драться, – твёрдо сказала Фахари. – Против пуль не выстоит ни одно животное.

– Это если они попадут, – ухмыльнулся Тембо и откусил треть банана. Фахари выдохнула.

– Бахвальство и бравада заведут только в могилу, – сказала она. – Я ответственна за свой народ, и мои дети не пойдут на войну, не станут шпионить…

Рехема громко откашлялась.

– Кстати о шпионах, – сказала она и вырвала сумочку у ничего не подозревающей Уинтер. Та протестующе вскрикнула, но Рехема плавным движением вытащила из сумки воющего По, вновь ухватив его за загривок. – Я тут нашла безбилетника.

Фахари мгновенно узнала его и посуровела.

– По Бишара, – сказала она, и последние капли тепла пропали из её голоса. – Мне казалось, Ния предупреждала тебя, чтобы ты не возвращался.

Фенек заскулил, но не успел ответить, потому что вперёд выступила Уинтер.

– Он ни в чём не виноват, – сказала она, гневно сверкая зелёными глазами. – Он хочет помочь…

– Он выдал браконьерам наши секреты, – сказала Фахари. – Слоновий совет единогласно признал его виновным…

– Но его пытали! – Шарлотта шагнула к Уинтер. – Да тебя тогда даже не было в Серенгети. Ты была в Аништадте…

– Ты тоже, Шарлотта Рот, – холодно сказала Фахари. – Ты веришь слову предателя. Я верю своему народу и их приговору.

– Да ты просто не хочешь признавать, что твой драгоценный слоновий совет ошибся, – практически зашипела Уинтер, но Саймон поспешно её перебил.

– Тогда мы уйдём, – произнёс он. – Рехема сама сказала, что мы с друзьями подвергаем вас опасности, а Наследников в мире немало, и не все знают про грозящую им опасность. Так что мы с По вернёмся в аэропорт, и вы про нас забудете. – Он посмотрел на фенека, болтающегося в руках Рехемы. – Он приехал, потому что хотел помочь. Вам помочь. Нельзя убивать его за попытку всё исправить. Отдайте его, и вы нас больше никогда не увидите. Обещаю.

На несколько минут в убежище воцарилась тишина. Фахари сверлила его нечитаемым взглядом, а Рехема смотрела с нескрываемым шоком. Уинтер воспользовалась тем, как Рехема переводит взгляд между Саймоном и Фахари и, выхватив По, отбежала за спину Лео, прижимая фенека к груди.

Решив, что это единственный шанс спасти По, Саймон повернулся и направился к двери. Друзья поспешили за ними, и хотя Саймон понятия не имел, как они вернутся в Найроби, оставлять здесь По он не планировал. Лучше уж сунуться в саванну, даже если там их будет поджидать стая львов.

– Стой.

Звонкий голос Фахари эхом отразился от стен. Но Саймон не стал её слушать.

– Сказала же, стой. – Её голос прозвучал ближе, и Саймон услышал лёгкие шаги буквально за мгновение до того, как она схватила его за руку.

Друзья тут же подскочили к нему, готовые встать на защиту. Лео тоже подошёл ближе; и пусть он потерял способности анимокса в последней битве за Хищника, пусть Шарлотта с Уинтер не могли превращаться, Хьюго не умел драться, а дельфиний облик Джема был бесполезен в саванне, Саймон знал, что они будут защищать его до конца. Они друг друга не бросят.

Это придало ему храбрости, и он вырвал руку из хватки Фахари.

– Нам понадобится машина, – холодно сказал он. – И карта.

Фахари прищурилась.

– Я бы хотела поговорить с тобой наедине, Саймон.

Джем шагнул вперёд.

– Можешь говорить при нас. Мы всё равно всё узнаем.

– Не сомневаюсь, – ответила она, не сводя с Саймона взгляда. – Но я была бы признательна, если бы мы пообщались с глазу на глаз.

Горло сдавило, и Саймон с трудом удержался от желания нервно посмотреть на друзей. Пока что угроза сыграла им на руку, но он чувствовал, что любое проявление слабости сведёт к нулю эту маленькую победу.

– Хорошо, – сказал он, – но пообещай, что за это время с моими друзьями ничего не случится. И да, По тоже мой друг.

– Даю слово, – просто сказала Фахари. – Прошу, за мной.

Она направилась в сторону коридора, и Саймон всё же рискнул посмотреть на друзей, пытаясь молча убедить их – да и себя, что скрывать, – что всё будет в порядке. Но он в это не верил – как и друзья, если судить по скептическим лицам. И всё же вопреки всем инстинктам, умоляющим его остаться, он глубоко втянул носом воздух, отбросил страх и пошёл за Фахари вглубь львиного логова.

7
Союзы и союзники

Оказавшись в коридоре, Саймон услышал за спиной шаги Рехемы, которая явно планировала к ним присоединиться. Но когда Фахари открыла дверь небольшого кабинета, то повернулась к сестре.

– Я бы хотела поговорить с Саймоном наедине, – сказала она с уверенностью человека, знающего, кто здесь главный.

Рехема нахмурилась.

– Но…

– Пожалуйста, проследи, чтобы наши гости больше ничего не выкинули, – продолжила Фахари, словно ничего не услышала. Рехема поджала губы, но всё же вернулась в зал, лишь раз недовольно обернувшись через плечо.

Как только она скрылась из виду, Фахари жестом пригласила Саймона в кабинет, и он настороженно шагнул за порог. Комнатка оказалась тесной: свет, льющийся из окна в потолке, падал на стол, задвинутый в угол, а у противоположной стены стояла длинная мягкая скамья. Но как только дверь захлопнулась, Фахари расправила напряжённые плечи и опустилась в единственное кресло.

– Друзья очень тебя любят, – заметила она, жестом предлагая ему присесть. – Тебе с ними повезло.

– Знаю. – Саймон устроился на краю скамьи, стараясь отодвинуться как можно дальше. – Почему ты хотела поговорить наедине?

Она глубоко вздохнула, набирая воздуха в грудь, а потом медленно выдохнула.

– Я понимаю, почему ты мне не доверяешь. Особенно после предательства Ивонны.

– Она рассказала об этом? – спросил Саймон, и Фахари кивнула.

– Она запуталась, не знала, что делать. А мы с ней уже несколько лет дружим, со времён, когда меня назначили на должность Хранительницы, – добавила она. – Так что не удивительно, что она во всём созналась. И всё же, несмотря на все её преступления, она хотела защитить свой народ.

– Ну да, кроме Наследников, – пробормотал Саймон.

– М-м, – неохотно согласилась Фахари. – В этом вопросе наши мнения кардинально расходились.

– Но из-за этого «мнения» невинных людей резали, как… как…

– Животных? – подсказала она, приподняв брови. – Я надеюсь, что Ивонна осознала свою ошибку, даже если было слишком поздно. Она предупредила нас, как только она поняла, насколько Вадим беспощаден.

– Вас? – переспросил Саймон.

– Хранителей, – ответила она. – Мои коллеги из Южной Америки и Азии уже вернулись на свои континенты и предпринимают все возможные меры, чтобы защитить своих Наследников.

Саймон фыркнул. Не специально – просто настолько абсурдной показалась мысль о том, что Хранители защищают Наследников.

– Да вы столетиями их убивали. Это ваша работа.

Фахари недовольно поджала губы.

– Эта традиция появилась задолго до того, как мы заняли троны.

– Но вы её продолжаете, – резко заметил он. – Я слышал ваш разговор в тронном зале. Ты моего брата не защищала. Даже не пыталась…

– И я извиняюсь за свою трусость, – сказала она. – Я уже говорила: я понимаю, почему ты меня опасаешься… Меня – и всех остальных. Но я надеюсь заслужить твоё доверие. Только дай мне шанс.

– Думаешь, я тебе доверюсь? – в замешательстве спросил он. – Да даже если бы ты не была Хранительницей, ты же хочешь убить моего друга…

– Я прослежу, чтобы По Бишару не трогали, – сказала она, – но только, если ты мне поможешь.

Саймон захлопал глазами.

– Но у тебя и так есть сорок три Наследника. Они сами справятся. Я вам не нужен.

Фахари не стала спорить.

– Ты знаешь, насколько велик наш заповедник, Саймон Торн?

Он помедлил.

– Судя по словам Рехемы, он довольно… большой.

– Наши границы простираются на сотни километров, и уследить за ними невозможно, – сказала она. – Даже с помощью Наследников.

Мысли тут же лихорадочно заметались. Сотни километров границы. Значит, Вадим со своей армией может пробраться где угодно, и никто его не заметит.

– Тогда нужно увести их отсюда, – выпалил он. – Пока Вадим не проник в заповедник.

– Боюсь, уже поздно.

– В смысле? – резко вскинул голову Саймон.

Хранительница сжала губы и не сразу встретилась с ним взглядом.

– За последние два дня пропало четверо Наследников. Исчезли ночью, не оставив следов.

Саймон судорожно вздохнул, будто его ударили под дых кулаком из чистого льда.

– Думаешь, это Вадим их похитил?

– Или он, или его сообщники, – кивнула она. – Мы думали, что первые двое встали пораньше и ушли гулять, но они так и не вернулись. После ужина прайд отправил поисковый отряд, но они не нашли следов. А утром пропали ещё двое, хотя из-за Тембо я решила, что его тоже похитили. – Она покачала головой. – Насколько я знаю, раньше они друг друга не знали, и в логове их всё устраивало. Они точно не сбежали – их увели силой, и за этим стоит Вадим.

Саймон стиснул край скамьи. По указанию Вадима Верховный Совет похитил Нолана прямо посреди улицы. А несколько лет назад они напали на Бека, старшего брата Шарлотты, который тоже был Наследником. Вадим не гнушался похищать детей, но что-то тут не складывалось.

– Но… как? – спросил он. – Все же спят в одной комнате…

– Я не знаю, – ответила Фахари. – Замки на дверях и окнах никто не сбивал и не взламывал. Наследники словно испарились. Вадим любит экспериментировать с ядами и седативными веществами, – добавила она, хотя Саймон испытал это на собственной шкуре. – Но даже если они потеряли сознание, их нужно было унести, и я не представляю, как этого никто не заметил.

У Саймона были идеи, но пока что он решил оставить их при себе. Фахари оставалась Хранительницей, а им он больше доверять не собирался.

– Так ты хочешь, чтобы я разобрался, как Вадим их похищает?

– Да, – сказала Фахари, крепко сцепив длинные пальцы в замок. – Ему явно помогают люди, знакомые с внутренним устройством логова. Иначе он бы не прошёл незамеченным. Помоги мне выяснить кто.

– Но почему я? – не удержался он от вопроса. – Ты меня даже не знаешь…

– Я знаю, что ты прилетел сегодня утром – соответственно, вчера тебя в логове не было, – сказала она. – И я знаю, что в Австралии ты рисковал ради Наследников жизнью. Надеюсь, ты не оставишь их и сейчас. Больше мне некого попросить. Ставки слишком высоки.

Он испытующе взглянул на неё. Фахари выдержала его взгляд, не дрогнув.

– А вдруг это я их похищаю? Откуда ты знаешь, что мне можно доверять? – наконец спросил он.

– Понимаю, это беспочвенно, – признала она. – Но я просто знаю. Пока что этого достаточно.

Саймон обдумал её слова. Возможно, она просто обманывала его и сама выманивала Наследников из убежища, чтобы передать их Вадиму, но не выдать себя перед Рехемой и прайдом.

А если она говорила правду? Да и какая разница, кто был виноват – Наследники всё равно помогали. Саймон не мог бросить их, просто потому что не верил Хранительнице.

– Ладно, – сказал он. – Я помогу. Но только если ты помилуешь По. Окончательно и беспрекословно.

Фахари напряглась.

– Я не могу. Это решает слоновий совет…

– Ну, тогда мы поехали.

Повисла долгая тишина, но Саймон не дрогнул под раздражённым взглядом Фахари. Он не мог рисковать жизнью По, особенно если в итоге бы выяснилось, что его обманули. Но и оставлять Наследников на произвол судьбы он не собирался, раз мог им помочь.

Наконец Фахари выдохнула.

– Ладно. Я помилую По Бишару. Но если мы его снова поймаем…

– Я и слова вам не скажу, – заверил он. – Но у меня тоже есть условие. Даже два.

– Многого просишь, Саймон Торн, – сказала она, сощурившись.

– Я прошу не для себя, – сказал он. – А ради Наследников. Нельзя их здесь оставлять. Слишком опасно.

Фахари не стала возражать. В конце концов, она прекрасно понимала, с кем им придётся столкнуться.

– Рехема уже ищет подходящее место, – сказала она. – Но на это нужно время…

– По работает с Катариной Рот, – сказал Саймон. – Ты её знаешь?

– Бывшая жена Ромула? – удивлённо спросила Фахари. Ромул Дюбуа, отец Шарлотты, ещё на прошлой неделе был европейским Хранителем, но погиб; Фахари хорошо его знала. – Она давно его бросила, после…

– После смерти Бека, их сына, – сказал Саймон. – Хранители убили его, потому что он был Наследником.

Фахари ощутимо напрягалась.

– Я тогда только заступила на должность, – тихо сказала она. – Нужно было отстаивать свои принципы, но я не рискнула. Раз уж его собственный отец готов был пойти на такую жертву ради высшего блага…

– Ромул – трус, – коротко бросил Саймон; он не желал слушать её отговорки. – Он должен был защитить Бека. С Эмилией он хотя бы пытался…

– Эмилия Рот тоже была Наследницей? – поражённо спросила Фахари. – Я не знала.

Саймон стиснул зубы. Такое невежество раздражало. Он знал Шарлотту всего пару недель – она разыскала его в Нью-Йорке и попросила помочь найти младшую сестру. Эмилия пропала чуть больше месяца назад, и Шарлотта думала, что виноваты в этом Хранители, ведь её брата убили они же. И она оказалась права. Когда Ромул узнал про способности Эмилии – способности, пробудившиеся, когда Саймон расколол Сердце Хищника, – он инсценировал похищение, чтобы защитить дочь от Хранителей. Но, несмотря на все усилия, её перехватили по пути к убежищу; с того дня прошло уже полтора месяца, а Саймон с Шарлоттой до сих пор не знали, куда она делась. С каждым днём шансы найти её живой уменьшались – и вместе с ними угасала надежда.

– Катарина Рот заведует убежищем для Наследников, – сказал Саймон, усилием воли сосредоточившись на Фахари, а не на страхе, сжимающем грудь. Он не мог помочь Эмилии, зато мог увести африканских Наследников в безопасное место, пока оборона заповедника ещё держится. – Нужно увести их отсюда, пока Вадим не пробился окончательно.

Какое-то время Фахари молчала.

– И где это убежище?

– Не знаю и знать не хочу. – Так он не расколется ни под какими пытками. – Но Катарина их защитит.

Он не стал упоминать, что мать Шарлотты также была главой Одичалых – безжалостной группы мятежников, пытающихся свергнуть Верховный Совет. Было у него некоторое подозрение, что тогда Фахари ни за что не согласится.

– А второе условие? – наконец спросила она.

– Тут всё сложнее, – сказал он. – Поклянись, что не станешь мне врать. Хочешь, чтобы мы были союзниками – давай будем. Так что никаких уловок, никаких ухищрений, никаких тайн – мне нужна только правда.

Фахари медленно выдохнула.

– Это распространяется на нас обоих?

– Нет, – честно сказал Саймон. – Сначала я хочу убедиться, что тебе можно доверять.

И снова он рисковал нарушить их хрупкое перемирие, но не мог отступить. И хотя в глазах Фахари мелькнуло сомнение, она кивнула.

– Хорошо, – сказала она. – Договорились.

Саймон попытался улыбнуться, но вышло неискренне.

– Можно кое-что спросить?

– Подозреваю, у меня нет выбора, – сказала она, поднимаясь и разглаживая складки жёлтой кофты.

Саймон тоже поднялся.

– В кого ты раньше превращалась?

– Раньше? – переспросила она, замерев.

– До того как взорвался Камень Судьбы.

Она смотрела на него, не отрываясь, и Саймон практически видел, как отчаянно она пытается придумать ответ. Для такого влиятельного анимокса – и уж тем более для Хранителя – лишение сил могло обернуться концом привычной жизни.

Но Фахари обещала ничего от него не скрывать. И если бы она соврала, то растеряла бы последние крохи доверия, и она это знала.

– Я слон, – наконец сказала она едва слышно. – Была слоном, пока проклятый камень не забрал мои силы. – Она яростно впилась пальцами в край кофты. – Значит, ты поэтому взял Камень Судьбы? Ты знал, что так и будет?

– Нет, – честно ответил Саймон. – Я не знал. Прости.

Она стиснула зубы.

– Я не единожды видела, как его брали в руки преступники, приговорённые к лишению сил. На них он не реагировал.

Саймон замялся. Он не обязан был ничего рассказывать, но слышал в её голосе горе – и понимал, что она чувствует. Сам он лишился способностей буквально на пару минут – на высокой башне, в ночь, когда сражался с Орионом, повелителем птиц. Но никогда до этого он не ощущал такой пустоты. Он будто лишился чего-то жизненно важного, самой своей сути. Но он готов был пожертвовать силами – готов был пожертвовать всем, – а того, что произошло в тронном зале, не ожидал никто.

– Со мной были Осколки Хищника, – признался он, и рука машинально дёрнулась в сторону кармана, где лежали часы, доставшиеся от отца. – Я о них не знал. Но, наверное… наверное, дело в том, что тогда два камня воссоединились впервые за несколько сотен лет.

Фахари закрыла глаза.

– Значит, это месть, – сказала она. – Камень Судьбы остался верен королевской семье, а Хранители многие годы использовали его ради собственной выгоды. Вот она, цена за гордость. За величие. За кражу.

Саймон не знал, так ли это было на самом деле, но других вариантов у него всё равно не было.

– Прости, – повторил он. – Я не думал, что так выйдет.

– Ты защищал брата, – сказала она, открыв глаза. – Тебе не за что извиняться.

И c этими словами она вышла из кабинета, оставив Саймона стоять в лучах солнца, падающих сверху. Он дождался, пока шаги стихнут, и, хотя не знал, нет ли поблизости кого-то ещё, всё же шепнул:

– Думаешь, это Вадим похищает Наследников?

Выползшая из капюшона блестящая чёрная вдова устроилась у него на плече.

– Вряд ли. Для этого нужны выдающиеся способности, – сказала Ариана. – А у них его нет, сам знаешь.

Саймон вздохнул. Этого он и боялся.

– Значит…

– Аноним уже здесь, – мрачно сказала она. – И он похитил ещё четверых Наследников.